Письма Марка Туллия Цицерона

774. Гаю Атею Капи­то­ну, в Эпир

Тускуль­ская усадь­ба, вско­ре после 6 июля 44 г. (одно­вре­мен­но с пись­мом DCCLXXIII)

Цице­рон сво­е­му Капи­то­ну при­вет.

10. Я нико­гда не думал, что при­ду к тебе как умо­ля­ю­щий; но, кля­нусь, лег­ко мирюсь с тем, что пред­ста­вил­ся слу­чай, когда я могу испы­тать твою при­язнь. Сколь высо­ко я ценю Атти­ка, ты зна­ешь. Про­шу тебя, сде­лай для меня так­же сле­дую­щее: забудь ради меня, что он когда-то поже­лал поста­нов­ле­ния в поль­зу сво­его близ­ко­го, тво­е­го про­тив­ни­ка, когда речь была о его доб­ром име­ни. Про­стить это, во-пер­вых, — долг тво­ей доб­роты; ведь каж­дый дол­жен печь­ся о сво­их; затем, если ты любишь меня (оставь Атти­ка), сде­лай все это для сво­его Цице­ро­на — как высо­ко ты ценишь его, ты обыч­но пока­зы­ва­ешь — с тем, чтобы я теперь вполне понял то, что я все­гда пола­гал: что ты очень любишь меня.

11. После того как Цезарь сво­им ука­зом, кото­рый я запе­ча­тал вме­сте с мно­ги­ми самы­ми высо­ки­ми по поло­же­нию мужа­ми, осво­бо­дил бутрот­цев и обе­щал мне, когда полу­чаю­щие зем­лю¹ пере­се­кут море, послать пись­мо с ука­за­ни­ем, в какую область их вывез­ти, слу­чи­лось так, что он вне­зап­но погиб². Затем, как ты зна­ешь (ведь ты при­сут­ст­во­вал), когда на осно­ва­нии поста­нов­ле­ния сена­та кон­су­лам над­ле­жа­ло разо­брать­ся в рас­по­ря­же­ни­ях Цеза­ря, дело было отло­же­но ими на июнь­ские кален­ды. К поста­нов­ле­нию сена­та при­ба­вил­ся закон, кото­рый был при­нят за три дня до июнь­ских нон, како­вой закон пре­до­ста­вил кон­су­лам раз­бор того, что Цезарь решил, поста­но­вил, совер­шил. Дело бутрот­цев было доло­же­но кон­су­лам. Указ Цеза­ря был огла­шен и, кро­ме того, предъ­яв­ле­но мно­го кни­жек Цеза­ря³. На осно­ва­нии мне­ния сове­та кон­су­лы поста­но­ви­ли в поль­зу бутрот­цев, отпра­ви­ли пись­мо План­ку.

12. Теперь, мой Капи­тон (ведь я знаю, каким боль­шим вли­я­ни­ем ты обыч­но все­гда поль­зу­ешь­ся у тех, с кем ты обща­ешь­ся, тем более у План­ка, доступ­ней­ше­го и доб­рей­ше­го чело­ве­ка), поста­рай­ся, потрудись или, луч­ше, выпро­си лас­кой, подей­ст­вуй, чтобы Планк, кото­рый, наде­юсь, очень добр, был еще доб­рее бла­го­да­ря тво­им уси­ли­ям. Вооб­ще дело кажет­ся мне тако­го рода, что сам Планк, по сво­е­му уму и про­ни­ца­тель­но­сти, без чье­го-либо вли­я­ния не поко­леб­лет­ся соблю­сти указ кон­су­лов, кото­рые и по зако­ну⁴ и на осно­ва­нии поста­нов­ле­ния сена­та разо­бра­лись и при­ня­ли реше­ния, осо­бен­но когда — в слу­чае, если реше­ния это­го рода будут поко­леб­ле­ны, — пока­жут­ся сомни­тель­ны­ми ука­зы Цеза­ря, под­твер­жде­ния кото­рых жела­ют в целях спо­кой­ст­вия не толь­ко те, для кого это важ­но, но так­же те, кто не одоб­ря­ет их.

13. Хотя это и так, всё же для нас важ­но, чтобы Планк сде­лал это охот­но и сво­бод­но; во вся­ком слу­чае, он сде­ла­ет это, если ты при­ло­жишь свои силы, не раз изведан­ные мной, и при­ят­ность в обра­ще­нии, в кото­рой никто с тобой не срав­нит­ся. Насто­я­тель­но про­шу тебя так и посту­пить.