Римская история

Книга II

Из италийской [книги]

I. [Suid., s. v. κλη­ροῦχον]. Воль­ски же, испу­ган­ные пора­же­ни­ем соседей, опол­чи­лись на рим­лян и оса­жда­ли их кле­ру­хов (κλη­ρούχους)¹.

II. [Там же, s. v. ἀπα­ξιῶν]². Народ же не выбрал Мар­ция³, искав­ше­го кон­суль­ства, не пото­му, чтобы он счи­тал его недо­стой­ным (ἀπα­ξιῶν), но боясь его гор­до­го высо­ко­ме­рия.

III. [Там же, s. v. πίμπρα­ται]⁴. Мар­ций, пылая гне­вом (πιμπρά­μενος), на рим­лян за то, что они при­го­во­ри­ли его к изгна­нию, и заду­мы­вая про­тив них нечто весь­ма серь­ез­ное, обра­тил­ся к вольскам⁵.

IV.⁶ [Там же, s. v. ἀλ­λα­ξάμε­νος⁷]. Что он при­хо­дит к ним, отка­зав­шись (ἀλ­λα­ξάμε­νος) от сво­его оте­че­ства и рода, сочтя все это за ничто и поже­лав перей­ти на сто­ро­ну воль­сков про­тив сво­его оте­че­ства⁸.

V. [U, стр. 335]⁹. Когда Мар­ций Корио­лан был изгнан и бежал к вольскам и когда он, дви­нув­шись похо­дом про­тив рим­лян, отсто­ял от Рима на сорок ста­ди­ев¹⁰ и рас­по­ло­жил­ся здесь лаге­рем¹¹, народ стал гро­зить сена­ту пере­дать укреп­ле­ния вра­гам, если они не отпра­вят послов для пере­го­во­ров с Мар­ци­ем. Сенат же с трудом согла­сил­ся отпра­вить к Мар­цию пол­но­моч­ных послов для заклю­че­ния достой­но­го рим­лян мира; они при­бы­ли в лагерь воль­сков, пред­ло­жи­ли Мар­цию, слу­шав­ше­му их вме­сте с вольска­ми¹², амни­стию и воз­вра­ще­ние на роди­ну, если он пре­кра­тит вой­ну, напом­ни­ли ему о сена­те, ничем про­тив него не погре­шив­шем. Он же, обви­няя народ во мно­гих про­тив него и про­тив воль­сков про­вин­но­стях, объ­явил вме­сте с тем, что воль­ски заклю­чат с ними мир, если они отда­дут зем­лю воль­сков, кото­рой они завла­де­ли, и горо­да и сде­ла­ют их сво­и­ми сограж­да­на­ми как лати­нов. Пока же они, побеж­ден­ные, про­дол­жа­ют вла­деть тем, что при­над­ле­жа­ло победи­те­лям, он не видит, каким обра­зом может быть заклю­чен меж­ду ними мир. Он отпу­стил послов, узнав­ших это, и дал трид­цать дней на рас­смот­ре­ние это­го дела. Обра­тив­шись же затем про­тив дру­гих лати­нов, он за трид­цать дней взял семь их горо­дов и вер­нул­ся, чтобы выслу­шать ответ рим­лян.

2. Они же отве­ти­ли, что если он выведет вой­ско из зем­ли рим­лян, то они пошлют к нему послов, кото­рые заклю­чат с ним дого­вор на достой­ных усло­ви­ях. Когда же он вновь отка­зал­ся это сде­лать, они посла­ли к нему десять дру­гих послов, кото­рые долж­ны были его про­сить, чтобы он не делал ниче­го недо­стой­но­го сво­его оте­че­ства, чтобы согла­ше­ние про­изо­шло не на осно­ве его пред­пи­са­ния, а на доб­ро­воль­ных нача­лах, и чтобы он сде­лал это из ува­же­ния к оте­че­ству, чтя высо­кое досто­ин­ство пред­ков, ни в чем перед ним не вино­ва­тых. На это он им отве­тил толь­ко, чтобы они при­шли через дру­гие три дня, при­няв дру­гое, луч­шее реше­ние. Они посла­ли к нему и жре­цов, обла­чен­ных в свя­щен­ные одеж­ды, чтобы про­сить его о том же; но он и им ска­зал, что долж­но или выпол­нить при­ка­зан­ное, или боль­ше к нему не являть­ся. И вот рим­ляне гото­вят­ся к оса­де, при­но­сят не сте­ну кам­ни и стре­лы, чтобы свер­ху отра­жать Мар­ция.

3. Вале­рия же, дочь Попли­ко­лы, ведя за собой мно­гих жен­щин, при­шла к мате­ри Мар­ция Вету­рии и к жене его Волум­нии¹³; все они, оде­тые в тра­ур­ные одеж­ды, неся с собой малень­ких детей для уми­ло­стив­ле­ния, убеж­да­ли их пой­ти вме­сте с ними к Мар­цию и умо­лять его поща­дить и их самих и оте­че­ство. Они вышли с согла­сия сена­та, одни жен­щи­ны, и напра­ви­лись в лагерь вра­гов. Мар­ций, удив­ля­ясь бла­го­род­ной сме­ло­сти рим­лян, кото­рая при­су­ща и рим­ским жен­щи­нам, встре­тил при­бли­жаю­щих­ся и, уда­лив из ува­же­ния к мате­ри связ­ки и секи­ры, под­бе­жал и обнял ее, повел ее на собра­ние воль­сков и пред­ло­жил ска­зать, что им нуж­но.

4. Она же ска­за­ла, что будучи мате­рью, она вме­сте с ним пре­тер­пе­ла неспра­вед­ли­вость его изгна­ния (ἐξε­λαυνο­μένῳ) из горо­да¹⁴, но она видит, что рим­ляне уже мно­го пре­тер­пе­ли от него, и доста­точ­ной карой он их пока­рал, так как их область, и при­том столь зна­чи­тель­ная, опу­сто­ше­на, утра­че­но мно­го горо­дов, и так как рим­ляне при­бе­га­ют к послед­не­му для них сред­ству, закли­на­ют и посы­ла­ют посла­ми кон­су­лов и жре­цов и, нако­нец, его мать и жену, желая неспра­вед­ли­вость свою испра­вить амни­сти­ей и пра­вом воз­вра­ще­ния на роди­ну. «Ты же не исце­ляй зла злом неис­це­ли­мым, не пытай­ся при­чи­нять несча­стия общие и для себя само­го и для тер­пя­щих неспра­вед­ли­вость. Куда поне­сешь ты свой огонь? После стра­ны на город? После горо­да на свой очаг? После сво­его оча­га на свя­ти­ли­ща? Ока­жи милость, сын мой, и мне и отчизне, взы­ваю­щим к тебе». Так ска­за­ла она, Мар­ций же не согла­шал­ся назы­вать отчиз­ной государ­ство, изгнав­шее его, но ска­зал, что так долж­но назы­вать при­няв­шее его; ибо ничто не мило, если оно неспра­вед­ли­во; не может быть чув­ства враж­ды к тем, кто дела­ет доб­ро; он пред­ло­жил ей посмот­реть на при­сут­ст­ву­ю­щих, дав­ших ему сло­во вер­но­сти и взяв­ших его от него, сде­лав­ших его сво­им граж­да­ни­ном, назна­чив­ших пол­ко­вод­цем и пору­чив­ших ему свои дела. Он пере­чис­лил те поче­сти, кото­рых он был удо­сто­ен, и те клят­вы, кото­ры­ми он им поклял­ся, и пред­ло­жил мате­ри счи­тать общи­ми с ним вра­гов и дру­зей.

5. Когда он это еще гово­рил, она, испол­нив­шись него­до­ва­ния и под­няв руки к небу, при­зы­ва­ла свиде­те­ля­ми родо­вых богов, что было отправ­ле­но уже два посоль­ства жен­щин из Рима во вре­мя вели­ких бед­ст­вий при царе Татии¹⁵ и при Гае Мар­ции, и из этих двух Татий, быв­ший ино­зем­цем и поис­ти­не вра­гом, усту­пил жен­щи­нам, ока­зав им ува­же­ние, Мар­ций же пре­зи­ра­ет посоль­ство столь­ких жен­щин, в том чис­ле и супру­ги сво­ей и мате­ри. «После это­го», ска­за­ла она, «ни одна дру­гая мать, полу­чив отказ от сына, не при­дет к необ­хо­ди­мо­сти пасть к его ногам, я же иду и на это: я при­па­ду к тво­им коле­нам». Гово­ря это, она бро­си­лась перед ним на зем­лю. Он же, запла­кав, под­бе­жал к ней, под­нял ее и взвол­но­ван­ным голо­сом про­из­нес: «Ты победи­ла, о, мать; но победой, от кото­рой ты поте­ря­ешь сына». Ска­зав это, он увел вой­ско, чтобы дать отчет вольскам и при­ми­рить оба наро­да: была неко­то­рая надеж­да, что даже при таких усло­ви­ях он убедит воль­сков. Побит же он был кам­ня­ми ввиду зави­сти со сто­ро­ны пол­ко­во­д­ца воль­сков Аттия¹⁶.

V. [Suid., s. v. ἐδι­καίου]. Мар­ций не счи­тал спра­вед­ли­вым (ἐδι­καίου) воз­ра­жать ни на одно из обви­не­ние.

VI. [Suid., s. vv. ἐλεεινός и ἀποφ­ρά­δες ἡμέ­ραι]. Насколь­ко они¹⁷ заслу­жи­ва­ют сожа­ле­ния (ἐλεεινοί) за свою гибель, настоль­ко достой­ны хва­лы за свою доб­лесть. Для рим­лян эта поте­ря была огром­ной и вслед­ст­вие мно­го­чис­лен­но­сти погиб­ших, и вслед­ст­вие досто­ин­ства это­го бла­го­род­но­го дома и пол­ной его гибе­ли. И этот день они счи­та­ют несчаст­ным (ἀποφ­ρά­δα)¹⁸.

VII. [Там же, s. v. ἐθε­λοκά­κως]. Вой­ско не пови­но­ва­лось сво­е­му пол­ко­вод­цу¹⁹ из-за недоб­рой памя­ти²⁰; они наме­рен­но пло­хо (ἐθε­λοκά­κως) сра­жа­лись и бежа­ли, обвя­зав тела повяз­ка­ми, как ране­ные, сни­ма­ли палат­ки и пыта­лись уйти, упре­кая сво­его пол­ко­во­д­ца в неопыт­но­сти²¹.

VIII. [Из сбор­ни­ка «О доб­ле­стях и поро­ках»; Val., стр. 546]²². Так как после взя­тия Вей²³ от Зев­са были посла­ны небла­го­при­ят­ные зна­ме­ния, то про­ри­ца­те­ли²⁴ ска­за­ли, что упу­ще­но нечто отно­ся­ще­е­ся к бла­го­че­стию; и тут Камилл²⁵ сооб­щил, что он забыл посвя­тить деся­тую часть добы­чи богу, дав­ше­му пред­ска­за­ние отно­си­тель­но озе­ра²⁶. И вот сенат при­ка­зал всем, полу­чив­шим что-либо из Вей, самим оце­нить сто­и­мость это­го и под клят­вой вне­сти деся­ти­ну; под вли­я­ни­ем бого­бо­яз­нен­но­сти сенат не заду­мал­ся вне­сти деся­ти­ну и с зем­ли, уже про­дан­ной, счи­тая и ее воен­ной добы­чей. На эти день­ги в Дель­фах был постав­лен золо­той кра­тер на мед­ной под­став­ке, и сто­ял он в сокро­вищ­ни­це рим­лян и мас­са­лиотов до тех пор, пока во вре­мя Фокей­ской вой­ны Оно­марх²⁷ не пере­пла­вил золо­то; под­став­ка же сто­ит еще и теперь.

2²⁸. Само­го Камил­ла некто обви­нил перед наро­дом, буд­то он явля­ет­ся винов­ни­ком тяже­лых для горо­да зна­ме­ний и чудес, и народ, за мно­гое враж­деб­но отно­сив­ший­ся к нему, оштра­фо­вал его на пять­сот тысяч²⁹, не тро­ну­тый даже тем, что неза­дол­го до суда у него умер сын. День­ги, конеч­но, за него внес­ли дру­зья, чтобы тело Камил­ла не под­верг­лось бес­че­стию; сам же он, пол­ный него­до­ва­ния, пере­се­лил­ся в город арде­а­тов, обра­тив­шись к богам с Ахил­ле­со­вой моль­бой, чтобы рим­ляне в свое вре­мя в горе вновь вспом­ни­ли о Камил­ле. Так это и слу­чи­лось с ним и при­том лишь немно­го поз­же: когда кель­ты захва­ти­ли Рим, народ при­бег к помо­щи Камил­ла и вновь избрал его дик­та­то­ром, как это напи­са­но в кни­ге «О войне с кель­та­ми».

IX. [Оттуда же; Val., стр. 549]. Марк Ман­лий³⁰, пат­ри­ций, когда кель­ты про­из­ве­ли наше­ст­вие на Рим, спас его и удо­сто­ил­ся вели­чай­ших поче­стей. Впо­след­ст­вии, узнав, что креди­тор ведет в раб­ство ста­ри­ка, участ­во­вав­ше­го во мно­гих похо­дах, отдал за него долг и, про­слав­ля­е­мый и бла­го­слов­ля­е­мый за это, он всем сво­им долж­ни­кам отпу­стил их дол­ги. Заслу­жив еще боль­шую сла­ву, он стал пла­тить и за дру­гих долж­ни­ков. И вот, чув­ст­вуя себя пре­воз­но­си­мым народ­ным рас­по­ло­же­ни­ем, он пред­ло­жил³¹ уже общее сня­тие дол­гов или же счи­тал воз­мож­ным, чтобы народ отдал креди­то­рам, про­дав для это­го обще­ст­вен­ную зем­лю, быв­шую еще неразде­лен­ной.

X.³² [Из неиз­вест­но­го грам­ма­ти­ка, Bekk., An., стр. 120, 19]. Сдал в арен­ду за самую низ­кую цену.

XI. [Там же, стр. 146, 7]. Голод и моро­вая язва одно­вре­мен­но охва­ти­ли рим­лян.

XII. [Там же, стр. 146, 24]. Убеж­да­ет нака­зать смер­тью.

XIII. [Там же, стр. 149, 5]. Цве­ту­щие сча­стьем при жиз­ни обо­их роди­те­лей.

XIV. [Там же, стр. 170, 29]. Чтобы было про­да­но все из того, что он при­об­рел из тира­нии³³.

XV. [Там же, стр. 174, 7]. Вслед­ст­вие это­го он был лишен пищи.