Эпитомы

Книга II

VII. Раб­ская вой­на

III. 19. Если кощун­ст­вен­ны сра­же­ния с союз­ни­ка­ми, людь­ми сво­бод­ны­ми и сво­бод­но­рож­ден­ны­ми, то кто отне­сет­ся рав­но­душ­но к вой­нам наро­да-прин­цеп­са с раба­ми! (2) Пер­вая раб­ская вой­на затро­ну­ла нас еще в началь­ные вре­ме­на Рима³², и во гла­ве был Гер­до­ний Саби­ня­нин³³. Но это был ско­рее мятеж, чем вой­на. В то вре­мя как вни­ма­ние государ­ства было при­вле­че­но к вол­не­ни­ям три­бу­нов, рабы оса­ди­ли Капи­то­лий. Позд­нее он был осво­бож­ден кон­су­лом. Но кто пове­рит, что в те годы, когда импе­рия уже овла­де­ла мно­ги­ми зем­ля­ми, Сици­лия была опу­сто­ше­на раба­ми более жесто­ко, чем во вре­мя Пуни­че­ской вой­ны! (3) Изобиль­ная зем­ля, нечто вро­де при­го­род­ной про­вин­ции, была заня­та лати­фун­ди­я­ми рим­ских граж­дан. Для обра­бот­ки зем­ли здесь име­лось мно­го эрга­сту­лов, и зем­ледель­цы, зако­ван­ные в цепи, дали пищу войне. (4) Сири­ец по име­ни Евн — серь­ез­ность наших неудач застав­ля­ет вспом­нить это имя — в при­твор­ном при­пад­ке фана­ти­че­ско­го бешен­ства потря­сал воло­са­ми³⁴ в честь сирий­ской боги­ни и, как бы под­чи­ня­ясь вла­сти богов, при­звал рабов к ору­жию и борь­бе за сво­бо­ду. (5) Желая пока­зать, что ему покро­ви­тель­ст­ву­ют небо­жи­те­ли, он спря­тал во рту орех, напол­нен­ный серой и огнем, и мед­лен­но выды­хал пла­мя, выпус­кая его меж­ду сло­ва­ми. (6) Это чудо сна­ча­ла собра­ло две тыся­чи пер­вых встреч­ных, но, когда по пра­ву вой­ны были взло­ма­ны эрга­сту­лы, он создал более чем шести­де­ся­ти­ты­сяч­ное вой­ско. (7) Укра­сив себя цар­ски­ми инсиг­ни­я­ми, — толь­ко это­го нам не хва­та­ло! — он под­верг пла­чев­но­му опу­сто­ше­нию кре­по­сти, дерев­ни, горо­да. Более того, были захва­че­ны лаге­ря пре­то­ров, — самое позор­ное, что может слу­чить­ся во вре­мя вой­ны. Я не посты­жусь их упо­мя­нуть — лаге­ри Ман­лия, Лен­ту­ла, Пизо­на, Гип­сея³⁵. Так, те, кото­рых наме­ре­ва­лись уве­сти как бег­лых, сами обра­ти­ли пре­то­ров в бег­ство! В кон­це кон­цов рабов нака­зал пол­ко­во­дец Пер­пер­на³⁶. (8) Раз­бив их в откры­той мест­но­сти и затем оса­див под Энной, он замо­рил их голо­дом, а уцелев­ших зако­вал в колод­ки и цепи, рас­пял на кре­стах. Вме­сто три­ум­фа он удо­вле­тво­рил­ся ова­ци­ей, чтобы упо­ми­на­ни­ем рабов не ума­лить досто­ин­ство цере­мо­нии.

(9) Не успев отды­шать­ся, ост­ров в пре­тор­ство Сер­ви­лия³⁷ пере­шел от сирий­ца к кили­кий­цу. Пас­тух Афе­ни­он, убив гос­по­ди­на, осво­бо­дил рабов из эрга­сту­лов и поста­вил их под зна­ме­на. (10) В пур­пур­ном оде­я­нии, с сереб­ря­ным жез­лом и в цар­ской короне, он собрал армию, не мень­шую, чем пер­вый фана­тик, и даже с боль­шей энер­ги­ей. Слав­но мстя за него, Афе­ни­он гра­бил дерев­ни, горо­да, кре­по­сти и обра­тил свою ярость более на рабов, чем на гос­под, рас­смат­ри­вая их как пере­беж­чи­ков. (11) Он рас­се­ял пре­тор­ские вой­ска, захва­тил лагерь Сер­ви­лия, лагерь Лукул­ла³⁸. Но Тит Акви­лий³⁹, сле­дуя при­ме­ру Пер­пер­ны, довел вра­га до край­но­сти, лишив его про­до­воль­ст­вии, и лег­ко одо­лел голо­дом и ору­жи­ем. Они долж­ны были сдать­ся, но в стра­хе перед нака­за­ни­ем пред­по­чли доб­ро­воль­ную смерть. (12) Вожа­ка так­же не смог­ли под­верг­нуть нака­за­нию, хотя и взя­ли живым. Он был рас­тер­зан тол­пой, кото­рая окру­жи­ла его и нача­ла дра­ку из-за добы­чи⁴⁰.