Иудейские древности

Книга VII

1. О том, как Давид был царем одно­го коле­на в горо­де Хев­роне и как над про­чи­ми коле­на­ми цар­ст­во­вал сын Сау­ла.

2. Как, после уби­е­ния Сау­ло­ва сына соб­ст­вен­ны­ми его дру­зья­ми, Давид стал пра­вить всем государ­ст­вом.

3. Как Давид оса­ждал и занял Иеру­са­лим, изгнал оттуда хана­не­ев и посе­лил там иуде­ев.

4. Как он победил в Иеру­са­ли­ме два­жды высту­пав­ших про­тив него фили­стим­лян.

5. О друж­бе Давида с тир­ским царем Хира­мом.^[8]

6. Как Давид вое­вал с сосед­ни­ми пле­ме­на­ми и, победив их, нала­гал на них дань.

7. Бой Давида с жите­ля­ми Дамас­ка и победа его над ними.

8. Как он пошел похо­дом на месо­потам­цев и победил их.

9. О том, как в соб­ст­вен­ном доме Давида был устро­ен про­тив него заго­вор и как царь, лишен­ный сво­им сыном пре­сто­ла, дол­жен был бежать за Иор­дан.

10. Как Авес­са­лом высту­пил про­тив отца сво­его и погиб вме­сте со сво­им вой­ском.

11. Как Давид вновь вер­нул себе цар­скую власть, стал вести спо­кой­ный образ жиз­ни и назна­чил царем сына сво­его Соло­мо­на.

12. О смер­ти Давида, оста­вив­ше­го сыну сво­е­му для построй­ки хра­ма боль­шой запас сереб­ра, золота и дра­го­цен­ных кам­ней.

Эта кни­га обни­ма­ет собой пери­од в сорок лет.

1. 1 Эта бит­ва¹ про­изо­шла в тот же самый день, в кото­рый Давид вер­нул­ся в Секе­лу после сво­ей победы над ама­ле­ки­тя­на­ми. На тре­тий день после это­го явил­ся к Давиду с разо­рван­ной одеж­дой и посы­пан­ной пеп­лом голо­вой тот бежав­ший из бит­вы с фили­стим­ля­на­ми ама­ле­ки­тя­нин, кото­рый убил царя Сау­ла. 2 Бро­сив­шись перед Давидом наземь, он на вопрос, откуда он при­был в таком виде, отве­тил, что спас­ся бег­ст­вом из боя изра­иль­тян, при­чем сооб­щил о несчаст­ном исхо­де сра­же­ния, в кото­ром было пере­би­то мно­го десят­ков тысяч евре­ев и в кото­ром пал их царь Саул со сво­и­ми сыно­вья­ми. 3 Сам он был свиде­те­лем отступ­ле­ния евре­ев и нахо­дил­ся во вре­мя его бег­ства вбли­зи царя, кото­ро­го он лич­но и убил по его прось­бе, когда тому угро­жа­ла опас­ность попасть в руки вра­гов: хотя царь бро­сил­ся на меч свой, он, вслед­ст­вие чрез­мер­но­го коли­че­ства полу­чен­ных ран, все-таки не имел сил сам покон­чить с собой. 4 При этих сло­вах ама­ле­ки­тя­нин пока­зал Давиду для под­твер­жде­ния фак­та смер­ти Сау­ла золо­тое запястье царя и его коро­ну, кото­рые он снял с него, чтобы при­не­сти их Давиду. Послед­не­му не при­хо­ди­лось более сомне­вать­ся в вер­но­сти полу­чен­но­го изве­стия, так как он имел перед гла­за­ми ясные дока­за­тель­ства смер­ти Сау­ла; поэто­му и он разо­рвал свою одеж­ду и опла­ки­вал целый день вме­сте со сво­и­ми това­ри­ща­ми кон­чи­ну царя. 5 Осо­бен­но огор­ча­ла его смерть сына Сау­ло­ва, Иона­фа, кото­рый был его вер­ней­шим дру­гом и спас ему жизнь. При этом слу­чае Давид опять выка­зал необы­чай­ную порядоч­ность и пре­дан­ность Сау­лу: несмот­ря на то, что он лич­но неод­но­крат­но под­вер­гал­ся со сто­ро­ны послед­не­го опас­но­сти (лишить­ся) жиз­ни, он не толь­ко был удру­чен его смер­тью, но и решил­ся достой­ным обра­зом нака­зать убий­цу. 6 Так как этот сам при­знал­ся в уби­е­нии царя и стал таким обра­зом соб­ст­вен­ным сво­им изоб­ли­чи­те­лем, да еще при этом ока­зал­ся ама­ле­ки­тя­ни­ном, то Давид при­ка­зал каз­нить его. Затем он напи­сал на кон­чи­ну Сау­ла и Иона­фа эле­гии и хва­леб­ные похо­рон­ные пес­ни, кото­рые сохра­ни­лись до мое­го вре­ме­ни².

2. 7 Почтив таким обра­зом память царя, Давид, по исте­че­нии сро­ка тра­у­ра, обра­тил­ся при посред­стве про­ро­ка к Гос­по­ду Богу с запро­сом, в каком горо­де коле­на Иудо­ва ему сле­ду­ет посе­лить­ся. Полу­чив ука­за­ние на Хев­рон, он поки­нул Секе­лу и пере­се­лил­ся в назна­чен­ный город вме­сте с обе­и­ми жена­ми сво­и­ми и това­ри­ща­ми по ору­жию. 8 Затем собра­лись все пред­ста­ви­те­ли коле­на Иудо­ва и про­воз­гла­си­ли Давида царем. Когда же он узнал, что жите­ли гала­ад­ско­го горо­да Иавис­са пре­да­ли зем­ле тела Сау­ла и его сыно­вей, он послал к ним посоль­ство с выра­же­ни­ем при­зна­тель­но­сти за это их доб­рое дело и с обе­ща­ни­ем воз­на­гра­дить их за хоро­шее отно­ше­ние к покой­ным. Вме­сте с тем он объ­явил им так­же о сво­ем избра­нии в цари в колене Иудо­вом.

3. 9 Когда же глав­ный вое­на­чаль­ник Сау­ла, Авен­нир, сын Нира, чело­век пред­при­им­чи­вый и храб­рый, узнал о смер­ти царя, Иона­фа и двух дру­гих цар­ских сыно­вей, то бро­сил­ся в укреп­лен­ный стан Сау­ла, схва­тил оста­вав­ше­го­ся там царе­ви­ча Иевос­фа, пере­пра­вил его на дру­гую сто­ро­ну Иор­да­на и про­воз­гла­сил его царем над всем еврей­ским наро­дом за исклю­че­ни­ем коле­на Иудо­ва. 10 Рези­ден­ци­ей его он назна­чил мест­ность, нося­щую по-еврей­ски имя Мана­лис, а по-гре­че­ски «укреп­лен­ный лагерь»³. Отсюда Авен­нир дви­нул­ся затем с отбор­ным вой­ском в пре­де­лы обла­сти коле­на Иудо­ва, пото­му что он него­до­вал на это коле­но за избра­ние Давида. 11 Ему навстре­чу высту­пил по пору­че­нию Давида пле­мян­ник его Иоав, сын сест­ры его Саруйи и Сурия, в каче­стве глав­но­го вое­на­чаль­ни­ка, и с ним его бра­тья Авес­сей⁽¹⁾ и Аса­ил со все­ми вой­ска­ми Давида. При­быв к одной цистерне вбли­зи горо­да Гава­о­на, Иоав стал гото­вить­ся к бит­ве. 12 Когда же Авен­нир пред­ло­жил ему испы­тать, чьи сол­да­ты храб­рее, то Иоав при­нял вызов, и с обе­их сто­рон было реше­но выста­вить по две­на­дца­ти бор­цов. После это­го, когда высту­пи­ли на аре­ну избран­ные обо­и­ми пол­ко­во­д­ца­ми бор­цы, они нача­ли с того, что бро­си­ли друг в дру­га копья, извлек­ли затем мечи и, схва­тив­шись друг с дру­гом, ста­ли пора­жать про­тив­ни­ков меча­ми в бок и рас­па­ры­вать друг дру­гу животы, пока не пали все до еди­но­го, как буд­то сго­во­ри­лись покон­чить таким обра­зом. 13 Толь­ко они пали, осталь­ные вой­ска бро­си­лись друг на дру­га, и про­изо­шла оже­сто­чен­ная бит­ва, окон­чив­ша­я­ся пора­же­ни­ем людей Авен­ни­ра. Иоав не упу­стил слу­чая пустить­ся в пого­ню за обра­тив­ши­ми­ся в бег­ство вра­га­ми, сам при­нял в этом пре­сле­до­ва­нии самое дея­тель­ное уча­стие и велел сво­им вои­нам непо­сред­ст­вен­но сле­до­вать за ним и, не щадя непри­я­те­лей, пере­бить всех их. 14 Так­же и бра­тья его сра­жа­лись с отча­ян­ной храб­ро­стью, осо­бен­но же сре­ди про­чих выде­лял­ся млад­ший, Аса­ил, поль­зо­вав­ший­ся гром­кой сла­вой за быст­ро­ту бега (он, как гово­рят, пре­вос­хо­дил в этом отно­ше­нии не толь­ко людей, но и мог состя­зать­ся в быст­ро­те бега с лоша­дью). С пора­зи­тель­ной быст­ро­той гнал­ся он за Авен­ни­ром, не укло­ня­ясь ни на шаг в сто­ро­ну. 15 Когда же Авен­нир обер­нул­ся с наме­ре­ни­ем оста­но­вить его пре­сле­до­ва­ние и для это­го сна­ча­ла стал уго­ва­ри­вать его отсту­пить­ся от этой пого­ни и отнять воору­же­ние у како­го-нибудь про­сто­го вои­на, а затем, когда Аса­ил не согла­сил­ся на это, стал удер­жи­вать его, угро­жая смер­тью и выстав­ляя на вид, что в таком слу­чае ему уже нече­го будет ждать поща­ды от его бра­та (Иоава), Аса­ил все-таки не внял этим дово­дам и про­дол­жал гнать­ся за Авен­ни­ром. Тогда послед­ний на бегу обер­нул­ся и уда­рил его так мет­ко копьем, что Аса­ил тот­час же пал мерт­вый. 16 Когда спут­ни­ки Аса­и­ла в сво­ей погоне за Авен­ни­ром добе­жа­ли до того места, где пал Аса­ил, то они окру­жи­ли труп и уже более не пре­сле­до­ва­ли вра­гов. Меж­ду тем сам Иоав и его брат Авес­сей про­мча­лись мимо это­го места и еще более рас­сви­ре­пе­ли на Авен­ни­ра за то, что тот явил­ся винов­ни­ком смер­ти их бра­та. Они нес­лись за Авен­ни­ром с неимо­вер­ной быст­ро­той и яро­стью и нако­нец уже при зака­те солн­ца достиг­ли мест­но­сти, нося­щей назва­ние Амма­ты⁴. 17 Тут они взо­бра­лись на высо­кий холм, нахо­дя­щий­ся в этой части вла­де­ний коле­на Венья­ми­но­ва, и оста­но­ви­лись, чтобы осмот­реть силы Авен­ни­ра. Послед­ний стал гром­ко кри­чать, что еди­но­пле­мен­ни­кам не сле­ду­ет раз­жи­гать друг дру­га к борь­бе и бою, и ука­зал, что брат его Аса­ил сам вино­ват в сво­ей смер­ти, так как не внял его сове­ту пре­кра­тить пре­сле­до­ва­ние. Иоав согла­сил­ся с эти­ми дово­да­ми Авен­ни­ра, при­знал их пра­виль­ны­ми, начал пото­му сзы­вать сво­их вои­нов труб­ным сиг­на­лом и при­оста­но­вил даль­ней­шую их пого­ню за вра­га­ми. 18 Сам он затем рас­по­ло­жил­ся в этом месте лаге­рем на ночь; Авен­нир же в тече­ние всей ночи про­дол­жал путь свой, пере­пра­вил­ся через Иор­дан и при­был в «стан» к Иевос­фу⁽²⁾, сыну Сау­ла. На сле­дую­щий день Иоав сосчи­тал уби­тых и пре­дал их зем­ле. 19 Ока­за­лось, что из чис­ла вои­нов Авен­ни­ра пало три­ста шесть­де­сят, из чис­ла же войск Давида девят­на­дцать, кро­ме Аса­и­ла, тело кото­ро­го Иоав и Авес­сей повез­ли оттуда в Виф­ле­ем и похо­ро­ни­ли в моги­ле сво­их пред­ков. Сами же они затем вер­ну­лись к Давиду в Хев­рон.

20 Таким обра­зом, с этих пор нача­лась сре­ди евре­ев меж­до­усоб­ная рас­пря, и про­дол­жа­лась она дол­го. При этом при­вер­жен­цы Давида при­об­ре­та­ли все боль­ше и боль­ше вла­сти и сча­стье все более улы­ба­лось им, тогда как поло­же­ние сына Сау­ло­ва и его при­вер­жен­цев дела­лось чуть ли не изо дня в день все более и более шат­ким.

4. 21 В это вре­мя у Давида было уже шесть сыно­вей от тако­го же чис­ла жен. Из них стар­шим от Ахи­ны был Амнон, вто­рой — Дани­ил от Ави­геи; тре­тий, родив­ший­ся от доче­ри гес­сир­ско­го царя Фоло­мея, Маха­мы, носил имя Авес­са­ло­ма; чет­вер­то­го, от жены сво­ей Анги­фы, Давид назвал Адо­ни­ем, пято­го Сафа­ти­ем (он был сыном Ави­та­а­лы), а шесто­го, от Эглы, назвал Гефра­амом.

22 В про­дол­же­ние меж­до­усоб­ной вой­ны, когда воен­ные силы обо­их царей часто стал­ки­ва­лись друг с дру­гом, Авен­ни­ру, глав­но­му вое­на­чаль­ни­ку у сына Сау­ло­ва, бла­го­да­ря сво­ей про­ни­ца­тель­но­сти и попу­ляр­но­сти в гла­зах наро­да, уда­ва­лось скло­нить сим­па­тии всех на сто­ро­ну Иевос­фа, и народ был дол­гое вре­мя очень пре­дан Иевос­фу. 23 Затем, одна­ко, Авен­нир навлек на себя неудо­воль­ст­вие и пори­ца­ние Иевос­фа за то, что он, Авен­нир, сошел­ся с Сау­ло­вой налож­ни­цей, Рес­фой, доче­рью Сива­фа, и, так как его очень опе­ча­ли­ло и даже рас­сер­ди­ло то обсто­я­тель­ство, что к нему отно­сит­ся недоб­ро­же­ла­тель­но чело­век, всем ему обя­зан­ный, Авен­нир стал угро­жать Иевос­фу, что он пре­до­ста­вит цар­скую власть Давиду, тем более что Иевосф пра­вит стра­ной за Иор­да­ном бла­го­да­ря не соб­ст­вен­ной силе и уму, а толь­ко бла­го­да­ря его, Авен­ни­ра, коман­до­ва­нию и вер­но­сти. 24 Поэто­му он послал в Хев­рон к Давиду послов с прось­бой дать ему клят­вен­ное обе­ща­ние в том, что он, Давид, при­мет его как това­ри­ща и дру­га, если ему, Авен­ни­ру, удаст­ся убедить народ отка­зать­ся от сына Сау­ло­ва и про­воз­гла­сить Давида царем всей стра­ны. 25 Давид, кото­ро­му пред­ло­жен­ные Авен­ни­ром усло­вия очень понра­ви­лись, согла­сил­ся и про­сил в знак заклю­чен­но­го дого­во­ра вер­нуть ему его жену Миха­лу, кото­рую он купил себе неко­гда ценой боль­ших опас­но­стей, имен­но ценой пред­став­лен­ных Сау­лу голов шести­сот уби­тых фили­стим­лян. 26 Авен­нир дей­ст­ви­тель­но послал Давиду Миха­лу, отняв ее у Фел­тия, кото­рый тогда жил с ней. При этом сам Иевосф ока­зал под­держ­ку Давиду, пото­му что послед­ний писал Иевос­фу, что счи­та­ет себя впра­ве потре­бо­вать назад жену свою.

Затем Авен­нир созвал ста­рей­шин народ­ных, вое­на­чаль­ни­ков и тысяц­ких и обра­тил­ся к ним с речью, 27 в кото­рой выста­вил на вид, что хотя они уже дав­но выра­жа­ли готов­ность отсту­пить от Иевос­фа в поль­зу Давида и он сам их все­гда удер­жи­вал от это­го шага, теперь он готов согла­сить­ся пре­до­ста­вить им пра­во совер­шен­но сво­бод­но­го выбо­ра, пото­му что ему извест­но, что, когда Гос­подь Бог через посред­ство про­ро­ка Саму­и­ла назна­чил Давида в цари над все­ми евре­я­ми, Пред­веч­ный же пред­ска­зал, что имен­но Давид ото­мстит фили­стим­ля­нам и совер­шен­но под­чи­нит их себе. 28 Лишь толь­ко ста­рей­ши­ны и вожди услы­ха­ли, что на сто­ро­ну того мне­ния, кото­ро­го они сами рань­ше дер­жа­лись отно­си­тель­но поло­же­ния вещей, теперь скло­ня­ет­ся и Авен­нир, то тот­час же реши­ли при­мкнуть к пар­тии Давида. 29 Скло­нив их таким обра­зом к это­му, Авен­нир собрал коле­но Венья­ми­но­во, из пред­ста­ви­те­лей кото­ро­го были набра­ны все тело­хра­ни­те­ли Иевос­фа, и обра­тил­ся к собрав­шим­ся с такой же речью. Когда он и их нашел совер­шен­но соглас­ны­ми с его соб­ст­вен­ны­ми взгляда­ми и гото­вы­ми пой­ти за ним по пер­во­му его жела­нию, то он с два­дца­тью това­ри­ща­ми отпра­вил­ся к Давиду для заклю­че­ния с ним клят­вен­но­го дого­во­ра (ведь все то, что мы дела­ем лич­но, вер­нее того, что пору­че­но к испол­не­нию дру­гим), а так­же для того, чтобы сооб­щить ему, как и что он гово­рил с вое­на­чаль­ни­ка­ми и все­ми чле­на­ми коле­на (Венья­ми­но­ва). 30 Давид при­нял его очень дру­же­люб­но и в про­дол­же­ние цело­го ряда дней уго­щал рос­кош­но и обиль­но. Затем Авен­нир при рас­ста­ва­нии про­сил его при­ве­сти к нему свое вой­ско и в при­сут­ст­вии всех пере­дать ему коман­до­ва­ние им.

5. 31 Немно­го спу­стя, после того как Давид отпу­стил Авен­ни­ра, в Хев­рон при­был глав­но­ко­ман­дую­щий Давида, Иоав, и, узнав, что здесь толь­ко что был Авен­нир и заклю­чил клят­вен­ный с Давидом дого­вор отно­си­тель­но коман­до­ва­ния вой­ска­ми, испу­гал­ся, как бы его соб­ст­вен­ное поло­же­ние не пошат­ну­лось и у него не отня­ли бы его вла­сти глав­но­ко­ман­дую­ще­го; ведь Авен­ни­ру лег­ко будет занять пер­вое и самое вли­я­тель­ное место при том, кому он, бла­го­да­ря сво­ей про­ни­ца­тель­но­сти и лов­ко­сти, помог добить­ся цар­ской вла­сти. Поэто­му Иоав решил при­бег­нуть к интри­гам. 32 Для нача­ла он ста­рал­ся окле­ве­тать его в гла­зах царя, сове­туя послед­не­му осте­ре­гать­ся Авен­ни­ра и не рас­счи­ты­вать на обе­ща­ния послед­не­го, пото­му что тот на самом деле ста­ра­ет­ся лишь о том, чтобы упро­чить власть за сыном Сау­ла, и теперь явил­ся к нему исклю­чи­тель­но с ковар­ным рас­че­том обма­нуть его и, под­гото­вив все для испол­не­ния сво­его пла­на, оста­вить его в надеж­де на пол­ный успех. 33 Когда же ему не уда­лось убедить Давида и он увидел, что сло­ва его не про­из­во­дят на царя ни малей­ше­го впе­чат­ле­ния, Иоав решил­ся пой­ти дру­гой, уже гораздо более сме­лой доро­гой, а имен­но про­сто убить Авен­ни­ра. Ввиду это­го он послал вдо­гон­ку за Авен­ни­ром людей сво­их, дав им от име­ни Давида при­каз при­гла­сить Авен­ни­ра вер­нуть­ся назад под пред­ло­гом сооб­ще­ния ему одной важ­ной вещи, кото­рую тот яко­бы забыл ска­зать ему при свида­нии. 34 Когда Авен­нир узнал о тре­бо­ва­нии послан­цев, кото­рые нагна­ли его в мест­но­сти, нося­щей назва­ние Виси­ры и нахо­дя­щей­ся в рас­сто­я­нии два­дца­ти ста­дий от Хев­ро­на, то он, не пред­видя ника­кой опас­но­сти, повер­нул назад. Вбли­зи город­ских ворот навстре­чу ему вышел Иоав и при­вет­ст­во­вал его крайне дру­же­люб­но и лас­ко­во. (Ведь часто слу­ча­ет­ся, что зло­умыш­лен­ни­ки удач­но при­тво­ря­ют­ся доб­ро­же­ла­те­ля­ми по отно­ше­нию к тем, про­тив кото­рых заду­мы­ва­ют зло­де­я­ния.) 35 Затем Иоав отвел Авен­ни­ра подаль­ше в сто­ро­ну от ворот и от его людей, как бы соби­ра­ясь сооб­щить ему нечто сек­рет­ное, так что тут нахо­дил­ся, кро­ме их обо­их, еще брат Иоава, Авес­сей, извлек меч и пора­зил им Авен­ни­ра в живот. 36 Таким обра­зом, Авен­нир пал, ковар­но завле­чен­ный Иоавом в заса­ду, по сло­вам Иоава, как жерт­ва мести за бра­та Аса­и­ла, кото­ро­го Авен­нир убил во вре­мя пре­сле­до­ва­ния после бит­вы при Хев­роне, а на самом деле пото­му, что Иоав боял­ся, как бы Авен­нир, заняв при Давиде пер­вен­ст­ву­ю­щее поло­же­ние, не лишил его лич­но коман­до­ва­ния все­ми вой­ска­ми и почет­ной при царе долж­но­сти. 37 На этом при­ме­ре вид­но, до чего дохо­дят и на что ино­гда реша­ют­ся люди ради вла­сто­лю­бия и неже­ла­ния усту­пить сво­ей вла­сти нико­му дру­го­му. Стре­мясь к дости­же­нию наме­чен­ной цели, они не оста­нав­ли­ва­ют­ся и перед тыся­чью гнус­но­стей и, боясь утра­тить заня­тую пози­цию, ста­ра­ют­ся еще худ­ши­ми сред­ства­ми укре­пить­ся на ней, 38 так что счи­та­ют мень­шим для себя уро­ном совер­шен­но не добить­ся цели — выс­шей вла­сти, чем, раз вос­поль­зо­вав­шись ею, затем поте­рять ее. Но гораздо хуже, что ввиду ска­зан­но­го такие люди при­бе­га­ют к еще более гнус­ным интри­гам и отча­ян­ным сред­ствам исклю­чи­тель­но под вли­я­ни­ем опа­се­ния поте­рять раз заня­тое поло­же­ние. Одна­ко ска­зан­но­го здесь вкрат­це об этом явле­нии вполне доста­точ­но.

6. 39 Когда Давид узнал об уби­е­нии Авен­ни­ра, он искренне опе­ча­лил­ся и, воздев пра­вую руку к небу, гром­ким голо­сом поклял­ся перед все­ми, что он не вино­вен в умерщ­вле­нии Авен­ни­ра, кото­рый пал не по его при­ка­за­нию или жела­нию. При этом Давид изрек страш­ные про­кля­тия на убий­цу и гро­зил при­влечь весь дом убий­цы и его това­ри­щей и соучаст­ни­ков к отве­ту за уби­то­го, 40 пото­му что царю хоте­лось дока­зать свою невин­ность в деле нару­ше­ния той клят­вы, кото­рую он недав­но дал Авен­ни­ру в том, что будет его вер­ным дру­гом. Ввиду это­го Давид пред­пи­сал все­му наро­ду тра­ур по уби­то­му, (при­ка­зал) почтить его, разо­рвав одеж­ды и обла­чив себя в меш­ки. Этим спо­со­бом народ дол­жен был почтить уби­то­го во вре­мя похо­рон, откры­вая про­цес­сию. 41 Сам же царь сле­до­вал со ста­рей­ши­на­ми и началь­ст­ву­ю­щи­ми лица­ми за гро­бом, уда­ряя себя с пла­чем в грудь и тем пока­зы­вая, как он любил покой­но­го при жиз­ни и как он опе­ча­лен его смер­тью, кото­рая совер­ши­лась, конеч­но, без его ведо­ма и поми­мо его жела­ния. 42 Тор­же­ст­вен­но похо­ро­нив Авен­ни­ра в Хев­роне и сочи­нив на его смерть эле­ги­че­ские гим­ны, царь пер­вый стал у его моги­лы и начал свою похо­рон­ную пес­ню, чем дал знак всем осталь­ным после­до­вать его при­ме­ру. И такое горе при­чи­ни­ла Давиду смерть Авен­ни­ра, что он, несмот­ря на прось­бы дру­зей сво­их, не толь­ко отка­зал­ся от пищи, но и поклял­ся до зака­та солн­ца не при­ка­сать­ся ни к чему. 43 Поведе­ние Давида сра­зу рас­по­ло­жи­ло к нему народ­ную мас­су, пото­му что те, кото­рые люби­ли Авен­ни­ра, с удо­воль­ст­ви­ем виде­ли, какую честь царь возда­ет покой­но­му и как он оста­ет­ся верен ему, удо­ста­и­вая его, как близ­ко­го род­ст­вен­ни­ка и дру­га, пыш­ных похо­рон, а не пре­да­вая его зем­ле кое-как и на ско­рую руку, чем бы он дока­зал лишь свое непри­яз­нен­ное отно­ше­ние к уби­то­му. Осталь­ная же мас­са наро­да радо­ва­лась мяг­ко­му и доб­ро­му серд­цу Давида, пото­му что вся­кий, видя отно­ше­ние царя к смер­ти Авен­ни­ра, мог рас­счи­ты­вать на то, что он удо­сто­ил­ся бы сам тако­го же люб­ве­обиль­но­го отно­ше­ния, если бы был в подоб­ном поло­же­нии, как Авен­нир. 44 Таким обра­зом, Давид снис­кал себе все­об­щее рас­по­ло­же­ние и совер­шен­но изба­вил себя от вся­ко­го подо­зре­ния отно­си­тель­но уча­стия в уби­е­нии Авен­ни­ра. Вме­сте с тем он объ­яс­нил наро­ду, какую печаль при­чи­ня­ет ему кон­чи­на столь слав­но­го мужа и сколь вели­ка поте­ря евре­ев, лишив­ших­ся теперь чело­ве­ка, кото­рый был бы во вре­мя воен­ных дей­ст­вий в состо­я­нии под­дер­жать и спа­сти их сво­и­ми отлич­ны­ми сове­та­ми и сво­ей необы­чай­ной физи­че­ской силой. 45 «Но, — ска­зал царь, — Гос­подь Бог, заботя­щий­ся обо всем, не оста­вит его смер­ти без воз­мездия. Вам, конеч­но, извест­но, что я не в состо­я­нии ниче­го пред­при­нять про­тив сыно­вей Саруйи, Иоава и Авес­сея, кото­рые могу­ще­ст­вен­нее меня. Но Пред­веч­ный воздаст им долж­ное за их дерз­кое пре­ступ­ле­ние».

Таким обра­зом покон­чил жизнь свою Авен­нир⁵.

1. 46 Когда сын Сау­лов, Иевосф, узнал о смер­ти Авен­ни­ра, он страш­но опе­ча­лил­ся, поте­ряв столь близ­ко­го род­ст­вен­ни­ка и чело­ве­ка, доста­вив­ше­го ему цар­ский пре­стол, и не знал пре­де­лов скор­би и пла­ча. Впро­чем, ему само­му не было суж­де­но намно­го пере­жить его, пото­му что он пал жерт­вой ковар­ства сыно­вей Иерем­мо­на, Вана­о­фа и Фан­на. 47 Про­ис­хо­дя из родо­ви­той семьи, при­над­ле­жав­шей к коле­ну Венья­ми­но­ву, и рас­счи­ты­вая за убий­ство Иевос­фа полу­чить от Давида зна­чи­тель­ную награ­ду в виде назна­че­ния на места пол­ко­вод­цев или на какую-нибудь дру­гую ответ­ст­вен­ную и важ­ную долж­ность, 48 эти юно­ши, най­дя одна­жды Иевос­фа погру­жен­ным в после­обеден­ный сон и одно­го, так как стра­жа уда­ли­лась, а при­врат­ни­ца, утом­лен­ная сво­ей обя­зан­но­стью и силь­ной жарой, впа­ла в сон, про­бра­лись в спаль­ню сына Сау­ло­ва и уби­ли его. 49 Затем они отру­би­ли ему голо­ву и пусти­лись в путь, спа­са­ясь в про­дол­же­ние целых суток от ожи­дав­ше­го их нака­за­ния к тому, от кото­ро­го рас­счи­ты­ва­ли полу­чить бла­го­дар­ность и где дума­ли най­ти без­опас­ное убе­жи­ще. При­быв в Хев­рон, они пока­за­ли Давиду голо­ву Иевос­фа и ста­ли хва­лить­ся тем, как они пре­да­ны Давиду и как умерт­ви­ли вра­га и сопер­ни­ка его. 50 Одна­ко Давид отнес­ся к это­му делу совер­шен­но не так, как они наде­я­лись, и ска­зал: «Зло­деи, вас ско­ро постигнет нака­за­ние! Раз­ве вы не зна­е­те, как я отпла­тил убий­це Сау­ла, при­нес­ше­му мне золотую его коро­ну, хотя он этим убий­ст­вом ока­зал услу­гу само­му Сау­лу, не поже­лав­ше­му попасть в руки вра­гов? 51 Или, быть может, вы поду­ма­ли, что я изме­нил­ся, уже не тот, что преж­де, и буду бла­го­да­рен и при­зна­те­лен зло­де­ям и царе­убий­цам, кото­рые дерз­ну­ли убить в его соб­ст­вен­ной спальне чело­ве­ка достой­но­го и нико­му нико­гда не при­чи­нив­ше­го зла, но отно­сив­ше­го­ся к вам с осо­бен­ным рас­по­ло­же­ни­ем и ока­зы­вав­ше­го вам все­воз­мож­ный почет? 52 Поэто­му вы под­верг­не­тесь заслу­жен­но­му нака­за­нию не толь­ко ради него, но и за то, что мог­ли рас­счи­ты­вать, буд­то я буду дово­лен умерщ­вле­ни­ем Иевос­фа. Вы не мог­ли совер­шить боль­ше­го осквер­не­ния мое­го доб­ро­го име­ни, как имен­но таким пред­по­ло­же­ни­ем». После это­го Давид велел их пытать все­воз­мож­ны­ми пыт­ка­ми до смер­ти, а голо­ву Иевос­фа он похо­ро­нил со все­ми подо­баю­щи­ми поче­стя­ми в моги­ле Авен­ни­ра.

2. 53 После того как эти юно­ши умер­ли таким обра­зом, все началь­ст­ву­ю­щие над еврей­ским наро­дом лица, вое­на­чаль­ни­ки и тысяц­кие, яви­лись к Давиду в Хев­рон и пре­до­ста­ви­ли себя в рас­по­ря­же­ние царя, напом­нив о сво­ей ему пре­дан­но­сти еще при жиз­ни Сау­ла и ука­зав на то, как они почи­та­ли его, когда он достиг зва­ния хили­ар­ха⁽³⁾. При этом они под­черк­ну­ли свою все­гдаш­нюю ему пре­дан­ность, пото­му что как Давид, так и сыно­вья его были руко­по­ло­же­ны по пове­ле­нию Пред­веч­но­го через про­ро­ка Саму­и­ла в цари и пото­му что Гос­подь Бог даро­вал Давиду после войн с фили­стим­ля­на­ми спа­сти от гибе­ли всю стра­ну еврей­скую. 54 Царь с удо­воль­ст­ви­ем при­нял эти выра­же­ния их вер­но­под­дан­ни­че­ской люб­ви к нему, про­сил их не изме­нять сво­его на этот счет взгляда (им не при­дет­ся в этом рас­ка­и­вать­ся) и, уго­стив их бле­стя­щим пиром, отпу­стил с тем, чтобы они при­ве­ли к нему весь народ. 55 И дей­ст­ви­тель­но, вско­ре из коле­на Иудо­ва при­шло 6800 тяже­ло воору­жен­ных щита­ми и копья­ми (они рань­ше оста­ва­лись вер­ны­ми сыну Сау­ла и не при­мкну­ли к про­чим пред­ста­ви­те­лям коле­на Иудо­ва, кото­рые во всей сво­ей сово­куп­но­сти уже при­зна­ли Давида царем); 56 из коле­на Симео­но­ва при­шло 7000 чело­век, из Леви­на — 4700 с Иода­мом во гла­ве. К ним при­мкнул так­же пер­во­свя­щен­ник Цадок с два­дца­тью дву­мя род­ст­вен­ны­ми вождя­ми. Из коле­на Венья­ми­но­ва яви­лось лишь 4000 вои­нов, пото­му что коле­но это еще коле­ба­лось в сво­ем реше­нии окон­ча­тель­но при­мкнуть к Давиду, ожи­дая, что царем высту­пит кто-либо из род­ни Сау­ла; 57 из коле­на Ефре­мо­ва — 20800 самых храб­рых и силь­ных людей; из коле­на Исса­ха­ро­ва — 200 пред­ска­за­те­лей буду­ще­го и 20000 тяже­ло­во­ору­жен­ных вои­нов; из поло­ви­ны коле­на Манас­си­е­ва — 18000 отбор­ных рат­ни­ков, 58 а из Заву­ло­но­ва — 50000 отлич­ных сол­дат, пото­му что одно это коле­но пере­шло на сто­ро­ну Давида во всей сво­ей сово­куп­но­сти. Все эти вои­ны были так же воору­же­ны, как и пред­ста­ви­те­ли коле­на Гадо­ва. Из коле­на Неф­та­ли­мо­ва яви­лась тыся­ча выдаю­щих­ся и поль­зо­вав­ших­ся поче­том пред­во­ди­те­лей, воору­жен­ных щита­ми и дро­ти­ка­ми. За ними шло все бес­счет­ное чис­ло чле­нов коле­на. 59 Из коле­на Дано­ва при­бы­ло 27600 отбор­ных вои­нов, из Аси­ро­ва — 40000, а из тех двух колен, кото­рые зани­ма­ли мест­ность по дру­гую сто­ро­ну Иор­да­на, рав­но как из осталь­ной части коле­на Манас­си­е­ва, — 120000 людей, ору­жие кото­рых состав­ля­ли щит, копье, шлем и меч. Пред­ста­ви­те­ли про­чих колен име­ли так­же мечи.

60 Итак, вся эта мас­са вой­ска яви­лась с огром­ны­ми запа­са­ми хле­ба, вина и про­чих съест­ных при­па­сов к Давиду в Хев­рон и еди­но­глас­но про­воз­гла­си­ла Давида царем. После трех­днев­но­го пира и все­на­род­но­го уго­ще­ния в Хев­роне Давид высту­пил со все­ми эти­ми вой­ска­ми оттуда в Иеру­са­лим⁶.

1. 61 Так как иеву­си­ты⁷, народ хана­ней­ско­го пле­ме­ни, насе­ляв­шие тогда этот город, запер­ли перед Давидом ворота и поме­сти­ли на сте­нах всех сво­их сле­пых, хро­мых и увеч­ных в насмеш­ку над Давидом, гово­ря, что эти увеч­ные люди суме­ют вос­пре­пят­ст­во­вать ему вой­ти в город (в этом сво­ем поступ­ке ими руко­во­ди­ла уве­рен­ность в укреп­лен­но­сти стен), то Давид рас­сви­ре­пел и при­сту­пил к оса­де Иеру­са­ли­ма. 62 При этом он при­ло­жил все свое ста­ра­ние и усер­дие, чтобы быст­рым заво­е­ва­ни­ем горо­да пока­зать свое могу­ще­ство и наве­сти страх и ужас на всех тех, кто бы взду­мал отне­стись к нему таким же (наг­лым) обра­зом, как то сде­ла­ли иеву­си­ты. И дей­ст­ви­тель­но, ему уда­лось с боль­ши­ми уси­ли­я­ми быст­ро занять ниж­ний город. 63 Но так как кре­пость горо­да не сда­ва­лась, то царь, чтобы воз­будить в сво­их вои­нах боль­ше храб­ро­сти, решил при­бег­нуть к обе­ща­нию почет­ной награ­ды тому, кто бы взо­брал­ся по кру­той стене обры­ва пер­вым на вер­ши­ну уте­са и занял бы кре­пость, а имен­но, он обе­щал тако­му герою пре­до­ста­вить коман­до­ва­ние над всем вой­ском. 64 Все немед­лен­но ста­ли ста­рать­ся влезть на утес и уже не щади­ли сил сво­их в этом деле, пото­му что каж­до­му хоте­лось сде­лать­ся глав­но­ко­ман­дую­щим. Одна­ко Иоав, сын Саруйи, пред­у­предил всех про­чих, пер­вый взо­брал­ся на утес и крик­нул оттуда царю, что тре­бу­ет себе обе­щан­ной награ­ды.

2. 65 Затем Давид изгнал гар­ни­зон непри­я­те­лей из кре­по­сти и, отстро­ив город Иеру­са­лим, кото­рый назвал гра­дом Давидо­вым, посе­лил­ся в нем и про­вел там все осталь­ное вре­мя сво­его цар­ст­во­ва­ния. Пери­од вре­ме­ни, в тече­ние кото­ро­го он в Хев­роне пра­вил одним коле­ном Иудо­вым, обни­мал семь лет и шесть меся­цев. После того, как Давид сде­лал сво­ей рези­ден­ци­ей Иеру­са­лим, дела его пошли с каж­дым днем все луч­ше и луч­ше, пото­му что Гос­подь Бог забо­тил­ся о росте и уве­ли­че­нии могу­ще­ства горо­да. 66 В это же вре­мя к Давиду при­бы­ло и посоль­ство от тир­ско­го царя Ира­ма⁽⁴⁾, кото­рый заклю­чил с ним дру­же­ст­вен­ный обо­ро­ни­тель­ный дого­вор. Вме­сте с тем Ирам при­слал Давиду в пода­рок мно­го брусьев кед­ро­вых и отрядил искус­ных архи­тек­то­ров и стро­и­те­лей, кото­рые долж­ны были воз­двиг­нуть в Иеру­са­ли­ме цар­ский дво­рец.

Когда Давид занял верх­ний город, то соеди­нил его с ниж­ним и сде­лал из них, таким обра­зом, одно целое, кото­рое было окру­же­но одной общей сте­ной и пору­че­но охране Иоава.

67 Итак, Давид, изгнав из Иеру­са­ли­ма иеву­си­тов, пер­вый назвал этот город по сво­е­му име­ни, пото­му что при праот­це нашем Авра­ме он носил имя Соли­мы⁽⁵⁾. Ввиду это­го, по заяв­ле­нию неко­то­рых, и Гомер назы­вал город Соли­мою; он назы­ва­ет свя­ти­ли­ще соли­мою, что на еврей­ском язы­ке озна­ча­ет спо­кой­ст­вие⁸. 68 С того вре­ме­ни, как вое­на­чаль­ник Иисус пошел вой­ной на хана­не­ян и, одер­жав над ними победу, разде­лил вла­де­ния их меж­ду евре­я­ми, при­чем изра­иль­тя­нам все-таки не уда­лось изгнать хана­не­ян из Иеру­са­ли­ма, до окон­ча­тель­но­го поко­ре­ния их Давидом про­шло пять­сот пят­на­дцать лет.

3. 69 Здесь мне при­хо­дит­ся упо­мя­нуть еще о бога­том иеву­си­тя­нине Оронне, кото­рый был поща­жен Давидом во вре­мя оса­ды Иеру­са­ли­ма за рас­по­ло­же­ние его к евре­ям и за ока­зан­ные им царю услу­ги, о кото­рых я рас­ска­жу несколь­ко ниже.

70 Кро­ме уже быв­ших у него жен, Давид взял себе еще несколь­ко дру­гих, а так­же налож­ниц. Таким обра­зом, он стал отцом еще дру­гих один­на­дца­ти сыно­вей, кото­рых назвал име­на­ми: Амну­са, Емну­са, Ева­на, Нафа­на, Соло­мо­на, Иева­ра, Ели­и­на, Фал­ка, Инна­фа, Иеная, Ели­фа­ла, — и одной доче­ри, Фама­ры. Из этих сыно­вей девять было рож­де­но от закон­ных мате­рей, двое же послед­них от налож­ниц. Фама­ра была еди­но­утроб­ной сест­рой Авес­са­ло­ма⁹.

1. 71 Когда фили­стим­ляне узна­ли, что Давид про­воз­гла­шен царем еврей­ским, они пошли про­тив него вой­ной на Иеру­са­лим и, заняв так назы­вае­мую «доли­ну испо­ли­нов»¹⁰ (мест­ность эта нахо­дит­ся неда­ле­ко от горо­да), рас­по­ло­жи­лись там лаге­рем. 72 Тогда царь иудей­ский, кото­рый ниче­го не пред­при­ни­мал без вопро­ше­ния и поми­мо при­ка­за­ния Гос­по­да Бога и все­гда ста­рал­ся о полу­че­нии поло­жи­тель­но­го насчет исхо­да пред­при­я­тия пред­ска­за­ния, пред­ло­жил пер­во­свя­щен­ни­ку сооб­щить ему о воле Пред­веч­но­го по это­му делу и об исхо­де пред­сто­я­щей бит­вы. 73 Когда ответ полу­чил­ся поло­жи­тель­ный, т. е. пред­ска­зы­ва­лась пол­ная победа, тогда Давид повел свое вой­ско на фили­стим­лян, напал на них во вре­мя боя неожи­дан­но с тылу и часть их пере­бил, а дру­гую обра­тил в бег­ство. 74 Впро­чем, пусть никто не поду­ма­ет, что фили­стим­ляне пове­ли на евре­ев незна­чи­тель­ные воен­ные силы, рав­ным обра­зом как не сле­ду­ет уко­рять их, на осно­ва­нии быст­ро­ты их пора­же­ния и того, что они не совер­ши­ли ни одно­го в этом слу­чае выдаю­ще­го­ся и достой­но­го заме­ча­ния подви­га, в том, буд­то бы они были трус­ли­вы или роб­ки; напро­тив, долж­но при­нять во вни­ма­ние, что вме­сте с ними высту­па­ли в поход и участ­во­ва­ли в бит­ве все сирий­цы и фини­кий­цы и, кро­ме этих, так­же мно­го дру­гих воин­ст­вен­ных пле­мен. 75 Послед­нее-то обсто­я­тель­ство и было при­чи­ной того, что фили­стим­ляне, несмот­ря на свои неод­но­крат­ные пора­же­ния и поте­ри столь­ких десят­ков тысяч вои­нов, все-таки были в состо­я­нии идти на евре­ев со все более и более зна­чи­тель­ны­ми воен­ны­ми сила­ми. Поэто­му-то, несмот­ря на пол­ное свое пора­же­ние в этом похо­де, они вско­ре затем напа­ли на Давида с утро­ен­ным коли­че­ст­вом вой­ска и рас­по­ло­жи­лись лаге­рем в той же самой мест­но­сти. 76 Когда же изра­иль­ский царь сно­ва вопро­сил Гос­по­да Бога об исхо­де сра­же­ния, то пер­во­свя­щен­ник сооб­щил ему о сове­те Пред­веч­но­го стя­нуть силы в так назы­вае­мом «лесу печа­ли», нахо­див­шем­ся невда­ле­ке от вра­же­ско­го ста­на, и не высту­пать оттуда на бой рань­ше, чем при пол­ном отсут­ст­вии вет­ра не зашу­мит лес. 77 Когда же раздал­ся шум леса и, таким обра­зом, насту­пил опре­де­лен­ный Гос­по­дом Богом момент, Давид немед­лен­но вышел оттуда, не сомне­ва­ясь более в угото­ван­ной ему Пред­веч­ным вер­ной победе. И дей­ст­ви­тель­но, пол­чи­ща вра­гов не выдер­жа­ли это­го натис­ка и после пер­во­го же напа­де­ния обра­ти­лись в бег­ство, так что Давиду при­шлось толь­ко пре­сле­до­вать и рубить их. Таким обра­зом, он гнал­ся за ними до горо­да Газа­ры⁽⁶⁾ (кото­рый пред­став­ля­ет погра­нич­ный пункт), а затем при­нял­ся разо­рять их лагерь, где нашел зна­чи­тель­ные богат­ства, и уни­что­жать изо­бра­же­ния их божеств.

2. 78 Ввиду тако­го бла­го­по­луч­но­го резуль­та­та сра­же­ния, Давид, посо­ве­то­вав­шись со ста­рей­ши­на­ми, вое­на­чаль­ни­ка­ми и тысяц­ки­ми, решил созвать к себе моло­дежь всей стра­ны, а так­же свя­щен­но­слу­жи­те­лей и леви­тов и, отпра­вив­шись со все­ми ими в Кари­а­фи­а­рим⁽⁷⁾, взять и пере­не­сти оттуда в Иеру­са­лим боже­ст­вен­ный кивот Заве­та, чтобы затем уже посто­ян­но здесь совер­шать бого­слу­же­ние с жерт­во­при­но­ше­ни­я­ми и дру­ги­ми, угод­ны­ми Пред­веч­но­му, спо­со­ба­ми. 79 При этом царь был того мне­ния, что если бы евреи сде­ла­ли это еще в цар­ст­во­ва­ние Сау­ла, то им не при­шлось бы испы­тать такие неуда­чи.

Итак, когда весь народ, сооб­раз­но при­ня­то­му реше­нию, был в сбо­ре, царь отпра­вил­ся за кивотом Заве­та. Свя­щен­ни­ки вынес­ли послед­ний из жили­ща Ами­на­да­ва и, поста­вив его на новую колес­ни­цу, запря­жен­ную вола­ми, веле­ли вез­ти ее бра­тьям и сыно­вьям Ами­на­да­ва. 80 Царь же и весь народ с ним шли впе­ре­ди колес­ни­цы, про­слав­ляя Гос­по­да Бога, рас­пе­вая свои род­ные пес­но­пе­ния под акком­па­не­мент музы­ки, про­во­жая Кивот с пляс­ка­ми, пени­ем и игрой на тру­бах и ким­ва­лах до само­го Иеру­са­ли­ма. 81 Когда же они достиг­ли мест­но­сти, нося­щей назва­ние гум­на Хидо­но­ва, то неко­е­му Озе при­шлось тут уме­реть от гне­ва Пред­веч­но­го. Дело в том, что, когда волы накло­ни­ли несколь­ко колес­ни­цу, он протя­нул руку, желая вос­пре­пят­ст­во­вать паде­нию свя­щен­но­го Кивота. Но так как он при­кос­нул­ся к свя­тыне, не будучи свя­щен­но­слу­жи­те­лем, то тут же умер. 82 Царь и весь народ были глу­бо­ко опе­ча­ле­ны смер­тью Озы, а место, на кото­ром он умер, еще и поныне носит назва­ние уда­ра Озы¹¹ Давид же побо­ял­ся, как бы такая участь, какую испы­тал Оза, не постиг­ла его само­го, если он при­мет кивот Заве­та в свой город, так как чело­век, толь­ко протя­нув­ший к нему руку, погиб таким обра­зом; 83 пото­му он не при­вез Кивота к себе в город, но свер­нул с доро­ги во вла­де­ния неко­е­го пра­вед­но­го леви­та, по име­ни Оведам, и оста­вил Кивот у него. Тут Кивот оста­вал­ся в про­дол­же­ние целых трех меся­цев и при­нес дому Оведа­ма боль­шое бла­го­по­лу­чие и сча­стье. 84 Когда же царь узнал, что Оведа­ма постиг­ла такая уда­ча, что он из рань­ше бед­но­го и незна­чи­тель­но­го чело­ве­ка обра­тил­ся теперь в бога­ча и счаст­лив­ца, кото­рый слу­жит пред­ме­том зави­сти для всех, кто видит и зна­ет его дом, Давид собрал­ся с духом и решил пере­не­сти Кивот к себе, не боясь уже потер­петь от это­го какое-либо несча­стье. 85 Таким обра­зом, свя­щен­ни­ки понес­ли Кивот, а семь хоров, обу­чен­ных царем, шли впе­ре­ди него, сам же Давид играл на арфе и был так весел, что его жена Миха­ла, дочь пер­во­го царя Сау­ла, при виде его в таком настро­е­нии выра­зи­ла свое него­до­ва­ние. 86 Когда кивот Заве­та был достав­лен в город, то его поста­ви­ли в том шат­ре, кото­рый воз­двиг для него Давид. Затем царь устро­ил тор­же­ст­вен­ные и изобиль­ные пока­ян­ные жерт­во­при­но­ше­ния, во вре­мя кото­рых уго­стил всю мас­су народ­ную и роздал жен­щи­нам, муж­чи­нам и детям по пече­но­му хле­бу, суха­рю, сло­е­ной лепеш­ке и части мяса жерт­вен­ных живот­ных. Уго­стив таким обра­зом народ, царь отпу­стил его домой и сам воз­вра­тил­ся в свой дво­рец.

3. 87 Тут при­шла к нему жена его Миха­ла, дочь царя Сау­ла, поздра­ви­ла его и поже­ла­ла ему уда­чи и сча­стья во всем, чего бы ни дал ему все­ми­ло­сти­вый Гос­подь Бог, но при этом ста­ла упре­кать Давида в том, что он, такой могу­ще­ст­вен­ный царь, непри­лич­но пля­сал и обна­жал­ся при этом перед тол­пой рабов и рабынь. 88 Давид, одна­ко, отве­тил, что ему нече­го было сты­дить­ся, делая это в уго­ду и честь Гос­по­да Бога, кото­рый пред­по­чел его ее соб­ст­вен­но­му отцу и всем про­чим, и при­ба­вил к это­му, что он еще часто наме­рен играть и пля­сать, несмот­ря на то, что это нару­ши­ло бы чув­ство бла­го­при­стой­но­сти как в ней самой, так и в рабы­нях.

89 Эта Миха­ла пер­во­на­чаль­но не рожа­ла Давиду детей. Когда же она впо­след­ст­вии была отда­на отцом сво­им Сау­лом в жены дру­го­му чело­ве­ку (у кото­ро­го затем ее опять отнял Давид), то она ста­ла мате­рью пяти детей. Но об этом мы ска­жем впо­след­ст­вии.

4. 90 Когда царь заме­тил, что дела его начи­на­ют с каж­дым почти днем идти все луч­ше и луч­ше бла­го­да­ря бла­го­во­ле­нию Гос­по­да Бога, то счел за грех, в то вре­мя, как он сам живет в вели­ко­леп­ней­шем, высо­ком и с чуд­ной обста­нов­кой двор­це из кед­ро­во­го дере­ва, остав­лять без вни­ма­ния поме­ще­ние свя­щен­но­го Кивота в про­стом шат­ре. 91 Поэто­му Давид, сооб­раз­но пред­ска­за­нию Мои­сея, заду­мал воз­двиг­нуть Гос­по­ду Богу храм. Когда же он пого­во­рил об этом с про­ро­ком Нафа­ном и тот укре­пил его в этом реше­нии, ука­зав на то, что Гос­подь Бог будет сопут­ст­во­вать Давиду во всех его начи­на­ни­ях, то царь еще более убедил­ся в целе­со­об­раз­но­сти постро­е­ния хра­ма. 92 Но в сле­дую­щую же ночь Пред­веч­ный явил­ся во сне Нафа­ну и пове­лел пере­дать Давиду, что Его очень раду­ет бла­гое и столь силь­ное жела­ние царя постро­ить храм, тем более что никто рань­ше его не возы­мел мыс­ли сде­лать это, но что Он вме­сте с тем не может поз­во­лить Давиду при­сту­пить к соору­же­нию свя­ти­ли­ща, так как он вел мно­же­ство войн и обаг­рил руки свои кро­вью уби­тых вра­гов. 93 Вме­сте с тем Гос­подь ска­зал, что после смер­ти Давида, кото­рая постигнет послед­не­го в пре­клон­ном воз­расте после про­дол­жи­тель­ной жиз­ни, храм этот будет соору­жен тем его сыном, к кото­ро­му впо­след­ст­вии перей­дет цар­ская власть, а имен­но Соло­мо­ном. При этом Пред­веч­ный пору­чил пере­дать Давиду, что Он будет охра­нять Соло­мо­на и забо­тить­ся о нем, как отец о сыне, а так­же сохра­нит и пере­даст цар­ство его потом­кам, а само­го Соло­мо­на, в слу­чае каких-нибудь с его сто­ро­ны пре­гре­ше­ний, нака­жет лишь болез­нью и неуро­жа­ем. 94 Узнав это от про­ро­ка и обра­до­вав­шись тому, что теперь, навер­ное, цар­ская власть будет сохра­не­на за его потом­ст­вом и что его дом достигнет блес­ка и вели­кой сла­вы, Давид пред­стал перед кивотом Заве­та 95 и, пав ниц, начал воз­но­сить к Пред­веч­но­му бла­годар­ст­вен­ную молит­ву за все то доб­ро, кото­рое Он ока­зал ему, за то, что Он сде­лал его, неко­гда ничтож­но­го пас­ту­ха, теперь таким могу­ще­ст­вен­ным и слав­ным вождем наро­да, за обе­ща­ния, даро­ван­ные Гос­по­дом Богом отно­си­тель­но его потом­ства, и за ту забот­ли­вость, кото­рую Он выка­зы­ва­ет евре­ям в деле сохра­не­ния ими сво­бо­ды. Воз­не­ся эту молит­ву и про­сла­вив Гос­по­да Бога в бла­годар­ст­вен­ном гимне, Давид воз­вра­тил­ся домой¹².

1. 96 Спу­стя корот­кое вре­мя после это­го Давид решил, что ему нель­зя даль­ше пре­бы­вать в без­дей­ст­вии и бес­печ­но­сти, но сле­ду­ет начать вой­ну с фили­стим­ля­на­ми, для того чтобы, сооб­раз­но пред­ска­за­нию Гос­по­да Бога, окон­ча­тель­но раз­бить вра­гов и затем пре­до­ста­вить сво­е­му потом­ству в буду­щем воз­мож­ность цар­ст­во­вать мир­но. 97 Поэто­му он сно­ва собрал свое вой­ско и, велев ему при­гото­вить­ся к войне, высту­пил из Иеру­са­ли­ма, когда увидел, что все у сол­дат в исправ­но­сти, и пошел на фили­стим­лян. 98 Раз­бив их в сра­же­нии и отняв у них зна­чи­тель­ную часть их вла­де­ний, кото­рую он тут же при­ре­зал к пре­де­лам еврей­ским, Давид пошел вой­ной на моави­тян, совер­шен­но раз­бил и уни­что­жил в бою два их отряда, а остат­ки их вой­ска взял в плен и нало­жил на них еже­год­ную дань. 99 Затем он дви­нул­ся про­тив Адра­за­ра, сына Арая, царя Софе­ны¹³⁽⁸⁾, сра­зил­ся с ним вбли­зи реки Евфра­та и пере­бил у него око­ло два­дца­ти тысяч пехоты и семи тысяч всад­ни­ков. При этом Давид отнял у него так­же тыся­чу бое­вых колес­ниц, из кото­рых боль­шую часть велел уни­что­жить, а себе оста­вил лишь сто.

2. 100 Когда Адад, царь Дамас­ка и Сирии, узнал, что Давид вою­ет с его дру­гом Адра­за­ром, то явил­ся к Адра­за­ру с силь­ным вой­ском на помощь; но исход бит­вы совер­шен­но не соот­вет­ст­во­вал его ожи­да­ни­ям: сра­зив­шись на бере­гах реки Евфра­та, он поте­рял мно­же­ство вои­нов; от руки евре­ев пало из вой­ска Ада­да око­ло два­дца­ти тысяч чело­век, все же осталь­ные обра­ти­лись в бег­ство. 101 Об этом царе упо­ми­на­ет так­же Нико­лай¹⁴, рас­ска­зы­вая о нем в чет­вер­той кни­ге сво­его исто­ри­че­ско­го сочи­не­ния сле­дую­щим обра­зом: «Зна­чи­тель­ное вре­мя спу­стя после это­го цар­ст­во­вал один из тузем­цев, по име­ни Адад, кото­рый под­чи­нил себе Дамаск и про­чие части Сирии, исклю­чая Фини­кии. Этот-то чело­век, казав­ший­ся наи­луч­шим из царей по сво­ей силе и сво­е­му могу­ще­ству, вел вой­ну с иудей­ским царем Давидом и схо­дил­ся с ним во мно­гих бит­вах; послед­няя бит­ва, в кото­рой он потер­пел пора­же­ние, про­изо­шла вбли­зи Евфра­та». 102 Кро­ме того, этот же Нико­лай сооб­ща­ет о потом­ках его (Ада­да), что после его смер­ти они полу­чи­ли после­до­ва­тель­но друг от дру­га цар­скую власть и вме­сте с тем про­зви­ще Ада­да, и выра­жа­ет­ся по это­му пово­ду сле­дую­щим обра­зом: «Когда Адад умер, потом­ки его были царя­ми в про­дол­же­ние деся­ти поко­ле­ний, при­чем каж­дый из них, напо­до­бие еги­пет­ских Пто­ле­ме­ев, полу­чал от отца сво­его вме­сте с цар­ской вла­стью так­же и его имя. 103 Самым же могу­ще­ст­вен­ным из всех них был тре­тий. Желая вер­нуть себе то, что дед его поте­рял во вре­мя пора­же­ния, он объ­явил вой­ну иуде­ям и опу­сто­шил ту стра­ну, кото­рая ныне име­ну­ет­ся Сама­ри­ей». Это совер­шен­но пра­виль­но, пото­му что дан­ный Адад имен­но тот самый, кото­рый пошел вой­ной на Сама­рию во вре­мя цар­ст­во­ва­ния изра­иль­ско­го царя Аха­ва, о чем мы впо­след­ст­вии рас­ска­жем в подо­баю­щем месте.

3. 104 После того как Давид пошел вой­ной на Дамаск и все про­чие части Сирии и всю ее под­чи­нил сво­ей вла­сти, он раз­ме­стил по важ­ней­шим пунк­там стра­ны гар­ни­зо­ны, опре­де­лил раз­ме­ры дани, нало­жен­ной на жите­лей, и воз­вра­тил­ся в Иеру­са­лим, где он сде­лал Гос­по­ду Богу при­но­ше­ние в виде тех золотых кол­ча­нов и частей ору­жия, кото­рые носи­ли тело­хра­ни­те­ли Ада­да. 105 Это было то самое ору­жие, кото­рое впо­след­ст­вии отнял в чис­ле зна­чи­тель­ных дру­гих иеру­са­лим­ских богатств еги­пет­ский царь Сулак, когда пошел вой­ной на вну­ка Давидо­ва, Ровоама. Но об этом мы пого­во­рим тогда, когда дой­дем в сво­ем повест­во­ва­нии до это­го места¹⁵. Теперь же царь еврей­ский, бла­го­да­ря бла­го­во­ле­нию к нему Пред­веч­но­го и даро­ва­нию уда­чи на войне, напра­вил­ся на луч­шие горо­да Адра­за­ра, Ват­тею и Махон, взял их штур­мом и пре­дал раз­граб­ле­нию. 106 Тут ему попа­лось в руки огром­ное коли­че­ство золота и сереб­ра, а так­же брон­зы, кото­рая счи­та­лась доро­же золота; из этой-то брон­зы Соло­мон соорудил боль­шой сосуд, при­ня­тый назы­вать «морем»¹⁶, и дру­гую цен­ней­шую утварь, когда стро­ил храм Пред­веч­но­му.

4. 107 Когда царь Ама­фы узнал о постиг­шем Адра­за­ра пора­же­нии и о совер­шен­ном изби­е­нии его вой­ска, то испу­гал­ся за себя и решил путем дру­же­ст­вен­но­го дого­во­ра скло­нить Давида на свою сто­ро­ну рань­ше, чем бы Давид объ­явил ему вой­ну. Поэто­му он отпра­вил к нему сына сво­его Адо­ра­ма с изъ­яв­ле­ни­ем при­зна­тель­но­сти, что Давид вое­вал с его лич­ным вра­гом Адра­за­ром, и с пред­ло­же­ни­ем заклю­чить дру­же­ст­вен­ный дого­вор. 108 При этом царь послал Давиду так­же и дары, а имен­но ста­рин­ной работы золотые, сереб­ря­ные и брон­зо­вые сосуды. Давид дей­ст­ви­тель­но при­нял подар­ки, заклю­чил с Феном (так зва­ли царя амаф­ско­го)⁽⁹⁾ союз и отпу­стил затем его сына со все­ми поче­стя­ми, кото­рые подо­ба­ли высо­ко­му поло­же­нию их обо­их. При­слан­ное же Феном золо­то и сереб­ро, рав­но как все про­чие дра­го­цен­но­сти, кото­ры­ми Давид овла­дел при взя­тии горо­дов и у поко­рен­ных наро­дов, он доста­вил в храм и посвя­тил Гос­по­ду Богу в виде жерт­вен­но­го дара. 109 Пред­веч­ный же даро­вал победу и успех не одно­му толь­ко Давиду, во вре­мя лич­но­го коман­до­ва­ния его над вой­ском, но и Авес­сею, бра­ту глав­но­го вое­на­чаль­ни­ка Иоава, послан­но­му с отрядом в Иду­мею и одер­жав­ше­му, бла­го­да­ря помо­щи Гос­по­да Бога, бле­стя­щую победу над иду­ме­я­на­ми: Авес­сею уда­лось истре­бить в одной бит­ве восем­на­дцать тысяч чело­век. Затем царь Давид занял всю Иду­мею сво­и­ми гар­ни­зо­на­ми и нало­жил дань как на земель­ные участ­ки, так и пого­лов­но на все насе­ле­ние. 110 При этом Давид не изме­нял харак­те­ру сво­е­му, при­зна­вал тре­бо­ва­ния спра­вед­ли­во­сти и при судеб­ных реше­ни­ях соблюдал пол­ное бес­при­стра­стие. Глав­ным вое­на­чаль­ни­ком над всей ратью он назна­чил Иоава, бли­жай­шим же сво­им совет­ни­ком опре­де­лил Иоса­фа­та, сына Ахи­ла; пер­во­свя­щен­ни­ком он сде­лал, наравне с дру­же­ст­вен­ным ему Ави­а­фа­ром, Садо­ка из дома Фине­е­со­ва, а Сису сво­им сек­ре­та­рем. Ванею, сыну Иоада, он вру­чил началь­ство над отрядом тело­хра­ни­те­лей сво­их, в состав кото­ро­го, как бли­жай­шие к нему люди, вошли его соб­ст­вен­ные стар­шие сыно­вья.

5. 111 Не забыл Давид так­же о сво­ем клят­вен­ном сою­зе с сыном Сау­ла, Иона­фом, и о бес­пре­дель­ной к нему друж­бе и пре­дан­но­сти послед­не­го, пото­му что ко вся­ким дру­гим при­су­щим Давиду хоро­шим каче­ствам при­со­еди­ня­лось так­же чув­ство посто­ян­ной бла­го­дар­но­сти по отно­ше­нию к лицам, когда-либо выра­зив­шим ему свое бла­го­во­ле­ние. 112 Поэто­му Давид велел доис­кать­ся, не остал­ся ли из потом­ства Иона­фа в живых кто-либо, кото­ро­му он мог бы отпла­тить доб­ром за пре­дан­ность и друж­бу Иона­фа. Когда к Давиду при­ве­ли одно­го Сау­ло­ва воль­ноот­пу­щен­ни­ка, кото­рый мог знать подроб­но­сти о судь­бе потом­ства Иона­фа, то царь спро­сил его, не в состо­я­нии ли он ука­зать на близ­ко­го Иона­фу чело­ве­ка, кото­ро­му мож­но было бы выра­зить при­зна­тель­ность за ока­зан­ные Иона­фом Давиду бла­го­де­я­ния. 113 Воль­ноот­пу­щен­ник ска­зал, что в живых име­ет­ся еще один толь­ко сын Иона­фа, по име­ни Мем­фи­восф⁽¹⁰⁾, хро­мой, пото­му что его кор­ми­ли­ца, при полу­че­нии изве­стия о гибе­ли отца и деда дитя­ти в бит­ве, со страш­ной поспеш­но­стью бежа­ла с ним и в это вре­мя уро­ни­ла его, так что ребе­нок повредил себе ноги. Когда Давид узнал, где Мем­фи­восф и кем вос­пи­ты­ва­ет­ся, то отпра­вил за ним людей к Махи­ру в город Лава­су¹⁷⁽¹¹⁾ (тут жил сын Иона­фа) и велел при­вез­ти его в Иеру­са­лим. 114 По при­бы­тии Мем­фи­вос­фа он пред­стал перед царем и в знак при­ве­та пал перед ним ниц. Давид облас­кал его и вну­шил ему надеж­ду на пере­ме­ну к луч­ше­му в его судь­бе. Затем он пода­рил ему его отцов­ский дом со всем иму­ще­ст­вом, кото­рое неко­гда при­над­ле­жа­ло его деду Сау­лу. Вме­сте с тем он при­гла­сил Мем­фи­вос­фа в чис­ло сво­их гостей и сотра­пез­ни­ков и при­ка­зал ему без­услов­но еже­днев­но бывать у него во двор­це. 115 Когда сын Иона­фа пре­кло­нил­ся перед царем в знак глу­бо­кой сво­ей при­зна­тель­но­сти за лас­ко­вое отно­ше­ние и цен­ный пода­рок, то Давид велел при­звать Сиву¹⁸ и сооб­щил ему, что Мем­фи­вос­фу пре­до­став­лен в соб­ст­вен­ность его роди­тель­ский дом со всем иму­ще­ст­вом, остав­шим­ся после Сау­ла. При этом царь при­ка­зал Сиве занять­ся обра­бот­кой земель­но­го участ­ка Мем­фи­вос­фа и достав­лять про­из­веде­ния его в Иеру­са­лим, при­гла­шать Мем­фи­вос­фа еже­днев­но к цар­ской тра­пе­зе и пре­до­ста­вить себя со сво­и­ми сыно­вья­ми (кото­рых у того было пят­на­дцать), а так­же сво­их рабов, чис­лом два­дцать, в пол­ное рас­по­ря­же­ние сына Иона­фо­ва. 116 На это пове­ле­ние царя Сива пре­кло­нил­ся перед ним и уда­лил­ся затем с обе­ща­ни­ем испол­нить все в точ­но­сти. Сын же Иона­фа стал жить с тех пор в Иеру­са­ли­ме, обедал у царя и был у него совер­шен­но на поло­же­нии род­но­го сына. У него впо­след­ст­вии родил­ся ребе­нок, кото­ро­го он назвал Михою¹⁹.

1. 117 Таким-то поче­том поль­зо­вал­ся у Давида остав­ший­ся после Сау­ла и Иона­фа пото­мок. Когда в это вре­мя умер быв­ший в дру­же­ских отно­ше­ни­ях с Давидом амма­нит­ский царь Наас⁽¹²⁾ и прав­ле­ние пере­шло к его сыну Анно­ну, Давид послал к послед­не­му посоль­ство с выра­же­ни­ем собо­лез­но­ва­ния и уте­ше­ния в постиг­шем его горе — смер­ти отца, и с уве­ре­ни­ем, что он готов с Анно­ном оста­вать­ся в тех же хоро­ших отно­ше­ни­ях, в кото­рых был с его отцом. 118 Одна­ко ста­рей­ши­ны амма­нит­ские истол­ко­ва­ли это изве­стие в дур­ном смыс­ле, совер­шен­но обрат­ном тому, кото­рый при­да­вал ему царь Давид, и ста­ли воз­буж­дать недо­ве­рие сво­его царя, гово­ря, что Давид, под пред­ло­гом чело­ве­ко­лю­бия, послал лишь сво­их согляда­та­ев к ним в стра­ну. При этом они сове­то­ва­ли Анно­ну осте­ре­гать­ся и не дове­рять сло­вам Давида, чтобы из это­го не вышло неот­вра­ти­мо­го несча­стья. 119 Итак, при­да­вая сове­там сво­их ста­рей­шин боль­ше зна­че­ния, чем бы сле­до­ва­ло, амма­нит­ский царь Аннон обо­шел­ся крайне гру­бо с послан­ца­ми Давида, велев сбрить им поло­ви­ну боро­ды и сре­зать ниж­ний край одеж­ды, чтобы они мог­ли при­не­сти Давиду ответ не сло­вес­ный, но ося­за­тель­ный. 120 Увидев это, царь изра­иль­ский воз­не­го­до­вал так силь­но, что было оче­вид­но, что он не оста­вит нане­сен­ных ему оскорб­ле­ния и обиды без отве­та, но пой­дет вой­ной на амма­ни­тян и ото­мстит их царю за без­обра­зие, учи­нен­ное над его послан­ны­ми. 121 Когда при­бли­жен­ные и вое­на­чаль­ни­ки (Анно­на) поня­ли, что они нару­ши­ли дру­же­ст­вен­ный дого­вор (с Давидом) и теперь при­дет­ся отве­чать за это, то они ста­ли гото­вить­ся к войне. Ввиду это­го они отпра­ви­ли к месо­потам­ско­му царю Сиру тыся­чу талан­тов с прось­бой ока­зать им за это воз­на­граж­де­ние воору­жен­ную под­держ­ку, а так­же скло­ни­ли на свою сто­ро­ну (царя) Суву. В рас­по­ря­же­нии этих двух пра­ви­те­лей име­лось два­дцать тысяч пехо­тин­цев. Кро­ме того, они наня­ли еще царя ама­ле­ки­тян и при­гла­си­ли в виде чет­вер­то­го союз­ни­ка царя Исто­ва, кото­рый вме­сте с ама­ле­ки­тя­ни­ном мог выста­вить две­на­дцать тысяч тяже­ло­во­ору­жен­ных вои­нов.

2. 122 Одна­ко Давид не устра­шил­ся это­го сою­за и зна­чи­тель­ных воен­ных сил амма­ни­тян, но, упо­вая на Гос­по­да Бога и на то, что его вой­на будет борь­бой за прав­ду, так как он соби­ра­ет­ся на вой­ну лишь с целью ото­мстить за нане­сен­ную обиду, дал луч­шие вой­ска свои глав­но­ко­ман­дую­ще­му Иоаву и послал его с ними на вра­гов. 123 Иоав рас­по­ло­жил­ся лаге­рем око­ло сто­ли­цы амма­ни­тян, Рава­фы⁽¹³⁾. Вра­ги тогда вышли из сво­его горо­да и выстро­и­лись к бою не в одно целое, но раз­би­лись на два отряда, при­чем вспо­мо­га­тель­ные вой­ска постро­и­лись отдель­но на рав­нине, силы же амма­ни­тян ста­ли у город­ских ворот, как раз напро­тив евре­ев. Когда Иоав заме­тил это, то и он, со сво­ей сто­ро­ны, при­нял меры пре­до­сто­рож­но­сти, а имен­но: 124 выбрал себе самых храб­рых вои­нов и стал с ними про­тив Сира и быв­ших с ним дру­гих (союз­ных) царей, а осталь­ные вой­ска свои пре­до­ста­вил бра­ту сво­е­му Авес­сею с при­ка­за­ни­ем выстро­ить­ся про­тив амма­ни­тян, при­чем напом­нил Авес­сею, чтобы тот следил за ним и, если заме­тит, что его (Иоава) нач­нут тес­нить вой­ска Сира и брать верх над ним, немед­лен­но послал бы ему отряд в под­мо­гу; то же самое соби­рал­ся сде­лать и Иоав, если бы увидел Авес­сея в затруд­не­нии от амма­ни­тян. 125 Итак, Иоав отпу­стил сво­его бра­та на бой с амма­ни­тя­на­ми и еще раз убеди­тель­но про­сил его храб­ро и энер­гич­но сра­зить­ся, как подо­ба­ет людям, боя­щим­ся позо­ра; сам же дви­нул­ся на рать Сира. 126 После того как она неко­то­рое, незна­чи­тель­ное, впро­чем, вре­мя стой­ко выдер­жи­ва­ла его натиск, Иоаву нако­нец уда­лось пере­бить мно­же­ство вра­гов, а всех осталь­ных при­нудить к бег­ству. Когда амма­ни­тяне увиде­ли это, на них напал страх перед Авес­се­ем и его вой­ском; они не усто­я­ли, но подоб­но сво­им союз­ни­кам уда­ри­лись в бег­ство по направ­ле­нию к сво­е­му горо­ду. Таким обра­зом Иоав оси­лил вра­гов и со сла­вой вер­нул­ся к сво­е­му царю в Иеру­са­лим.

3. 127 Тем не менее это пора­же­ние не побуди­ло амма­ни­тян пре­кра­тить воен­ные дей­ст­вия и, озна­ко­мив­шись с бое­вы­ми пре­иму­ще­ства­ми сво­их вра­гов, заклю­чить с ними мир. Напро­тив, они отпра­ви­ли посоль­ство к Хала­ме, царю сирий­цев, жив­ших по ту сто­ро­ну Евфра­та, и за день­ги пред­ло­жи­ли ему всту­пить с ними в союз, тем более что у него был глав­но­ко­ман­дую­щим Савек, кото­рый началь­ст­во­вал над арми­ей, состо­яв­шей из вось­ми­де­ся­ти тысяч пехо­тин­цев и деся­ти тысяч кава­ле­рии. 128 Когда царь еврей­ский узнал, что амма­ни­тяне опять собра­ли для вой­ны с ним такие боль­шие воен­ные силы, он решил более не высы­лать про­тив них сво­их пол­ко­вод­цев, но сам сра­зить­ся с ними. Поэто­му он во гла­ве все­го сво­его вой­ска немед­лен­но пере­пра­вил­ся через реку Иор­дан, встре­тил­ся там с непри­я­те­лем и, всту­пив с ним в бой, одер­жал пол­ную победу. При этом он пере­бил до семи тысяч всад­ни­ков и до соро­ка тысяч пехоты и нанес такую рану глав­но­му пол­ко­вод­цу Хала­мы, Саве­ку, что тот вско­ре от нее умер. 129 Ввиду тако­го исхо­да боя месо­потам­цы сда­лись Давиду и при­сла­ли ему дары. Была уже зима, когда царь вер­нул­ся в Иеру­са­лим; в нача­ле же вес­ны он выслал про­тив амма­ни­тян сво­его глав­но­ко­ман­дую­ще­го Иоава, кото­рый ворвал­ся в их пре­де­лы, раз­гра­бил стра­ну совер­шен­но, запер жите­лей в их сто­ли­це Рава­фе и при­сту­пил к оса­де послед­ней²⁰.

1. 130 В это вре­мя с Давидом, чело­ве­ком от при­ро­ды пра­вед­ным, бла­го­че­сти­вым и свя­то чтив­шим уста­нов­лен­ные зако­ны, слу­чил­ся вели­кий грех. Дело в том, что одна­жды вече­ром он увидал с кры­ши сво­его двор­ца, по кото­рой в эту пору он имел обык­но­ве­ние про­гу­ли­вать­ся, жен­щи­ну необы­чай­ной кра­соты, купав­шу­ю­ся у себя дома в холод­ной ванне. Имя этой жен­щи­ны было Вир­са­ва. Кра­сота ее совер­шен­но оча­ро­ва­ла царя, и он, не будучи в силах сдер­жать сво­ей стра­сти, послал за ней и сошел­ся с ней. 131 Жен­щи­на забе­ре­ме­не­ла и посла­ла к царю прось­бу най­ти какое-нибудь сред­ство скрыть ее пре­гре­ше­ние (пото­му что по уста­нов­лен­ным зако­нам ей за пре­лю­бо­де­я­ние гро­зи­ла смерть). Тогда царь послал за мужем этой жен­щи­ны — его зва­ли Ури­ем и он был ору­же­нос­цем у Иоава — и стал его рас­спра­ши­вать о вой­ске и о ходе оса­ды. 132 Когда же тот отве­тил, что дела у них идут как нель­зя луч­ше, Давид велел его хоро­шо уго­стить с его соб­ст­вен­но­го сто­ла и при­ка­зал ему затем пой­ти отдох­нуть с женой. Урия, одна­ко, не сде­лал это­го, но спал ту ночь перед дверь­ми царя в обще­стве про­чих его ору­же­нос­цев. 133 Когда царь узнал об этом, то спро­сил Урию, поче­му он (нака­нуне) не вер­нул­ся к себе домой и не про­вел ночи в объ­я­ти­ях сво­ей жены, как это обык­но­вен­но дела­ют все те, кото­рые были в отсут­ст­вии про­дол­жи­тель­ное вре­мя и воз­вра­ща­ют­ся к себе. Но воин отве­тил, что было бы неспра­вед­ли­вым отды­хать и наслаж­дать­ся с женой, пока его сослу­жив­цы и сам вое­на­чаль­ник валя­ют­ся на голой зем­ле лаге­ря, в непри­я­тель­ской стране. 134 Полу­чив такое объ­яс­не­ние, Давид при­ка­зал Урии остать­ся еще этот день у него, так как соби­ра­ет­ся отпу­стить его к глав­но­ко­ман­дую­ще­му на сле­дую­щий день. Затем он опять при­гла­сил его к себе обедать и так уго­стил его вином, что тот дошел до пол­но­го опья­не­ния. Тем не менее Урия опять пере­но­че­вал у поро­га царя, не поду­мав даже о воз­мож­но­сти радост­но­го свида­ния с женой. 135 Огор­чив­шись этим, царь напи­сал Иоаву пись­мо, в кото­ром при­ка­зы­вал нака­зать Урию, так как послед­ний-де про­ви­нил­ся⁽¹⁴⁾. При этом Давид так­же ука­зал Иоаву на такой для Урии род нака­за­ния, при кото­ром не обна­ру­жи­лось бы, что сам царь опре­де­лил его, а имен­но: 136 Давид при­ка­зал поста­вить Урию во вре­мя боя с непри­я­те­ля­ми на такую пози­цию, где бы ему при­шлось сра­жать­ся одно­му и угро­жа­ла бы неми­ну­е­мая опас­ность смер­ти, и для это­го, когда нач­нет­ся схват­ка, отсту­пить всем его сото­ва­ри­щам. Это пись­мо, запе­ча­тан­ное соб­ст­вен­ной печа­тью, царь пору­чил Урии доста­вить Иоаву. 137 Послед­ний, полу­чив и про­чи­тав цар­ское посла­ние, дей­ст­ви­тель­но поста­вил Урию и с ним несколь­ко луч­ших сол­дат из все­го вой­ска на такую пози­цию, на кото­рой, по его мне­нию, вра­ги ока­за­лись бы ему осо­бен­но опас­ны­ми. Сам же он обе­щал подой­ти к ним со всем вой­ском на помощь, если им удаст­ся, под­ко­пав сте­ну, про­ник­нуть в город. 138 При этом Иоав уго­ва­ри­вал Урию, столь слав­но­го вои­на, извест­но­го по сво­ей храб­ро­сти не толь­ко у царя, но и у всех това­ри­щей, радо­вать­ся такой серь­ез­ной, воз­ло­жен­ной на него зада­че, а не выра­жать по это­му пово­ду сво­его неудо­воль­ст­вия. Урия взял­ся затем бод­ро за испол­не­ние пору­чен­но­го ему дела, а Иоав тай­но от него велел назна­чен­ным ему в помощ­ни­ки вои­нам поки­нуть его, когда увидят, что вра­ги устре­мят­ся на них. 139 И дей­ст­ви­тель­но, когда евреи подо­шли к горо­ду, амма­ни­тяне испу­га­лись, как бы непри­я­те­ли их в том месте, где стал на пози­цию Урия, не пред­у­преди­ли их, влез­ши на сте­ну, и, выста­вив впе­ред самых отча­ян­ных сво­их смель­ча­ков, отпер­ли ворота и неожи­дан­ным силь­ным напо­ром быст­ро устре­ми­лись на евре­ев. 140 В это мгно­ве­ние все това­ри­щи Урии отсту­пи­ли назад, как им пове­лел Иоав. Урия же, счи­тая позор­ным обра­тить­ся в бег­ство и поки­нуть зани­мае­мое место, стал выжидать натис­ка вра­гов. Когда послед­ние бро­си­лись на него, ему уда­лось пере­бить нема­лое их коли­че­ство, но затем он был окру­жен ими со всех сто­рон и пал под их уда­ра­ми. Вме­сте с ним пало так­же несколь­ко его това­ри­щей.

2. 141 После это­го про­ис­ше­ст­вия Иоав отпра­вил к царю послов с изве­ще­ни­ем, что он при­ло­жил все уси­лия, чтобы взять ско­рее город, при­бли­зил­ся с этой целью к город­ской стене, но был при­нуж­ден с боль­шим для себя уро­ном отсту­пить. Вме­сте с тем он велел послан­ным при­ба­вить к это­му сооб­ще­нию еще изве­стие о смер­ти Урии, если бы царь выра­зил гнев на их сло­ва.

142 Когда царь услы­хал это сооб­ще­ние послан­цев, очень опе­ча­лил­ся им и ска­зал, что вое­на­чаль­ни­ки сде­ла­ли оплош­ность, откры­то подой­дя к стене, и заме­тил, что сле­до­ва­ло пытать­ся взять город при помо­щи осад­ных орудий и тара­нов, чему мог научить при­мер сына Ави­ме­ле­ха, Гедео­на, кото­рый, желая при­сту­пом взять укреп­лен­ную баш­ню в Фивах, полу­чил от какой-то ста­ру­хи удар кам­нем в голо­ву и, несмот­ря на все свое герой­ство, дол­жен был погиб­нуть позор­ной смер­тью лишь вслед­ст­вие затруд­ни­тель­но­сти тако­го рода при­сту­па²¹.

143 Пом­ня этот при­мер, не сле­до­ва­ло под­хо­дить близ­ко к сте­нам непри­я­тель­ско­го горо­да, пото­му что все­го луч­ше и выгод­нее нико­гда не забы­вать о вся­ких про­ис­хо­див­ших на войне слу­ча­ях и опас­ных поло­же­ни­ях, чтобы сооб­ра­зо­вать­ся с пер­вы­ми и осте­ре­гать­ся послед­них. 144 Когда же Давиду, нахо­див­ше­му­ся в столь воз­буж­ден­ном состо­я­нии, было сооб­ще­но о смер­ти Урии, то гнев царя смяг­чил­ся, и он при­ка­зал послам вер­нуть­ся к Иоаву и пере­дать ему, что такая слу­чай­ность может выпасть на долю вся­ко­му чело­ве­ку и что тако­ва уж участь воен­ных дей­ст­вий: 145 что уда­ча кло­нит­ся то в одну, то в дру­гую сто­ро­ну, но что вооб­ще Иоаву сле­ду­ет при даль­ней­шей оса­де при­ло­жить все ста­ра­ния к тому, чтобы избег­нуть вто­рич­но­го пора­же­ния, пустить во вре­мя оса­ды в дело валы и осад­ные орудия и, таким обра­зом овла­дев горо­дом, пере­бить всех жите­лей его. Посла­нец поспе­шил с этим пору­че­ни­ем царя назад к Иоаву, 146 а жена Урии Вир­са­ва, узнав о гибе­ли мужа, облек­лась на несколь­ко дней в тра­ур по нему. После того как ее печаль и сле­зы по Урии поутих­ли, царь ее немед­лен­но взял к себе в жены, и у него роди­лось от нее дитя муж­ско­го пола²².

3. 147 Гос­подь Бог, одна­ко, с неудо­воль­ст­ви­ем взи­рал на этот брак и очень него­до­вал за него на Давида. Ввиду это­го Пред­веч­ный явил­ся во сне про­ро­ку Нафа­ну и стал выра­жать ему свое неудо­воль­ст­вие на царя. Нафан же, как чело­век утон­чен­но веж­ли­вый и рас­суди­тель­ный, при­нял во вни­ма­ние, что когда царя­ми овла­де­ва­ет гнев, они ско­рее под­да­ют­ся это­му гне­ву, чем чув­ству спра­вед­ли­во­сти, и пото­му решил не пере­да­вать Давиду угроз, услы­шан­ных им от Гос­по­да Бога, но употре­бить по отно­ше­нию к царю совер­шен­но дру­гой тон и при­том тако­го рода, что это долж­но было рас­крыть Давиду его соб­ст­вен­ный на этот счет образ мыс­лей. 148 Поэто­му Нафан обра­тил­ся к нему со сле­дую­щи­ми сло­ва­ми: «В одном и том же горо­де жило неко­гда двое людей; один из них был богат и имел боль­шие ста­да круп­но­го и мел­ко­го рога­то­го скота, у бед­но­го же была все­го-навсе­го одна толь­ко овца. 149 Эту овцу он дер­жал при сво­их детях, сам кор­мил ее, делил­ся с ней сво­ей пищей и любил ее так, как любят род­ную дочь. И вот, когда одна­жды явил­ся к бога­то­му чело­ве­ку гость, он не захо­тел пожерт­во­вать на уго­ще­ние дру­га ни одним из сво­их ягнят, но послал к бед­ня­ку, насиль­но отнял у него овцу его и при­гото­вил ее на обед при­я­те­лю-гостю». 150 Эта речь очень сму­ти­ла царя, и он отве­тил Нафа­ну, что счи­та­ет чело­ве­ка, осме­лив­ше­го­ся совер­шить такой посту­пок, мер­зав­цем, обя­зан­ным упла­тить учет­ве­рен­ную сто­и­мость овцы и, кро­ме того, быть каз­нен­ным. Нафан воз­ра­зил на это, что Давид при­знал само­го себя достой­ным тако­го нака­за­ния, так как по соб­ст­вен­но­му при­зна­нию сам дерз­нул посту­пить так же гнус­но и ужас­но. 151 Тут же Нафан стал сооб­щать Давиду о страш­ном гне­ве на него Гос­по­да Бога, кото­рый сде­лал его царем над всей мас­сой евре­ев и под­чи­нил ему мно­же­ство вели­ких сосед­них наро­дов, кото­рый, кро­ме того, изба­вил его от пре­сле­до­ва­ний Сау­ла и дал ему жен­щин, на кото­рых он мог женить­ся совер­шен­но бес­пре­пят­ст­вен­но и закон­но. Теперь же этот Бог сде­лал­ся пред­ме­том оскорб­ле­ния и насмеш­ки с его сто­ро­ны, так как Давид дер­жит у себя чужую жену, мужа кото­рой он выдал на уби­е­ние непри­я­те­лям. 152 Ввиду все­го это­го, про­дол­жал про­рок, царь даст за это ответ перед Гос­по­дом Богом, кото­рый стро­го нака­жет его: соб­ст­вен­ные жены Давида будут изна­си­ло­ва­ны одним из его сыно­вей, кото­рый соста­вит заго­вор про­тив жиз­ни само­го царя, и, таким обра­зом, послед­ний будет откры­то нака­зан за тай­но совер­шен­ный им грех. Так­же и ребе­нок, кото­ро­го роди­ла ему та жен­щи­на, дол­жен будет ско­ро­по­стиж­но уме­реть. 153 Но так как царь был страш­но подав­лен всем этим и в глу­бо­ком вол­не­нии со сле­за­ми на гла­зах сознал все без­бо­жие сво­его поступ­ка (ведь он вооб­ще был чело­ве­ком бого­бо­яз­нен­ным и во всю свою жизнь совер­шил толь­ко один этот грех с женой Урии), то Гос­подь Бог сжа­лил­ся над ним и отпу­стил ему вину его, обе­щая поща­дить жизнь его и не отни­мать у него цар­ской вла­сти, так как не жела­ет боль­ше него­до­вать на Давида ввиду его рас­ка­я­ния во всем слу­чив­шем­ся. Нафан объ­явил об этом царю и вер­нул­ся к себе домой.

4. 154 Ребе­нок же, кото­ро­го роди­ла жена Урии, забо­лел тяж­кой болез­нью, кото­рая до того опе­ча­ли­ла царя, что он в про­дол­же­ние семи дней, несмот­ря на насто­я­тель­ные прось­бы при­бли­жен­ных, воз­дер­жи­вал­ся от (обыч­ной) пищи, облек­ся в тем­ную одеж­ду и, при­крыв­шись меш­ком, в знак тра­у­ра, лежал на зем­ле, умо­ляя Гос­по­да Бога спа­сти ребен­ка: очень уж Давид любил мать мла­ден­ца. 155 Когда же послед­ний на седь­мой день умер, то слу­ги не реша­лись доло­жить об этом царю, боясь, как бы Давид, узнав о постиг­шем его горе, не стал воз­дер­жи­вать­ся еще доль­ше от пищи в знак тра­у­ра о смер­ти сына, когда он так стра­дал во вре­мя его болез­ни. 156 Но царь заме­тил по сму­щен­но­му виду слуг, что слу­чи­лось нечто, что им хоте­лось бы скрыть, и понял, что ребе­нок умер. Поэто­му он подо­звал к себе одно­го из слу­жи­те­лей и узнал от него всю прав­ду. Затем он встал, совер­шил омо­ве­ние и, надев белую одеж­ду, отпра­вил­ся в Ски­нию Божью. 157 Когда он, вер­нув­шись оттуда, при­ка­зал подать себе обед, то вызвал тем самым боль­шое изум­ле­ние сво­их род­ст­вен­ни­ков и слуг, кото­рые были пора­же­ны тем, что царь, от все­го отка­зы­вав­ший­ся во вре­мя болез­ни ребен­ка, теперь ведет себя так после его смер­ти. Ввиду это­го они, с поз­во­ле­ния Давида, реши­лись спро­сить его о при­чине такой в нем пере­ме­ны. 158 Царь же назвал их людь­ми нерас­суди­тель­ны­ми и объ­яс­нил им, что, когда ребе­нок был еще жив и у него была еще надеж­да на воз­мож­ность спа­сти его, он делал все, что было в его силах, чтобы скло­нить Пред­веч­но­го к мило­сер­дию; но раз ребе­нок умер, уже не сто­ит напрас­но печа­лить­ся. Все согла­си­лись с такой муд­ро­стью и про­зор­ли­во­стью царя. Он сошел­ся с женой Вир­са­вой, и когда она забе­ре­ме­не­ла и роди­ла маль­чи­ка, он назвал его Соло­мо­ном, как пове­лел про­рок Нафан^[1].

5. 159 Меж­ду тем Иоав силь­но доса­ждал амма­ни­тя­нам сво­ей оса­дой, отре­зав у них воду и под­воз каких бы то ни было съест­ных при­па­сов, так что жите­ли нахо­ди­лись в крайне стес­нен­ном поло­же­нии отно­си­тель­но пищи и питья. Дело в том, что воду достав­лял им один толь­ко незна­чи­тель­ный коло­дезь и им при­хо­ди­лось обхо­дить­ся с ней крайне эко­ном­но, чтобы, в про­тив­ном слу­чае, не остать­ся совер­шен­но без воды. 160 Обо всем этом Иоав донес царю пись­мен­но и при­гла­шал его при­ехать лич­но для заня­тия горо­да, чтобы иметь воз­мож­ность при­пи­сать себе победу. Увидев из это­го пись­ма, как пре­дан и верен ему Иоав, царь взял то вой­ско, кото­рое оста­ва­лось лич­но у него в рас­по­ря­же­нии, и явил­ся с ним под Рава­фу. Вско­ре затем он взял город при­сту­пом и пре­до­ста­вил его сво­им сол­да­там на раз­граб­ле­ние. 161 Сам же он взял себе при этом коро­ну царя амма­нит­ско­го; она была сде­ла­на из золота, сто­и­ла целый талант и была укра­ше­на посе­редине цен­ным сар­до­ник­сом. С тех пор Давид и носил эту коро­ну. Вме­сте с тем он нашел в горо­де так­же мно­же­ство дру­гих дра­го­цен­но­стей. Муж­ское насе­ле­ние Рава­фы он велел пытать и каз­нить. Так же посту­пил он и с про­чи­ми амма­нит­ски­ми горо­да­ми, кото­ры­ми овла­дел ору­жи­ем²³.

1. 162 Когда царь вер­нул­ся в Иеру­са­лим, то узнал, что в его доме слу­чи­лось непри­ят­ное про­ис­ше­ст­вие тако­го рода: у Давида была необык­но­вен­ной кра­соты дочь, по име­ни Фама­ра, еще не замуж­няя и пре­вос­хо­див­шая сво­ей мило­вид­но­стью всех про­чих жен­щин. Она была еди­но­утроб­ной сест­рой его сына Авес­са­ло­ма. 163 К ней вос­пы­лал такой стра­стью сын Давида Амнон, что не был в силах усто­ять ни перед ее дев­ст­вен­но­стью, ни перед дру­ги­ми сооб­ра­же­ни­я­ми, кото­рые мог­ли бы заста­вить его осте­ре­гать­ся необ­ду­ман­но­го шага; он страш­но стра­дал, скорбь разъ­еда­ла его, он похудел и поблед­нел. 164 Одна­жды он встре­тил­ся со сво­им род­ст­вен­ни­ком и дру­гом Иона­фом, кото­рый отли­чал­ся осо­бен­ной про­зор­ли­во­стью и боль­шой хит­ро­стью. Видя, что Амнон каж­дый день все более и более худе­ет, Ионаф стал рас­спра­ши­вать его о при­чине тако­го явле­ния и при­ба­вил, что вся эта пере­ме­на в Амноне обу­слов­ли­ва­ет­ся, види­мо, страст­ной любо­вью. 165 Тогда Амнон при­знал­ся ему в сво­ей стра­сти и ска­зал, что пыла­ет любо­вью к род­ной сест­ре сво­ей. Ионаф на это пред­ло­жил ука­зать ему вер­ный спо­соб добить­ся желан­ных в этом деле резуль­та­тов, а имен­но: сове­то­вал ему при­тво­рить­ся боль­ным и, когда наве­стит его отец, про­сить его при­слать к нему в сидел­ки сест­ру и ука­зать, что испол­не­ние этой прось­бы не пред­ста­вит затруд­не­ний и живо исце­лит его от болез­ни.

166 Итак, Амнон, по хит­ро­му сове­ту Иона­фа, слег в постель и при­тво­рил­ся боль­ным. Когда же отец наве­стил его и участ­ли­во стал спра­ши­вать, что с ним такое, Амнон попро­сил при­слать к нему сест­ру. Царь тот­час же велел позвать Фама­ру. Когда она яви­лась, Амнон попро­сил ее соб­ст­вен­но­руч­но при­гото­вить ему жаре­ных лепе­шек, кото­рые ему будет при­ят­нее полу­чить от нее, чем от дру­гих. 167 Тогда Фама­ра заня­лась на гла­зах у бра­та при­готов­ле­ни­ем теста и пече­ни­ем лепе­шек и под­нес­ла их ему. Амнон не тот­час взял их, но потре­бо­вал, чтобы при­слу­га уда­ли­лась из спаль­ни, под пред­ло­гом, что ему хочет­ся наедине отдох­нуть от все­го это­го шума и сума­то­хи. 168 Когда его жела­ние было испол­не­но, Амнон пред­ло­жил сест­ре отне­сти гото­вое блюдо во внут­рен­ние покои дома, и, когда девуш­ка сде­ла­ла это, он схва­тил ее и стал умо­лять отдать­ся ему. Тогда девуш­ка вос­клик­ну­ла: «Брат! Ты не сме­ешь изна­си­ло­вать меня и не дерз­нешь, совер­шив такой без­бож­ный посту­пок, нару­шить зако­ны и навлечь на себя страш­ный позор. Удер­жи поэто­му свою без­за­кон­ную и гряз­ную страсть, резуль­та­том кото­рой может быть лишь срам и позор для нашей семьи». 169 Вме­сте с тем она посо­ве­то­ва­ла Амно­ну пого­во­рить об этом деле с отцом, кото­рый, пожа­луй, согла­сит­ся на их брак. Все это она гово­ри­ла с целью изба­вить­ся в дан­ную мину­ту от его назой­ли­вых при­ста­ва­ний. 170 Амно­на, одна­ко, не убеди­ли дово­ды сест­ры, и он, сжи­гае­мый и рас­па­ля­е­мый жгу­чей стра­стью сво­ей, изна­си­ло­вал ее. Но так же быст­ро, как охва­ти­ла его страсть к обла­да­нию девуш­кой, на него напа­ло и чув­ство отвра­ще­ния к ней, и он с руга­тель­ства­ми велел ей немед­лен­но уда­лить­ся. Когда же та ста­ла жало­вать­ся, что это оскорб­ле­ние хуже пер­во­го, если он, изна­си­ло­вав ее, не поз­во­лит ей остать­ся здесь до наступ­ле­ния ночи, то Амнон при­ка­зал ей уби­рать­ся немед­лен­но днем, при всем наро­де, чтобы люди были свиде­те­ля­ми ее позо­ра, и даже пове­лел слу­ге вышвыр­нуть ее из дома. 171 В глу­бо­ком отча­я­нии, вслед­ст­вие нане­сен­но­го ей обид­но­го наси­лия, Фама­ра разо­дра­ла свою верх­нюю одеж­ду (в древ­но­сти девуш­ки носи­ли дохо­див­шие до бедер коф­ты с рука­ва­ми, чтобы хитон не был виден) и, посы­пав голо­ву пеп­лом, пошла по все­му горо­ду, гром­ко пла­ча о нане­сен­ном ей оскорб­ле­нии. 172 Тут встре­тил­ся с ней брат ее Авес­са­лом и спро­сил ее, какое несча­стье постиг­ло ее. Когда Фама­ра рас­ска­за­ла ему о сво­ем позо­ре, он стал уте­шать ее и про­сил успо­ко­ить­ся и не так уби­вать­ся, ука­зы­вая на то, что не на нее пада­ет позор, если она изна­си­ло­ва­на бра­том. Эти дово­ды заста­ви­ли ее пре­кра­тить свой гром­кий плач и не рас­про­стра­нять в наро­де мол­вы о нане­сен­ном ей оскорб­ле­нии; затем она надол­го посе­ли­лась у бра­та сво­его Авес­са­ло­ма, ища уте­ше­ния в сле­зах.

2. 173 Узнав обо всем этом про­ис­ше­ст­вии, Давид ужас­но рас­сер­дил­ся на Амно­на, но так как он очень любил его (Амнон был его стар­шим сыном), то не хотел огор­чать его. Меж­ду тем Авес­са­лом воз­го­рел страш­ной нена­ви­стью к бра­ту и втайне ожи­дал лишь удоб­но­го слу­чая для того, чтобы ото­мстить ему за его без­образ­ный посту­пок. 174 Таким обра­зом про­шло два года с тех пор, как сест­ра его сде­ла­лась пред­ме­том пору­га­ния для Амно­на.

Одна­жды Авес­са­лом собрал­ся на стриж­ку сво­их овец в горо­де Вель­се­фоне (это город в обла­сти коле­на Ефре­мо­ва) и при­гла­сил к себе на пир отца сво­его с бра­тья­ми. 175 Но когда отец, не желая быть сыну в тягость, откло­нил это при­гла­ше­ние, Авес­са­лом попро­сил его при­слать к нему хоть бра­тьев; на эту прось­бу Давид согла­сил­ся. Авес­са­лом же при­ка­зал сво­им слу­гам, по дан­но­му им зна­ку, без­бо­яз­нен­но бро­сить­ся на Амно­на и убить его, когда увидят, что он опья­нел и его кло­нит ко сну.

3.^[2] 176 Когда слу­ги испол­ни­ли это при­ка­за­ние, ужас и сму­ще­ние охва­ти­ли бра­тьев, и они, испу­гав­шись за свою соб­ст­вен­ную без­опас­ность, вско­чи­ли на коней и понес­лись к отцу сво­е­му. Но кто-то успел опе­ре­дить их и воз­ве­стил Давиду, что все сыно­вья его уби­ты Авес­са­ло­мом. 177 При мыс­ли, что он поте­рял зараз столь­ких сыно­вей и при­том от руки их соб­ст­вен­но­го род­но­го бра­та, силь­ней­шая скорбь обу­я­ла Давида, и он, не рас­спра­ши­вая о при­чине тако­го зло­де­я­ния и не желая узна­вать ника­ких подроб­но­стей, как то было бы есте­ствен­но при полу­че­нии изве­стия о столь ужас­ном и даже неве­ро­ят­ном пре­ступ­ле­нии, разо­драл свою одеж­ду и бро­сил­ся навз­ничь на зем­лю, опла­ки­вая всех сыно­вей сво­их, как умерщ­влен­ных, так и само­го убий­цу. 178 Но Ионаф, сын бра­та его Самы, стал уго­ва­ри­вать Давида посдер­жать свое горе и не верить в смерть всех его сыно­вей (пото­му что нель­зя было бы подыс­кать даже при­чи­ну тако­го фак­та) и ска­зал, что отно­си­тель­но судь­бы Амно­на дей­ст­ви­тель­но сле­до­ва­ло бы наве­сти справ­ки: весь­ма воз­мож­но, что Авес­са­лом решил­ся на убий­ство его в отмще­ние за изна­си­ло­ва­ние Фама­ры. 179 Во вре­мя это­го раз­го­во­ра слух их при­ко­вал к себе топот лоша­дей и шум от при­бли­жаю­щей­ся тол­пы людей. То были сыно­вья царя, уска­кав­шие из-за сто­ла Авес­са­ло­ма. Со сле­за­ми на гла­зах они бро­си­лись к отцу, кото­рый со скор­бью встре­тил их и с вос­тор­гом убедил­ся, что, паче чая­ния, перед ним сто­ят невреди­мы­ми те, о гибе­ли кото­рых ему толь­ко что сооб­щи­ли. 180 Затем раздал­ся общий плач и стон: бра­тья опла­ки­ва­ли погиб­ше­го бра­та, царь же — насиль­ст­вен­ную смерть сына.

Меж­ду тем Авес­са­лом бежал в Геф­су­ру²⁴ к сво­е­му деду со сто­ро­ны мате­ри, кото­рый пра­вил тамош­ней обла­стью, и оста­вал­ся у него в про­дол­же­ние целых трех лет.

4. 181 Нако­нец Давид решил послать за сво­им сыном Авес­са­ло­мом, и при­том не для того, чтобы нака­зать его, но для того, чтобы иметь его при себе, так как с тече­ни­ем вре­ме­ни гнев его на Авес­са­ло­ма про­шел. В этом его наме­ре­нии Давида осо­бен­но под­дер­жи­вал его глав­ный вое­на­чаль­ник Иоав, 182 по рас­по­ря­же­нию кото­ро­го к царю яви­лась пре­ста­ре­лая жен­щи­на в тра­ур­ном пла­тье и ста­ла рас­ска­зы­вать ему, что во вре­мя поле­вых работ ее двое сыно­вей поссо­ри­лись друг с дру­гом и дошли до насиль­ст­вен­ных дей­ст­вий; а так как вбли­зи не было нико­го, кото­рый мог бы оста­но­вить их, то один из ее сыно­вей был убит сво­им бра­том. 183 Затем ста­ру­ха про­си­ла Давида ока­зать ей милость и огра­дить жизнь ее сына-убий­цы, так как все род­ст­вен­ни­ки воору­жи­лись про­тив него и ста­ра­ют­ся умерт­вить его, и тем не отни­мать у нее послед­ней на ста­ро­сти лет под­держ­ки. Это, про­дол­жа­ла она, царь в состо­я­нии сде­лать, вос­пре­тив род­ст­вен­ни­кам уби­вать ее сына: они в дан­ном слу­чае не отсту­пят ни перед чем, кро­ме как перед стра­хом перед ним. 184 Когда царь выра­зил согла­сие на испол­не­ние прось­бы ста­ру­хи, послед­няя тот­час ска­за­ла ему: «Бла­го­да­рю тебя за твою милость, с кото­рой ты сжа­лил­ся над моей ста­ро­стью и моей пол­ной без­дет­но­стью; но для того, чтобы мне вполне мож­но было поло­жить­ся на твои чело­ве­ко­лю­би­вые наме­ре­ния, то про­сти для нача­ла сво­его соб­ст­вен­но­го сына и пре­кра­ти гнев свой на него. 185 Ибо как мог­ла бы я быть совер­шен­но уве­рен­ной в том, что ты дей­ст­ви­тель­но явишь мне обе­щан­ную милость, если ты сам до сих пор пита­ешь зло­бу на соб­ст­вен­но­го сына за совер­шен­но ана­ло­гич­ное пре­ступ­ле­ние? Было бы вполне без­рас­суд­но доб­ро­воль­но пожерт­во­вать сыном, если дру­гой сын погиб про­тив наше­го жела­ния». 186 Царь понял, что все это дело под­стро­е­но Иоавом и обу­слов­ле­но при­вя­зан­но­стью послед­не­го (к Авес­са­ло­му), и когда он спро­сил об этом ста­ру­ху и узнал от нее, что дело дей­ст­ви­тель­но обсто­ит так, то Давид велел позвать Иоава и ска­зал ему, что пред­ло­же­ние его при­ня­то и что Авес­са­ло­му раз­ре­ша­ет­ся воз­вра­тить­ся, пото­му что царь более уже не гне­ва­ет­ся на него. 187 Иоав пал ниц перед Давидом, бла­го­да­рил его за его реше­ние и затем немед­лен­но отпра­вил­ся в Геф­су­ру, взял Авес­са­ло­ма и вер­нул­ся с ним в Иеру­са­лим.

5. 188 Когда царь узнал о том, что сын его уже нахо­дит­ся на воз­врат­ном пути к нему, то он выслал к нему навстре­чу людей с при­гла­ше­ни­ем Авес­са­ло­му явить­ся в город, при­чем велел при­со­во­ку­пить, что он, царь, еще недо­ста­точ­но успо­ко­ил­ся, чтобы при­нять сына немед­лен­но по его при­бы­тии. Ввиду это­го Авес­са­лом избе­гал встре­чи с отцом и спо­кой­но сидел у себя дома в кру­гу род­ных. 189 Впро­чем, ни горе, ни отсут­ст­вие той забот­ли­во­сти, на кото­рую он, в каче­стве цар­ско­го сына, имел бы пра­во рас­счи­ты­вать, не ума­ли­ло его (преж­ней) кра­соты; напро­тив, он все еще отли­чал­ся сре­ди про­чих сво­им кра­си­вым лицом и стат­ным ростом и в этом отно­ше­нии пре­вос­хо­дил даже тех, кто жил в рос­ко­ши и неге. Оби­лие волос на голо­ве у него было тако­во, что на стриж­ку их тре­бо­ва­лось без мало­го восемь дней, и воло­сы эти веси­ли две­сти сик­лов, то есть пять фун­тов.

190 Таким обра­зом, Авес­са­лом про­жил в Иеру­са­ли­ме два года. Он был уже отцом трех сыно­вей и одной необык­но­вен­но кра­си­вой доче­ри, кото­рую впо­след­ст­вии взял в жены сын Соло­мо­на, Рово­ам. Она роди­ла послед­не­му ребен­ка по име­ни Авия. 191 Одна­жды Авес­са­лом обра­тил­ся к Иоаву с прось­бой устро­ить окон­ча­тель­ное при­ми­ре­ние его с отцом и добить­ся от него раз­ре­ше­ния на лич­ное свида­ние. Но так как Иоав не обра­тил вни­ма­ния на эту прось­бу, то Авес­са­лом послал несколь­ких людей сво­их с пору­че­ни­ем под­жечь его поля, кото­рые гра­ни­чи­ли с его соб­ст­вен­ны­ми вла­де­ни­я­ми. Когда Иоав узнал об этом, то он пошел к Авес­са­ло­му, стал уко­рять его и спро­сил о при­чине тако­го поступ­ка. 192 Авес­са­лом же отве­тил: «Я при­ду­мал это сред­ство для того, чтобы побудить тебя прий­ти ко мне, пото­му что ты, несмот­ря на пол­ную с тво­ей сто­ро­ны воз­мож­ность, отнес­ся без­участ­но к моей прось­бе при­ми­рить меня с отцом. И так как ты теперь явил­ся ко мне, то очень про­шу тебя, устрой это дело поско­рее: если отец мой еще доль­ше будет пре­бы­вать в сво­ем на меня гне­ве, то я готов счи­тать свое здесь пре­бы­ва­ние более тяже­лым, чем преж­нюю ссыл­ку». 193 Иоав убедил­ся эти­ми дово­да­ми, сжа­лив­шись над поло­же­ни­ем Авес­са­ло­ма, отпра­вил­ся к царю в каче­стве посред­ни­ка и, пере­го­во­рив с ним об его сыне, так скло­нил его в поль­зу Авес­са­ло­ма, что Давид велел немед­лен­но позвать его к себе. Когда Авес­са­лом бро­сил­ся перед ним на коле­ни и стал умо­лять его о про­ще­нии, царь под­нял его и объ­явил ему о поми­ло­ва­нии²⁵.

1. 194 Достиг­нув таких резуль­та­тов у отца сво­его, царя, Авес­са­лом в весь­ма корот­кое вре­мя добыл себе мно­го лоша­дей и мно­го бое­вых колес­ниц и окру­жил себя отрядом ору­же­нос­цев в пять­де­сят чело­век. 195 Каж­дый день поут­ру он ходил во дво­рец, всту­пал в интим­ные раз­го­во­ры с людь­ми, кото­рые, явив­шись туда на суд, про­иг­ры­ва­ли свои про­цес­сы, гово­рил им, что у отца совет­ни­ки нехо­ро­ши и что при­го­во­ры про­тив них поста­нов­ле­ны неспра­вед­ли­во. Таким обра­зом он при­вле­кал к себе все­об­щую сим­па­тию и заяв­лял, что, если бы ему была пре­до­став­ле­на такая власть, он лич­но сто­ял бы на поч­ве закон­но­сти и на стра­же их инте­ре­сов. 196 Скло­нив чернь таки­ми обе­ща­ни­я­ми на свою сто­ро­ну и убедив­шись, что успел уже зару­чить­ся ее рас­по­ло­же­ни­ем, Авес­са­лом пошел к отцу про­сить его, ввиду исте­че­ния четы­рех лет со вре­ме­ни их при­ми­ре­ния, раз­ре­шить ему отпра­вить­ся в Хев­рон, чтобы там при­не­сти Гос­по­ду Богу ту жерт­ву, кото­рую во вре­мя изгна­ния он обе­щал при­не­сти Ему. Зару­чив­шись согла­си­ем Давида, Авес­са­лом отпра­вил­ся в путь, и с ним дви­ну­лась огром­ная мас­са про­сто­го наро­да, кото­рый был собран спе­ци­аль­но с этой целью разо­слан­ны­ми во все сто­ро­ны аги­та­то­ра­ми.

2. 197 В чис­ле спут­ни­ков Авес­са­ло­ма ока­за­лись так­же гел­мо­не­ец Ахи­то­фел, совет­ник Давида, и две­сти дру­гих иеру­са­лим­ских граж­дан, кото­рым ниче­го не было извест­но о гото­вя­щем­ся пред­при­я­тии и кото­рые при­ня­ли уча­стие в поезд­ке лишь для того, чтобы при­сут­ст­во­вать при жерт­во­при­но­ше­нии. Меж­ду тем Авес­са­лом так лов­ко устро­ил свои дела, что был все­ми сво­и­ми спут­ни­ка­ми про­воз­гла­шен царем⁽¹⁵⁾. 198 Когда об этом было доведе­но до сведе­ния Давида и он про­тив ожи­да­ния услы­шал такие вещи о сво­ем сыне, то крайне испу­гал­ся и вме­сте с тем уди­вил­ся его без­бож­ной дер­зо­сти, в силу кото­рой тот не толь­ко забыл о недав­нем поми­ло­ва­нии, но и при­со­еди­нил к преж­не­му сво­е­му про­ступ­ку еще более гнус­ное без­обра­зие и без­за­ко­ние, так как, во-пер­вых, цар­ская власть пред­на­зна­ча­лась Гос­по­дом Богом не ему, а во-вто­рых, он стре­мил­ся к умерщ­вле­нию род­но­го отца сво­его. При таких обсто­я­тель­ствах Давид, одна­ко, решил­ся искать спа­се­ния в бег­стве на ту сто­ро­ну Иор­да­на. 199 Поэто­му он созвал самых пре­дан­ных дру­зей, сооб­щил им о пре­ступ­ле­нии, совер­шен­ном его сыном, и, пре­до­ста­вив все на бла­го­усмот­ре­ние Гос­по­да Бога, поки­нул свой дво­рец, пору­чив заве­до­ва­ние им сво­им деся­ти налож­ни­цам, и высту­пил из Иеру­са­ли­ма в сопро­вож­де­нии охот­но при­мкнув­шей к нему тол­пы наро­да и тех шести­сот тяже­ло­во­ору­жен­ных вои­нов, кото­рые еще при жиз­ни Сау­ла не покида­ли его и дели­ли с ним тяго­сти ссыл­ки. 200 Пер­во­свя­щен­ни­ков же Ави­а­фа­ра и Садо­ка, решив­ших­ся было уда­лить­ся вме­сте с ним из горо­да, рав­но как и всех леви­тов с кивотом Заве­та, он уго­во­рил остать­ся в Иеру­са­ли­ме, ссы­ла­ясь на то, что Гос­подь Бог защи­тит его даже и в том слу­чае, если он не пове­зет с собой свя­щен­но­го Кивота. 201 Вме­сте с тем Давид сде­лал рас­по­ря­же­ние, в силу кото­ро­го о всех про­ис­ше­ст­ви­ях немед­лен­но тай­но доно­си­ли бы ему. Осо­бен­но вер­ных испол­ни­те­лей это­го пове­ле­ния нашел он в лице сыно­вей пер­во­свя­щен­ни­ков Садо­ка и Ави­а­фа­ра, Ахи­ма и Иона­фа. Так­же и гит­те­ец Ефей при­мкнул к Давиду про­тив воли послед­не­го (царь уго­ва­ри­вал его остать­ся) и тем самым еще более выка­зал свою пре­дан­ность царю. 202 Когда же послед­ний с необу­ты­ми нога­ми про­хо­дил по горе Эле­он­ской и все, сопро­вож­дав­шие его, пла­ка­ли, Давиду было при­не­се­но изве­стие, что и Ахи­то­фел при­мкнул к Авес­са­ло­му и вполне разде­ля­ет его взгляды. Эта новость еще силь­нее опе­ча­ли­ла Давида, и он стал умо­лять Гос­по­да Бога разъ­еди­нить Авес­са­ло­ма и Ахи­то­фе­ла, пото­му что боял­ся, как бы послед­ний, чело­век очень умный и крайне реши­тель­ный, не стал сове­то­вать Авес­са­ло­му край­но­стей. 203 Взо­брав­шись затем на вер­ши­ну горы, Давид стал смот­реть на рас­ки­нув­ший­ся вни­зу город и потом со сле­за­ми на гла­зах, как чело­век, изгнан­ный из сво­его цар­ства, молить­ся Пред­веч­но­му. Вско­ре затем ему встре­тил­ся его вер­ный друг по име­ни Хуси. 204 Видя, как этот чело­век разди­ра­ет свою одеж­ду, посы­па­ет голо­ву пеп­лом и горь­ко пла­чет над пере­ме­ной в судь­бе Давида, царь стал его уте­шать и успо­ка­и­вать в его горе, а затем стал про­сить его отпра­вить­ся и для виду, как бы еди­но­мыш­лен­ник, при­мкнуть к Авес­са­ло­му, раз­уз­нать сокро­вен­ные пла­ны послед­не­го и про­ти­во­дей­ст­во­вать сове­там Ахи­то­фе­ла: таким-де обра­зом, при­ба­вил Давид, он помо­жет ему боль­ше, чем если оста­нет­ся при нем. Убеж­ден­ный дово­да­ми Давида, Хуси поки­нул его и при­был в Иеру­са­лим, куда вско­ре затем при­ехал и Авес­са­лом.

3. 205 Не успел Давид прой­ти еще неко­то­рое рас­сто­я­ние, как встре­тил­ся ему раб Мем­фи­вос­фа Сива, кото­ро­го послед­ний отпра­вил в виде над­зи­ра­те­ля над всем иму­ще­ст­вом, полу­чен­ным им, в каче­стве сына Иона­фа, сына Сау­ло­ва, в пода­рок от Давида. Сива вел двух ослов, нагру­жен­ных съест­ны­ми при­па­са­ми, и пред­ло­жил царю и его спут­ни­кам взять себе из этих при­па­сов сколь­ко угод­но. 206 На вопрос Давида, где Сива оста­вил Мем­фи­вос­фа, тот отве­тил, что он нахо­дит­ся сей­час в Иеру­са­ли­ме и ожи­да­ет, что во вре­мя насто­я­щих смут его избе­рут в цари в память бла­го­де­я­ний, ока­зан­ных жите­лям Сау­лом. Силь­но на это раз­гне­вав­шись, царь пода­рил Сиве все то, что он рань­ше усту­пил Мем­фи­вос­фу, счи­тая Сиву гораздо более достой­ным этих благ, чем само­го Мем­фи­вос­фа. Сива был, конеч­но, чрез­вы­чай­но обра­до­ван такой мило­стью.

4. 207 Когда Давид вско­ре затем при­был в мест­ность, нося­щую назва­ние Вау­рин, тут встре­тил­ся с ним род­ст­вен­ник Сау­ла, Семе­ей, сын Гиры, стал бро­сать в него каме­нья­ми и поно­сить его. Несмот­ря на при­сут­ст­вие дру­зей Давида, кото­рые слы­ша­ли и виде­ли все это, Семе­ей все боль­ше и боль­ше ругал царя, назы­вая его кро­во­пий­цей и кор­нем вся­ко­го зла. 208 При этом он при­ка­зы­вал Давиду, как чело­ве­ку запят­нан­но­му и про­кля­то­му, поки­нуть стра­ну, а сам бла­го­да­рил Гос­по­да Бога за то, что Он отнял у Давида цар­скую власть и нака­зал его тем, что его соб­ст­вен­ный сын посту­па­ет теперь отно­си­тель­но его так, как сам Давид неко­гда посту­пил со сво­им госуда­рем (Сау­лом). Когда все при­сут­ст­во­вав­шие выра­зи­ли Семе­ею свое глу­бо­кое него­до­ва­ние, а Авес­сей даже соби­рал­ся умерт­вить его, Давид успо­ко­ил его и ска­зал: 209 «Не ста­нем при­со­еди­нять к насто­я­ще­му бед­ст­вию еще новый повод к непри­ят­но­стям. Ведь то, что изры­га­ет про­тив меня эта беше­ная соба­ка, не навле­ка­ет на меня позо­ра, да и не вызы­ва­ет во мне опа­се­ний; я совер­шен­но поко­ря­юсь воле Все­выш­не­го, кото­рый допу­стил безум­ную выход­ку это­го чело­ве­ка про­тив нас. Нет ниче­го уди­ви­тель­но­го в том, что мне при­хо­дит­ся тер­петь это от тако­го чело­ве­ка, раз я под­верг­ся гоне­ни­ям со сто­ро­ны (соб­ст­вен­но­го) без­образ­ни­ка сына». 210 Затем он про­дол­жал путь свой, не обра­щая вни­ма­ния на Семе­ея, кото­рый бежал по дру­го­му скло­ну горы и поно­сил его жесто­ко. Когда же Давид достиг Иор­да­на, он пред­ло­жил сво­им спут­ни­кам рас­по­ло­жить­ся здесь на отдых.

5. 211 Меж­ду тем Авес­са­лом и его совет­ник Ахи­то­фел при­бы­ли со всем наро­дом в Иеру­са­лим. Сюда явил­ся к ним и друг Давида и, пре­кло­нив­шись перед Авес­са­ло­мом, поже­лал ему дол­го­лет­не­го и проч­но­го цар­ст­во­ва­ния. Когда же Авес­са­лом спро­сил, каким таким обра­зом он, быв­ший преж­де одним из наи­бо­лее пре­дан­ных его отцу дру­зей, кото­рый, каза­лось, не мог отсту­пить­ся от этой сво­ей вер­но­сти, теперь нахо­дит­ся не при Давиде, но поки­нул послед­не­го и пере­шел на его, Авес­са­ло­ма, сто­ро­ну, Хуси отве­чал лов­ко и разум­но, 212 что все­гда сле­ду­ет идти за Богом и наро­дом. «Так как оба они, о вла­ды­ка, теперь на тво­ей сто­роне, то и я, оче­вид­но, дол­жен при­мкнуть к тебе; ведь ты полу­чил цар­скую власть от Пред­веч­но­го. Если ты при­мешь меня в чис­ло дру­зей сво­их, то я отне­сусь к тебе с той же вер­но­стью и пре­дан­но­стью, с кото­ры­ми, как ты сам зна­ешь, я отно­сил­ся к отцу тво­е­му. Впро­чем, даже и не при­хо­дит­ся быть недо­воль­ным насто­я­щим поло­же­ни­ем вещей; ведь цар­ская власть не пере­шла в руки дру­гой дина­стии, но оста­лась в той же семье, лишь досто­я­ни­ем сына сде­ла­лась она». 213 Эти­ми сло­ва­ми Хуси убедил Авес­са­ло­ма, кото­рый отнес­ся было к нему с недо­ве­ри­ем.

Затем Авес­са­лом при­звал к себе Ахи­то­фе­ла и стал сове­щать­ся с ним, как посту­пить даль­ше. Тот посо­ве­то­вал ему вой­ти в сно­ше­ния с налож­ни­ца­ми отца, пото­му что таким обра­зом народ окон­ча­тель­но убедит­ся в невоз­мож­но­сти его при­ми­ре­ния с отцом и с боль­шей готов­но­стью будет участ­во­вать вме­сте с ним в воен­ных дей­ст­ви­ях про­тив отца. До сих же пор люди боя­лись откры­то объ­яв­лять Давиду вой­ну, пото­му что опа­са­лись воз­мож­но­сти обо­юд­но­го при­ми­ре­ния. 214 Сле­дуя это­му сове­ту, Авес­са­лом при­ка­зал сво­им слу­гам поста­вить его шатер над цар­ским двор­цом и на гла­зах наро­да сошел­ся с налож­ни­ца­ми отца сво­его. Таким обра­зом, оправ­да­лось пред­ска­за­ние Нафа­на отно­си­тель­но оскорб­ле­ния Давида его соб­ст­вен­ным сыном.

6. 215 Посту­пив сооб­раз­но ука­за­нию Ахи­то­фе­ла, Авес­са­лом сно­ва обра­тил­ся к нему за сове­том отно­си­тель­но того, как ему вести вой­ну с отцом. Этот потре­бо­вал у него десять тысяч отбор­ных вои­нов и обе­щал при помо­щи их умерт­вить его отца, при­ве­сти к Авес­са­ло­му живьем при­вер­жен­цев Давида и вполне утвер­дить за ним цар­скую власть, когда Давида уже более не будет в живых. 216 Этот спо­соб понра­вил­ся Авес­са­ло­му, и он велел при­ве­сти к себе Хуси, дру­га Давидо­ва (так он все еще про­дол­жал назы­вать его). Сооб­щив Хуси о плане Ахи­то­фе­ла, Авес­са­лом спро­сил и его о его мне­нии. Но этот, пони­мая, что, если план Ахи­то­фе­ла будет при­веден в испол­не­ние, Давид рис­ку­ет быть схва­чен­ным и уби­тым, стал наста­и­вать на про­ти­во­по­лож­ном и ска­зал: 217 «О царь, тебе ведь отлич­но извест­на храб­рость отца тво­е­го и его при­вер­жен­цев, пото­му что они вели неод­но­крат­ные вой­ны и все­гда побеж­да­ли вра­гов сво­их. Веро­ят­но, теперь отец твой рас­по­ло­жил­ся лаге­рем, так как ему отлич­но зна­ко­мы все воен­ные хит­ро­сти и он пре­крас­но пред­видит вся­кие ухищ­ре­ния насту­паю­щих непри­я­те­лей. 218 Под вечер же он покинет сво­их людей и скро­ет­ся в одной из долин или спря­чет­ся в заса­ду за какой-нибудь ска­лой. Когда затем наши вой­ска сой­дут­ся с его сила­ми, то его люди немно­го пода­дут­ся назад, чтобы, в созна­нии бли­зо­сти сво­его царя, еще храб­рее ока­зы­вать нам сопро­тив­ле­ние. И вот как раз в самый раз­гар боя отец твой вне­зап­но появит­ся из сво­ей заса­ды и тем самым еще более вос­пла­ме­нит воен­ный пыл сво­их вои­нов, кото­рые еще охот­нее бро­сят­ся за него навстре­чу опас­но­сти и совер­шен­но пода­вят твои вой­ска. 219 Поэто­му при­ми теперь во вни­ма­ние и мой совет и, при­знав его более целе­со­об­раз­ным, отка­жись от пла­на Ахи­то­фе­ла и пошли по всей стране еврей­ской вест­ни­ков с при­гла­ше­ни­ем начать вой­ну про­тив отца тво­е­го. Стань затем лич­но во гла­ве сво­его вой­ска в каче­стве вое­на­чаль­ни­ка и не дове­ряй это­го дела нико­му дру­го­му. 220 Оче­вид­но, что тебе будет лег­ко победить отца, если ты откры­то сра­зишь­ся с ним, у кото­ро­го в рас­по­ря­же­нии столь ничтож­ные силы, пото­му что у тебя само­го будет в руках мно­го десят­ков тысяч людей, желаю­щих выка­зать тебе свое рве­ние и свою тебе пре­дан­ность. Если же бы отец твой засел в какое-нибудь место и стал ждать там оса­ды, то мы возь­мем и этот город с помо­щью осад­ных орудий и под­зем­ных под­ко­пов». 221 Этот совет при­шел­ся Авес­са­ло­му более по вку­су, чем план, пред­ло­жен­ный Ахи­то­фе­лом. Гос­подь Бог сам так устро­ил, что Авес­са­лом пред­по­чел мне­ние Хуси сове­ту его про­тив­ни­ка.

7. 222 После это­го (Хуси) поспе­шил к пер­во­свя­щен­ни­кам Садо­ку и Ави­а­фа­ру, сооб­щил им о сове­тах, пре­по­дан­ных Авес­са­ло­му Ахи­то­фе­лом и им самим, и, ска­зав, что, по-види­мо­му, Авес­са­лом скло­ня­ет­ся на сто­ро­ну его пла­на, про­сил послать к Давиду с изве­ще­ни­ем о при­ня­том реше­нии и с сове­том поско­рее пере­пра­вить­ся через Иор­дан, чтобы сын его, вне­зап­но изме­нив при­ня­тое реше­ние свое и взду­мав пустить­ся за ним в пого­ню, не захва­тил его врас­плох рань­ше, чем Давид успе­ет скрыть­ся в без­опас­ном месте. 223 Меж­ду тем пер­во­свя­щен­ни­ки дер­жа­ли сыно­вей сво­их за пре­де­ла­ми горо­да нагото­ве, чтобы каж­дую мину­ту быть в состо­я­нии изве­щать Давида о поло­же­нии дел. Ввиду это­го они тот­час отпра­ви­ли к ним вер­ную рабы­ню с изве­ще­ни­ем о пла­нах Авес­са­ло­ма и при­ка­за­ли сыно­вьям сво­им ско­рее сооб­щить обо всем этом Давиду. 224 Юно­ши не теря­ли попу­сту вре­ме­ни, но лишь толь­ко полу­чи­ли при­ка­за­ния отцов сво­их, яви­лись точ­ны­ми и доб­ро­со­вест­ны­ми испол­ни­те­ля­ми этих пове­ле­ний и, счи­тая свя­щен­ной обя­зан­но­стью сво­ей поско­рее и получ­ше испол­нить пору­че­ние, немед­лен­но отпра­ви­лись к Давиду. 225 Когда они уже были в рас­сто­я­нии двух ста­дий от горо­да (Иеру­са­ли­ма), их заме­ти­ло несколь­ко всад­ни­ков, кото­рые донес­ли об этом Авес­са­ло­му, а этот, в свою оче­редь, немед­лен­но послал их в пого­ню за юно­ша­ми с при­ка­за­ни­ем схва­тить их. Заме­тив за собой пого­ню, сыно­вья пер­во­свя­щен­ни­ков тот­час свер­ну­ли с боль­шой доро­ги в лежав­шую невда­ле­ке от Иеру­са­ли­ма дерев­ню (имя кото­рой было Вах­ур)⁽¹⁶⁾ и тут попро­си­ли какую-то жен­щи­ну спря­тать их в каком-нибудь без­опас­ном месте. 226 Жен­щи­на спу­сти­ла юно­шей (на кана­те) в коло­дец и при­кры­ла его свер­ху вой­ло­ком; когда же при­бы­ли пре­сле­до­ва­те­ли и ста­ли рас­спра­ши­вать ее о бег­ле­цах, то она не отри­ца­ла того, что их виде­ла, но ска­за­ла при этом, что они у нее лишь напи­лись воды и затем пусти­лись в даль­ней­ший путь; тут же она выска­за­ла пред­по­ло­же­ние, что, если пре­сле­до­ва­те­ли будут усерд­но про­дол­жать свое дело, они навер­но настиг­нут юно­шей. После того как люди, выслан­ные в пого­ню, дол­го и тщет­но иска­ли сыно­вей пер­во­свя­щен­ни­ков, они, нако­нец, реши­ли вер­нуть­ся обрат­но; 227 жен­щи­на, в свою оче­редь, увиде­ла их воз­вра­ще­ние и поня­ла, что теперь для юно­шей уже нет ника­кой опас­но­сти попасть им в руки; поэто­му она извлек­ла их из коло­д­ца и посо­ве­то­ва­ла им спо­кой­но про­дол­жать свой путь. Те быст­ро и охот­но после­до­ва­ли ее сове­ту, ско­ро при­бы­ли к Давиду и в точ­но­сти сооб­щи­ли ему обо всем том, что Авес­са­ло­мом было реше­но отно­си­тель­но его. Ввиду это­го, несмот­ря на то, что уже насту­пи­ла ночь, Давид отдал при­ка­за­ние сво­им людям немед­лен­но пере­хо­дить через Иор­дан.

8. 228 Меж­ду тем Ахи­то­фел, видя, что его совет отверг­нут (Авес­са­ло­мом), сел на мула и отпра­вил­ся на роди­ну, в Гел­мон²⁶⁽¹⁷⁾; тут он созвал всех сво­их близ­ких, сооб­щил им о том плане, кото­рый он пред­ло­жил было Авес­са­ло­му, и выска­зал пред­по­ло­же­ние, что послед­ний, не при­няв его сове­та, оче­вид­но, в ско­рей­шем вре­ме­ни дол­жен будет попла­тить­ся за это соб­ст­вен­ной гибе­лью, тогда как Давид одер­жит над ним верх и вернет себе цар­скую власть. 229 Ввиду это­го, про­дол­жал Ахи­то­фел, он пред­по­чи­та­ет доб­ро­воль­но и муже­ст­вен­но нало­жить сам на себя руки, чем попасть­ся Давиду и под­верг­нуть­ся с его сто­ро­ны позор­но­му нака­за­нию за ту под­держ­ку, кото­рую он ока­зы­вал Авес­са­ло­му в борь­бе про­тив него. С эти­ми сло­ва­ми Ахи­то­фел отпра­вил­ся в дом свой и там пове­сил­ся. Род­ст­вен­ни­ки выну­ли его, кото­рый стал, таким обра­зом, сам судьей над сво­ей жиз­нью и смер­тью, из пет­ли и похо­ро­ни­ли его.

230 Меж­ду тем Давид, перей­дя, как мы уже ска­за­ли, через Иор­дан, при­был в «Лагерь»²⁷, очень кра­си­во рас­по­ло­жен­ный и хоро­шо укреп­лен­ный город. Все выдаю­щи­е­ся пред­ста­ви­те­ли той мест­но­сти при­ня­ли его с боль­шим поче­том, отча­сти из состра­да­ния к тому, что Давиду при­шлось спа­сать­ся бег­ст­вом, отча­сти ввиду его преж­не­го вели­чия. То были: гала­а­дец Вер­зе­лей, Сифар, пра­ви­тель обла­сти амма­нит­ской, и Махир, пред­ста­ви­тель Гала­а­да. 231 Все эти лица доста­ви­ли Давиду и его спут­ни­кам все необ­хо­ди­мые пред­ме­ты и при­па­сы, так что у них не было недо­стат­ка даже в посте­лях, не гово­ря уже о хле­бе и вине. Вме­сте с тем они отда­ли им зна­чи­тель­ное коли­че­ство скота и не толь­ко поза­бо­ти­лись о том, чтобы удо­вле­тво­рить их насто­я­тель­ней­шие нуж­ды, но и о том, чтобы доста­вить им в над­ле­жа­щей мере все удоб­ства, столь необ­хо­ди­мые для людей пере­утом­лен­ных²⁸.

1. 232 В таком поло­же­нии нахо­ди­лись Давид и его при­вер­жен­цы, когда Авес­са­лом, собрав огром­ное еврей­ское вой­ско, повел его про­тив отца сво­его, пере­пра­вил­ся через Иор­дан и оста­но­вил­ся невда­ле­ке от Маха­наи­ма в стране гала­ад­ской. Глав­ным вое­на­чаль­ни­ком над все­ми воору­жен­ны­ми сила­ми сво­и­ми он назна­чил, вме­сто род­ст­вен­ни­ка его Иоава, Амес­су. Дело в том, что Амес­са был сыном Иофар­са и Ави­геи; послед­няя же и мать Иоава, Саруйя, были сест­ра­ми Давида. 233 Когда Давид под­счи­тал коли­че­ство сво­их вои­нов и нашел, что их у него четы­ре тыся­чи, то решил не выжидать напа­де­ния Авес­са­ло­ма, но поста­вил над сво­и­ми вой­ска­ми тысяц­ких и сот­ни­ков и, разде­лив все свои силы на три отряда, под­чи­нил один из них веде­нию Иоава, дру­гой бра­ту его Авес­сею, а коман­до­ва­ние третьим отрядом пре­до­ста­вил сво­е­му зака­дыч­но­му ста­ро­му дру­гу Ефею из горо­да Гит­ты. 234 И сам Давид хотел было при­нять уча­стие в бою, но дру­зья не допу­сти­ли его до это­го, удер­жав его от того весь­ма разум­ным сооб­ра­же­ни­ем, а имен­но что, если они будут побеж­де­ны вме­сте с ним, он дол­жен будет раз навсе­гда оста­вить вся­кую надеж­ду на воз­вра­ще­ние к вла­сти; если же один отряд его даже потер­пит пора­же­ние, то осталь­ные два явят­ся к нему, и он успе­ет сво­им при­сут­ст­ви­ем при­дать им еще более уве­рен­но­сти и силы, да и вра­ги, оче­вид­но, пред­по­ло­жат, что у него име­ет­ся еще дру­гое вой­ско. 235 Скло­нясь в поль­зу это­го сове­та, Давид решил сам остать­ся в Маха­на­и­ме. Когда же он стал отпус­кать дру­зей сво­их и вое­на­чаль­ни­ков в бой, то обра­тил­ся к ним с уве­ще­ва­ни­ем выка­зать свою храб­рость и вер­ную ему пре­дан­ность в память того доб­ро­го рас­по­ло­же­ния, кото­рое он, Давид, все­гда выка­зы­вал по отно­ше­нию к ним. При этом он так­же про­сил поща­дить, в слу­чае победы над ним, его сына Авес­са­ло­ма, дабы ему, Давиду, не при­шлось нало­жить на себя руки, если Авес­са­лом падет в бит­ве. Затем он поже­лал вой­ску победы и отпу­стил его в бой.

2. 236 Иоав выстро­ил свой отряд как раз про­тив непри­я­те­лей на боль­шой рав­нине, окайм­лен­ной густым лесом; Авес­са­лом дви­нул на него вой­ска свои. Когда оба вой­ска сошлись, то с той и дру­гой сто­ро­ны была выка­за­на вели­кая храб­рость: вои­ны Иоава не отсту­па­ли ни перед каки­ми опас­но­стя­ми и дра­лись с оже­сто­чен­ной сме­ло­стью за то, чтобы Давид мог вер­нуть себе утра­чен­ную цар­скую власть; про­тив­ни­ки же при­ла­га­ли все­воз­мож­ные уси­лия для того, чтобы Авес­са­лом не поте­рял этой вла­сти и не попал­ся в руки отцу, кото­рый бы стро­го нака­зал его за совер­шен­ный им дерз­кий захват этой вла­сти. 237 Кро­ме того, люди Авес­са­ло­ма, пред­став­ляя в срав­не­нии со сво­и­ми про­тив­ни­ка­ми зна­чи­тель­ное боль­шин­ство, боя­лись вели­чай­ше­го позо­ра, кото­рый навлек­ло бы на них пора­же­ние со сто­ро­ны Иоава и его мало­чис­лен­но­го отряда, тогда как у людей Давида разыг­ра­лись стра­сти пото­му, что они ста­ра­лись снис­кать себе сла­ву одер­жа­ни­ем победы над столь­ки­ми десят­ка­ми тысяч вра­гов. 238 В кон­це кон­цов победа оста­лась за вои­на­ми Давида, так как они были физи­че­ски силь­нее сво­их про­тив­ни­ков, да и опыт­нее в воен­ном деле. Когда вра­ги уда­ри­лись в бег­ство, они пусти­лись за ними в пого­ню по лесам и уще­льям и пере­би­ли их мно­же­ство, так что во вре­мя это­го бег­ства их погиб­ло боль­ше, чем в самой бит­ве, а имен­но в тот день пало око­ло два­дца­ти тысяч чело­век. При­бли­жен­ные же Давида все устре­ми­лись за Авес­са­ло­мом, кото­рый выде­лял­ся сре­ди сво­их вои­нов как кра­сотой, так и огром­ным ростом. 239 Боясь попасть­ся в руки вра­гов, он вско­чил на цар­ско­го мула и так­же уска­кал. И вот пока он налег­ке мчал­ся со страш­ной быст­ро­той, густые и длин­ные воло­сы его вдруг запу­та­лись в вет­вях огром­но­го дере­ва, и он повис на нем в то вре­мя, как мул помчал­ся даль­ше, не заме­тив, что хозя­ин его уже более не сидит на нем. Повис­нув таким обра­зом на вет­вях дере­ва, Авес­са­лом был окру­жен вра­га­ми.

240 Увидев это, один из вои­нов Давида доло­жил о том Иоаву и, когда послед­ний ска­зал ему, что он пода­рил бы пять­де­сят сик­лов, если бы он убил Авес­са­ло­ма, отве­тил: «И хотя бы ты мне пред­ло­жил даже тыся­чу сик­лов, я бы не решил­ся под­нять руку на сына мое­го госуда­ря, тем более что все мы слы­ша­ли, как Давид про­сил поща­дить юно­шу». 241 Затем Иоав при­ка­зал вои­ну ука­зать ему место, где он видел Авес­са­ло­ма повис­шим на дере­ве, пошел туда и пустил ему стре­лу в самое серд­це. Ору­же­нос­цы же Иоава, окру­жив труп, сня­ли его с дере­ва 242 и, бро­сив тело в глу­бо­кую тем­ную яму, зава­ли­ли ее кам­ня­ми, пока она не напол­ни­лась совер­шен­но и не при­ня­ла вида боль­шой моги­лы. После это­го Иоав велел тру­бить сво­им людям отбой и тем поло­жил конец погоне за непри­я­тель­ским вой­ском, желая поща­дить сво­их еди­но­пле­мен­ни­ков.

3. 243 Авес­са­лом рань­ше воз­двиг в так назы­вае­мой «цар­ской долине», нахо­дя­щей­ся в рас­сто­я­нии двух ста­дий от Иеру­са­ли­ма, мра­мор­ную колон­ну, кото­рую назвал «соб­ст­вен­ной сво­ей рукой», гово­ря, что, даже если все его потом­ство погибнет, имя его оста­нет­ся все-таки жить в этой колонне. Детей у него было чет­ве­ро: трое сыно­вей и дочь Фама­ра, о кото­рой мы уже выше упо­ми­на­ли²⁹. 244 Послед­няя вышла (впо­след­ст­вии) замуж за вну­ка Давида, Ровоама, и роди­ла ему сына Авию, к кото­ро­му пере­шла затем цар­ская власть. Но об этом у нас будет речь впе­ре­ди, в сво­ем месте. После смер­ти Авес­са­ло­ма люди его рас­се­я­лись в раз­ные сто­ро­ны и разо­шлись по домам.

4. 245 Тем вре­ме­нем Ахи­мас, сын пер­во­свя­щен­ни­ка Садо­ка, явил­ся к Иоаву с прось­бой раз­ре­шить ему отпра­вить­ся к Давиду, чтобы объ­явить ему о победе и о том, что с Божьей помо­щью и под­держ­кой все сошло как нель­зя луч­ше. 246 Иоав, одна­ко, воз­ра­зил, что не подо­ба­ет Ахи­ма­су, кото­рый до сих пор являл­ся к Давиду лишь с радост­ны­ми изве­сти­я­ми, прий­ти теперь к нему с изве­ще­ни­ем о смер­ти его сына, и поэто­му велел ему остать­ся при нем, сам же позвал Хуси и пору­чил ему сооб­щить царю все то, чего он был свиде­те­лем. 247 Но так как Ахи­мас еще насто­я­тель­нее стал про­сить Иоава пору­чить имен­но ему доне­се­ние царю об исхо­де боя (при­чем он обе­щал дове­сти до сведе­ния Давида лишь изве­стие об одер­жан­ной победе, а о смер­ти Авес­са­ло­ма хотел умол­чать вовсе), то Иоав нако­нец согла­сил­ся отпу­стить его к Давиду. Ввиду это­го Ахи­мас выбрал крат­чай­ший, ему одно­му извест­ный путь и опе­ре­дил таким обра­зом Хуси. 248 Меж­ду тем Давид сидел у ворот дома и под­жидал, не явит­ся ли кто-нибудь к нему с изве­сти­я­ми об исхо­де бит­вы. Тогда кто-то из сто­ро­жей увидел бегом при­бли­жаю­ще­го­ся Ахи­ма­са, но, не будучи в состо­я­нии раз­ли­чить, кто это, сооб­щил Давиду, что к нему бежит гонец. 249 Когда же царь выра­зил поже­ла­ние, чтобы то был чело­век с хоро­шим изве­сти­ем, сто­рож сооб­щил ему, что идет еще вто­рой посла­нец. Лишь толь­ко Давид повто­рил свое поже­ла­ние о том, чтобы и вто­рой гонец при­нес ему доб­рое изве­стие, как сто­рож узнал Ахи­ма­са, сына пер­во­свя­щен­ни­ка Садо­ка, и заявил об этом Давиду, кото­рый страш­но ему обра­до­вал­ся и ска­зал, что этот гонец воз­ве­ща­ет доб­ро и несет сооб­ще­ние о бла­го­по­луч­ном исхо­де сра­же­ния.

5. 250 Не успел царь ска­зать это, как при­бе­жал Ахи­мас, пал перед царем ниц и, на вопрос послед­не­го об исхо­де боя, воз­ве­стил ему пол­ней­шую победу. Когда же Давид затем спро­сил его, что он может сооб­щить ему о судь­бе сына, то Ахи­мас отве­тил, что он отпра­вил­ся к Давиду в путь немед­лен­но после того, как вра­ги были обра­ще­ны в бег­ство, но что слы­шал, как вой­ска с гром­ким кри­ком бро­си­лись пре­сле­до­вать Авес­са­ло­ма. Боль­ше он отно­си­тель­но Авес­са­ло­ма ниче­го не был в состо­я­нии узнать, пото­му что, по пору­че­нию Иоава, дол­жен был поспе­шить воз­ве­стить царю об одер­жан­ной победе. 251 Так как в это же вре­мя подо­спел и Хуси и, при­бе­жав к Давиду, бро­сил­ся перед ним на зем­лю, то царь обра­тил­ся к нему с вопро­сом об уча­сти сына, на что тот отве­тил: «Да постигнет всех тво­их вра­гов судь­ба Авес­са­ло­ма». 252 Эти сло­ва сра­зу поло­жи­ли конец вели­кой радо­сти Давида и его при­бли­жен­ных по пово­ду одер­жан­ной победы. Сам Давид взо­брал­ся на самую вер­хуш­ку город­ских ворот и там стал гром­ко опла­ки­вать гибель сына. При этом он бил себя в грудь, рвал воло­сы на голо­ве, вся­че­ски выка­зы­вал глу­бо­кое горе свое и кри­чал: «О, если бы, дитя мое, смерть постиг­ла и меня вме­сте с тобой!» Давид вооб­ще отли­чал­ся боль­шой при­вя­зан­но­стью к сво­им род­ным, а осо­бен­ной сим­па­ти­ей его все­гда поль­зо­вал­ся Авес­са­лом. 253 Когда же вой­ско и Иоав узна­ли, что царь так горю­ет о гибе­ли сына, то им было стыд­но всту­пить в город гор­ды­ми победи­те­ля­ми со всей подо­бав­шей тако­му слу­чаю пом­пой, но все они вер­ну­лись удру­чен­ны­ми и со сле­за­ми на гла­зах, как буд­то понес­ли пора­же­ние. 254 А так как царь запер­ся в сво­ей ком­на­те и про­дол­жал опла­ки­вать судь­бу сына, то Иоав вошел к нему и, желая его несколь­ко успо­ко­ить, обра­тил­ся к нему со сле­дую­щи­ми сло­ва­ми: «О государь! Ты, вид­но, сам не зна­ешь, как ты уни­жа­ешь себя, посту­пая таким обра­зом, а имен­но делая вид, буд­то ты нена­видишь людей, пре­дан­ных тебе всей душой и под­вер­гав­ших­ся за тебя и всю твою семью опас­но­стям, тогда как выра­жа­ешь рас­по­ло­же­ние и любовь к злей­шим вра­гам сво­им и печа­лишь­ся над смер­тью тех, кто умер заслу­жен­ным обра­зом. 255 Ведь если бы победа оста­лась на сто­роне Авес­са­ло­ма и он тем самым упро­чил бы за собой цар­скую власть, он нико­го бы из нас не поща­дил, но все мы, начи­ная с тебя само­го и детей тво­их, погиб­ли бы от руки его самым без­жа­лост­ным обра­зом, при­чем вра­ги наши не толь­ко не поду­ма­ли бы опла­ки­вать нас, но, напро­тив, очень обра­до­ва­лись бы нашей гибе­ли и без­жа­лост­но ста­ли бы нака­зы­вать всех тех, кто взду­мал бы выра­зить сожа­ле­ние о постиг­шем нас бед­ст­вии. Меж­ду тем тебе не стыд­но так отно­сить­ся к злей­ше­му вра­гу сво­е­му, кото­рый, несмот­ря на то, что был тво­им соб­ст­вен­ным сыном, посту­пил так бес­сер­деч­но с тобой! 256 Умерь поэто­му свою совер­шен­но неумест­ную печаль, пока­жись сво­им вои­нам и побла­го­да­ри их за выка­зан­ную в деле храб­рость. Если же ты будешь все-таки наста­и­вать на сво­ем, я еще сего­дня уго­во­рю народ отло­жить­ся от тебя и пере­дать цар­скую власть дру­го­му лицу. Этим я, навер­ное, достав­лю тебе повод дей­ст­ви­тель­но заслу­жен­но печа­лить­ся».

257 Эти­ми сло­ва­ми Иоав поло­жил конец мучи­тель­ной печа­ли Давида и напра­вил мыс­ли царя на насто­я­щее поло­же­ние дел. Он при­нял дру­гой облик, так что ему теперь уже ста­ло воз­мож­ным явить­ся на гла­за наро­ду, и сел у город­ских ворот, а весь народ, узнав об этом, стал сте­кать­ся к нему и при­вет­ст­во­вать его. Так окон­чи­лась вой­на Давида с Авес­са­ло­мом³⁰.

1. 258 Вер­нув­шись к себе домой, те из сра­жав­ших­ся вме­сте с Авес­са­ло­мом евре­ев, кото­рые успе­ли избег­нуть гибе­ли в бою, ста­ли рас­сы­лать по горо­дам послан­цев с напо­ми­на­ни­ем об ока­зан­ных им неко­гда Давидом бла­го­де­я­ни­ях и о том, что он путем цело­го ряда затруд­ни­тель­ных войн доста­вил им сво­бо­ду, 259 а так­же с ука­за­ни­ем на ту обиду, кото­рую они нанес­ли ему теперь тем, что сверг­ли его с пре­сто­ла и отда­ли цар­скую власть дру­го­му лицу; при этом они про­си­ли, ввиду того, что про­воз­гла­шен­ный ими государь теперь уже более не нахо­дит­ся в живых, убедить Давида не толь­ко не сер­дить­ся доль­ше на них, но и по-преж­не­му отно­сить­ся к ним опять с доб­рым рас­по­ло­же­ни­ем, а так­же при­нять по-ста­ро­му бразды прав­ле­ния. 260 Так­же и к Давиду бес­пре­стан­но явля­лись послан­ные с выра­же­ни­ем подоб­ных же поже­ла­ний, и ввиду это­го царь послал к пер­во­свя­щен­ни­кам Садо­ку и Ави­а­фа­ру с пору­че­ни­ем всту­пить в сно­ше­ния с началь­ст­ву­ю­щи­ми над коле­ном Иудо­вым лица­ми и ука­зать им, что им при­хо­дит­ся осо­бен­но сты­дить­ся того обсто­я­тель­ства, что про­чие коле­на вновь при­зна­ют Давида сво­им царем рань­ше их, кото­рые вдо­ба­вок явля­ют­ся наи­бо­лее близ­ки­ми по про­ис­хож­де­нию и еди­но­кров­ны­ми с ним людь­ми. 261 То же самое пору­чил он ска­зать и вое­на­чаль­ни­ку Амес­се и пред­ста­вить ему всю неумест­ность того, что он, Амес­са, несмот­ря на то, что явля­ет­ся пле­мян­ни­ком Давида по сест­ре, все-таки не побуж­да­ет под­чи­нен­но­го ему вой­ска при­знать Давида царем; при этом царь велел при­со­еди­нить уве­ре­ние, что он не толь­ко готов при­ми­рить­ся с ним (тем более что это, в сущ­но­сти, уже совер­шив­ший­ся факт), но и пре­до­ста­вить ему, как было при Авес­са­ло­ме, глав­ное началь­ст­во­ва­ние над всем вой­ском. 262 Пер­во­свя­щен­ни­ки дей­ст­ви­тель­но не толь­ко всту­пи­ли в соот­вет­ст­ву­ю­щие пере­го­во­ры со ста­рей­ши­на­ми отдель­ных колен, но и скло­ни­ли Амес­су на пред­ло­же­ние царя и побуди­ли его при­нять это пред­ло­же­ние. Вме­сте с тем Амес­са тот­час уго­во­рил пред­ста­ви­те­лей коле­на (Иудо­ва) отпра­вить к Давиду посоль­ство с изъ­яв­ле­ни­ем прось­бы вновь при­нять на себя цар­скую власть. Бла­го­да­ря побуж­де­нию того же Амес­сы так же посту­пи­ли и все про­чие изра­иль­тяне.

2. 263 Когда послан­ные яви­лись с этой прось­бой к Давиду, послед­ний (тот­час) отпра­вил­ся в Иеру­са­лим. Рань­ше всех дру­гих высту­пи­ли навстре­чу царю: коле­но Иудо­во, пред­став­шее перед ним вбли­зи реки Иор­дан, а так­же Семе­ей, сын Гиры, с тыся­чью вои­нов, кото­рых он успел набрать в обла­сти коле­на Венья­ми­но­ва, и воль­ноот­пу­щен­ник Сау­ла, Сива, со сво­и­ми пят­на­дца­тью сыно­вья­ми и два­дца­тью при­служ­ни­ка­ми. 264 Послед­ние сов­мест­но с пред­ста­ви­те­ля­ми коле­на Иудо­ва постро­и­ли на реке мост, чтобы царю с его при­бли­жен­ны­ми облег­чить пере­ход. Когда же Давид при­был к Иор­да­ну, то коле­но Иудо­во при­вет­ст­во­ва­ло его, а затем Семе­ей пал на мосту ниц и, охва­тив ноги царя, стал молить его о про­ще­нии во всех соде­ян­ных им про­ступ­ках и про­ся не посту­пать с ним по всей стро­го­сти и не озна­ме­но­вы­вать сво­его вновь вос­ста­нов­лен­но­го прав­ле­ния каз­нью, но при­нять во вни­ма­ние, что он, Семе­ей, чисто­сер­деч­но рас­ка­ял­ся в сво­их пре­ступ­ле­ни­ях и поспе­шил пер­вый вый­ти царю навстре­чу. 265 И пока Семе­ей так умо­лял его и взы­вал к мило­сер­дию Давида, брат Иоава, Авес­сей, ска­зал: «Неуже­ли ты все-таки не будешь каз­нен за то, что ты осме­лил­ся поно­сить став­лен­ни­ка Божье­го на цар­ство?» Царь же обра­тил­ся к нему и ска­зал: «Неужто вы, сыно­вья Саруйи, не пре­кра­ти­те ваших спо­ров? Не взду­май­те воз­буж­дать у нас новые сму­ты и рас­при в допол­не­ние к ста­рым. 266 Ведь вам отлич­но извест­но, что я сего­дня как бы вновь начи­наю пра­вить государ­ст­вом. Поэто­му, кля­нусь, всех про­ви­нив­ших­ся я осво­бож­даю от вся­кой ответ­ст­вен­но­сти и не желаю нака­зы­вать нико­го из них. Ты же, — закон­чил он речь свою, — обра­тясь к Семе­ею, успо­кой­ся и не бой­ся более за свою жизнь». Семе­ей пал еще раз ниц перед Давидом и дви­нул­ся впе­ре­ди него по мосту.

3. 267 Затем навстре­чу Давиду вышел и Мем­фи­восф, внук Сау­ла, обла­чен­ный в гряз­ную одеж­ду, с бес­по­рядоч­но рас­пу­щен­ны­ми воло­са­ми, пото­му что он в сво­ей печа­ли по пово­ду бег­ства Давида дав­но уже не стриг­ся и не чистил сво­его пла­тья, смот­ря на горе, постиг­шее царя, как на свое лич­ное несча­стье. Кро­ме того, он под­верг­ся перед царем так­же напрас­ной кле­ве­те со сто­ро­ны управ­ля­ю­ще­го сво­его, Сивы. 268 После того как он в знак при­ве­та пал ниц перед Давидом, послед­ний обра­тил­ся к нему с вопро­сом, поче­му Мем­фи­восф не при­мкнул к нему и не сопут­ст­во­вал ему во вре­мя его бег­ства. На это тот отве­тил, что вина в этом пада­ет на Сиву, кото­рый, полу­чив от него при­ка­за­ние при­гото­вить все нуж­ное к отъ­езду, не обра­тил на это при­ка­за­ние ника­ко­го вни­ма­ния, но отнес­ся к нему, как буд­то бы Мем­фи­восф был его рабом. 269 «И если бы толь­ко, — ска­зал послед­ний, — у меня были здо­ро­вые ноги, я не оста­вил бы тебя и мог бы пеш­ком поспе­шить за тобой в изгна­ние. Но тот чело­век (Сива) не толь­ко заста­вил меня, государь, посту­пить так нехо­ро­шо с тобой, но и нашел вдо­ба­вок воз­мож­ным самым без­образ­ным спо­со­бом окле­ве­тать меня перед тобой и нал­гать тебе на меня. Впро­чем, я знаю, что подоб­ная вещь не может про­ник­нуть в твою душу, отли­чаю­щу­ю­ся стрем­ле­ни­ем к истине, желаю­щую укреп­ле­ния прав­ды и любя­щую Гос­по­да Бога. 270 Ведь ты под­вер­гал­ся со сто­ро­ны мое­го деда еще боль­шим невзго­дам, и за это сле­до­ва­ло бы, чтобы весь род наш был истреб­лен; тем не менее ты явил нам свое мяг­кое серд­це и доб­роту свою, как раз в то самое вре­мя пре­дав забве­нию все нане­сен­ные тебе обиды, когда ты рас­по­ла­гал наи­боль­шей вла­стью нака­зать нас за все эти пре­ступ­ле­ния. Напро­тив, ты отнес­ся ко мне как к бли­жай­ше­му сво­е­му дру­гу, при­нял меня в чис­ло посто­ян­ных сво­их сотра­пез­ни­ков и не забы­вал ока­зы­вать мне даже такие поче­сти, кото­рые обык­но­вен­но явля­ют­ся уде­лом лишь самых близ­ких род­ст­вен­ни­ков». 271 Выслу­шав эту речь, Давид решил не взыс­ки­вать с Мем­фи­вос­фа (за его неяв­ку), но и не нака­зы­вать Сиву за его лож­ный донос; при этом царь ска­зал Мем­фи­вос­фу, что, хотя он отдал Сиве все его, Мем­фи­вос­фа, иму­ще­ство, он, одна­ко, теперь готов про­стить его и вер­нуть ему поло­ви­ну это­го иму­ще­ства, на что Мем­фи­восф отве­тил: «Пусть Сиве оста­нет­ся все; я уже дово­лен тем, что ты вер­нул себе назад цар­скую власть свою».

4. 272 Гала­а­д­ца же Вер­зе­лея, чело­ве­ка знат­но­го и очень порядоч­но­го, вдо­ба­вок ока­зав­ше­го Давиду в Маха­на­и­ме целый ряд услуг и сопро­вож­дав­ше­го его до Иор­да­на, царь стал уго­ва­ри­вать отпра­вить­ся вме­сте с ним в Иеру­са­лим, при­чем обе­щал ему воздать его седине вся­кий почет и забо­тить­ся о нем и ходить за ним как за род­ным отцом. 273 Вер­зе­лей, одна­ко, стал отка­зы­вать­ся от это­го пред­ло­же­ния, ссы­ла­ясь на тос­ку по сво­им домаш­ним и по обыч­но­му сво­е­му обра­зу жиз­ни, а так­же ука­зы­вая, что он, вось­ми­де­ся­ти­лет­ний ста­рик, уже не может гнать­ся за удо­воль­ст­ви­я­ми, но дума­ет толь­ко о смер­ти и моги­ле, ввиду чего и про­сит сде­лать ему одол­же­ние — отпу­стить его домой, сооб­раз­но выска­зан­но­му им жела­нию. 274 Ведь в его воз­расте, гово­рил он, уже не могут пре­льщать чело­ве­ка ни пища, ни питье, да и слух у него уже настоль­ко испор­тил­ся, что он не в состо­я­нии радо­вать­ся игре на флей­тах и зву­кам дру­гих музы­каль­ных инстру­мен­тов, кото­ры­ми раз­вле­ка­ют­ся цар­ские сотра­пез­ни­ки. Так как Вер­зе­лей столь настой­чи­во про­сил Давида раз­ре­шить ему воз­вра­тить­ся домой, царь ска­зал: «Хоро­шо, тебя я отпу­щу, но за то пре­до­ставь мне сына сво­его Ахи­ма­на; с ним я буду делить свои богат­ства». 275 Тогда Вер­зе­лей оста­вил у Давида сына сво­его, покло­нил­ся царю, поже­лал ему пол­ной уда­чи во всех его пред­при­я­ти­ях и воз­вра­тил­ся к себе домой. Давид же при­был в Галгал, скло­нив на свою сто­ро­ну уже поло­ви­ну все­го наро­да и коле­но Иудо­во.

5. 276 В Галгал с боль­ши­ми мас­са­ми наро­да яви­лись к нему так­же и глав­ные ста­рей­ши­ны стра­ны и ста­ли выска­зы­вать неудо­воль­ст­вие по пово­ду того, что коле­но Иудо­во отпра­ви­лось к Давиду без пред­ва­ри­тель­но­го о том опо­ве­ще­ния их, тогда как было бы гораздо умест­нее им всем вме­сте, по обще­му согла­ше­нию, устро­ить ему тор­же­ст­вен­ную встре­чу. На это началь­ни­ки коле­на Иудо­ва отве­ти­ли прось­бой — не сер­дить­ся на них за такую поспеш­ность, пото­му что они, ввиду род­ства с царем, сочли нуж­ным рань­ше дру­гих выра­зить ему свое рас­по­ло­же­ние, при­чем ведь они не име­ли от это­го ника­кой лич­ной выго­ды, кото­рой бы, таким обра­зом, лиши­лись явив­ши­е­ся поз­же; сле­до­ва­тель­но, послед­ним нече­го выра­жать свое неудо­воль­ст­вие. 277 Этот довод ста­рей­шин коле­на Иудо­ва, одна­ко, нисколь­ко не успо­ко­ил началь­ни­ков про­чих частей наро­да, и поэто­му они ска­за­ли: «Мы, бра­тья, очень удив­ля­ем­ся тому, что вы счи­та­е­те толь­ко себя одних род­ст­вен­ни­ка­ми царя. Нам, напро­тив, кажет­ся, что чело­век, полу­чив­ший от Гос­по­да Бога власть над все­ми нами, тем самым для всех нас явля­ет­ся оди­на­ко­во род­ным. Кро­ме того, весь народ состо­ит из один­на­дца­ти частей, вы же пред­став­ля­е­те толь­ко одну (две­на­дца­тую) часть его; вдо­ба­вок на нашей сто­роне пра­во стар­шин­ства. Вот поче­му вы посту­пи­ли непра­виль­но, пред­став перед царем тай­ком от нас и не изве­стив нас об этом».

6. 278 В то вре­мя как пред­во­ди­те­ли (отдель­ных колен) таким обра­зом пре­пи­ра­лись меж­ду собой, какой-то гнус­ный аги­та­тор по име­ни Савей, сын при­над­ле­жав­ше­го к коле­ну Венья­ми­но­ву Вохо­рия, с гром­ким кри­ком бро­сил­ся в самую тол­пу и про­воз­гла­сил: «Нико­му из нас не бли­зок Давид, и нет нам ника­ко­го дела до сына Иес­сея». 279 С эти­ми сло­ва­ми он стал тру­бить в рог и тем подал знак к отпа­де­нию от царя. И дей­ст­ви­тель­но, тот­час все отсту­пи­лись от Давида и после­до­ва­ли за Саве­ем. Одно лишь коле­но Иудо­во оста­лось вер­ным Давиду и напра­ви­лось вме­сте с ним в его иеру­са­лим­ский дво­рец.

Отсюда царь велел пере­ве­сти всех тех сво­их налож­ниц, с кото­ры­ми имел сно­ше­ние сын его Авес­са­лом, в дру­гое поме­ще­ние, рас­по­рядил­ся, чтобы управ­ля­ю­щие снаб­жа­ли их всем необ­хо­ди­мым, а сам более не схо­дил­ся с ними. 280 Затем он назна­чил Амес­су вое­на­чаль­ни­ком и срав­нял его по долж­но­сти с Иоавом; вме­сте с тем он при­ка­зал ему в трех­днев­ный срок набрать из коле­на Иудо­ва воз­мож­но боль­ше вой­ска и явить­ся к нему с послед­ним, чтобы затем, при­няв началь­ство над все­ми воору­жен­ны­ми сила­ми, высту­пить в поход про­тив сына Вохо­рия. 281 Когда же отпра­вив­ший­ся для созы­ва вой­ска Амес­са замеш­кал­ся с этим делом и не вер­нул­ся в назна­чен­ный срок, царь на тре­тий день заявил Иоаву, что, по его мне­нию, опас­но пре­до­став­лять Савею столь­ко вре­ме­ни для сбо­ров, так как мятеж­ник име­ет, таким обра­зом, воз­мож­ность сде­лать зна­чи­тель­ные при­готов­ле­ния и стать при­чи­ной боль­ших и гораздо зна­чи­тель­ней­ших бед­ст­вий, чем были те, кото­рые вызвал Авес­са­лом. 282 «Ввиду это­го, — закон­чил Давид речь свою, — не мед­ли теперь доль­ше, но возь­ми вой­ска, нахо­дя­щи­е­ся в нашем рас­по­ря­же­нии, а так­же тех шесть­сот чело­век, кото­ры­ми коман­ду­ет брат твой Авес­сей, пустись с ними в пого­ню за вра­гом и ста­рай­ся сра­зить­ся с ним, где бы ты его ни встре­тил. Вме­сте с тем поспе­ши и поста­рай­ся пред­у­предить его, чтобы он не был в состо­я­нии занять укреп­лен­ные горо­да и тем самым не доста­вил нам мно­гих и зна­чи­тель­ный затруд­не­ний».

7. 283 Иоав и сам уже не стал мед­лить, но взял с собой бра­та и его шесть­сот вои­нов, а так­же все осталь­ные воен­ные силы, кото­рые нахо­ди­лись тогда в Иеру­са­ли­ме, и дви­нул­ся с ними про­тив Савея. Когда он достиг Гава­о­на (это — дерев­ня, отсто­я­щая от Иеру­са­ли­ма на рас­сто­я­нии соро­ка ста­дий)⁽¹⁸⁾, он встре­тил­ся здесь с Амес­сою, кото­рый вел за собой зна­чи­тель­ное вой­ско. Иоав был опо­я­сан мечом и в пан­ци­ре. 284 Когда же Амес­са при­бли­зил­ся к нему, чтобы в знак при­ве­та поце­ло­вать его, Иоав нароч­но, но как бы слу­чай­но выро­нил из ножен меч свой. Затем он накло­нил­ся, чтобы под­нять его с зем­ли, и, схва­тив при­бли­зив­ше­го­ся Амес­су за боро­ду, как бы для того, чтобы поце­ло­вать его, быст­ро, так что тот не мог даже опом­нить­ся, вон­зил ему меч в живот и убил таким обра­зом Амес­су напо­вал. Это гнус­ное и непро­сти­тель­ное дея­ние совер­шил Иоав над бла­го­род­ным юно­шей, вдо­ба­вок род­ст­вен­ни­ком, не пода­вав­шим к тому ника­ко­го пово­да, исклю­чи­тель­но из зави­сти, что тому было пре­до­став­ле­но (наравне с ним самим) началь­ство над вой­ском, и за то, что он поль­зо­вал­ся со сто­ро­ны царя рав­ным с Иоавом поче­том. 285 По такой же точ­но при­чине он уже рань­ше убил и Авен­ни­ра. Но для того пре­ступ­ле­ния у него было хотя бы толь­ко на вид доста­точ­ное оправ­да­ние, имен­но то, что он мог отго­ва­ри­вать­ся жела­ни­ем ото­мстить за смерть бра­та сво­его Аса­и­ла. Для убий­ства Амес­сы же у него не было в запа­се ника­ко­го подоб­но­го оправ­да­ния.

286 Убив сво­его това­ри­ща по служ­бе, Иоав отпра­вил­ся в пого­ню за Саве­ем, пред­ва­ри­тель­но оста­вив у тру­па уби­то­го одно­го вои­на с пору­че­ни­ем про­воз­гла­сить перед вой­ском, что «Амес­са умер по всей спра­вед­ли­во­сти и потер­пел нака­за­ние вполне заслу­жен­но. Если же вы пре­да­ны царю, то сле­дуй­те за пол­ко­вод­цем его, Иоавом, и бра­том послед­не­го, Авес­се­ем». 287 А так как труп Амес­сы лежал у самой доро­ги и все вой­ско сте­ка­лось туда к нему и, как это быва­ет все­гда с про­сто­на­ро­дьем, выра­жа­ло по пово­ду этой смер­ти свое удив­ле­ние и сожа­ле­ние, то при­став­лен­ный к тру­пу страж унес его оттуда в поле подаль­ше от боль­шой доро­ги, поло­жил его там на зем­лю и при­крыл сво­им пла­щом. После того как это было сде­ла­но, все вой­ска уже бес­пре­ко­слов­но пошли за Иоавом. 288 Пока послед­ний искал Савея по всей стране изра­иль­ской, кто-то сооб­щил Иоаву, что враг засел в силь­но укреп­лен­ном горо­де Авел­ма­хее³¹⁽¹⁹⁾. Явив­шись туда, обло­жив город сво­им вой­ском и соорудив вокруг него око­пы, Иоав при­ка­зал сво­им вои­нам под­ко­пать сте­ны и тем раз­ру­шить их. Дело в том, что он был очень вос­ста­нов­лен про­тив жите­лей это­го горо­да за то, что они рань­ше отка­за­лись впу­стить его к себе.

8. 289 В горо­де тогда жила даль­но­вид­ная и очень сооб­ра­зи­тель­ная жен­щи­на, кото­рая, чув­ст­вуя, что ее роди­на нахо­дит­ся на краю гибе­ли, под­ня­лась на город­скую сте­ну и ста­ла про­сить Иоава через его сол­дат о раз­ре­ше­нии пере­го­во­рить с ним. Когда тот подо­шел к стене, жен­щи­на ста­ла ука­зы­вать ему на то, что Гос­подь Бог назна­ча­ет царей и пол­ко­вод­цев для того, чтобы они осво­бож­да­ли народ еврей­ский от вра­гов и тем достав­ля­ли бы стране мир. «Ты же меж­ду тем, — про­дол­жа­ла она, — из всех сил ста­ра­ешь­ся раз­ру­шить и уни­что­жить ни в чем не повин­ный зна­чи­тель­ный изра­иль­ский город».

290 На это Иоав воз­ра­зил, что он молит Бога изба­вить его от этой необ­хо­ди­мо­сти, так как сам он, Иоав, вовсе не име­ет наме­ре­ния уби­вать кого-нибудь из жите­лей и нисколь­ко не жела­ет пре­да­вать раз­ру­ше­нию такой выдаю­щий­ся город, но толь­ко тре­бу­ет выда­чи ему воз­му­тив­ше­го­ся про­тив царя Савея, сына Вохо­рия, для каз­ни, и затем немед­лен­но готов пре­кра­тить оса­ду горо­да и уве­сти свое вой­ско. 291 В ответ на это заяв­ле­ние Иоава жен­щи­на воз­ра­зи­ла прось­бой подо­ждать немно­го (пото­му что ему сей­час будет пере­бро­ше­на через сте­ну голо­ва вра­га), сама спу­сти­лась вниз к сво­им сограж­да­нам и ска­за­ла им: «Неуже­ли вы, несчаст­ные, непре­мен­но жела­е­те жал­ко погиб­нуть со сво­и­ми детьми и жена­ми из-за гнус­но­го, да еще нико­му и не зна­ко­мо­го субъ­ек­та, непре­мен­но хоти­те имен­но его при­знать сво­им царем, вме­сто ока­зав­ше­го нам столь­ко бла­го­де­я­ний Давида, и счи­та­е­те себя в силах выдер­жать напа­де­ние на этот один город таких зна­чи­тель­ных и отлич­ных войск?» 292 И дей­ст­ви­тель­но, подоб­ны­ми реча­ми ей уда­лось скло­нить сограж­дан к тому, что они отру­би­ли Савею голо­ву и пере­бро­си­ли ее в лагерь Иоава. После это­го цар­ский вое­на­чаль­ник велел тру­бить отбой и снял оса­ду; когда же он вер­нул­ся в Иеру­са­лим, то вновь был избран глав­но­ко­ман­дую­щим всей армии. 293 Началь­ни­ком над стра­жей тело­хра­ни­те­лей и отрядом шести­сот царь поста­вил Ванея; Адо­ра­ма сде­лал заве­дую­щим пошли­на­ми; Саваф и Ахе­лай оста­лись заве­дую­щи­ми каби­не­том, Суса был сде­лан глав­ным сек­ре­та­рем, а Садок и Ави­а­фар оста­лись пер­во­свя­щен­ни­ка­ми³².

1. 294 Спу­стя неко­то­рое вре­мя стра­ну постиг голод, и Давид обра­тил­ся к Гос­по­ду Богу с молит­вой поща­дить народ и пояс­нить ему, царю, при­чи­ну этой напа­сти и сред­ства к борь­бе с ней. На это про­ро­ки ска­за­ли, что Все­выш­ний тре­бу­ет удо­вле­тво­ре­ния за тех гава­о­ни­тян, кото­рых вполне без­за­кон­но и обман­ным обра­зом пере­ре­зал Саул, тем самым нару­шив дан­ную им, вое­на­чаль­ни­ком Иису­сом и ста­рей­ши­на­ми клят­ву³³. 295 Если Давид пре­до­ста­вит гава­о­ни­тя­нам воз­мож­ность по соб­ст­вен­но­му усмот­ре­нию ото­мстить за уби­тых, то Он обе­ща­ет при­ми­рить­ся с наро­дом и изба­вить народ от тяго­те­ю­ще­го над ним бед­ст­вия. 296 Узнав, таким обра­зом, от про­ро­ков о воле Божьей, Давид отпра­вил к гава­о­ни­тя­нам посоль­ство с запро­сом, како­вы их тре­бо­ва­ния в дан­ном слу­чае. Гава­о­ни­тяне отве­ча­ли, что они тре­бу­ют выда­чи семе­рых потом­ков из рода Сау­ла для нака­за­ния их. Тогда Давид велел отыс­кать тако­вых и выдать их гава­о­ни­тя­нам, при­чем, одна­ко, поща­дил Мем­фи­вос­фа, сына Иона­фа­на.

297 Полу­чив потом­ков Сау­ла, гава­о­ни­тяне пре­да­ли их каз­ни сооб­раз­но соб­ст­вен­но­му сво­е­му усмот­ре­нию. Немед­лен­но после это­го вновь пошли дожди, и Гос­подь опять сде­лал поч­ву пло­до­род­ной, поло­жив конец пред­ше­ст­во­вав­шей это­му засу­хе. Таким обра­зом, зем­ля евре­ев по-преж­не­му ста­ла бога­та пло­да­ми. 298 Несколь­ко вре­ме­ни спу­стя Давид пошел похо­дом на фили­стим­лян, сра­зил­ся с ними, обра­тил их в бег­ство и, бро­сив­шись за ними в пого­ню, оста­вил всех дале­ко за собой, так что очу­тил­ся один в поле и почув­ст­во­вал силь­ное утом­ле­ние. Тут его заме­тил один из вра­гов, по име­ни Акмон, сын Ара­фа. 299 Чело­век этот был испо­лин­ско­го роста и воору­жен копьем, древ­ко кото­ро­го, по пре­да­нию, веси­ло три­ста сик­лов, коль­чу­гой и мечом. Заме­тив уста­лость царя, он устре­мил­ся на него, чтобы нане­сти смер­тель­ный удар. Тут, одна­ко, быст­ро подо­спел на помощь к Давиду, уже лежав­ше­му на зем­ле, брат Иоава, Авес­сей, и убил вра­га. 300 Весь народ был очень взвол­но­ван тем, что царь чуть не погиб, под­верг­шись такой опас­но­сти, и вое­на­чаль­ни­ки закли­на­ли Давида более не при­ни­мать вме­сте с ними лич­но­го уча­стия в бит­ве, чтобы сво­ей отча­ян­ной храб­ро­стью не лишить себя жиз­ни, а народ той мас­сы бла­го­де­я­ний, кото­рые он может в про­дол­же­ние длин­но­го ряда лет еще при­со­еди­нять к уже ока­зан­ным.

2. 301 Когда вслед за этим до сведе­ния царя дошло, что фили­стим­ляне собра­лись око­ло горо­да Газа­ры, он выслал про­тив них вой­ско. Тогда явил осо­бен­ные чуде­са храб­ро­сти и стя­жал себе необы­чай­ную сла­ву хет­те­я­нин Совакх, один из самых отваж­ных спо­движ­ни­ков царя. Этот Совакх пере­бил мно­же­ство вра­гов, с гор­до­стью выда­вав­ших себя за потом­ков испо­ли­нов и очень кичив­ших­ся сво­им муже­ст­вом; этим он обес­пе­чил победу за евре­я­ми.

302 После это­го пора­же­ния фили­стим­ляне сно­ва объ­яви­ли вой­ну Давиду, и послед­ний опять выслал про­тив них вой­ско, в кото­ром осо­бен­но выде­лил­ся сво­и­ми подви­га­ми род­ст­вен­ник царя, Нефан. Дело в том, что он, всту­пив в еди­но­бор­ство с храб­рей­шим из всех фили­стим­лян, убил его, после чего осталь­ные обра­ти­лись в бег­ство, во вре­мя кото­ро­го поте­ря­ли мно­же­ство вои­нов. 303 Спу­стя немно­го вре­ме­ни вра­ги сно­ва рас­по­ло­жи­лись лаге­рем у горо­да Гит­ты, неда­ле­ко от гра­ниц еврей­ских вла­де­ний. В чис­ле фили­стим­лян нахо­дил­ся чело­век шести лок­тей выши­ны; на руках и на ногах у него было по шести паль­цев. 304 С этим-то вои­ном всту­пил в поеди­нок Ионаф, сын Сама­са, из послан­ной Давидом про­тив фили­стим­лян рати, уло­жил сво­его про­тив­ни­ка и тем самым решил победу сво­его вой­ска и стя­жал себе лич­но почет­ную извест­ность. И этот фили­стим­ля­нин с гор­до­стью ука­зы­вал на свое про­ис­хож­де­ние от «испо­ли­нов». После это­го слу­чая фили­стим­ляне уже более не вое­ва­ли с изра­иль­тя­на­ми.

3. 305 Покон­чив нако­нец со все­ми эти­ми пол­ны­ми мно­го­раз­лич­ных опас­но­стей вой­на­ми и имея воз­мож­ность в тече­ние осталь­но­го сво­его цар­ст­во­ва­ния наслаж­дать­ся глу­бо­ким миром, Давид взял­ся за сло­же­ние хва­леб­ных в честь Гос­по­да Бога гим­нов в раз­но­об­раз­ных раз­ме­рах: в одних из них он употреб­лял трех­стоп­ный раз­мер, дру­гие писал пяти­стоп­ным. Вме­сте с тем он велел загото­вить мас­су музы­каль­ных инстру­мен­тов и научил леви­тов акком­па­ни­ро­вать себе при вос­пе­ва­нии сла­вы Пред­веч­но­го по суб­бот­ним и всем про­чим празд­нич­ным дням. 306 Устрой­ство этих музы­каль­ных инстру­мен­тов было сле­дую­щее: кифа­ра име­ла десять струн, по кото­рым уда­ря­ли палоч­кой, наб­ла была снаб­же­на две­на­дца­тью стру­на­ми и на ней игра­ли непо­сред­ст­вен­но паль­ца­ми⁽²⁰⁾; ким­ва­лы, нако­нец, пред­став­ля­ли из себя боль­шие плос­кие мед­ные тарел­ки. Этих дан­ных будет доста­точ­но для нас, чтобы мы мог­ли себе соста­вить неко­то­рое поня­тие о выше­ука­зан­ных музы­каль­ных инстру­мен­тах³⁴.

4. 307 Все бли­жай­шие спо­движ­ни­ки царя отли­ча­лись необы­чай­ной храб­ро­стью; меж­ду ними осо­бен­но выда­ва­лись сво­и­ми воен­ны­ми подви­га­ми трид­цать восемь чело­век. Из чис­ла их я оста­нов­люсь, впро­чем, на дея­ни­ях лишь пяти, пото­му что по ним мож­но будет соста­вить себе совер­шен­но ясное пред­став­ле­ние и о всех про­чих, у кото­рых были все дан­ные для того, чтобы поко­рять целые стра­ны и под­чи­нять себе вели­кие наро­ды.

308 Итак, пер­вым из этих геро­ев явля­ет­ся Иес­сам, сын Ахе­мея, кото­рый неод­но­крат­но вла­мы­вал­ся в самый центр вра­гов и успо­ка­и­вал­ся не рань­ше, чем уби­вал чело­век девять­сот из них. За ним сле­ду­ет Еле­азар, сын Додия, быв­ший с царем при Ара­са­ме. 309 Когда одна­жды изра­иль­тяне испу­га­лись мно­же­ства фили­стим­лян и уда­ри­лись перед ними в бег­ство, он один не поки­нул сво­его поста, но ринул­ся на вра­гов и пере­бил мас­су их, так что от оби­лия про­ли­той им кро­ви меч при­лип к его рукам; когда же изра­иль­тяне увиде­ли, что фили­стим­ляне бежа­ли от него, то и сами они опять спу­сти­лись со сво­их гор­ных вер­шин и бро­си­лись за ними в пого­ню, при­чем им уда­лось одер­жать тогда уди­ви­тель­но слав­ную победу, а вой­ско сле­до­ва­ло за ним и гра­би­ло уби­тых. Третьим явля­ет­ся сын Ила, Киса­вей, кото­рый так­же при­ни­мал уча­стие в стыч­ках с фили­стим­ля­на­ми. 310 Когда в деле при Сиа­гоне³⁵ евреи так­же испу­га­лись и не усто­я­ли перед сила­ми вра­гов, он один заме­нил собой целое вой­ско, пото­му что пере­бил одну часть фили­стим­лян, а дру­гую, кото­рая не была в состо­я­нии спра­вить­ся с ним и уда­ри­лась в бег­ство, стал пре­сле­до­вать. 311 Такие подви­ги воен­ной доб­ле­сти и физи­че­ской силы яви­ли трое поиме­но­ван­ных геро­ев. Когда одна­жды, как мы уже выше рас­ска­за­ли³⁶, в быт­ность царя в Иеру­са­ли­ме, фили­стим­ляне напа­ли на стра­ну, Давид под­нял­ся в свой укреп­лен­ный замок, чтобы вопро­сить Гос­по­да Бога об исхо­де пред­сто­я­щей вой­ны. 312 Меж­ду тем вра­ги уже успе­ли рас­по­ло­жить­ся ста­ном в долине, кото­рая тянет­ся на рас­сто­я­нии два­дца­ти ста­дий от Иеру­са­ли­ма до горо­да Виф­ле­е­ма. Тогда Давид обра­тил­ся к сво­им дру­зьям с заме­ча­ни­ем: «Какая слав­ная вода у меня на родине!», при­чем ото­звал­ся с осо­бен­ной похва­лой о каче­стве воды в цистерне у город­ских ворот и ска­зал, что если бы кто-нибудь при­нес ему оттуда такой воды, то доста­вил бы ему тем самым гораздо боль­ше удо­воль­ст­вия, чем если бы сде­лал ему зна­чи­тель­ный пода­рок. 313 Лишь толь­ко это услы­ша­ли ука­зан­ные три мужа, как тот­час же вско­чи­ли и, про­бив­шись сквозь середи­ну лаге­ря вра­гов, добра­лись до Виф­ле­е­ма; захва­тив с собой воды, они вновь вер­ну­лись через вра­же­ский стан назад к царю и сде­ла­ли все это так быст­ро, что фили­стим­ляне, пора­жен­ные их бес­стра­ши­ем и храб­ро­стью, совер­шен­но рас­те­ря­лись и не посме­ли тро­нуть их, несмот­ря на их мало­чис­лен­ность. 314 Когда же вода была достав­ле­на царю, послед­ний не стал пить ее, ука­зав, что она добы­та ценой опас­но­сти жиз­ни этих людей и что поэто­му к ней при­ка­сать­ся невоз­мож­но. Но зато он при­нес ее в жерт­ву Все­выш­не­му и воз­бла­го­да­рил Его за мило­сти­вую охра­ну этих мужей.

315 К ука­зан­ным трем геро­ям при­со­еди­ня­ет­ся еще чет­вер­тый, брат Иоава, Авес­сей, кото­ро­му уда­лось в один день истре­бить шесть­сот непри­я­те­лей. Пятым же был Ване­ас из свя­щен­ни­че­ско­го рода. Когда его вызва­ли на еди­но­бор­ство несколь­ко бра­тьев, сла­вив­ших­ся в стране моави­тян сво­ей силой, то он доб­лест­но одер­жал над ними победу. В дру­гой раз ему пред­ло­жил всту­пить в поеди­нок какой-то необы­чай­но­го роста егип­тя­нин, и Ване­ас, несмот­ря на то, что был без­ору­жен, убил того напо­вал его соб­ст­вен­ным копьем, кото­рое он вырвал у него из рук; кро­ме того, он снял с еще живо­го сво­его про­тив­ни­ка его доспе­хи и доко­нал его соб­ст­вен­ным его ору­жи­ем. 316 К этим ука­зан­ным подви­гам может быть при­чис­лен еще и сле­дую­щий, кото­рый, если сто­ит по отча­ян­ной сме­ло­сти сво­ей не выше упо­мя­ну­тых, то по край­ней мере может выдер­жать с ними срав­не­ние. В зим­нее вре­мя одна­жды лев слу­чай­но про­ва­лил­ся в цистер­ну, а так как отвер­стие коло­д­ца было доволь­но узко и, кро­ме того, зане­се­но сне­гом, то он чуть не задох­ся там; не видя сред­ства к спа­се­нию, лев начал гром­ко рычать. 317 Когда Ване­ас, слу­чай­но про­хо­див­ший мимо, услы­шал рев зве­ря, то пошел по направ­ле­нию, откуда доно­си­лись зву­ки, спу­стил­ся в цистер­ну и одним уда­ром быв­шей у него в руках пал­ки убил льва. Осталь­ные герои явля­ли подоб­ные же чуде­са храб­ро­сти³⁷.

1. 318 Одна­жды царь Давид поже­лал узнать, из сколь­ких десят­ков тысяч чело­век состо­ит его народ, при­чем совер­шен­но забыл о пред­пи­са­нии Мои­сея — при­но­сить при вся­ком счис­ле­нии наро­да за каж­дое лицо в жерт­ву Гос­по­ду Богу по пол­сик­ла³⁸. Итак, Давид пору­чил сво­е­му пол­ко­вод­цу Иоаву отпра­вить­ся по стране и под­счи­тать насе­ле­ние. 319 Несмот­ря на то, что Иоав выстав­лял всю бес­по­лез­ность тако­го пред­при­я­тия, царь не послу­шал­ся его и велел ему немед­лен­но и без про­во­ло­чек при­нять­ся за под­счет евре­ев. Тогда Иоав взял с собой ста­рей­шин над отдель­ны­ми коле­на­ми и пис­цов, про­шел по всей стране изра­иль­ской и, выяс­нив все коли­че­ство насе­ле­ния, по исте­че­нии девя­ти меся­цев и два­дца­ти дней вер­нул­ся к царю в Иеру­са­лим и пред­ста­вил царю чис­лен­ность все­го наро­да за исклю­че­ни­ем коле­на Венья­ми­но­ва, 320 пото­му что, как это коле­но, так и Леви­но, он не успел под­верг­нуть исчис­ле­нию; царь тем вре­ме­нем, одна­ко, уже рас­ка­ял­ся в том, что так согре­шил отно­си­тель­но Пред­веч­но­го. И вот ока­за­лось, что чис­ло изра­иль­тян, спо­соб­ных носить ору­жие и участ­во­вать в похо­дах, дохо­ди­ло до девя­ти­сот тысяч чело­век, а коле­но Иудо­во само по себе пред­став­ля­ло коли­че­ство четы­рех­сот тысяч душ.

2. 321 Одна­ко вско­ре про­ро­ки заяви­ли Давиду, что Гос­подь Бог гне­ва­ет­ся на него. Царь начал усерд­но молить­ся о том, чтобы Пред­веч­ный вер­нул ему преж­нее свое бла­го­рас­по­ло­же­ние и про­стил бы ему его пре­гре­ше­ние. Тогда Все­выш­ний послал к Давиду про­ро­ка Гада с пред­ло­же­ни­ем выбо­ра меж­ду тре­мя рода­ми нака­за­ний: жела­ет ли он, чтобы стра­ну в про­дол­же­ние семи лет пости­гал голод, или чтобы вра­ги после трех­ме­сяч­ной вой­ны нанес­ли евре­ям пора­же­ние, или чтобы в тече­ние трех­днев­но­го сро­ка сре­ди евре­ев сви­реп­ст­во­ва­ла моро­вая язва. 322 Давид очу­тил­ся в крайне затруд­ни­тель­ном поло­же­нии при необ­хо­ди­мо­сти решить­ся на одно из сопря­жен­ных с таки­ми ужас­ны­ми бед­ст­ви­я­ми нака­за­ний, глу­бо­ко опе­ча­лил­ся и совер­шен­но рас­те­рял­ся. Одна­ко про­рок ука­зал на неиз­беж­ность како­го-либо реше­ния и велел дать ответ поско­рее, чтобы он, про­рок, мог дове­сти реше­ние Давида до сведе­ния Гос­по­да Бога. Тогда царь поду­мал, что если он выбе­рет голод, пожа­луй, ска­жут, что он сде­лал это во вред дру­гим, а не себе, так как у него лич­но были боль­шие запа­сы хле­ба, меж­ду тем как всех про­чих постиг­ла бы вся тягость нака­за­ния; 323 если же бы он скло­нил­ся в поль­зу трех­ме­сяч­ной вой­ны, кото­рая долж­на была окон­чить­ся пора­же­ни­ем евре­ев, то его опять мог­ли бы обви­нить в том, что он выбрал этот род нака­за­ния пото­му, что сам он окру­жен наи­бо­лее храб­ры­ми защит­ни­ка­ми и име­ет зна­чи­тель­ные укреп­ле­ния, в силу чего ему, конеч­но, не при­хо­дит­ся опа­сать­ся за свою соб­ст­вен­ную пер­со­ну. Ввиду все­го это­го Давид выбрал нака­за­ние, кото­рое в оди­на­ко­вой мере пости­га­ло бы царей и под­дан­ных и кото­ро­го все оди­на­ко­во долж­ны были опа­сать­ся (а имен­но моро­вую язву), при­чем выста­вил на вид, что луч­ше отдать­ся в руки Пред­веч­но­го, чем во власть непри­я­те­лей.

3. 324 Узнав об этом реше­нии Давида, про­рок сооб­щил о нем Пред­веч­но­му, кото­рый и наслал на евре­ев моро­вую язву. Народ поги­бал при этом не в одной лишь фор­ме, так что нелег­ко было опре­де­лить момент заболе­ва­ния. И хотя бед­ст­вие по резуль­та­там сво­им сво­ди­лось посто­ян­но к одно­му и тому же, смерть под тыся­чью раз­лич­ных форм похи­ща­ла людей, кото­рые при­том совер­шен­но не были в состо­я­нии убе­речь­ся от нее и при­нять какие-либо меры пре­до­сто­рож­но­сти. 325 Дело в том, что один уми­рал непо­сред­ст­вен­но за дру­гим, и сколь неза­мет­но под­кра­ды­ва­лась болезнь, столь же быст­ро насту­пал и печаль­ный конец ее жерт­вы, при­чем одни уми­ра­ли в страш­ных муче­ни­ях и неве­ро­ят­ных стра­да­ни­ях почти вне­зап­но, тогда как дру­гих настоль­ко исто­ща­ли сопро­вож­дав­шие тече­ние болез­ни мучи­тель­ные стра­да­ния, что от их тела к момен­ту смер­ти почти ниче­го уже более не оста­ва­лось, что мог­ло бы быть пре­да­но зем­ле. 326 У одних вдруг тем­не­ло перед гла­за­ми, и они уми­ра­ли от уду­шья, дру­гие испус­ка­ли дух во вре­мя похо­рон кого-либо их умер­ших род­ст­вен­ни­ков и так и не успе­ва­ли окон­чить чужое погре­бе­ние. Таким обра­зом за вре­мя от рас­све­та до полу­дня пер­во­го же дня успе­ло уме­реть от моро­вой язвы семь­де­сят тысяч чело­век. 327 Тогда ангел Гос­по­день про­стер свою руку и над Иеру­са­ли­мом, тем самым насы­лая бед­ст­вие и туда. Царь, облек­шись в мешок, сидел на зем­ле и слез­но молил Гос­по­да Бога сми­ло­сти­вить­ся и пре­кра­тить горе, удо­вле­тво­рив­шись мас­сой уже погиб­ше­го наро­да. Когда же Давид слу­чай­но под­нял гла­за к небу и увидал, как по возду­ху нес­ся по направ­ле­нию к Иеру­са­ли­му ангел с обна­жен­ным мечом, он обра­тил­ся к Все­выш­не­му с ука­за­ни­ем, 328 что ведь он, Давид, как пас­тырь, один досто­ин нака­за­ния, тогда как ни в чем не повин­ную пас­т­ву сле­до­ва­ло бы поща­дить; при этом он умо­лял Пред­веч­но­го напра­вить весь гнев на него и загу­бить весь род его, но иметь жалость к мас­се народ­ной.

4. 329 Гос­подь Бог внял этой молит­ве и поло­жил конец моро­вой язве. Вме­сте с тем Он через про­ро­ка Гада пове­лел Давиду немед­лен­но отпра­вить­ся на гум­но иеву­си­та Орон­на⁽²¹⁾, воз­двиг­нуть там алтарь и при­не­сти жерт­ву Все­выш­не­му. По полу­че­нии это­го пред­пи­са­ния Давид не мед­лил ни еди­ной мину­ты и тот­час поспе­шил в ука­зан­ное место. 330 Когда же Оронн, заня­тый в это вре­мя обмо­ла­чи­ва­ни­ем хле­ба, увидел, что к нему идет царь в сопро­вож­де­нии всех сво­их сыно­вей, он выбе­жал к нему навстре­чу и пал перед ним ниц. Оронн был по про­ис­хож­де­нию сво­е­му иеву­си­тя­нин, что не меша­ло ему, одна­ко, нахо­дить­ся в самых дру­же­ст­вен­ных отно­ше­ни­ях с Давидом, кото­рый в силу это­го, как мы пока­за­ли несколь­ко выше³⁹, не при­чи­нил ему ни малей­ше­го зла, когда овла­де­вал горо­дом. 331 Когда же Оронн стал спра­ши­вать Давида, что побуди­ло его, вла­ды­ку, прий­ти к рабу сво­е­му, царь отве­тил, что он явил­ся для того, чтобы купить у него это гум­но с целью воз­двиг­нуть на нем алтарь в честь Гос­по­да Бога и при­не­сти на нем жерт­ву. На это Оронн заме­тил, что он с удо­воль­ст­ви­ем пре­до­став­ля­ет Давиду для при­не­се­ния жерт­вы все­со­жже­ния не толь­ко гум­но свое, но так­же все свои зем­ледель­че­ские орудия и быков и толь­ко молит Гос­по­да Бога о том, чтобы Он мило­сти­во при­нял эту жерт­ву. 332 Царь, одна­ко, воз­ра­зил, что хотя он и тро­нут до глу­би­ны серд­ца бла­го­род­ст­вом и вели­ко­ду­ши­ем тако­го подар­ка и бла­го­да­рит за него, он тем не менее про­сит взять за все уста­нов­лен­ную цену, пото­му что было бы совер­шен­но неумест­но при­не­сти Все­выш­не­му даром достав­шу­ю­ся жерт­во­ва­те­лю жерт­ву. Тогда Оронн ска­зал, что готов под­чи­нить­ся цар­ско­му жела­нию, и Давид купил у него гум­но за пять­де­сят сик­лов, 333 воз­двиг на нем алтарь и при­нес на нем по уста­ву жерт­вы все­со­жже­ния и при­ми­ри­тель­ные, чем удо­вле­тво­рил­ся Пред­веч­ный и стал сно­ва мило­сти­во отно­сить­ся к евре­ям. Меж­ду про­чим, это было как раз то самое место, куда неко­гда Аврам при­вел сво­его сына Иса­ка для при­не­се­ния его в жерт­ву и где в тот самый момент, когда он уж гото­вил­ся зако­лоть сына, вне­зап­но у жерт­вен­ни­ка появил­ся баран, кото­ро­го, как мы уже рас­ска­за­ли, Аврам и при­нес в жерт­ву вме­сто сво­его сына. 334 Когда же царь Давид убедил­ся, что Гос­подь Бог мило­сти­во внял его молит­ве и при­нял его жерт­ву, то поре­шил назвать это место «все­на­род­ным алта­рем» и постро­ить здесь храм Гос­по­ду Богу. Ука­зан­ное имя он дал это­му месту во вни­ма­ние к буду­ще­му его назна­че­нию, пото­му что Гос­подь Бог через про­ро­ка объ­явил Давиду, что храм будет тут воз­двиг­нут тем его сыном, к кото­ро­му после Давида перей­дет цар­ская власть⁴⁰.

1. 335 Ввиду это­го пред­ска­за­ния царь велел под­счи­тать при­шель­цев (жив­ших в стране), и их ока­за­лось до ста вось­ми­де­ся­ти тысяч чело­век. Из них он назна­чил восемь­де­сят тысяч каме­но­те­са­ми, осталь­ным он пору­чил достав­ку кам­ня, а три тыся­чи пять­сот чело­век поста­вил над­смотр­щи­ка­ми над работа­ми. Вме­сте с тем он при­нял­ся за заготов­ку мас­сы желе­за и меди для пред­по­ла­гав­ше­го­ся соору­же­ния, а так­же за под­воз мно­же­ства испо­лин­ских кед­ро­вых бре­вен, кото­рые высы­ла­ли ему жите­ли (горо­дов) Тира и Сидо­на, сооб­раз­но сде­лан­но­му им зака­зу. 336 При­бли­жен­ным сво­им Давид объ­яс­нял цель всех этих при­готов­ле­ний в том смыс­ле, что жела­ет буду­ще­му наслед­ни­ку сво­е­му оста­вить гото­вый мате­ри­ал для построй­ки хра­ма, дабы тому чело­ве­ку, юно­му и в таких делах по воз­рас­ту сво­е­му еще неопыт­но­му, не при­хо­ди­лось соби­рать этот мате­ри­ал, но пря­мо при­сту­пить к делу, поль­зу­ясь заготов­ка­ми.

2. 337 Затем Давид при­звал к себе сво­его сына Соло­мо­на и пове­лел ему, когда он при­мет от него цар­скую власть, обя­за­тель­но воз­двиг­нуть храм Гос­по­ду Богу, при­чем ука­зал на то, что сам он хотел было сде­лать это, но что Пред­веч­ный запре­тил ему это, так как он, Давид, запят­нан мно­же­ст­вом чело­ве­че­ской кро­ви, про­ли­той в про­дол­же­ние раз­лич­ных войн; вме­сте с тем, про­дол­жал царь, Все­выш­ний пред­ска­зал ему, что воз­двигнет в честь Его храм самый разум­ный из его сыно­вей, нося­щий имя Соло­мон, что Он, Гос­подь, будет забо­тить­ся о нем, как отец о сыне, и что дару­ет во вре­мя его прав­ле­ния стране евре­ев не толь­ко вся­че­ские бла­га, но глав­ней­шее из всех благ, имен­но мир и отсут­ст­вие внеш­них войн и внут­рен­них неурядиц. 338 «Поэто­му-то, — ска­зал Давид, — ты — еще до рож­де­ния наме­чен­ный Гос­по­дом Богом в цари — ста­рай­ся во всех отно­ше­ни­ях явить­ся достой­ным Его о тебе забот­ли­во­сти, будь бла­го­че­стив, спра­вед­лив и тверд духом, свя­то соблюдай Его пред­пи­са­ния и зако­ны, кото­рые Он дал нам при посред­стве Мои­сея, и не поз­во­ляй дру­гим нару­шать их. 339 Тот же храм, кото­рый Пред­веч­ный жела­ет видеть окон­чен­ным во вре­мя тво­е­го цар­ст­во­ва­ния, поста­рай­ся поско­рее соорудить Гос­по­ду Богу, и пусть не устра­шат тебя и не удер­жат от это­го пред­при­я­тия ни гран­ди­оз­ность его, ни дру­гие какие-нибудь затруд­не­ния; все нуж­ное я заготов­лю тебе до моей смер­ти. 340 Знай, что уж теперь собра­но десять тысяч талан­тов золота и сто тысяч талан­тов сереб­ра; меди и желе­за я загото­вил в еще гораздо боль­шем коли­че­стве, а так­же огром­ную мас­су бре­вен и кам­ня. В рас­по­ря­же­нии тво­ем будет мно­го десят­ков тысяч камен­щи­ков и стро­и­те­лей. Если бы их, одна­ко, все-таки ока­за­лось недо­ста­точ­но, ты можешь уве­ли­чить их чис­ло. Итак, когда ты окон­чишь это дело, ты ста­нешь бла­го­уго­ден Все­выш­не­му и Он будет тво­им заступ­ни­ком».

341 После это­го Давид обра­тил­ся так­же к началь­ст­ву­ю­щим в наро­де лицам с прось­бой под­дер­жать его сына в деле буду­щей построй­ки хра­ма и без опа­се­ния каких бы то ни было бед­ст­вий ста­ра­тель­но участ­во­вать в бого­слу­же­нии, пото­му что вза­мен тако­го отно­ше­ния к делу они будут поль­зо­вать­ся пло­да­ми проч­но­го мира и бла­го­устрой­ства, кото­ры­ми Гос­подь Бог награ­дит людей бла­го­че­сти­вых и пра­вед­ных. 342 По окон­ча­нии построй­ки сле­до­ва­ло, по при­ка­за­нию Давида, поме­стить в храм ков­чег Заве­та и свя­щен­ную утварь, кото­рые дав­но уже долж­ны были бы иметь свой храм, если бы пред­ки не ослу­ша­лись пове­ле­ний Все­выш­не­го, кото­рый при­ка­зал им воз­двиг­нуть для Него свя­ти­ли­ще сей­час же после того, как они овла­де­ют этой стра­ной. Все это Давид ска­зал началь­ст­ву­ю­щим лицам, рав­но как и сво­е­му соб­ст­вен­но­му сыну.

3. 343 Так как Давид достиг уже очень пре­клон­ных лет и тело его с тече­ни­ем вре­ме­ни поте­ря­ло свою теп­лоту, то он стал так силь­но зяб­нуть, что ока­за­лось невоз­мож­ным согреть его даже мно­же­ст­вом покры­вал. Тогда вра­чи ста­ли сове­щать­ся меж­ду собой и при­шли к реше­нию — выбрать наи­бо­лее кра­си­вую во всей стране девуш­ку, кото­рая согла­си­лась бы спать с царем, согре­вая его сво­ей теп­ло­той и облег­чая ему посто­ян­но ощу­щае­мый им холод. 344 И вот в горо­де нашлась самая кра­си­вая жен­щи­на, по име­ни Ави­са­ка, кото­рая, разде­ляя с царем ложе, одна толь­ко и была в состо­я­нии согреть его; но от ста­ро­сти царь уж не имел воз­мож­но­сти всту­пить с ней в поло­вые отно­ше­ния. Впро­чем, подроб­нее мы пого­во­рим об этой девуш­ке несколь­ко ниже⁴¹.

4. 345 Меж­ду тем чет­вер­тый сын Давида, кра­си­вый и стат­но­го роста юно­ша, рож­ден­ный царю его женой Эги­фой и носив­ший имя Адо­ния, будучи похож по харак­те­ру сво­е­му на Авес­са­ло­ма, сам стал домо­гать­ся цар­ской вла­сти и выска­зы­вал дру­зьям сво­им, что при­хо­дит­ся добить­ся это­го. Ввиду это­го он завел мно­же­ство колес­ниц и коней, а так­же пять­де­сят ско­ро­хо­дов. 346 Несмот­ря на то, что отец его видел все это, он, одна­ко, нисколь­ко о том не бес­по­ко­ил­ся, не удер­жи­вал его от его затеи и даже не поду­мал спро­сить, к чему Адо­ния заво­дит все это. Меж­ду про­чим, Адо­ния успел скло­нить на свою сто­ро­ну вое­на­чаль­ни­ка Иоава и пер­во­свя­щен­ни­ка Ави­а­фа­ра, а про­ти­во­дей­ст­вие ему ока­зы­ва­ли лишь пер­во­свя­щен­ник Садок, про­рок Нафан, началь­ник стра­жи тело­хра­ни­те­лей Ваней, друг Давида Семе­ис и все при­бли­жен­ные к царю храб­ре­цы. 347 И вот одна­жды Адо­ния устро­ил вне горо­да у ручья в цар­ском пар­ке пир­ше­ство и при­гла­сил на него всех сво­их бра­тьев, за исклю­че­ни­ем Соло­мо­на; кро­ме того, он при­влек к уча­стию в этом пире так­же вое­на­чаль­ни­ка Иоава, Ави­а­фа­ра, и ста­рей­шин коле­на Иудо­ва, кото­рые все и при­ня­ли при­гла­ше­ние, тогда как пер­во­свя­щен­ни­ка Садо­ка, про­ро­ка Нафа­на, Ванея, началь­ни­ка отряда тело­хра­ни­те­лей, и всех тех, кто про­ти­вил­ся его пред­при­я­тию, он не позвал на это уго­ще­ние. 348 Меж­ду тем про­рок Нафан изве­стил мать Соло­мо­на, Вир­са­ву, что Адо­ния дер­жит себя как царь и что об этом Давид ниче­го не зна­ет, при­чем посо­ве­то­вал ей при­нять меры к ограж­де­нию без­опас­но­сти сво­ей и сына, а имен­но: добить­ся тай­но­го свида­ния с Давидом и объ­явить ему, что, несмот­ря на дан­ное им клят­вен­ное обе­ща­ние сде­лать сво­им пре­ем­ни­ком Соло­мо­на, тем вре­ме­нем Адо­ния уже успел захва­тить власть в свои руки. 349 При этом про­рок обе­щал, что, когда Вир­са­ва будет гово­рить об этом с царем, сам явит­ся к нему и под­твер­дит вер­ность ее сооб­ще­ния. Вир­са­ва послу­ша­лась сове­та Нафа­на, отпра­ви­лась к царю и, пав перед ним ниц и полу­чив раз­ре­ше­ние выска­зать свою прось­бу, рас­ска­за­ла Давиду все, как тому обу­чил ее про­рок, 350 а имен­но сооб­щи­ла об устро­ен­ном Адо­ни­ей пир­ше­стве, о том, кого он при­гла­сил к себе, а так­же об уча­стии в этом пире пер­во­свя­щен­ни­ка Ави­а­фа­ра, вое­на­чаль­ни­ка Иоава и его сыно­вей, рав­но как о том, что Соло­мон и бли­жай­шие дру­зья его не удо­сто­и­лись при­гла­ше­ния. Затем она ста­ла ука­зы­вать на то, что народ с нетер­пе­ни­ем ждет, кого Давид назна­чит сво­им пре­ем­ни­ком, при­чем про­си­ла обра­тить вни­ма­ние на то обсто­я­тель­ство, что, если Адо­ния после его смер­ти овла­де­ет пре­сто­лом, он, навер­ное, загу­бит как ее, так и ее сына Соло­мо­на.

5. 351 Пока Вир­са­ва еще бесе­до­ва­ла с царем, при­двор­ная стра­жа объ­яви­ла, что при­шел Нафан и про­сит раз­ре­ше­ния повидать Давида. Когда по при­ка­за­нию царя про­рок был допу­щен, послед­ний тот­час спро­сил его, не назна­чил ли он сего­дня Адо­нию царем и не пере­дал ли ему прав­ле­ния, 352 пото­му что Адо­ния устро­ил бле­стя­щее пир­ше­ство и при­гла­сил на него всех его сыно­вей, кро­ме Соло­мо­на, а так­же (цар­ско­го) вое­на­чаль­ни­ка Иоава, кото­рые теперь с боль­шим лико­ва­ни­ем и шум­ной радо­стью пьют за здо­ро­вье Адо­нии и за про­цве­та­ние и дол­го­ле­тие его прав­ле­ния. «Ни меня, ни пер­во­свя­щен­ни­ка Садо­ка, ни Ванея, началь­ни­ка отряда тело­хра­ни­те­лей, он, одна­ко, не при­гла­сил», — 353 закон­чил свою речь про­рок, при­чем ука­зал на то, что, если все это дела­ет­ся с раз­ре­ше­ния Давида, было бы умест­ным, чтобы все это зна­ли.

При этих сло­вах Нафа­на Давид велел позвать назад Вир­са­ву, кото­рой он при появ­ле­нии про­ро­ка при­ка­зал уда­лить­ся, и когда она при­шла, то ска­зал: «Кля­нусь тебе все­мо­гу­щим Гос­по­дом Богом, что царем будет сын твой Соло­мон, как я поклял­ся уже рань­ше, и что он сядет на мой трон, и при­том еще сего­дня же». 354 На это та покло­ни­лась ему в ноги и поже­ла­ла ему еще мно­го лет жиз­ни. Затем Давид послал за пер­во­свя­щен­ни­ком Садо­ком и за началь­ни­ком отряда тело­хра­ни­те­лей, Ване­ем, и когда они яви­лись, велел им взять про­ро­ка Нафа­на и всех вои­нов, нахо­див­ших­ся во двор­це, 355 поса­дить сына его Соло­мо­на на цар­ско­го мула и повез­ти его за город к колод­цу, нося­ще­му назва­ние Гион⁴², чтобы там пома­зать его свя­щен­ным еле­ем и тем про­воз­гла­сить его царем. Послед­нее (миро­по­ма­за­ние) долж­ны были совер­шить пер­во­свя­щен­ник Садок и про­рок Нафан, 356 тогда как про­чим он велел сопро­вож­дать Соло­мо­на по все­му горо­ду, тру­бить в рога и про­воз­гла­шать мно­го­ле­тие взо­шед­ше­му на пре­стол царю Соло­мо­ну, дабы знал весь народ, что сам отец объ­явил его царем. Соло­мо­ну же Давид дал нуж­ные настав­ле­ния отно­си­тель­но обра­за прав­ле­ния и настой­чи­во реко­мен­до­вал ему пода­вать сво­им бла­го­че­сти­ем и спра­вед­ли­во­стью при­мер все­му еврей­ско­му наро­ду и осо­бен­но коле­ну Иудо­ву. 357 Затем Ваней поже­лал Соло­мо­ну мило­сти­вой под­держ­ки со сто­ро­ны Все­выш­не­го, и немно­го спу­стя все поки­ну­ли дво­рец и поса­ди­ли Соло­мо­на на мула. Потом они повез­ли его за город к назван­но­му источ­ни­ку и, пома­зав юно­шу еле­ем, при­еха­ли с ним назад в Иеру­са­лим с кли­ка­ми радо­сти и поже­ла­ни­я­ми мно­го­лет­не­го цар­ст­во­ва­ния. 358 Когда же они при­вез­ли его в цар­ский дво­рец, то поса­ди­ли его на трон. Весь народ тот­час же стал бур­но выра­жать свою радость и устро­ил бле­стя­щее празд­не­ство с пляс­ка­ми и музы­кой на таком коли­че­стве инстру­мен­тов, что от зву­ков их зем­ля содро­га­лась и стон сто­ял в возду­хе.

6. 359 Когда же Адо­ния и его гости услы­ша­ли эти радост­ные кли­ки, то очень сму­ти­лись, а пол­ко­во­дец Иоав заме­тил, что ему вовсе не нра­вят­ся все эти лико­ва­ния и труб­ные зву­ки. Меж­ду тем был подан обед, но никто к нему уже и не думал при­ка­сать­ся. И в то вре­мя как все сиде­ли в пол­ном заме­ша­тель­стве, вне­зап­но вбе­жал Иона­фан, сын пер­во­свя­щен­ни­ка Ави­а­фа­ра. 360 Адо­ния все­гда с удо­воль­ст­ви­ем видел это­го юно­шу и назы­вал его пред­воз­вест­ни­ком добра. На этот раз, одна­ко, он сооб­щил всем собрав­шим­ся о про­ис­ше­ст­вии с Соло­мо­ном и царем Давидом. Тогда как Адо­ния, так и все гости его повска­ка­ли из-за сто­ла и бро­си­лись бежать, каж­дый к себе домой. 361 Адо­ния же, боясь гне­ва царя за все слу­чив­ше­е­ся, обра­тил­ся с моль­бой о заступ­ни­че­стве к Гос­по­ду Богу и с этой целью при­пал к жерт­вен­ни­ку и схва­тил­ся рука­ми за выда­вав­ши­е­ся по бокам кон­цы его⁴³. Соло­мо­ну меж­ду тем было доне­се­но об этом, рав­но как о том, что Адо­ния умо­ля­ет его дать ему сло­во, что пре­ступ­ле­ние его будет пре­да­но забве­нию и что он не под­верг­нет­ся за него нака­за­нию. 362 Соло­мон весь­ма мило­сти­во и разум­но про­стил его на этот раз, но при этом велел ему напом­нить, что если он сно­ва попа­дет­ся в каких-нибудь интри­гах, ему при­дет­ся пенять на само­го себя. Затем он при­ка­зал ему под­нять­ся с зем­ли и оста­вить это убе­жи­ще. Когда же Адо­ния при­шел к Соло­мо­ну и покло­нил­ся ему, послед­ний отпу­стил его домой, уве­рив его в пол­ной его без­опас­но­сти и про­ся его впредь дер­жать себя хоро­шо, ибо такое поведе­ние послу­жит ему лишь в поль­зу.

7. 363 Так как Давид наме­ре­вал­ся перед всем наро­дом про­воз­гла­сить Соло­мо­на царем, то он с этой целью созвал в Иеру­са­лим всех ста­рей­шин, свя­щен­ни­ков и леви­тов. После того как он под­счи­тал их, он нашел сре­ди них трид­цать восемь тысяч чело­век от трид­ца­ти­лет­не­го до пяти­де­ся­ти­лет­не­го воз­рас­та. 364 Из них он назна­чил два­дцать четы­ре тыся­чи над­зи­ра­те­ля­ми за построй­кой хра­ма, шесть тысяч сде­лал народ­ны­ми судья­ми и их пис­ца­ми, четы­ре тыся­чи при­врат­ни­ка­ми дома Гос­под­ня и столь­ких же пев­чи­ми в хра­ме, дабы играть на введен­ных Давидом инстру­мен­тах, как мы уже выше упо­мя­ну­ли. 365 Затем он под­разде­лил их на череды и, выде­лив свя­щен­ни­ков, нашел, что меж­ду послед­ни­ми было два­дцать четы­ре семьи, шест­на­дцать из дома Еле­аза­ра и восемь из дома Ифа­ма­ра. После это­го он поста­но­вил, чтобы каж­дая семья отправ­ля­ла бого­слу­же­ние по оче­реди в про­дол­же­ние вось­ми дней, от суб­боты до суб­боты.

366 Затем все отдель­ные череды, в при­сут­ст­вии Давида, пер­во­свя­щен­ни­ков Садо­ка и Ави­а­фа­ра и всех началь­ст­ву­ю­щих лиц, ста­ли метать жре­бий, и та череда, чей жре­бий выпал пер­вым, была запи­са­на пер­вой, за ней вто­рая и так далее до два­дцать чет­вер­той. Такое под­разде­ле­ние сохра­ни­лось по сей день⁴⁴.

367 Рав­ным обра­зом Давид разде­лил и пред­ста­ви­те­лей коле­на Леви­на на два­дцать четы­ре сме­ны, кото­рые так­же по выше­ука­зан­но­му образ­цу мета­ли меж­ду собой жре­бий и затем тоже, как и свя­щен­ни­ки, долж­ны были по вось­ми дней слу­жить в хра­ме. Потом­кам же Мои­сея он пре­до­ста­вил осо­бен­но почет­ную долж­ность, а имен­но — назна­чил их хра­ни­те­ля­ми хра­мо­вой каз­ны и тех жерт­вен­ных под­но­ше­ний, кото­рые были под­но­си­мы Гос­по­ду Богу раз­ны­ми царя­ми. Вме­сте с тем он сде­лал рас­по­ря­же­ние, чтобы все леви­ты и свя­щен­ни­ки, сооб­раз­но Мои­се­е­ву поста­нов­ле­нию, отправ­ля­ли бого­слу­же­ние непре­рыв­но днем и ночью.

8. 368 После это­го он разде­лил все вой­ско на две­на­дцать отрядов под коман­дой отдель­ных вое­на­чаль­ни­ков, сот­ни­ков и десят­ни­ков. Каж­дый отряд заклю­чал в себе два­дцать четы­ре тыся­чи чело­век и дол­жен был вме­сте со сво­и­ми тысяц­ки­ми и сот­ни­ка­ми нести служ­бу при Соло­моне в про­дол­же­ние целых трид­ца­ти дней, от пер­во­го до трид­ца­то­го. 369 Кро­ме того, он назна­чил еще над каж­дым отрядом по хоро­ше­му, ему лич­но извест­но­му началь­ни­ку, а так­же опре­де­лил, кому заве­до­вать каз­ной, кому быть стар­ши­ной в деревне, кому следить за поле­вод­ст­вом и т. д. Одна­ко мы не счи­та­ем нуж­ным пере­чис­лять здесь все эти долж­но­сти поимен­но.

9. 370 Когда Давид устро­ил все это выше­ука­зан­ным обра­зом, то созвал в народ­ное собра­ние началь­ст­ву­ю­щих над евре­я­ми лиц, стар­шин отдель­ных колен, пред­во­ди­те­лей отдель­ных под­разде­ле­ний наро­да и всех постав­лен­ных во гла­ве како­го-нибудь дела, взо­шел на воз­вы­ше­ние и обра­тил­ся ко всем собрав­шим­ся со сле­дую­щи­ми сло­ва­ми: 371 «Бра­тья и сопле­мен­ни­ки! Я желал бы сооб­щить вам, что я имел в виду воз­двиг­нуть храм Гос­по­ду Богу и что с этой целью я загото­вил мно­же­ство золота и сто тысяч талан­тов сереб­ра. Одна­ко Пред­веч­ный через про­ро­ка Нафа­на воз­бра­нил мне это, так как я запят­нал руки свои веде­ни­ем за вас войн и уби­е­ни­ем вра­гов сво­их, при­чем пове­лел, чтобы сын мой, кото­рый будет моим пре­ем­ни­ком на пре­сто­ле, постро­ил Ему этот храм. 372 Так как вам, конеч­но, извест­но, что из две­на­дца­ти сыно­вей пред­ка наше­го Иако­ва один Иуда был назна­чен царем и что из шести бра­тьев моих имен­но я был избран Гос­по­дом Богом в цари и полу­чил от Него власть без того, чтобы кто-нибудь из бра­тьев моих выра­зил по это­му пово­ду неудо­воль­ст­вие, то я и теперь так­же про­шу сыно­вей сво­их не ссо­рить­ся меж­ду собой из-за того, что цар­ская власть доста­лась Соло­мо­ну, но все­гда памя­то­вать, что сам Все­выш­ний избрал его для это­го, поче­му и при­зна­вать его сво­им госуда­рем. 373 Вполне есте­ствен­но при­зна­вать, если того поже­ла­ет Гос­подь Бог, даже чуже­зем­ца пра­ви­те­лем; поэто­му при­хо­дит­ся лишь радо­вать­ся, если такая честь выпа­дет на долю род­но­го бра­та, пото­му что в таком слу­чае почет, кото­рым он поль­зу­ет­ся, ста­но­вит­ся отча­сти и нашим соб­ст­вен­ным. Я, со сво­ей сто­ро­ны, молю Гос­по­да Бога лишь о том, чтобы обе­ща­ния Его дей­ст­ви­тель­но оправ­да­лись и чтобы Он нашел воз­мож­ным раз­лить всю ту бла­го­дать, кото­рую Он обе­щал нис­по­слать нам в цар­ст­во­ва­ние Соло­мо­на, по всей стране и на веч­ное вре­мя. 374 Обе­ща­ния же эти будут испол­не­ны с лих­вою, если ты, сын мой, явишь себя госуда­рем бла­го­че­сти­вым и спра­вед­ли­вым и охра­ни­те­лем древ­них зако­нов; если же это­го не будет и ты нару­шишь дан­ные пред­пи­са­ния, то знай, что тебя ждет одно лишь горе».

10. 375 Таки­ми сло­ва­ми царь закон­чил речь свою. Затем он на гла­зах у всех пере­дал Соло­мо­ну подроб­ный план буду­ще­го хра­ма с обо­зна­че­ни­ем раз­ме­ров фун­да­мен­та, стен и кры­ши по объ­е­му, вышине и ширине, с подроб­ным ука­за­ни­ем веса отдель­ных золотых и сереб­ря­ных при­над­леж­но­стей. 376 Вме­сте с тем он обра­тил­ся к Соло­мо­ну с уве­ще­ва­ни­ем отдать­ся всем серд­цем при­веде­нию в испол­не­ние это­го пред­при­я­тия, началь­ст­ву­ю­щих же лиц и коле­но Леви­но он про­сил ока­зать воз­мож­ную под­держ­ку его сыну, кото­рый, хотя еще и молод, тем не менее избран самим Все­выш­ним в стро­и­те­ли хра­ма и в пред­ста­ви­те­ли вла­сти. 377 Тут же он не пре­ми­нул напом­нить им, что вся эта построй­ка не пред­ста­вит для них лич­но ника­ких осо­бен­ных затруд­не­ний и не потре­бу­ет от них каких-либо чрез­вы­чай­ных жертв, пото­му что он сам уже успел поза­бо­тить­ся о заготов­ке зна­чи­тель­но­го коли­че­ства талан­тов золота, а еще боль­ше сереб­ра и дере­ва, рав­но как о назна­че­нии стро­и­те­лей и каме­но­те­сов и о под­бо­ре изу­мруда и вся­ко­го рода дра­го­цен­ных кам­ней. 378 Кро­ме того, заявил Давид, он теперь назна­ча­ет еще три тыся­чи талан­тов чер­вон­но­го золота из соб­ст­вен­ных сво­их средств для укра­ше­ния Свя­тая Свя­тых, а так­же для соору­же­ния колес­ни­цы Гос­под­ней и херу­ви­мов, кото­рые долж­ны быть поме­ще­ны на киво­те Заве­та, дабы осе­нять его сво­и­ми кры­лья­ми.

После того как Давид умолк, началь­ст­ву­ю­щие лица, свя­щен­ни­ки и пред­ста­ви­те­ли коле­на Леви­на с боль­шой готов­но­стью ста­ли жерт­во­вать тут же на храм и обе­щать бле­стя­щие и цен­ные на него при­но­ше­ния. 379 Так, напри­мер, они выра­зи­ли готов­ность пред­ста­вить пять тысяч талан­тов и десять тысяч ста­ти­ров⁴⁵ золота, десять тысяч талан­тов сереб­ра и мно­же­ство десят­ков тысяч талан­тов желе­за. У кого имел­ся какой-либо дра­го­цен­ный камень, тот отда­вал его в каз­но­хра­ни­ли­ще, кото­рым заве­до­вал пото­мок Мои­сея, Иал.

11. 380 При виде тако­го необы­чай­но­го рве­ния ста­рей­шин, свя­щен­но­слу­жи­те­лей и всех про­чих Давид и весь народ с ним очень обра­до­ва­лись, и царь начал гром­ким голо­сом вос­хва­лять Гос­по­да Бога, назы­вая Его отцом и созда­те­лем все­го суще­ст­ву­ю­ще­го, устро­и­те­лем все­го чело­ве­че­ско­го и боже­ст­вен­но­го, кото­рым воз­ве­ли­чи­ва­ет­ся Он сам, и раде­те­лем и вла­сте­ли­ном еврей­ско­го пле­ме­ни, о бла­го­по­лу­чии кото­ро­го Он забо­тит­ся, ради чего и сде­лал его царем над ним. 381 Поже­лав затем все­му наро­ду вся­ких благ, а сыну сво­е­му Соло­мо­ну здра­во­мыс­лия, спра­вед­ли­во­сти и укра­шен­но­го вся­че­ски­ми доб­ро­де­те­ля­ми серд­ца, Давид пред­ло­жил собрав­шей­ся мас­се народ­ной вос­хва­лить Гос­по­да Бога. Тогда все при­сут­ст­ву­ю­щие пали ниц, помо­ли­лись Пред­веч­но­му и выра­зи­ли свою при­зна­тель­ность Давиду за все те бла­га, кото­ры­ми они наслаж­да­лись во вре­мя его цар­ст­во­ва­ния. 382 На сле­дую­щий же день они при­нес­ли Гос­по­ду Богу в жерт­ву все­со­жже­ния тыся­чу телок и столь­ко же бара­нов и овец. Рав­ным обра­зом они при­нес­ли и очи­сти­тель­ные жерт­вы и с этой целью закла­ли мно­го десят­ков тысяч жерт­вен­ных живот­ных. В про­дол­же­ние цело­го дня царь при­ни­мал уча­стие в народ­ном празд­не­стве. Соло­мон вто­рич­но был пома­зан еле­ем и про­воз­гла­шен царем. Садок же объ­яв­лен пер­во­свя­щен­ни­ком все­го наро­да. При этом Соло­мо­на пове­ли в цар­ский дво­рец и поса­ди­ли на отцов­ский пре­стол, и с это­го дня все ока­зы­ва­ли ему пови­но­ве­ние как Пра­ви­те­лю⁴⁶.

1. 383 Спу­стя неко­то­рое вре­мя Давид от ста­ро­сти впал в болезнь; видя, что при­хо­дит­ся уми­рать, он при­звал к себе сына сво­его Соло­мо­на и обра­тил­ся к нему со сле­дую­щим уве­ща­ни­ем: «Я, сын мой, соби­ра­юсь теперь отой­ти к сво­им пред­кам, и мне при­хо­дит­ся пустить­ся в общий всем нам как ныне, так и в буду­щем путь, с кото­ро­го еще нико­гда никто не воз­вра­щал­ся, чтобы узнать, что дела­ет­ся тут сре­ди живых. 384 Поэто­му, пока я жив, но уже столь бли­зок к смер­ти, я еще раз напом­ню тебе о том, что я тебе сове­то­вал неод­но­крат­но и рань­ше, а имен­но, чтобы ты был спра­вед­лив к сво­им под­дан­ным, бла­го­че­стив по отно­ше­нию к даро­вав­ше­му тебе цар­скую власть Гос­по­ду Богу, чтобы ты соблюдал Его поста­нов­ле­ния и зако­ны, кото­рые Он нис­по­слал нам при посред­стве Мои­сея, и чтобы ты ни в силу уго­д­ли­во­сти кому-нибудь, ни вслед­ст­вие лести или стра­сти или како­го-нибудь дру­го­го побуж­де­ния, не взду­мал отвра­щать­ся от этих зако­нов. 385 Если ты нару­шишь зако­ны, то ты отвра­тишь от себя мило­сти­вое бла­го­во­ле­ние Все­выш­не­го и навсе­гда лишишь­ся Его доб­ро­же­ла­тель­ной под­держ­ки. Если же будешь дер­жать себя так, как долж­но и как я про­шу тебя, то ты сохра­нишь за родом нашим цар­скую власть, и не будет сре­ди евре­ев дру­гой дина­стии, кро­ме нашей, кото­рая и будет пра­вить во веки веков. 386 Помни так­же о без­за­ко­нии, совер­шен­ном вое­на­чаль­ни­ком Иоавом, кото­рый из зави­сти умерт­вил двух почтен­ных и хоро­ших пол­ко­вод­цев, Авен­ни­ра, сына Нира, и Амес­су, сына Иифра­на^[3]. Можешь нака­зать его за смерть этих мужей как тебе само­му забла­го­рас­судит­ся, пото­му что Иоав, будучи силь­нее и могу­ще­ст­вен­нее меня, до сих пор сумел избе­жать это­го нака­за­ния. 387 Вме­сте с тем пору­чаю тебе детей гала­а­д­ца Вер­зе­лея; ока­зы­вай им, в уго­ду мне, вся­кий почет и заботь­ся о них, пото­му что этим мы не ока­жем им лиш­не­го бла­го­де­я­ния, но толь­ко возда­дим им долж­ное за под­держ­ку, кото­рую их отец ока­зал мне во вре­мя мое­го соб­ст­вен­но­го изгна­ния. 388 Для нака­за­ния же Гира, сына Семе­ея из коле­на Венья­ми­но­ва^[4], най­ди теперь под­хо­дя­щий пред­лог, пото­му что он силь­но поно­сил меня во вре­мя мое­го бег­ства; затем же, когда я напра­вил­ся к Маха­на­и­му, он высту­пил мне навстре­чу близ Иор­да­на и вынудил у меня сло­во, что тогда он не под­верг­нет­ся нака­за­нию».

2. 389 Дав сво­е­му сыну эти настав­ле­ния отно­си­тель­но управ­ле­ния, пору­чив его вни­ма­нию дру­зей сво­их и ука­зав ему на тех лиц, кото­рые заслу­жи­ли нака­за­ние, Давид умер на семи­де­ся­том году сво­ей жиз­ни, быв царем в Хев­роне над коле­ном Иудо­вым в про­дол­же­ние семи лет и шести меся­цев и про­цар­ст­во­вав в Иеру­са­ли­ме над всей стра­ной трид­цать три года.

390 Это был чело­век в выс­шей сте­пе­ни достой­ный, обла­дав­ший все­ми каче­ства­ми, необ­хо­ди­мы­ми царю, в руках кото­ро­го лежит бла­го­по­лу­чие столь­ких народ­но­стей. Будучи храбр, как никто дру­гой, Давид в сра­же­ни­ях за неза­ви­си­мость сво­их под­дан­ных все­гда пер­вый шел навстре­чу вся­ким опас­но­стям и лич­ным при­ме­ром в строю побуж­дал сол­дат сво­их к пере­не­се­нию всех тяго­стей боя, а не одни­ми толь­ко при­ка­за­ни­я­ми, как обык­но­вен­но дела­ют госуда­ри. 391 При этом он обла­дал боль­шой про­ни­ца­тель­но­стью и даль­но­вид­но­стью отно­си­тель­но буду­ще­го и отлич­но умел рас­по­ря­жать­ся в каж­дый отдель­ный момент. Он отли­чал­ся скром­но­стью, мяг­ко­стью, отзыв­чи­во­стью на нуж­ды несчаст­ных, спра­вед­ли­во­стью и чело­ве­ко­лю­би­ем, т. е. таки­ми каче­ства­ми, кото­ры­ми имен­но и над­ле­жит отли­чать­ся царям. При этом он нико­гда не зло­употреб­лял сво­ей столь обшир­ной вла­стью, исклю­чая слу­чая с женой Урии. Вме­сте с тем он оста­вил после себя такие богат­ства, каких не остав­лял ни один царь не толь­ко еврей­ский, но и ника­ко­го дру­го­го наро­да⁴⁷.

3. 392 Сын Давида, Соло­мон, бле­стя­щим обра­зом похо­ро­нил отца в Иеру­са­ли­ме и не толь­ко устро­ил ему обыч­ные цар­ские похо­ро­ны со всей им подо­баю­щей тор­же­ст­вен­но­стью, но и опу­стил в его моги­лу несмет­ное коли­че­ство дра­го­цен­но­стей, об оби­лии кото­рых мож­но себе соста­вить неко­то­рое пред­став­ле­ние по сле­дую­ще­му: 393 когда тыся­чу три­ста лет спу­стя пер­во­свя­щен­ник Гир­кан⁽²²⁾, под­вер­га­ясь оса­де со сто­ро­ны сына Димит­рия Антио­ха, про­зван­но­го бла­го­че­сти­вым, хотел отку­пить­ся от оса­ды день­га­ми и нигде не мог най­ти тре­бу­е­мой сум­мы, то он открыл часть скле­па Давида и вынул оттуда три тыся­чи талан­тов, кото­рые и вру­чил Антио­ху, чем осво­бо­дил­ся от оса­ды, как мы уже рас­ска­за­ли в дру­гом месте⁴⁸. 394 По про­ше­ст­вии опять-таки мно­гих лет царь Ирод, в свою оче­редь, вскрыл гроб­ни­цу Давида и так­же извлек из нее мас­су денег. Впро­чем, ни Гир­кан, ни Ирод не добра­лись до самых гро­бов царей, так как эти гро­бы были так искус­но зары­ты в зем­лю, что, при вхо­де в мав­зо­лей, нель­зя было дога­дать­ся, где они нахо­дят­ся. Одна­ко пока об этом доволь­но⁴⁹.