Дигесты Юстиниана

Кн. 30, фр. 74

Хотя наш импе­ра­тор вме­сте со сво­им отцом напи­сал в рескрип­те, что счи­та­ет­ся под­твер­жден­ным волей заве­ща­те­ля в отно­ше­нии под­на­зна­чен­но­го то, что сна­ча­ла было остав­ле­но через назна­чен­но­го (наслед­ни­ка), одна­ко это так сле­ду­ет пони­мать (в слу­чае), если не было оче­вид­ным иное воле­изъ­яв­ле­ние, како­вое выяс­нит­ся исхо­дя из мно­го­го; воз­мож­но, кто-то и не хотел, чтобы через под­на­зна­чен­но­го при­чи­та­лось то, что в каче­стве лега­та или фиде­и­ко­мис­са было остав­ле­но через наслед­ни­ка. А что же, если в поль­зу это­го лега­та­рия или фиде­и­ко­мис­са­рия оста­вил, обре­ме­нив под­на­зна­чен­но­го, дру­гую вещь, кото­рую через назна­чен­но­го (наслед­ни­ка) не остав­лял? Или если была опре­де­лен­ная при­чи­на, в силу кото­рой оста­вил через назна­чен­но­го, како­вая при­чи­на в отно­ше­нии под­на­зна­чен­но­го не дей­ст­во­ва­ла? Либо если под­на­зна­чил в доле фиде­и­ко­мис­са­рия, фиде­и­ко­мис­сом в поль­зу кото­ро­го обре­ме­нил назна­чен­но­го (наслед­ни­ка)? Так что сле­ду­ет ска­зать, что рескрипт при­ме­ня­ет­ся в том слу­чае, когда воля не ясна.