74. «А так как знаки отличия, что даются царям, весьма многочисленны, то, если они для многих являют зрелище тягостное и ненавистное, я полагаю, нам следует одни сократить, другие отменить. Я имею в виду как раз скипетры, золотые венцы и пурпурные, золотом расшитые одеяния, кроме только применения их во время определенных празднеств или триумфальных процессий, когда правители будут носить их во имя почитания богов — ведь это никого не будет раздражать, если используется редко. Кресла же из слоновой кости для мужей, восседая в каковых они станут вершить суд, белое с пурпурной каймой платье и двенадцать секир, которые во время их шествия будут нести впереди, я думаю, надо оставить.
( 2) А еще в добавление к этому, полагаю, будет наиболее полезным из всего того, о чем было сказано, и в высшей степени поспособствует тому, чтобы те, кто получит власть, не допускали тяжких ошибок, вот что: не позволять, чтобы одни и те же люди занимали должность пожизненно (ведь для всех бессрочная власть обременительна, потому что не позволяет осуществлять проверку того, что делается, что и порождает тиранию), но свести полномочия правителей к годичному сроку, как делают афиняне.
( 3) Ведь то, что человек попеременно то властвует, то подчиняется власти, и слагает полномочия до повреждения рассудка, усмиряет надменные натуры и не позволяет им опьяняться владычеством. Это поможет нам, если мы все обустроим так, с одной стороны, пользоваться благами царской формы правления, а с другой — избавиться от свойственных ей зол.
( 4) Но чтобы ради благочестия сохранить название царской власти, существующее у нас как установленное предками и пришедшее в общину вместе с хорошими предзнаменованиями, одобренное богами, пусть кто-то всегда будет назначаться царем священнодействий, кто будет нести эту почетную должность в течение всей жизни, освобожденный от всякой воинской или гражданской службы, исполняя, как “царь” в Афинах, единственную обязанность — руководство свершением жертвоприношений и ничего другого ».
|
74. τῶν τε παρασήμων, ἃ τοῖς βασιλεῦσιν ἀποδέδοται, πολλῶν ὄντων εἴ τινα λυπηρὰς ὄψεις καὶ ἐπιφθόνους τοῖς πολλοῖς παρέχεται, τὰ μὲν μειῶσαι, τὰ δ᾽ ἀφελεῖν ἡμᾶς οἴομαι δεῖν· τὰ σκῆπτρα ταυτὶ λέγω καὶ τοὺς χρυσοῦς στεφάνους καὶ τὰς ἁλουργεῖς καὶ χρυσοσήμους ἀμπεχόνας, πλὴν εἰ μὴ κατὰ καιρούς τινας ἑορταίους καὶ ἐν πομπαῖς θριάμβων, ὅτε αὐτὰ τιμῆς θεῶν ἕνεκα λήψονται· λυπήσει γὰρ οὐδέν᾽, ἐὰν γένηται σπάνια· θρόνον δὲ τοῖς ἀνδράσιν ἐλεφάντινον, ἐν ᾧ καθεζόμενοι δικάσουσι, καὶ λευκὴν ἐσθῆτα περιπόρφυρον καὶ τοὺς προηγουμένους ἐν ταῖς ἐξόδοις δώδεκα πελέκεις καταλιπεῖν.
[2] ἔτι πρὸς τούτοις, ὃ πάντων οἴομαι τῶν εἰρημένων χρησιμώτατον ἔσεσθαι καὶ τοῦ μὴ πολλὰ ἐξαμαρτάνειν τοὺς παραληψομένους τὴν ἀρχὴν αἰτιώτατον, μὴ διὰ βίου τοὺς αὐτοὺς ἐᾶν ἄρχειν· χαλεπὴ γὰρ ἅπασιν ἀόριστος ἀρχὴ καὶ μηδεμίαν ἐξέτασιν διδοῦσα τῶν πραττομένων, ἐξ ἧς φύεται τυραννίς· ἀλλ᾽ εἰς ἐνιαύσιον χρόνον, ὡς παρ᾽ Ἀθηναίοις γίνεται, τὸ κράτος τῆς ἀρχῆς συνάγειν.
[3] τὸ γὰρ ἐν μέρει τὸν αὐτὸν ἄρχειν τε καὶ ἄρχεσθαι καὶ πρὸ τοῦ διαφθαρῆναι τὴν διάνοιαν ἀφίστασθαι τῆς ἐξουσίας συστέλλει τὰς αὐθάδεις φύσεις καὶ οὐκ ἐᾷ μεθύσκεσθαι ταῖς ἐξουσίαις τὰ ἤθη. ταῦθ᾽ ἡμῖν καταστησαμένοις ὑπάρξει τὰ μὲν ἀγαθὰ καρποῦσθαι τῆς βασιλικῆς πολιτείας, τῶν δὲ παρακολουθούντων αὐτῇ κακῶν ἀπηλλάχθαι.
[4] ἵνα δὲ καὶ τοὔνομα τῆς βασιλικῆς ἐξουσίας πάτριον ὑπάρχον ἡμῖν καὶ σὺν οἰωνοῖς αἰσίοις θεῶν ἐπικυρωσάντων παρεληλυθὸς εἰς τὴν πόλιν αὐτῆς ἕνεκα τῆς ὁσίας φυλάττηται, ἱερῶν ἀποδεικνύσθω τις ἀεὶ βασιλεύς, ὁ τὴν τιμὴν ταύτην ἕξων διὰ βίου, πάσης ἀπολελυμένος πολεμικῆς <καὶ πολιτικῆς> ἀσχολίας, ἓν τοῦτο μόνον ἔχων ἔργον ὥσπερ ὁ βασιλεύς, τὴν ἡγεμονίαν τῶν θυηπολιῶν, ἄλλο δ᾽ οὐδέν.
|