Описание Эллады

Книга IV, гл. 27

[1] 1. Гнев же сыно­вей Тин­да­рея⁽¹⁾ про­тив мес­сен­цев начал­ся еще рань­ше бит­вы при Сте­никле­ре и, как я пред­по­ла­гаю, про­изо­шел по сле­дую­щей при­чине. Жили в Анда­нии двое цве­ту­щих юно­шей — Панорм и Гонипп; они во всем были близ­ки­ми дру­зья­ми, вме­сте ходи­ли на вой­ну и вме­сте дела­ли набе­ги на лакон­скую зем­лю. [2] Как-то в лаге­ре лакеде­мо­няне справ­ля­ли празд­ник в честь Дио­с­ку­ров и после уго­ще­ния они пере­шли уже к вину и весе­лью. В это вре­мя сре­ди лакеде­мо­нян появ­ля­ют­ся Гонипп и Панорм в белых хито­нах, в пур­пур­ных пла­щах, вер­хом на пре­крас­ных лоша­дях; на голо­вах у них были шле­мы, в руках — копья. Когда лакеде­мо­няне их увида­ли, они пре­кло­ни­лись перед ними и ста­ли им молить­ся, счи­тая, что к ним на жерт­во­при­но­ше­ние яви­лись сами Дио­с­ку­ры. [3] Но как толь­ко юно­ши въе­ха­ли в середи­ну тол­пы, они про­ска­ка­ли через всю тол­пу, пора­жая сво­и­ми копья­ми всех близ­ко­сто­я­щих, и когда мно­гие были ими уби­ты, они опять уеха­ли в Анда­нию, насме­яв­шись над празд­ни­ком и жерт­во­при­но­ше­ни­ем Дио­с­ку­рам. Это, как мне лич­но кажет­ся, и вызва­ло гнев Дио­с­ку­ров про­тив мес­сен­цев. Но тогда, как ска­зал при­зрак Эпа­ми­нон­ду, для Дио­с­ку­ров не было уже непри­ят­ным воз­вра­ще­ние мес­сен­цев. [4] 2. Осо­бен­но побуди­ли Эпа­ми­нон­да к созда­нию горо­да пред­ска­за­ния Бакида. У Бакида, вдох­нов­лен­но­го ним­фа­ми, есть пред­ска­за­ния отно­си­тель­но всех элли­нов и отно­си­тель­но воз­вра­ще­ния мес­сен­цев:

Я еще нашел у Бакида так­же и то, что он гово­рит отно­си­тель­но Гиры, каким обра­зом будет она взя­та. Вот одно из его пред­ска­за­ний:

[5] Когда этот устав таинств был най­ден, то те, кото­рые при­над­ле­жа­ли к роду жре­цов, впи­са­ли его в кни­ги. 3. Место, на кото­ром и теперь у мес­сен­цев нахо­дит­ся город, пока­за­лось Эпа­ми­нон­ду наи­бо­лее под­хо­дя­щим для его осно­ва­ния и он велел про­ри­ца­те­лям про­из­ве­сти гада­ния и вопро­сить богов, угод­но ли будет богам посе­лить­ся здесь в сво­их хра­мах; когда они и на это ска­за­ли, что жерт­вы дают бла­го­при­ят­ные зна­ме­ния, тогда он при­сту­пил к построй­ке, при­ка­зал сво­зить кам­ни и послал за людь­ми, кото­рые уме­ют про­во­дить ули­цы, соору­жать дома и хра­мы и стро­ить сте­ны кре­по­сти. [6] 4. Когда все было гото­во, тогда при­не­се­ны были жерт­вы, все необ­хо­ди­мое для кото­рых доста­ви­ли арка­дяне. Сам Эпа­ми­нонд и фиван­цы при­но­си­ли жерт­вы в уста­нов­лен­ном поряд­ке Дио­ни­су и Апол­ло­ну Исме­ний­ско­му, арги­вяне — Гере Аргее и Зев­су Немей­ско­му, мес­сен­цы — Зев­су Итом­ско­му и Дио­с­ку­рам, а быв­шие у них жре­цы — Вели­ким боги­ням и Кав­ко­ну. Затем все вме­сте они ста­ли при­зы­вать геро­ев, чтобы они при­шли и посе­ли­лись вме­сте с ними: преж­де все­го Мес­се­ну, дочь Три­о­па, затем Эври­та, Афа­рея и их сыно­вей, со сто­ро­ны Герак­лидов они при­зы­ва­ли Крес­фон­та и Эпи­та; боль­ше же все­го они все взы­ва­ли к Ари­сто­ме­ну. [7] Пер­вый день был посвя­щен жерт­во­при­но­ше­ни­ям и моле­ни­ям, в сле­дую­щие же дни они ста­ли воз­во­дить сте­ну вокруг горо­да, стро­ить дома и воз­дви­гать свя­ти­ли­ща; воз­во­ди­ли они эти сте­ны без вся­кой дру­гой музы­ки, кро­ме бео­тий­ских и аргос­ских флейт: тогда осо­бен­но силь­но было сорев­но­ва­ние меж­ду пес­ня­ми Сака­да и Про­но­ма. Само­му это­му горо­ду дали имя Мес­се­ны, а затем ста­ли вос­ста­нав­ли­вать и засе­лять дру­гие посел­ки. [8] Жите­ли Нав­плии не были выгна­ны из Мофо­ны; они поз­во­ли­ли так­же и аси­ней­цам остать­ся здесь: они при­пом­ни­ли их доб­рое к себе отно­ше­ние, так как они не хоте­ли вое­вать про­тив них в сою­зе с лакеде­мо­ня­на­ми. Когда мес­сен­цы воз­вра­ща­лись в Пело­пон­нес, то нав­плий­цы под­нес­ли им дары, какие име­ли; и рань­ше они посто­ян­но моли­ли богов о воз­вра­ще­нии мес­сен­цев и теперь обра­ти­лись к ним с прось­бой оста­вить их на этом месте целы­ми и невреди­мы­ми.

[9] 5. Таким обра­зом, мес­сен­цы воз­вра­ти­лись в Пело­пон­нес и вновь вер­ну­ли себе свою зем­лю две­сти девя­но­сто семь лет спу­стя после взя­тия Гиры, когда архон­том в Афи­нах был Дис­кинет, в тре­тий год 102-й олим­пи­а­ды, в кото­рую вто­рич­но одер­жал победу Дамон из Фурий. Прав­да, пла­тей­цы тоже дол­гое вре­мя нахо­ди­лись в изгна­нии из сво­ей стра­ны; то же было и с делос­ца­ми, кото­рым при­шлось (дол­го) жить в Адра­мит­ти­оне, после того как они были изгна­ны афи­ня­на­ми со сво­его ост­ро­ва. [10] И орхо­мен­ские минии, вновь изгнан­ные фиван­ца­ми из Орхо­ме­на после бит­вы при Левк­трах, были воз­вра­ще­ны в Бео­тию Филип­пом, сыном Амин­ты, как они, так и пла­тей­цы. Алек­сандр раз­ру­шил город самих фиван­цев, но немно­го лет спу­стя Кас­сандр, сын Анти­па­тра, вновь его вос­ста­но­вил. Таким обра­зом, из пере­чис­лен­ных мною наи­бо­лее дол­гое изгна­ние, по-види­мо­му, испы­та­ли пла­тей­цы, но и оно про­дол­жа­лось не доль­ше, чем два поко­ле­ния. [11] Мес­сен­цы же за пре­де­ла­ми Пело­пон­не­са блуж­да­ли более 300 лет и за это вре­мя они пока­за­ли, что ниче­го не забы­ли из сво­их род­ных обы­ча­ев, не забы­ли и сво­его дори­че­ско­го диа­лек­та; и до сих пор из всех пело­пон­нес­цев они сохра­ни­ли его в наи­боль­шей чисто­те.