24. (1) Это хва­стов­ство вызва­ло гнев Ари­сте­на, пре­то­ра ахей­цев. (2) «Боги, покро­ви­те­ли Аргоса, — вос­клик­нул он, — Юпи­тер Все­бла­гой Вели­чай­ший, Юно­на Цари­ца⁵⁸, попу­сти­те ли, чтобы город этот стал добы­чей, за кото­рую спо­рят лакеде­мон­ский тиран и раз­бой­ни­ки-это­лий­цы? Чтобы под­верг­ся он в нашем сою­зе уча­сти еще более тяж­кой, чем под вла­стью Наби­са? (3) Море, что лежит меж­ду нами и эти­ми раз­бой­ни­ка­ми, Тит Квинк­ций, не спа­сет нас. Что ста­нет­ся с нами, если укре­пят­ся они посредине Пело­пон­не­са? Гре­че­ский у них лишь язык, а люд­ской толь­ко образ, (4) нра­ва­ми же и обы­ча­я­ми они сви­ре­пее, чем любые вар­ва­ры, да что там — чем дикие зве­ри! Отто­го закли­на­ем вас, рим­ляне: осво­бо­ди­те Аргос от Наби­са и устрой­те дела Гре­ции так, чтобы остать­ся ей мир­ной, избав­лен­ной от раз­бой­ни­ков-это­лий­цев». (5) Рим­ский вое­на­чаль­ник, видя, что все гре­ки ярост­но напа­да­ют на это­лий­цев, ска­зал: «Я бы отве­тил вам, но вижу, сколь силь­на нена­висть ваша, и пото­му пола­гаю важ­нее ее смяг­чить, неже­ли воз­буж­дать еще более». (6) И при­ба­вил, что удо­вле­тво­рен суж­де­ни­ем, какое име­ют гре­ки о рим­ля­нах и об это­лий­цах, но сей­час хотел бы знать толь­ко одно — решат ли они вое­вать про­тив Наби­са, если отка­жет­ся он вер­нуть Аргос ахе­я­нам. (7) Все реши­ли вое­вать, и тогда Квинк­ций при­звал в меру сил каж­до­го горо­да выста­вить вспо­мо­га­тель­ное вой­ско. К это­лий­цам он тоже отпра­вил посла, не слиш­ком наде­ясь добить­ся желае­мо­го, а дабы откры­ли свои наме­ре­ния, что и слу­чи­лось.