Описание Эллады

Книга I, гл. 14

[1] 1. Вхо­дя­щим в афин­ский Оде­он в чис­ле мно­го­го дру­го­го бро­са­ет­ся в гла­за ста­туя Дио­ни­са, заслу­жи­ваю­щая вни­ма­ния. Побли­зо­сти есть источ­ник, назы­ва­ют его Энне­а­кру­нос (Девять источ­ни­ков) — так обо­рудо­ван он был Писи­стра­том; водо­е­мы есть по все­му горо­ду, а род­ник этот один. Выше это­го источ­ни­ка соору­жен храм Демет­ры и Коры и храм Трип­то­ле­ма, в кото­ром нахо­дит­ся его изо­бра­же­ние. 2. Я опи­шу то, что рас­ска­зы­ва­ет­ся о его судь­бе, опу­стив то, что име­ет отно­ше­ние к Деиопе. [2] Из элли­нов наи­бо­лее спо­рят с афи­ня­на­ми, пре­тен­дуя на древ­ность даров, кото­рые буд­то бы они име­ют от богов, арги­вяне, подоб­но тому как сре­ди вар­ва­ров идет спор меж­ду фри­гий­ца­ми и егип­тя­на­ми. Гово­рят, что когда Демет­ра при­шла в Аргос, Пеласг при­нял ее у себя в доме, а Хри­сан­ти­да, знав­шая о похи­ще­нии Коры, рас­ска­за­ла ей об этом; впо­след­ст­вии гиеро­фант Тро­хил⁶⁹ бежал из Аргоса вслед­ст­вие враж­ды с Аге­но­ром и при­шел, как гово­рят, в Атти­ку; взяв себе в жены одну из житель­ниц Элев­си­на, он имел двух сыно­вей — Эвбу­лея и Трип­то­ле­ма. Так рас­ска­зы­ва­ют арги­вяне. Афи­няне же и те, кото­рые это зна­ют с их слов.., что Трип­то­лем, сын Келея, пер­вый стал сеять хлеб­ные семе­на. [3] Поет­ся и поэ­ма Мусея, если толь­ко она при­над­ле­жит Мусею, что Трип­то­лем был сыном Оке­а­на и Геи (Зем­ли), а в сти­хах Орфея — хотя я лич­но думаю, что эти сти­хи не Орфея — отцом Эвбу­лея и Трип­то­ле­ма назван Дисавл, и что им, сооб­щив­шим Демет­ре о похи­ще­нии ее доче­ри, боги­ня дала семе­на для посе­ва. У афи­ня­ни­на Хери­ла, напи­сав­ше­го дра­му «Ало­па», ска­за­но, что Кер­ки­он и Трип­то­лем были бра­тья­ми, что их роди­ла дочь Амфи­к­ти­о­на, что отцом Трип­то­ле­ма был Рар, а Кер­ки­о­на — Посей­дон. Когда я даль­ше хотел рас­ска­зы­вать и (пере­чис­лить) все то, что (для) истол­ко­ва­ния (мисте­рий) нахо­дит­ся в Афин­ском хра­ме, так назы­вае­мом Элев­си­ни­оне, делать это мне запре­ти­ло виде­ние во сне, поэто­му я теперь и пере­хо­жу к тому, что мож­но соглас­но с божьим зако­ном опи­сы­вать для всех. [4] 3. Перед тем хра­мом, где нахо­дит­ся изо­бра­же­ние Трип­то­ле­ма, сто­ит мед­ный бык, как буд­то его ведут на закла­ние, и сидит Эпи­ме­нид⁷⁰ из Кно­са, кото­рый, гово­рят, отпра­вив­шись в поле, зашел в пеще­ру и там заснул; и сон не преж­де оста­вил его, чем насту­пил соро­ко­вой год с того вре­ме­ни, как он заснул; после это­го он соста­вил поэ­му и стал про­из­во­дить очи­ще­ние горо­дов, в том чис­ле и горо­да афи­нян. Фалес же, пре­кра­тив­ший болезнь у лакеде­мо­нян, не был вооб­ще ни род­ст­вен­ни­ком его, ни из одно­го горо­да с Эпи­ме­нидом; этот послед­ний был из Кно­са, а о Фале­се Полим­наст Коло­фон­ский, напи­сав­ший о нем лакеде­мо­ня­нам поэ­му, гово­рит, что он был из Гор­ти­ны. [5] 4. Еще даль­ше сто­ит храм Эвклеи (Доб­рой сла­вы); и он так­же явля­ет­ся посвя­ще­ни­ем, выстро­ен­ным на сред­ства, полу­чен­ные <из добы­чи> мидян, кото­рые выса­ди­лись на зем­лю у Мара­фо­на в Атти­ке. Мне кажет­ся, что афи­няне боль­ше все­го гор­дят­ся этой победой. Вот и Эсхил, когда он почув­ст­во­вал при­бли­же­ние кон­ца жиз­ни, не упо­мя­нул ни о чем дру­гом, несмот­ря на то что он достиг столь вели­кой сла­вы и сво­и­ми сти­хотвор­ны­ми про­из­веде­ни­я­ми и сво­им уча­сти­ем в мор­ских бит­вах при Арте­ми­сии и у Сала­ми­на. Он велел (на моги­ле) напи­сать толь­ко свое имя, при­со­еди­нив имя отца и назва­ние горо­да, и что свиде­те­ля­ми сво­ей храб­ро­сти он име­ет мара­фон­ский лес и мидян, отсту­пив­ших туда⁷¹. [6] 5. Выше Кера­ми­ка и стои, назы­вае­мой Цар­ской, нахо­дит­ся храм Гефе­ста. Что рядом с ним сто­ит изо­бра­же­ние Афи­ны⁷², я это­му ничуть не удив­ля­юсь, зная ска­за­ние об Эрих­то­нии⁷³. Но глядя на эту ста­тую Афи­ны, име­ю­щую голу­бые гла­за, я нашел, что тако­во было ска­за­ние и ливий­цев. У них гово­рит­ся, что она дочь Посей­до­на и озе­ра Три­то­ниды и поэто­му у нее голу­бые гла­за, как у Посей­до­на. [7] 6. Побли­зо­сти сто­ит храм Афро­ди­ты Ура­нии (Небес­ной)⁷⁴. Пер­вым наро­дом, кото­ро­му выпа­ло на долю почи­тать Ура­нию, были асси­рий­цы, а после асси­рий­цев из жите­лей Кип­ра — пафий­цы, а из фини­кий­цев — жите­ли Аска­ло­на в Пале­стине. От фини­кий­цев вос­при­ня­ли это покло­не­ние жите­ли Кифе­ры. У афи­нян ввел его Эгей, счи­тая, что отсут­ст­вие у него само­го детей — тогда у него еще их не было — и несча­стье с его сест­ра­ми про­изо­шло вслед­ст­вие гне­ва Ура­нии. Быв­шая в мое вре­мя ста­туя была сде­ла­на из парос­ско­го мра­мо­ра и была тво­ре­ни­ем Фидия. Но у афи­нян есть дем (округ) — Афмо­неи, и там гово­рят, что Пор­фи­ри­он, цар­ст­во­вав­ший до Актея, осно­вал у них храм Ура­нии. Но в демах гово­рят мно­го дру­го­го, совсем не похо­же­го на то, что рас­ска­зы­ва­ют живу­щие в горо­де.