Описание Эллады

Книга V, гл. 25

[1] 1. Теперь я упо­мя­ну о дру­гих при­но­ше­ни­ях, тех, кото­рые не явля­ют­ся изо­бра­же­ни­я­ми Зев­са. О тех ста­ту­ях, кото­рые были воз­двиг­ну­ты не в честь боже­ства, а из ува­же­ния к самим людям, я буду гово­рить наряду с рас­ска­зом о ста­ту­ях атле­тов. [2] Одна­жды у мес­сен­цев, живу­щих у <Сици­лий­ско­го> про­ли­ва, кото­рые по древ­не­му обы­чаю <каж­дый год> посы­ла­ли в Регий на мест­ный празд­ник регий­цев^[1] хор из 35 маль­чи­ков, а вме­сте с ними учи­те­ля это­го хора и флей­ти­ста, с эти­ми детьми про­изо­шло несча­стие: из послан­ных ими никто не воз­вра­тил­ся, так как корабль, кото­рый вез детей, пошел вме­сте с ними ко дну. Дей­ст­ви­тель­но, море в этом про­ли­ве явля­ет­ся самым бур­ным, более чем в каком бы то ни было дру­гом месте. [3] Вет­ры под­ни­ма­ют здесь силь­ное вол­не­ние, гоня вол­ны с двух сто­рон: из Адри­а­ти­че­ско­го и из так назы­вае­мо­го Тиррен­ско­го моря; даже когда не быва­ет вет­ра, <нет этих «дыха­ний бур­но­го вет­ра»>, даже тогда про­лив сам по себе нахо­дит­ся в силь­ней­шем вол­не­нии и обра­зу­ет опас­ные обрат­ные тече­ния; и столь­ко кишит в нем мор­ских чудо­вищ, что самый воздух над этим морем напол­нен зло­во­ни­ем, исхо­дя­щим от этих диких живот­ных, так что для потер­пев­ше­го кру­ше­ние нет ника­ко­го спа­се­ния или надеж­ды уйти целым из это­го про­ли­ва; и если бы Одис­сею при­шлось здесь поте­рять свой корабль, едва ли мож­но было бы пове­рить, что он живым достиг Ита­лии, хотя милость богов дела­ет все лег­ким. [4] Тогда, поте­ряв сво­их детей, мес­сен­цы очень горе­ва­ли, и в память о них они мно­гое устро­и­ли; меж­ду про­чим, поста­ви­ли в Олим­пии их мед­ные изо­бра­же­ния, а так­же вме­сте с ними и изо­бра­же­ния учи­те­ля хора и флей­ти­ста. Древ­няя над­пись гла­си­ла, что это посвя­ще­ние мес­сен­цев, живу­щих у про­ли­ва; впо­след­ст­вии Гип­пий, назы­вае­мый элли­на­ми муд­рым, напи­сал в их честь эле­ги­че­ские сти­хи. Эти ста­туи — тво­ре­ние элей­ца Калон­на⁴⁰.

[5] 2. На высту­пе Сици­лии, обра­щен­ном к Ливии и к югу, на так назы­вае­мом Пахине нахо­дит­ся город Мотия⁽¹⁾: в нем живут ливий­цы и фини­кий­цы. Под­няв­шись вой­ной на этих вар­ва­ров в Мотии и после победы огра­бив их и взяв у них добы­чу, жите­ли Акра­ган­та посвя­ти­ли в Олим­пию мед­ные изо­бра­же­ния детей с под­ня­ты­ми квер­ху пра­вы­ми рука­ми, напо­до­бие моля­щих­ся богам. Они сто­ят вдоль по стене Аль­ти­са; я и сам пола­гал, что это про­из­веде­ние Кала­мида⁴¹, да и рас­ска­зы <зна­то­ков Олим­пии> соглас­ны с мои­ми пред­по­ло­же­ни­я­ми. [6] 3. Сици­лию зани­ма­ют сле­дую­щие пле­ме­на: сика­ны, сике­лы и фри­гий­цы; пер­вые два пле­ме­ни пере­шли сюда из Ита­лии, а фри­гий­цы при­бы­ли с бере­гов реки Ска­манд­ра и из Тро­ад­ской обла­сти. Фини­кий­цы и ливий­цы при­шли на этот ост­ров сов­мест­ным воен­ным похо­дом и явля­ют­ся коло­ни­ста­ми кар­фа­ге­нян. Такие-то вар­вар­ские пле­ме­на живут в Сици­лии. Из элли­нов тут нахо­дят­ся доряне, ионяне и неболь­шая часть пле­мен фокид­ско­го и атти­че­ско­го.

[7] 4. На той же самой стене, где сто­ят пожерт­во­ва­ния жите­лей Акра­ган­та, нахо­дят­ся и два изо­бра­же­ния наго­го Герак­ла еще в юно­ше­ском воз­расте. Одно изо­бра­жа­ет Герак­ла, стре­ля­ю­ще­го в немей­ско­го льва⁴². Это­го Герак­ла, а вме­сте с Герак­лом и льва, посвя­тил Гип­по­ти­он из Тарен­та, а твор­цом его был Нико­дам из Мена­ла^[2]43. Вто­рое изо­бра­же­ние — дар Ана­к­сип­па из Мен­ды^[3]; его элей­цы пере­нес­ли сюда из дру­го­го места. До это­го вре­ме­ни оно сто­я­ло на краю доро­ги, кото­рая ведет из Элиды в Олим­пию и назы­ва­ет­ся Свя­щен­ной. [8] 5. Есть тут и общее при­но­ше­ние все­го ахей­ско­го пле­ме­ни; это те^[4], кото­рые после вызо­ва Гек­то­ром на еди­но­бор­ство кого-либо из элли­нов⁽²⁾ сме­ло бро­си­ли жре­бий для это­го состя­за­ния^[5]. Эти ста­туи сто­ят рядом с боль­шим хра­мом; <герои> воору­же­ны копья­ми и щита­ми; пря­мо про­тив них на осо­бом пьеде­ста­ле сто­ит ста­туя Несто­ра; он изо­бра­жен в тот момент, когда бро­са­ет их жре­бий в шлем. Чис­ло тех, что бро­са­ют жре­бий для еди­но­бор­ства с Гек­то­ром, восемь, так как девя­то­го из них, ста­тую Одис­сея, гово­рят, Нерон увез в Рим. [9] Из этих вось­ми имя напи­са­но толь­ко на ста­туе Ага­мем­но­на, над­пись и в этом слу­чае идет спра­ва нале­во⁽³⁾. Тот, на щите кото­ро­го гер­бом явля­ет­ся петух, это Идо­ме­ней, пото­мок Мино­са; род Идо­ме­нея идет от Гелиоса, отца Паси­фаи; и гово­рят, что эта пти­ца посвя­ще­на богу солн­ца Гелио­су и <сво­им пени­ем> воз­ве­ща­ет насту­паю­щий вос­ход солн­ца. [10] На пьеде­ста­ле сде­ла­на и над­пись:

Вот что здесь напи­са­но, а кто был худож­ни­ком, это напи­са­но на щите Идо­ме­нея:

[11] 6. Неда­ле­ко от при­но­ше­ния ахей­цев есть так­же ста­туя Герак­ла, сра­жаю­ще­го­ся с ама­зон­кой, жен­щи­ной, сидя­щей вер­хом на лоша­ди, из-за ее поя­са. Эту ста­тую посвя­тил Эва­гор, родом из Зан­к­лы, а вая­те­лем был Ари­стокл из Кидо­нии⁴⁵; это­го Ари­сток­ла надо при­чис­лить к самым древним худож­ни­кам; точ­но никто не может опре­де­лить вре­ме­ни его жиз­ни, но ясно, что жил он еще рань­ше, чем Занк­ла полу­чи­ла свое нынеш­нее наиме­но­ва­ние Мес­се­ны.

[12] 7. Фасос­цы были по про­ис­хож­де­нию фини­кий­цы; отплыв из <горо­да> Тира вме­сте с Фасо­сом, сыном Аге­но­ра, и поки­нув осталь­ную Фини­кию в поис­ках Евро­пы, они посвя­ти­ли в Олим­пию ста­тую Герак­ла; и поста­мент и сама ста­туя были из меди. Высота этой ста­туи — восемь лок­тей; в пра­вой руке Геракл дер­жит дуби­ну, в левой — лук. Я слы­хал, что в Фасо­се почи­та­ют того же само­го Герак­ла, что и в Тире, но впо­след­ст­вии, когда их ста­ли счи­тать элли­на­ми, они ста­ли возда­вать почет и покло­не­ние и Герак­лу, сыну Амфи­т­ри­о­на. [13] И на этом посвя­ще­нии фасос­цев в Олим­пию сто­ит сле­дую­щее эле­ги­че­ское дву­сти­шие:

Это­го Она­та, хотя он при­над­ле­жит к эгин­ской шко­ле скуль­п­то­ров, я не счи­таю воз­мож­ным поста­вить ниже уче­ни­ков Деда­ла или худож­ни­ков атти­че­ской шко­лы⁴⁶.