Естественная история

Кн. II, гл. 65

65. (65) 161 Уче­ные жар­ко спо­рят с неуче­ны­ми, живут ли люди на Зем­ле повсе­мест­но: ведь если да, то они сто­ят на ее про­ти­во­по­лож­ных сто­ро­нах нога­ми друг к дру­гу¹¹⁵, а над голо­ва­ми у них во всех слу­ча­ях небес­ный полюс, ноги же их ана­ло­гич­ным обра­зом обра­ще­ны к цен­тру Зем­ли; неуче­ные спра­ши­ва­ют, поче­му те, кото­рые напро­тив нас, не пада­ют с Зем­ли, хотя тут же вста­ет вопрос, как же они не удив­ля­ют­ся, поче­му мы сами не пада­ем. Меж­ду про­чим, может воз­ник­нуть и мысль, как буд­то при­ем­ле­мая и для необ­ра­зо­ван­но­го боль­шин­ства: не пред­став­ля­ет ли Зем­ля глы­бу непра­виль­ной фор­мы, что-нибудь в виде сос­но­вой шиш­ки, а люди на ней живут все же со всех сто­рон.

162 Но [для это­го же боль­шин­ства] все это ниче­го не зна­чит по срав­не­нию с дру­гим усмат­ри­вае­мым [в этой же свя­зи] чудом: как же Зем­ля висит в про­стран­стве и никуда не пада­ет вме­сте с нами? Как буд­то мож­но сомне­вать­ся, что воздух спо­со­бен [под­дер­жи­вать Зем­лю], и осо­бен­но воздух, заклю­чен­ный внут­ри небо­сво­да! или как буд­то Зем­ля может упасть, если при­ро­да это­му сопро­тив­ля­ет­ся и не дает места, куда падать! Ибо как есте­ствен­ное вме­сти­ли­ще [se­des] огней толь­ко в огнен­ном эле­мен­те, вся­кой воды — толь­ко сре­ди вод, [любо­го опре­де­лен­но­го] возду­ха — в воздуш­ном эле­мен­те, так и место [lo­cus] Зем­ли, огра­ни­чи­вае­мой все­ми [эти­ми сти­хи­я­ми], толь­ко в ней самой. Но все рав­но уди­ви­тель­но, как полу­ча­ет­ся шар, когда моря и рав­ни­ны столь плос­ки. В этом направ­ле­нии раз­мыш­лял и Дике­арх¹¹⁶, один из самых круп­ных уче­ных. Цари [Спар­ты] под­дер­жа­ли его [экс­пе­ди­цию] по изме­ре­нию гор. Он сооб­щил, что Пели­он [в Фес­са­лии] — высо­чай­шая из них: если счи­тать по пер­пен­ди­ку­ля­ру, милю с чет­вер­тью — часть ничтож­ная по срав­не­нию с общей окруж­но­стью [Зем­ли]. Мне этот рас­чет кажет­ся неточ­ным, пото­му что я знаю, что в Аль­пах неко­то­рые вер­ши­ны, прав­да, если изме­рять [не по пер­пен­ди­ку­ля­ру, а] по длин­но­му пути вос­хож­де­ния на них, воз­вы­ша­ют­ся не менее чем на 50 миль.

163 Но боль­ше все­го в упо­мя­ну­том спо­ре необ­ра­зо­ван­ные люди воз­ра­жа­ют про­тив того, что вода тоже долж­на будет при­нять, [с пози­ции их про­тив­ни­ков, шаро­вид­ную] двух­по­люс­ную фор­му. Меж­ду тем ничто не может быть более оче­вид­ным, по самой при­ро­де вещей. Ведь све­ши­ваю­щи­е­ся там и сям кап­ли свер­ты­ва­ют­ся в малень­кие шары, и мож­но заме­тить, что и попа­даю­щие вме­сте с пылью на опу­ше­ние лист­вы кап­ли тоже вполне округ­лые, да и в напол­нен­ных чашах середи­на под­ни­ма­ет­ся выше кра­ев. Послед­нее рас­кры­ва­ет­ся лег­че разу­мом, чем зре­ни­ем, по при­чине тон­кой при­ро­ды и мяг­ко­сти жид­ко­сти [как нача­ла], замкну­то­го в сво­их гра­ни­цах. Еще уди­ви­тель­нее, что если доба­вить совсем немно­го жид­ко­сти в пол­ную чашу, то избы­точ­ное коли­че­ство пере­те­чет через край, а если доба­вить [твер­дое тело] весом, как неред­ко [про­ве­ря­лось], до 20 дина­ри­ев, оно толь­ко при­под­ни­мет цен­траль­ную часть поверх­но­сти содер­жа­щей­ся в чаше жид­ко­сти, то есть уве­ли­чит общую выпук­лость содер­жи­мо­го [чаши].

164 По той же при­чине с [палу­бы] кораб­ля не уда­ет­ся заме­тить зем­лю, види­мую с кора­бель­ных мачт. Если при­вя­зать на вер­хуш­ку мач­ты какой-нибудь бле­стя­щий пред­мет, то по мере того, как корабль уда­ля­ет­ся, этот пред­мет поне­мно­гу кажет­ся опус­каю­щим­ся все ниже¹¹⁷ и нако­нец, исче­за­ет. Нако­нец, в виде какой иной фигу­ры, [кро­ме шара], может быть связ­ным в себе оке­ан и не раз­лить­ся в про­стран­стве (at­que non de­ci­de­ret), раз его кна­ру­жи от его гра­ниц ничто не сдер­жи­ва­ет? Впро­чем, если он и закруг­ля­ет­ся шаро­об­раз­но, то все рав­но это почти что чудо — поче­му моря на сво­их край­них гра­ни­цах не пада­ют. По пово­ду все­го это­го гре­че­ские иссле­до­ва­те­ли учат — и при­том с боль­шой гео­мет­ри­че­ской точ­но­стью (sub­ti­li­ta­te geo­met­ri­ca), чем доста­ви­ли себе вели­кую радость и вме­сте с ней сла­ву — что все ска­зан­ное не мог­ло бы иметь места, если бы моря были плос­ки­ми и вооб­ще той фор­мы, как они для нас выглядят.

165 Воды [все­гда] устрем­ля­ют­ся свер­ху вниз, тако­ва, по обще­му при­зна­нию, их при­ро­да. Так­же никто не сомне­ва­ет­ся, что к любо­му бере­гу они под­сту­па­ют настоль­ко, насколь­ко поз­во­ля­ют очер­та­ния его скло­на. Что ниже, то нахо­дит­ся бли­же к цен­тру Зем­ли. Все линии, кото­рые мы про­ведем от него к бли­жай­шим к нему водам, коро­че тех, что мож­но про­ве­сти от нача­ла вод­ных про­странств до кон­ца моря. Сле­до­ва­тель­но, все и со всех сто­рон воды обра­ще­ны к цен­тру [Зем­ли] и пото­му не обру­ши­ва­ют­ся, что опи­ра­ют­ся на лежа­щее от них по направ­ле­нию к внут­рен­но­сти Зем­ли.

(66) 166 Зем­ля и вода устой­чи­вы бла­го­да­ря вза­и­мо­пе­ре­пле­те­нию, посколь­ку так уж устро­и­ла, надо пола­гать, худож­ни­ца-при­ро­да, что пустын­ная и сухая зем­ля не может суще­ст­во­вать сама по себе, без вла­ги, а вода не может обой­тись без под­держ­ки со сто­ро­ны зем­ли. Зем­ля рас­па­хи­ва­ет свое лоно перед водой, вода же в виде жил, раз­бе­гаю­щих­ся в раз­ные сто­ро­ны и как бы ско­вы­ваю­щих [зем­лю воеди­но], про­ни­зы­ва­ет ее всю изнут­ри, сна­ру­жи и свер­ху. Вода про­ры­ва­ет­ся даже на вер­ши­нах гор­ных хреб­тов. Там вода брыз­жет, как из насо­са, пото­му что на нее давит воздух, и вес зем­ли ее выжи­ма­ет; и отнюдь не надо опа­сать­ся, что она иссякнет, наобо­рот, ее силы хва­та­ет, чтобы достать до высо­чай­ших вер­шин. И отсюда же понят­но, [куда дева­ет­ся вода] столь­ких рек, еже­днев­но несу­щих ее в моря, уро­вень кото­рых тем не менее не повы­ша­ет­ся.