История Рима от основания города

Книга I, гл. 54

54. (1) С это­го вре­ме­ни Секс­та ста­ли при­гла­шать в совет. Там, во всем осталь­ном согла­ша­ясь со ста­ры­ми габий­ца­ми, кото­рые-де луч­ше зна­ют свои дела, он бес­пре­стан­но пред­ла­га­ет открыть воен­ные дей­ст­вия — в этом он, по его мне­нию, раз­би­ра­ет­ся как раз хоро­шо, посколь­ку зна­ет силы того и дру­го­го наро­да и пони­ма­ет, что гор­ды­ня царя навер­ня­ка нена­вист­на и граж­да­нам, если даже соб­ст­вен­ные дети не смог­ли ее выне­сти. (2) Так Секст испод­воль под­би­вал габий­ских ста­рей­шин воз­об­но­вить вой­ну, а сам с наи­бо­лее горя­чи­ми юно­ша­ми ходил за добы­чею и в набе­ги; все­ми сво­и­ми обман­ны­ми сло­ва­ми и дела­ми он воз­буж­дал все боль­шее — и пагуб­ное — к себе дове­рие, покуда нако­нец не был избран вое­на­чаль­ни­ком. (3) Народ не подо­зре­вал обма­на, и когда ста­ли про­ис­хо­дить незна­чи­тель­ные стыч­ки меж­ду Римом и Габи­я­ми, в кото­рых габий­цы обыч­но одер­жи­ва­ли верх, то и знать и чернь напе­ре­рыв ста­ли изъ­яв­лять уве­рен­ность, что бога­ми в дар послан им такой вождь. (4) Да и у вои­нов он, деля с ними опас­но­сти и труды, щед­ро разда­вая добы­чу, поль­зо­вал­ся такой любо­вью, что Тарк­ви­ний-отец был в Риме не могу­ще­ст­вен­нее, чем сын в Габи­ях.

(5) И вот, лишь толь­ко сочли, что собра­но уже доста­точ­но сил для любо­го начи­на­ния, Секст посы­ла­ет одно­го из сво­их людей в Рим, к отцу, — раз­уз­нать, каких тот от него хотел бы дей­ст­вий, раз уже боги дали ему неогра­ни­чен­ную власть в Габи­ях. (6) Не с.58 вполне дове­ряя, дума­ет­ся мне, это­му вест­ни­ку, царь на сло­вах ника­ко­го отве­та не дал, но, как буд­то при­киды­вая в уме, про­шел, сопро­вож­дае­мый вест­ни­ком, в садик при доме и там, как пере­да­ют, рас­ха­жи­вал в мол­ча­нии, сши­бая пал­кой голов­ки самых высо­ких маков. (7) Вест­ник, устав­ши спра­ши­вать и ожи­дать отве­та, воро­тил­ся в Габии, бро­сив, как ему каза­лось, дело на поло­вине, и доло­жил обо всем, что гово­рил сам и что увидел: из-за гне­ва ли, из-за нена­ви­сти или из-за при­род­ной гор­ды­ни не ска­зал ему царь ни сло­ва. (8) Тогда Секст, кото­ро­му в мол­ча­ли­вом наме­ке откры­лось, чего хочет и что при­ка­зы­ва­ет ему отец, истре­бил ста­рей­шин государ­ства. Одних он погу­бил, обви­нив перед наро­дом, дру­гих — вос­поль­зо­вав­шись уже окру­жав­шей их нена­ви­стью. (9) Мно­гие уби­ты были откры­то, иные — те, про­тив кого он не мог выдви­нуть прав­до­по­доб­ных обви­не­ний, — тай­но. Неко­то­рым откры­та была воз­мож­ность к доб­ро­воль­но­му бег­ству, неко­то­рые были изгна­ны, а иму­ще­ство поки­нув­ших город, рав­но как и уби­тых, сра­зу назна­ча­лось к разде­лу. (10) Сле­ду­ют щед­рые подач­ки, бога­тая пожи­ва, и вот уже слад­кая воз­мож­ность урвать для себя отни­ма­ет спо­соб­ность чув­ст­во­вать общие беды, так что в кон­це кон­цов оси­ро­тев­шее, лишив­ше­е­ся сове­та и под­держ­ки габий­ское государ­ство было без вся­ко­го сопро­тив­ле­ния пре­да­но в руки рим­ско­го царя.