На главную | Античная литература | Эсхил

Орестея
(трилогия)

Трагедия третья

ЭВМЕНИДЫ

(стихи 1—1046)

Текст приводится по изданию: Эсхил. Трагедии. Москва, «Наука», 1989.
Перевод Вячеслава Иванова.
Издание подготовили Н. И. Балашов, Дим. Вяч. Иванов, М. Л. Гаспаров, Г. Ч. Гусейнов, Н. В. Котрелев, В. Н. Ярхо.

10 20 30 40 50 60 70 80 90 100 110 120 130 140 150 160 170 180 190 200 210 220 230 240 250 260 270 280 290 300 310 320 330 340 350 360 370 380 390 400 410 420 430 440 450 460 470 480 490 500 510 520 530 540 550 560 570 580 590 600 610 620 630 640 650 660 670 680 690 700 710 720 730 740 750 760 770 780 790 800 810 820 830 840 850 860 870 880 890 900 910 920 930 940 950 960 970 980 990 1000 1010 1020 1030 1040

В рукописях тексту трагедии предшествует так называемое «содержание» — краткая справка, приписываемая не без основания Аристофану Византийскому: «Орест, преследуемый в Дельфах Эриниями, по совету Аполлона отправился в Афины в святилище богини Афины. Одержав победу, по ее воле, <над Эриниями>, он ушел в Аргос. Ставших милостивыми Эриний стали называть Эвменидами. История больше никем не излагается. Действующие лица: пророчица Пифия, Аполлон, Орест, призрак Клитемнестры, хор Эвменид, Афина, Провожатые».

Действие происходит сначала перед святилищем Аполлона в Дельфах; затем оно переносится в Афины — один из редких случаев в греческой трагедии, когда хор покидает орхестру посреди трагедии и вторая ее половина происходит в другом месте, чем вначале.

		ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
	Хор Эриний, богинь-мстительниц, принимающих, в течение трагедии, новое имя — Эвменид, или «благосклонных». Орест Афина Пифия, дельфийская пророчица Аполлон Гермий Тень Клитемнестры Судьи афинского Ареопага и народ афинский с хором Провожатых.
		ПРОЛОГ
Площадь перед храмом Феба Аполлона (Локсия) в Дельфах. По сторонам площади толпы богомольцев. На храмовой паперти, у запертых дверей, Аполлонова жрица-пророчица, увенчанная лаврами, с золотым ключом в руках.
		Пифия В молитвах именую прежде всех богов Первовещунью Землю. После матери Фемиду славлю, что на прорицалище Второй воссела, — помнят были. Третья честь Юнейшей Титаниде, Фебе. Дочь Земли, Сестры произволеньем, не насилием Стяжала Феба царство. Вместе с именем Престол дан, бабкой внуку в колыбельный дар. От озера отчизны, от Делийских скал,
	10	Сюда причалив, к пристаням Палладиным, В удел Парнасский держит путь наследник — Феб. Приводят бога в шествии торжественном Сыны Гефеста; в зарослях тропы торят, — Творят гостеприимным нелюдимый дол. Пришельца ублажает и дарами чтит Народ тогдашний этих мест и Дельф, их царь. Созиждил вещим Зевс-отец сыновний дух: Вступил четвертым Локсий во святилище, Пророком Зевса: отчее вещает сын.
	20	Сим, прежде прочих, дань молитвословия! Палладу ныне в слове помяну, чья сень Пред храмом; Корикийских нимф семью, чей дом В утесе полом — птице мил, богам приют. Там Бромий обитает — не забыла я; Менад оттуда поднял бог на брань, когда Пенфея, словно зайца, затравить судил. Ключи потока Плейста помянув, и мощь Владыки Посейдона, и тебя, о Зевс, Вершитель вышний, верх всего, — иду гадать!
	30	Благословите вход мой! Вящей силою Вещунью вдохновите!.. Кто из эллинов Ждет слов пифийских? Храм отверст. По жребию Да внидут! Провещаю, что внушит мне бог. Пророчица вступает в храм, но через несколько мгновений возвращается, шатаясь, охваченная ужасом. И вымолвить ужасно, зреть ужаснее, Что гонит жрицу вон из дома божьего! Хочу крепиться — ноги отымаются; Простерла руки дряхлые, — бежать нет сил: Беспомощней младенца в страхе старица. Вхожу внутрь храма, — все в венках святилище,
	40	И вижу человека: там, где Пуп Земли, Сидит опальный грешник. Богомерзостно Кровь на пол каплет с рук его, скверня затвор. В руках меч голый и молебной ма́слины Росток высокий, благочестно длинною Повит волною белой. Ясно все досель. Вкруг богомольца сонм старух чудовищных, Воссевшись важно, дремлет на седалищах. Не старицами впору, а Горгонами Их звать; но и Горгоны — не подобье им.
	50	На стенописи хищниц раз я видела, Финея сотрапезниц: вот подобье! Лишь Без крыльев эти; но, как те, страшны, черны. Уснули крепко; гнусный издалече храп Приводит в трепет; с кровью гной сочится с вежд. Убранство ж их — кощунство пред обличьями Богов; обидой было б и в людском жилье. Неведом был мне этаких страшилищ род! Земля какая нагло похваляется, Что сей позор вскормила, — и не терпит кар?
	60	Сам Локсий остальное да промыслит! Здесь Домовладыка многомощный — Локсий сам. Вещун-целитель, темных отвратитель чар, Он и чужие очаги от скверн блюдет.
Открывается святилище. Близ остроконечного камня, Пупа Земли, сидит Орест, с мечом и маслиничною ветвью, повитою белою тесьмою, в руках. Вокруг спят в каменных креслах Эринии; Аполлон в длинной одежде появляется над Орестом.
		Аполлон Тебе не изменю я; до конца твой страж, Предстатель и заступник, — приближаюсь ли, Стою ль поодаль, — грозен я врагам твоим. И ныне видишь бешеных на привязи: Сон обнял дев, которых все чураются, Чад седовласых, с них же дани девственной
	70	Ни бог не взял, ни смертный, ни дубравный зверь. На горе, дети Ночи, родились они, И дом их в преисподней — Тартар горестный. Их люди ненавидят; ненавидят их Жильцы Олимпа. Ты ж беги — без устали, Без отдыха! Добычу до краев земли Гнать будет гончих свора, по сухим тропам И влажным, — и в заморских встретит пристанях. Не падай духом, мужествуй в труде страстно́м! В Палладин кремль спасайся и, пришед, воссядь,
	80	На древний идол Девы опершись. Мы там Судей обрящем, и вину смягчающих Речей витийство, и пути — навек тебя От сих мытарств избавить. Ибо помню: сам На матереубийство я подвиг тебя. Орест Мои ты оправданья, вещий, ведаешь: Потщись, да правда надо мной исполнится! Залог спасенья — мощь твоя молящему. Аполлон Глагол мой помни; мыслью да не правит страх! Ты ж бог-вожатый, брат единокровный мой, —
	90	Зане мы, Гермий, — Зевсовы, и ты слывешь Спасителем скитальцев, — упаси его В путях опасных! Отчий освятил устав Странноприимство; страннику будь пастырь ты! Аполлон исчезает. Гермий, внезапно явившись, уводит Ореста. Перед спящими Эриниями возникает призрак Клитемнестры. Тень Клитемнестры Увы, вы спите! Время ль почивать? Меня Забыли вы меж мертвых, где преследуют, Стоустой укоризной приумножены, Укоры мной убитых тень опальную. Скитаюсь я, от милых отлученная; Клеймо на мне и кары бремя тяжкое.
	100	От кровных, от родимых претерпела зло, И бога нет, который бы прогневался За мать, рукой сыновней убиенную. Взгляни на эти раны оком внутренним! Во сне все ясно видит, озаряясь, дух, А днем запретно мысли прозорливой быть… Не до́сыта ль, ночные псицы, с блюд моих Соты медвяной, трезвых струй лизали вы? Очаг мой помнит черные гостины в час, Другим богам не милый, но любезный вам.
	110	Союз нарушен! Попраны заветы! Как? Едва в тенета загнан, ускользнул олень! Прыжком проворным вырвался из сети вон, Над ловчими далече потешается!.. Очнитесь, позаботьтесь о душе моей, Богини царства темного! Взываю к вам, Явясь в мечтаньи сонном Клитемнестрою! Хор Стонет. Тень Клитемнестры Стенайте! Зверь на воле! Не догнать его! Врагам моим домашним есть пособники. Хор Стонет.
	120	Мм… Тень Клитемнестры Одержит сон вас, жалоба не трогает… Орест, палач мой, матери палач, бежал! Хор Вздыхает. Ох! Тень Клитемнестры Кряхтишь, но снова сон долит. Воспрянь! Скорей — За дело! Дело ж ведомо: ловить, травить!.. Хор Вздыхает. Ох! Тень Клитемнестры Так Труд и Сон, два сильных, заключив союз, Змеи неутомимой мощь осилили! Хор Стенает громко.
	130	Лови, лови, лови, лови!.. тут!.. стой!.. Тень Клитемнестры Все рыщешь, лаешь, нюхаешь и ловишь дичь, Заботой дня тревожась в грезе явственной. Поймала — призрак! Томный плен усилием Стряхни! Опомнись! Нежась, утеряешь лов. Проснись — и пусть пронзишься угрызеньями: Их острие знакомо сердцу мудрому. Вскочи! В погоню!.. Дхни пожаром внутренним. Палящей жаждой крови вслед бегущему!.. За травлю! Улюлюкай! Изнури его! Хор
	140	Буди, толкай соседку! Я тебя бужу. Что спишь? Вставай же! Ну, встряхнись! Дрему долой. Пооглядимся, — что тревога значила? ПАРОД Хор Строфа I Горе-беда, увы! Сестры, беда пришла!.. Немало, обольщаясь, я терпела бед… Ныне беда пришла, Горшая прежних бед! Горе и черный час! Зверь выскочил из сети, в темный лес ушел! Осилил вдруг Ловчих сон: Лов пропал! Антистрофа I Зевса надменный сын, Ты воровать горазд
	150	Смял всадник юный старицу копытами! Как за безбожника, Мать погубившего, Ты побораешь, бог? Как, матереубийство покрываешь, бог? Кто скажет мне: «Правды страж — Вещий бог»? Строфа II Мне снилось: зов я слышу; в нем укор: «ты спишь?» Словно стрекалом в бок Коня пырнул, Гикнув, возница, — так Мне сердце зов пронзил… Он врезался Плетью в мозг, —
	160	До костей Бич язвит… Захолонула грудь во сне… Антистрофа II Творят самоуправство боги новые. Правды сильней их власть. Вот трон его: Сверху и донизу Весь кровью залит он! Вот Пуп Земли, — В пятнах весь Черных дел, В гное скверн! Сосуд проклятий! Сток зараз! Строфа III Ты свой очаг, вещатель, предал сам греху!
	170	Сам осквернил его, Волей своей, Чиститель! Смертных заступник, ты. Наперекор богам В отмену правд, Древних обидел Мойр! Антистрофа III Со мной, враждуя, все же не спасешь его! Скройся под землю он, Будет и там Настигнут. Месть на главу свою, Дерзкий, навлек, — и месть Его найдет. И на распутьи — казнь! ЭПИСОДИЙ ПЕРВЫЙ Аполлон, с серебряным луком в руках, встает в глубине храма. Аполлон Вон, вам повелеваю! Изыдите вон
	180	Из сих чертогов! Прочь от прорицалища! Неровен час — ужалит, с тетивы златой Спорхнув, змея — летунья среброкрылая: Изрыгнете от боли с пеной черною Все сгустки крови, слизанной со свежих ран. Тут храм, не место лобное, где плетью бьют, Выкалывают очи, рубят головы, Камнями поражают, четвертуют, рвут, Скопят, увечат, с долгим воем корчатся Посаженные на кол. Вот, где праздник вам, —
	190	Вот в чем веселье ваше, — что являет нам Ваш нрав, столь ненавистный! И таков ваш вид!.. Гнездиться бы в пещере кровожадных львов Вам, кровопийцы! Вы ж сквернить дерзаете Вторженьем смрадным вещие обители. Живей, исчадья мрака! Козовод жезлом Так гонит стадо черных коз. Без пастыря, — Кому пасти вас любо? — всей гурьбою вон! Изгоняет Эриний из храма. Предводительница хора Дай очередь ответить, Аполлон, тебе! Ты в оном преступленье не сообщник лишь, —
	200	Единый ты — преступник; весь тот грех — твой грех. Аполлон Ответствуй: как? Настолько можешь речь продлить. Предводительница хора Внушил ты сыну, что убить он должен мать. Аполлон Внушил отца возмездьем умирить. Так что ж? Предводительница хора Твои — почин, подмога, укрывательство. Аполлон Укрыться в этом доме я убийцу звал. Предводительница хора Так звал и нас: мы — княжих провожатых сонм. Аполлон Пришлись не ко двору вы в этом доме, знай! Предводительница хора Сопутствовать Оресту мне велит мой сан. Аполлон Какую ж должность ты несешь? Похвастайся. Предводительница хора
	210	Гнать матереубийцу из жилищ людских. Аполлон Мужеубийцы-матери, убийцу? Так? Предводительница хора Мужеубийство — не убийство кровного. Аполлон Столь дерзко ты, столь хульно надругаешься Над клятвенным союзом, что уставил Зевс С семейственною Герой? Над Кипридою, От коей — все, что мило в жизни смертному? Прочней любовь связует брачным ложем двух, Чем клятвой правда: сладко им обет блюсти. Когда вражде супругов ты потворствуешь
	220	(Жена убила мужа, — эта кровь не в кровь), — Неправомощна, мню, такая правщица! К одной вине строга ты и злопамятна, К вине другой пристрастно-равнодушна ты. Паллада эту тяжбу разберет меж нас. Предводительница хора И все же от Ореста не отстану я. Аполлон Ускорь погоню, рвенье распали, трудись! Предводительница хора Мое служенье, сан мой воздержись хулить! Аполлон От службы столь почетной отказался б я. Предводительница хора Пусть ты велик пред Зевсом: не умалю я
	230	Тебе в угоду прав своих. Кровь матери Взывает об отмщеньи! Выхожу на лов. Аполлон А я покрою и спасу поклонника Моей святыни. Смертным и богам равно Взять под защиту мужа и предать — грешно. Исчезает. Хор убегает с орхестры. Храм затворяется. Орхестра пуста. ЭПИСОДИЙ ВТОРОЙ
Площадь перед храмом Афины Паллады в Афинах. Орест входит и садится близ алтаря богини, у подножия ее старинного кумира, держась рукой за изваяние.
		Орест Владычица Афина, волей Локсия К тебе я послан! Грех на мне, но грешника Прими без гнева. Смыта кровь. На сих руках Нет скверны. Стерлась черная в путях моих: Людским гостеприимством убедился гость.
	240	Всю сушу исходил я, переплыл моря, Но памятовал слово бога вещего — И вот пришел, богиня, обнял твой кумир: Суда и правды, сидя здесь, я буду ждать. Входит хор Эриний. Предводительница хора Ужо, беглец!.. Не явно ль? — это след его!.. Вперед! Немой вожатый все без слов сказал… Собачьим нюхом знаю, где прошел олень. И капала из раны кровь пахучая. Сама от травли чуть жива, едва дышу: Измучилась, обрыскав весь пространный край!
	250	И за море, без крыльев, залетела я, Корабль перегоняя, на котором плыл Орест… Он где-то близко! Чую дух его, И кровью человечьей потянуло вдруг… ПАРОД II Хор Нужен здесь глаз, да глаз: Все огляди окрест, Да безнаказанным Не ускользнет Орест!… Вновь сильным он Мнит себя! Вот истукан обняв Девы бессмертной, он Хочет на суд отдать. Рук своих дело — ей. Тягаться с нами! Поздно!.. Расточил он кровь:
	260	Родную кровь — Кто сберет? В землю бежит она, Жадный питая прах… Взамен я силу высосу из жил твоих! Алый мне сок отдашь, Плоти цветущей жизнь: До́ пьяна я напьюсь Ярых струй, Черных струй. Иссохнешь, тенью станешь, и живую тень В скорбный дол Вечных мук, В сумрак родной умчу. Увидишь там, что всякий, сотворивший зло,
	270	Бога ли, гостя ли, Или родителей Тяжко обидевший, Казнь примет, злодеянью соразмерную. Великий воздатель и судья, Аид, В недрах глубинных есть: На письменах его Каждый записан грех. Орест Несчастье учит. Знаю, что ко благу мне И что во зло послужит; где спасительно Безмолвие, где слово. Здесь мне речь держать Велел наставник мудрый. Задремала кровь,
	280	И пятна побледнели на руках моих. Избыта скверна матереубийства. Феб С десницы обагренной влагу липкую Мне смыл, когда обетных я заклал свиней. И долог был бы сказ мой про людей, меня Приявших гостем в домы без вреда себе. Стареет время, давних дел стирая след. Днесь, чистыми устами, благочестно я Зову Афину, сей земли владычицу; На помощь. Той защитой мой наследный скиптр
	290	И весь народ аргивский, не подъяв копья, Она стяжает: свято соблюдем союз. Молю богиню: будь то в дальней Ливии, У струй Тритона, ей родимых, шествует, Одета в блеск иль облак, Дева бранная, За милых поборая, — озирает ли Флегрейский дол сурово, как пред битвой вождь, — Вняв издалече зов мой, да предстанет мне Заступницею скорой и спасением! Предводительница хора Ни сила Аполлона, ни Афины мощь
	300	Спасти тебя не могут, предадут тебя. Увянешь и забудешь слово «радуюсь»; Бескровной тенью сникнешь, снедью демонов… Что ж ты не споришь? Плю́ешь на слова мои, Мне в жертву обреченный и откормленный? Живой меня насытишь без заклания! Я песнь сложила: свяжет мой напев тебя. Хор Заведем хоровод! Вкруг убийцы кружить, Песнь убийце сложить Нам подземная Муза внушила —
	310	И воспеть наш удел: человеческих дел Быть бессонною стражей — велела. Правый суд — скорый суд. Тех не тронет наш гнев, Чьи от солнца не прячутся руки, Ибо чисты они, беспорочная жизнь Протекает, счастливая, в мире. На того ж, кто укрыл, как сей муж под плащом Обагренные кровию длани, Мы донос принесем, мы улики сберем, И на тяжбе убитых на том присягнем,
	320	И возмездия стребуем дани. СТАСИМ I Хор Строфа I Матерь Ночь! На казнь, о мать, Ночь меня родила ты Тьмы слепцам, Жильцам света! Слышишь, мать! Сын Лато́ Власть мою Мнит умалить! Ловчей лов Отнял он… Мать убил — Пойман был — Им владеть Претит мне бог! (Припев сопровождается пляскою Хора вокруг Ореста.) Песнь мы поем: Ты обречен!
	330	Мысли затмит, — сердце смутит, — Дух сокрушит в тебе гимн мой, Гимн Эриний, страшный гимн! Околдован, иссушен, Кто безлирный слышал гимн. Антистрофа I Ты, насквозь разящая, Рок мой выпряла, Мойра! Я ж обет Дала крепкий: Править сыск Лютых дел, Гнать, ловить Лиходея… Слышит он — По пятам —
	340	Черный смерч, Он — в Аид, Я — за ним: Навек он мой! (круговая пляска Хора) Песнь мы поем: Ты обречен! Мысли затмит, — сердце смутит, — Дух сокрушит в тебе гимн мой, Гимн Эриний, мстящий гимн! Околдован, иссушен, Кто безлирный слышал гимн. Строфа II Мне от рождения Жребий властительный Выпал. Лишь на бессмертных мне
	350	Рук наложить нельзя. Нет мне И сотрапезника жертвы. Пир и веселие, Пеплосы белые Мне ненавистны; Праздничный запретен сонм. (Круговая пляска Хора.) Домы рушить мне дано. Если в роду́ вскормлен Арей, Мнят — приручен, вдруг — осерчал, Друга загрыз, брызнула кровь, — Мы налетим, как буря! Будь он силач, — изникнет мощь. Антистрофа II
	360	Тех, чей в эфире дом, — Гнать мне не по-сердцу: Мир им! Их не касаемся; Не состязаемся С ними Распрей о царственных льготах. Зевс из палат своих, Наш ненавидимый, Каплющий кровью, Удалил навеки сонм. (Круговая пляска Хора.) (Домы рушить мне дано. Если в роду вскормлен Арей, Мнят — приручен, вдруг — осерчал, Друга загрыз, брызнула кровь, — Мы налетим, как буря! Будь он силач — изникнет мощь.) Строфа III Гордо блещут В небе безоблачном славы: Миг — и, низринуты,
	370	С дольним сравняются прахом, — Стоит лишь в дом войти В черных лохмотьях нам, — воем Вторя пляске круговой. (Круговая пляска Хора.) Коло замкнув, дико скачу, Тяжкой стопой землю топчу. Резвую прыть бег утомил: Шаток мой шаг, грузен мой шаг… Тяжко шествует Ата. Антистрофа III Сам не знает Гордый, что падает: слеп он. Грех надмевающий Ткет затмевающий облак.
	380	Люди ж догадливы, Люди приметливы — шепчут: «Грозовой над домом гнев!» (Круговая пляска Хора.) (Коло замкнув, дико скачу, Тяжкой стопой землю топчу. Резвую прыть бег утомил: Шаток мой шаг, грузен мой шаг… Тяжко шествует Ата.) Строфа IV Дождешься нас, — в грозный час. Мы знаем путь, знаем цель, И зло, все зло — помним, И не прощаем: святы мы. Ни чести нет нам, ни места нам нет Ни от людей, ни у богов. Не светит свет в доме нам. Нет в неприступную пустынь дороги Зрячим дня, ни тьмы слепцам. Антистрофа IV Не устрашась в сердце, кто Душой впивал эту песнь,
	390	Глубинных правд голос, Устав начальный древних Мойр, Скрепленный клятвой бессмертных богов? На камне нерушимых прав Века́ стоит трон мой. Нет недостатка и в почестях царских Мне под кровом вечной тьмы. ЭПИСОДИЙ ТРЕТИЙ Афина выезжает, стоя на колеснице, которую уводят храмовые прислужницы. Афина Вняла я издалече зову, странствуя, Близ волн Скамандра. Землю озирала я, Что́ властодержцы воинства ахейского,
	400	Добычи полоненной часть богатую, В удел мне вечный дали, без остатка всю, Почтив отменно доблесть чад Фесеевых. Как вихрь помчали кони неутомные Меня на колеснице в мой священный кремль; Их окрылив, эгида вздулась парусом. Кого ж встречаю? Новый сей земле собор! Меня он не смущает, но дивит мой взор. Пришельцы, кто вы? Вкупе вопрошаю я И чужеземца, мой кумир объявшего,
	410	И вас, не схожих ни с одной семьей живых: Ни боги не видали таковых богинь, Ни смертные обличьем не подобны вам. То — не укор. Чей образ без порока, пусть Другого не порочит, если правду чтит. Предводительница хора На все отвечу в кратком слове, Зевса дочь! Мы — дети Ночи, прежде век рожденные, И карами зовут нас в преисподней тьме. Афина Ваш род я ныне знаю, и прозвание. Предводительница хора Сейчас и сан узнаешь и служение. Афина
	420	Узнаю, если ясно растолкуешь мне. Предводительница хора Мы гоним душегубцев из домов людских. Афина Куда ж? И где погоне грань положена? Предводительница хора Где нет ни места радости, ни имени. Афина И этому такую ж кару каркаешь? Предводительница хора Он мой сугубо: матереубийца он. Афина Ничьим он не был нудим принуждением? Предводительница хора Где сила, что принудить может — мать убить? Афина Полтяжбы знаю: слышала истца донос. Предводительница хора Такой, как я, присяги он не даст тебе. Афина
	430	Оправданною хочешь, а не правой быть. Предводительница хора Как так? Наставь! Слов мудрых у тебя запас. Афина Не сделает присяга правды правдою. Предводительница хора Тогда расследуй дело и суди сама. Афина Хотите слышать приговор из уст моих? Предводительница хора Изречь тебя достойный ты достойна суд. Афина А ты, о гость, что скажешь? За тобою речь. Открой свой род и племя, и отечество, Беду свою поведай, защитись потом От злых наветов, если, правды требуя,
	440	Прильнул к моей святыне, к очагам моим, Молельщик — страстотерпец, как Иксион встарь. Но все сие ответствуй ясной речью мне. Орест Царица, что последним помянула ты, Заботой первой было бы; но нет ее. Не залит кровью я бежал под твой покров, Рукой нескверной обнял изваяние. Великое в сем деле есть свидетельство. Уставлено: преступник да безмолвствует, Доколе очиститель некий кровью жертв,
	450	Сосущих млеко, мужа не обрызгает. Давно меня кропили по чужим домам И жертвенною кровью и речной водой. Снята сия забота с благостынь твоих. Сейчас и край узнаешь и родню мою. Аргивец я, и ведом мой отец тебе: Царь Агамемнон, вождь морского воинства, С которым превратила Илио́н святой В пустырь троянский ты сама. Лихая смерть Отца постигла в доме. Черный умысел
	460	Питала мать. Как сетью, тканью пестрою Окутала супруга, искупав его. Купель — улика; кровью залилась купель. Изгнанник я вернулся и — моя вина! — Я мать убил, отмстил я за любимого. Сообщником был Локсий. Гнал меня вещун Бодилом к мести. Сердце мне пронзая. Грозил Из кар лютейшей, — если пощажу убийц. Ты ж, прав ли я, неправ ли, рассуди сама. Что сделал, сделал. Что положешь, свято мне. Афина
	470	Столь страшно это дело, что не смертному Его судить. Запретно и богине мне Кровавой мести ведать тяжбы тяжкие. То — правда, что нескверно богомолец мой, Очистившись по чину, ты пришел сюда В мой град, тебя приемлю: без порока ты. Но там, где ты, — врагини. Отослать ни с чем Нельзя их гневных. Если суд обидит их, Падет на землю нашу яд их зависти; Чумой тот сев прозябнет, язвой, засухой.
	480	Исхода я не вижу: ни оставить здесь, Ни гнать их не дерзаю; там и тут — беда. Но поелику спор дошел до судбища, Навек отныне выборных присяжных суд О тяжбах крови здесь да будет, я рекла. Зовите очевидцев и свидетелей, Уликой, клятвой испытуйте истину. Из граждан града лучших изберу людей, И к судоговоренью я приду сама; Они ж присяги не преступят, суд творя. СТАСИМ II Хор Строфа I
	490	Ниспровергнут старый строй, Век настал — новых правд, Если ныне суд решит: Мать убить — нет греха, Прав Орест. Всех смутит потворство злу, Скажут «все позволено». Много язв готовит век, Родителям от взрослых чад Горьких много ран сулит. Антистрофа I Яростных ищеек лай,
	500	Гнев менад вечной тьмы Тщетно стал бы, чуя кровь, Звать людей: «Тут злодей…» Волю дам Всем злодействам, всем мечам! Пусть обиду кровных друг Другу исповедует, Ища защиты: немощна Друга вызволить приязнь. Строфа II Пусть не вопиет никто, Вражеский прияв удар:
	510	«Взыщет мзду за кровь мою Правды суд, Царственных Эриний сонм!» Скоро, скоро взропщутся, Взмолятся ко мне отцы, И восплачут матери: «Горе! Рухнул правды престол». Антистрофа II Страх душе спасителен. Строгий на судилище, Дозирая помыслы,
	520	Царь сидит. Он смиренно-мудрым быть Нудит. Если в шуме дня Глохнет голос внутренний, — Муж какой, какой народ Будет чтить заветы Правд? Строфа III Зло и подневольным быть; Зло и в своеволье жить. Средний путь, Между двух крайностей — лучший: по-разному
	530	Учит божественный промысл. Правой мерой мерю так: Чадо безбожия — буйство надмения В мыслях, в делах; Благополучье, — Желанный всем, Милый дар, — Здравой души примета. Антистрофа III Завещаю впредь тебе Правды чтить алтарь святой. Пусть корысть
	540	Не соблазнит тебя пядью безбожною Дерзко топтать его: Кара Станет за спиной, как тень. Свой всем делам конец! Милуй родителей. В сердце питай Благоговенье И стыд. Прими Гостя в дом С честью, муж радушный! Строфа IV Кто так живет, Друг добра, не раб нужды, — Тот блажен, и в горе
	550	Не вовсе он. Не навек несчастен. А дерзостный Хульник правд, вменять в закон Привыкший буйство, прихоть и разгул страстей, Невольно свой надутый парус Должен спустить, когда, взыграв, Щеглу надломит буря. Антистрофа IV Богов зовет В необорной смуте волн: Боги глухи. Демон Смеется: «Кто
	560	Стонет так? Не сей ли, Что некогда Хляби звал на бой, в челне Перемахнуть кичился через пучинный вал?» Но час настал: на камень Правды Челн налетел; никем не зрим И не оплакан, тонет. ЭПИСОДИЙ ЧЕТВЕРТЫЙ
Входит Афина во главе шествия избранных в судьи и почетных граждан. Подле выступает трубач. Сзади теснится народ. Судьи занимают приготовленные сидения, богиня председательствует.
		Афина Гласи глашатай! Воинство гражданское Сзывай в порядке! Всею грудью выдохни Из полой меди, выкованной тусками, Зык трубный, дребезжащий, заглушая гул!
	570	Когда собор сей грозный собирается, Молчать пристойно, да во всеуслышанье Закон мой огласится — он навеки дан! — И благочинно правый да вершится суд. Аполлон появляется на месте обвиняемых подле Ореста. Предводительница хора Царь Аполлон! Державствуй, где державствуешь; Но в этом деле, мнится, не участник ты. Аполлон Свидетелем пришел я: в мой священный дом Бежал опальный; мой очаг пригрел его, И был я богомольцу очистителем. Защитником пришел я: и на мне вина
	580	Сего убийства; вместе и сообщник я. (К Афине) Твоя премудрость все решит. Открой же суд! Афина Объявлен суд открытым. Слово вам даю. Коль пренье зачинает обвинитель, все Открыто сразу, явной предстоит вина. Предводительница хора Нас много; но не будет многословна речь. Ответствуй мне на слово словом. Мой вопрос Первоначальный: правда ль, что ты мать убил? Орест Убил. Не отпираюсь. Не скажу, что нет. Предводительница хора В борьбе три схватки: в первой ты не выстоял. Орест
	590	А наземь все ж не свален. Не хвались еще. Предводительница хора Скажи, однако, как ты умертвил ее? Орест Скажу и это: в горло ей вонзил я меч. Предводительница хора По чьим же наущеньям? Кто послал тебя? Орест Божественный гадатель и свидетель мой. Предводительница хора Так матереубийство приказал вещун? Орест Он сам, но не ропщу я на судьбу свою. Предводительница хора Иное скажешь, как услышишь приговор. Орест Из гроба помощь, верю, мне пошлет отец. Предводительница хора На мертвых уповаешь? Умерла и мать. Орест
	600	Две скверны к ней прилипли, два проклятия. Предводительница хора Какие ж две? Все точно разъясни суду. Орест Убитый ею был ей муж, а мне — отец. Предводительница хора Освободилась мертвая; убийца — жив. Орест Почто же ты при жизни не гнала ее? Предводительница хора Чужим ей был по крови спящий в гробе муж. Орест А я по крови матери ль единой сын? Предводительница хора Разбойник богомерзкий! Отрицаешься Тебя питавшей в милом лоне матери? Орест Свидетельствуй ты ныне, Аполлон, молю,
	610	И прав ли был убийца, за меня скажи. Содеяно деянье. Чьей рукой? Моей. Злодейство ли то было? — разумеешь ты. Как ты признаешь, так и я признаюсь им. Аполлон К вам, ставленникам Девы, свято речь держу, Как вы того достойны; не солгу, пророк. Иных не говорил я с прорицалища, — Вещал ли мужу, иль жене, иль городу, — Слов, кроме отчих, что внушал мне Зевс отец. Какая в этой правде мощь, помыслите —
	620	И Зевсову совету воспоследуйте: Присяга не сильнее воли божией. Предводительница хора Сказал ты: воля Зевсова на то была, Чтоб ты вещал Оресту — за отца, восстав, От матери отречься и презреть ее? Аполлон То не одно и то же, — витязь царственный, Приявший скиптр от Зевса, как погиб: в бою ль, От витязя другого? — от жены ль?.. Жены? Настигла ль издалече каленой стрелой Героя амазонка?.. Нет! Услышьте, как, —
	630	Царица града! вы, суда вершители! Домой вернулся. В главном удался поход. Жена встречает лестью победителя. Усталого с дороги ждет купель. Встает, Омытый. Простынею шире паруса Окутывает гостя и разит жена… Так умер оный, всеми свято чтимый муж, Вождь воинства морского, богоданный царь. Вот какова супруга! Уязвил рассказ Вам душу гневом, судии Орестовы? Предводительница хора
	640	Честь отчая священней чести матерней, По-твоему, пред Зевсом. Крон — отец ему: Он в узы Крона заковал. Вы слышите ль. О судьи, как вития уличен во лжи? Аполлон Чудовища, бессмертным ненавистные! Он в силе узы расковать; спасение Тут есть, и много таинств разрешительных. Когда ж напьется крови человеческой Земная персть, нет мертвым воскресения. Не мог заклятья смерти сотворить Отец,
	650	Хоть все вращает, вверх подъемлет, клонит вниз, Иль крепко ставит, сила ж не скудеет в нем. Предводительница хора И то помысли: в людях оправдается ль, Кто гнусно пролил матери родимой кровь? Как в отчий дом, как в Аргос он войти дерзнет? Как жертвуя, приступит к алтарям градским? Как с ним водой общаться станут родичи? Аполлон Вот мой ответ; увидишь, сколь он правилен. Не мать дитяти, от нее рожденного, Родительница: нет, она кормилица
	660	Воспринятого семени. Посеявший Прямой родитель. Мать же, словно дар, в залог От друга-гостя взятый на хранение, — Зачатое взлелеет, коль не сгубит бог. Свидетельство пред нами: Зевса дочь на свет Не из утробы матерней исшедшая; Но ни одна богиня не родит такой!… И впредь, Паллада, знаю, приведется мне О славе сей твердыни порадеть не раз; И ныне я Ореста к алтарям твоим
	670	Привел, да верен будет навсегда тебе И да стяжает город твой союзников Во всем его потомстве. Да святится же Из рода в род та клятва вековечная. Афина Все высказались, мнится. Не велеть ли мне, Чтоб судьи голос подали по совести? Предводительница хора Все стрелы из колчана расстреляла я: Жду, чем решится это состязание. Афина (к обвиняемому и защитнику) Скажите вы, чтоб после не корить меня. Аполлон Все слышали вы, мужи. Голосуйте же,
	680	Как скажет сердце и присягу помните! Афина (вставая) Закон услышьте, граждане афинские: Вершите вы впервые уголовный суд! Навек пребудет в племени Эгеевом Собор присяжных, ныне учрежденный мной.
	685	Вам виден холм Ареев. Амазонки там Стояли станом в оны дни, когда царя Фесея воевали. Многобашенный Воздвигся перед градом сопротивный град — Служительниц Арея. Так и холм прослыл
	690	Ареопагом, иль скалой Ареевой. Священный ужас будет наводить скала И страх вины, с ним соприродный, — день и ночь На весь народ мой. Новшеством праправнуки Сих чар да не нарушат! Не мути ключа Притоком скверн: не будет, где испить тебе. Храните город столь же зорко, граждане, От безначалья, сколь от самовластия! Извергнуть не ревнуйте, что внушает страх; Без страха в сердце, кто из смертных праведен?
	700	С благоговейным трепетом на тот утес Доколь взирают люди, будет он стране Спасительным оплотом, какового нет Нигде — ни в скифах, ни в земле Пелоповой. Корысти ж недоступны там сидящие Собором грозным; совестлив, но мужествен Их неумытный приговор; над спящими Да будет сонм их стражей неусыпною. Вот гражданам наказ мой. Подымайтесь И камешки берите — кинуть в тот сосуд Иль в этот, чтя присягу. Все сказала я. Судьи поднимаются с мест и исполняют указанное. Предводительница хора Совет мой судьям: бойтесь посетительниц! Бесчестье тяжко выместим на всей стране. Аполлон Мои от Зевса чтите прорицания! Плодоносить глаголу не препятствуйте! Предводительница хора Не твой удел — суд крови. Преступил ты власть, И впредь нечисты все твои вещания. Аполлон И мой отец ошибся вечным промыслом, Первоубийцу пожалев Иксиона? Предводительница хора Ты сам сказал. Но если пожалеют здесь
	720	Ореста, тяжек будет мой возврат стране. Аполлон За мной победа, знаю! Чести нет тебе Ни в сонме ветхих, ни в семье младых богов. Предводительница хора В дому Адмета так же ты обидел Мойр, От смерти льготу земнородным вынудив. Аполлон Не справедливо ль преданнейших чтителей Сугубо защищать нам, коль они в нужде? Предводительница хора Уставы ты нарушил стародавние И стариц ввел в юродство, упоив вином. Аполлон Тебе ж похмельем горьким будет приговор,
	730	И желчь изрыгнешь, — но вредить бессильную. Предводительница хора Старуху, юный всадник, растоптать не честь. Здесь медлю, выжидая, чем решится суд, — Не ведая, мириться ль или гневаться. Судьи, закончив голосование, занимают свои места. Афина За мной последний голос: дело мне решить. Кладу я за Ореста этот камешек. Мне не было родимой, нет мне матери, — Мужское все любезно, — только брак мне чужд; Я мужественна сердцем, дщерь я отчая. Святее крови мужа, как могу почесть
	740	Жены, домовладыку умертвившей, кровь? Орест оправдан, если даже поровну Легли в сосудах жребии. Так высыпьте ж Все вклады из обоих, судьи-счетчики! Судьи высыпают камешки из сосудов на стол. Орест О, Феб, мой вождь пресветлый, как решится суд? Предводительница хора О Ночь, о матерь черная! Все видишь ты! Орест Что ждет меня? Застенок или вольный свет? Предводительница хора Уйду ли с позором? Буду ль, как и встарь, в чести? Аполлон Счет жребиев ведите строгий, счетчики, В две груды разгребайте их рачительно!
	750	В едином недостача — роду пагуба, Единый лишний — племени спасение. Исчезает. Афина Оправдан подсудимый! В урне милости И в урне смерти то же голосов число. Орест Паллада, рода нашего спасение! Отчизну я утратил: водворяешь ты Меня в отцовском доме. Скажут эллины: «Опять Орест — аргивец, отчих всех богатств И прав наследник, милостью Палладиной, И Локсия, и третьего, кто все вершит:
	760	Уважил вышний трон отца Орестова, Воззрел на общниц матери — и сына спас». Но я не прежде тронусь в вожделенный путь, Чем клятвой поклянуся нерушимою — Стране твоей, богиня, другом быть навек. Да будет в силе мой обет из рода в род, И с копьеносным воинством аргивский вождь Не выступит на град сей! Из могилы мы Торжественной сей клятвы нарушителей Удержим, свяжем, мужества лишим в пути,
	770	Примет зловещих обаяем ужасом, — Постылым станет труд их, и раскаются. Обет держащим крепко и Палладин град Союзною подмогой заступающим Мы будем из могилы благосклонными. Привет, Афина! Ты сама и твой народ На страх врагам пребудьте необорными, Спасеньем славьтесь и победой вечною! Уходит. КОММОС Хор Строфа I Увы! Скрижаль старинных правд, Новые боги, вы Попрали, власть исторгли из руки моей!
	780	Язвит обида сердце; ярый гнев коплю. Яд на окрестный край, Черный яд мой выплюну, Яд змеи растоптанной! Где на поля и веси Брызну тем ядом я, Лишай там вскочит, сад заглохнет, сгинет злак, Выкинет матерь плод, Чумные пятна выступят, — о месть моя!… Стенаем!.. Как быть нам?
	790	Мы притча в народе! Как нам снести свой срам? Стыд и позор стерпеть, боль и бесчестие, Дочери Ночи древней? Афина Не гневайтесь, не злобьтесь, убеждаю вас! Вам нет обиды, в приговоре жала нет. Решилась тяжба равным голосов числом. От Зевса было светлое предстательство, И, кто вещал Оресту, сам клялся, что нет На том вины, кто богу не противился.
	800	Почто ж грозитесь в мой предел исторгнуть яд? Одумайтесь! Ни язвой, ни бесплодием Земле не угрожайте, ни дыханием Тлетворной пыли, семени убийственной. Свидетельствуясь Правдой, обещаю вам Престолы и пещеры в сей стране, в удел Законный, вечный; жиром заблестит очаг, Где вы, всем градом чтимые, воссядете. Хор Антистрофа I Увы! Скрижаль старинных правд Новые боги, вы Попрали, власть исторгли из руки моей!
	810	Язвит обида сердце; ярый гнев коплю… Яд на окрестный край, Черный яд мой выплюну, Яд змеи растоптанной! Где на поля и веси Брызну тем ядом я, Лишай там вскочит, сад заглохнет, сгинет злак, Выкинет матерь плод, Чумные пятна выступят, — о, месть моя! Стенаем… Как быть нам?
	820	Мы притча в народе! Как нам снести свой срам? Стыд и позор стерпеть, боль и бесчестие, Дочери Ночи древней? Афина Бесчестья нет вам. В ярости божественной Вы сих пределов карой не постигнете, От коей нет целенья. Верю в помощь я От Зевса и — сказать ли? — меж богов одна Ключи добыть умею от хранилища, Где молнии хранятся под печатями.
	830	Перун не нужен: тухнет гнев. Не плюй из уст Проклятий праздных: злое слово — злой посев. Бушует горечь: черным повели волнам Улечься. Мне ты будешь сопрестольницей; Земли первины станешь за приплод сбирать И новобрачных чадородьем миловать. Полюбишь город и совет похвалишь мой. Хор Строфа II Что́ я обид несу! Мне ли сей век терпеть? Древне-мудрой мне ль^[1] Новой, чужой земли В черной расселине Мне отвели вертеп.
	840	Гнев спирает грудь, Местью хочу дохнуть… Плен мой, горький плен! Горе, злосчастие!… Подходит боль, Печень язвит мою! Слышишь ли, Матерь Ночь, Старицу древнюю Как ни во что почли, Как обошли меня, Хитрыми ловами Древних лишили прав? Афина Твой гнев терплю покорно: ты старейшая. Мудрей меня во многом ты, поистине.
	850	Но дал и мне довольно разуменья Зевс. Ушед в чужие земли, к очагам чужим, С тоской о нашей вспомнишь, — предрекаю я, Прославлен будет в близком веке город мой, И твой престол у дома Эрехтеева Предивно возвеличен. Потекут к тебе Поклонников, поклонниц с приношеньями Увенчанные сонмы: не сбирать тебе Нигде столь щедрых даней. Не вреди же нам! Не сей заразы бешенства меж юношей:
	860	Не обуял бы трезвых кровожадный хмель. Как петелов пред боем, горожан моих Не стравливай, — Арея не зови в народ Усобиц ради, распрь братоубийственных! Вне стен Арею поприще: того и жди, Война взгорится. Доблестный тут нужен пыл; Но в граде петушиных не хочу боев. С почетным даром, гостья, подхожу к тебе: Благоговейно чтимая, живи средь нас, К земле боголюбимой благосклонная! Хор Антистрофа II
	870	Что́ я обиду несу! Мне ли сей век терпеть Древлий помысл мой^[2]. Новой, чужой земли В черной расселине Мне отвели вертеп. Гнев спирает грудь, Местью хочу дохнуть… Плен мой, горький плен! Горе, злосчастие, Узы!.. Подходит боль, Печень язвит мою! Слышишь ли, Матерь Ночь, Старицу древнюю, Как ни во что почли, Как обошли меня,
	880	Хитрыми ковами Древних лишили прав! Афина Я к миру не устану преклонять тебя, Чтоб ты не говорила, гостья древняя, Что мной, богиней младшею, и городом Была с бесчестьем в край чужой отпущена. Коль чаровницу речи убедительной, Пейто, святишь ты, слышишь ласку слов моих, — Останься с нами. Если ж удаляешься, На нас, гостеприимцев, перед Зевсом ты Не вправе, злобясь, кару слать и пагубу,
	890	В твоей ведь воле — сесть у нас присельницей Священно чтимой смертными из рода в род. Предводительница хора Владычица Афина! Дом какой мне дашь? Афина От всяких бед укрытый. Ты ж прими его. Предводительница хора Дом я приемлю, скажем. Честь какая мне? Афина Цвесть без тебя не будет не единый дом. Предводительница хора Сама ль ты мощь такую обеспечишь мне? Афина Я счастье тем устрою, кто почтит тебя. Предводительница хора За век грядущий можешь ли ручаться мне? Афина Мои ль обетованья не свершаются? Предводительница хора
	900	Меня ты укрощаешь; умиряешь гнев. Афина В земле моей останься и найдешь друзей. Предводительница хора Какие благостыни нагадать мне ей? Афина То, что к победе доблестной откроет путь. Пусть мо́ря, неба, недр земных дыхания, Теплом согреты солнечным, обвеют край Среды воздушной благорастворением! Плодов земных обилье, тучных стад приплод Пусть в срок урочный радуют хозяина! Умножь, богиня, добрых чадородие,
	910	Безбожных и преступных удержи прирост. Подобно вертоградарю и пахарю, Хочу, чтоб злое не глушило доброго. Тебе сии заботы. Мне ж иной удел: На поле славы в ратном состязании Явить добропобедным мой священный град. Хор Строфа III Будь мне свят, Наш с Палладой общий град! Светлостенный кремль богов, Его ж Зевс блюдет и браней вождь Арей крепит, грозя грозой!
	920	Град — оплот и образ Эллинских родных святынь! Намолю тебе я, град, Напророчу навека Избыток неоскудный благодатных сил. Брызнут недра жизнью, К солнцу рвущейся на свет. Афина Благодетельной я, опекая народ, Водворила в стране сих великих богинь, Чьим гневливым сердцам угодить не легко.
	930	Их удел — дозирать за делами людей, И судьбами людей управлять им дано. Кто их тяжких бремен на плечах не носил, Тот не знает, как ранит судьбина, Ниоткуда приходит беда; но его Предает им вина, неотмщенная встарь, И кичливую спесь Стережет молчаливая гибель. Хор Антистрофа III Ты не вей, Вредный древу черный ветр! Властно пенье кротких чар.
	940	Ты, зной, Знай предел, хмельно́й лозы Щади росток, щади глазок! Засуха, бесплодье, Порча, ржа, не троньте нив! Овцы тучные ягнят Двойнями пускай плодят! Откройся людям, о земля богатая! Руд тайник бесценный, Гермий, недр вещун; яви! Афина Слышишь кроткий напев, мой излюбленный сонм,
	950	И надежда Афин? Многомощна святая Эринии власть У небесных богов, у подземных владык, И над жизнью людской очевидно царит: От нее по домам то, ликуя, поют, То сквозь слезы едва Различают, понурые, солнце. Хор Строфа IV Рок, мужей в цвете сил Не коси безвременно! К юным девам суженых
	960	В дом приведите и милых в четы сочетайте, Ты, Зевс! ты, Гера! Ночи родной сестры, — Мойры, законницы, вы, — Общницы каждого дома! Каждой годины великой, Мойры тайноденницы! Мойры, всюду Первые меж чтимых сил! Афина Пожеланий благих чудотворная власть Плодовита добром.
	970	И хвалю я глаза и улыбку Пейто, Низлетевшей ко мне на уста, — преклонить Одичалых богинь неподатливый гнев. Примирительный Зевс пересилил их спор, И за нами навек В словопрении добром победа! Хор Антистрофа IV Не ярись, не бушуй, Брань междоусобная! Ненасытный злой мятеж! Черная ль кровь напоила твой прах, пресвятая,
	980	Оставь живущим Пеню за грех: новой Крови не требуй, Земля! Царствуй меж граждан, взаимность! Дружных да свяжет согласье — Иль вражда, одна во всех! Против многих Бед и зол согласье — щит. Афина Не теряет нигде вожделенной тропы Благосклонная речь. Как ужасен их лик! Но от призрака Кар,
	990	Вижу, много добра изольется на град. Ты насельниц благих благомысленно встреть, Мой народ, и всегда ублажай, да в моих И земле, и кремле Вековечная славится правда! Хор Строфа V Радуйтесь, радуйтесь, В счастье, в богатстве, в славе! Радуйся, градской народ! С вами дева Зевсова, Милая с любимыми,
	1000	Мудрая с разумными! Под крылом Палладиным Отчии любимцы вы. Афина С новоселием вас поздравляю! Чертог Уготован; кровь жертв окропила порог. Всем собором пойдем — и, при свете святом Предносимых огней, вас в обитель введем. Вы ж, сокрывшись в жерло, Все, что городу зло, Удержите во мгле! Все, что благо, — земле!
	1010	Так ведите мой город к победам! Вы же следом идите, Краная сыны: Час святой тишины Богомысленной о́бщине ведом. Хор Антистрофа V Радуйтесь, радуйтесь! — Вам возглашаю снова, Боги в граде сущие, Смертные, рожденные В отчине Палладиной! Коль меня, присельницу, Верно чтить вы будете,
	1020	На судьбу не взропщете! ЭКСОД
В сгустившихся сумерках, при свете факелов, строится предводимое Афиною всенародное праздничное шествие. За жрицами ведут жертвенных агнцов, белых и черных, несут сосуды и корзины с дарами.
		Афина За благопожеланья благодарная, В умильном озареньи ясных светочей, Богини, в дом подземный провожаю вас С прислужницами мой кумир хранящими. Собор старейшин, цвет страны Фесеевой, Идет за нами в шествии торжественном; С ним жены, дети, стариц освященный сонм. Благие, вам во славу багрянец одежд Сверкает в свете пламенников огненных.
	1030	Молю, да ваше к нам благоволение Сожительствует с нами веки вечные! Хор провожатых Строфа I В дом свой грядите торжественной ночью, Древлей Ночи безмужние дщери, святые! Народ, безмолвствуй! Храни уста! Антистрофа I В недра земли, в первозданные склепы Будут живые вам слать неоскудные дани. Народ, безмолвствуй! Храни уста! Строфа II Кроткие, милостью щедрые, мирно В дом свой грядите,
	1040	Взор услаждая Радостью светочей в темном пути! Все воскликните в лад песнопению! Антистрофа II Мир вековечный Палладина града С дщерями Ночи, — Светочи, рдейте! — Зевсом всезрящим и Мойрой скреплен. Все воскликните в лад песнопению!

<<<

ПРИМЕЧАНИЯ

1—19. Смысл этого вступления в том, чтобы, в соответствии с миротворческой тенденцией последней части трилогии, изобразить мирное воцарение Аполлона в Дельфах. По традиционной версии Аполлон учредил здесь свое святилище, одолев сначала грозного змея Пифона. Эсхил об этом ничего не говорит, называя первой владелицей прорицалища Землю.

3. Фемида — одно из древнейших божеств, олицетворение «должного порядка вещей»; позже — богиня правосудия.

5. Титанида Феба — согласно Гесиоду («Теогония», ст. 404—406), мать Лето́, но к дельфийскому прорицалищу она у него никакого отношения не имеет.

8. Внук — Аполлон здесь назван внуком Земли, так как поколение титанов, к которому принадлежала его мать Лето, было порождено Геей от союза с Ураном.

9. Делос — остров из группы Кикладских островов в Эгейском море. Согласно преданию, ревнивая Гера закляла всю земную твердь не давать места Лето для разрешения от бремени, поскольку отцом ее детей был Зевс. Только Делос, бывший в ту пору плавучим островом, не подпал под заклятие Геры и, подплыв к побережью Малой Азии, где томилась родовыми муками Лето, дал ей возможность произвести на свет Аполлона и Артемиду. Разгневанная Гера закрепила Делос в море на том месте, где она его обнаружила, и отсюда мгновенно выросший Аполлон начал свое шествие в Грецию. В историческое время Делос был центральным местом культа Аполлона и Артемиды.

10. Пристани Палладины — побережье Аттики.

11. Удел Парнасский — Дельфы расположены у подножья Парнаса.

13. Сыны Гефеста — афиняне. Их древнейший предок, царь Эрехфей, считался сыном Гефеста.

19. Отчее вещает — т. е. Аполлон доносит до людей замыслы Зевса.

21 сл. Паллады … сень пред храмом — речь идет о небольшом круглом святилище Афины (так наз. пронаосе) по пути в Дельфы.

22. Корикийские нимфы считались жительницами огромной пещеры к северу от Дельфов. Во время персидского нашествия она служила укрытием для жителей Дельфов (Геродот, VIII, 36).

24—26. Бромий («шумный») — культовое имя Диониса, также почитавшегося в Корикийской пещере. Менады («одержимые») — его спутницы, вакханки. Пенфей — фиванский царь, внук Кадма, пытавшийся оказать сопротивление Дионису и растерзанный за это вакханками и присоединившимися к ним в исступлении фиванскими женщинами во главе с матерью Пенфея Агавой. См. трагедию Еврипида «Вакханки».

27. Плейст — источник к югу от Дельфов.

45. Повит волною белою. — См. «Просительницы», ст. 21 сл. и примеч.

48. Горгоны — три мифологические чудовища, страшные на вид: крылатые, покрытые чешуей, со змеями вместо волос. См. «Прометей», ст. 798—800.

51. Финея сотрапезницы — Гарпии, хищные птицы, преследовавшие фракийского царя Финея: стоило ему сесть за стол, как они, налетая, расхищали и оскверняли снедь. См. фр. 38 сл.

64. Происходящая далее сцена должна была разворачиваться на достаточно просторной эккиклеме.

89. Ты ж, бог вожатый… — Судя по этим словам, Гермес должен был либо находиться рядом с Аполлоном с самого начала, либо явиться по его молчаливому знаку.

107. Трезвые струи… — В отличие от возлияний другим богам, Эриниям приносили в жертву смесь из меда и молока без примеси вина.

162. Боги новые — Эринии, порожденье Ночи, древнейшие из богов, считают Аполлона и Артемиду новыми богами, вторгающимися в их права. См. ниже, ст. 490 сл., 728, 778 сл., 838, 871.

206. Княжих провожатых сонм. — В оригинале: «Что же ты бранишь нас, провожавших его?»

215. С семейственною Герой — покровительницей брака как основы семьи.

220. Кровь не в кровь — т. е. не считаешь это убийство кровным преступлением, которое должны преследовать Эринии.

238. Нет скверны… — Орест, над которым Аполлон совершил ритуальное очищение от пролития крови, может считаться избавленным от скверны. Ср. ниже, ст. 281—283.

254 сл. Для рифмы «окрест — Орест» оригинал не дает основания.

264. Я силу высосу… — Эринии представлены вампирами, высасывающими кровь из того, кого преследуют.

283. Я заклал свиней… — От пролития человеческой крови человека очищали, окропляя кровью поросенка. Сохранилась южноиталийская краснофигурная ваза конца V в., на которой изображено, как Аполлон, стоя над Орестом, держит над ним закланного поросенка. См. фр. 85.

292 сл. В дальней Ливии, у струй Тритона… — В 461 г. афиняне организовали морскую экспедицию в помощь ливийцу Инару, поднявшему в Египте восстание против персов. Естественно, что Афина может находиться в Ливии, оберегая свой народ на чужбине. Озеро Тритонида — в северной Африке. Кроме того, название это ассоциируется с культовым именем Афины «Тритогения».

296. Флегрейский дол — место битвы богов с гигантами; его локализовали либо во Фракии, либо в Южной Италии.

317—320. Для рифм в заключительных анапестах (длани — дани, сберем — присягнем) оригинал оснований не дает.

323. Лато — дорийская форма имени Лето.

366 и 380. После этих стихов в рукописях следует соответственно строфа III и строфа IV, однако многие издатели считают нужным повторить здесь припевы, имеющиеся после строф II и III.

402. Чада Фесеевы — афиняне. Речь идет в этих стихах, скорее всего, о борьбе афинян за Сигей — ключевой пункт у входа в Геллеспонт. Ясно, что и здесь они могут рассчитывать на помощь Афины.

441. Иксион — царь фессалийского племени лапифов, коварно убивший своего тестя. Его мольбе об очищении внял Зевс, которому Иксион отплатил неблагодарностью, покусившись на ложе Геры. См. ниже, ст. 718, и фр. 82—85.

490. Стасим, начинающийся как жалоба Эриний на попрание их прав, превращается в своего рода изложение общественно-политических взглядов самого Эсхила (ср. завещанье Афины, ст. 696—699).

568. Туски — тирренцы, славившиеся изготовлением медных боевых труб.

605. Чужим ей был по крови… — Исследовавший ранние брачные отношения Бахофен определил этот довод Эриний как постулат материнского права: в родственных отношениях находятся только люди, связанные кровным родством, в то время как муж, пришедший из чужого рода, таким ближайшим родственником не является. Взгляды Бахофена поддерживал Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства».

625. То не одно и то же. — Аполлон выступает как защитник отцовского права; к нему присоединяется потом и Афина (ст. 735—740).

628 сл. Настигла ль… героя. — Аполлон хочет сказать, что благородной может быть и смерть, принятая от женщины, если это — воинственная амазонка, с которой бой шел в открытую. О нападении амазонок на Афины см. ст. 685—687.

641. Он… Крона заковал. — Зевс, воспитанный тайно от Крона на о-ве Крите, возмужав, сверг его с престола и заключил в Тартар.

649. Отец — т. е. Зевс, которому доступно все, кроме возвращения к жизни убитого.

658. Не мать дитяти… — С современной точки зрения, довольно странная аргументация. Однако во времена Эсхила она могла объясняться двояко. Во-первых, преимущественным положением мужчины в структуре афинского полиса, где женщина не пользовалась гражданскими правами; даже в судебном процессе, непосредственно затрагивающем ее интересы, от ее имени должен был выступать муж, отец, взрослый сын или другой родственник мужского пола. Во-вторых, в середине V в. в медицинских кругах вполне серьезно обсуждался вопрос о физиологии беременности, хотя и так было ясно, что без участия мужского начала женщина не может забеременеть и родить.

664. Зевса дочь — т. е. Афина, родившаяся из головы Зевса после того как он проглотил забеременевшую от него титаниду Метиду, опасаясь от нее рождения потомка сильнее своего отца.

682. Вершите … уголовный суд. — Ареопаг, который являлся собранием бывших архонтов (ежегодно избираемых высших должностных лиц афинского государства), занимал консервативную позицию по всем вопросам политической жизни Афин. Поэтому в 461 г. главой демократических сил Эфиальтом была проведена реформа, по которой за Ареопагом сохранились только права судилища по религиозным преступлениям, в том числе и по процессам, связанным с пролитием крови. В этом качестве и напутствует Афина его членов.

683. Племя Эгеево — афиняне как потомки царя Эгея, отца Фесея.

689. Холм прослыл… — По более распространенной версии мифа, Ареопаг («скала Ареса») получил свое название от тяжбы, которую возбудил против Ареса Посейдон. Его сын Галлирофий пытался овладеть насильно дочерью Ареса Алкиппой, но был застигнут Аресом и убит. Спор разбирали 12 олимпийских богов, оправдавших Ареса.

703. В земле Пелоповой — на Пелопоннесе, получившем свое имя якобы от элидского царя Пелопа.

723. В дому Адмета — см. «Просительницы», ст. 214 и примеч. В благодарность за хорошее обращение Аполлон уговорил Мойр, напоив их допьяна, избавить от смерти Адмета, если кто-нибудь пожелает вместо него отправиться в подземный мир.

741. Орест оправдан, если даже поровну… — По афинскому уголовному праву, при равенстве голосов преступник считался оправданным.

854. Твой престол у дома Эрехфеева… — Эрехфей — легендарный афинский царь. Эвмениды почитались в Афинах в пещере на склоне Акрополя.

860—863. Не обуял бы трезвых… — После проведенной Эфиальтом реформы Ареопага он пал жертвой политического убийства. Афина призывает Эриний не возбуждать новых междоусобиц среди граждан.

865. Война взгорится — между вторгшимися в Египет афинянами и персами. См. ст. 292 и примеч.

1011. Краная сыны — афиняне, названные так по имени их древнего героя.

ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКТОРА

^[1]В одной из рукописей: «Древний помысл мой», а в стихе 839 «нам» вместо «мне» (Прим. ред.).

^[2]См. выше, примеч. к стиху 839 (Прим. ред.).

Орестея(трилогия)Трагедия третья

ЭВМЕНИДЫ

Орестея
(трилогия)

Трагедия третья