Римские древности

Кн. IV, гл. 11

11. «Мне при­хо­дит­ся опа­сать­ся уже не толь­ко за детей Тарк­ви­ния, как бы они не пре­тер­пе­ли чего ужас­но­го от вра­гов, но меня охва­ты­ва­ет страх и за само­го себя, как бы я не полу­чил горь­кую рас­пла­ту за свою спра­вед­ли­вость. Ведь про­тив меня зло­умыш­ля­ют пат­ри­ции, и мне доно­сят, что неко­то­рые из них соста­ви­ли заго­вор с целью убить меня, не имея воз­мож­но­сти обви­нять меня ни в каком — ни в боль­шем ни в малом — пре­ступ­ле­нии, они удру­че­ны и воз­му­ще­ны тем, что я уже сде­лал на бла­го наро­да и что еще при­гото­вил­ся сде­лать.

(2) Креди­то­ры сер­ди­ты на то, что я не поз­во­лил им бед­ных из ваше­го чис­ла бро­сать в тюрь­му и лишать за дол­ги сво­бо­ды; а те, кто захва­тил народ­ную зем­лю и овла­дел тем, что вы добы­ли сво­ею кро­вью, воз­му­ще­ны необ­хо­ди­мо­стью оста­вить ее, как если бы у них отби­ра­ли отцов­ское иму­ще­ство, а не воз­вра­ща­ли чужое; а осво­бож­ден­ные от воен­но­го нало­га недо­воль­ны тем, что их вынуди­ли оце­нить иму­ще­ство и в соот­вет­ст­вии с оцен­кой вно­сить налог; а все вме­сте — тем, что их хотят при­учить жить по зако­нам, возда­вая вам спра­вед­ли­вость и полу­чая ее на рав­ных, и что они не смо­гут кро­ме того поль­зо­вать­ся бед­ня­ка­ми, буд­то куп­лен­ны­ми за день­ги раба­ми, как они посту­па­ют сей­час.

(3) И пат­ри­ции, собрав все эти обви­не­ния воеди­но, посо­ве­то­ва­лись и соста­ви­ли заго­вор, с тем чтобы воз­вра­тить изгнан­ни­ков и пере­дать цар­скую власть детям Мар­ция, а ведь вы же вынес­ли поста­нов­ле­ние лишить их огня и воды за убий­ство Тарк­ви­ния, ваше­го царя, чело­ве­ка полез­но­го и любя­ще­го свое оте­че­ство, и совер­шив столь вели­кое пре­ступ­ле­ние, они избе­жа­ли заоч­но выне­сен­но­го при­го­во­ра и нака­за­ли сами себя изгна­ни­ем¹⁶. И вра­ги мои наме­ре­ва­лись, если бы донос, сде­лан­ный мне об этом, не упредил их, с помо­щью чуже­зем­но­го вой­ска воз­вра­тить изгнан­ни­ков сре­ди ночи в город.

(4) Все, что про­изой­дет за этим, оче­вид­но, даже если бы я ниче­го не ска­зал, а имен­но, что Мар­ции объ­еди­нив­шись с пат­ри­ци­я­ми, без труда овла­де­ют государ­ст­вом, а так как в сво­ей при­ро­де име­ют мно­го дико­го и тира­ни­че­ско­го, они сна­ча­ла захотят схва­тить меня, защит­ни­ка царей и вер­ши­те­ля пра­во­судия над ними, а затем убить этих детей и всех осталь­ных род­ст­вен­ни­ков и дру­зей Тарк­ви­ния, жен же наших, мате­рей, доче­рей и всю жен­скую род­ню сде­лать рабы­ня­ми.

(5) Если же и вам по серд­цу, сограж­дане, воз­вра­тить убийц и избрать их царя­ми, а детей бла­го­де­те­лей изгнать и лишить вла­сти, остав­лен­ной им дедом, мы стер­пим эту участь. Но ради всех богов и божеств, кото­рые следят за чело­ве­че­ской жиз­нью, мы все вме­сте с жена­ми и детьми, пред­став про­си­те­ля­ми перед вами, во имя того мно­го­го, что ваш бла­го­де­тель Тарк­ви­ний, дед этих детей, вам пре­до­ста­вил, и того мно­го­го, в чем я и сам по мере моих сил ока­зал­ся вам полез­ным, жела­ем, чтобы вы дали нам един­ст­вен­ный дар — про­яс­нить вашу соб­ст­вен­ную волю.

(6) Если же вы реши­те, что кто-то иной, неже­ли мы, более заслу­жи­ва­ет такой награ­ды, то дети и осталь­ная род­ня Тарк­ви­ния уйдут из остав­лен­но­го вам горо­да. Я же при­му отно­си­тель­но себя само­го дру­гое, более бла­го­ра­зум­ное, реше­ние. Ведь я уже доста­точ­но пожил, и с доб­ле­стью, и со сла­вой, и я не счи­таю для себя достой­ным с позо­ром жить сре­ди каких-то дру­гих людей, обма­нуть­ся в вашей люб­ви, кото­рую я пред­по­чи­таю всем про­чим бла­гам. Забе­ри­те же лик­тор­ские фас­ции и отдай­те их, если жела­е­те, пат­ри­ци­ям: я же не буду бес­по­ко­ить вас сво­им при­сут­ст­ви­ем».