М. И. Ростовцев

Археологическая хроника римского Запада

Филологическое обозрение (журнал классической филологии и педагогики), т. X. Москва, 1896. Отд. I, с. 131—162.
Постраничная нумерация примечаний заменена на сквозную.

с.131

IV. Пала­тин.

До сих пор мы вра­ща­лись в той части древ­не­го горо­да, в кото­рой вос­по­ми­на­ния цар­ско­го пери­о­да блед­не­ют перед рес­пуб­ли­кой, где даже позд­ней­шие колос­саль­ные созда­ния импе­ра­то­ров не в состо­я­нии были заста­вить забыть то вре­мя, когда сво­бод­ный народ соби­рал­ся на узком и гряз­ном фору­ме, застав­лен­ном лав­ка­ми и веч­но напол­нен­ном тол­па­ми дело­во­го и празд­но­ша­таю­ще­го­ся люда. Теперь мы пере­не­сем­ся туда, где пре­да­ние ищет заро­ды­ша раз­ви­тия Рима в свя­зи с име­нем пер­во­го царя. Здесь рим­ля­нин пред­став­лял себе седа­ли­ще царей, здесь, с воз­рож­де­ни­ем цар­ской вла­сти, вновь утвер­ди­ла она свою рези­ден­цию. Как на фору­ме цар­ство блед­не­ет перед рес­пуб­ли­кой, так на Пала­тине вос­по­ми­на­ния о пер­вых царях и блеск их пре­ем­ни­ков, рим­ских импе­ра­то­ров, затем­ня­ют совер­шен­но то вре­мя, в кото­рое Пала­тин слу­жил ари­сто­кра­ти­че­ским квар­та­лом рес­пуб­ли­кан­ско­го Рима.

Ввиду это­го и наш очерк судеб Пала­ти­на мы долж­ны разде­лить на две части: Пала­тин цар­ский и Пала­тин импе­ра­тор­ский. Но, как и в отде­ле о фору­ме, счи­та­ем нелиш­ним пред­по­слать крат­кую исто­рию раз­ру­ше­ния и откры­тия зани­маю­щей нас части горо­да, тем более, что в обла­сти этой исто­рии послед­нее вре­мя дало несколь­ко новых и в выс­шей сте­пе­ни инте­рес­ных фак­тов1. Извест­но, что построй­ка­ми Сеп­ти­мия с.132 Севе­ра закон­чи­лась стро­и­тель­ная эра на Пала­тине; позд­ней­шие импе­ра­то­ры толь­ко под­дер­жи­ва­ют то, что они насле­до­ва­ли от сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков. Наи­бо­лее дея­тель­ным рестав­ра­то­ром опу­стев­ше­го после пере­не­се­ния сто­ли­цы в Визан­тию и погро­мов Ала­ри­ха (409) и Ген­зе­ри­ха (456) pa­la­tium’а был Тео­де­рих, дея­тель­ность кото­ро­го засвиде­тель­ст­во­ва­на целым рядом штем­пе­лей на кир­пи­чах его рестав­ра­ции. Но в это вре­мя уже Пала­тин явля­ет­ся толь­ко вре­мен­ным место­жи­тель­ст­вом сво­их хозя­ев, пред­по­чи­таю­щих Риму Равен­ну, Милан и дру­гие горо­да сво­их все еще обшир­ных вла­де­ний. После Тео­де­ри­ха сведе­ния наши о двор­цах Пала­ти­на ста­но­вят­ся совсем скуд­ны и сосре­дото­чи­ва­ют­ся на двух окра­и­нах хол­ма: Сеп­ти­зо­нии и окрест­но­стях, и той части, что нахо­дит­ся над атри­ем Весты. Мы зна­ем, что эта часть двор­ца была реста­ври­ро­ва­на в VII в. Пла­то­ном, vir il­lustris cu­ra­tor Pa­la­tii[1] визан­тий­ских импе­ра­то­ров2. Сын его Иоанн, родив­ший­ся и вырос­ший на Пала­тине, сде­лав­шись папой под име­нем Иоан­на VII, захо­тел осно­вать на Пала­тине и пап­скую рези­ден­цию. По свиде­тель­ству li­ber pon­ti­fi­ca­lis[2]3, он выстро­ил для себя epis­co­pium[3], где и про­жил до сво­ей смер­ти. Этот epis­co­pium нахо­дил­ся над цер­ко­вью S. Ma­ria an­ti­qua (око­ло тепе­ре­ш­ней S. Ma­ria Li­be­rat­ri­ce, в раз­ва­ли­нах двор­ца Авгу­ста) вбли­зи суще­ст­во­вав­шей уже в то вре­мя церк­ви S. Se­bas­tia­no, позд­нее зна­ме­ни­то­го мона­сты­ря in Pal­la­dio или in Pal­la­ra4. Как дол­го жили папы на Пала­тине, ска­зать труд­но. Об их вре­мен­ном пре­бы­ва­нии там мы име­ем ряд свиде­тельств, но кажет­ся, что эти посе­ще­ния вызы­ва­лись толь­ко слу­чай­ны­ми обсто­я­тель­ства­ми, с.133 глав­ным обра­зом тем, что Пала­тин был местом креп­ким и позд­нее нахо­дил­ся во вла­де­ни­ях Фран­джи­па­ни, вер­ных сто­рон­ни­ков пап. В виду это­го надо думать, что уже в VIII в. папы на Пала­тине не жили5. Дру­гой, юго-восточ­ный, склон Пала­ти­на с Сеп­ти­зо­ни­ем мы нахо­дим в 975 году во вла­де­нии мона­сты­ря св. Гри­го­рия на cli­vus Scau­ri. Это­му мона­сты­рю сын кня­зя и сена­то­ра Il­deb­ran­do дарит при­над­ле­жав­шую ему восточ­ную часть уже нахо­див­ше­го­ся в состо­я­нии раз­ру­ше­ния Сеп­ти­зо­ния, носив­шую в то вре­мя имя sep­tem­so­lia mi­nor6; но оче­вид­но, что вла­де­ние это, кли­ном вре­зы­вав­ше­е­ся в укреп­ле­ния Фран­джи­па­ни, было очень нуж­но этой фами­лии и мало инте­рес­но для мона­хов.

Поэто­му уже в 1145 году аббат мона­сты­ря усту­па­ет пра­во поль­зо­ва­ния Сеп­ти­зо­ни­ем како­му-то лицу за несколь­ко кус­ков зем­ли и за извест­ную годо­вую арен­ду. С это­го вре­ме­ни area импе­ра­тор­ских двор­цов все более и более при­хо­дит в запу­сте­ние; двор­цы рушат­ся, все порас­та­ет тра­вой и бурья­ном. В кон­це XV в. холм пред­став­лял собою ряд запу­тан­ных руин и был совер­шен­но необи­та­ем. Mar­lia­ni, один из пер­вых рим­ских топо­гра­фов XVI в., гово­рит, что в его вре­мя на Пала­тине не было ниче­го, кро­ме церк­ви Себасти­а­на in Pal­la­ra, да двух-трех хижин; боль­шая часть хол­ма была покры­та вино­град­ни­ка­ми, часть слу­жи­ла выго­ном для коз и лоша­дей7, ut ve­re Ba­lan­tium pos­sit no­mi­na­ri[4]10, при­бав­ля­ет автор, наме­кая на древ­нюю эти­мо­ло­гию Pa­la­tium от ba­la­re[5].

XVI в. мож­но назвать вре­ме­нем воз­рож­де­ния и для Пала­ти­на: наи­бо­лее знат­ные рим­ские фами­лии при­об­ре­та­ют себе там участ­ки и выст­ра­и­ва­ют вил­лы. При этом надо заме­тить, что глав­ные руи­ны дали настоль­ко ясное деле­ние Пала­ти­на, что ему сле­ду­ют и отдель­ные вла­де­ния. Дом Авгу­ста с хра­мом Апол­ло­на занят был фами­ли­ей Mat­tei du­chi di Gio­ve; затем после­до­ва­тель­но с.134 при­над­ле­жал мар­ки­зам Spa­da, Mag­na­ni, послед­ни­ми вла­де­те­ля­ми были Rau­cou­reuil и, нако­нец, Mills, имя кото­ро­го и утвер­ди­лось за этим местом (vil­la Mills).
Рас­коп­ки на Пала­тине (на 1897 г.)
Гораздо менее вла­де­те­лей име­ла север­ная часть Пала­ти­на с двор­ца­ми Тибе­рия и Доми­ци­а­на. Око­ло 1536 г. эта часть хол­ма пере­шла в руки Фар­не­зе и в их руках оста­ва­лась до наше­го вре­ме­ни. Тако­вы два наи­боль­ших вла­де­ния на area Пала­ти­на; кро­ме них там же суще­ст­во­вал целый ряд более мел­ких соб­ст­вен­ни­ков: ста­дий при­над­ле­жал Ron­co­ni или Ron­cio­ni8, южная часть была во вла­де­нии англий­ско­го col­le­gio, зем­ли к восто­ку от vil­la Mills были в кон­це XIV в. пода­ре­ны мона­хам del Ri­ti­ro, и на их зем­ле воз­ник­ла цер­ковь S. Buo­na­ven­tu­ra, нако­нец, скло­ны к Велаб­ру были во вла­де­нии Bu­tir­ro­ni и Nu­ti­ner. Ясно a prio­ri, что все эти вла­де­те­ли уже в XVI в. — веке гран­ди­оз­ных постро­ек в Риме — не остав­ля­ли в покое Пала­ти­на в поис­ках за мате­ри­а­ла­ми для сво­их и чужих постро­ек. И дей­ст­ви­тель­но, мы слы­шим о целом ряде рас­ко­пок на Пала­тине9. Так, дом Авгу­ста в нача­ле XVI в. слу­жил копя­ми мате­ри­а­лов для пуц­цо­ла­ны: Fra Gio­con­do упо­ми­на­ет об этих рас­коп­ках по пово­ду наход­ки зари­со­ван­но­го им кар­ни­за зда­ния дори­че­ско­го орде­на; в vig­na Pao­los­ta­ti, позд­нее вошед­шей в состав vil­la Mills, око­ло 1545 были най­де­ны остат­ки круг­ло­го зда­ния, зари­со­ван­но­го Лиго­ри­ем; рису­нок Лиго­рия, веро­ят­но, не точен и откры­тое зда­ние, веро­ят­но, был пра­вый ним­фей Доми­ци­а­но­ва двор­ца (см. Huel­sen Mitth. 1895 г., p. 35 слл. про­тив Lan­cia­ni Bull. comm. 1883 г., p. 200 и Mitth. 1894 г., p. 14); в ста­дии Ron­co­ni копа­ли уже в сре­дине XVI в., достав­ляя мате­ри­ал для боль­шой вил­лы Юлия III10; сыну или пле­мян­ни­ку пер­во­го Ron­co­ni посчаст­ли­ви­лось сде­лать в 1570 г. бога­тую наход­ку, состо­яв­шую из 18—20 тор­сов ама­зо­нок и ста­туи Герак­ла работы Лисип­па, куп­лен­ной Кось­мой du­ca di Tos­ca­na за огром­ную сум­му, 800 скуди11.




Антич­ный и совре­мен­ный Пала­тин (1897 г.)

с.135 Фами­лия Фар­не­зе уже при покуп­ке отдель­ных участ­ков, соста­вив­ших их зна­ме­ни­тую вил­лу, име­ла в виду про­из­во­дить там рас­коп­ки. В актах поку­пок ого­ва­ри­ва­ет­ся пра­во поку­па­те­ля на все наход­ки в при­об­ре­тен­ном участ­ке. Нако­нец, мож­но отме­тить целый ряд рас­ко­пок на скло­нах Пала­ти­на, начав­ших­ся в 1516 году и веден­ных в раз­ные вре­ме­на раз­ны­ми лица­ми до кон­ца сто­ле­тия12. Все это под­твер­жда­ет сло­ва Мар­ли­а­ни, что уже в его вре­мя Пала­тин достав­лял мас­сы ста­туй, колонн и т. п.13. Как наи­бо­лее выдаю­ще­е­ся собы­тие в исто­рии Пала­ти­на в XVI в. надо отме­тить раз­ру­ше­ние Сикс­том V Сеп­ти­зо­ния в 1589 г., — раз­ру­ше­ние, уже в то вре­мя встре­чен­ное боль­шин­ст­вом неодоб­ри­тель­но. Не надо одна­ко и слиш­ком винить папу за это дело; несо­мнен­но, что в это вре­мя Сеп­ти­зо­ний нахо­дил­ся в состо­я­нии край­ней вет­хо­сти и еже­час­но гро­зил раз­ру­ше­ни­ем. Папе пред­сто­я­ло одно из двух: или пред­при­нять огром­ную работу рестав­ра­ции Сеп­ти­зо­ния (что он и сде­лал для дру­гих памят­ни­ков), или, не дожи­да­ясь того вре­ме­ни, когда зда­ние обру­шит­ся и при этом раз­ру­ше­нии погиб­нут его дра­го­цен­ные мате­ри­а­лы, разо­брать его посте­пен­но и употре­бить на свои мно­го­чис­лен­ные построй­ки. Пепе­рин, мра­мор и тра­вер­тин раз­ру­шен­но­го зда­ния пошли на рестав­ра­цию Анто­ни­но­вой колон­ны, на обе­лиск piaz­za del po­po­lo, на построй­ки в Лате­ране и Вати­кане и т. д. Две колон­ны еще и теперь сто­ят перед pol. del­la Can­cel­le­ria14.

В XVII в. про­дол­жа­лись рас­коп­ки, нача­тые уже при Пав­ле III, в обла­сти двор­ца Авгу­ста. При этих рас­коп­ках рас­кры­ты были про­пи­леи свя­щен­но­го участ­ка Апол­ло­на, части окру­жав­ше­го храм пор­ти­ка и части дома Авгу­ста. Так, напр., в 1664 г., по свиде­тель­ству Ve­nu­ti15, най­ден был ряд колонн пор­ти­ка из gial­lo an­ti­co, кро­ме того релье­фы с изо­бра­же­ни­я­ми, с.136 отно­сив­ши­ми­ся к пер­вым вре­ме­нам Рима: рож­де­ние Рому­ла, вол­чи­ца, Лупер­каль и под.

Каж­дый из мно­го­чис­лен­ных вла­дель­цев вил­лы ста­рал­ся извлечь из нее насколь­ко воз­мож­но было боль­ше и, нет сомне­ния, что каж­дый из них пред­при­ни­мал более или менее обшир­ные рас­коп­ки. О Spa­da, напр., пере­да­но нам это Guat­to­ni16, но, конеч­но, дело было нача­то уже Mat­tei и их пред­ше­ст­вен­ни­ка­ми (ср. выше­при­веден­ное свиде­тель­ство Mar­lia­ni).

Все эти работы на Пала­тине мно­го повреди­ли наше­му зна­ком­ству с топо­гра­фи­ей этой части Рима, но все-таки они еще ничто в срав­не­нии с тем систе­ма­ти­че­ским рас­хи­ще­ни­ем, кото­ро­му под­верг­ся Пала­тин в XVIII в.: 1725 и 1775 годы при­нес­ли боль­ше вреда ему, чем пред­ше­ст­ву­ю­щие шесть веков. Дело раз­граб­ле­ния нача­то было Фран­цис­ком, кня­зем Пар­мы и Пла­цен­тии, для попол­не­ния сво­его парм­ско­го музея. Рас­коп­ки велись сна­ча­ла под руко­вод­ст­вом марк. Ig­na­zio de’ Son­ti, затем гра­фа Saz­zo­ni — вель­мож Фран­цис­ко­ва дво­ра. О необы­чай­но бога­тых резуль­та­тах этих рас­ко­пок, глав­ным обра­зом в обла­сти двор­ца Фла­ви­ев, будет ска­за­но ниже; сведе­ния о них собра­ны в кни­ге уче­но­го архео­ло­га и мате­ма­ти­ка мон­си­ньо­ра Bian­chi­ni, попла­тив­ше­го­ся жиз­нью за свою любовь к древ­но­сти17. Вся мас­са вещей и архи­тек­тур­ных частей зда­ния была уве­зе­на в Пар­му, при­чем мно­гое, конеч­но, погиб­ло при пере­воз­ке, еще боль­ше при пере­да­че вещей вме­сте с осталь­ны­ми кол­лек­ци­я­ми Фар­не­зе в неа­по­ли­тан­ский музей.

Не менее раз­ру­ши­тель­ны были рас­коп­ки абба­та Rau­cou­reuil в пре­де­лах Фла­ви­е­ва двор­ца, нача­тые око­ло 1775. Самая вил­ла была им при­об­ре­те­на спе­ци­аль­но с целью про­из­ве­сти в ней обшир­ные рас­коп­ки и тот­час же по окон­ча­нии их была про­да­на с.137 им Gell’ю и Mills’у. Все про­стран­ство вино­град­ни­ков было им раз­ры­то; при этом он дей­ст­во­вал так скрыт­но и так рев­ни­во обе­ре­гал свои рас­коп­ки, что Пира­не­зи, инте­ре­со­вав­ший­ся ими, дол­жен был ночью с фона­рем про­ни­кать туда, при­карм­ли­вая хле­бом соба­ку, обе­ре­гав­шую вино­град­ни­ки18. От архи­тек­тур­ных частей и мра­мо­ров, най­ден­ных при рас­коп­ках, конеч­но, не оста­лось и следа, но план рас­ко­пок име­ет­ся; сде­лан он архи­тек­то­ром рас­ко­пок Bar­be­ri. Глав­ным резуль­та­том работ было рас­кры­тие так наз. дома Авгу­ста (три ком­на­ты доступ­ны и теперь еще).

Несмот­ря на эти обшир­ные работы, рас­коп­ки на Пала­тине не пре­кра­ти­лись и в сле­дую­щем сто­ле­тии. В 1809—1814 гг., во вре­мя вла­ды­че­ства фран­цу­зов, пре­фект Tour­nou пред­при­нял в садах Фар­не­зе боль­шие работы, желая пре­вра­тить все это про­стран­ство a giar­di­no di sua de­li­zia[6], как выра­жа­ет­ся Lan­cia­ni (Mitth. 1894, p. 28). Во вре­мя этих рас­ко­пок, веро­ят­но, рас­кры­ты были фун­да­мен­ты хра­ма Mag­na Ma­ter (по Rich­ter’у — Vic­to­ria, см. ниже)19. В 1825 г. Mills вновь копа­ет в сво­ей вил­ле, дру­гой вла­де­лец это­го же участ­ка, Smith, про­из­во­дит в 1849 г. обшир­ные работы, прав­да, более с целью раз­ру­ше­ния суще­ст­во­вав­ших еще антич­ных остат­ков; в 1835 г. министр-рези­дент неа­по­ли­тан­ско­го дво­ра копа­ет в доме Фла­ви­ев; в 1845—1847 гг. под руко­вод­ст­вом Ves­co­va­li ведут­ся рас­коп­ки меж­ду S. Teo­do­ro и так наз. ca­sa Ge­lo­zia­na, повед­шие к откры­тию этой послед­ней; нако­нец, в 1846 г. рус­ский двор при­об­ре­та­ет вино­град­ни­ки Nu­ti­ner и Bu­tir­ro­ni (склон к Велаб­ру) и ведет там пер­вые систе­ма­ти­че­ские рас­коп­ки с чисто науч­ной целью, резуль­та­том кото­рых было рас­кры­тие остат­ков древ­них укреп­ле­ний Пала­ти­на20.

Ста­туи из чис­ла полу­чен­ных Рос­си­ей в обмен на пала­тин­скую зем­лю
Уступ­ка рус­ским пра­ви­тель­ст­вом папе сво­их вла­де­ний на Пала­тине в обмен на несколь­ко ста­туй пове­ла к посте­пен­но­му при­об­ре­те­нию государ­ст­вом боль­шей части его: Пию IX при­над­ле­жит честь при­со­еди­не­ния к помя­ну­тым вино­град­ни­кам вла­де­ний Ron­co­ni, англий­ско­го col­le­gio, Benfra­tel­li. Нако­нец, в с.138 1860 г. Напо­ле­он, при­об­рет­ший от Фар­не­зе их вил­лу на Пала­тине, пред­при­ни­ма­ет обшир­ные работы под руко­вод­ст­вом Piet­ro Ro­sa, работы, про­дол­жен­ные италь­ян­ским пра­ви­тель­ст­вом после 1870 г. и дав­шие Пала­ти­ну тот вид, какой он име­ет теперь21. Глав­ная работа сде­ла­на была уже в нача­ле семи­де­ся­тых годов, и резуль­та­ты ее изло­же­ны в извест­ном Gui­da di Pa­la­ti­no Lan­cia­ni и Vis­con­ti; после­дую­щие годы пове­ли к неко­то­рым частич­ным рас­коп­кам, как напр., в ca­sa Ge­lo­zia­na в 1875 г., в ста­дии и в пре­де­лах via No­va22, око­ло церк­ви S. Teo­do­ro в 1884 г.; отме­тим еще те откры­тия, о кото­рых нам при­дет­ся подроб­нее гово­рить ниже, имен­но у via dei Cer­chi на скло­нах Пала­ти­на рим­ский дом с фрес­ка­ми23, затем окон­ча­тель­ное очи­ще­ние ста­дия и, нако­нец, рас­коп­ки Гюль­зе­на у хра­ма Mag­nae Mat­ris24.

Один из самых важ­ных, но, к сожа­ле­нию, мало даю­щих надеж­ды на раз­ре­ше­ние вопро­сов рим­ской топо­гра­фии есть вопрос о гра­ни­цах древ­не­го пала­тин­ско­го горо­да, об его укреп­ле­ни­ях и о ходе поме­рия. Два свиде­тель­ства — одно мону­мен­таль­ное, дру­гое лите­ра­тур­ное — состав­ля­ют глав­ные исход­ные пунк­ты иссле­до­ва­ния: остат­ки так наз. Рому­ло­вых стен на Пала­тине и свиде­тель­ство Таци­та о ходе Пала­тин­ско­го поме­рия (An­nal. XII, 24). Зай­мем­ся преж­де все­го свиде­тель­ст­вом мону­мен­таль­ным. Lan­cia­ni в сво­ей ста­тье о ходе Сер­ви­е­вых стен посвя­ща­ет осо­бую гла­ву древ­ней­шим укреп­ле­ни­ям Пала­ти­на25; его сло­ва повто­ря­ют все сле­дую­щие рим­ские топо­гра­фы26. Дей­ст­ви­тель­но то, что мы зна­ем из свиде­тельств древ­них, ука­зы­ва­ет нам на суще­ст­во­ва­ние осо­бых укреп­ле­ний на Пала­тине, т. е. сте­ны и ворот, и откры­тие наших стен дало зна­чи­тель­ную осно­ву этим свиде­тель­ствам. Вопрос толь­ко в том, к како­му же с.139 вре­ме­ни отно­сить наши сте­ны? На этот вопрос сам собою напра­ши­ва­ет­ся ответ: рим­ляне счи­та­ли стро­и­те­лем стен Рому­ла, т. е. при­пи­сы­ва­ли их древ­ней­шим вре­ме­нам Рима. Поэто­му и мы в наших остат­ках долж­ны видеть древ­ней­шие укреп­ле­ния Пала­ти­на. Посмот­рим, под­твер­жда­ет­ся ли это, на пер­вый взгляд столь оче­вид­ное, пред­по­ло­же­ние тех­ни­че­ским ана­ли­зом построй­ки стен. Вот что пишет об этом Lan­cia­ni, на ана­ли­зе кото­ро­го осно­ва­ны ана­ли­зы всех осталь­ных, кро­ме Рих­те­ра: «До сих пор откры­то пять кус­ков пала­тин­ских стен; все они выстро­е­ны оди­на­ко­во из туфо­вых плит, взя­тых из само­го хол­ма27, рас­по­ло­же­ны без вся­ко­го при­зна­ка цемен­та гори­зон­таль­ны­ми ряда­ми выши­ною от 58 до 62 сант.28; кам­ни, соот­вет­ст­вен­но этрус­ской мане­ре, в одном ряду поло­же­ны все в дли­ну, в дру­гом все в шири­ну (Läu­fer- und Bin­der­sys­tem). В пер­вом кус­ке у угла над Велаб­ром, наи­бо­лее важ­ном и наи­луч­ше сохра­нив­шем­ся, дли­на отдель­ных кам­ней колеб­лет­ся меж­ду 1,34 и 1,62 в дли­ну и 0,43 до 0,49 в шири­ну (Wendt дает 1,50 и 0,70, но он вооб­ще отли­ча­ет­ся при­стра­сти­ем к круг­лым циф­рам). Обык­но­вен­ная тол­щи­на сте­ны есть 1,41; наи­боль­шая выши­на в насто­я­щее вре­мя 4,20 м»29.




Сер­ви­е­ва сте­на

Вся­ко­му зна­ко­мо­му хоть немно­го с наи­бо­лее древни­ми руи­на­ми Рима пока­жет­ся, что он чита­ет опи­са­ние одно­го из сохра­нив­ших­ся кус­ков Сер­ви­е­вой сте­ны. И дей­ст­ви­тель­но, выпи­шем напр. ана­лиз Сер­ви­е­вых стен Рих­те­ра:

«Die Ser­via­ni­sche Be­fes­ti­gung war in re­gel­mäs­si­gem Qua­der­bau er­rich­tet. Verwen­det sind Qua­dern von Tuff, die in der Nä­he an с.140 noch nachweis­ba­ren Stel­len geb­ro­chen sind und durchge­hends die Hö­he und Brei­te von 0,59 = 2 röm. Fuss ha­ben30. Nur an Stü­cken, die zu spä­te­ren Res­tau­ra­tio­nen ge­hö­ren, fin­den sich auch an­de­re Mas­se… Die Län­ge der Stei­ne ist wech­selnd im Durchschnitt etwa 1,50 m. Die Qua­dern sind oh­ne Verwen­dung von Mör­tel übe­rei­nan­der ge­schich­tet, la­genwei­se der Län­ge und der Brei­te nach, so dass die sehr sorgfäl­tig be­han­del­te Aus­sen­sei­te ein re­gel­mäs­si­ges Gewe­be von Kopf- und Langsei­ten zeigt (Läu­fer- und Bin­der­sys­tem)»[7]31.

Вся­ко­му оче­вид­но, какое огром­ное сход­ство суще­ст­ву­ет меж­ду Сер­ви­е­вы­ми и Пала­тин­ски­ми сте­на­ми. Та же систе­ма строй­ки, тот же мате­ри­ал, те же меры с неболь­ши­ми вари­а­ци­я­ми, та же мане­ра укреп­ле­ний (укреп­ле­ние скло­нов, если воз­мож­но, толь­ко обте­сы­ва­ни­ем их, если нет — сте­ной, в обо­их слу­ча­ях с бруст­ве­ром). Сход­ство одна­ко про­дол­жа­ет­ся и даль­ше. Как извест­но, на кам­нях Сер­ви­е­вых стен име­ют­ся зна­ки, так наз. Stein­metzzei­chen[8], такие же зна­ки име­ют­ся и на кам­нях Пала­тин­ской сте­ны. Вот что гово­рит об них послед­ний их иссле­до­ва­тель и изда­тель Рих­тер: «Зна­ки на кам­нях Пала­тин­ских стен отли­ча­ют­ся от зна­ков Сер­ви­е­вой сте­ны толь­ко тем, что они в общем боль­ше и зани­ма­ют в боль­шин­стве слу­ча­ев пло­щадь все­го голов­но­го кон­ца кам­ня. Встре­ча­ют­ся, одна­ко, и мень­шие зна­ки, как наобо­рот — в Сер­ви­е­вой стене зна­ки, не усту­паю­щие в вели­чине Пала­тин­ским. Кро­ме того, зна­ки обе­их стен име­ют еще и то общее, что встре­ча­ют­ся они толь­ко в голов­ных кон­цах кам­ней»32.

Такое пол­ное соот­вет­ст­вие обо­их укреп­ле­ний заста­ви­ло уже Рих­те­ра, прав­да очень осто­рож­но, выска­зать мне­ние об одно­вре­мен­но­сти нашей и Сер­ви­е­вой сте­ны. И дей­ст­ви­тель­но, это един­ст­вен­но воз­мож­ное заклю­че­ние из выше­при­веден­ных фак­тов. Совер­шен­но немыс­ли­мо, чтобы тех­ни­ка построй­ки оста­ва­лась одна и та же в про­дол­же­ние столь зна­чи­тель­но­го про­ме­жут­ка вре­ме­ни, кото­рый отде­ля­ет город Пала­тин­ский от горо­да Сер­вия. Мы име­ем с.141 свиде­тель­ство, ука­зы­ваю­щее на то, что даже сле­дую­щая ста­дия раз­ви­тия Рима — город семи гор, так наз. Sep­ti­mon­tium — еще доволь­ст­во­вал­ся про­стым валом. Var­ro L. l. V, 48 ed. Spen­gel, трак­туя об sac­ra Ar­geo­rum, гово­рит: Eidem re­gio­ni adtri­bu­ta Sub­ura quod sub mu­ro ter­reo Ca­ri­na­rum… Sub­ura Iuni­us scri­bit ab eo, quod fue­rat sub an­ti­qua ur­be; cui tes­ti­mo­nium po­test es­se, quod sub­est ei lo­co (ei lo­cus Sciop­pius) qui ter­reus mu­rus vo­ca­tur[9]. Из это­го свиде­тель­ства Рих­тер совер­шен­но пра­виль­но выво­дит, что во вре­ме­на Варро­на еще вид­ны были, или ско­рее извест­ны из рас­ска­зов и писа­те­лей, следы зем­ля­но­го вала, окру­жав­ше­го Сеп­ти­мон­тий33. Такой вал, веро­ят­но, надо пред­по­ло­жить и вокруг древ­не­го Пала­тин­ско­го горо­да и при­том не вдоль вер­ши­ны его, а там, где Тацит отме­ча­ет его поме­рий, т. е. ad ra­di­ces mon­tis Pa­la­ti­ni[10]. Таким пред­по­ло­же­ни­ем устра­ня­ет­ся про­ти­во­ре­чие меж­ду свиде­тель­ст­вом Таци­та и сло­ва­ми Варро­на, утвер­ждаю­ще­го, что Ro­ma quad­ra­ta — in­ci­pit a sil­va quae est in area Apol­li­nis et ad su­per­ci­lium sca­la­rum Ca­ci ha­bet ter­mi­num, ubi tu­gu­rium fuit Faus­tu­li[11]34. Варрон, как вид­но из при­веден­ных слов, счи­та­ет за Ro­ma quad­ra­ta ту часть Пала­ти­на, кото­рая была окру­же­на наши­ми сте­на­ми. Древ­ний вид этих стен, уже почти исчез­нув­ших бла­го­да­ря зна­чи­тель­ной стро­и­тель­ной дея­тель­но­сти на Пала­тине во вре­ме­на Варро­на, дал ему повод счесть эти сте­ны за древ­ней­шую гра­ни­цу Рима; самый спо­соб выра­же­ния пока­зы­ва­ет, что он видел не сте­ну на всем ее про­тя­же­нии, а толь­ко отдель­ные кус­ки. Во вре­ме­на Таци­та от сте­ны уже ров­но ниче­го не оста­ва­лось, остат­ки ее не мог­ли наве­сти его на лож­ный след, и поэто­му мы у него нахо­дим совер­шен­но точ­ное опре­де­ле­ние хода сте­ны на осно­ва­нии, конеч­но, лите­ра­тур­ных свиде­тельств35.

с.142 Если счесть дока­зан­ной одно­вре­мен­ность построй­ки Сер­ви­е­вой и Пала­тин­ской стен, то неволь­но воз­ни­ка­ет вопрос, какой же смысл име­ли сте­ны Пала­ти­на при суще­ст­во­ва­нии общей сте­ны и како­ва была цель их построй­ки? И на этот вопрос, кажет­ся нам, воз­мо­жен удо­вле­тво­ри­тель­ный ответ.

Пала­тин­ская сте­на не есть еди­нич­ное явле­ние в Риме; мы можем ука­зать на следы тако­вых же и на дру­гих хол­мах Сер­ви­е­ва горо­да: Вими­на­ле, Целии, обо­их вер­ши­нах Капи­то­лия. От отдель­ных укреп­ле­ний Капи­то­лия мы име­ем сле­дую­щие остат­ки: при построй­ке памят­ни­ка Вик­то­ру Эмма­ну­и­лу най­ден целый ряд кус­ков сте­ны, по тех­ни­ке и мате­ри­а­лу совер­шен­но сход­ных с Сер­ви­е­вой сте­ной. Мно­го­чис­лен­ные кус­ки поме­че­ны на север­ном, севе­ро-восточ­ном и севе­ро-запад­ном скло­нах и, что осо­бен­но важ­но, так­же на склоне хол­ма к фору­му36. Об укреп­ле­нии Капи­то­лия гово­рят как мно­го­чис­лен­ные свиде­тель­ства, так и кое-какие остат­ки (см. Jor­dan, Top. I, 2, p. 126 и Lan­cia­ni Bull. Comm. за 1872 г., p. 126). Тех­ни­че­ский ана­лиз этих укреп­ле­ний дает те же резуль­та­ты, что и ана­лиз Пала­тин­ских и Сер­ви­е­вых стен. По Lan­cia­ni (l. c.), прав­да, одна часть стен тоже­ст­вен­на с Пала­тин­ски­ми, дру­гая с Сер­ви­е­вы­ми, но все раз­ли­чие, по сло­вам того же авто­ра, заклю­ча­ет­ся в неко­то­рой раз­ни­це мате­ри­а­ла: сте­ны у фору­ма выстро­е­ны из туфа conglo­me­ra­to di po­mi­ci ne­ri[12]. Мы виде­ли одна­ко уже, что мате­ри­ал стен зави­сит от мате­ри­а­ла, нахо­ди­мо­го вбли­зи места строй­ки сте­ны, и на Пала­тине по боль­шей части жел­тый и частью розо­ва­тый туф. Ввиду это­го мы без вся­ких коле­ба­ний долж­ны при­знать все укреп­ле­ния Капи­то­лия одно­вре­мен­ны­ми Сер­ви­е­вой стене.

На Вими­на­ле боль­шой кусок сте­ны, по тех­ни­ке совер­шен­но оди­на­ко­вой с Сер­ви­е­вой, открыт был неда­ле­ко от тепе­ре­ш­ней via Pa­ler­mo, про­тив ц. S. Vi­ta­le. Опи­са­ние этой сте­ны дает Lan­cia­ni (An­na­li d. Ist. за 1871 г., p. 47, она же нане­се­на им на план в For­ma Ur­bis, fasc. I, t. XVII, как раз­ры­тая в 1854—1855 гг.): пер­вые четы­ре слоя состо­я­ли из плит розо­ва­то­го туфа с.143 обыч­ной шири­ны (0,59); 9 верх­них из мень­ших кам­ней пепель­но­го туфа. Такой спо­соб строй­ки нахо­дит себе пол­ную ана­ло­гию в кус­ке Сер­ви­е­вой сте­ны вил­лы Spi­thoe­rer37. Опре­де­лить ход этой сте­ны ввиду незна­чи­тель­но­сти остат­ков, конеч­но, немыс­ли­мо, но по ана­ло­гии мож­но заклю­чить, что она охва­ты­ва­ла верх­нюю часть хол­ма. От стен на Кви­ри­на­ле мы не име­ем ника­ких остат­ков; об их суще­ст­во­ва­нии мож­но, кажет­ся, заклю­чить из слов Стра­бо­на (V, 234): οἱ μέν γε πρῶτοι τὸ Καπιτώλιον καὶ τὸ Παλάτισν καὶ τὸν Κουιρίνιον λόφον ἐτείχισαν[13] и т. д., где осо­бен­но важ­но сопо­став­ле­ние с заве­до­мо обла­дав­ши­ми отдель­ны­ми укреп­ле­ни­я­ми частя­ми Рима. Остат­ки древ­них стен име­ют­ся и на Целии, око­ло мона­сты­ря св. Гри­го­рия, и были при­ня­ты за Сер­ви­е­вы, что одно уже пока­зы­ва­ет сход­ство в мане­ре строй­ки, но Lan­cia­ni (op. cit.; ср. Иор­дан I, p. 206, пр. 11) дока­зал их непри­над­леж­ность к послед­ней. Об Авен­тине сведе­ний мы не име­ем. Как же объ­яс­нить эти остат­ки? Объ­яс­нять их как укреп­ле­ния более древ­ние, чем Сер­ви­ев город, как укреп­ле­ния с.144 отдель­ных общин, каж­дой на сво­ем хол­ме, мы не в пра­ве ввиду пол­ной ана­ло­гии наших остат­ков с Сер­ви­е­вой сте­ной. Может быть, воз­мож­но сле­дую­щее объ­яс­не­ние. Боль­шин­ство древ­них укреп­лен­ных горо­дов в древ­ней­шее вре­мя име­ют два ряда укреп­ле­ний: один вокруг акро­по­ля, дру­гой вокруг жило­го горо­да. Сте­на Сер­вия не может быть ни в коем слу­чае рас­смат­ри­вае­ма как сте­на акро­по­ля; это сте­на город­ская, при­том заклю­чав­шая в себе частью неза­се­лен­ные мест­но­сти. Где же акро­поль Рима? Есте­ствен­но­го акро­по­ля Рим не име­ет; нет цен­траль­но­го, воз­вы­шаю­ще­го­ся над дру­ги­ми хол­ма, кото­рый бы явил­ся есте­ствен­ным сре­дото­чи­ем защи­ты. Центр Сер­ви­е­ва горо­да не холм, а низи­на, т. е. форум и Субу­ра; этот центр со всех сто­рон охва­ты­ва­ет ряд хол­мов: с севе­ра две вер­ши­ны Капи­то­лия, с запа­да Пала­тин, с юга Целий, с восто­ка Эскви­лин, с севе­ро-восто­ка Вими­нал и Кви­ри­нал. Есте­ствен­но было ввиду тако­го поло­же­ния горо­да занять вер­ши­ны, если не все, то наи­бо­лее удоб­ные, отдель­ны­ми кре­по­стя­ми. Отсут­ст­вие таких остат­ков на Авен­тине и Эскви­лине, может быть, мож­но объ­яс­нить тем, что Авен­тин не вхо­дил в коль­цо хол­мов, Эскви­лин же не пред­став­лял ввиду сво­ей фор­мы доста­точ­но удоб­но­го пунк­та для зало­же­ния кре­по­сти. Впро­чем, отсут­ст­вие остат­ков стен еще не может слу­жить дока­за­тель­ст­вом того, что их там нико­гда не было.

Ход рим­ской исто­рии сде­лал цен­траль­ным укреп­ле­ни­ем Капи­то­лий, рели­ги­оз­ный центр Рима. Есте­ствен­но, что здесь укреп­ле­ния про­дол­жа­ли суще­ст­во­вать доль­ше, чем на дру­гих хол­мах. Но и здесь, как и на Пала­тине, сте­ны уже очень рано были частью застро­е­ны, частью разо­бра­ны и употреб­ле­ны на дру­гие построй­ки. Тем более понят­но это на менее важ­ных пунк­тах, где сте­ны долж­ны были под­верг­нуть­ся част­ной окку­па­ции уже вско­ре после их построй­ки. Это исчез­но­ве­ние стен объ­яс­ня­ет нам отсут­ст­вие упо­ми­на­ний о них у писа­те­лей, а так­же оши­боч­ный взгляд, кото­рый они, а за ними и наши совре­мен­ни­ки, усво­и­ли себе на укреп­ле­ния Пала­ти­на.

Пере­хо­дим теперь к свиде­тель­ству лите­ра­тур­но­му; поми­мо все еще про­дол­жаю­щих­ся спо­ров о зна­че­нии сло­ва и поня­тия поме­рий38, спо­ра, кото­рый не вхо­дит в нашу ком­пе­тен­цию и с.145 уже пере­ра­ботан с при­вле­че­ни­ем новых дан­ных в рус­ской лите­ра­ту­ре, яви­лась в послед­нее вре­мя попыт­ка более точ­но лока­ли­зо­вать свиде­тель­ство Таци­та, ука­зать на гра­ни­цы очер­чи­вае­мо­го им templum.
План цар­ско­го Пала­ти­на
Попыт­ка эта при­над­ле­жит Рих­те­ру39. Тацит в сво­ем опре­де­ле­нии гра­ниц древ­не­го пала­тин­ско­го горо­да (Ann. XII, 24) ука­зы­ва­ет на 4 пунк­та, меж­ду кото­ры­ми про­шел плуг ad ima mon­tis Pa­la­ti­ni[14]: брон­зо­вый бык на fo­rum boa­rium за ara Her­cu­lis mag­na, далее ara Con­si, cu­riae ve­te­res, sa­cel­lum La­rum40. Вся­кий, опре­де­ля­ю­щий какое-либо про­стран­ство отдель­ны­ми пунк­та­ми, ско­рее все­го назо­вет пунк­ты на четы­рех углах, если место пред­став­ля­ет собою четы­рех­уголь­ник, как это несо­мнен­но выте­ка­ет в дан­ном слу­чае уже из име­ни Ro­ma quad­ra­ta. Вопрос толь­ко в том, дей­ст­ви­тель­но ли назван­ные пунк­ты нахо­дят­ся на четы­рех углах Пала­ти­на. Отно­си­тель­но si­mu­lac­rum tau­ri и ara Her­cu­lis это несо­мнен­но. Нахо­дит­ся ли ara Her­cu­lis непо­сред­ст­вен­но за цер­ко­вью S. Ma­ria in Cos­me­din, или око­ло нее41, несо­мнен­но, что ею точ­но обо­зна­чен запад­ный угол templum. Для нане­се­ния квад­ра­та на кар­ту доста­точ­но знать одну его сто­ро­ну, и эту сто­ро­ну Рих­тер полу­ча­ет из свиде­тель­ства Дио­ни­сия (II, 65), что храм Весты лежал τῆς τετραγώνου Ῥώμης ἐκτός[15]. Дей­ст­ви­тель­но меж­ду хра­мом Весты и ima mon­tis Pa­la­ti­ni[16] про­стран­ство очень неве­ли­ко, и ход линии опре­де­ля­ет­ся доволь­но точ­но. До это­го пунк­та рас­суж­де­ния Рих­те­ра совер­шен­но пра­виль­ны. Тут одна­ко начи­на­ют­ся натяж­ки. Несо­мнен­но, что Рих­тер прав, гово­ря, что храм Ларов и sa­cel­lum Таци­та не одно и то же и что sa­cel­lum надо искать на углу и имен­но на север­ном углу Пала­ти­на. Но где? Там, где он лежит у Рих­те­ра, его с.146 не было42, а раз не было, зна­чит и дли­на сто­ро­ны квад­ра­та про­дол­жа­ет рав­нять­ся x, а вме­сте с тем немыс­ли­мо точ­но опре­де­лить осталь­ные четы­ре его сто­ро­ны. Таким обра­зом попыт­ку Рих­те­ра надо счи­тать не удав­шей­ся. Нам дума­ет­ся, что и вся­кая попыт­ка, где иссле­до­ва­тель топо­гра­фи­че­ских вопро­сов опе­ри­ру­ет исклю­чи­тель­но с цир­ку­лем и кар­той, уже ранее рож­де­ния сво­его обре­че­на на неуда­чу. Возь­мем хотя бы дан­ный слу­чай: дело идет об осно­ва­нии горо­да, о месте для буду­ще­го жилья, о ходе буду­щих укреп­ле­ний, sul­cus pri­mi­ge­nius[17] дол­жен прой­ти ad ima mon­tis Pa­la­ti­ni[18]. Глав­ные линии его опре­де­ле­ны рели­ги­ей, иде­аль­ный templum очер­чен жез­лом авгу­ра; но нет ника­ко­го сомне­ния, что этот templum при прак­ти­че­ском испол­не­нии осно­ва­ния горо­да дол­жен остать­ся иде­аль­ным: он мог опре­де­лить четы­ре угла templum (как в дан­ном слу­чае, где назван­ные свя­ти­ли­ща уже ука­зы­ва­ют на про­ис­хож­де­ние наме­чен­ных пунк­тов), но ход рва и стен опре­де­лял не он, а физи­че­ские усло­вия мест­но­сти, ход долин, тече­ние ручьев и рек. Доста­точ­но взгля­нуть на какой угод­но план горо­да, хотя бы на план Рима в раз­лич­ных фазах его раз­ви­тия у того же Рих­те­ра, чтобы видеть, как мало обще­го у дей­ст­ви­тель­но­го горо­да и иде­аль­но­го templum, и как мало похо­жи Sep­ti­mon­tium или город четы­рех re­gio­nes на гео­мет­ри­че­скую фигу­ру. Для нас несо­мнен­но, что и ход вала Рому­ло­ва горо­да в общем пред­став­лял вол­ни­стую линию и, если уж во что бы то ни ста­ло видеть в нем мате­ма­ти­че­скую фигу­ру, то ско­рее тра­пе­цию с Гюль­зе­ном (l. c.), чем квад­рат с Рих­те­ром43. Самое опре­де­ле­ние стен и поме­рия по-преж­не­му нахо­дит­ся в зави­си­мо­сти от опре­де­ле­ния углов и, так как бла­го­да­ря преж­ним иссле­до­ва­те­лям и Рих­те­ру, мы име­ем при­бли­зи­тель­но, но доста­точ­но точ­но для нашей цели, два пунк­та, то оста­ет­ся опре­де­лить еще два: ara Con­si и cu­riae ve­te­res. Более точ­но­го опре­де­ле­ния этих пунк­тов не дал и Рих­тер: как и преж­де, мы зна­ем толь­ко, что ara Con­si была южным, cu­riae ve­te­res восточ­ным углом пала­тин­ско­го горо­да.

Дру­гая попыт­ка вне­сти несколь­ко более све­та в тем­ные с.147 вре­ме­на нача­ла Рима при­над­ле­жит Арту­ру Шней­де­ру44. Ста­тья его пред­став­ля­ет три замет­ки, из кото­рых пер­вая и вто­рая отно­сят­ся к Пала­тин­ско­му горо­ду. Так как храм Весты, гово­рит Шней­дер, нахо­дит­ся вне Пала­тин­ско­го горо­да, то для это­го послед­не­го необ­хо­ди­мо пред­по­ло­жить дру­гое свя­ти­ли­ще, где посе­лил­ся культ веч­но­го огня. К сожа­ле­нию, одна­ко о таком свя­ти­ли­ще у нас нет ни одно­го свиде­тель­ства, нет даже наме­ка. Такой намек, впро­чем, Шней­дер хочет видеть в име­ни одной из дорог, вед­ших на Пала­тин — sca­lae Ca­ci. Ca­cus, рас­суж­да­ет он, есть древ­нее оли­це­тво­ре­ние раз­ру­шаю­ще­го огня45; доволь­но сла­бое пре­да­ние при­пи­сы­ва­ет его сест­ре Ca­ca культ, подоб­ный куль­ту Весты (Ser­vius ad Aeneid. 8, 190); раз на Пала­тин ведет sca­lae Ca­ci, сле­до­ва­тель­но, там нахо­ди­лось свя­ти­ли­ще боже­ст­вен­ной пары Ca­cus-Ca­ca, усту­пив­шее затем свое место Весте46. Рас­суж­де­ние на наш взгляд сла­бое. Что культ боги­ни Ca­ca был заме­нен куль­том Весты, это воз­мож­но, но выво­дить отсюда назва­ние sca­lae Ca­ci — резуль­тат лока­ли­зо­ва­ния леген­ды Гер­ку­ле­са и Кака, леген­ды столь попу­ляр­ной в древ­но­сти, реши­тель­но невоз­мож­но. Далее, чтобы делать заклю­че­ния от sca­lae Ca­ci к древ­не­му боже­ству, надо опре­де­лить древ­ность само­го име­ни, кото­рое, весь­ма веро­ят­но, одно­вре­мен­но с позд­ни­ми ca­sa Ro­mu­li и tu­gu­rium Faus­tu­li, лока­ли­зо­вав­ши­ми­ся на Пала­тине веро­ят­но толь­ко в III веке47. Нако­нец, в выс­шей сте­пе­ни уди­ви­тель­но, что мы име­ем ряд свиде­тельств о дру­гих древ­них свя­ти­ли­щах над sca­lae Ca­ci (см. Gil­bert l. c.), о куль­те же и свя­ти­ли­ще боги­ни Ca­ca не име­ем ника­ких сведе­ний48.

Не менее сомни­тель­но вто­рое утвер­жде­ние Шней­де­ра, что No­va via была соеди­не­ни­ем меж­ду Sac­ra via (мне не совсем ясно, что пони­ма­ет Шней­дер под име­нем S. via Пала­тин­ско­го горо­да) и pons sub­li­cius. Вопрос о нача­ле No­va via и ее кон­це еще с.148 дале­ко не раз­ре­шен49, и преж­де, чем выстав­лять гипо­те­зы, сле­до­ва­ло хотя бы отме­тить, как пони­ма­ют­ся мно­го­чис­лен­ные свиде­тель­ства древ­них о ходе этой ули­цы. О части ста­тьи, трак­ту­ю­щей о стене Сеп­ти­мон­тия и Яне, см. выше отдел о фору­ме.

Перей­дем одна­ко к более свет­лым вре­ме­нам жиз­ни Пала­ти­на, тем, кото­рым обя­за­ны сво­им про­ис­хож­де­ни­ем боль­шин­ство импо­зант­ных руин, укра­шаю­щих вер­ши­ну и скло­ны хол­ма. Не все памят­ни­ки, конеч­но, здесь отно­сят­ся к одно­му и тому же вре­ме­ни, но все они носят печать импе­ра­тор­ско­го пери­о­да, все они сто­ят в боль­шей или мень­шей свя­зи с импе­ра­тор­ским двор­цом, рос­шим в шири­ну и дли­ну, но все­гда оста­вав­шим­ся еди­ным. Это един­ст­вен­но пра­виль­ный взгляд на ком­плекс двор­цов т. наз. do­mus Ti­be­ria­na, Augus­ta­na, Do­mi­tia­na, Se­ve­ria­na. Зер­но двор­ца соста­вил дом Авгу­ста, кото­рый его пре­ем­ни­ки рас­про­стра­ни­ли при­строй­ка­ми до колос­саль­ных раз­ме­ров. Где нахо­дит­ся это зер­но двор­ца, тот дом Авгу­ста, жили­ще бога, кото­рый опи­сы­ва­ет изгнан­ник-поэт из сво­его печаль­но­го дале­ка, до сих пор еще оста­ет­ся невы­яс­нен­ным. Цен­траль­ная часть Пала­тия рядом с ста­ди­ем вся Фла­ви­ев­ско­го про­ис­хож­де­ния, а свиде­тель­ства древ­них как буд­то ско­рей ука­зы­ва­ют на т. наз. дво­рец Фла­ви­ев50.

Из работ, посвя­щен­ных все­му Пала­ти­ну, надо отме­тить в зани­маю­щем нас пери­о­де работу Deg­la­ne’а, Les pa­lais des Cé­sars au mont Pa­la­tin51. Работа эта чрез­вы­чай­но важ­на, так как в ней мы полу­ча­ем пер­вый вполне точ­ный и подроб­ный план Пала­ция, как в его тепе­ре­ш­нем состо­я­нии, так и в рекон­струк­ции. Там, где авто­ру при­хо­ди­лось опи­рать­ся на незна­чи­тель­ные остат­ки и гипо­те­зы, он испол­нил свою зада­чу осо­бен­но бле­стя­ще. В выс­шей сте­пе­ни убеди­тель­но и прав­до­по­доб­но поме­ща­ет он биб­лио­те­ку при хра­ме Апол­ло­на на восток от вил­лы Mills, в саду с.149 мона­сты­ря Bo­na­ven­tu­ra, у зад­ней сте­ны ста­дия. Незна­чи­тель­ные остат­ки зда­ния мож­но най­ти на пла­нах Нол­ли и Пан­ви­ния, но пра­виль­ная рекон­струк­ция его при­над­ле­жит все­це­ло Дегла­ну52. К вопро­су обо всем ком­плек­се с хра­мом Апол­ло­на и при­ле­гаю­щи­ми зда­ни­я­ми мы еще вер­нем­ся. Текст работы Дегла­на менее важен, чем его пла­ны: он все­це­ло заим­ст­во­ван у Lan­cia­ni, частью из его Пала­тин­ско­го гида, частью из ста­тьи о хра­ме Апол­ло­на53.

Из работ, отно­ся­щих­ся к отдель­ным зда­ни­ям, наи­бо­лее важ­ны: ста­тья Гюль­зе­на — Un­ter­su­chun­gen zur To­po­gra­phie des Pa­la­tins (Mitth. за 1895 г., p. 3—37 и 257—283), содер­жа­щая иссле­до­ва­ния о хра­ме Mag­na Ma­ter и т. наз. хра­ме Весты, исто­рию рас­ко­пок Фар­не­зе по Bian­chi­ni и в ста­дии по Лиго­рию, затем отчет о рас­коп­ках в Пала­тин­ском ста­дии в Mo­nu­men­ti an­ti­chi d. Acc. d. L.54 за 1895 г. Место­по­ло­же­ние хра­ма Mag­nae Mat­ris на Пала­тине дол­гое вре­мя было вопро­сом спор­ным. Его иска­ли то в запад­ной, то в восточ­ной части Пала­ти­на. Пер­вое мне­ние выска­зал Lan­cia­ni, счи­тая за храм то зда­ние, кото­рое Ro­sa назвал augu­ra­to­rium (см. Gui­de du Pal., p. 123); вес­ких дока­за­тельств в поль­зу сво­его мне­ния он одна­ко не при­вел.
Рельеф из гроб­ни­цы Гате­ри­ев
Под­нял вопрос о поло­же­нии хра­ма Рих­тер, выво­дя из свиде­тельств древ­них и глав­ным обра­зом лате­ран­ско­го релье­фа с над­гроб­но­го памят­ни­ка Гате­ри­ев, что храм Mag­nae Mat­ris нахо­дил­ся под раз­ру­шен­ной tur­ris Char­tu­la­ria, на север­ном склоне Пала­ти­на, где при его рас­коп­ках дей­ст­ви­тель­но най­де­ны были фун­да­мен­ты хра­ма55. На невоз­мож­ность Рих­те­ров­ско­го пони­ма­ния релье­фа и авто­ров тот­час же было ука­за­но Гиль­бер­том56; оба назван­ные иссле­до­ва­те­ля при­шли в кон­це кон­цов к согла­ше­нию видеть храм Mag­nae Mat­ris в руи­нах перед фрон­том т. наз. Доми­ци­а­но­ва двор­ца, обык­но­вен­но назы­вае­мых хра­мом Iovis Sta­to­ris. Про­тив мне­ния обо­их с.150 высту­пил теперь (Mitth. за 95 г., p. 3—28) Гюль­зен. Он осо­бую воз­мож­ность при­да­ет свиде­тель­ству Мар­ци­а­ла (VII, 73):


Es­qui­liis do­mus est, do­mus est ti­bi col­le Dia­nae
Et tua pat­ri­cius cul­mi­na vi­cus ha­bet:
Hinc vi­duae Cy­be­les, il­linc sac­ra­ria Ves­tae,
In­de no­vum, ve­te­rem pros­pi­cis in­de Iovem[19].

Это свиде­тель­ство несо­мнен­но ука­зы­ва­ет на три дома: один на Эскви­лине, с кото­ро­го толь­ко и мож­но было видеть храм Весты, дру­гой в vi­cus Pat­ri­cius, с кото­ро­го толь­ко и были вид­ны оба хра­ма Юпи­те­ра, er­go необ­хо­ди­мо, чтобы с Авен­ти­на виден был храм Mag­nae Mat­ris57. Свиде­тель­ство Дио­на (XLVI, 33) и дру­гую эпи­грам­му Мар­ци­а­ла (I, 70) Гюль­зен совер­шен­но убеди­тель­но отно­сит не к боль­шо­му хра­му Кибе­лы, а к ее tho­lus (как он назван у Мар­ци­а­ла), к часовне с ее ста­ту­ей, кото­рая изо­бра­же­на и на Гате­ри­е­вом релье­фе. Кро­ме тако­го тол­ко­ва­ния свиде­тельств, поло­же­ние хра­ма Mag­nae Mat­ris в той части Пала­ти­на под­твер­жда­ет­ся и эпи­гра­фи­че­ски­ми наход­ка­ми в этой мест­но­сти: посвя­ти­тель­ная над­пись (M. D. M. I.) на базе ста­туи, облом­ки кото­рой так­же най­де­ны при рас­коп­ках и пока­зы­ва­ют уди­ви­тель­ную ана­ло­гию с изо­бра­же­ни­ем Мате­ри богов на Соррен­тин­ской базе58, и над­пись на посвя­ще­нии денд­ро­фо­ра­ми ста­туи како­му-то чле­ну импе­ра­тор­ской фами­лии. Остат­ки изо­бра­же­ний, отно­ся­щих­ся к куль­ту Mag­nae Mat­ris, не исчер­пы­ва­ют­ся дан­ны­ми наход­ка­ми: несо­мнен­ное ука­за­ние на суще­ст­во­вав­шую здесь груп­пу Мате­ри богов с дву­мя льва­ми дают най­ден­ные здесь остат­ки послед­них. Все это не остав­ля­ет сомне­ния в пра­виль­но­сти мне­ния Гюль­зе­на. Пред­при­ня­тые им рас­коп­ки поз­во­ли­ли ему с точ­но­стью уста­но­вить план хра­ма и дать веро­ят­ную его рекон­струк­цию. Храм име­ет очень древ­ний вид; его суб­струк­ции не были выло­же­ны кам­нем, а толь­ко ошту­ка­ту­ре­ны, так же как и внут­рен­ность цел­лы; колон­ны (коринф­ские) и геб­елк сде­ла­ны с.151 из пепе­ри­на — все это пока­зы­ва­ет, что храм со вре­ме­ни его посвя­ще­ния (205 г. до Р. Х.) под­вер­гал­ся толь­ко незна­чи­тель­ным пере­дел­кам и что в нем мы име­ем древ­ней­ший из сохра­нив­ших­ся до нас хра­мов Рима. Храм был шести­ко­лон­ный про­стиль, колон­ны отсто­я­ли друг от дру­га в сред­нем интер­ко­люм­нии на 3,28, в боко­вых на 3,20. Сте­ны цел­лы были, веро­ят­но, разде­ле­ны на части пиляст­ра­ми, в глу­бине цел­лы база с кам­нем Мате­ри богов59.

Кро­ме хра­ма Мате­ри богов, на Пала­тине, как извест­но, был еще целый ряд хра­мов: храм Юпи­те­ра Ста­то­ра, кото­рый несо­мнен­но надо искать на склоне Пала­ти­на к sum­ma Sac­ra via[20] при­бли­зи­тель­но там, где ука­зал ему место Рих­тер; храм Юпи­те­ра Вик­то­ра, позд­нее Эла­га­ба­лов­ско­го Солн­ца, кото­рый все иссле­до­ва­те­ли соглас­но видят в колос­саль­ных руи­нах меж­ду do­mus Fla­via и хра­мом Mag­nae Mat­ris, нако­нец храм Вик­то­рии. Рих­тер при­нял за этот храм руи­ны, опре­де­лен­ные Гюль­зе­ном как храм Кибе­лы60; Lan­cia­ni61, при­вле­кая к раз­ре­ше­нию вопро­са эпи­гра­фи­че­ский мате­ри­ал и фраг­мен­ты капи­то­лий­ско­го пла­на, совер­шен­но пра­виль­но ука­зал на ход cli­vus Vic­to­riae вдоль севе­ро-запад­но­го скло­на Пала­ти­на; вопрос толь­ко в том, где на этом cli­vus ука­зать место хра­му. Раз­ре­ше­ние вопро­са зави­сит от лока­ли­зо­ва­ния место­на­хож­де­ния над­пи­сей с име­нем Vic­to­ria, над­пи­сей, издан­ных Bian­chi­ni62 без точ­но­го ука­за­ния места наход­ки. Ввиду это­го Lan­cia­ni поме­стил храм на sum­mus cli­vus, что одна­ко не под­твер­жда­ет­ся ука­зан­ной Гюль­зе­ном при­пис­кой Bian­chi­ni к его VIII табл., где место наход­ки над­пи­сей ука­за­но меж­ду скло­ном хол­ма и церк­ви св. Фео­до­ра там, где совре­мен­ная доро­га начи­на­ет поды­мать­ся вверх63.

Непри­стро­ен­ны­ми оста­ют­ся руи­ны, обык­но­вен­но счи­тае­мые за остат­ки хра­ма Iovis Sta­to­ris[21]. Может быть, здесь мы можем с.152 поме­стить храм Iovis Pro­pug­na­to­ris[22], упо­ми­нае­мый в над­пи­сях64, но ника­ких дока­за­тельств в защи­ту этой лока­ли­за­ции мы при­ве­сти не в состо­я­нии, так как нет ни малей­ше­го ука­за­ния на поло­же­ние хра­ма сре­ди осталь­ных постро­ек на Пала­тине65.

Самым извест­ным, бога­тым и изящ­ным из всех хра­мов на Пала­тине был, несо­мнен­но, Авгу­стов­ский храм Апол­ло­на, непо­сред­ст­вен­но свя­зан­ный с его двор­цом. В раз­ры­тых частях Пала­ти­на мы это­го хра­ма не име­ем; нет сомне­ния, зна­чит, что искать его надо в еще нераз­ры­тых частях хол­ма. Есте­ствен­нее все­го была мысль, что храм дол­жен нахо­дить­ся непо­сред­ст­вен­но око­ло т. наз. do­mus Augus­ta­na, т. е. в тепе­ре­ш­ней vil­la Mills. Так раз­ре­ша­ли этот вопрос уже издав­на, к это­му же выво­ду при­шел и Lan­cia­ni в цит. ст. о хра­ме Апол­ло­на; за ним и все позд­ней­шие топо­гра­фы поме­ща­ли храм Апол­ло­на и Весты на про­стран­стве вил­лы Mills66. Рекон­струк­цию хра­ма на осно­ва­нии иссле­до­ва­ний Lan­cia­ni дал нам Deg­la­ne в помя­ну­тых ста­тьях (Gaz. arch. за 1888 г., t. XXX). В послед­нее вре­мя одна­ко про­тив обще­при­ня­то­го мне­ния высту­пил Гюль­зен в рефе­ра­те, читан­ном в Гер­ман­ском архео­ло­ги­че­ском обще­стве в Риме67. Дово­ды его тако­вы: одним из дан­ных, опре­де­ля­ю­щих поло­же­ние хра­ма Апол­ло­на, может слу­жить поло­же­ние mun­dus, нахо­див­ше­го­ся перед ним (Fes­tus, p. 258 Muel­ler). Mun­dus по Овидию (Trist. III, 1) и Иоси­фу Фла­вию (Ant. Jud. XIX, 3, 2) нахо­дил­ся по пер­во­му — око­ло por­ta Pa­la­ti, т. е. por­ta Mu­go­nia и хра­ма Юпи­те­ра Ста­то­ра, по вто­ро­му — в таком месте, мимо кото­ро­го про­хо­ди­ли шед­шие из Пала­ция к Sac­ra via по εὐρυχωρία[23], т. е. по еще не запол­нен­ной Фла­ви­е­вы­ми построй­ка­ми долине меж­ду дву­мя вер­ши­на­ми Пала­ти­на. Все эти свиде­тель­ства ука­зы­ва­ют на место око­ло por­ta Mu­go­nia, где и с.153 был най­ден ряд арха­и­че­ских над­пи­сей68. Если же mun­dus нахо­дил­ся там, то храм Апол­ло­на отнюдь не в vil­la Mills, а в обла­сти мона­сты­ря S. Sil­vestro. В под­твер­жде­ние сво­его мне­ния Гюль­зен при­во­дит извест­ное свиде­тель­ство Вок­ки (mem. 77 в Fea, Mis­cel­la­nea) о наход­ке тор­сов, укра­шав­ших пор­ти­ки хра­ма Дана­ид в вино­град­ни­ке Ron­co­ni. Вино­град­ник этот, по пра­виль­но­му мне­нию Гюль­зе­на, нахо­дил­ся там, где теперь сто­ит мона­стырь S. Bo­na­ven­tu­ra, т. е. у зад­ней сте­ны ста­дия. Нако­нец, послед­нее дока­за­тель­ство Гюль­зе­на надо при­чис­лить к отри­ца­тель­ным. По его мне­нию, про­стран­ство вил­лы Mills слиш­ком незна­чи­тель­но для хра­ма и пор­ти­ка Апол­ло­на; рекон­струк­ция Дегла­на его совер­шен­но не удо­вле­тво­ря­ет.

Решить вопро­са мы, конеч­но, не берем­ся, но можем, дума­ет­ся нам, выска­зать несколь­ко заме­ча­ний, кото­рые до извест­ной сте­пе­ни про­ти­во­ре­чат мне­нию Гюль­зе­на.

1) Место­по­ло­же­ние mun­dus уже самим древним, осо­бен­но в Авгу­стов­ское вре­мя, было неяс­но. Все их свиде­тель­ства пока­зы­ва­ют, что они сами себе хоро­шень­ко не пред­став­ля­ли, что такое эта Ro­ma quad­ra­ta или mun­dus (см. Lan­cia­ni op. c., p. 186). Кажет­ся, что mun­dus отож­дествлял­ся у них с хра­мом Апол­ло­на. При­веден­ные Гюль­зе­ном свиде­тель­ства без осо­бой натяж­ки мож­но отне­сти и к vil­la Mills, пред­по­ла­гая, что меж­ду ней и por­ta Mu­go­nia не было ника­ких зда­ний, что очень веро­ят­но.

2) Ста­туи, най­ден­ные в vig­na Ron­co­ni, не гово­рят про­тив лока­ли­за­ции обще­при­ня­той: как извест­но, мона­стырь Бона­вен­ту­ра зани­ма­ет место биб­лио­те­ки хра­ма Апол­ло­на, куда весь­ма лег­ко мог­ла быть сне­се­на часть ста­туй после пожа­ра.

3) Остат­ки древ­них стен в обла­сти церк­ви св. Силь­ве­ст­ра име­ют совер­шен­но дру­гую ось, дру­гое направ­ле­ние, чем дво­рец Авгу­ста и что глав­ное — биб­лио­те­ка69. Меж­ду тем нам из всех писа­те­лей извест­но, что храм Апол­ло­на, Весты, биб­лио­те­ка и дво­рец Авгу­ста состав­ля­ли одно целое. Из это­го так­же ясно, что отно­сить храм Апол­ло­на так дале­ко от извест­но­го нам Пала­ция немыс­ли­мо.

4) Свиде­тель­ства Bar­to­li и Bian­chi­ni, при­веден­ные у Lan­cia­ni с.154 l. c., p. 197 пока­зы­ва­ют, что area Апол­ло­но­ва хра­ма (т. е. vil­la Mills) не раз под­вер­га­лась гра­бе­жу рас­ка­пы­ва­те­лей, и они все­гда нахо­ди­ли в ней бога­тую нажи­ву. Осо­бен­но важ­ны сло­ва Bar­to­li (mem. 7 у Fea, Mis­cel­la­nea etc.), где гово­рит­ся о наход­ке колонн из gial­lo an­ti­co в vil­la Mat­tei, т. е. Mills; меж­ду тем Про­пер­ций (II, 31) пря­мо гово­рит, что колон­ны пор­ти­ка были Poe­nae. Прав­да, не упо­ми­на­ет­ся о наход­ках стен и архи­тек­тур­ных частей, но это мог­ло быть след­ст­ви­ем пол­но­го раз­ру­ше­ния хра­ма.

5) То место, куда поме­ща­ет Гюль­зен свой храм Апол­ло­на, в преды­ду­щих рестав­ра­ци­ях по почи­ну Nib­by (Ro­ma an­ti­ca, II, 450) заня­то было т. наз. Ado­naea, сада­ми, осно­ван­ны­ми Доми­ци­а­ном, план кото­рых име­ет­ся на фраг­мен­те For­ma Ur­bis (изд. Иор­да­на, tab. X фр. 44). Об этих садах Фило­страт (τὰ ἐς τὸν Τυανέα Ἀπολλώνιον[24]) гово­рит сле­дую­щее. Когда Апол­ло­ний дол­жен был быть пред­став­лен Доми­ци­а­ну, тот встре­тил его в Ado­naea: θαλλόν δὲ στέφανον ἔχων ὁ βασιλεὺς ἄρτι μὲν τῇ Ἀθηνᾷ τεθυκὼς ἐτύγχανεν ἐν αὐλῇ Ἀδώνιδος, ἡ δὲ αὐλὴ ἀνθέων ἐτεθήλει κήποις, οὓς Ἀδώνιδι Ἀσσύριοι ποιοῦνται ὑπὲρ ὀργίων ὁμωροφορίους αὐτοὺς φυτεύοντες[25] (VII, 32 ed. Kay­ser). Может быть, эти Ado­naea заня­ли место sil­va in area Apol­li­nis[26] Варро­на (у Соли­на I, 18), но во вся­ком слу­чае их некуда поме­стить, кро­ме area церк­ви св. Себасти­а­на.

6) Нако­нец, про­тив Гюль­зе­на гово­рят и послед­ние наход­ки в Пала­тин­ском ста­дии. Так напр., там най­ден фриз круг­ло­го хра­ми­ка несо­мнен­но из хра­ма Апол­ло­на (см. ниже); хра­му же Апол­ло­на при­над­ле­жат, веро­ят­но, и чуд­ная голо­ва V века, най­ден­ная «вбли­зи абсиды, кото­рою окан­чи­ва­ет­ся запад­ный пор­тик ста­дия, про­тив отвер­стия, соеди­няв­ше­го ста­дий, с построй­ка­ми в вил­ле Mills» (см. Gat­ti, Nuo­vi sca­vi del­lo sta­dio Pa­la­ti­no в Mon. ant. d. R. Ac. d. Lin­cei, t. V, p. 79). К хра­му же Апол­ло­на веро­ят­но отно­сит­ся ниж­няя часть голо­вы юно­ши с частью шеи, пре­крас­ной работы мане­ры Лисип­па, и фраг­мен­та голо­вы т. наз. Аспа­зии (ср. Cla­rac, Mus. de Sculpt. t. 1082 (лувр­ский экзем­пляр) и Ber­nul­li в Ar­chaeol. Zei­tung за 1877 г. tab. 8 (бер­лин­ский экз.)). Очень воз­мож­но, что помя­ну­тый фриз с лав­ром и мас­кою в свя­зи с откры­ты­ми в 1552 г. фун­да­мен­та­ми эллип­ти­че­ской построй­ки IV в. по Р. Х. в южном кон­це ста­дия дал повод Лиго­рию в издан­ном Гюль­зе­ном (Mitth. 1895 tav. VIII, IX) плане ста­дия набро­сать план с.155 круг­ло­го зда­ния и назвать его хра­мом Апол­ло­на (при­пис­ка к соот­вет­ст­вен­но­му месту рисун­ка гла­сит tem­pio di [Augus­to] e di Apol­li­ne co­lon­ne di mar­mo Augus­ta­le[27]). Ясно, что Лиго­рий зари­со­вал план зда­ния на осно­ва­нии фун­да­мен­тов эллип­ти­че­ской построй­ки и дал ему имя хра­ма Авгу­ста; затем ему при­шел на мысль виден­ный им кусок фри­за с лав­ром и он изме­нил имя в tem­pio di Apol­li­ne. Ина­че труд­но себе пред­ста­вить, поче­му Лиго­рий окон­ча­тель­но решил при­пи­сать храм Апол­ло­ну.

Мы не дума­ем, что эти­ми воз­ра­же­ни­я­ми вопрос раз­ре­ша­ет­ся в ту или дру­гую сто­ро­ну: ответ могут дать толь­ко рас­коп­ки или наход­ки более подроб­ных свиде­тельств о преж­них рас­коп­ках в спор­ных пре­де­лах. Во вся­ком слу­чае тепе­ре­ш­нее реше­ние, дан­ное Дегла­ном, неудо­вле­тво­ри­тель­но, так как, дей­ст­ви­тель­но, про­ти­во­ре­чит опи­са­нию Овидия. Лож­ность рекон­струк­ции одна­ко не пре­пят­ст­ву­ет пра­виль­но­сти лока­ли­за­ции.

С вопро­сом о хра­ме Апол­ло­на тес­но свя­зан вопрос о хра­ме Весты. Храм этот Lan­cia­ni, соот­вет­ст­вен­но сво­ей лока­ли­за­ции хра­ма Апол­ло­на, поме­ща­ет непо­сред­ст­вен­но око­ло двор­ца Авгу­ста, опи­ра­ясь, кро­ме интер­пре­та­ции свиде­тельств древ­них авто­ров, на рисун­ки XVI века, пред­став­ля­ю­щие части кар­ни­за двух круг­лых зда­ний, най­ден­ные в Pa­laz­zo Mag­gio­re; там же най­ден был зари­со­ван­ный Do­sio фриз с изо­бра­же­ни­я­ми лиры и лав­ра70. Lan­cia­ni на осно­ва­нии этих остат­ков при­шел в заклю­че­нию, что мень­ший архит­рав при­над­ле­жит круг­ло­му пор­ти­ку око­ло хра­ми­ка Весты. Гюль­зен в цит. ста­тье (Mitth. 1895, p. 28—37) более точ­но пере­из­дал рисун­ки из руко­пи­си Дозия (Фло­рен­ция, Uf­fi­zi 2039) и на осно­ва­нии при­пи­сан­ных на рисун­ке мер уста­но­вил диа­метр зда­ния с Апол­ло­но­вым фри­зом при­бли­зи­тель­но в 10 мет­ров. Такой пор­тик вокруг еще мень­ше­го зда­ния дей­ст­ви­тель­но невоз­мо­жен. Выстав­ляя вопрос, к како­му же зда­нию при­над­ле­жат най­ден­ные части, он заме­ча­ет, что на плане Пан­ви­ния (повто­рен у Bian­chi­ni P. d. Ces., t. II) извест­ные в то вре­мя ним­феи око­ло Доми­ци­а­нов­ско­го три­кли­ния про­из­воль­но допол­не­ны в area Apol­li­nis, и в оси этой оваль­ной area зачер­чен круг­лый же храм Апол­ло­на, конеч­но на осно­ва­нии най­ден­но­го фри­за. Эта же ось при­хо­дит­ся пря­мо посредине пери­сти­ля двор­ца, т. е. наше с.156 круг­лое зда­ние сто­я­ло в цен­тре пери­сти­ля do­mus Fla­via71. Таким обра­зом отно­си­тель­но хра­ма Весты мы по-преж­не­му оста­ем­ся в бес­по­мощ­ном поло­же­нии.

Храм Апол­ло­на тес­но свя­зан был с тем осно­ва­ни­ем, кото­рое дал Пала­цию Август. Осно­ва­ние это одна­ко под­верг­лось, осо­бен­но во вре­ме­на Фла­ви­ев, Адри­а­на и Севе­ра, таким изме­не­ни­ям, что от основ­но­го Авгу­стов­ско­го зда­ния до нас в раз­ры­тых частях не оста­лось ника­ко­го следа72. То, что мы име­ем, рас­па­да­ет­ся на две части: дво­рец Доми­ци­а­нов­ско­го вре­ме­ни (т. е. do­mus Fla­via Augus­ta­na и ста­дий) и построй­ки Севе­ра (пол­ная пере­дел­ка ста­дия и дво­рец око­ло него). Нач­нем в топо­гра­фи­че­ском поряд­ке с do­mus Fla­via.

Уже выше упо­мя­ну­то было, что зда­ние это было раз­ры­то еще при рас­коп­ках Фар­не­зе, о кото­рых трак­ту­ет в сво­ей кни­ге Bian­chi­ni. После этих рас­ко­пок дво­рец, как это води­лось, был вновь засы­пан, и Розе при­шлось рас­ко­пать его во вто­рой раз. О пер­вых рас­коп­ках двор­ца любо­пыт­ные подроб­но­сти, досе­ле мало извест­ные, сооб­ща­ет Lan­cia­ni в сво­ей ста­тье «Il pa­laz­zo mag­gio­re nei sec. XVI—XVIII»73. В несколь­ких неиз­дан­ных рисун­ках и объ­яс­не­ни­ях к ним74 Lan­cia­ni нашел сведе­ния об откры­тии при рас­коп­ках Фар­не­зе, кро­ме теперь извест­но­го верх­не­го эта­жа, еще боль­ших бан­ных поме­ще­ний под ним (см. план у Lan­cia­ni l. c., р. 23). Бани пред­став­ля­ли собою боль­шую залу, с.157 разде­лен­ную на две нерав­ные части пор­ти­ком из двух групп по 4 колон­ны в каж­дой. Всю вход­ную сте­ну залы зани­мал боль­шой, но неглу­бо­кий бас­сейн с 5 полу­круг­лы­ми ниша­ми, из кото­рых лилась в бас­сейн вода; ниши выло­же­ны были мра­мо­ром и укра­ше­ны по сто­ро­нам груп­па­ми коло­нок из дра­го­цен­ных мра­мо­ров. По обе­им сто­ро­нам это­го бас­сей­на нахо­ди­лись две­ри, вед­шие в наше поме­ще­ние. Сте­ны ком­нат были укра­ше­ны ниша­ми; меж­ду каж­ды­ми дву­мя ниша­ми сто­я­ло по одной колонне из пор­фи­ра; в нишах нахо­ди­лись ста­туи. Пол и сте­ны залы выло­же­ны были мра­мо­ром, свод бога­то рас­пи­сан. Из при­спо­соб­ле­ний для купа­нья отме­тим ван­ну в мень­шей части залы. Ван­на была муро­ван­ная, выло­жен­ная мра­мо­ром, в глу­бине мра­мор­ное же сиде­нье; спус­ка­лись в ван­ну по мра­мор­ным сту­пень­кам.

Печаль­ной уча­сти под­верг­лась вся эта рос­кошь. Фар­не­зе по сво­е­му обык­но­ве­нию ого­ли­ли все поме­ще­ние, луч­шие вещи увез­ли в Пар­му, худ­шие были веро­ят­но про­да­ны или употреб­ле­ны на раз­ные подел­ки. Вся живо­пись впо­след­ст­вии вме­сте с осталь­ны­ми Фар­нез­ски­ми сокро­ви­ща­ми пере­ве­зе­на была в Неа­поль; 24 года про­ле­жа­ли кус­ки сту­ки с живо­пи­сью в ящи­ках, и вся живо­пись, конеч­но, погиб­ла75.

Дру­гая часть Фла­ви­е­ва двор­ца — т. наз. do­mus Augus­ta­na и теперь еще нахо­дит­ся под зем­лею. В 1843 г. нача­ты были рас­коп­ки (в свя­зи с рас­коп­ка­ми в ста­дии), но не были доведе­ны даже до поло­ви­ны. Рас­коп­ки выяс­ни­ли одна­ко, что план зани­маю­щих нас поме­ще­ний, сде­лан­ный архи­тек­то­ром Bar­be­ri во вре­мя рас­ко­пок Rau­cou­reuil’я, не так точен, как дума­ли рань­ше76.

Наи­бо­лее зна­чи­тель­ные работы на Пала­тине в послед­нее деся­ти­ле­тие про­из­веде­ны были на месте так наз. Пала­тин­ско­го с.158 ста­дия. Зна­чи­тель­ная часть ста­дия раз­ры­та была уже Розой, но вся север­ная сто­ро­на и часть запад­но­го пор­ти­ка остав­ле­ны были им под груда­ми зем­ли. В 1893 году в свя­зи с посе­ще­ни­ем Рима гер­ман­ским импе­ра­то­ром пред­при­ня­то было окон­ча­тель­ное очи­ще­ние ста­дия и в 1894 г. работы были при­веде­ны к кон­цу77. Уже преж­ние работы в ста­дии вызва­ли ряд иссле­до­ва­ний, касав­ших­ся его исто­рии, назна­че­ния и архи­тек­ту­ры, а новый мате­ри­ал поз­во­ля­ет соста­вить себе еще более пол­ное поня­тие о зда­нии78. Наи­бо­лее важен мате­ри­ал, дан­ный новы­ми рас­коп­ка­ми для пра­виль­ной рекон­струк­ции зда­ния. Выяс­ни­лось, что ста­дий в том виде, какой он при­нял после обшир­ной пере­строй­ки его Сеп­ти­ми­ем Севе­ром, имел не два, как пред­по­ла­гал Деглан, а три эта­жа. Это с оче­вид­но­стью выте­ка­ет как из сохра­нив­ших­ся остат­ков всех трех эта­жей пор­ти­ка, так и из раз­ме­ров состав­ных частей этих трех эта­жей по срав­не­нию с высотой цен­траль­ной эксед­ры, сохра­нив­шей­ся до нача­ла покры­вав­ше­го ее полу­ку­по­ла. В общем ста­дий имел в рекон­струк­ции Coz­za и Ma­ria­ni сле­дую­щий вид. Аре­ну окру­жал со всех сто­рон трех­этаж­ный пор­тик; пер­вый этаж его состо­ял из могу­чих пиляст­ров с полу­ко­лон­на­ми во фрон­те, выстро­ен­ных из кир­пи­ча, но выло­жен­ных розо­вым мра­мо­ром. Базы полу­ко­лонн атти­че­ские, капи­те­ли дори­че­ские. Эти пиляст­ры соеди­не­ны были меж­ду собою арка­ми и нес­ли обык­но­вен­ный цилин­дри­че­ский свод; обра­зу­е­мый ими пор­тик от аре­ны отде­лен был метал­ли­че­ской решет­кой, часть пор­ти­ка перед эксед­рой была совер­шен­но отде­ле­на, как от пор­ти­ка, так и от аре­ны балю­ст­ра­дой. с.159 Этот могу­чий ниж­ний пор­тик нес вто­рой этаж, состо­яв­ший из колонн зеле­но­ва­то­го мра­мо­ра (ci­pol­li­no) сме­шан­но­го орде­ра; в отли­чие от осталь­ной части вто­ро­го эта­жа колон­ны, деко­ри­ро­вав­шие вто­рой этаж эксед­ры, были сде­ла­ны из пор­фи­ра; пило­ны эксед­ры были укра­ше­ны двух­этаж­ны­ми ниша­ми, флан­ки­ро­ван­ны­ми груп­па­ми из колонн и пиляст­ров и закан­чи­вав­ши­ми­ся фрон­то­ном. В этих нишах, конеч­но, сто­я­ли ста­туи. Колон­ны вто­ро­го эта­жа соеди­не­ны были меж­ду собою балю­ст­ра­дою. Так же трак­то­ван был и тре­тий этаж; колон­ны его были коринф­ско­го сти­ля; кры­ша состо­я­ла из мра­мор­ных кир­пи­чей и была, конеч­но, накло­не­на к арене; эксед­ра закан­чи­ва­лась могу­чим полу­ку­по­лом, на кото­ром укреп­ле­на была обык­но­вен­ная дву­скат­ная кры­ша.

Таков, несо­мнен­но, был вид восточ­ной части ста­дия; несколь­ко ина­че, веро­ят­но, трак­то­ва­на была запад­ная его сто­ро­на. В цен­тре ее так­же нахо­ди­лась импе­ра­тор­ская ложа и при­том ее колон­ны име­ют более древ­ний вид, чем осталь­ные колон­ны ста­дия, и при­над­ле­жат, веро­ят­но, еще Адри­а­нов­ско­му зда­нию, т. е. тому вре­ме­ни, когда боль­шой эксед­ры еще не суще­ст­во­ва­ло; как трак­то­ва­ны были пор­ти­ки по обо­им бокам этой ложи, мы не зна­ем. Очень воз­мож­но, что не колон­ны, как на восточ­ной сто­роне, под­дер­жи­ва­ли их кры­шу, а пиляст­ры, выло­жен­ные мра­мо­ром. На это как буд­то ука­зы­ва­ет то обсто­я­тель­ство, что из най­ден­ных остат­ков колонн толь­ко колон­ны ложи при­над­ле­жат запад­ным пор­ти­кам. Вопрос о запад­ном пор­ти­ке дол­жен быть во вся­ком слу­чае пере­ис­сле­до­ван с при­вле­че­ни­ем к делу и ста­ро­го мате­ри­а­ла (Coz­za и Ma­ria­ni огра­ни­чи­ва­ют­ся мате­ри­а­лом, достав­лен­ным новы­ми рас­коп­ка­ми).

Совер­шен­но ина­че трак­то­ва­ны были корот­кие сто­ро­ны ста­дия, при­чем мы опять-таки доста­точ­но сведе­ний име­ем толь­ко о север­ной сто­роне. Как и обык­но­вен­но, ниж­ние пиляст­ры здесь зна­чи­тель­но силь­нее и соот­вет­ст­вен­но это­му рас­сто­я­ния меж­ду ними боль­ше, чем на длин­ных сто­ро­нах; шире всех цен­траль­ный интер­ко­люм­ний. Это явле­ние повто­ря­ет­ся и в верх­них эта­жах и, веро­ят­но, пока­зы­ва­ет, что здесь мы име­ем глав­ный вход в зда­ние. Сооб­раз­но это­му назна­че­нию, и сте­ны пор­ти­ка были бога­то укра­ше­ны орна­мен­таль­ны­ми колон­ка­ми, нес­ши­ми геб­елк со ста­ту­я­ми на нем.

с.160 Для исто­рии и опре­де­ле­ния назна­че­ния зда­ния новые рас­коп­ки дали немно­го ново­го. Они под­твер­ди­ли, что ста­дий выстро­ен был в Доми­ци­а­нов­ское вре­мя (это­му вре­ме­ни при­над­ле­жит толь­ко ниж­няя часть окру­жаю­щей ста­дий сте­ны), пере­стро­ен в Адри­а­нов­ское, когда воз­ник­ли могу­чие пиляст­ры с полу­ко­лон­на­ми и, нако­нец, после боль­шо­го пожа­ра, быв­ше­го при Ком­мо­де, воз­об­нов­лен в зна­чи­тель­но изме­нен­ном виде Севе­ром. Здесь не место подроб­нее раз­би­рать исто­рию зда­ния; ука­жем толь­ко, что, на наш взгляд, Адри­а­нов­ское зда­ние было двух­этаж­ным и сто­я­ло глав­ным обра­зом в соеди­не­нии с так наз. do­mus Augus­ta­na. Север соот­вет­ст­вен­но сво­им построй­кам на восток от ста­дия пере­нес центр тяже­сти на восточ­ную сто­ро­ну, выстро­ив там эксед­ру, при­ба­вив вокруг все­го зда­ния тре­тий этаж и осо­бен­но рос­кош­но отде­лав оба верх­них эта­жа восточ­но­го пор­ти­ка.

Не место здесь так­же гово­рить о назна­че­нии зда­ния. В послед­нее вре­мя Marx (в указ. ста­тье) попы­тал­ся отнять у наше­го зда­ния имя ста­дия и опре­де­лить его как обыч­ную состав­ную часть рим­ских вилл ges­ta­tio in mo­dum cir­ci[28]. Мне­ние это, на наш взгляд, неосно­ва­тель­но; нам кажет­ся, что Доми­ци­а­нов­ское зда­ние дей­ст­ви­тель­но вряд ли было ста­ди­ем, тако­вым, одна­ко, было и Адри­а­нов­ское и Севе­ров­ское зда­ния. Обос­но­вать это наше мне­ние мы поста­ра­ем­ся в осо­бой ста­тье.

Самой зна­ме­ни­той, но вме­сте с тем и зага­доч­ной построй­кой Сеп­ти­мия Севе­ра был Сеп­ти­зо­ний. Точ­ная рекон­струк­ция это­го зда­ния, раз­ру­шен­но­го в 1589 г., сде­ла­на Гюль­зе­ном на осно­ва­нии ряда рисун­ков масте­ров, еще видев­ших Сеп­ти­зо­ний в его, прав­да, незна­чи­тель­ных остат­ках79. В этой вполне точ­ной рекон­струк­ции пред­став­ле­но трех­этаж­ное зда­ние (важ­ная ана­ло­гия для рекон­струк­ции ста­дия), из кото­ро­го назва­ние Сеп­ти­зо­ния, т. е. зда­ния с семью поло­са­ми, до сих пор не может быть выведе­но. О ста­рых попыт­ках см. Huel­sen op. cit., p. 32—36; с.161 из новых извест­на нам попыт­ка Bois­so­net, sou­sin­ten­dant mi­li­tai­re en ret­rai­te[29] (Rev. ar­cheo­lo­gi­que 1893 г., pars I, p. 368—370), кото­рый на осно­ва­нии рекон­струи­ро­ван­но­го им Лам­без­ско­го зда­ния, назван­но­го в над­пи­си Сеп­ти­зо­ни­ем, выво­дит это назва­ние из семи отдель­ных кар­ни­зов одно­этаж­ной построй­ки. Объ­яс­не­ние мало веро­ят­ное, так как имя отдель­но­го рода зда­ний долж­но быть несо­мнен­но осно­ва­но на чем-нибудь бью­щем в гла­за, меж­ду тем семь кар­ни­зов Bois­so­net мож­но насчи­тать толь­ко, счи­тая кар­ни­зы одной и той же поло­сы по три раза. В той же Rev. arch. Brtni­cky (выше стр. 148, пр. 50) ста­ра­ет­ся объ­яс­нить воз­ник­но­ве­ние тако­го зда­ния как Сеп­ти­зо­ний, не имев­ше­го ника­ко­го прак­ти­че­ско­го назна­че­ния и слу­жив­ше­го толь­ко боль­шой деко­ра­ци­ей, из свиде­тель­ства Спар­ти­а­на (c. 24), гово­ря­ще­го, что Север хотел сде­лать глав­ный вход в свои пала­тин­ские построй­ки с этой сто­ро­ны. Ста­туя импе­ра­то­ра, постав­лен­ная слиш­ком усерд­ным пре­фек­том туда, где дол­жен был быть глав­ный вход, не поз­во­ли­ла при­спо­со­бить зда­ние к его пря­мо­му назна­че­нию и сде­ла­ла его наве­ки боль­шой деко­ра­ци­ей. Свиде­тель­ство это, извест­ное, конеч­но, и всем преж­ним иссле­до­ва­те­лям исто­рии зда­ния, одна­ко зву­чит очень неве­ро­ят­но. Мы не можем себе пред­ста­вить, как зда­ние, дол­жен­ст­во­вав­шее укра­шать мону­мен­таль­ный вход, т. е. в дан­ном слу­чае лест­ни­цу, мог­ло быть выстро­е­но без сво­ей глав­ной части, так как ста­туи обык­но­вен­но ста­вят­ся уже в отде­лан­ном или, по край­ней мере, как в дан­ном слу­чае, гото­вом вчерне зда­нии, рискуя ина­че при про­дол­же­нии работ быть в конец раз­би­ты­ми и испор­чен­ны­ми. Нако­нец, боко­вые части Сеп­ти­зо­ния не были заня­ты ста­ту­я­ми импе­ра­то­ра, какой же pré­sa­ge si­nistre[30] мог поме­шать сде­лать лест­ни­цы с боков зда­ния? В сло­вах Спар­ти­а­на, кажет­ся, надо видеть попыт­ку объ­яс­нить ему само­му непо­нят­ное явле­ние.

Оста­ет­ся еще ска­зать несколь­ко слов о рас­коп­ках, про­из­веден­ных на юго-запад­ном склоне Пала­ти­на у доли­ны, где неко­гда нахо­дил­ся Cir­cus ma­xi­mus и где теперь сто­ит зара­жаю­щая воздух всей окрест­но­сти газо­вая фаб­ри­ка. Рас­коп­ки сде­ла­ны были в 1888 г., но отчет об них появил­ся лишь в 189280. В с.162 тепе­ре­ш­ней via dei Cer­chi, во дво­ре дома № 45, были откры­ты зна­чи­тель­ные части част­но­го бар­ско­го дома, гра­ни­чив­шие с извест­ным Pae­da­go­gium импе­ра­тор­ских пажей или так наз. ca­sa Ge­lo­zia­na. Откры­тые части дома состо­ят из пери­сти­ля (или коринф­ско­го атрия), таб­ли­на и двух ком­нат по сто­ро­нам его. Одна из этих ком­нат (к югу) была рас­пи­са­на фрес­ка­ми, име­ю­щи­ми боль­шой инте­рес. Общий харак­тер рос­пи­си толь­ко в самых общих чер­тах под­хо­дит ко вто­ро­му и отча­сти чет­вер­то­му сти­лю пом­пе­ян­ской живо­пи­си. Удер­жа­но деле­ние на цоколь и сред­нюю часть (верх­няя не сохра­ни­лась), но цоколь, веро­ят­но, был выло­жен мра­мо­ром; сред­няя часть пред­став­ля­ет сплош­ной сюжет и более все­го под­хо­дит к верх­ним частям неко­то­рых пом­пе­ян­ских деко­ро­вок чет­вер­то­го сти­ля. Эта сред­няя часть пред­став­ля­ет собою боль­шую ком­на­ту, сте­ны кото­рой укра­ше­ны ниша­ми, охва­чен­ны­ми груп­па­ми деко­ра­тив­ных коло­нок и деко­ра­тив­ной колон­на­дой вдоль сте­ны. Колон­ны сто­ят на высо­ких поста­мен­тах, высту­паю­щих из сте­ны. В этой ком­на­те сто­ят, ожи­дая вхо­да гостей из атрия в три­кли­ний ряд рабов, нари­со­ван­ных в нату­раль­ную вели­чи­ну. Один, веро­ят­но, три­кли­ни­арх, с жез­лом в руке, идет к атрию, при­гла­шая жестом гостей вой­ти. Для вхо­дя­щих все гото­во: один раб дер­жит сал­фет­ку (map­pa), дру­гой венок цве­тов, тре­тий ящи­чек, веро­ят­но, с аро­ма­та­ми и при­ти­ра­ни­я­ми для дам, далее еще один с каким-го круг­лым пред­ме­том в руках и дру­гой с сал­фет­кой же; нако­нец, послед­ний раб око­ло атрия, оче­вид­но, сни­ма­ет с вхо­дя­щих обувь и пред­ла­га­ет им so­leae (пара их лежит рядом с ним; от само­го раба сохра­ни­лась толь­ко часть ноги). Рабы все оди­на­ко­во оде­ты в белые, корот­кие под­по­я­сан­ные туни­ки; все они пред­став­ле­ны сто­я­щи­ми на высо­ком подии.

Ввиду того инте­ре­са, кото­рый име­ют для нас эти рисун­ки — един­ст­вен­ный образ­чик Адри­а­нов­ской живо­пи­си — оста­ет­ся толь­ко пожа­леть, что они так без­образ­но изда­ны и так крат­ко разо­бра­ны; так напр., отно­си­тель­но кра­сок, употреб­лен­ных в дело, мы име­ем очень немно­го в отче­те Гюль­зе­на и ниче­го в офи­ци­аль­ном отче­те Мар­кет­ти.


Рим. Сен­тябрь 1895 г.

М. Ростов­цев.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1Исто­рия Пала­ти­на до 1838 г. изло­же­на у Nib­by, Ro­ma nel an­no 1838, t. II, p. 456—471; см. так­же Lan­cia­ni e Vis­con­ti, Gui­da di Pa­la­ti­no, p. 49—58 и допол­не­ния к ста­тье Lan­cia­ni, Il pa­laz­zo mag­gio­re nei se­co­li XVI—XVIII в Mitth. sa 1894 г., стр. 3—36. Об папах на Пала­тине см. ap­pen­dix Ros­si к ста­тье Lan­cia­ni об атрии Весты, Not. d. Sca­vi за 1895 г., стр. 487—497. Мно­го дан­ных у Иор­да­на Top. t. II pas­sim, особ. стр. 409 сл., 509 сл.
  • 2См. de Ros­si в Bull. di ar­cheo­lo­gia chris­tia­na за 1867 г., стр. 10. Эта пере­строй­ка, состо­яв­шая глав­ным обра­зом в исправ­ле­нии лест­ни­цы, вед­шей на Пала­тин (lon­go re­fec­ta gra­du [Pa­la­tia]), под­твер­жде­на теперь кир­пич­ным штем­пе­лем, най­ден­ным в атрии Весты; см. Not. d. Sca­vi за 1883, стр. 487, ста­тью того же de Ros­si.
  • 3Li­ber pon­tif. cap. LXXXVIII, p. 385 ed. Du­ches­ne и прим. 7.
  • 4См. Lan­cia­ni, L’iti­ne­ra­rio di Ein­sie­deln в Mo­nu­men­ti an­ti­chi pubbl. per cu­ra del­la r. Ac. d. Lin­cei 1891, p. 495—498, где он, как кажет­ся, дока­зал что имя S. Ma­ria an­ti­qua при­над­ле­жит церк­ви в раз­ва­ли­нах хра­ма Авгу­ста в саду S. M. Li­be­rat­ri­ce, раз­ры­той в 1702 г. (см. Bull. Christ. 1868, p. 16 и 91 [de Ros­si]) и в 1885 (Not. d. Sca­vi 1885, p. 49 и 156). В отли­чие от этой, новая цер­ковь Марии, заме­няв­шая цер­ковь Пет­ра и Пав­ла на месте хра­ма Вене­ры и Рима, полу­чи­ла назва­ние nuo­va.
  • 5Lan­cia­ni, Mitth. 1894, p. 3.
  • 6Mit­ta­rel­li, An­na­les Ca­mal­du­len­ses I, app. p. 96 sq.; ср. Ste­ven­son в Bull. comm. 1888, p. 292. Иль­де­бранд дарит мона­хам и необъ­яс­нен­ные до Сте­вен­со­на крип­ты в por­ti­cus mωdrωmrωγγ, кото­рые послед­ний совер­шен­но пра­виль­но отож­дествля­ет с por­ti­cus Ma­ta­ria­ni в доку­мен­те 1215 г. того же мона­сты­ря, т. е. с суб­струк­ци­я­ми Пала­ти­на со сто­ро­ны Cir­cus Ma­xi­mus.
  • 7Mar­lia­ni, An­ti­quae Ro­mae To­po­gra­phia, 1534, lib. III, с. VIII, p. 60; ср. его же Топо­гра­фии изд. 1550 г. lib. II, с. XXI. p. 60.
  • 8Что это одна и та же фами­лия, как кажет­ся, дока­зал Lan­cia­ni, Mitth. 1894, p. 16 прим. 1; ср. Huel­sen TJB1 p. 257, пр. 1.
  • 9Сведе­ния о рас­коп­ках на Пала­тине в XVI веке собра­ны Lan­cia­ni в цит. ста­тье Mitth. 1894, p. 3—37.
  • 10Об этих рас­коп­ках Huel­sen в Mitth. 1890, p. 76, нашед­ший в cod. To­ri­nen­sis Лиго­рия план этих рас­ко­пок с крат­кой Me­mo­ria Лиго­рия.
  • 11О дате наход­ки см. акты, издан­ные Ven­tu­ri в Arch. stor. dell’ar­te 1890, p. 204. Вопрос о при­над­леж­но­сти тор­сов Дана­идам Авгу­стов­ско­го пор­ти­ка или ама­зон­кам ста­дия еще не решен.
  • 12Lan­cia­ni, op. cit. pp. 29 sqq.
  • 13Mar­lia­ni, An­ti­quae Ro­mae to­pogr. изд. 1534 г. lib. III, с. VII, p. 49… quan­ta fue­rit Pa­la­tii mo­les et pulchri­tu­do, in­di­cant rui­nae in­gen­tes, quae ibi con­spi­ciun­tur, in­di­cant et pic­tu­rae sta­tuae­que praec­la­ris­si­mae pre­tio­sae­que co­lum­nae in eo re­per­tae[31].
  • 14См. об этом Ste­ven­son’а в Bull. Christ. 1888, p. 284.
  • 15Ve­nu­ti, Ac­cu­ra­ta e suc­cincta descri­zio­ne to­pog­ra­fi­ca del­la an­ti­chi­tà di Ro­ma (ediz. III cur. Pia­le), R. 1894, t. I, p. 35.
  • 16Mo­nu­men­ti an­ti­chi ine­di­ti 1785, p. IV.
  • 17Во вре­мя рас­ко­пок на него сва­лил­ся свод, что губи­тель­но повли­я­ло на его здо­ро­вье и через два года све­ло его в моги­лу. Кни­га его изда­на его пле­мян­ни­ком уже после его смер­ти и оза­глав­ле­на Del pa­laz­zo dei Ce­sa­ri, ope­ra pos­tu­ma di mon­sig­nor Fr. Bian­chi­ni. Ve­ro­ne 1738. Все, что мож­но извлечь из это­го неудо­бо­чи­тае­мо­го, но в выс­шей сте­пе­ни важ­но­го для топо­гра­фии Пала­ти­на сочи­не­ния, извле­че­но Гюль­зе­ном в ста­тье: Un­ter­su­chun­gen zur To­po­gra­phie des Pa­la­tius в Röm. Mitth. 1895, p. 260 sqq. В этой ста­тье Гюль­зен с точ­но­стью уста­нав­ли­ва­ет, какие части двор­ца Фла­ви­ев раз­ры­ты были Фар­не­зе в 1720—1728 гг.
  • 18Обо всем, касаю­щем­ся этих рас­ко­пок, см. в Mo­num. ine­di­ti или No­ti­zie Guat­to­ni за 1785 г., где дан целый ряд пла­нов и рисун­ков.
  • 19См. Huel­sen в Mitth. 1895, p. 6.
  • 20Lan­cia­ni, Mitth. 1894, op. cit. Рас­коп­ки веде­ны были извест­ным рус­ским архи­тек­то­ром Тоном.
  • 21Lan­cia­ni e Vis­con­ti, Gui­da di Pa­la­ti­no, p. VII. Ср. о работах италь­ян­цев в ста­дии, Mo­num. ant. d. Ac. ad. d. Lin­cei 1895, t. V, p. 19.
  • 22Not. d. Sca­vi 1877, p. 79, 109 и 1882, p. 413, 433; ср. Ior­dan, To­po­gra­phi­scher Jah­res­be­richt (в Bur­sians Jah­resb. 1879, p. 15; 1880, p. 480).
  • 23Not. d. Sca­vi 1892, p. 44, 48; Mar­chet­ti и Huel­sen TJB4, p. 289.
  • 24Not. d. Sca­vi 1893, p. 31, 70, 117, 162; см. так­же цит. ста­тью Гюль­зе­на в Mitth. 1895, p. 3 сл.
  • 25Lan­cia­ni, Sul­le mu­re e por­te di Ser­vio, Ann. d. Inst. 1891, p. 46 sq.
  • 26Ior­dan, т. I, стр. 172 сл.; Gil­bert, Top. т. I, стр. 94—102; Rich­ter, Top., p. 749 и про­чие. О мне­нии Wendt’а и Ю. А. Кула­ков­ско­го см. ниже.
  • 27Ср. одна­ко Wendt’а Bull. d. Inst. 1882, p. 57, где отме­ча­ют­ся три сор­та туфа, из кото­рых толь­ко два взя­ты из Пала­тин­ско­го хол­ма.
  • 28Коле­ба­ние меж­ду 0,58 и 0,62 объ­яс­ня­ет­ся не дей­ст­ви­тель­ным коле­ба­ни­ем в раз­ме­рах бло­ков, а пло­хой сохран­но­стью боль­шин­ства кам­ней, затруд­ня­ю­щей, конеч­но, точ­ность изме­ре­ния. При повтор­ных изме­ре­ни­ях луч­ше дру­гих сохра­нив­ших­ся кам­ней я везде нашел 0,59—0,60 и при­том бли­же к пер­во­му, чем к послед­не­му (ср. Wendt l. c.). Исклю­че­ния состав­ля­ют те части сте­ны на восточ­ном склоне хол­ма, кото­рые еще в новей­шее вре­мя про­дол­жа­ли слу­жить для укреп­ле­ния скло­нов хол­ма и поэто­му, конеч­но, не раз под­вер­га­лись пере­дел­кам; ср. подоб­ное же явле­ние в Сер­ви­е­вой стене на склоне Авен­ти­на.
  • 29Lan­cia­ni, op. c. p. 44. Эта часть сте­ны, несо­мнен­но, под­верг­лась позд­ней­шим исправ­ле­ни­ям, так как и до сих пор слу­жит суб­струк­тив­ной сте­ной.
  • 30Такие раз­ме­ры нель­зя при­знать за мате­ма­ти­че­ски точ­ные; коле­ба­ния наблюда­ют­ся и в Сер­ви­е­вой сте­ны, но как здесь, так и там сред­нее есть, несо­мнен­но, 0,59.
  • 31O. Rich­ter, To­pogr. p.758.
  • 32O. Rich­ter, Ueber an­ti­ke Stein­metzzei­chen. 25 Win­ckel­manns progr. Ber­lin. 1885, p. 13.
  • 33O. Rich­ter, To­pogr. p. 753; ср. A. Schnei­der, Aus Roms Früh­zeit в Mitth. 1895, p. 171, где автор трак­ту­ет о ходе это­го вала, при­во­дя его в связь с тече­ни­ем Спи­но­на, позд­нее кана­ли­зо­ван­но­го в cloa­ca ma­xi­ma. Ход вала полу­ча­ет­ся у него почти тот же, что и у Рих­те­ра, да такой ход топо­гра­фи­че­ски толь­ко и воз­мо­жен. Даль­ней­шие выво­ды Шней­де­ра мало веро­ят­ны.
  • 34Var­ro ap. So­lin. 1, 18.
  • 35О ходе Таци­тов­ско­го поме­рия см. у O. Rich­ter’а, Die äl­tes­te Wohnstät­te des Röm. Vol­kes. Ber­lin. 1891 и заме­ча­ния на эту работу у Huel­sen’а TJB3 p. 292, 294.
  • 36Кус­ки над фору­мом най­де­ны глав­ным обра­зом в саду мона­сты­ря Ara­ce­li и в Via del ar­co di Set­ti­mio Se­ve­ro; см. Lan­cia­ni в Not. d. Sca­vi 1890, p. 215. Там же отме­че­ны кус­ки на дру­гих скло­нах. Ср. так­же Bull. comm. 1892, p. 145 (Mar­chet­ti) и Not. d. Sca­vi, 1892, p. 229; Ior­dan, To­pogr. I, 2, p. 127.
  • 37Гиль­берт (I, p. 269) при­зна­ет в наших сте­нах суб­струк­ции хол­ма, про­тив чего ясно гово­рит ана­ло­гия Сер­ви­е­вой сте­ны и Пала­тин­ских стен, кото­рые так­же пытал­ся объ­яс­нить как суб­струк­ции Wendt в Bull. 1892, р. 53—58. Мне­ние его одна­ко не встре­ти­ло сочув­ст­вия; см. O. Rich­ter, Ann. d. Inst. 1884, p. 189. Его вновь выска­зал в послед­нее вре­мя проф. Кула­ков­ский, не при­ведя одна­ко новых дока­за­тельств в его поль­зу (К вопро­су о нача­ле Рима, при­ло­же­ние: О так назы­вае­мой Рому­ло­вой стене на Пала­тине, стр. 141 сл.). Опро­вер­же­ния точ­ных и убеди­тель­ных выво­дов Рих­те­ра о наи­бо­лее важ­ной части сте­ны на южном склоне хол­ма сво­дят­ся к сле­дую­ще­му (стр. 151): «Что каса­ет­ся до вто­ро­го (кус­ка сте­ны), вклю­че­ние кото­ро­го в линию Рому­ло­вой сте­ны счи­та­ет сво­ей заслу­гой Рих­тер, то для вся­ко­го непредубеж­ден­но­го иссле­до­ва­те­ля, зна­ко­мо­го непо­сред­ст­вен­но с этим местом, не может быть сомне­ния в том, что это не более как контр­форс». И далее речь идет о необ­хо­ди­мо­сти укреп­ле­ния скло­на Пала­ти­на в этом месте. Проф. Кула­ков­ский, пра­виль­но ука­зав­ший на непра­виль­ность обыч­но­го дати­ро­ва­ния стен, упус­ка­ет из виду сле­дую­щее: 1) укреп­ле­ния (воен­ные) хол­ма явля­ют­ся в боль­шин­стве слу­ча­ев и контр­фор­са­ми, если толь­ко холм не дает воз­мож­но­сти при­дать ему отвес­ную фор­му одним обте­сы­ва­ни­ем; 2) толь­ко то, что нахо­дит­ся над уров­нем хол­ма, есть соб­ст­вен­но укреп­ле­ние, нель­зя одна­ко же отри­цать, что обе части состав­ля­ют одно целое; 3) следы стен на южном склоне для вся­ко­го, зна­ко­мо­го с систе­мой рим­ско­го и италь­ян­ско­го укреп­ле­ний горо­дов, име­ют ясный харак­тер укреп­ле­ний воен­ных (ссы­ла­ясь на ука­зан­ную ста­тью Рих­те­ра; ни одно из его утвер­жде­ний не опро­верг­ну­то г. Кула­ков­ским). Раз­бор даль­ней­ших выво­дов г. Кула­ков­ско­го завел бы нас слиш­ком дале­ко.
  • 38Ю. Кула­ков­ский, К вопро­су о нача­ле Рима, стр. 25 и сл.
  • 39O. Rich­ter, Die äl­tes­te Wohnstät­te des Röm. Vol­kes. Ber­lin. 1891.
  • 40Sed ini­tium con­den­di et quod po­me­rium Ro­mu­lus po­sue­rit, nos­ce­re haud ab­sur­dum reor. Igi­tur a fo­ro boa­rio, ubi aere­um tau­ri si­mu­lac­rum as­pi­ci­mus, quia id ge­nus ani­ma­lium arat­ro sub­di­tur, sul­cus de­sig­nan­di op­pi­di coep­tus, ut mag­nam Her­cu­lis aram amplec­te­re­tur. In­de cer­tis spa­tiis in­te­riec­ti la­pi­des per ima mon­tis Pa­la­ti­ni ad aram Con­si, mox cu­rias ve­te­res tum ad sa­cel­lum La­rum; fo­rum­que Ro­ma­num et Ca­pi­to­lium non a Ro­mu­lo, sed a Ti­to Ta­tio ad­di­tum ur­bi cre­di­de­re[32]. Об изме­не­ни­ях в чте­нии дан­но­го места (глав­ным обра­зом слов: sa­cel­lum La­rum fo­rum­que Ro­ma­num[33]) и об интер­пунк­ции см. Ior­dan, Top. I, 1 p. 168, прим. 20.
  • 41De Ros­si в An­na­li 1854, p. 20 и Huel­sen TJB3, p. 294.
  • 42См. Huel­sen, l. c.
  • 43Отно­си­тель­но буд­то бы нахо­дя­ще­го­ся в цен­тре Рих­те­ров­ско­го квад­ра­та mun­dus см. Huel­sen l. c.
  • 44A. Schnei­der, Aus Roms Früh­zeit, Mitth. за 1895, p. 160—178.
  • 45Prel­ler, Röm. Myth. II p. 82, 289; Ro­schers Le­xi­con, ст. Her­cu­les (под сл. Ca­cus), стр. 2269—2287 и там же I, 1 под сл. Ca­ca.
  • 46К сожа­ле­нию, мы долж­ны ука­зать на то, что вся эта тео­рия есть соб­ст­вен­ность не Шней­де­ра, а Гиль­бер­та (To­pogr. I, p. 50 сл.), на кото­ро­го одна­ко Шней­дер стран­ным обра­зом не ссы­ла­ет­ся.
  • 47O. Rich­ter в Ann. d. Inst. 1884, p. 192.
  • 48At­rium Ca­ci упо­ми­на­ет­ся где-то в VIII re­gio; об его лока­ли­зо­ва­нии см. Prel­ler, Röm. Myth. II, 289, Ior­dan To­pogr. II, 98 и Gil­bert, l. c. прим. 3.
  • 49Так напр. Gil­bert II, р. 114—115 реши­тель­но утвер­жда­ет, что No­va via дохо­ди­ла толь­ко до Ve­lab­rum и целью ее было соеди­не­ние Vi­cus Tus­cus с Цели­ем.
  • 50La­dis­lav Brtni­cky, No­tes sur le mont Pa­la­tin (извле­че­ние из дис­сер­та­ции на чеш­ском язы­ке) в Rev. Arch. 1894, p. II, p. 231—235. Боль­шая часть заме­ток авто­ра лише­на вся­ко­го зна­че­ния.
  • 51Ga­zet­te Arch. 1888, p. 124—130, 142—163, 211—224 и табл.
  • 52Ср. теперь еще план Лиго­рия у Huel­sen’а в Röm. Mitt. 1895, tav. VIII—IX, во мно­гом зна­чи­тель­но отли­чаю­щий­ся от двух цито­ван­ных.
  • 53Lan­cia­ni, Il tem­pio di Apol­li­ne Pa­la­ti­no, Bull. Com. 1883, p. 185 sq.
  • 54Gat­ti, Nuo­vi Sca­vi del­lo Sta­dio Pa­la­ti­no в Mo­num. an­ti­chi, ed. d. R. Acc. dei Lin­cei m. V, p. 18—83 с мно­го­чис­лен­ны­ми рисун­ка­ми и дву­мя таб­ли­ца­ми.
  • 55O. Rich­ter в Her­mes 1885, p. 418—429.
  • 56Gil­bert в Phi­lol. 1886, p. 449—468; ср. O. Rich­ter, To­pogr. p. 825—826 и Gil­bert, To­pogr. III, p. 106.
  • 57Если бы все дан­ные не согла­со­ва­лись с мне­ни­ем Гюль­зе­на, мож­но было бы и ина­че объ­яс­нить сти­хи Мар­ци­а­ла: с Эскви­ний — храм Mag­nae Mat­ris (пред­по­ла­гая его у фрон­та Доми­ци­а­но­ва двор­ца), с Авен­ти­на — Пала­тин­ская Веста (прав­да, что не Веста, а ско­рей Апол­лон дол­жен был бы быть назван). Но осталь­ное у Гюль­зе­на настоль­ко убеди­тель­но, что выше­при­веден­ное тол­ко­ва­ние пада­ет само собою.
  • 58Huel­sen в Mitth. 1894, p. 242.
  • 59См. рекон­струк­цию пла­на, про­доль­ный раз­рез и вид фрон­та на стр. 20, 21, 22; попе­ре­ч­ный раз­рез на стр. 14, план рас­ко­пок и вид сбо­ку на стр. 10 и 11.
  • 60Прав­да, толь­ко на плане Пала­ти­на и то с вопро­си­тель­ным зна­ком; ср. To­pogr. p. 825.
  • 61Lan­cia­ni в Bull. Comm. 1883, p. 206—212 и 1885, p. 157—160.
  • 62Pal­laz­zo dei Ce­sa­ri, p. 236.
  • 63Mitth. l. c. p. 23 и 269—270 и Taf. VI—VII, где места обо­зна­че­ны бук­ва­ми β — γ.
  • 64CIL VI 2004—2009; ср. Гиль­бер­та III, p. 133.
  • 65Руи­ны хра­ма, откры­тые Рих­те­ром (см. выше), веро­ят­но при­над­ле­жат извест­но­му хра­му Ларов на месте Sac­ra via.
  • 66Это место как нель­зя луч­ше под­хо­дит к свиде­тель­ствам древ­них, из кото­рых выте­ка­ет, что храм Апол­ло­на сто­ял в тес­ной свя­зи с домом Авгу­ста. Где бы мы ни поме­ща­ли послед­ний, на месте ли позд­ней­ших при­ем­ных поко­ев Фла­ви­ев, или там, где его ищут, vul­go vil­la Spa­da-Mills нахо­дит­ся и с пер­вым и со вто­рым местом в непо­сред­ст­вен­ной свя­зи.
  • 67См. Mitth. 1890, p. 76, 77; про­тив воз­ра­же­ния Рих­те­ра Гюль­зен отве­чал TJB3, p. 293 сл. Нако­нец, по пово­ду сомне­ний, выска­зан­ных Lan­cia­ni — в ста­тье о соррент­ской базе в Mitth. 1894, p. 243 прим. 1.
  • 68CIL VI 21, 566, 1302.
  • 69См. план у Deg­la­ne’а, l. c.
  • 70l. c. t. XVII, XVIII.
  • 71Про­тив этих выво­дов Гюль­зе­на гово­рит одна­ко фраг­мент фри­за, най­ден­ный еще при преж­них рас­коп­ках ста­дия. Фриз этот, по раз­ме­рам и изги­бу, рав­но как и по релье­фам (тот же лавр, толь­ко не с лирой, а с мас­кой) совер­шен­но оди­на­ков с фри­зом, изо­бра­жен­ным Дозио и, конеч­но, попал в ста­дий не из Доми­ци­а­но­ва двор­ца. Об этом кус­ке см. Gat­ti, Nuo­vi sca­vi del Sta­dio Pa­la­ti­no, Mon. ant. d. R. Acad. d. Lin­cei 1895, p. 79 и рис. 35. Мы не сомне­ва­ем­ся, что оба кус­ка при­над­ле­жат хра­му Апол­ло­на. Какое они име­ли назна­че­ние, решить невоз­мож­но.
  • 72То, что обык­но­вен­но назы­ва­ют do­mus Augus­ta­na (раз­ва­ли­ны, раз­ры­тые абба­том Rau­cou­reuil и теперь вновь засы­пан­ные), было совер­шен­но пере­стро­е­но в Доми­ци­а­нов­ское вре­мя, что пока­зы­ва­ют исклю­чи­тель­но Доми­ци­а­нов­ские штем­пе­ля кир­пи­чей.
  • 73См. Mitth. 1894, p. 18—28; ср. Huel­sen в Mitth. 1895, p. 255. Бани были раз­ры­ты в 1721 г.
  • 74Осо­бен­но план в пода­рен­ном M. Wal­ter’ом Bian­chi­ni аль­бо­ме рисун­ков (№ 772 веро­нез­ских кодек­сов) и объ­яс­не­ния к пер­спек­ти­ве, нахо­дя­щей­ся в кол­лек­ции, ныне при­над­ле­жа­щей Итон­ско­му кол­ле­джу (т. IV, рис. 100).
  • 75См. Win­ckel­mann Sto­ria del­le ar­ti t. III, p. 105, § 26. О дру­гих поме­ще­ни­ях над двор­цом — остат­ках преж­них постро­ек, на кото­рых затем постро­ен был дво­рец Фла­ви­ев, см. Huel­sen в Röm. Mitth. 1895, p. 259 sqq. Раз­ры­ты были эти поме­ще­ния в 1724 г. В них най­де­ны были зна­ме­ни­тые в XVIII в. кар­ти­ны: при­бы­тие Еле­ны и дру­гая зага­доч­но­го содер­жа­ния (сохра­ни­лись в аква­ре­лях Pu­ci­ni и гра­вю­рах у Turnbull Col­lec­tion of anc. pain­tings t. 25).
  • 76См. об этом пред­и­сло­вие Бар­на­бея к Nuo­vi Sca­vi nel­lo Sta­dio Pa­la­ti­no (Mon. aut pubbl. per cu­ra d. Ac. d. Lin­cei т. V).
  • 77Отчет об этих рас­коп­ках появил­ся толь­ко недав­но в 5 т. Mo­nu­men­ti an­ti­chi pub­li­ca­ti per cu­ra del­la R. Ac. dei Lin­cei (за 1895 г.) [ср. Not. d. Sca­vi за 1893 г. и id. за 1894 г. p. 94]. Отчет редак­ти­ро­ван Бар­на­бе­ем, архи­тек­тур­ная часть выпол­не­на Coz­za и Ma­ria­ni (pp. 21—63), исто­ри­че­ская и опи­са­ние най­ден­ных пред­ме­тов искус­ства проф. Got­ti (p. 64—83); при отче­те 36 рис., план и 4 табл. рекон­струк­ций.
  • 78Архи­тек­ту­рой глав­ным обра­зом занял­ся Деглан (цит. ста­тьи по топо­гра­фии Пала­ти­на в Rev. arch. за 1888 г. и подроб­нее в Me­lan­ges de l’Eco­le Fran­cai­se за 1889 г. (т. IX) p. 184—229); глав­ные момен­ты в исто­рии зда­ния уста­нов­ле­ны Sturm’ом в иссле­до­ва­нии Das Kai­ser­li­che Sta­dium auf dem Pa­la­tin. Würzburg 1888 г. с 1 табл. ср. Гюль­зен TJB4, p. 255—258. Новые работы, кро­ме цит. отче­та, вызва­ли ста­тью Marx’а, Das so­ge­nannte Sta­dium auf dem Pa­la­tin в пред­по­след­ней книж­ке бер­лин­ско­го Jahrbuch’а; ср. так­же цит. ста­тью Гюль­зе­на в послед­ней книж­ке Mitth. об исто­рии рас­ко­пок в ста­дии.
  • 79См. Huel­sen, Das Sep­ti­zo­nium von Sep­ti­mius Se­ve­rus (26 Вин­кель­ма­нов­ская про­грам­ма) Ber­lin. 1886 г. с 4 табл. (1 и 2 рисун­ки неизв. арх. XVI в. и Анто­ния Дозия, 3 и 4 рекон­струк­ции). Ср. ста­тью Сти­вен­со­на Il Set­ti­zo­nio Se­ve­ria­no et q. s. Bull. comm. за 1888 г., p. 269—299, где издан очень важ­ный рису­нок нача­ла XVI в. с мно­го­чис­лен­ны­ми мера­ми, в общем под­твер­ждаю­щий рекон­струк­ции Гюль­зе­на.
  • 80См. Not. d. Sca­vi sa 1892 г. p. 44—48 (Mar­chet­ti), ср. Huel­sen TIB4 p. 289—292. Оба отче­та с пла­ном (у Гюль­зе­на всей окрест­но­сти) и рисун­ка­ми ср. Vis­con­ti в Bull. comm. за 1892 г., p. 189.
  • ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКЦИИ САЙТА

  • [1]Сия­тель­ный муж, смот­ри­тель Пала­ция. (Здесь и далее, если не ука­за­но иное — пере­вод О. В. Люби­мо­вой).
  • [2]Кни­га пап.
  • [3]Епи­скоп­ская рези­ден­ция.
  • [4]Так что он поис­ти­не мог бы назы­вать­ся Балан­ци­ем.
  • [5]Бле­ять.
  • [6]Свой рай­ский сад.
  • [7]Сер­ви­е­во укреп­ле­ние было соору­же­но в регу­ляр­ной квад­ро­вой клад­ке. Исполь­зо­ва­ны квад­ры из туфа, выре­зан­ные побли­зо­сти в местах, кото­рые мож­но обна­ру­жить до сих пор, и име­ю­щие сред­нюю высоту и шири­ну в 0,59 м = 2 рим­ских фута. Лишь бло­ки, отно­ся­щи­е­ся к более позд­ним рестав­ра­ци­ям, име­ют дру­гие раз­ме­ры… Дли­на кам­ней колеб­лет­ся в пре­де­лах ок. 1,50 м. Квад­ры уло­же­ны без при­ме­не­ния рас­т­во­ра, слои кам­ней в дли­ну череду­ют­ся сло­я­ми кам­ней в шири­ну, так что на тща­тель­ней­ше обра­ботан­ной наруж­ной сто­роне сте­ны вид­на струк­ту­ра клад­ки из длин­ной и тор­це­вой сто­рон (лож­ко­вая и тыч­ко­вая пере­вяз­ка). (Пере­вод С. И. Сос­нов­ско­го).
  • [8]Клей­мо каме­но­те­са.
  • [9]К это­му же рай­о­ну при­пи­са­на Субу­ра, пото­му что под зем­ля­ной сте­ной Карин... Юний пишет, что Субу­ра [так назы­ва­ет­ся] пото­му, что она была под древним горо­дом; воз­мож­но, его под­твер­жда­ет [тот факт], что рядом с этим местом нахо­дит­ся [то], что назы­ва­ет­ся зем­ля­ной сте­ной (рядом с ней нахо­дит­ся место, кото­рое назы­ва­ет­ся зем­ля­ной сте­ной).
  • [10]У осно­ва­ния Пала­тин­ско­го хол­ма.
  • [11]Квад­рат­ный Рим начи­на­ет­ся у леса, кото­рый на участ­ке Апол­ло­на, и име­ет гра­ни­цу у верх­ней части лест­ни­цы Кака, где была хижи­на Фаусту­ла.
  • [12]Рас­т­вор с чер­ной пем­зой.
  • [13]Пер­вые осно­ва­те­ли обве­ли сте­ной Капи­то­лий, Пала­тин и Кви­ри­наль­ский холм (пере­вод Г. А. Стра­та­нов­ско­го).
  • [14]У подош­вы Пала­тин­ско­го хол­ма.
  • [15]За пре­де­ла­ми квад­рат­но­го Рима.
  • [16]Подош­ва Пала­тин­ско­го хол­ма.
  • [17]Пер­во­на­чаль­ная борозда.
  • [18]У подош­вы Пала­тин­ско­го хол­ма.
  • [19]
    И на Эскви­ли­ях дом у тебя, и на хол­ме Диа­ны,
    И у Пат­ри­ци­ев твой тоже воз­вы­сил­ся дом;
    Здесь ты Кибе­лы-вдо­вы, там видишь свя­ти­ли­ще Весты,
    Новый Юпи­те­ра храм виден и древ­ний тебе.
    (Пере­вод Ф. А. Пет­ров­ско­го)
  • [20]Верх­няя часть Свя­щен­ной доро­ги.
  • [21]Юпи­те­ра Оста­нав­ли­ваю­ще­го.
  • [22]Юпи­те­ра Бой­ца.
  • [23]Откры­тая мест­ность.
  • [24]«Жизнь Апол­ло­ния Тиа­н­ско­го».
  • [25]Импе­ра­тор был в мас­лич­ном вен­ке, ибо как раз перед тем при­но­сил жерт­ву Афине в Адо­ни­со­вом дво­ре, а двор этот весь был устав­лен цве­точ­ны­ми горш­ка­ми — такие цве­ты асси­ри­яне рас­тят у себя дома под кры­шей, гото­вя их к Адо­ни­со­вым игри­щам. (Пере­вод Е. Г. Раби­но­вич).
  • [26]Лес на участ­ке Апол­ло­на.
  • [27]Храм Авгу­ста и Апол­ло­на с колон­на­ми из авгу­сталь­но­го мра­мо­ра. Mar­mo Augus­ta­le — сорт мра­мо­ра с про­жил­ка­ми, кото­рый более изве­стен как ci­pol­li­no. (Пер. и комм. И. Ш.).
  • [28]Аллея напо­до­бие цир­ка.
  • [29]Помощ­ник воен­но­го интен­дан­та в отстав­ке.
  • [30]Дур­ная при­ме­та.
  • [31]На то, сколь гро­ма­ден и пре­кра­сен был Пала­тин, ука­зы­ва­ют огром­ные руи­ны, кото­рые бро­са­ют­ся там в гла­за, ука­зы­ва­ют и най­ден­ные там пре­крас­ней­шие кар­ти­ны и ста­туи и доро­гие колон­ны.
  • [32]Но как бы то ни было, я счи­таю, что нелишне знать, как воз­ник этот город и какие пре­де­лы уста­но­вил для него Ромул. Итак, борозда для обо­зна­че­ния чер­ты горо­да была нача­та от Бычье­го рын­ка, от того места, где мы теперь видим брон­зо­во­го быка (ибо этих живот­ных впря­га­ют в плуг), в таком направ­ле­нии, что боль­шой жерт­вен­ник Гер­ку­ле­су остал­ся по эту сто­ро­ну от нее; далее, на извест­ном рас­сто­я­нии друг от дру­га, были уста­нов­ле­ны кам­ни, шед­шие вдоль под­но­жия Пала­тин­ско­го хол­ма до жерт­вен­ни­ка Кон­су, Ста­рых курий, неболь­шо­го свя­ти­ли­ща Ларов и Рим­ско­го фору­ма; соглас­но пре­да­нию, Форум и Капи­то­лий были вклю­че­ны в чер­ту горо­да не Рому­лом, а Титом Тати­ем. (Пере­вод А. С. Бобо­ви­ча).
  • [33]Свя­ти­ли­ще Ларов и Рим­ский форум.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1303312492 1303322046 1341515196 1374760109 1374763984 1374771165