Письма Марка Туллия Цицерона

386. Сер­вию Суль­пи­цию Руфу, в Рим

Кум­ская усадь­ба, конец апре­ля 49 г.

Марк Тул­лий Цице­рон шлет при­вет Сер­вию Суль­пи­цию.

1. Я полу­чил твое пись­мо за два дня до май­ских календ, когда был в кум­ской усадь­бе. Про­чи­тав его, я понял, что Фило­тим посту­пил недо­ста­точ­но бла­го­ра­зум­но; хотя он, как ты пишешь, рас­по­ла­гал тво­и­ми ука­за­ни­я­ми насчет все­го, сам он ко мне не явил­ся, а пере­слал твое пись­мо; я понял, что оно было крат­ким имен­но пото­му, что ты счи­тал, что он пере­даст его. Как бы ни было, после того как я про­чел твое пись­мо, я видел­ся с тво­ей Посту­ми­ей и нашим Сер­ви­ем¹. Они одоб­ри­ли мысль, чтобы ты при­ехал в кум­скую усадь­бу, и они даже гово­ри­ли со мной о том, чтобы я напи­сал тебе.

2. Ты спра­ши­ва­ешь о моих сооб­ра­же­ни­ях; они тако­вы, что сам я ско­рее могу полу­чить совет, неже­ли дать дру­го­му. И в самом деле, что осме­люсь я посо­ве­то­вать тебе, чело­ве­ку в выс­шей сте­пе­ни авто­ри­тет­но­му и в выс­шей сте­пе­ни бла­го­ра­зум­но­му. Если мы спро­сим, что самое пра­виль­ное, то это — оче­вид­но; если мы спро­сим, что самое выгод­ное, — ответ не ясен; но если мы такие люди, каки­ми мы, конеч­но, долж­ны быть, то есть люди, счи­таю­щие, что выгод­но толь­ко то, что пра­виль­но и чест­но, то не может быть сомне­ния в том, что нам сле­ду­ет делать.

3. Ты пола­га­ешь, что мое дело свя­за­но с тво­им; конеч­но, мы оба были в оди­на­ко­вом заблуж­де­нии, хотя и при­дер­жи­ва­лись само­го чест­но­го обра­за мыс­лей, ибо все помыс­лы каж­до­го из нас были направ­ле­ны на дости­же­ние согла­сия; а так как это наи­бо­лее полез­ное для само­го Цеза­ря, то мы пола­га­ли, что, защи­щая мир, мы даже заслу­жи­ва­ем бла­го­дар­но­сти с его сто­ро­ны. Как силь­но мы ошиб­лись, и до чего дошло дело, ты видишь. При этом тебе ясно не толь­ко то, что про­ис­хо­дит², и то, что уже про­изо­шло³, но так­же буду­щее тече­ние и исход собы­тий. Поэто­му сле­ду­ет либо одоб­рить про­ис­хо­дя­щее, либо участ­во­вать в нем, даже не одоб­ряя. Пер­вый образ дей­ст­вий кажет­ся мне позор­ным, вто­рой — даже опас­ным.

4. Оста­ет­ся при­знать нуж­ным отъ­езд; при этом оста­ет­ся обду­мать, какие долж­ны быть сооб­ра­же­ния при отъ­езде, в какое место напра­вить­ся. Вооб­ще, нико­гда и не слу­ча­лось боль­ше­го несча­стья и не тре­бо­ва­лось раз­ре­шить более труд­ную зада­чу; ведь нель­зя при­нять ника­ко­го реше­ния, не встре­тив­шись при этом с каким-нибудь боль­шим затруд­не­ни­ем. Сове­тую тебе посту­пить так, если тебе будет угод­но: если ты уже твер­до решил, что тебе делать, при­чем наме­чен­ный тобой образ дей­ст­вий не свя­зан с моим⁴, то не под­вер­гай­ся труд­но­стям этой поезд­ки; но если у тебя есть, о чем побе­се­до­вать со мной, я буду ждать тебя. Ты же, насколь­ко это тебе удоб­но, пожа­луй­ста, при­ез­жай воз­мож­но ско­рее. Как я понял, и Сер­вий и Посту­мия тако­го же мне­ния.