Римские древности

Кн. IV, гл. 4

4. В самом деле, сей муж, наде­лен­ный при­ро­дой, вполне под­хо­дя­щей для вер­хо­вен­ства, и полу­чив волею слу­чая боль­шие воз­мож­но­сти для того, чтобы про­явить себя, когда в резуль­та­те заго­во­ра, устро­ен­но­го сыно­вья­ми Анка Мар­ция, желав­ши­ми воз­вра­тить себе власть отца, умер Тарк­ви­ний, как я уже сооб­щал об этом, поду­мав, что самим ходом собы­тий он при­зван на цар­ство, и будучи чело­ве­ком реши­тель­ным, не упу­стил из рук удоб­но­го момен­та.

(2) Та, кто под­гото­ви­ла для него выс­шую власть и ста­ла осно­вой все­го доб­ро­го в его жиз­ни, была вдо­ва умер­ше­го царя, кото­рая и про­сто помо­га­ла соб­ст­вен­но­му зятю, и из мно­гих про­ро­честв узна­ла, что сему мужу суж­де­но судь­бой цар­ст­во­вать над рим­ля­на­ми. На ее же долю выпа­ла недав­няя смерть юно­ши-сына, от кото­ро­го оста­лись два мла­ден­ца.

(3) Горюя об опу­стев­шем доме и опа­са­ясь, как бы Мар­ции, захва­тив власть, не уни­что­жи­ли детей и не истре­би­ли всю цар­скую род­ню, она сна­ча­ла пове­ле­ла закрыть ворота цар­ско­го жили­ща и поста­ви­ла при них страж­ни­ков, при­ка­зав, чтобы никто к ним не при­бли­жал­ся ни сна­ру­жи, ни изнут­ри. Потом, рас­по­рядив­шись всем осталь­ным вый­ти из ком­на­ты, в кото­рой поло­жи­ли полу­мерт­во­го Тарк­ви­ния, Окри­сию, Тул­лия и дочь, состо­яв­шую в бра­ке с Тул­ли­ем, оста­ви­ла там и, нака­зав кор­ми­ли­цам при­не­сти детей, она и гово­рит им:

(4) «Тарк­ви­ний, наш царь, о Тул­лий, от кото­ро­го ты полу­чил и про­пи­та­ние, и вос­пи­та­ние, ценя тебя боль­ше всех дру­зей и род­ст­вен­ни­ков, постра­дав от нече­сти­вых дея­ний, до кон­ца выпол­нил то, что опре­де­ле­но ему судь­бой, и не толь­ко ниче­го из част­ных дел не устро­ил, но и об общих государ­ст­вен­ных делах не поза­бо­тил­ся, даже при­лас­кать кого-либо из нас и явить свою послед­нюю волю не смог. Он остав­ля­ет после себя оди­но­ких и оси­ро­те­лых, поэто­му несчаст­ных детей, жизнь кото­рых под­вер­га­ет­ся нема­лой опас­но­сти: ведь если Мар­ци­ям, кото­рые уби­ли деда их, будет при­над­ле­жать управ­ле­ние государ­ст­вом, дети ужас­ным обра­зом погиб­нут от их рук. И если те, кто убил царя, завла­де­ют вла­стью, ваша жизнь не будет без­опас­ной, пото­му что вам Тарк­ви­ний дал в жены доче­рей, пре­не­брег­ши ими, а так­же жизнь осталь­ных дру­зей и род­ст­вен­ни­ков его, и нас, несчаст­ных жен­щин: всех нас явно и тай­но они поста­ра­ют­ся уни­что­жить.

(5) Итак, при­ни­мая все это в рас­чет, нам необ­хо­ди­мо не взи­рать на то, как его убий­цы, ужас­ные и вра­ги для всех нас, полу­чи­ли бы столь вели­кую власть, но про­ти­во­дей­ст­во­вать и поме­шать это­му, при­бег­нув теперь к обма­ну и улов­кам — ведь в этом сего­дня есть нуж­да, — а когда пер­вый шаг нам удаст­ся совер­шить так, как заду­ма­но, тогда и откры­то всей силой и при ору­жии мы дви­нем­ся на них, если и это будет надо. Но это и не пона­до­бит­ся, если мы решим сего­дня делать то, что необ­хо­ди­мо!

(6) Так что же это? Преж­де все­го мы скро­ем смерть царя и ска­жем всем, что у него нет ника­кой смер­тель­ной раны, и лека­ри буд­то бы ска­за­ли, что через несколь­ко дней он выздо­ро­ве­ет; потом я, вый­дя, откры­то ска­жу так­же, буд­то Тарк­ви­ний мне пору­чил сооб­щить, что он назна­ча­ет упра­ви­те­лем и хра­ни­те­лем всех сво­их част­ных и обще­ст­вен­ных дел, пока он сам не зале­чит раны, вто­ро­го из сво­их зятьев, назвав твое, Тул­лий, имя, и оно не встре­тит воз­ра­же­ний у рим­лян, кото­рые пред­по­чтут, чтобы государ­ст­вом управ­лял ты, кото­рый и рань­ше часто им пра­вил.

(7) Когда же мы пред­от­вра­тим теку­щую опас­ность, сооб­щив, что жизнь царя вне угро­зы, — ты, при­няв дик­тор­ские фас­ции и воен­ную власть⁸, созо­ви чле­нов сена­та и опо­ве­сти народ о попыт­ке убить Тарк­ви­ния, начав речь с детей Мар­ция, и назначь им суд. Пока­рав же их всех смер­тью, если народ при­мет такой при­го­вор, а если он отвергнет это реше­ние, что, я пола­гаю, они ско­рее все­го сде­ла­ют, то пожиз­нен­ным изгна­ни­ем и лише­ни­ем иму­ще­ства, уста­нав­ли­вай затем все, что каса­ет­ся вла­сти, заво­е­вы­вая тол­пу лас­ко­вым обхож­де­ни­ем и чело­ве­ко­лю­би­ем, а так­же заботясь о том, чтобы не было ника­кой неспра­вед­ли­во­сти, и при­вле­кая к себе неиму­щих граж­дан раз­но­го рода бла­го­де­я­ни­я­ми и дара­ми. Потом, когда мы пой­мем, что насту­пи­ло под­хо­дя­щее вре­мя, мы объ­явим, что Тарк­ви­ний скон­чал­ся и откры­то похо­ро­ним его.

(8) Что до тебя, Тул­лий, то ты вскорм­лен и вос­пи­тан нами, при­об­щен ко всем бла­гам, кото­рые сыно­вья полу­ча­ют от мате­ри и от отца, и живешь в бра­ке с доче­рью нашей, а если еще ста­нешь и царем рим­лян, пото­му что и в этом я тебе помо­гу, то стань по-оте­че­ски бла­го­скло­нен к нахо­дя­щим­ся здесь детям, а когда они повзрос­ле­ют и ста­нут доста­точ­но спо­соб­ны­ми к заня­тию государ­ст­вен­ны­ми дела­ми, стар­ше­го из них назначь пра­ви­те­лем рим­лян».