Описание Эллады

Книга V, гл. 27

[1] 1. В чис­ле их нахо­дят­ся и пожерт­во­ва­ния Фор­мида из Мена­ла; пере­се­лив­шись из Мена­ла в Сици­лию ко дво­ру Гело­на, сына Дей­но­ме­на^[1], он так отли­чил­ся сво­и­ми бле­стя­щи­ми подви­га­ми во вре­мя похо­дов как само­го Гело­на, так и бра­та его Гиеро­на и достиг тако­го богат­ства, что мог делать эти при­но­ше­ния в Олим­пию, мог делать, кро­ме того, и дру­гие посвя­ще­ния Апол­ло­ну в Дель­фы. [2] В Олим­пию им посвя­ще­ны двое коней и двое воз­ниц, при каж­дом коне свой воз­ни­ца. Пер­вый конь и его воз­ни­ца — тво­ре­ние Дио­ни­сия из Аргоса, вто­рая груп­па — Симо­на из Эги­ны. На пер­вом коне на боку есть над­пись, пер­вые сло­ва кото­рый не в сти­хах; она гла­сит сле­дую­щее:

[3] 2. Это та самая лошадь, в кото­рой, по рас­ска­зам элей­цев, заклю­че­но нечто вну­шаю­щее коням беше­ную страсть. Ясно, что и все дру­гие подоб­ные слу­чаи — дело искус­ства како­го-либо кол­ду­на-мага, как и то, что про­ис­хо­дит в свя­зи с этим конем. По вели­чине и кра­со­те он немно­го усту­па­ет дру­гим лоша­дям, ста­туи кото­рых сто­ят внут­ри Аль­ти­са; кро­ме того, он без хво­ста, и вслед­ст­вие это­го он кажет­ся еще без­образ­нее. А тем не менее жереб­цы не толь­ко вес­ною, но и во вся­кое вре­мя ярят­ся на него; [4] они бро­са­ют­ся в Аль­тис, разо­рвав свои пово­дья или выры­ва­ясь из рук веду­щих их <коню­хов>, и ста­ра­ют­ся вско­чить на эту ста­тую с боль­шей горяч­но­стью, чем они кро­ют самую кра­си­вую, живую и моло­дую кобы­лу. Копы­та у них сколь­зят, но тем не менее они не пре­кра­ща­ют сво­их попы­ток, ржут и ска­чут на нее все с боль­шей горяч­но­стью, пока их насиль­но, сте­гая кну­та­ми, не уве­дут отсюда; рань­ше же нет ника­ких сил заста­вить уйти их от этой мед­ной ста­туи. [5] 3. В Лидии есть дру­гое чудо — я сам его видел, — прав­да, несколь­ко отлич­ное от это­го чуда с конем Фор­мида, но тоже не чуж­дое кол­дов­ства магов. У лидий­цев, кото­рых назы­ва­ют пер­сид­ски­ми, есть хра­мы: один в горо­де, так назы­вае­мом Гиеро­ке­са­рии, дру­гой в Гипе­пах; в каж­дом из этих хра­мов есть осо­бое поме­ще­ние, а в этом поме­ще­нии есть на алта­ре зола; цвет этой золы не такой, как быва­ет обык­но­вен­но. [6] Вой­дя в это поме­ще­ние и поло­жив на алтарь сухие дро­ва, маг преж­де все­го наде­ва­ет на голо­ву тиа­ру, а затем совер­ша­ет при­зы­ва­ние богов, при­чем он это поет на язы­ке вар­вар­ском и совер­шен­но непо­нят­ном для элли­нов; а закли­на­ние это он чита­ет по кни­ге. И обя­за­тель­но эти дро­ва все­гда заго­ра­ют­ся без вся­ко­го сопри­кос­но­ве­ния с огнем и горят ярким пла­ме­нем. Вот все, что ска­жу я об этом.

[7] 4. Сре­ди этих посвя­ще­ний есть и сам Фор­мид, сра­жаю­щий­ся с непри­я­те­лем, а рядом сто­ят две дру­гие ста­туи, где он же сра­жа­ет­ся со вто­рым и с третьим вра­гом. На них сде­ла­на над­пись, что сра­жаю­щий­ся воин — Фор­мид из Мена­ла; а тот, кто посвя­тил эти ста­туи, — сира­ку­зя­нин Ликор­та. Ясно, что этот Ликор­та сде­лал такое при­но­ше­ние из люб­ви к Фор­миду; но эти при­но­ше­ния Ликор­ты гре­ка­ми назы­ва­ют­ся тоже при­но­ше­ни­я­ми Фор­мида. [8] 5. Ста­туя Гер­ме­са, несу­ще­го бара­на под мыш­кой, с шапоч­кой на голо­ве, в хитоне и хла­миде, это уже не при­над­ле­жит к чис­лу посвя­ще­ний Фор­мида, но это дар богу от арка­дян из Фенея⁴⁸. Над­пись гла­сит, что твор­ца­ми этой ста­туи были Онат из Эги­ны, а вме­сте с ним Кал­ли­тел; думаю, что этот Кал­ли­тел был уче­ник или сын Она­та. Неда­ле­ко от дара фене­а­тов есть дру­гая ста­туя Гер­ме­са с жез­лом. Над­пись на ней ука­зы­ва­ет, что в дар богу она при­не­се­на Глав­ки­ем, родом из Регия, а создал ее Калонн из Элей⁴⁹. [9] 6. Из мед­ных быков один — при­но­ше­ние кер­кир­цев, дру­гой — жите­лей Эре­трии, работы Филе­сия из Эре­трии. Поче­му кер­кир­цы одно­го быка посвя­ти­ли в Олим­пию, а дру­го­го в Дель­фы, я объ­яс­ню при рас­ска­зе о Фокее⁽¹⁾. А вот с посвя­щен­ным ими в Олим­пию быком, я слы­хал, про­изо­шел сле­дую­щий слу­чай: [10] малень­кий маль­чик сидел под этим быком, накло­нив­шись впе­ред, и играл; вне­зап­но под­няв голо­ву квер­ху, он силь­но уда­рил­ся об эту мед­ную ста­тую, и немно­го дней спу­стя он умер от полу­чен­но­го ране­ния. Это­го быка, как «повин­но­го в кро­ви», элей­цы реши­ли выне­сти из Аль­ти­са; но дель­фий­ский бог дал им пове­ле­ние, <поз­во­ляя оста­вить дар> на месте, но совер­шить над ним очи­сти­тель­ные обряды, какие элли­ны счи­та­ют нуж­ным совер­шать при непреду­мыш­лен­ном убий­стве.

[11] 7. Под пла­та­на­ми Аль­ти­са, в самой середине огра­ды, сто­ит мед­ный тро­фей⁵⁰. Над­пись на щите это­го тро­фея гла­сит, что элей­цы поста­ви­ли его после победы над лакеде­мо­ня­на­ми. В этой бит­ве суж­де­но было испу­стить дух и тому вои­ну, кото­рый был най­ден в пол­ном воору­же­нии лежа­щим на потол­ке хра­ма Геры, когда его ста­ли поправ­лять в мое уже вре­мя⁽²⁾. [12] 8. Что каса­ет­ся при­но­ше­ния фра­кий­ских мен­дей­цев, то оно едва не заста­ви­ло меня оши­бить­ся и поду­мать, не ста­туя ли это како­го-нибудь пен­тат­ла; да и сто­ит оно око­ло элей­ца Анав­хида; в руках у этой ста­туи ста­рин­ные гири для пры­га­нья. На бед­ре у нее сде­ла­на над­пись — эле­ги­че­ское дву­сти­шие:

Сип­та — кажет­ся, город или кре­пость во Фра­кии; мен­дей­цы же по про­ис­хож­де­нию элли­ны и родом из Ионии, живут они в глу­бине стра­ны, если под­ни­мать­ся вверх от при­мор­ско­го горо­да Эна.