Описание Эллады

Книга IV, гл. 10

[1] 1. Услы­шав о дан­ном мес­сен­цам божьем веща­нии, лакеде­мо­няне упа­ли духом; не толь­ко народ, но и цари боя­лись воз­об­нов­лять воен­ные дей­ст­вия. Но пять лет спу­стя, после бег­ства Ликис­ка в Спар­ту, так как жерт­вы дава­ли им бла­го­при­ят­ные зна­ме­ния, лакеде­мо­няне высту­пи­ли про­тив Ито­мы. С ними уже не было крит­ских стрел­ков, но и союз­ни­ки мес­сен­цев запозда­ли сво­им при­бы­ти­ем. Спар­тан­цы уже вызва­ли к себе недо­ве­рие со сто­ро­ны осталь­ных наро­дов Пело­пон­не­са, осо­бен­но у арги­вян и у арка­дян. Арги­вяне соби­ра­лись тай­но от лакеде­мо­нян прий­ти на помощь мес­сен­цам в каче­стве доб­ро­воль­цев, но это было их част­ное реше­ние — обще­го­судар­ст­вен­но­го реше­ния на этот счет не было. У арка­дян же поход гото­вил­ся откры­то, но и они не при­бы­ли вовре­мя. Но мес­сен­цы, пола­га­ясь на веща­ние бога, сме­ло реши­лись под­верг­нуть­ся опас­но­сти бит­вы один на один, даже без союз­ни­ков. [2] 2. В общем, и тут в ходе бит­вы не было ника­кой раз­ни­цы срав­ни­тель­но с преж­ни­ми сра­же­ни­я­ми; опять день окон­чил­ся для сра­жаю­щих­ся рань­ше, чем была реше­на бит­ва. Не сохра­ни­лось в памя­ти, чтобы какое-нибудь кры­ло одо­ле­ло дру­гое или какой-либо отряд победил дру­гой, одна­ко, гово­рят, они не оста­ва­лись и непо­движ­ны­ми в сво­их бое­вых рядах, как они были выстро­е­ны с само­го нача­ла, но с обе­их сто­рон схо­ди­лись на середине (меж­ду вой­ска­ми) луч­шие бой­цы и там с неимо­вер­ным пылом и жаром сра­жа­лись друг с дру­гом. [3] Так, Эвфай про­явил сме­ло­сти боль­ше, чем это сле­до­ва­ло для царя, и, с без­рас­суд­ной отва­гой бро­сив­шись на окру­жаю­щих Фео­пом­па, полу­чил мно­го смер­тель­ных ран и упал, теряя созна­ние. Когда он еще дышал, лакеде­мо­няне, бро­сив­шись, во что бы то ни ста­ло ста­ра­лись уне­сти его к себе. Но и у мес­сен­цев их искон­ная любовь к Эвфаю и стыд пред­сто­я­ще­го позо­ра воз­буди­ли новые силы: им каза­лось более слав­ным сра­жать­ся за сво­его царя, пожерт­во­вать жиз­нью и кро­вью, чем, поки­нув его, спа­стись. [4] 3. Гибель Эвфая тогда про­дли­ла бит­ву и зажгла еще силь­нее у обе­их сто­рон их реши­мость. Эвфай про­жил еще неко­то­рое вре­мя и успел узнать, что в этом деле мес­сен­цы ока­за­лись не сла­бее лакеде­мо­нян; через несколь­ко дней он умер, про­цар­ст­во­вав над мес­сен­ца­ми трид­цать лет и про­во­е­вав с лакеде­мо­ня­на­ми все вре­мя сво­его цар­ст­во­ва­ния. [5] 4. Так как у Эвфая не было детей, то он пре­до­ста­вил наро­ду выби­рать наслед­ни­ка сво­ей вла­сти. Про­тив <при­тя­за­ний> Ари­сто­де­ма пре­тен­ден­та­ми высту­пи­ли Клеон­нис и Дамис, кото­рые поми­мо все­го про­че­го счи­та­лись осо­бен­но отли­чив­ши­ми­ся на войне. Что же каса­ет­ся Антанд­ра, то вра­ги уби­ли его в бит­ве, когда он сра­жал­ся, защи­щая Эвфая. Так­же и мне­ние тол­ко­ва­те­лей боже­ст­вен­ной воли, Эпе­бо­ла и Офи­о­нея, было еди­но­душ­но про­тив пре­до­став­ле­ния высо­кой чести, какой поль­зо­ва­лись Эпит и его потом­ки, чело­ве­ку осквер­нен­но­му, на кото­ром лежит пят­но про­кля­тия за убий­ство доче­ри. [6] Тем не менее был избран и объ­яв­лен царем Ари­сто­дем. Этот Офи­о­ней, мес­сен­ский про­ри­ца­тель, сле­пой от рож­де­ния, обла­дал вот каким даром про­ро­че­ства: точ­но узнав все обсто­я­тель­ства жиз­ни, на осно­ва­нии это­го он пред­ска­зы­вал буду­щее каж­до­му — как част­но­му чело­ве­ку, так и государ­ству. Таким спо­со­бом, как я ска­зал, давал он свои пред­ска­за­ния. Став царем, Ари­сто­дем неиз­мен­но ста­рал­ся делать наро­ду при­ят­ное во всем, что было разум­но; он ока­зы­вал почет знат­ным, осо­бен­но Клеон­ни­су и Дами­су. Он уха­жи­вал и за союз­ни­ка­ми, посы­лая дары вли­я­тель­ным лицам из арка­дян, рав­но и в Аргос и Сики­он. [7] Во вре­мя цар­ст­во­ва­ния Ари­сто­де­ма вой­на при­ня­ла фор­му раз­бой­ни­че­ских напа­де­ний неболь­ши­ми отряда­ми и вза­им­ных набе­гов во вре­мя убор­ки полей. Со сто­ро­ны арка­дян неко­то­рые при­ни­ма­ли уча­стие наряду с мес­сен­ца­ми в напа­де­ни­ях на Лакон­скую область. Арги­вяне же не счи­та­ли нуж­ным зара­нее пока­зы­вать свою враж­ду к лакеде­мо­ня­нам, но если бы нача­лась вой­на, они гото­вы были при­нять в ней уча­стие.