2. В местных записях передается еще и другой рассказ, который возводит к мифу то, что говорится о Туллии, он содержится во многих римских исторических сочинениях. Я нашел, что о нем говорят, будто он был любимцем богов и божеств. В этих сочинениях сказано, что в царском жилище из домашнего очага, на котором римляне посвящают отборные кусочки пищи и исполняют другие священные обряды, над огнем поднялся мужской детородный орган, и что Окрисия, неся обычные жертвенные пироги к огню, первой увидела его и сразу пришла к царским особам, чтобы рассказать об этом, ( 2) и что Тарквиний, услышав это и после увидев знамения, пришел в изумление. А Танаквиль, будучи не только мудрой в остальном прочем, но и, конечно, знающая все, что относится к прорицаниям, получше любого тиррена, объяснила ему, что порождению царского очага суждено стать сильнее человеческой природы из совокупления женщины с видением. И когда то же самое проявилось и в остальных знамениях, царь решил, чтобы Окрисия, которой первой явилось чудо, вступила с ним в связь. После этого женщину, украшенную так, как велит обычай украшать тех, кто выходит замуж, запирают одну в помещении, в котором видели знамение. ( 3) Когда в связь с ней вступил кто-то из богов или божеств, Вулкан 4, как считают некоторые, или хранитель жилища, и после совокупления исчез, она забеременела и в надлежащие сроки родила Туллия. Это повествование, которое кажется чем-то не вполне достойным доверия, делает менее неправдоподобным другой божественный промысел, связанный с этим человеком, удивительный и необычный. ( 4) Так, однажды, когда Туллий уснул днем во внутреннем портике царского дворца, вокруг его головы вспыхнул огонь, и мать его, и жена царя, проходя через покой, и все, кто оказался тогда вместе с женщинами, увидели, что пламя 5, осветившее всю его голову, держалось все время, пока рядом не встала подбежавшая к нему мать и не разбудила его, тогда пламя, рассеявшись вместе со сном, исчезло. Вот что рассказывают о его происхождении. |
2. φέρεται δέ τις ἐν ταῖς ἐπιχωρίοις ἀναγραφαῖς <καὶ> ἕτερος ὑπὲρ τῆς γενέσεως αὐτοῦ λόγος ἐπὶ τὸ μυθῶδες ἐξαίρων τὰ περὶ αὐτόν, ὃν ἐν πολλαῖς Ῥωμαϊκαῖς ἱστορίαις εὕρομεν, εἰ θεοῖς τε καὶ δαίμοσι λέγεσθαι φίλος τοιοῦτος· αἵτινες ἀπὸ τῆς ἑστίας τῶν βασιλείων, ἐφ᾽ ἧς ἄλλας τε Ῥωμαῖοι συντελοῦσιν ἱερουργίας καὶ τὰς ἀπὸ τῶν δείπνων ἀπαρχὰς ἁγίζουσιν, ὑπὲρ τοῦ πυρὸς ἀνασχεῖν λέγουσιν αἰδοῖον ἀνδρός. τοῦτο δὲ θεάσασθαι τὴν Ὀκρισίαν πρώτην φέρουσαν τοὺς εἰωθότας πελάνους ἐπὶ τὸ πῦρ καὶ αὐτίκα πρὸς τοὺς βασιλεῖς ἐλθοῦσαν εἰπεῖν. [2] τὸν μὲν οὖν Ταρκύνιον ἀκούσαντά τε καὶ μετὰ ταῦτ᾽ ἰδόντα τὸ τέρας ἐν θαύματι γενέσθαι, τὴν δὲ Τανακυλίδα τά τ᾽ ἄλλα σοφὴν οὖσαν καὶ δὴ καὶ τὰ μαντικὰ οὐδενὸς χεῖρον Τυρρηνῶν ἐπισταμένην εἰπεῖν πρὸς αὐτόν, ὅτι γένος ἀπὸ τῆς ἑστίας τῆς βασιλείου πέπρωται γενέσθαι κρεῖττον ἢ κατὰ τὴν ἀνθρωπείαν φύσιν ἐκ τῆς μιχθείσης τῷ φάσματι γυναικός. τὰ δ᾽ αὐτὰ καὶ τῶν ἄλλων τερατοσκόπων ἀποφηναμένων δόξαι τῷ βασιλεῖ τὴν Ὀκρισίαν, ᾗ πρώτῃ ἐφάνη τὸ τέρας, εἰς ὁμιλίαν αὐτῷ συνελθεῖν· καὶ μετὰ τοῦτο τὴν γυναῖκα κοσμησαμένην, οἷς ἔθος ἐστὶ κοσμεῖσθαι τὰς γαμουμένας, κατακλεισθῆναι μόνην εἰς τὸν οἶκον, ἐν ᾧ τὸ τέρας ὤφθη. [3] μιχθέντος δή τινος αὐτῇ θεῶν ἢ δαιμόνων καὶ μετὰ τὴν μίξιν ἀφανισθέντος εἴθ᾽ Ἡφαίστου καθάπερ οἴονταί τινες εἴτε τοῦ κατ᾽ οἰκίαν ἥρωος, ἐγκύμονα γενέσθαι καὶ τεκεῖν τὸν Τύλλιον ἐν τοῖς καθήκουσι χρόνοις. τοῦτο τὸ μύθευμα οὐ πάνυ τι πιστὸν εἶναι δοκοῦν ἑτέρα τις ἐπιφάνεια θεία γενομένη περὶ τὸν ἄνδρα θαυμαστὴ καὶ παράδοξος ἧττον ἀπιστεῖσθαι ποιεῖ. [4] καθημένου γάρ ποτ᾽ αὐτοῦ μεσούσης μάλισθ᾽ ἡμέρας ἐν τῇ παστάδι τῶν βασιλείων καὶ κατενεχθέντος ἐφ᾽ ὕπνον, πῦρ ἀπέλαμψεν ἐπὶ τῆς κεφαλῆς αὐτοῦ, ἥ τε μήτηρ αὐτοῦ καὶ ἡ τοῦ βασιλέως γυνὴ πορευόμεναι διὰ τῆς παστάδος ἐθεάσαντο καὶ πάντες ὅσοι σὺν ταῖς γυναιξὶν ἐτύγχανον τότε παρόντες, καὶ μέχρι τούτου διέμενεν ἡ φλὸξ ὅλην αὐτοῦ καταλάμπουσα τὴν κεφαλήν, ἕως ἡ μήτηρ προσδραμοῦσα διανέστησεν αὐτὸν καὶ ἡ φλὸξ ἅμα τῷ ὕπνῳ διασκεδασθεῖσα ἠφανίσθη. τὰ μὲν δὴ περὶ τοῦ γένους αὐτοῦ λεγόμενα τοιαῦτ᾽ ἐστίν. |
