Эпитомы

Книга II

VIII. Спар­та­ков­ская вой­на

III. 20. Мож­но пере­не­сти даже позор вой­ны с раба­ми. Ведь обде­лен­ные судь­бою во всем, они все же могут счи­тать­ся людь­ми — хотя и вто­ро­го сор­та, но усы­нов­лен­ны­ми бла­га­ми нашей сво­бо­ды. (2) Но я не знаю, каким име­нем назвать вой­ну, кото­рая велась под пред­во­ди­тель­ст­вом Спар­та­ка, пото­му что рабы были вои­на­ми, гла­ди­а­то­ры — началь­ни­ка­ми. Одни — люди низ­ко­го поло­же­ния, дру­гие — само­го под­ло­го, они при­умно­жи­ли сво­и­ми изде­ва­тель­ства­ми наши бед­ст­вия.

(3) Спар­так, Крикс, Эно­май не более, чем с трид­ца­тью людь­ми⁴¹ той же судь­бы вырва­лись в Капую. Рабы были созва­ны под зна­ме­на, и, после того как к ним при­со­еди­ни­лось более деся­ти тысяч, не удо­вле­тво­ри­лись тем, что уда­лось бежать, но поже­ла­ли так­же и места. (4) В каче­стве пер­вой сто­ян­ки их, слов­но алтарь Вене­ры⁴², при­влек­ла гора Везу­вий. Оса­жден­ные там Клав­ди­ем Глаб­ром, они с помо­щью вино­град­ных лоз, спле­тен­ных в верев­ки, опу­сти­лись через жер­ло полой горы⁴³, и сошли к самой ее подош­ве. Вый­дя неза­ме­чен­ны­ми, они раз­гра­би­ли лагерь ниче­го не подо­зре­вав­ше­го вое­на­чаль­ни­ка. (5) Затем пал дру­гой лагерь — Варе­ния⁴⁴, а вслед за ним и лагерь Тора­на⁴⁵. Раз­гро­мив вил­лы и посе­ле­ния, они, подоб­но страш­ной лавине, опу­сто­ши­ли горо­да Нолу, Нуце­рию, Фурии и Мета­понт. (6) Когда отряды рабов, посто­ян­но попол­ня­ю­щи­е­ся, пре­вра­ти­лись в насто­я­щее вой­ско, они изгото­ви­ли щиты из пру­тьев и шкур живот­ных, а из желе­за эрга­сту­лов выко­ва­ли мечи и копья. (7) Чтобы ничем не отли­чать­ся от регу­ляр­ной армии, они из захва­чен­ных табу­нов созда­ли кон­ни­цу. Отня­тые у пре­то­ров фас­цы они пере­да­ли сво­е­му пред­во­ди­те­лю⁴⁶. (8) И он не отверг их, этот фра­кий­ский воин — плен­ник, став­ший дезер­ти­ром, затем раз­бой­ни­ком, а затем, бла­го­да­ря физи­че­ской силе, — гла­ди­а­то­ром. (9) Он совер­шал погре­бе­ния сво­их пав­ших вожа­ков — с поче­том, подо­баю­щим пол­ко­во­д­цам, и при­ка­зы­вал плен­ным сра­жать­ся вокруг погре­баль­но­го кост­ра, как буд­то хотел иску­пить позор гла­ди­а­тор­ской служ­бы, став устро­и­те­лем игр. (10) После того он уже совер­шал напа­де­ния на кон­суль­ские армии. Он раз­бил вой­ско Лен­ту­ла⁴⁷ в Апен­ни­нах, у Мути­ны уни­что­жил лагерь Гая Кас­сия⁴⁸. (11) Окры­лен­ный эти­ми победа­ми, он (одно­го это­го доста­точ­но для наше­го позо­ра!) помыш­лял о напа­де­нии на Рим. (12) Тогда все силы импе­рии под­ня­лись про­тив мир­мил­ло­на, и Лици­ний Красс спас рим­скую честь. Раз­би­тые им и обра­щен­ные в бег­ство вра­ги — если не стыд­но так их назвать — скры­лись на око­неч­но­сти Ита­лии. (13) Там, запер­тые в углу Брут­тия, они ста­ли гото­вить­ся к бег­ству в Сици­лию. И так как не обла­да­ли кораб­ля­ми, пыта­лись, — что бес­по­лез­но в этом узком и бур­ном про­ли­ве, — совер­шить пере­пра­ву на плотах из бре­вен и на боч­ках, свя­зан­ных вино­град­ны­ми лоза­ми. Позд­нее они реши­ли про­бить­ся и пали смер­тью, достой­ной вои­нов. Сра­жа­лись не на жизнь, а на смерть, — (14) чего и сле­до­ва­ло ожи­дать, когда коман­ду­ет гла­ди­а­тор. Сам Спар­так, храб­ро бив­ший­ся в пер­вом ряду, пал как пол­ко­во­дец.