Описание Эллады

Книга IV, гл. 11

[1] 1. На пятом году цар­ст­во­ва­ния Ари­сто­де­ма обе сто­ро­ны, исто­щен­ные дли­тель­но­стью вой­ны и рас­хо­да­ми, при­шли к мыс­ли окон­чить дело реши­тель­ной бит­вой, зара­нее опо­ве­стив о ней. Поэто­му к обо­им яви­лись и их союз­ни­ки, к лакеде­мо­ня­нам — корин­фяне — един­ст­вен­ные из пело­пон­нес­цев, к мес­сен­цам — арка­дяне всем вой­ском, а от арги­вян и сики­о­нян — отбор­ные отряды. Лакеде­мо­няне в цен­тре поста­ви­ли корин­фян, ило­тов и тех из пери­э­ков, кото­рые участ­во­ва­ли с ними в похо­де, а на флан­гах ста­ли сами под началь­ст­вом царей, такой глу­бо­кой и плот­ной фалан­гой, как нико­гда рань­ше. [2] У Ари­сто­де­ма и тех, кто был с ним, воен­ный строй был сле­дую­щий. Тех из арка­дян и мес­сен­цев, кото­рые телом были креп­ки и духом сме­лы, но не име­ли хоро­ше­го ору­жия, он снаб­дил самым луч­шим ору­жи­ем <какое толь­ко мог> достать, и так как это­го насто­я­тель­но тре­бо­ва­ли обсто­я­тель­ства, он поста­вил и их вме­сте с арги­вя­на­ми и сики­о­ня­на­ми; фалан­гу же он вытя­нул воз­мож­но шире, чтобы не быть обой­ден­ным вра­га­ми; он пред­у­смот­ри­тель­но поза­бо­тил­ся, чтобы их бое­вой строй в тылу опи­рал­ся на гору Ито­му. Началь­ни­ком их он поста­вил Клеон­ни­са; [3] сам же он вме­сте с Дами­сом неиз­мен­но оста­вал­ся при лег­ко­во­ору­жен­ных; в их чис­ле нахо­ди­лось немно­го пращ­ни­ков и стрел­ков; глав­ную же мас­су их отряда состав­ля­ли те, кото­рые по сво­ей физи­че­ской при­ро­де были спо­соб­ны к быст­рым набе­гам и отступ­ле­нию и воору­же­ние кото­рых было лег­ким: пан­цирь и щит из них имел не вся­кий, а те, у кого их не было, накиды­ва­ли на себя козьи или ове­чьи шку­ры или же шку­ры диких живот­ных, осо­бен­но гор­ные арка­дяне, кото­рые были оде­ты в вол­чьи и мед­ве­жьи шку­ры. [4] Каж­дый из них имел при себе мно­го дро­ти­ков, а неко­то­рые нес­ли и длин­ные пики. 2. Все они сиде­ли в заса­де на горе Ито­ме, там, где они, как пред­по­ла­га­лось, менее все­го будут замет­ны. Тяже­ло­во­ору­жен­ные из мес­сен­цев и союз­ни­ков выдер­жа­ли пер­вый натиск лакеде­мо­нян, а после это­го они в даль­ней­шем, в тече­ние всей осталь­ной бит­вы, про­дол­жа­ли и чув­ст­во­вать и про­яв­лять сме­лость. Чис­лен­но­стью они усту­па­ли непри­я­те­лям, но это были луч­шие отряды, а сра­жа­лись они про­тив обык­но­вен­но­го вой­ска, кото­рое не явля­лось в рав­ной сте­пе­ни с ними отбор­ным, вслед­ст­вие чего, бла­го­да­ря сво­ей храб­ро­сти и опыт­но­сти, они тем более мог­ли дол­гое вре­мя ока­зы­вать им сопро­тив­ле­ние. [5] Но вот тут лег­ко­во­ору­жен­ные вои­ны мес­сен­цев, как толь­ко и им был дан знак, бегом бро­си­лись на лакеде­мо­нян и, обой­дя их фалан­гу, ста­ли пора­жать их копья­ми с флан­га, а у кого доста­ва­ло сме­ло­сти, те под­бе­га­ли бли­же и пора­жа­ли их в руко­паш­ном бою. Лакеде­мо­няне, увидав, что им гро­зит одно­вре­мен­но вто­рая опас­ность и при этом явив­ша­я­ся столь неожи­дан­но, одна­ко, не при­шли в сму­ще­ние и, повер­нув­шись про­тив лег­ко­во­ору­жен­ных, пыта­лись их отра­жать, но так как они были лег­ко воору­же­ны, им не труд­но было убе­гать. Это при­ве­ло лакеде­мо­нян в заме­ша­тель­ство, а заме­ша­тель­ство вызва­ло их гнев: [6] ничто не застав­ля­ет так чело­ве­че­скую при­ро­ду терять само­об­ла­да­ние, как новое и в их гла­зах неза­слу­жен­но обид­ное обсто­я­тель­ство. Так было и в этом слу­чае: спар­тан­цы, полу­чив­шие раны, а так­же и те, кото­рые после гибе­ли сво­их това­ри­щей теперь ока­за­лись пер­вы­ми под уда­ра­ми лег­ко­во­ору­жен­ных, ста­ли сами выбе­гать впе­ред, вся­кий раз как они виде­ли, что на них устрем­ля­ют­ся лег­ко­во­ору­жен­ные, и когда те отсту­па­ли, они под вли­я­ни­ем гне­ва пре­сле­до­ва­ли их даль­ше чем сле­до­ва­ло. А лег­ко­во­ору­жен­ные мес­сен­цы при­дер­жи­ва­лись при­ня­той ими с само­го нача­ла так­ти­ки: они били и пора­жа­ли дро­ти­ка­ми про­тив­ни­ков, когда они сто­я­ли на месте; когда же они начи­на­ли их пре­сле­до­вать, они успе­ва­ли от них лег­ко убе­жать, а когда спар­тан­цы, пыта­ясь воз­вра­тить­ся назад, пово­ра­чи­ва­лись к ним спи­ной, они вновь на них напа­да­ли. [7] Это они дела­ли то тут, то там, в раз­ных местах непри­я­тель­ско­го строя. Гопли­ты же мес­сен­цев и союз­ни­ков с тем боль­шей сме­ло­стью ста­ли напа­дать на сто­я­щих про­тив них вра­гов. 3. В кон­це кон­цов изну­рен­ные и дли­тель­но­стью сра­же­ния, и рана­ми, кро­ме того при­веден­ные в заме­ша­тель­ство необыч­ным для них спо­со­бом сра­же­ния с лег­ко­во­ору­жен­ны­ми, лакеде­мо­няне рас­стро­и­ли свои ряды. Когда они обра­ти­лись в бег­ство, то лег­ко­во­ору­жен­ные при­чи­ни­ли им еще боль­ше непри­ят­но­стей. [8] Чис­ла погиб­ших в этом сра­же­нии лакеде­мо­нян я не был в состо­я­нии уста­но­вить, но я и сам думаю, что их было мно­го. Для боль­шин­ства воз­вра­ще­ние домой было спо­кой­ное, но для корин­фян оно явля­лось делом труд­ным: неза­ви­си­мо от того, попы­та­лись ли бы они спа­стись через вла­де­ния арги­вян или через Сики­он­скую область, им все рав­но при­шлось бы идти через вра­же­скую зем­лю.