Письма Марка Туллия Цицерона

387. Луцию Мес­ци­нию Руфу

Кум­ская усадь­ба, конец апре­ля 49 г.

Цице­рон Руфу.

1. Хотя для меня и нико­гда не было сомне­ний в том, что я самый доро­гой для тебя чело­век, тем не менее я с каж­дым днем все более убеж­да­юсь в этом, при­чем обна­ру­жи­ва­ет­ся то, что ты выска­зал мне в одном сво­ем пись­ме: в срав­не­нии с тем, как ты отно­сил­ся ко мне в про­вин­ции (хотя, по мое­му убеж­де­нию, к пре­дан­но­сти, про­яв­лен­ной тобою в про­вин­ции, и нече­го при­ба­вить), ты ста­нешь чтить меня тем рев­ност­нее, чем сво­бод­нее может быть твое суж­де­ние. Поэто­му меня очень обра­до­ва­ло твое преды­ду­щее пись­мо, из кото­ро­го я усмот­рел, что ты по-дру­же­ски ожи­дал мое­го при­езда и что мое реше­ние¹ чрез­вы­чай­но тебя обра­до­ва­ло, хотя и слу­чи­лось ина­че, чем ты пола­гал; а бла­го­да­ря это­му послед­не­му пись­му я полу­чил боль­шое удо­вле­тво­ре­ние и от тво­их суж­де­ний и от тво­ей пре­дан­но­сти: от суж­де­ний — пони­мая, что ты счи­та­ешь полез­ным толь­ко то, что пра­виль­но и чест­но, как долж­ны посту­пать все сме­лые и чест­ные мужи; от пре­дан­но­сти — ибо ты обе­ща­ешь быть со мной, какое бы реше­ние я ни при­нял; для меня ничто не может быть более при­ят­ным, а для тебя, как я пола­гаю, более почет­ным, неже­ли это.

2. Я уже дав­но при­нял реше­ние²; я ниче­го не писал тебе о нем ранее, не пото­му, чтобы это сле­до­ва­ло скрыть от тебя, но пото­му, что сооб­ще­ние о реше­нии кажет­ся в такое вре­мя как бы напо­ми­на­ни­ем о дол­ге или, луч­ше, тре­бо­ва­ни­ем соуча­стия либо в опас­но­сти, либо в лише­ни­ях. Но раз тако­вы твое жела­ние, доб­рота, рас­по­ло­же­ние ко мне, охот­но при­вет­ст­вую такое настро­е­ние, но на таких усло­ви­ях (ведь при сво­их прось­бах я не отре­шусь от сво­ей совест­ли­во­сти): если ты совер­шишь то, что обе­ща­ешь, буду очень бла­го­да­рен тебе; если не совер­шишь, про­щу; при этом буду счи­тать, что во вто­ром слу­чае ты не мог не под­дать­ся стра­ху, а в пер­вом — отка­зать мне. Ведь это, конеч­но, важ­ней­шее дело.

Что пра­виль­но — оче­вид­но; что выгод­но — не ясно. Одна­ко, если мы тако­вы, како­вы­ми долж­ны быть, то есть достой­ные сво­их стрем­ле­ний и обра­зо­ва­ния, мы не можем сомне­вать­ся в том, что наи­бо­лее полез­но то, что явля­ет­ся самым чест­ным. Поэто­му, если ты согла­сишь­ся с этим, немед­ля при­ез­жай ко мне, если же ты с этим согла­сишь­ся, но не смо­жешь при­ехать ни теперь же, ни потом, поста­ра­юсь изве­щать тебя обо всем. Что бы ты ни решил, буду счи­тать, что ты мне друг; но если то, чего я хочу, — что ты даже наи­луч­ший друг.