ПРЕТОР (prae­tor). Этот титул, кото­рый Цице­рон (de Leg. III. 3, 8) свя­зы­ва­ет с praei­re («идти впе­ре­ди»), встре­ча­ет­ся у латин­ских наро­дов и употреб­ля­ет­ся у Ливия как экви­ва­лент титу­лу стра­те­га у ахей­цев. У рим­лян мы впер­вые видим его сра­зу после изгна­ния царей: еди­но­лич­но­го наслед­ст­вен­но­го пра­ви­те­ля они заме­ни­ли дву­мя еже­год­но изби­рае­мы­ми маги­ст­ра­та­ми, кото­рые спер­ва назы­ва­лись пре­то­ра­ми и лишь затем кон­су­ла­ми; поэто­му Цице­рон в выше­ука­зан­ном пас­са­же пред­став­ля­ет этот титул по сути как опи­са­ние кон­су­лов в каче­стве коман­дую­щих арми­я­ми государ­ства; и извест­ное употреб­ле­ние сло­ва «пре­то­рий» (prae­to­rium) в свя­зи с воен­ным коман­до­ва­ни­ем и зна­че­ние, кото­рое оно име­ет у Ливия, — срок и пол­но­мо­чия кон­суль­ской долж­но­сти, — тоже ука­зы­ва­ют на пер­во­на­чаль­ный харак­тер этой маги­ст­ра­ту­ры.

В отли­чие от кон­суль­ства, пре­ту­ра в узком смыс­ле сло­ва была учреж­де­на, по сло­вам Ливия (VI. 42; VII. 1), в 366 г. до н. э., хотя на самом деле, по-види­мо­му, до тех пор, пока суще­ст­во­вал воен­ный три­бу­нат, вре­мя от вре­ме­ни вме­сто воен­ных три­бу­нов изби­ра­лось два кон­су­ла и в этих слу­ча­ях все­гда назна­чал­ся тре­тий маги­ст­рат под назва­ни­ем пре­тор, чтобы помо­гать им при выпол­не­нии обя­зан­но­стей. Как бы то ни было, когда эта долж­ность ста­ла посто­ян­ной, пре­тор, веро­ят­но, уже в этот пери­од име­но­вав­ший­ся город­ским пре­то­ром (prae­tor ur­ba­nus) в память о более древ­ней маги­ст­ра­ту­ре «стра­жа горо­да» (cus­tos ur­bi), кото­ро­го он заме­нил (Joan. Ly­dus, de Mens. 19; de Ma­gistr. II. 6), изби­рал­ся еже­год­но, толь­ко из пат­ри­ци­ев, кото­рые обес­пе­чи­ли себе моно­по­лию на новую долж­ность в воз­ме­ще­ние за то, что вынуж­де­ны были разде­лить кон­суль­ство с пле­бе­я­ми (Liv. l. c.); ни один из послед­них не добил­ся этой долж­но­сти до 337 г. до н. э.; пре­тор назы­вал­ся «кол­ле­гой» кон­су­лов и изби­рал­ся при тех же ауспи­ци­ях в цен­ту­ри­ат­ных коми­ци­ях (Liv. VII. 1; XLV. 44; Gel­lius, XIII. 15). Его глав­ные функ­ции были судеб­ны­ми (jus in ur­be di­ce­re^[1], Liv. VI. 42; jura red­de­re^[2], ib. VII. 1), и имен­но для осво­бож­де­ния кон­су­лов (кото­рые, соглас­но выше­ука­зан­но­му свиде­тель­ству Цице­ро­на, назы­ва­лись judi­ces a judi­can­do^[3]) от тако­го рода обя­зан­но­стей и была учреж­де­на эта долж­ность; но в ран­ней рим­ской исто­рии кон­су­лы столь посто­ян­но были заня­ты дей­ст­ви­тель­ной воен­ной служ­бой, что пре­то­ру часто при­хо­ди­лось зани­мать их место в горо­де (Liv. XXIV. 9; Cic. ad Fam. X. 12; Dio Cass. XLVI. 14; CIX. 24), в сена­те (Gell. XIV. 7; Liv. VIII. 2 и т. д.) и в коми­ци­ях (Liv. XXII. 33, XXV. 27), а в неко­то­рых чрез­вы­чай­ных слу­ча­ях даже коман­до­вать рим­ски­ми арми­я­ми. Он был куруль­ным маги­ст­ра­том и обла­дал импе­ри­ем, хотя и низ­шим по срав­не­нию с кон­су­ла­ми (Gell. XIII. 15; Liv. XLIII. 14; Val. Max. II. 8, 2; Cic. ad Att. IX. 9), кото­рым дол­жен был пови­но­вать­ся и выка­зы­вать все внеш­ние зна­ки почте­ния (Liv. X. 25, XXVII. 5; Dio Cass. XXVI. 24; Po­lyb. XXIII. 1; Aurel. Vic­tor, de Vir. il­lust. 72). Зна­ка­ми его долж­но­сти (in­sig­nia) были шесть лик­то­ров (App. de reb. Syr. 15), поэто­му Поли­бий назы­ва­ет его ἡγε­μὼν или στρα­τηγὸς ἑξα­πέλε­κυς^[4], а ино­гда про­сто ἑξα­πέλε­κυς. с.482 Плу­тарх (Sul­la, 5) употреб­ля­ет выра­же­ние στρα­τηγία πο­λιτι­κή^[5]. В более позд­ний пери­од у пре­то­ра в Риме было толь­ко два лик­то­ра (Cen­so­ri­nus, c. 24). Как сле­ду­ет из Ливия, пре­ту­ра спер­ва пре­до­став­ля­лась кон­су­лу преды­ду­ще­го года, и Луций Папи­рий стал пре­то­ром после кон­суль­ства (Liv. X. 47).

В отли­чие от кон­суль­ства, пре­ту­ра допус­ка­ла кон­сти­ту­ци­он­ное уве­ли­че­ние чис­ла этих маги­ст­ра­тов, если того тре­бо­ва­ли обсто­я­тель­ства (Cic. de Leg. l. c.), и, соот­вет­ст­вен­но, в 246 г. до н. э. был учреж­дён вто­рой пре­тор, кото­рый для отли­чия от пер­во­го стал назы­вать­ся пре­то­ром по делам ино­зем­цев (prae­tor pe­re­gri­nus), для отправ­ле­ния пра­во­судия во всех спо­рах меж­ду ино­зем­ца­ми (pe­re­gri­ni) или ино­зем­ца­ми и граж­да­на­ми (ci­ves) (Dig. 1, 2, 2, 28; Joan. Ly­dus, de Ma­gistr. I. 38, 45; Liv. Epit. 19), и с это­го вре­ме­ни две долж­но­сти, види­мо, регу­ляр­но дели­лись меж­ду пат­ри­ци­я­ми и пле­бе­я­ми (Nie­buhr B. G. Rö­mi­sche Ge­schich­te. Bd. 3. Ber­lin, 1874. S. 177), при­чём жре­бий опре­де­лял, кто из дво­их будет город­ским пре­то­ром, а кто — пре­то­ром по делам ино­зем­цев, хотя если одно­му пре­то­ру тре­бо­ва­лось пору­чить воен­ное коман­до­ва­ние, то функ­ции обо­их в горо­де мог испол­нять вто­рой (Liv. XXIV. 44, XXV. 3, XXVII. 36). Когда терри­то­рия Рима рас­ши­ри­лась за пре­де­лы Ита­лии, были учреж­де­ны новые пре­то­ры для управ­ле­ния про­вин­ци­я­ми: в 227 г. до н. э. двое для управ­ле­ния Сици­ли­ей и Сар­ди­ни­ей (Liv. Epit. 20; Dig. 1, 2, 2, 32), а через трид­цать лет двое для испан­ских про­вин­ций (Liv. XXXII. 27): для каж­до­го из пре­то­ров, отправ­ляв­ших­ся за гра­ни­цу, пре­тор­ская про­вин­ция, кото­рой он дол­жен был управ­лять, опре­де­ля­лась жре­би­ем. Позд­нее воз­ник обы­чай, соглас­но кото­ро­му город­ской пре­тор или пре­тор по делам ино­зем­цев в тече­ние года выпол­нял судеб­ные функ­ции, а после это­го его посы­ла­ли управ­лять той или иной про­вин­ци­ей; срок его пол­но­мо­чий во мно­гих слу­ча­ях про­дле­вал­ся, пока Юли­ев закон Цеза­ря не уста­но­вил, что намест­ник не дол­жен управ­лять пре­тор­ской про­вин­ци­ей доль­ше одно­го года (Cic. Phil. I. 8, 19). В свя­зи с учреж­де­ни­ем посто­ян­ных судеб­ных комис­сий (quaes­tio­nes per­pe­tuae) по уго­лов­ным делам Сул­ла уве­ли­чил чис­ло пре­то­ров с шести до вось­ми, и все они, как пра­ви­ло, в тече­ние года сво­ей долж­но­сти выпол­ня­ли в Риме судеб­ные функ­ции, а на сле­дую­щий год ста­но­ви­лись про­пре­то­ра­ми в про­вин­ци­ях: при Цеза­ре их чис­ло после­до­ва­тель­но уве­ли­чи­ва­лось до деся­ти, две­на­дца­ти, четыр­на­дца­ти и шест­на­дца­ти (Sue­ton. Jul. 41; Dio Cass. XLII. 51, XLIII. 47, 49, 51; Dig. 1, 2, 2, 32), а Август сни­зил его до две­на­дца­ти (спер­ва до деся­ти, Dio Cass. LIII. 32, LVI. 25); но при Тибе­рии их уже было шест­на­дцать (Dio Cass. LVIII. 20, LIX. 20). Впо­след­ст­вии были созда­ны допол­ни­тель­ные пре­тор­ские долж­но­сти для раз­лич­ных отрас­лей пра­ва: Клав­дий учредил двух пре­то­ров (Тит сокра­тил их чис­ло до одно­го) для всех исков, свя­зан­ных с фиде­и­ко­мис­са­ми, когда в этой обла­сти пра­ва ста­ло слиш­ком мно­го дел (Dig. l. c.; Sue­ton. Claud. 23), а Нер­ва — одно­го пре­то­ра для заслу­ши­ва­ния спо­ров меж­ду фис­ком и под­дан­ны­ми Импе­рии (Dig. ib.): так что Пом­по­ний (гово­ря о соб­ст­вен­ном вре­ме­ни) утвер­жда­ет, что «в государ­стве пра­во­судие отправ­ля­ет восем­на­дцать пре­то­ров» (Dig. 1, 2, 2, 34). Соглас­но Капи­то­ли­ну (Marc. 10), Марк Авре­лий при­ба­вил девят­на­дца­то­го пре­то­ра, зани­мав­ше­го­ся вопро­са­ми опе­ки, и об этих обя­зан­но­стях Уль­пи­ан напи­сал осо­бую кни­гу (li­ber sin­gu­la­ris, Dig. 27, 1, 3, 5, 9).

Из ска­зан­но­го ясно, что основ­ны­ми функ­ци­я­ми пре­то­ров были судеб­ные; город­ской пре­тор и пре­тор по делам ино­зем­цев руко­во­ди­ли всей систе­мой рим­ско­го граж­дан­ско­го судо­про­из­вод­ства, в свя­зи с чем их работа доста­точ­но пол­но опи­са­на в дру­гих ста­тьях, осо­бен­но Edic­tum, Judex и Juris­dic­tio. Но ино­гда на них воз­ла­га­лись чрез­вы­чай­ные обя­зан­но­сти: напри­мер, в 144 г. до н. э. пре­то­ру по делам ино­зем­цев поста­нов­ле­ни­ем сена­та было пору­че­но следить за ремон­том неко­то­рых акве­ду­ков и пред­от­вра­щать неза­кон­ное водо­поль­зо­ва­ние (Fron­ti­nus, de Aquae­duct. lib. I); точ­но так же, хотя, соглас­но кон­сти­ту­ци­он­но­му поряд­ку, назна­че­ние опе­ку­нов не вхо­ди­ло в обя­зан­но­сти пре­то­ра (Dig. 26, 1, 6, 2), в пре­де­лах горо­да Рима оно было пору­че­но город­ско­му пре­то­ру и боль­шин­ству пле­бей­ских три­бу­нов соглас­но Ати­ли­е­ву зако­ну (Gai­us, I. 185). В обя­зан­но­сти это­го же маги­ст­ра­та вхо­ди­ло руко­вод­ство Апол­ло­но­вы­ми игра­ми (Lu­di Apol­li­na­res), и от него тре­бо­ва­лось столь тща­тель­ное испол­не­ние обя­зан­но­стей, что ему доз­во­ля­лось покидать город не более чем на десять дней за один раз. К уго­лов­ным про­цес­сам он пер­во­на­чаль­но имел не боль­ше отно­ше­ния, чем любой дру­гой маги­ст­рат, но когда в 149 г. до н. э. (Cic. Brut. 27, 106) Луций Каль­пур­ний Пизон учредил первую посто­ян­ную судеб­ную комис­сию по делам о вымо­га­тель­стве (re­pe­tun­dae), одно­му из пре­то­ров было пору­че­но руко­вод­ство ею на посто­ян­ной осно­ве, и так же посту­пил Сул­ла и дру­гие дея­те­ли при учреж­де­нии судеб­ных комис­сий по делам о неза­кон­ном соис­ка­нии (am­bi­tus), ума­ле­нии вели­чия (majes­tas), каз­но­крад­стве (pe­cu­la­tus), под­ло­ге (fal­sum), отце­убий­стве (par­ri­ci­dium) и т. д. Хотя в этих слу­ча­ях пре­тор руко­во­дил судеб­ны­ми слу­ша­ни­я­ми, судьи в раз­ные пери­о­ды исто­рии изби­ра­лись из сена­то­ров, всад­ни­ков или эрар­ных три­бу­нов, и осуж­де­ние или оправ­да­ние обви­ня­е­мо­го опре­де­ля­лось боль­шин­ст­вом их голо­сов [Judi­cium].

Любое место, где пре­тор, соглас­но зако­ну или обы­чаю, испол­нял свои обя­зан­но­сти маги­ст­ра­та, назы­ва­лось jus (Dig. 1, 1, 11). Одна­ко неко­то­рые из этих обя­зан­но­стей нико­гда не мог­ли испол­нять­ся ина­че, чем перед три­бу­на­лом (pro tri­bu­na­li), на кото­ром сто­я­ло его куруль­ное крес­ло, в коми­ции, пат­ри­ци­ан­ской части фору­ма, где он вос­седал вме­сте с дру­зья­ми и помощ­ни­ка­ми; три­бу­на­лу про­ти­во­по­став­ля­лись ска­мьи (sub­sel­lia), кото­рые зани­ма­ли судьи и дру­гие при­сут­ст­во­вав­шие лица (Cic. Brut. 84, 290).

Одна­ко дру­гие судеб­ные про­цеду­ры пре­тор уже доволь­но рано мог про­из­во­дить в любом месте (Gai­us, I. 20), а имен­но — акты доб­ро­воль­ной юрис­дик­ции (vo­lun­ta­ria juris­dic­tio), напри­мер, утвер­жде­ние осво­бож­де­ния рабов, уступ­ка в суде (in jure ces­sio) и т. д. В таких слу­ча­ях гово­ри­лось, что он осу­ществля­ет пра­во­судие «с ров­но­го места» (de pla­no), и коли­че­ство дел, осу­ществляв­ших­ся таким обра­зом, воз­рас­та­ло столь неуклон­но, что нако­нец ста­ли про­во­дить­ся регу­ляр­ные «заседа­ния на ров­ном месте» (ses­sio­nes de pla­no, fragm. Vat. 161), во вре­мя кото­рых пре­тор ино­гда заслу­ши­вал спо­ры и раз­ре­шал их: нор­му, уста­нав­ли­вав­шую, в каких слу­ча­ях он дол­жен был вос­седать pro tri­bu­na­li, а в каких доста­точ­но было юрис­дик­ции de pla­no, мож­но най­ти в «Диге­стах» (38, 1, 3, 8; 38, 15, 2, 1; 1, 16, 9, 1).

Долж­ность пре­то­ра суще­ст­во­ва­ла на про­тя­же­нии все­го импе­ра­тор­ско­го пери­о­да, хотя его дея­тель­ность по изда­нию еже­год­ных эдик­тов, види­мо, суще­ст­вен­но сокра­ти­лась после паде­ния Рес­пуб­ли­ки и окон­ча­тель­но пре­кра­ти­лась после пуб­ли­ка­ции посто­ян­но­го эдик­та (edic­tum per­pe­tuum) Саль­вия Юли­а­на [Edic­tum]. В Восточ­ной импе­рии сна­ча­ла было толь­ко два пре­то­ра, но посте­пен­но их чис­ло воз­рос­ло до вось­ми, а затем с.483 сокра­ще­но до трёх, при­чём каж­дый имел отли­чи­тель­ное назва­ние, напри­мер, кон­стан­ти­ни­ан­ский (Con­stan­ti­nia­nus), три­ум­фаль­ный (tri­um­pha­lis, Cod. Theod. 6, 4, 5, 13 и т. д.); их изби­рал сенат, но избра­ние дол­жен был утвер­ждать импе­ра­тор (Cod. Theod. 6, 4, 8, 9, 10 и т. д.). Они по-преж­не­му обла­да­ли юрис­дик­ци­ей, хотя их зна­че­ние в пери­од Ран­ней импе­рии суще­ст­вен­но сни­зи­лось вслед­ст­вие раз­ви­тия юрис­дик­ции само­го импе­ра­то­ра и регу­ляр­ной систе­мы апел­ля­ци­он­ных судов: при Юсти­ни­ане, а в дей­ст­ви­тель­но­сти — с момен­та отме­ны фор­му­лы (294 г. н. э.) пре­ту­ра, види­мо, была все­го лишь долж­но­стью судьи пер­вой инстан­ции.

Лицо, исклю­чён­ное из сена­та, мог­ло вер­нуть свой ранг, став пре­то­ром (Dio Cass. XXXVII. 30; Plut. Ci­ce­ro, 17). Сал­лю­стий был сде­лан пре­то­ром, «чтобы вер­нуть ему пре­тор­ский ранг» (ἐπὶ τῷ τὴν βου­λείαν ἀνα­λαβεῖν, Dio Cass. XLII. 52).