Письма Марка Туллия Цицерона

429. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Брун­ди­сий, 14 июня 47 г.

1. Я думал послать к Цеза­рю Цице­ро­на с Сал­лю­сти­ем¹. Что каса­ет­ся Тул­лии, то я не видел при­чин дер­жать ее при себе доль­ше сре­ди столь силь­ной общей печа­ли. Поэто­му я соби­рал­ся ото­слать ее к мате­ри, как толь­ко она согла­сит­ся. Счи­тай, что в возда­я­ние за то пись­мо, кото­рое ты напи­сал как уте­ши­тель­ное, я напи­сал то, что, как ты сам пони­ма­ешь, мог­ло быть отве­том.

2. Ты пишешь, что Оппий гово­рил с тобой; его сло­ва не рас­хо­дят­ся с моим пред­по­ло­же­ни­ем. Но я не сомне­ва­юсь, что их² никак не убедить в том, буд­то я могу одоб­рить то, что они дела­ют, что бы я ни гово­рил. Одна­ко буду про­яв­лять уме­рен­ность, какую смо­гу. Впро­чем, какое для меня име­ет зна­че­ние, если я навле­ку на себя их нена­висть, — не пони­маю.

3. Вижу, что вес­кие при­чи­ны пре­пят­ст­ву­ют тебе при­ехать ко мне, и это меня глу­бо­ко огор­ча­ет. Никто не изве­ща­ет, что он³ уехал из Алек­сан­дрии, и извест­но, что оттуда никто не выез­жал даже после мар­тов­ских ид и что со дня декабрь­ских ид он не отпра­вил ни одно­го пись­ма⁴. Из это­го ты пони­ма­ешь, что то сооб­ще­ние о пись­ме, отправ­лен­ном за четы­ре дня до фев­раль­ских ид, кото­рое не име­ло бы зна­че­ния, будь оно даже вер­ным, — невер­но. Знаю, что Луций Терен­ций выехал из Афри­ки и при­был в Пест. Я хотел бы знать, что он сооб­ща­ет, или как он уехал, или что про­ис­хо­дит в Афри­ке. Его, гово­рят, выпу­сти­ли при посред­стве Насидия. Напи­ши мне, пожа­луй­ста, как обсто­ит дело, если выяс­нишь. Насчет 10000 сестер­ци­ев сде­лаю, как ты пишешь. Будь здо­ров. За шест­на­дцать дней до квин­тиль­ских календ.