Письма Марка Туллия Цицерона

482. Квин­ту Кор­ни­фи­цию, в про­вин­цию Кили­кию

Рим, сен­тябрь (?) 46 г.

Цице­рон шлет при­вет кол­ле­ге Кор­ни­фи­цию¹.

1. Мне чрез­вы­чай­но при­ят­на твоя память обо мне, кото­рую ты дока­зал сво­им пись­мом; не пото­му, чтобы я сомне­вал­ся в тво­ем посто­ян­стве, но пото­му, что при­ня­то так про­сить, я про­шу тебя сохра­нить ее. Из Сирии я полу­чил изве­стия о каких-то зна­чи­тель­ных бес­по­ряд­ках; так как они бли­же к тебе, неже­ли ко мне, то они и вол­ну­ют меня боль­ше из-за тебя, чем из-за меня. В Риме пол­ное спо­кой­ст­вие, но такое, что пред­по­чтешь какое-нибудь полез­ное и почет­ное заня­тие, кото­рое, наде­юсь, будет. Вижу, что Цезарь забо­тит­ся об этом.

2. Знай — пока ты отсут­ст­ву­ешь, я как бы вос­поль­зо­вал­ся каким-то слу­ча­ем и доз­во­ле­ни­ем писать более сме­ло; и про­чее², пра­во, тако­во, что даже ты, быть может, потер­пишь его; но недав­но я напи­сал о наи­луч­шем роде крас­но­ре­чия³, в чем, как я часто подо­зре­вал, ты несколь­ко не согла­ша­ешь­ся с моим суж­де­ни­ем, разу­ме­ет­ся, так, как уче­ный чело­век — с не лишен­ным уче­но­сти. Подай голос за эту кни­гу; я осо­бен­но хотел бы, чтобы — от души; не то — из рас­по­ло­же­ния. Я ска­жу тво­им, чтобы они ее пере­пи­са­ли, если хотят, и при­сла­ли тебе. Ведь я пола­гаю, что даже если ты не очень одоб­ришь пред­мет, то все-таки в тво­ем уеди­не­нии тебе будет при­ят­но всё, что бы ни исхо­ди­ло от меня.

3. Пре­по­ру­чая мне свое доб­рое имя и досто­ин­ство, ты посту­па­ешь по обык­но­ве­нию всех; но, пожа­луй­ста, счи­тай, что я и отдаю вели­чай­шую дань при­яз­ни, кото­рая, как я пони­маю, меж­ду нами вза­им­на, и так сужу о тво­ем необы­чай­ном уме и о тво­их пре­крас­ных заня­ти­ях и о надеж­де на вели­чай­шее досто­ин­ство, что нико­го не став­лю выше тебя, а срав­ни­ваю с тобой немно­гих.