ТРИУМФ (Tri­um­phus). Сло­во «три­умф», веро­ят­но, про­ис­хо­дит от воз­гла­са «tri­um­phe» (свя­зан­но­го с θρίαμ­βος), изда­вае­мо­го сол­да­та­ми и наро­дом во вре­мя шест­вия (Var­ro, L. L. VI. 68, встре­ча­ет­ся так­же в пес­но­пе­нии арваль­ских бра­тьев), но, воз­мож­но явля­ет­ся ран­ней транс­ли­те­ра­ци­ей само­го сло­ва θρίαμ­βος (см. так­же Wordsworth, Frag­ments and Spe­ci­mens of Ear­ly La­tin, с. 394).

Пер­во­на­чаль­но три­умф, несо­мнен­но, был про­сто воз­вра­ще­ни­ем победо­нос­ной армии во гла­ве с пол­ко­вод­цем, пер­вым меро­при­я­ти­ем кото­ро­го, есте­ствен­но, было при­не­се­ние жерт­вы вер­хов­но­му богу горо­да. Замет­ной осо­бен­но­стью это­го вступ­ле­ния в город была демон­стра­ция плен­ных и добы­чи. В этом и состо­ит суть три­ум­фа. (Var­ro, l. c.: «Tri­um­pha­re ap­pel­la­tum quod cum im­pe­ra­to­re mi­li­tes re­deun­tes cla­mi­tant per ur­bem in Ca­pi­to­lium eun­ti Io tri­um­phe»¹. Ран­ний три­умф тако­го рода опи­сан у Liv. III. 29, 4.) Он про­ис­хо­дил после каж­дой успеш­ной кам­па­нии, как нечто само собой разу­ме­ю­ще­е­ся. После того, как была раз­ра­бота­на цере­мо­ния и вслед­ст­вие это­го воз­рос­ла важ­ность три­ум­фа, есте­ствен­но, воз­ник­ла тен­ден­ция, сов­пав­шая с ослаб­ле­ни­ем вла­сти, огра­ни­чи­вать его про­веде­ние толь­ко слу­ча­я­ми исклю­чи­тель­ных успе­хов, и посте­пен­но воз­ник ком­плекс пра­вил, обу­слов­ли­ваю­щих и огра­ни­чи­ваю­щих полу­че­ние того, что ста­ло желан­ной мило­стью. Преж­де все­го, ста­ло необ­хо­ди­мым согла­сие сена­та.

Три­умф имел два аспек­та: рели­ги­оз­ный и воен­ный.

1. Перед тем, как пол­ко­во­дец отправ­лял­ся из Рима на театр воен­ных дей­ст­вий, его послед­ним меро­при­я­ти­ем было посе­ще­ние Капи­то­лия, где он (если был маги­ст­ра­том) полу­чал ауспи­ции, без кото­рых вой­на не мог­ла быть нача­та долж­ным обра­зом, и вся­кий раз при­но­сил обе­ты за успех в войне (Liv. XLV. 39, &c.; Caes. B. C. I. 6; Plin. Pan. 5). Если кам­па­ния была успеш­ной и ему пре­до­став­лял­ся три­умф, то он при­ни­мал фор­му шест­вия на Капи­то­лий, где сле­до­ва­ло испол­нить обе­ты и совер­шить жерт­во­при­но­ше­ние Юпи­те­ру. Этот рели­ги­оз­ный харак­тер три­ум­фа под­чер­ки­вал тот факт, что пол­ко­во­дец в про­цес­сии являл­ся в обра­зе бога. Его одеж­да была такой же, как у бога, и при­над­ле­жа­ла хра­му, откуда по тако­му слу­чаю достав­ля­лась. (Поэто­му о ней гово­рят как о exu­viae Jovis²: Suet. Aug. 94; ср. Juv. X. 38; Liv. X. 7, 10. Гор­диан пер­вым вла­дел этой одеж­дой как соб­ст­вен­ной: Vi­ta Gord. 4; ср. Vi­ta Alex. Sev. 40.) Богу при­над­ле­жа­ли так­же золотая коро­на (Ter­tull. de Co­ron. 13) и ски­петр с орлом; тело пол­ко­во­д­ца (по край­ней мере, в ран­ние вре­ме­на) рас­кра­ши­ва­лось крас­ной крас­кой, как ста­туя в хра­ме (Plin. H. N. XXXIII. § 111); а белые колес­нич­ные кони, кото­рых исполь­зо­ва­ли импе­ра­то­ры, а ранее Камилл, напо­ми­на­ли белых коней Юпи­те­ра и Солн­ца (Liv. V. 23, 5, и v. inf.). О важ­но­сти такой иден­ти­фи­ка­ции жре­ца (како­вым в этом слу­чае являл­ся три­ум­фа­тор) с боже­ст­вом см. SACER­DOS.

2. Три­умф так­же являл­ся воен­ным меро­при­я­ти­ем, послед­ним из совер­шае­мых пол­ко­вод­цем в ходе коман­до­ва­ния; поэто­му важ­но было, чтобы при его совер­ше­нии пол­ко­во­дец обла­дал всей пол­нотой воен­но­го импе­рия; это было неотъ­ем­ле­мо при­су­ще долж­но­стям выс­ших маги­ст­ра­тов (кон­сул, пре­тор, дик­та­тор). Если эти маги­ст­ра­ты полу­ча­ли три­умф, нахо­дясь в долж­но­сти, то уже обла­да­ли необ­хо­ди­мым каче­ст­вом (хотя в горо­де оно обыч­но при­оста­нав­ли­ва­лось) и, таким обра­зом, в этом слу­чае име­ли воз­мож­ность (с пред­ва­ри­тель­но­го раз­ре­ше­ния сена­та) осу­ществлять воен­ный импе­рий внут­ри горо­да. (О про­бле­мах, свя­зан­ных с поте­рей ауспи­ций в опре­де­лен­ных слу­ча­ях см. Mom­msen, Staatsrecht, I. 124, прим. 5.) До тех пор, пока коман­до­ва­ние арми­ей обыч­но осу­ществлял один из выс­ших маги­ст­ра­тов в тече­ние сро­ка сво­ей долж­но­сти, пра­во на три­умф при­над­ле­жа­ло исклю­чи­тель­но это­му клас­су (в исклю­чи­тель­ном слу­чае, напри­мер, в слу­чае Кв. Пуб­ли­лия Фило­на, кон­су­ла 327 г. до н. э., когда коман­до­ва­ние про­дле­ва­лось сверх обыч­но­го сро­ка, пра­во не утра­чи­ва­лось: Liv. VIII. 26, 7); поэто­му, когда во вре­мя вто­рой Пуни­че­ской вой­ны воз­ник­ла необ­хо­ди­мость назна­чать коман­ди­ров, не зани­мав­ших при этом одну из орди­нар­ных выс­ших маги­ст­ра­тур, в таких слу­ча­ях в три­ум­фе отка­зы­ва­ли (напр., П. Сци­пи­он в 206 г. до н. э., Liv. XXVIII. 38, 4; Л. Ман­лий Аци­дин в 199 г. до н. э., Liv. XXXII. 7, 4; Гн. Кор­не­лий Бла­зи­он в 196 г. до н. э., Liv. XXXIII. 27; и Л. Лен­тул в 200 г. до н. э., Liv. XXXI. 20, 3, «exemplum a majo­ri­bus non ac­ce­pis­se ut qui ne­que dic­ta­tor ne­que con­sul ne­que prae­tor res ges­sis­set tri­um­pha­ret»³. Это пра­ви­ло сфор­му­ли­ро­ва­но так­же в Plut. Pomp. 14, ὑπά­τῳ ἢ στρα­τηγῷ μό­νῳ [θρίαμ­βον] δί­δωσιν ὁ νό­μοσ⁴). Позд­нее, когда воз­ник обы­чай (в кон­це кон­цов лега­ли­зо­ван­ный Сул­лой), соглас­но кото­ро­му коман­до­ва­ние арми­ей в про­вин­ции при­ни­ма­лось толь­ко по исте­че­нии годич­но­го сро­ка долж­но­сти в Риме, было при­зна­но необ­хо­ди­мым смяг­чить пра­ви­ло, по той прак­ти­че­ской при­чине, что, если никто из орди­нар­ных маги­ст­ра­тов не имел шан­сов одер­жать победу, то и ни один три­умф не мог быть пре­до­став­лен. Соот­вет­ст­вен­но, три­ум­фы, отпразд­но­ван­ные в позд­ней Рес­пуб­ли­ке, — это обыч­но три­ум­фы про­кон­су­лов и про­пре­то­ров. Тот факт, что эти лица уже зани­ма­ли одну из выс­ших маги­ст­ра­тур в горо­де, несо­мнен­но, облег­чил изме­не­ние ста­ро­го пра­ви­ла; одна­ко даже если это и было не так (как в исклю­чи­тель­ном слу­чае Пом­пея в 81 и 71 гг.), в три­ум­фе не отка­зы­ва­ли. В слу­чае про­кон­су­лов и про­пре­то­ров импе­рий пре­до­став­лял­ся (путем pro­ro­ga­tio⁵) стро­го для коман­до­ва­ния толь­ко в про­вин­ции; чтобы облег­чить три­умф, Сул­ла лега­ли­зо­вал обы­чай счи­тать импе­рий дей­ст­ву­ю­щим до тех пор, пока пол­ко­во­дец не достигнет горо­да (Cic. ad Fam. I. 9, 25: ср. Liv. XXXIV. 10; Mom­msen, Staatsrecht, I. 619, прим. 1 и 2). Одна­ко это рас­ши­ре­ние мог­ло быть полез­ным толь­ко до поме­рия, а для того, чтобы сохра­нить дей­ст­ву­ю­щий импе­рий внут­ри горо­да в день три­ум­фа, тре­бо­вал­ся спе­ци­аль­ный закон (pri­vi­le­gium, при­ни­мае­мый наро­дом ex auc­to­ri­ta­te se­na­tus⁶, Liv. XXVI. 21, ср. XLV. 35). До его при­ня­тия пол­ко­во­дец оста­вал­ся за сте­на­ми, ибо если бы он всту­пил в город, то непре­рыв­ность его импе­рия была бы утра­че­на и он стал бы pri­va­tus⁷, не име­ю­щим пра­ва на три­умф. (Поэто­му Лукулл оста­вал­ся за город­ски­ми сте­на­ми три года: Cic. Acad. pr. II. 1, 3: ср. слу­чай Цице­ро­на в 50 г. до н. э., ad Att. VII. 10.)

После важ­ной победы вой­ска про­воз­гла­ша­ли сво­его пол­ко­во­д­ца импе­ра­то­ром (частый, но не уни­вер­саль­ный пер­вый шаг к три­ум­фу: Mom­msen, Staatsr. I. 123); Он при­ни­мал fas­ces lau­rea­ti⁸ (Cic. pro Lig. 3, 7, ad Att. VII. 10) и направ­лял сена­ту lit­te­rae lau­rea­tae⁹ (Liv. V. 28, 13; Plin. H. N. XV. § 40; Zon. VII. 21; ср. Tac. Agr. 18), т. е., доне­се­ние, объ­яв­ля­ю­щее о победе. Если эти сведе­ния ока­зы­ва­лись удо­вле­тво­ри­тель­ны­ми, с.895 сенат объ­яв­лял обще­ст­вен­ные молеб­ст­вия [SUPPLI­CA­TIO], кото­рые столь часто явля­лись пред­вест­ни­ка­ми три­ум­фа, что Катон счи­та­ет нуж­ным напом­нить Цице­ро­ну о том, что это не обя­за­тель­но так (Cic. ad Fam. XV. 5, 2). После воз­вра­ще­ния пол­ко­во­д­ца с арми­ей в окрест­но­сти Рима сле­дую­щим эта­пом было полу­че­ние согла­сия сена­та; но оно мог­ло быть дано толь­ко при выпол­не­нии опре­де­лен­ных усло­вий.

1. До кон­ца цере­мо­нии три­ум­фа­тор дол­жен был обла­дать выс­шей вла­стью маги­ст­ра­та, т. е. импе­ри­ем кон­су­ла, пре­то­ра, дик­та­то­ра, про­кон­су­ла и про­пре­то­ра, и этот импе­рий дол­жен был быть полу­чен пра­виль­ным кон­сти­ту­ци­он­ным путем (таким обра­зом, для три­бу­нов с кон­суль­ской вла­стью исклю­ча­лась воз­мож­ность три­ум­фа; с три­ум­ви­ра­ми было ина­че, Mom­msen, Staatsr. I. 126 c). Этот момент уже обсуж­дал­ся, но оста­ет­ся упо­мя­нуть несколь­ко исклю­че­ний и выте­каю­щих след­ст­вий. Когда про­ма­ги­ст­ра­та изби­ра­ли кон­су­лом во вре­мя коман­до­ва­ния, его три­умф про­ис­хо­дил в день вступ­ле­ния в долж­ность (напри­мер, Марий в 104 г. до н. э.: Mom­msen, Staatsr. I. 124, прим. 4). Импе­рий вне Рима был неогра­ни­чен, поэто­му в одно вре­мя и на одной терри­то­рии его мог­ло осу­ществлять толь­ко одно лицо; если пол­ко­вод­цев было двое, то мог быть дан лишь один три­умф; поэто­му он пре­до­став­лял­ся либо пол­ко­вод­цу более высо­ко­го ран­га (напри­мер, дик­та­то­ру, а не кон­су­лу; кон­су­лу, а не пре­то­ру: Liv. II. 31, IV. 29, 4; Ep. XIX), либо, в слу­чае двух кон­су­лов, — тому из них, чья оче­редь была вла­деть импе­ри­ем и ауспи­ци­я­ми в день бит­вы (напри­мер, бит­ва при Метав­ре: Liv. XXVIII. 9, 10). Поэто­му на три­умф не мог при­тя­зать коман­дир, одер­жав­ший победу на терри­то­рии, где дей­ст­во­вал чужой импе­рий (Liv. l. c. Бит­ва при Метав­ре состо­я­лась в про­вин­ции М. Ливия: ср. Liv. X. 37, XXXIV. 10). Исклю­че­ния из этих пра­вил появ­ля­ют­ся после Пер­вой Пуни­че­ской вой­ны, и малый три­умф (ova­tio) обыч­но пре­до­став­лял­ся в том слу­чае, если в более зна­чи­тель­ных поче­стях было отка­за­но. В соот­вет­ст­вии с этим же прин­ци­пом тот, кто коман­до­вал alie­nis aus­pi­ciis¹⁰, т. е., как пред­ста­ви­тель отсут­ст­ву­ю­ще­го пол­ко­во­д­ца или под­чи­нен­ный при­сут­ст­ву­ю­ще­го, не имел пра­ва на три­умф (Dio Cass. XLIII. 42). Цезарь нару­шил это пра­ви­ло в кон­це жиз­ни в отно­ше­нии сво­их лега­тов (Dio Cass. l. c., Кв. Фабий Мак­сим и Кв. Педий: ср. Mom­msen, Staatsrecht, I. 127, прим. 3). Это­му при­ме­ру сле­до­ва­ли в прав­ле­ние три­ум­ви­ра­та (напри­мер, П. Вен­ти­дий, легат Анто­ния: Dio Cass. XLVIII. 41, 5). Нако­нец, несмот­ря на пра­ви­ло, сфор­му­ли­ро­ван­ное Цице­ро­ном (de Leg. Agr. II. 12, 30) о необ­хо­ди­мо­сти кури­ат­ско­го зако­на для воен­но­го импе­рия, в кон­це рес­пуб­ли­ки име­ет­ся при­мер три­ум­фа, полу­чен­но­го чело­ве­ком, кото­ро­му импе­рий нико­гда не был вру­чен таким обра­зом (Cic. ad Att. IV. 16, 12; C. I. L. I. с. 460, XXVII).

2. Победа долж­на быть одер­жа­на в спра­вед­ли­вой борь­бе про­тив вра­гов государ­ства (jus­tis hos­ti­li­bus­que bel­lis, Cic. pro Deiot. 5, 13), а не в граж­дан­ской войне и не в вос­ста­нии рабов (Val. Max. II. 8, 7; Dio Cass. XLIII. 42; Flo­rus, II. 10, 9; Lu­can. I. 12; Gell. V. 6, 21; Plut. Caes. 56). Поэто­му не было три­ум­фов после взя­тия Капуи в 211 г. до н. э., или Фре­гелл в 125 г. до н. э., хотя пер­вый город не имел пол­но­го граж­дан­ства, а вто­рой был все­го лишь латин­ской коло­ни­ей (при­чи­на, ука­зан­ная в Val. Max. l. c., буд­то Капуя при­над­ле­жа­ла Риму, а три­умф пре­до­став­лял­ся толь­ко pro auc­to im­pe­rio¹¹, невер­на: Mom­msen, Staatsr. I. с. 129, прим. 3). Три­ум­фы Цеза­ря после Тап­са и Мун­ды и Окта­ви­а­на — после Акция не нару­ша­ли это­го пра­ви­ла, ибо в каж­дом слу­чае победа была пред­став­ле­на как одер­жан­ная над ино­зем­ца­ми; хотя, с дру­гой сто­ро­ны, Цезарь не празд­но­вал три­ум­фа за Фар­сал. Такое отно­ше­ние встре­ча­ет­ся еще у Сеп­ти­мия Севе­ра (He­ro­dian, III. 9, 1).

3. Победа долж­на быть одер­жа­на в ходе круп­но­го сра­же­ния (Gell. V. 6, 21); и, соглас­но Вале­рию Мак­си­му (II. 8, 1), закон уста­нав­ли­вал, что вра­гу дол­жен быть нане­сен урон не менее, чем в 5000 чело­век в одной бит­ве. (Пле­бис­цит 62 г. до н. э. обя­зал пол­ко­во­д­ца под­твер­ждать свои сведе­ния под при­ся­гой и уста­но­вил штра­фы за фаль­си­фи­ка­цию). Это пра­ви­ло явно было уста­нов­ле­но недав­но, и даже после это­го извест­но мно­го при­ме­ров пре­до­став­ле­ния три­ум­фов за общие резуль­та­ты (в слу­чае П. Кор­не­лия и М. Бебия, Liv. XL. 38, не было вой­ны. Ср. VIII. 26, 7; XXXVII. 46; Cic. in Pis. 26, 62).

4. Вой­на долж­на была быть доведе­на до завер­ше­ния (de­bel­la­tum), чтобы армию мож­но было ото­звать (de­por­ta­tio exer­ci­tus); при­сут­ст­вие победо­нос­ных сол­дат было суще­ст­вен­ной частью цере­мо­нии (Liv. XXVI. 21; XXXI. 49). Поэто­му пер­во­на­чаль­но пере­да­ча армии пре­ем­ни­ку на теат­ре воен­ных дей­ст­вий лиша­ла пра­ва на три­умф. Позд­нее, когда обсто­я­тель­ства потре­бо­ва­ли при­сут­ст­вия посто­ян­ных армий на боль­шом рас­сто­я­нии от Ита­лии, усло­вие о de­por­ta­tio было отме­не­но, в слу­чае, если вой­на была доведе­на до завер­ше­ния (Liv. XXXIX. 29, 4).

Реши­тель­ные победы в широ­ко­мас­штаб­ной или про­дол­жи­тель­ной войне мог­ли воз­на­граж­дать­ся три­ум­фом, т. е., они рас­смат­ри­ва­лись как завер­ше­ние отдель­ных войн: напри­мер, в войне с Ган­ни­ба­лом — бит­ва при Метав­ре и взя­тие Тарен­та. При­тя­за­ния на три­умф после заво­е­ва­ния Сици­лии и Испа­нии в той же войне были откло­не­ны по иным при­чи­нам (ср. Tac. Ann. I. 55; II. 41).

Учи­ты­вая, что выс­ший маги­ст­рат имел абсо­лют­ное пра­во исполь­зо­вать неогра­ни­чен­ный импе­рий внут­ри горо­да в день сво­его три­ум­фа, суще­ст­во­ва­ние набо­ра пра­вил под­ра­зу­ме­ва­ет при­зна­ние неко­е­го авто­ри­те­та, отлич­но­го от само­го пол­ко­во­д­ца, кото­рый дол­жен при­ни­мать реше­ния об их при­ме­ни­мо­сти. Соб­ст­вен­но гово­ря, мы видим, что с древ­ней­ших вре­мен это пра­во при­зна­ва­лось за сена­том (Liv. II. 47, 10; III. 29, 4; 63, 9: ср. Po­lyb. VI. 13; Sen. de Ben. V. 15), что его реше­ния все­гда рас­смат­ри­ва­лись как окон­ча­тель­ные (напри­мер, Liv. X. 36, 19; Dio­nys. IX. 26) и лишь в исклю­чи­тель­ных слу­ча­ях отме­ня­лись апел­ля­ци­ей к наро­ду (Liv. III. 63, 8; VII. 17, 9; Zon. VIII. 20) или силой (слу­чаи Л. Посту­мия Мегел­ла, Liv. X. 37; и Аппия Клав­дия, Cic. pro Cael. 14, 34; Suet. Tib. 2). Не извест­но ни одно­го слу­чая, где сна­ча­ла не обра­ти­лись бы к сена­ту. Несо­мнен­но, тем пунк­том, где дан­ный орган давал почув­ст­во­вать свою власть, было поста­нов­ле­ние сена­та, без кото­ро­го не мог­ли выде­лять­ся государ­ст­вен­ные сред­ства для рас­хо­дов на три­умф (Po­lyb. VI. 15, 8; Liv. XXXIII. 23, 8: ср. Dio Cass. LXXIV. 2). В слу­чае про­ма­ги­ст­ра­тов, чей импе­рий был осно­ван на pro­ro­ga­tio¹², за согла­си­ем сена­та сле­до­ва­ло pri­vi­le­gium¹³, раз­ре­шаю­щее с.896 сохра­не­ние импе­рия внут­ри горо­да для три­ум­фа (см. выше). Веро­ят­но, из-за сме­ше­ния с этим ино­гда гово­рит­ся, что согла­сие сена­та долж­но быть утвер­жде­но наро­дом: напри­мер, Suet. Fr. VIII. ed. Roth. См. Wil­lems, Le Sé­nat de la Ré­pub­li­que Ro­mai­ne, vol. II. с. 672, прим. 2. Но ран­нее упо­ми­на­ние уча­стия наро­да в Liv. IV. 20, в 437 г. до н. э. (ср. Dio­nys. III. 59), воз­мож­но, ука­зы­ва­ет на то, что в ран­ние вре­ме­на дело обсто­я­ло ина­че. Для этих обсуж­де­ний сенат соби­рал­ся вне город­ских стен, обыч­но в хра­ме Бел­ло­ны (Liv. XXVI. 21, XXXVI. 39) или Апол­ло­на (Liv. XXXIX. 4), чтобы пол­ко­во­дец имел воз­мож­ность лич­но отста­и­вать свои при­тя­за­ния. После того, как Август воз­вел храм Мар­са Мсти­те­ля на сво­ем фору­ме, по край­ней мере послед­нее заседа­ние про­во­ди­лось там (Suet. Aug. 29).

Когда насту­пал назна­чен­ный день, весь народ высы­пал из домов в празд­нич­ной одеж­де; неко­то­рые ста­но­ви­лись на сту­пе­нях государ­ст­вен­ных зда­ний, а дру­гие под­ни­ма­лись на под­мост­ки, воз­двиг­ну­тые, чтобы дать обзор зре­ли­ща. Все хра­мы были рас­пах­ну­ты, цве­точ­ные гир­лян­ды укра­ша­ли каж­дый храм и ста­тую, на каж­дом алта­ре курил­ся фими­ам. (Plut. Aem. Paul. 32; Ov. Trist. IV. 2, 4). Тем вре­ме­нем, пол­ко­во­дец, при­быв­ший ночью на Мар­со­во поле (Joseph. B. J. VII. 5, 4), обра­щал­ся к сво­им сол­да­там на con­tio¹⁴ и объ­яв­лял о награ­дах, кото­рые будут рас­пре­де­ле­ны меж­ду офи­це­ра­ми и сол­да­та­ми (Liv. X. 30, 46; XXX. 45, 3; XXXIII. 23, &c.; Plin. H. N. XXXVII. § 16; Dio Cass. XLIII. 21).

Затем про­цес­сия выст­ра­и­ва­лась на Мар­со­вом поле, где ее встре­чал сенат и маги­ст­ра­ты (Jose­phus, l. c.). Обыч­но соблюдал­ся сле­дую­щий порядок, но, есте­ствен­но, в опре­де­лен­ных обсто­я­тель­ствах мог­ли быть откло­не­ния (хоро­ший при­мер тако­вых — три­умф Авре­ли­а­на, опи­сан­ный в Vi­ta Aurel. 33).

1. Маги­ст­ра­ты и сенат (Dio Cass. LI. 21, 9).

2. Тру­ба­чи (tu­bi­ci­nes: Plut. Aem. Paul. 33; Ap­pian, Pun. 66).

3. Ося­зае­мые пло­ды победы, вклю­чая захва­чен­ное ору­жие, пред­ме­ты мате­ри­аль­ной или худо­же­ст­вен­ной цен­но­сти, изо­бра­же­ния заво­е­ван­ных стран, горо­дов, рек и т. д. в виде кар­тин, моде­лей и алле­го­ри­че­ских фигур (Liv. XXVI. 21, 7; Cic. Phil. VIII. 6, 18;. Tac. Ann. II. 41; Plin. H. N. V. § 5. На одном из внут­рен­них релье­фов арки Тита все носиль­щи­ки этих пред­ме­тов увен­ча­ны лав­ро­вы­ми вен­ка­ми), а так­же таб­ли­цы, на кото­рых напи­са­ны назва­ния поко­рен­ных наро­дов и стран. Вме­сте с этим выстав­ля­лись золотые вен­ки, пода­рен­ные пол­ко­вод­цу горо­да­ми заво­е­ван­ной про­вин­ции (Liv. XXVI. 21, XXXIV. 52; Plut. Aem. Paul. 34. В ран­ние вре­ме­на они были сде­ла­ны из лав­ра: Gell. V. 6, 7).

4. Белый бык, пред­на­зна­чен­ный для жерт­во­при­но­ше­ния, с позо­ло­чен­ны­ми рога­ми, укра­шен­ный vit­tae¹⁵ и ser­ta¹⁶, кото­ро­го сопро­вож­да­ют жре­цы со сво­и­ми при­над­леж­но­стя­ми и за кото­рым сле­ду­ют камил­лы, несу­щие в руках пате­ры и про­чие свя­щен­ные сосуды и инстру­мен­ты (Plut. Aem. Paul. 33).

5. Важ­ней­шие плен­ни­ки в цепях (напр., Пер­сей, Югур­та, Вер­цин­ге­то­рикс, Зено­бия. Умер­шую Клео­пат­ру пред­став­ля­ло изо­бра­же­ние: Dio Cass. LI. 21, 8).

6. Лик­то­ры пол­ко­во­д­ца в крас­ных туни­ках, с фас­ци­я­ми, укра­шен­ны­ми лав­ром (Ap­pian, Pun. 66. Веро­ят­но, фас­ции были без топо­ров; так на релье­фе арки Тита. См., одна­ко, Mom­msen, Staatsr. I. 129; LIC­TOR с. 66 a).

7. Кифа­ри­сты (citha­ris­tae) или lu­dio­nes¹⁷, тан­цу­ю­щие и пою­щие, как бы тор­же­ст­вуя над побеж­ден­ным вра­гом (Ap­pian, l. c.: ср. Dio­nys. VII. 72).

8. Сам пол­ко­во­дец в круг­лой колес­ни­це (Zon. VII. 21), запря­жен­ной четырь­мя коня­ми.

Об исполь­зо­ва­нии белых коней см. выше. После Камил­ла (Liv. V. 23; Dio Cass. LII. 13; Plut. Cam. 7), не извест­но ни одно­го пол­ко­во­д­ца, решив­ше­го­ся их исполь­зо­вать, до Цеза­ря (Dio Cass. XLIII. 14, 3), но его при­ме­ру, по-види­мо­му, посто­ян­но сле­до­ва­ли импе­ра­то­ры (Suet. Ne­ro, 25; Plin. Pan. 22. Поэты авгу­стов­ской эпо­хи упо­ми­на­ют это как обыч­ную деталь: Ovid, A. A. I. 214; Pro­pert. V. 1, 32). Как колес­ни­ца, так и кони были укра­ше­ны лав­ром (Suet. Aug. 94; Ov. Ex Pont. II. 1, 58; Flor. I. 5, 6; Zon. VII. 8). В III в., если три­умф празд­но­вал­ся над пар­фя­на­ми (tri­um­phus Per­si­cus), колес­ни­цу вез­ли четы­ре сло­на (Vi­ta Alex. Sev. 57, 4; Gord. Tert. 27, 9; и ср. моне­ту Дио­кле­ти­а­на и Мак­си­ми­а­на, опи­сан­ную в Co­hen, Mé­dail­les Im­pé­ria­les, VI. с. 479, 3). Пом­пей без­успеш­но пытал­ся полу­чить раз­ре­ше­ние на это во вре­мя афри­кан­ско­го три­ум­фа (Plut. Pomp. 14: ср. Mar­quardt, Staatsverwal­tung, II. с. 586, прим. 7). Перед колес­ни­цей сжи­га­ли ладан (Ap­pian, Pun. 66). Пла­тье пол­ко­во­д­ца (см. выше о его общем харак­те­ре) состо­я­ло из укра­шен­ной цве­точ­ным узо­ром туни­ки (tu­ni­ca pal­ma­ta) и шитой золо­том ман­тии (to­ga pic­ta), то и дру­гое — пур­пур­но­го цве­та (Plut. Aem. Paul. 34; Liv. X. 7, 9). В пра­вой руке он дер­жал лав­ро­вую ветвь (Plut. Aem. Paul. 32; Plin. H. N. XV. § 137), а в левой — ски­петр из сло­но­вой кости, увен­чан­ный орлом (Dio­nys. III. 61, V. 47; Val. Max. IV. 4, 5; Juv., X. 43). В древ­ние вре­ме­на его тело, види­мо, рас­кра­ши­ва­ли крас­ной крас­кой (Plin. H. N. XXXIII. § 111, и см. выше). На голо­ве у него был лав­ро­вый венок (Plin. H. N. XV. § 137). Поза­ди него сто­ял государ­ст­вен­ный раб, дер­жав­ший у него над голо­вой тяже­лую золотую коро­ну Юпи­те­ра в фор­ме дубо­во­го вен­ка (Juv. X. 39; Plin. H. N. XXXIII. § 11, XXXVIII. § 7; Zon. VII. 21; Ter­tull. de Cor. 13). Чтобы эта куль­ми­на­ция чело­ве­че­ских и почти боже­ст­вен­ных поче­стей не име­ла таких дур­ных с.897 послед­ст­вий, как гор­дость, in­vi­dia, и сглаз, пол­ко­во­дец наде­вал аму­лет (fas­ci­nus) или при­креп­лял его к колес­ни­це, вме­сте с малень­ким коло­коль­чи­ком и пле­тью (Plin. H. N. XXVIII. § 39; Zon. VII. 21; Mac­rob. Sat. I. 6, 9); а раб, ехав­ший поза­ди него, шеп­тал ему на ухо: «Res­pi­ce post te, ho­mi­nem te me­men­to»¹⁸ (Ter­tull. Apol. 33, под­твер­жде­но в Ar­rian, Diss. Epict. III. 24, 85, и Plin. H. N. l. c.: ср. Juv. X. 41). Вряд ли мож­но пред­по­ло­жить, что раб при­сут­ст­во­вал при три­ум­фе импе­ра­то­ра. На памят­ни­ках почти все­гда поза­ди импе­ра­то­ра изо­бра­же­на Победа, дер­жа­щая у него над голо­вой лав­ро­вый венок. Види­мо, три­ум­фа­то­ру при­над­ле­жа­ло так­же государ­ст­вен­ное крес­ло (sel­la), ибо оно упо­ми­на­ет­ся в свя­зи с дру­ги­ми три­ум­фаль­ны­ми отли­чи­я­ми (Liv. X. 7, 9; Dio Cass. XLIV. 6; Suet. Jul. 76; Mom­msen, Staatsr. I. с. 423). Несо­вер­шен­но­лет­ние дети три­ум­фа­то­ра (и маль­чи­ки, и девоч­ки) еха­ли вме­сте с ним в колес­ни­це или вер­хом (Liv. XLV. 40, 8; Val. Max. V. 7, 1; 10, 2; Tac. Ann. II. 41; Vi­ta M. Ant. Phil. 12, 10; Cic. pro Mur. 5, 11; Suet. Tib. 6). Его взрос­лые сыно­вья еха­ли вер­хом поза­ди (Liv. XLV. 40, 4), после аппа­ри­то­ров (Ap­pian, Pun. 66), вме­сте с его лега­та­ми и три­бу­на­ми (Cic. in Pis. 25, 60; Ap­pian, Mithr. 117). Затем ино­гда шли рим­ские граж­дане, кото­рых он спас от раб­ства сво­ей победой, в обра­зе воль­ноот­пу­щен­ни­ков (Liv. XXX. 45, 5; XXXIII. 23, 6; XXXIV. 52, 12). Про­цес­сию завер­ша­ла вся мас­са пехоты в поход­ном поряд­ке, с укра­шен­ны­ми лав­ром копья­ми (Plin. H. N. XV. § 133), кри­ча­щая «Ио, три­умф!» (Var­ro, L. L. V. 7; Hor. Od. IV. 2, 49; Ti­bull. II. 6, 121) и пою­щая пес­ни, как с похва­ла­ми, так и с гру­бей­ши­ми непри­стой­но­стя­ми в адрес пол­ко­во­д­ца (Liv. IV. 20; 53, 11, &c.; Suet. Jul. 49, 51; Mart. I. 5, 3; про­чие ссыл­ки при­веде­ны в Mar­quardt, Staatsverw. II. с. 588, прим. 2. См. так­же Mun­ro, Cri­ti­cisms and Elu­ci­da­tions of Ca­tul­lus, с. 90).

Про­цес­сия всту­па­ла в город через Три­ум­фаль­ные ворота [Cic. in Pis. 23, 55. По-види­мо­му, они нахо­ди­лись меж­ду хра­мом Иси­ды и цир­ком Фла­ми­ния (Joseph. B. J. VII. 5, 4), и явно откры­ва­лись толь­ко по таким слу­ча­ям, ибо для похо­рон Авгу­ста было при­ня­то спе­ци­аль­ное поста­нов­ле­ние сена­та, Tac. Ann. I. 8]. Здесь при­но­си­лись жерт­вы опре­де­лен­ным боже­ствам (Joseph. B. J. VII. 5, 4). Затем про­цес­сия про­хо­ди­ла через цирк Фла­ми­ния и через, или, по край­ней мере мимо, теат­ров в этом же рай­оне, вме­щав­ших тол­пы зри­те­лей (Plut. Lu­cull. 37, Joseph. B. J. l. c.), и, веро­ят­но, всту­па­ла непо­сред­ст­вен­но в город через Кар­мен­таль­ские ворота, так как мы зна­ем, что она пере­се­ка­ла Велабр (оче­вид­но, Этрус­скую ули­цу) и Бычий рынок (Suet. Jul. 37; Cic. Verr. I. 59, 154). Далее про­цес­сия оги­ба­ла Пала­тин­ский холм через Боль­шой цирк (Cic. l. c.; Plut. Aem. Paul. 32) и по ули­це меж­ду Пала­ти­ном и Цели­ем, дости­гая в кон­це Свя­щен­ной доро­ги, кото­рая вела шест­вие на форум (Hor. Od. IV. 2, 35; Epod. 7, 8). Марш­рут, веро­ят­но, про­ле­гал по южной сто­роне фору­ма (Jor­dan, Ca­pi­tol, Fo­rum, und Sac­ra Via, Ber­lin, 1881). В кон­це Свя­щен­ной доро­ги начи­нал­ся Капи­то­лий­ский спуск, и когда пол­ко­во­дец при­бли­жал­ся к нему, глав­ных плен­ни­ков вели в сто­ро­ну, в рас­по­ло­жен­ную рядом тюрь­му, и там каз­ни­ли (Cic. Verr. V. 30, 77; Liv. XXVI. 13; Tre­bell. Poll. Trig. Tyr. 22. Пер­во­на­чаль­но им отру­ба­ли голо­ву топо­ром, позд­нее — уду­ша­ли: ср. Liv. XXVI. 13, 15 с Tre­bell. Poll. Trig. Tyr. 22, 8, и см. Mom­msen, Staatsr. I. 129). Сохра­не­ние жиз­ни подоб­ным плен­ни­кам было воз­мож­но лишь как исклю­че­ние. Самый ран­ний слу­чай — это Пер­сей, поми­ло­ван­ный Эми­ли­ем Пав­лом (Plut. 37), при­ме­ру кото­ро­го после­до­вал Пом­пей (Ap­pian, Mithr. 117), Тибе­рий в пан­нон­ском три­ум­фе в 12 г. н. э. (Ov. ex Pont. II. 1, 45) и Авре­ли­ан в отно­ше­нии Зено­бии (Tre­bell. Poll. Trig. Tyr. 30, 27). Жерт­во­при­но­ше­ние в хра­ме не мог­ло начать­ся преж­де, чем состо­ит­ся казнь (Joseph. B. J. VII. 5, 6).

Затем пол­ко­во­дец под­ни­мал­ся на Капи­то­лий (Алек­сандр Север шел пеш­ком, Vi­ta, 57, 4). Когда он дости­гал хра­ма, на коле­ни бога воз­ла­га­ли лав­ро­вую ветвь и вен­ки с фас­ций (Sen. Con­sol. ad Helv. 10; Plin. H. N. XV. § 40; Plin. Pan. 8; Sil. Ital. XV. 118; Stat. Silv. IV. 1, 41; Pa­ca­tus, Paneg. in Theod. 9, 5), а позд­нее — паль­мо­вую ветвь (ср. Mar­quardt, Staatsverw. II. с. 589, прим. 2). Затем совер­ша­лось жерт­во­при­но­ше­ние. In­sig­nia tri­um­phi, т. е., наи­бо­лее зна­чи­тель­ная добы­ча (напр., воз­вра­щен­ные зна­ме­на Крас­са, Dio Cass. LIV. 83, и, несо­мнен­но, — Вара, Tac. Ann. II. 41), впо­след­ст­вии поме­ща­лись в храм Мар­са Мсти­те­ля (Suet. Aug. 29). Нако­нец, пол­ко­во­дец с сена­том уго­ща­лись на обще­ст­вен­ном пиру в хра­ме (Liv. XLV. 39). Суще­ст­во­вал обы­чай при­гла­шать кон­су­лов на этот пир, а затем направ­лять им пись­мо с прось­бой не при­хо­дить, — несо­мнен­но, для того, чтобы три­ум­фа­тор был наи­бо­лее выдаю­щим­ся лицом сре­ди собрав­ших­ся (Plut. Quaest. Rom. 80; Val. Max. II. 8, 6). Такое же уго­ще­ние устра­и­ва­лось для сол­дат и для граж­дан в хра­ме Гер­ку­ле­са (Plut. Lu­cull. 37; Athen. V. с. 221 f).

Все эти про­цеду­ры, в общем, завер­ша­лись в тече­ние одно­го дня, но когда коли­че­ство добы­чи было очень вели­ко, а вой­ска — очень мно­го­чис­лен­ны, для пред­став­ле­ния тре­бо­ва­лось более дли­тель­ное вре­мя. Так, македон­ский три­умф Фла­ми­ния про­дол­жал­ся три дня под­ряд (Liv. XXXIX. 52; ср. Plut. Aem. Paul. 32).

Поче­сти три­ум­фа­то­ра в этот день не закан­чи­ва­лись. На обще­ст­вен­ных зре­ли­щах он появ­лял­ся в лав­ро­вом вен­ке (Plin. H. N. XV. § 126; Val. Max. III. 6, 5), а в исклю­чи­тель­ных слу­ча­ях — в ves­tis tri­um­pha­lis¹⁹ (напр., Л. Эми­лий Павел и Пом­пей; Auc­tor, de Vir. ill. 56; Vell. II. 40). Суще­ст­во­вал обы­чай пре­до­став­лять ему место для дома за государ­ст­вен­ный счет; такие особ­ня­ки назы­ва­лись tri­um­pha­les do­mus²⁰ (Plin. H. N. XXXVI. § 112). Его имя вно­си­лось в Три­ум­фаль­ные фасты (C. I. L. I. с. 453); ему поз­во­ле­но было укра­сить вход в свой дом тро­фе­я­ми (Plin. H. N. XXXV. § 7; Cic. Phil. II. 28; Liv. X. 7, 9), а ста­туя в лав­ро­вом вен­ке, сто­я­щая в три­ум­фаль­ной повоз­ке, выстав­лен­ная в вести­бу­ле, пере­да­ва­ла его сла­ву потом­ству (Juv. VIII. 3). Нако­нец, после смер­ти его прах мог быть похо­ро­нен внут­ри город­ских стен (Plut. Quaest. Rom. 79; Mom­msen, Staatsr. I. с. 426, прим. 1).

Три­умф на Аль­бан­ской горе (tri­um­phus in Mon­te Al­ba­no) пред­став­лял собой про­цес­сию в храм Юпи­те­ра Лати­а­рия на Аль­бан­ской горе. Он про­во­дил­ся jure с.898 con­su­la­ris im­pe­rii²¹ (Liv. XXXIII. 23, 3), si­ne pub­li­ca auc­to­ri­ta­te²² (Liv. XLII. 21, 7), но к нему при­бе­га­ли лишь в слу­чае, когда сенат отка­зы­вал в обыч­ном три­ум­фе, и он счи­тал­ся поче­стью более низ­ко­го раз­ряда (Liv. XXXIII. 23). Хотя он фик­си­ро­вал­ся в Три­ум­фаль­ных фастах, но не был рав­но­зна­чен три­ум­фу в горо­де, ибо когда Мар­цел­лу в 211 г. до н. э. отка­за­ли в боль­шом три­ум­фе, но дали поз­во­ле­ние на малый (ova­tio), он все же отпразд­но­вал три­умф на Аль­бан­ской горе нака­нуне ова­ции (Liv. XXVI. 21, 6). Пер­вый при­мер тако­го три­ум­фа подал Г. Папи­рий Мазон в 231 г. до н. э. (Plin. H. N. XV. § 126; Val. Max. III. 6, 5), и его при­ме­ру после­до­ва­ли мно­гие дру­гие (Liv. XXVI. 21, 6; XXXIII. 23, 3; XLII. 21, 7; XLV. 38; — Plut. Marc. 22).

Мор­ской три­умф (tri­um­phus Na­va­lis). — Самый ран­ний из извест­ных был отпразд­но­ван Г. Дуи­ли­ем за мор­скую победу над кар­фа­ге­ня­на­ми в 260 г. до н. э. (Liv. Ep. XVII; Flor. I. 8, 10; Plin. H. N. XXXIV. § 20). Дру­гие при­ме­ры — это М. Эми­лий Павел в 254 г. до н. э. (Liv. XLII. 20, 1), Г. Лута­ций Катул в 241 г. до н. э. (Val. Max. II. 8, 2), Кв. Фабий Лабе­он в 189 г. до н. э. (Liv. XXXVII. 60, 6), Гн. Окта­вий в 167 г. до н. э. (Liv. XLV. 42, 2); и см. Три­ум­фаль­ные фасты к 497, 498, 513, 526 гг. О спе­ци­фи­че­ских осо­бен­но­стях ниче­го не извест­но. Г. Дуи­лий и М. Эми­лий Павел воз­двиг­ли рост­раль­ные колон­ны в память о сво­их победах (Liv. XLII. 20, 1).

Лагер­ный три­умф (tri­um­phus Castren­sis). — Про­цес­сия сол­дат через лагерь в честь под­чи­нен­но­го глав­но­ко­ман­дую­ще­му офи­це­ра, кото­рый совер­шил бле­стя­щий подвиг (Liv. VII. 36).

В эпо­ху импе­рии, когда монарх стал един­ст­вен­ным обла­да­те­лем импе­рия, а все коман­ди­ры были лишь лега­та­ми, дей­ст­ву­ю­щи­ми под его ауспи­ци­я­ми, выше­ука­зан­ное усло­вие насчет обла­да­ния импе­ри­ем стро­го соблюда­лось, и пре­цеден­ту, создан­но­му Цеза­рем в поль­зу его лега­тов, сле­до­вал толь­ко Август в нача­ле сво­его прав­ле­ния (Dio Cass. LIV. 12; Suet. Aug. 38). Даже сре­ди обла­да­те­лей под­чи­нен­но­го про­кон­суль­ско­го импе­рия три­умф стал ред­ким и затем пре­до­став­лял­ся лишь в том слу­чае, если они были чле­на­ми импе­ра­тор­ской семьи (Dio Cass. LIV. 24 ука­зы­ва­ет 14 г. до н. э. как дату изме­не­ния, когда Агрип­па отка­зал­ся от три­ум­фа, как он посту­пил и в 19 г. до н. э., Dio Cass. LIV. 11). Три­ум­фы были отпразд­но­ва­ны Тибе­ри­ем (7 г. до н. э., Vell. II. 97, Dio Cass. LV. 6; и 12 г. н. э., Vell. II. 121, Suet. Tib. 20), Гер­ма­ни­ком (26 г. н. э.²³ Tac. Ann. II. 41) и Титом (71 г. н. э., вме­сте с отцом, Suet. Tit. 6). До вре­ме­ни Кали­гу­лы про­кон­су­лы Афри­ки зани­ма­ли сво­его рода неза­ви­си­мую пози­цию с соб­ст­вен­ным импе­ри­ем и, несо­мнен­но, сохра­ня­ли пра­ва и обы­чаи рес­пуб­ли­кан­ских маги­ст­ра­тов, свя­зан­ные с три­ум­фом. Такие три­ум­фы извест­ны в 21 и 19 гг. до н. э. (Mom­msen, Staatsr. I. 127, прим. 5; 132, 133, прим. 1 и 2; Res Ges­tae D. Aug. 21).

В этих обсто­я­тель­ствах был учреж­ден обы­чай даро­ва­ния три­ум­фаль­ных отли­чий, т. е., пра­ва появ­лять­ся на празд­ни­ках в том три­ум­фаль­ном оде­я­нии, кото­рое пол­ко­во­д­цам поз­во­ле­но было сохра­нять в эпо­ху рес­пуб­ли­ки (напри­мер, лав­ро­вый венок, см. выше. Ср. Mom­msen, Staatsr. I. 422, 423; Mar­quardt, Staatsverw. II. 591. Во вре­мя три­ум­фа Клав­дия в 44 г. н. э. М. Красс Фру­ги был одет в tu­ni­ca pal­ma­ta, но это была исклю­чи­тель­ная честь; про­чие лица, полу­чив­шие тогда три­ум­фаль­ные отли­чия, были в пре­текстах: Suet. Claud. 17; ср. Dio Cass. LI. 20, 2), а после завер­ше­ния стро­и­тель­ства фору­ма Авгу­ста во 2 г. до н. э. им воз­дви­га­ли там брон­зо­вую ста­тую (sta­tua lau­rea­ta²⁴, Dio Cass. LV. 10. Ср. Tac. Ann. IV. 23: воз­мож­но, ее сле­ду­ет отли­чать от sta­tua tri­um­pha­lis²⁵, Plin. H. N. XXXIII. § 131; Tac. Ann. XV. 72, Hist. I. 79, Agr. 40; Plin. Ep. II. 7; Pei­ne, de Or­na­men­tis Tri­um­pha­li­bus, c. IV.). Подоб­но три­ум­фу, три­ум­фаль­ные отли­чия пре­до­став­лял сенат, собрав­ший­ся в хра­ме Мар­са Мсти­те­ля (Dio Cass. LV. 10; Suet. Aug. 29). Обыч­но сооб­ща­ет­ся, что толь­ко сенат пре­до­став­лял эти поче­сти (Tac. Ann. II. 52; Hist. IV. 4), даже и само­му импе­ра­то­ру (Suet. Claud. 17); но в над­пи­сях вре­мен Вес­па­си­а­на и позд­нее обыч­но при­бав­ле­ны сло­ва auc­to­re im­pe­ra­to­re²⁶, и, воз­мож­но, так было и рань­ше (Tac. Ann. III. 72, Agr. 40; Dio Cass. LX. 23, 2: ср. Mom­msen, Staatsr. I. 450, прим. 3). Види­мо, при Авгу­сте они пре­до­став­ля­лись толь­ко в том слу­чае, если усло­вия для обыч­но­го три­ум­фа были соблюде­ны (но ср. Dio Cass. LI. 20, 2), конеч­но, за исклю­че­ни­ем неза­ви­си­мо­го импе­рия. Соглас­но Све­то­нию (Tib. 9), пер­вым их полу­чил Тибе­рий, и в прав­ле­ние Авгу­ста было мно­же­ство дру­гих при­ме­ров (Suet. Aug. 38). Затем, вслед­ст­вие нераз­бор­чи­во­го пре­до­став­ле­ния этих поче­стей импе­ра­то­ра­ми из рода Юли­ев (Тибе­рий награж­дал ими донос­чи­ков, Dio Cass. LVIII. 16; ср. Tac. Ann. XI. 20, 3, XII. 3, 2; Suet. Claud. 24; Ne­ro, 15; — Dio Cass. LX. 23, 2; 31, 7), они более не счи­та­лись тако­вы­ми (Tac. Ann. XIII. 53). Вес­па­си­ан, по-види­мо­му, на вре­мя вос­ста­но­вил их пози­цию (Mar­quardt, Staatsverw. II. 592), но при Доми­ци­ане вновь нача­лись зло­употреб­ле­ния (Plin. Ep. II. 7). Послед­ний извест­ный слу­чай отно­сит­ся к прав­ле­нию Адри­а­на (C. I. L. III. 2830). Все­го Пейне собрал сорок восемь слу­ча­ев. В прав­ле­ние Анто­ни­нов и позд­нее, когда пол­ное три­ум­фаль­ное оде­я­ние регу­ляр­но наде­ва­ли кон­су­лы при вступ­ле­нии в долж­ность и в иных офи­ци­аль­ных слу­ча­ях (Mom­msen, Staatsr. I. 399, и прим. 4), един­ст­вен­ным воен­ным отли­чи­ем оста­ва­лась sta­tua in­ter tri­um­pha­les²⁷, т. е., на фору­ме Тра­я­на или в каком-то ином обще­ст­вен­ном месте, пред­на­зна­чен­ном для подоб­ных памят­ни­ков (C. I. L. VI. 1377, 1540 сл.; ср. Tre­bell. Poll. Trig. Tyr. 21. В целом см. Mom­msen, Staatsr. I. 449; Mar­quardt, Staatsverw. II. 592; Pei­ne, de Or­na­men­tis Tri­um­pha­li­bus, Ber­lin, 1885).

Послед­ний извест­ный три­умф — это три­умф Дио­кле­ти­а­на в 302 г. н. э. (Eut­rop. 9, 27. Mar­quardt, Staatsverw. II. 591, прим. 7, счи­та­ет, что так назы­вае­мый три­умф Вели­за­рия после воз­вра­ще­ния Афри­ки ско­рее был pro­ces­sus con­su­la­ris²⁸: Pro­cop. B. Vand. 2, 9). Общее чис­ло извест­ных три­ум­фов до это­го момен­та состав­ля­ет око­ло 350 (Оро­зий, VII. 9, насчи­ты­ва­ет 320 от Рому­ла до Вес­па­си­а­на).

Пред­став­ля­ет­ся, что после того, как три­умф при­об­рел опре­де­лен­ную фор­му, он был взят за обра­зец празд­нич­но­го шест­вия, в кото­ром при­ни­ма­ет уча­стие любой выс­ший маги­ст­рат; поэто­му про­цес­сия город­ско­го пре­то­ра в Боль­шом цир­ке перед Апол­ло­но­вы­ми игра­ми была орга­ни­зо­ва­на по тому же прин­ци­пу (Juv. X. 36 sqq., XI. 194, si­mi­lis tri­um­pho²⁹), — факт, кото­рый Момм­зен скло­нен объ­яс­нять исход­ной вза­и­мо­свя­зью меж­ду игра­ми и три­ум­фом, дву­мя состав­ны­ми частя­ми обще­ст­вен­ных уве­се­ле­ний после победы (Staatsr. I. с.899 с. 397). Сле­ду­ет отме­тить, что так же самая идея, види­мо, повли­я­ла на похо­рон­ную про­цес­сию Авгу­ста. (Она про­шла через Три­ум­фаль­ные ворота, гроб сопро­вож­да­ло изо­бра­же­ние Победы, и были про­не­се­ны таб­ли­цы с назва­ни­я­ми поко­рен­ных им наро­дов. См. Tac. Ann. I. 8, 4; Suet. Aug. 100.) В эпо­ху импе­рии три­ум­фаль­ное пла­тье ста­ло офи­ци­аль­ным импе­ра­тор­ским оде­я­ни­ем (уже у Пом­пея, Vell. II. 40). Цезарь, види­мо, наме­ре­вал­ся наде­вать его во всех офи­ци­аль­ных слу­ча­ях (Dio Cass. XLIV. 4; ср. Plut. Caes. 61), но Август и его пре­ем­ни­ки носи­ли его толь­ко на празд­ни­ки и зре­ли­ща. (Доми­ци­ан, одна­ко — более сво­бод­но: Dio Cass. LXVII. 4, 3; Mom­msen, Staatsr. I. с. 401, 423.) Его употреб­ле­ние кон­су­ла­ми при вступ­ле­нии в долж­ность упо­мя­ну­то выше.