Эпитомы

Книга I

XL. Вой­на с Мит­ри­да­том

III. 5. Пон­тий­ские наро­ды раз­ме­ща­ют­ся сле­ва по отно­ше­нию к севе­ру и полу­чи­ли свое назва­ние от Пон­тий­ско­го моря. Древ­ней­шим царем этих наро­дов и мест­но­стей был Айет²²⁵, затем Арта­баз, про­ис­хо­див­ший от одно­го из семи пер­сов²²⁶, потом Мит­ри­дат, пре­вос­хо­див­ший вели­чи­ем их всех. (2) Ведь для вой­ны с Пирром было доста­точ­но четы­рех лет, с Ган­ни­ба­лом — три­на­дца­ти, Мит­ри­дат же сопро­тив­лял­ся сорок лет, пока не был слом­лен в трех вели­чай­ших вой­нах сча­стьем Сул­лы, храб­ро­стью Лукул­ла, вели­чи­ем Пом­пея. (3) В каче­стве при­чи­ны этой вой­ны он выста­вил лега­ту Кас­сию²²⁷ нару­ше­ние сво­их гра­ниц Нико­медом Вифин­цем²²⁸. Но на деле, обу­ре­вае­мый гран­ди­оз­ны­ми замыс­ла­ми, он жаж­дал овла­деть Ази­ей, а если удаст­ся, то и Евро­пой. (4) Надеж­ду и уве­рен­ность вну­ши­ли ему наши поро­ки. Непо­сред­ст­вен­ным же пово­дом было то, что нас разди­ра­ли граж­дан­ские вой­ны. Марий, Сул­ла, Сер­то­рий выяви­ли неза­щи­щен­ную сто­ро­ну импе­рии²²⁹. (5) Когда ране­ное государ­ство нахо­ди­лось в пол­ном смя­те­нии, на утом­лен­ных и истер­зан­ных граж­дан, слов­но улу­чив момент, от край­них дозор­ных башен севе­ра вне­зап­но обру­шил­ся неждан­ный вихрь пон­тий­ской вой­ны.

(6) Вифи­ния была слом­ле­на пер­вым же воен­ным натис­ком. В рав­ной сте­пе­ни была устра­ше­на Азия, и без про­мед­ле­ния под­власт­ные нам горо­да и наро­ды пере­шли к царю. (7) Он при­бли­жал­ся, он угро­жал, под­ме­няя жесто­ко­стью воен­ную доб­лесть. Что может быть воз­му­ти­тель­нее одно­го из его рас­по­ря­же­ний, когда он при­ка­зал уни­что­жить всех рим­ских граж­дан, нахо­див­ших­ся в Азии! В то вре­мя были пре­да­ны пору­га­нию все люд­ские и боже­ские зако­ны, част­ные жили­ща, хра­мы и алта­ри. (8) Но этот террор по отно­ше­нию к Азии делал доступ­ной для царя и Евро­пу. В резуль­та­те Архе­лаю и Неопто­ле­му, назна­чен­ным пре­фек­та­ми, под­чи­ни­лись Кикла­ды, за исклю­че­ни­ем Родо­са, креп­ко сто­я­ще­го за нас, а так­же Делос, Эвбея и даже Афи­ны, кра­са всей Гре­ции. (9) И уже вся Ита­лия и город Рим были охва­че­ны стра­хом перед царем. Нако­нец, поспе­шил наи­луч­ший вое­на­чаль­ник Л. Сул­ла²³⁰ и, дей­ст­вуя с такой же бес­по­щад­но­стью, как бы одной рукой опро­ки­нул обру­шив­ше­го­ся на нас злей­ше­го вра­га. (10) Город Афи­ны, мать зла­ков²³¹ (кто пове­рит!), оса­дой и голо­дом заста­вил есть чело­ве­чи­ну. После это­го был раз­ру­шен порт Пирей, опо­я­сан­ный шестью или более сте­на­ми. Одна­ко, усми­рив небла­го­дар­ней­ших людей, Сул­ла, по его соб­ст­вен­ным сло­вам, поща­дил их свя­ты­ни в честь пред­ков и ради былой сла­вы. (11) Изгнав гар­ни­зо­ны царя из Эвбеи и Бео­тии, рас­се­ял все его силы в сра­же­нии у Херо­неи, затем в сра­же­нии у Орхо­ме­на и, тот­час же пере­брав­шись в Азию, одо­лел его само­го. Вой­на при­шла бы к кон­цу, если бы Сул­ла не пред­по­чел ско­рый три­умф истин­но­му. (12) С пон­тий­ца­ми был заклю­чен дого­вор²³². Вифи­ния пере­шла от Мит­ри­да­та к Нико­меду²³³, Кап­па­до­кия — к Арио­бар­за­ну²³⁴. Азия ста­ла нашей, как преж­де. Но Мит­ри­дат был толь­ко ото­гнан. Это не сло­ми­ло, а вос­пла­ме­ни­ло пон­тий­цев. (13) Царь, раз­би­тый в Азии и Евро­пе, тре­бо­вал теперь уже не чужо­го, но как бы при­над­ле­жав­ше­го ему по пра­ву вой­ны. (14) И подоб­но тому, как ярче раз­го­ра­ет­ся пла­мя в небреж­но зату­шен­ном оча­ге, Мит­ри­дат с боль­шим вой­ском и сила­ми сво­его цар­ства вновь при­был в Азию по морю, суше и рекам.

(15) Город Кизик, слав­ный сво­ей цита­де­лью, сте­на­ми, гава­нью, мра­мор­ны­ми баш­ня­ми, был укра­ше­ни­ем ази­ат­ско­го бере­га. На него, слов­но на вто­рой Рим, царь обру­шил­ся со всей воен­ной мощью²³⁵. (16) Готов­ность к сопро­тив­ле­нию вызвал у граж­дан гонец, кото­рый при­нес изве­стие о при­бы­тии Лукул­ла²³⁶. Бла­го­да­ря исклю­чи­тель­ной лов­ко­сти, он — страш­но ска­зать! — про­плыл на наду­том мехе сре­ди вра­же­ских кораб­лей, а затем про­шел часть пути пеш­ком, пока­зав­шись тем, кто его увидел, подо­би­ем мор­ско­го живот­но­го. (17) Все это обер­ну­лось для царя пора­же­ни­ем: из-за дли­тель­но­сти оса­ды его вои­нов заму­чил голод и, как след­ст­вие, поваль­ная болезнь. Когда же он отсту­пил, Лукулл после­до­вал за ним и так раз­гро­мил, что реки Гра­ник и Эзеп²³⁷ пере­пол­ни­лись кро­вью. (18) Хит­рый царь, зная о рим­ской жад­но­сти, при­ка­зал — бег­ле­цам раз­бро­сать золо­то и день­ги, чтобы задер­жать пре­сле­до­ва­те­лей²³⁸. Бег­ство морем не было более удач­ным, чем по суше. Буря в Пон­те раз­би­ла в щеп­ки более ста кораб­лей, напру­жен­ных воен­ны­ми при­па­са­ми, уни­что­жив их, слов­но в мор­ском сра­же­нии (19), так что и впрямь каза­лось, буд­то Лукулл, заклю­чив сво­его рода союз с вол­на­ми и бурей, наслал на царя убий­ст­вен­ный ветер. (20) Теперь были исто­ще­ны все силы могу­ще­ст­вен­но­го цар­ства. Но дух Мит­ри­да­та воз­ве­ли­чил­ся беда­ми. (21) Обра­тив­шись к сосед­ним наро­дам, он в кон­це кон­цов вовлек в свое паде­ние почти весь восток и север. Взя­лись за ору­жие ибе­ры, кас­пии²³⁹, алба­ны, обе Арме­нии²⁴⁰. И посред­ст­вом все­го это­го фор­ту­на доби­лась почет­но­го поло­же­ния, име­ни и слав­ных подви­гов для само­го Пом­пея. (22) Он, видя, что Азия потря­се­на новы­ми мяте­жа­ми и что один за дру­гим под­ни­ма­ют­ся цари, решил, что не сле­ду­ет мед­лить. Преж­де чем наро­ды успе­ли объ­еди­нить­ся, он навел через Евфрат мост из кораб­лей и рань­ше всех пере­пра­вил­ся через реку²⁴¹. Столк­нув­шись с царем, бегу­щим в глубь Арме­нии, он раз­бил его в един­ст­вен­ном сра­же­нии²⁴² — тако­во сча­стье это­го мужа! (23) Сра­же­ние про­изо­шло ночью, в нем участ­во­ва­ла Луна. Слов­но сра­жа­ясь на сто­роне Пом­пея, боги­ня рас­по­ло­жи­лась за спи­на­ми его вои­нов и вытя­ну­ла рим­ский строй, так что пон­тий­цы при­ня­ли за вра­гов удли­нив­ши­е­ся тени. (24) В такую ночь был раз­бит Мит­ри­дат. И боль­ше ему ничто не помог­ло, хотя он и делал все воз­мож­ное, подоб­но змее, кото­рая угро­жа­ет хво­стом, когда у нее отруб­ле­на голо­ва. (25) Убе­жав от вра­га к кол­хам, он решил при­со­еди­нить Бос­пор, оттуда пере­пра­вить­ся через Фра­кию, Македо­нию и Гре­цию и таким обра­зом неожи­дан­но вторг­нуть­ся в Ита­лию. (26) Эти пла­ны опе­ре­ди­ла изме­на граж­дан и пре­ступ­ле­ние сына Фар­на­ка. И Мит­ри­дат прон­зил себя мечом, посколь­ку не подей­ст­во­вал яд.

(27) Меж­ду тем Гней Вели­кий, пре­сле­дуя остат­ки мятеж­ной Азии, метал­ся сре­ди раз­лич­ных наро­дов и стран. Сле­дуя за армя­на­ми на восток, он овла­дел их сто­ли­цей Арта­к­са­той и при­ка­зал цар­ст­во­вать при­пав­ше­му к его ногам Тиг­ра­ну. (28) На севе­ре, сле­дуя путем ски­фов, слов­но в море по звездам, он раз­бил кол­хов, про­стил Ибе­рию, поща­дил алба­нов. Поста­вив лагерь под самым Кав­ка­зом, он при­ка­зал царю кол­хов Орхо­зу опу­стить­ся в рав­ни­ны, а Арт­оку, что пра­вил ибе­ра­ми, выдать залож­ни­ка­ми детей. Оро­да же ода­рил сам, так как тот при­слал ему из Алба­нии золо­тое ложе и дру­гие подар­ки. (29) Далее, поведя вой­ско на юг, он про­шел сирий­ский Ливан и Дамаск и про­нес рим­ские зна­ме­на через зна­ме­ни­тые бла­го­вон­ные рощи, через леса фимиа­ма и баль­за­ма. (30) Ара­бы были гото­вы ко все­му, что бы он ни при­ка­зал. Иудеи попы­та­лись защи­щать Иеру­са­лим. Но он всту­пил и туда и увидел зия­ю­щий тай­ник нече­сти­во­го наро­да, золотую лозу под покро­вом²⁴³. Сде­лав­шись арбит­ром меж­ду дву­мя бра­тья­ми, спо­ря­щи­ми из-за цар­ской вла­сти, он при­ка­зал цар­ст­во­вать Гир­ка­ну. Ари­сто­бу­ла же, пытав­ше­го­ся вос­ста­но­вить свою власть, бро­сил в тюрь­му. (31) Так под пред­во­ди­тель­ст­вом Пом­пея рим­ский народ про­ник до край­них пре­де­лов Азии, а ту Азию, кото­рой уже вла­дел в каче­стве погра­нич­ной про­вин­ции импе­рии, сде­лал середин­ной. За исклю­че­ни­ем пар­фян, скло­нив­ших­ся к дого­во­ру, и индов, кото­рые тогда еще нас не зна­ли, мы вла­де­ли всей Ази­ей, про­сти­рав­шей­ся меж­ду Крас­ным морем, Кас­пи­ем и Оке­а­ном, поко­рен­ной и подав­лен­ной зна­ме­на­ми Пом­пея.