Письма Марка Туллия Цицерона

479. Квин­ту Лига­рию

Рим, август или сен­тябрь 46 г.

Цице­рон Лига­рию¹.

1. Хотя, в такое вре­мя для тебя, мне, ввиду нашей друж­бы, и сле­до­ва­ло напи­сать тебе кое-что либо с целью уте­ше­ния, либо с целью под­держ­ки, я всё же не сде­лал это­го до сего вре­ме­ни, так как мне каза­лось, что я сво­и­ми сло­ва­ми не могу ни смяг­чить, ни облег­чить тво­ей скор­би. Но после того как у меня появи­лась боль­шая надеж­да, что обсто­я­тель­ства сло­жат­ся так, что мы вско­ре увидим тебя сре­ди нас вос­ста­нов­лен­ным в пра­вах, я не мог сдер­жать­ся, чтобы не изло­жить тебе сво­его мне­ния и поже­ла­ний.

2. Итак, преж­де все­го напи­шу тебе о том, что́ я пони­маю и усмат­ри­ваю: Цезарь не будет осо­бен­но суров к тебе, так как и обсто­я­тель­ства, и вре­мя, и мне­ние людей, а так­же, как мне кажет­ся, его соб­ст­вен­ная склон­ность с каж­дым днем дела­ют его мяг­че, и я чув­ст­вую это и по отно­ше­нию к осталь­ным, а насчет тебя так­же слы­шу от его самых близ­ких², кото­рых я вме­сте с тво­и­ми бра­тья­ми не пере­стаю умо­лять с того вре­ме­ни, как из Афри­ки при­шло пер­вое изве­стие³. По сво­ей доб­ле­сти, брат­ской люб­ви и ред­кост­ной друж­бе к тебе и в сво­ей вни­ма­тель­ной и посто­ян­ной забо­те о тво­ем бла­го­по­лу­чии они пре­успе­ва­ют настоль­ко, что я не вижу ниче­го, в чем сам Цезарь не был бы готов сде­лать им уступ­ку.

3. Но если это про­ис­хо­дит мед­лен­нее, чем нам хочет­ся, то это пото­му, что, ввиду важ­ных заня­тий у того, от кото­ро­го все­го доби­ва­ют­ся, доступ к нему был несколь­ко труден. И в то же вре­мя, будучи раз­гне­ван собы­ти­я­ми в Афри­ке⁴, он, по-види­мо­му, хочет доль­ше дер­жать в тре­во­ге тех, от кого он, по его мне­нию, доль­ше тер­пел огор­че­ния⁵. Но к это­му он, как мы пони­ма­ем, с каж­дым днем отно­сит­ся все тер­пи­мее и мяг­че. Поэто­му верь мне и запом­ни: это я под­твер­дил тебе, что ты в сво­ем тяже­лом поло­же­нии не будешь осо­бен­но дол­го.

4. Изло­жив свое мне­ние, я луч­ше дока­жу не на сло­вах, а на деле, что́ я хочу сде­лать для тебя. Если бы я обла­дал такой вла­стью, какой я дол­жен был обла­дать в том государ­стве, перед кото­рым у меня такие заслу­ги, какие нахо­дишь ты, то даже ты не испы­ты­вал бы этих лише­ний. Ведь мое вли­я­ние сло­ми­ла та же при­чи­на, кото­рая под­верг­ла опас­но­сти и твое бла­го­по­лу­чие. Тем не менее всё, что толь­ко ни будет зна­чить при­зрак мое­го было­го досто­ин­ства, всё, что толь­ко ни будут зна­чить остат­ки вли­я­ния, мое рве­ние, про­ни­ца­тель­ность, ста­ра­ния, пре­дан­ность, — ни в каком отно­ше­нии не изме­нят тво­им чест­ней­шим бра­тьям.

5. Ты же ста­рай­ся сохра­нять сме­лость духа, кото­рой ты все­гда обла­дал, во-пер­вых, по тем при­чи­нам, о каких я напи­сал, во-вто­рых, пото­му, что ты как государ­ст­вен­ный дея­тель при­дер­жи­вал­ся таких взглядов и убеж­де­ний, что ты дол­жен не толь­ко наде­ять­ся на счаст­ли­вый обо­рот дела, но так­же, — если бы все сло­жи­лось небла­го­при­ят­но, — все-таки, в созна­нии правоты сво­их поступ­ков и замыс­лов, осо­бен­но и с осо­бен­ным вели­чи­ем духа пере­но­сить всё, что ни слу­чит­ся.