История Рима от основания города

Книга III, гл. 40

40. (1) Пока децем­ви­ры при­ду­мы­ва­ли, каким обра­зом выра­зить свой гнев или снис­хож­де­ние к про­из­нес­ше­му все это Гора­цию, и еще не нашли выхо­да из поло­же­ния, дядя децем­ви­ра Аппия Гай Клав­дий высту­пил с речью, боль­ше похо­жей на закли­на­ние, чем на отпо­ведь. В этой речи (2) про­сил он пле­мян­ни­ка, ради манов его отца и сво­его бра­та, остать­ся вер­ным граж­дан­ско­му обще­ству, в кото­ром рож­ден, а не сго­во­ру, скреп­лен­но­му нече­сти­вой клят­вой деся­те­рых. (3) Он, мол, про­сит его об этом боль­ше ради него само­го, чем ради государ­ства, кото­рое (4) про­тив их воли вос­ста­но­вит свои неотъ­ем­ле­мые пра­ва. Но жар­кая схват­ка раз­жи­га­ет гнев, вот поче­му он так стра­шит­ся за ее исход.

(5) Хоть децем­ви­ры и запре­ти­ли отсту­пать от пред­ме­та обсуж­де­ния, все ж ува­же­ние к Клав­дию не поз­во­ли­ло им пере­би­вать его. А он заявил, что сенат­ско­го поста­нов­ле­ния при­ни­мать не сле­ду­ет. (6) Всем ста­ло ясно, что Клав­дий счи­та­ет децем­ви­ров част­ны­ми граж­да­на­ми, и мно­гие из быв­ших кон­су­лов вслух под­дер­жа­ли его. (7) По дру­го­му пред­ло­же­нию, более суро­во­му на вид, но имев­ше­му на деле мень­шую силу, сена­то­рам при­ка­зы­ва­лось бы сой­тись для назна­че­ния интеррек­са. Одна­ко, чтобы при­ня­ти­ем реше­ния не под­твер­ждать пол­но­мо­чий децем­ви­ров на с.150 созыв сена­та, от сенат­ско­го поста­нов­ле­ния отка­за­лись, и таким обра­зом Клав­дий пока­зал всем, что децем­ви­ры — част­ные граж­дане.

(8) Но тут, когда те были уже на гра­ни паде­ния, брат децем­ви­ра Мар­ка Кор­не­лия Луций Кор­не­лий Малу­гин­ский, по уго­во­ру полу­чив­ший сло­во послед­ним, выка­зал мни­мую оза­бо­чен­ность воен­ной опас­но­стью и стал защи­щать бра­та и сото­ва­ри­щей его, недо­уме­вая, (9) что же это за роко­вое сов­па­де­ние, что на децем­ви­ров опол­чи­лись силь­ней все­го и глав­ным обра­зом те, кто сам хотел стать децем­ви­ра­ми, и поче­му (10) в мир­ное вре­мя в тече­ние столь­ких меся­цев никто не зате­вал спо­ров о закон­но­сти их пре­бы­ва­ния у вла­сти, а теперь, когда враг почти у ворот, сеют меж­до­усо­би­цу в надеж­де, что сму­та скро­ет их наме­ре­ния. (11) Но теперь у всех на уме более важ­ное дело, и столь труд­ная зада­ча не может быть реше­на наспех — вот поче­му раз­би­ра­тель­ство в сена­те выдви­ну­тых Вале­ри­ем и Гора­ци­ем обви­не­ний про­тив децем­ви­ров, кото­рые долж­ны были яко­бы к май­ским идам сло­жить с себя пол­но­мо­чия, он пред­ла­га­ет отло­жить до тех пор, пока не будет покон­че­но с угро­зой вой­ны и в государ­стве не вос­ста­но­вит­ся мир. (12) Одна­ко Аппию Клав­дию уже сей­час нуж­но быть гото­вым к тому, что при­дет­ся ему — как ведав­ше­му выбо­ра­ми децем­ви­ров — дать отчет в том, были ли они избра­ны на один год или до тех пор, пока не будут про­веде­ны недо­стаю­щие зако­ны. (13) Но пока нуж­но, мол, забыть обо всем, кро­ме вой­ны, и если сена­то­ры счи­та­ют слу­хи о ней заве­до­мо лож­ны­ми и пола­га­ют, что не сле­ду­ет верить ни слу­хам, ни самим послам туску­лан­цев, то, по его мне­нию, для полу­че­ния самых надеж­ных сведе­ний сле­до­ва­ло бы послать раз­вед­чи­ков; (14) если же пове­рить и послам, и слу­хам, то надоб­но, оста­вив все дела, немед­лен­но про­из­ве­сти набор, а децем­ви­рам сле­ду­ет вести вой­ско туда, куда они сочтут необ­хо­ди­мым.