Описание Эллады

Книга VII, гл. 18

[1] 1. Если прой­ти даль­ше из Димы ста­дий 40, то в этом месте река Пир впа­да­ет в море, а на бере­гу этой реки Пира неко­гда сто­ял ахей­ский город Олен. У тех, кто писал поэ­мы о Герак­ле и его подви­гах, люби­мой темой повест­во­ва­ния явля­ет­ся Декса­мен, царь в Олене, и то, как он при­ни­мал и уго­щал Герак­ла. Что Олен издрев­ле был малень­ким город­ком, под­твер­жде­ние это­му мое­му сооб­ще­нию есть в эле­гии, напи­сан­ной Гер­ме­си­а­нак­том на кен­тав­ра Эври­ти­о­на. Гово­рят, что с тече­ни­ем вре­ме­ни ввиду сво­ей сла­бо­сти жите­ли Оле­на поки­ну­ли свой город и пере­се­ли­лись в Пиры и Эври­теи.

[2] 2. На рас­сто­я­нии при­бли­зи­тель­но 80 ста­дий от реки Пира нахо­дит­ся город Пат­ры. Неда­ле­ко от него река Главк впа­да­ет в море. Те из жите­лей Патр, кото­рые пом­нят древ­ней­шие ска­за­ния, гово­рят, что пер­вым в этой обла­сти жил автох­тон Эвмел и что цар­ст­во­вал он над неболь­шим чис­лом под­дан­ных. Когда же сюда при­шел из Атти­ки Трип­то­лем, то Эвмел полу­чил от него зер­но для посе­ва и, научив­шись стро­ить, зало­жил город Арою, дав ему имя от возде­лы­ва­ния зем­ли⁽¹⁾. [3] Гово­рят, что как-то раз, когда Трип­то­лем заснул, сын Эвме­ла Антей^[1] захо­тел запрячь дра­ко­нов в колес­ни­цу Трип­то­ле­ма²⁸ и само­му про­из­ве­сти посев. Но он упал с этой повоз­ки, и его постиг­ла неиз­беж­ная для всех кон­чи­на. И вот Трип­то­лем и Эвмел сооб­ща осно­вы­ва­ют город Антию^[2], по име­ни сына Эвме­ла. [4] Был осно­ван и тре­тий город меж­ду Анти­ей и Аро­ей, по име­ни Меса­тис (Середи­на). 3. То, что рас­ска­зы­ва­ют жите­ли Патр о Дио­ни­се, буд­то бы он был вос­пи­тан в Меса­ти­се и тут со сто­ро­ны тита­нов, стро­ив­ших про­тив него коз­ни, под­верг­ся все­воз­мож­ным опас­но­стям, в этом я не буду воз­ра­жать жите­лям Патр и пре­до­став­ляю им самим истол­ко­вать имя их горо­да Меса­тис. [5] Когда впо­след­ст­вии ахей­цы изгна­ли ионян, то Патрей, сын Прев­ге­на и внук Аге­но­ра, не поз­во­лил ахей­цам селить­ся в Антии и Меса­ти­се, но, окру­жив Арою более обшир­ны­ми сте­на­ми, с тем чтобы Ароя ока­за­лась внут­ри укреп­ле­ний, назвал город по сво­е­му име­ни Патра­ми. 4. А этот Аге­нор, отец Прев­ге­на, был сыном Арея, вну­ком Ампи­ка, а Ампик был сыном Пелия, вну­ком Эги­не­та, пра­вну­ком Дере­та, пра­пра­вну­ком Гар­па­ла и пра­пра­пра­пра­вну­ком Амик­ла^[3], кото­рый был сыном Лакеде­мо­на. [6] Тако­вы-то были пред­ки Патрея. 5. С тече­ни­ем вре­ме­ни жите­ли Патр, одни из всех ахей­цев, по друж­бе к это­лий­цам пере­шли в Это­лию, с тем чтобы помочь им в войне, кото­рую они вели с гала­та­ми. Потер­пев в этих бит­вах неопи­су­е­мое пора­же­ние, тес­ни­мые в то же вре­мя бед­но­стью, боль­шин­ство из них, кро­ме очень немно­гих, поки­ну­ло Пат­ры; все дру­гие рас­се­я­лись по стране вслед­ст­вие сво­ей люб­ви к зем­леде­лию, и кро­ме самих Патр, они засе­ли­ли сле­дую­щие малень­кие горо­да: Меса­тис, Антию, Боли­ну, Арги­ру и Арбу. [7] Пото­му, счи­тая ли, что Пат­ры хоро­шо рас­по­ло­же­ны как про­ме­жу­точ­ная гавань для пла­ваю­щих здесь судов или по какой-либо дру­гой при­чине, Август вновь свел в Пат­ры жите­лей из дру­гих малень­ких город­ков; он при­со­еди­нил к ним так­же ахей­цев, жив­ших в Рипах, до осно­ва­ния раз­ру­шив Рипы. Из всех ахей­цев одним толь­ко жите­лям Патр он дал пра­ва сво­бод­ных граж­дан и ода­рил их дру­ги­ми при­ви­ле­ги­я­ми, кото­рые рим­ляне пре­до­став­ля­ют сво­им коло­ни­стам.

[8] 6. У жите­лей Патр на акро­по­ле есть свя­ти­ли­ще Арте­ми­ды Лаф­рии²⁹. Это имя боги­ни ино­зем­ное, да и сама ста­туя при­ве­зе­на из дру­го­го места. Когда импе­ра­тор Август снял насе­ле­ние Калидо­на и всей осталь­ной Это­лии, чтобы весь этот это­лий­ский народ тоже объ­еди­нить в одном горо­де, в Нико­по­ле, выстро­ен­ном немно­го север­нее Актия^[4], тогда-то и жите­ли Патр полу­чи­ли себе эту ста­тую Арте­ми­ды Лаф­рии. [9] Рав­ным обра­зом из тех ста­туй, кото­рые были взя­ты из Это­лии и у акар­нан­цев, боль­шин­ство их было достав­ле­но в Нико­поль, а жите­лям Патр Август пода­рил в чис­ле все­го дру­го­го из калидон­ской добы­чи так­же и ста­тую Арте­ми­ды Лаф­рии, кото­рой еще и в мое вре­мя покло­ня­ют­ся на акро­по­ле Патр. Гово­рят, что это наиме­но­ва­ние Лаф­рия дано богине по име­ни одно­го фокид­ско­го граж­да­ни­на; что Лаф­рий, сын Каста­лия, внук Дель­фа, создал для калидон­цев эту древ­нюю ста­тую Арте­ми­ды; [10] дру­гие же утвер­жда­ют, что гнев Арте­ми­ды⁽²⁾, вызван­ный Эне­ем, с тече­ни­ем вре­ме­ни по отно­ше­нию к калидо­ня­нам сде­лал­ся мяг­че (элаф­ро­те­ра), и в этом хотят видеть при­чи­ну наиме­но­ва­ния боги­ни Лаф­ри­ей. Боги­ня изо­бра­же­на в виде охот­ни­цы и сде­ла­на из сло­но­вой кости и золота, работы нав­пак­тий­цев Менех­ма и Соида. Пред­по­ла­га­ют, что они жили немно­го позд­нее Кана­ха из Сики­о­на и Кал­ло­на из Эги­ны. [11] 7. Жите­ли Патр каж­дый год совер­ша­ют в честь Арте­ми­ды празд­не­ства, назы­вае­мые Лаф­рии, во вре­мя кото­рых они при­но­сят жерт­вы по мест­но­му обы­чаю. Кру­гом у алта­ря они вби­ва­ют колья еще зеле­ные, каж­дый в 16 лок­тей дли­ной, а в середи­ну на жерт­вен­ник они нава­ли­ва­ют самых сухих дров. При наступ­ле­нии празд­ни­ка они дела­ют и под­ход к жерт­вен­ни­ку совер­шен­но ров­ным, зава­ли­вая зем­лей сту­пе­ни жерт­вен­ни­ка. [12] Празд­ник откры­ва­ет­ся бле­стя­щей и вели­ко­леп­ной про­цес­си­ей в честь Арте­ми­ды; ее жри­ца, девуш­ка, едет в кон­це про­цес­сии на колес­ни­це, запря­жен­ной ланя­ми³⁰. Жерт­во­при­но­ше­ние же у них уста­нов­ле­но совер­шать во вре­мя это­го празд­ни­ка толь­ко на сле­дую­щий день, при­чем и част­ные лица не мень­ше, чем государ­ство, при­ла­га­ют все уси­лия к тому, чтобы празд­ник был пыш­ным и тор­же­ст­вен­ным. Бро­са­ют на жерт­вен­ник живых птиц из тех, кото­рых употреб­ля­ют в пищу, и вся­ких дру­гих жерт­вен­ных живот­ных, кро­ме того, диких сви­ней, оле­ней и косуль; дру­гие при­но­сят вол­чат и мед­ве­жат, а иные и взрос­лых живот­ных. На алтарь кла­дут так­же пло­ды куль­ти­ви­ро­ван­ных фрук­то­вых дере­вьев. [13] После это­го под­жи­га­ют­ся дро­ва. Я видел здесь, как мед­веди и дру­гие живот­ные, лишь толь­ко огонь начи­нал охва­ты­вать дро­ва, бро­са­лись за заго­род­ку, и неко­то­рым уда­ва­лось силою про­рвать­ся; но те, кото­рые их при­ве­ли сюда, вновь застав­ля­ют их вер­нуть­ся на костер. И никто не пом­нит, чтобы какой-либо зверь тро­нул хоть одно­го из при­сут­ст­ву­ю­щих.