Жизнеописания августов

XVI. Диадумен Антонин

I. (1) В жиз­ни юно­го Анто­ни­на Диа­ду­ме­на¹, кото­ро­го вме­сте с отцом его Опи­ли­ем Мак­ри­ном при­вер­жен­цы Мак­ри­на сов­мест­но с вой­ском про­воз­гла­си­ли после убий­ства Бас­си­а­на импе­ра­то­ром, нет ниче­го заме­ча­тель­но­го, кро­ме раз­ве того, что он был назван Анто­ни­ном и что были изу­ми­тель­ные зна­ме­ния, пред­ве­щав­шие, что власть его будет непро­дол­жи­тель­ной, как это и сбы­лось. (2) Лишь толь­ко по леги­о­нам про­нес­лась весть о том, что Бас­си­ан убит, неве­ро­ят­ная печаль овла­де­ла серд­ца­ми всех по пово­ду того, что во гла­ве государ­ства не сто­ит боль­ше Анто­нин: счи­та­ли, что с ним погибнет и Рим­ская импе­рия. (3) Когда об этом дано было знать Мак­ри­ну, кото­рый был уже импе­ра­то­ром, он испу­гал­ся, как бы вой­ско не скло­ни­лось на сто­ро­ну кого-нибудь из Анто­ни­нов — род­ст­вен­ни­ков Анто­ни­на Пия было мно­го сре­ди началь­ни­ков; поэто­му он немед­лен­но при­ка­зал созвать сход­ку и назвал тогда сво­его мало­лет­не­го сына Анто­ни­ном. (4) Речь на сход­ке: «Вы види­те, сорат­ни­ки, что я уже в пожи­лом воз­расте², а Диа­ду­мен еще маль­чик. Если боги будут бла­го­во­лить к нам, вы буде­те дол­го иметь его госуда­рем. (5) Кро­ме того, я пони­маю, что вы сохра­ня­е­те необык­но­вен­ную любовь к име­ни Анто­ни­на. Поэто­му, так как мне — вслед­ст­вие брен­но­сти чело­ве­че­ской при­ро­ды — жить, по-види­мо­му, оста­лось недол­го, это­го маль­чи­ка я, по ваше­му почи­ну, назы­ваю Анто­ни­ном, с тем чтобы он в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни пред­став­лял для вас Анто­ни­на». (6) Разда­лись воз­гла­сы: «Импе­ра­тор Мак­рин, да хра­нят тебя боги! Анто­нин Диа­ду­мен, да хра­нят тебя боги! Мы про­сим дол­гую жизнь для Анто­ни­на!³ (7) Юпи­тер все­бла­гой и вели­чай­ший, даруй Мак­ри­ну и Анто­ни­ну дол­гую жизнь! Ты зна­ешь, Юпи­тер, Мак­ри­на победить нель­зя! Ты зна­ешь, Юпи­тер, Анто­ни­на победить нель­зя! (8) Анто­ни­на име­ем — всё име­ем! Анто­ни­на даро­ва­ли нам боги! Юный Анто­нин досто­ин импе­ра­тор­ской вла­сти!»

II. (1) Импе­ра­тор Мак­рин ска­зал: «Итак, сорат­ни­ки, за импе­ра­тор­скую власть полу­чай­те по три золотых, за имя Анто­ни­на — по пять золотых и обыч­ные повы­ше­ния, но в удво­ен­ном коли­че­стве. Да сде­ла­ют боги так, чтобы это слу­ча­лось поча­ще! Каж­дое пяти­ле­тие мы будем давать то, что мы отсчи­та­ли сего­дня». (2) После это­го сам маль­чик-импе­ра­тор Диа­ду­мен Анто­нин⁴ ска­зал: «При­но­шу вам, сорат­ни­ки, бла­го­дар­ность за то, что вы ода­ри­ли меня и импе­ра­тор­ской вла­стью и име­нем, сочтя и меня, и мое­го отца достой­ны­ми того, чтобы вы про­воз­гла­си­ли нас рим­ски­ми импе­ра­то­ра­ми и пору­чи­ли нам ведать государ­ст­вом; (3) отец мой поза­бо­тит­ся о том, чтобы не ока­зать­ся недо­стой­ным вла­сти, а я при­ло­жу вся­кое ста­ра­ние к тому, чтобы не ока­зать­ся недо­стой­ным име­ни Анто­ни­нов. Ведь я знаю, что я полу­чил имя Пия, Мар­ка, Вера; срав­нять­ся с ними — дело очень труд­ное. (4) А затем — в знак при­зна­тель­но­сти за импе­ра­тор­скую власть, за имя — я обе­щаю вам все то, что обе­щал и отец, и в том же раз­ме­ре, при­чем почет­ные награж­де­ния будут удво­е­ны, как это обе­щал при­сут­ст­ву­ю­щий здесь мой досто­по­чтен­ный отец Мак­рин». (5) Гре­че­ский писа­тель Геро­ди­ан⁵, обхо­дя мол­ча­ни­ем все это, сооб­ща­ет, что вои­ны про­воз­гла­си­ли юно­го Диа­ду­ме­на толь­ко Цеза­рем и уби­ли его вме­сте с его отцом⁶. (6) После этой сход­ки немед­лен­но была отче­ка­не­на в Антио­хии моне­та с име­нем Анто­ни­на Диа­ду­ме­на, чекан­ка же моне­ты с име­нем Мак­ри­на была отло­же­на до полу­че­ния при­ка­за от сена­та. (7) Сена­ту было отправ­ле­но пись­мо с сооб­ще­ни­ем об име­ни Анто­ни­на. Поэто­му, гово­рят, и сенат охот­но при­знал эту власть; впро­чем, дру­гие дума­ют, что это было сде­ла­но из нена­ви­сти к Анто­ни­ну Кара­кал­лу. (8) Импе­ра­тор Мак­рин в честь сво­его сына Анто­ни­на уже зара­нее при­гото­вил в каче­стве подар­ка для наро­да дорож­ные пла­щи розо­во­го цве­та. Они долж­ны были назы­вать­ся анто­ни­нов­ски­ми, подоб­но тому как пла­щи Бас­си­а­на были кара­кал­ла­ми; Мак­рин утвер­ждал, что про­зва­ние, кото­рое полу­чит его сын, — Пену­лей или Пену­ла­рий⁷ — луч­ше, чем про­зва­ние Кара­калл⁸, полу­чен­ное Бас­си­а­ном. (9) Он пообе­щал в эдик­те и разда­чу от име­ни Анто­ни­на, как пока­жет нам и самый эдикт. (10) Сло­ва эдик­та: «я хотел бы, кви­ри­ты, чтобы мы уже нахо­ди­лись сре­ди вас: ваш Анто­нин про­из­вел бы вам разда­чу от сво­его име­ни. Кро­ме того, он соста­вил бы спи­сок⁹ анто­ни­нов­ских маль­чи­ков и анто­ни­нов­ских дево­чек, кото­рые будут рас­про­стра­нять сла­ву столь любез­но­го вам име­ни», и про­чее.

III. (1) После все­го это­го он при­ка­зал, чтобы знач­ки и зна­ме­на в лаге­ре были анто­ни­нов­ски­ми; он сде­лал изо­бра­же­ния Бас­си­а­на¹⁰ из золота и сереб­ра, и в про­дол­же­ние семи дней совер­ша­лось моле­ние за имя Анто­ни­на. (2) Маль­чик пре­вос­хо­дил всех кра­сотой, отли­чал­ся очень высо­ким ростом, у него были русые воло­сы, чер­ные гла­за, орли­ный нос, под­бо­ро­док пре­крас­ной фор­мы, уста, создан­ные для поце­лу­ев; от при­ро­ды он был креп­ким, бла­го­да­ря упраж­не­ни­ям при­об­рел лоск. (3) Полу­чив алые и пур­пур­ные оде­я­ния и про­чие носи­мые в лаге­ре зна­ки импе­ра­тор­ской вла­сти, он сра­зу забли­стал как небес­ное све­ти­ло, сво­ей пре­ле­стью при­вле­кая к себе все­об­щую любовь. (4) Вот то, что сле­до­ва­ло пере­дать о маль­чи­ке. Теперь перей­дем к зна­ме­ни­ям, пред­ве­щав­шим импе­ра­тор­скую власть; они вызы­ва­ют изум­ле­ние и в дру­гих слу­ча­ях, а в этом слу­чае осо­бен­но.

IV. (1) В тот день, когда он родил­ся, отец его, быв­ший тогда про­ку­ра­то­ром боль­шо­го каз­на­чей­ства, осмат­ри­вал пур­пур­ные тка­ни и при­ка­зал пере­не­сти те, яркость кото­рых он одоб­рил, в ту ком­на­ту, в кото­рой два часа спу­стя родил­ся Диа­ду­мен. (2) Далее, мла­ден­цы обыч­но родят­ся в при­род­ной шапоч­ке, кото­рую пови­ту­хи вору­ют и про­да­ют лег­ко­вер­ным адво­ка­там, так как это, гово­рят, помо­га­ет послед­ним в их судеб­ных делах. (3) Но у это­го мла­ден­ца не было шапоч­ки, а была на голо­ве тон­кая повяз­ка, но такая креп­кая, что ее нель­зя было разо­рвать, так как ее жил­ки спле­лись напо­до­бие лука. (4) Поэто­му, гово­рят, маль­чик полу­чил имя Диа­де­ма­та, а когда он под­рос, то был назван по име­ни сво­его деда с мате­рин­ской сто­ро­ны Диа­ду­ме­ном — имя Диа­ду­ме­на, впро­чем, не очень силь­но отли­ча­ет­ся от это­го зна­ме­на­тель­но­го име­ни Диа­де­ма­та. (5) В име­нии его отца роди­лось, как гово­рят, две­на­дцать овец пур­пур­но­го цве­та, из кото­рых толь­ко одна была раз­но­цвет­ной. (6) Извест­но, что в тот день, когда он родил­ся, орел при­нес ему неза­мет­но малень­ко­го голу­бя^[1], поло­жил его к нему спя­ще­му в колы­бель и уле­тел, не при­чи­нив вреда. На доме его отца сви­ли гнездо вальд­шне­пы.

V. (1) В пер­вые дни после его рож­де­ния аст­ро­ло­ги, полу­чив его горо­скоп, вос­клик­ну­ли, что он — сын импе­ра­то­ра и сам импе­ра­тор, как буд­то мать его совер­ши­ла пре­лю­бо­де­я­ние; мол­ва об этом сохра­ни­лась. (2) Когда же он гулял по полю, орел унес с него шап­ку; спут­ни­ки маль­чи­ка под­ня­ли крик, а орел, гово­рят, поло­жил эту шап­ку пря­мо на голо­ву импе­ра­тор­ской ста­туи так, что она при­шлась по голо­ве ста­туи, нахо­дя­щей­ся на цар­ской усы­паль­ни­це, кото­рая была побли­зо­сти от име­ния, где жил тогда его отец. (3) Мно­гие сочли все это зна­ме­на­тель­ным и похо­жим на пред­зна­ме­но­ва­ние смер­ти; ясное объ­яс­не­ние при­нес с собой исход дела. (4) Кро­ме того, он родил­ся в день рож­де­ния Анто­ни­на, в тот же час и почти под теми же звезда­ми, как и Анто­нин Пий¹¹, поэто­му аст­ро­ло­ги и ска­за­ли, что он будет сыном импе­ра­то­ра и импе­ра­то­ром, но недол­го. (5) Так как день, в кото­рый он родил­ся, был днем рож­де­ния Анто­ни­на, одна близ­кая к семье жен­щи­на, гово­рят, вос­клик­ну­ла: «Пусть он назы­ва­ет­ся Анто­ни­ном!». Одна­ко Мак­рин испу­гал­ся, так как никто в его роду не носил это­го име­ни, и не решил­ся дать ему импе­ра­тор­ское имя — тем более что уже рас­про­стра­нил­ся слух о зна­ме­на­тель­но­сти его горо­ско­па. (6) Мно­гие писа­ли в сво­их сочи­не­ни­ях о том, что были такие и еще дру­гие зна­ме­ния; но глав­ным из них было сле­дую­щее: по сооб­ще­ни­ям неко­то­рых, когда Диа­ду­мен лежал в колы­бе­ли, к колы­бе­ли при­шел дикий лев, разо­рвав­ший свои око­вы и бежав­ший; обли­зав ребен­ка, он оста­вил его невреди­мым, тогда как кор­ми­ли­ца, бро­сив­ша­я­ся на льва, погиб­ла от его уку­са — слу­чи­лось так, что она ока­за­лась одна в том месте, где лежал мла­де­нец.

VI. (1) Тако­во то, что пред­став­ля­ет­ся достой­ным упо­ми­на­ния в жиз­не­опи­са­нии Анто­ни­на Диа­ду­ме­на. Опи­са­ние его жиз­ни я соеди­нил бы с рас­ска­зом о дея­ни­ях его отца, если бы имя Анто­ни­нов не побуди­ло меня выпу­стить отдель­но жиз­не­опи­са­ние это­го маль­чи­ка. (2) И дей­ст­ви­тель­но, имя Анто­ни­нов в те вре­ме­на было так люби­мо, что тот, кто не опи­рал­ся на это имя, не счи­тал­ся заслу­жи­ваю­щим импе­ра­тор­ской вла­сти. (3) По этой же при­чине неко­то­рые счи­та­ют, что и Севе­ра, и Пер­ти­на­к­са, и Юли­а­на сле­ду­ет почтить предъ­и­ме­нем Анто­ни­нов; дума­ют, что на этом осно­ва­нии впо­след­ст­вии были про­зва­ны Анто­ни­на­ми оба Гор­ди­а­на, отец и сын. (4) Но одно дело — когда при­со­еди­ня­ет­ся пер­вое имя, а дру­гое — когда дает­ся глав­ное имя. (5) Под­лин­ным име­нем Пия было Анто­нин, а Пий было его про­зва­ни­ем. У Мар­ка насто­я­щее имя было Верис­сим, но, устра­нив и отме­нив его, он при­нял не пер­вое, а глав­ное имя — Анто­нин. (6) Вер носил имя Ком­мо­да, отме­нив кото­рое, он при­нял не пер­вое, а глав­ное имя — Анто­нин. (7) Ком­мо­да же Марк назвал Анто­ни­ном и под этим име­нем запи­сал его в офи­ци­аль­ных доку­мен­тах в день его рож­де­ния. (8) Доста­точ­но хоро­шо извест­но, что Север назвал Кара­кал­ла Бас­си­а­на Анто­ни­ном толь­ко на три­на­дца­том году его жиз­ни, может быть, под вли­я­ни­ем увиден­но­го им сна, когда он понял, что, соглас­но пред­ска­за­нию, его пре­ем­ни­ком будет Анто­нин; он сде­лал это одно­вре­мен­но с при­сво­е­ни­ем ему импе­ра­тор­ской вла­сти. (9) Мно­гие утвер­жда­ют, что Гета не был назван Анто­ни­ном, но доста­точ­но хоро­шо извест­но, что он был назван этим име­нем на том же осно­ва­нии, как и Бас­си­ан, чтобы насле­до­вать отцу — что не сбы­лось. (10) После это­го и сам Диа­ду­мен, как доста­точ­но хоро­шо извест­но, был назван Анто­ни­ном, чтобы заслу­жить рас­по­ло­же­ние вой­ска, сена­та и рим­ско­го наро­да — ввиду необык­но­вен­ной скор­би о Бас­си­ане Кара­кал­ле.

VII. (1) Име­ет­ся пись­мо Опи­лия Мак­ри­на, отца Диа­ду­ме­на, в кото­ром он гор­дит­ся не столь­ко тем, что он достиг импе­ра­тор­ской вла­сти, так как он и без того был вто­рым лицом государ­ства¹², сколь­ко тем, что он стал отцом носи­те­ля име­ни Анто­ни­нов, а слав­нее послед­не­го в те вре­ме­на не было ни одно­го име­ни, не исклю­чая имен богов. (2) Преж­де чем при­во­дить это пись­мо, мне хочет­ся поме­стить здесь сти­хи, направ­лен­ные про­тив Ком­мо­да, кото­рый назы­вал себя Гер­ку­ле­сом, — чтобы все поня­ли, что имя Анто­ни­нов было столь слав­ным, что, каза­лось, рядом с ним неумест­но¹³ было поста­вить даже имя богов. (3) Сти­хи, направ­лен­ные про­тив Ком­мо­да Анто­ни­на:

(4) Эти сти­хи, сочи­нен­ные каким-то гре­ком, были пере­веде­ны на латин­ский язык пло­хим поэтом. Я счел нуж­ным поме­стить их здесь для того, чтобы все узна­ли^[2], что Анто­ни­ны сто­я­ли у нас выше богов, и имен­но вслед­ст­вие люб­ви к трем госуда­рям, кото­рой как бы осве­ща­лись муд­рость, доб­рота и бла­го­че­стие, в лице Анто­ни­на — бла­го­че­стие, в лице Вера — доб­рота, в лице Мар­ка — муд­рость. (5) Воз­вра­ща­юсь теперь к пись­му Мак­ри­на Опи­лия: «Опи­лий Мак­рин супру­ге сво­ей Нонии Цель­зе. Бла­го, полу­чен­ное нами, жена моя, нет воз­мож­но­сти оце­нить. Может быть, ты дума­ешь, что я гово­рю об импе­ра­тор­ской вла­сти, — не так уж вели­ко то, что судь­ба дава­ла даже недо­стой­ным: (6) я стал отцом Анто­ни­на, ты — мате­рью Анто­ни­на. О, как мы счаст­ли­вы! О, счаст­ли­вый наш дом. Пре­крас­ная сла­ва вла­сти, кото­рая толь­ко теперь ста­ла счаст­ли­вой! (7) Пусть боги и бла­гая Юно­на, кото­рую ты чтишь, сде­ла­ют так, чтобы и он стал отра­же­ни­ем досто­инств Анто­ни­на и чтобы я, явля­ясь отцом Анто­ни­на, в гла­зах всех счи­тал­ся достой­ным это­го».

VIII. (1) Из это­го пись­ма явст­ву­ет, сколь­ко сла­вы, по его мне­нию, при­нес­ло ему то обсто­я­тель­ство, что сын его был назван Анто­ни­ном. (2) Одна­ко на четыр­на­дца­том меся­це прав­ле­ния Диа­ду­мен был убит вме­сте с отцом — не по сво­ей вине, а вслед­ст­вие без­за­кон­но­го и суро­во­го обра­за прав­ле­ния его отца. (3) Впро­чем, я нахо­жу, что и сам он по отно­ше­нию ко мно­гим про­явил несоот­вет­ст­ву­ю­щую его воз­рас­ту сви­ре­пость, как пока­зы­ва­ет пись­мо, послан­ное им отцу. (4) Неко­то­рые лица навлек­ли на себя подо­зре­ние в том, что они хотят отло­жить­ся, и Мак­рин в отсут­ст­вие сына очень суро­во нака­зал их. Когда сын услы­шал о том, что винов­ни­ки отло­же­ния каз­не­ны, а их соумыш­лен­ни­ки, в чис­ле кото­рых были воен­ный началь­ник Арме­нии¹⁴, а так­же легат Азии и Ара­вии, отпу­ще­ны вслед­ст­вие ста­рин­ных дру­же­ских отно­ше­ний, он, гово­рят, обра­тил­ся к отцу со сле­дую­щим пись­мом (подоб­ное же он послал и мате­ри). Копию его я счел нуж­ным поме­стить здесь ввиду его исто­ри­че­ско­го инте­ре­са: (5) «Отцу Авгу­сту сын Август. Мне кажет­ся, отец мой, что ты не про­явил доста­точ­но­го посто­ян­ства в сво­ей люб­ви ко мне, сохра­нив невреди­мы­ми соумыш­лен­ни­ков тех, кто стре­мил­ся к тира­нии, — либо наде­ясь на то, что послед­ние будут отно­сить­ся к тебе более дру­же­ст­вен­но, если ты поща­дишь этих, либо решив отпу­стить их вслед­ст­вие ста­рин­ных дру­же­ских отно­ше­ний. (6) Это­го не сле­до­ва­ло делать, и это не при­не­сет поль­зы: ведь, преж­де все­го, тебя не могут любить те, кто уязв­лен тво­и­ми подо­зре­ни­я­ми, а затем — гораздо более жесто­ки­ми недру­га­ми явля­ют­ся те, кто, забыв о преж­них дру­же­ских отно­ше­ни­ях, соеди­ни­лись с наи­бо­лее враж­деб­ны­ми тебе людь­ми; добавь еще и то, что они до сих пор име­ют в сво­ем рас­по­ря­же­нии вой­ско.

(7)

(8) Их сле­ду­ет убить, если ты хочешь жить в без­опас­но­сти. Ведь по врож­ден­ной чело­ве­че­ско­му роду пороч­но­сти не ока­жет­ся недо­стат­ка в дру­гих, для кого сохра­не­ны живы­ми и эти^[3]». (9) Одни при­пи­сы­ва­ют это пись­мо ему само­му, дру­гие — его учи­те­лю Цели­а­ну, кото­рый неко­гда был рито­ром в Афри­ке. Из это­го пись­ма ясно, каким суро­вым ока­зал­ся бы в буду­щем этот юно­ша, если бы он остал­ся жив.

IX. (1) Име­ет­ся дру­гое его пись­мо, пред­на­зна­чен­ное мате­ри, тако­го содер­жа­ния: «Наш вла­ды­ка и Август не любит ни тебя, ни само­го себя, если он сохра­нил живы­ми сво­их вра­гов. Поэто­му поста­рай­ся добить­ся того, чтобы Ара­би­ан, Туск и Гел­лий были при­вя­за­ны к стол­бу; ина­че, если пред­ста­вит­ся удоб­ный слу­чай, они не про­пу­стят его». (2) По сло­вам Лол­лия Урби­ка, в напи­сан­ной им исто­рии его вре­ме­ни эти пись­ма, выдан­ные пись­мо­во­ди­те­лем, как гово­рят, очень повреди­ли это­му маль­чи­ку в гла­зах вои­нов. (3) Имен­но, когда они уби­ли отца, неко­то­рые хоте­ли сохра­нить жизнь маль­чи­ку, но явил­ся спаль­ник и про­чи­тал эти пись­ма вои­нам на сход­ке. (4) После того как их обо­их уби­ли и носи­ли их голо­вы на пиках, вой­ско скло­ни­лось на сто­ро­ну Мар­ка Авре­лия Анто­ни­на ради столь доро­го­го име­ни. (5) Он счи­тал­ся сыном Бас­си­а­на Кара­кал­ла. Сам он был жре­цом хра­ма Гелио­га­ба­ла. Был он самым гряз­ным из всех людей и, по воле како­го-то рока, при­нес бес­че­стье Рим­ской импе­рии. (6) Но о нем, так как сведе­ний име­ет­ся мно­го, я рас­ска­жу в сво­ем месте.