История рабства в античном мире

Том II
Рабство в Риме

Глава третья

ЧИСЛО РАБОВ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

с.350

С эти­ми неопре­де­лен­ны­ми дан­ны­ми об обще­ст­вен­ных и част­ных рабах в горо­де и лишь более или менее при­бли­зи­тель­ны­ми дан­ны­ми о рабах сель­ских, веро­ят­ность кото­рых посте­пен­но убы­ва­ет по мере при­бли­же­ния к эпо­хе Импе­рии, не сле­ду­ет пре­тен­до­вать на дости­же­ние точ­ных дан­ных для обще­го чис­ла рабов не толь­ко в Риме, но и в Ита­лии. Метод, кото­рым мы вос­поль­зо­ва­лись по при­ме­ру Дюро-де-ла-Мал­ля для под­сче­та обще­го чис­ла насе­ле­ния стра­ны в эпо­ху Пуни­че­ских войн, нель­зя так же про­сто при­ме­нить к вре­ме­нам, близ­ким к Импе­рии. Ита­лия явля­ет­ся уже не един­ст­вен­ной постав­щи­цей хле­ба. Ввоз, необ­хо­ди­мость в кото­ром, веро­ят­но, ста­ла чув­ст­во­вать­ся со вре­ме­ни эпо­хи вели­ких заво­е­ва­ний и рас­про­стра­не­ния рос­ко­ши, уве­ли­чил­ся в прав­ле­ние Авгу­ста, соглас­но двум сопо­став­лен­ным друг с дру­гом тек­стам Иоси­фа и Авре­лия Вик­то­ра, до 60 мил­ли­о­нов модий в год (5202460 гек­то­лит­ров)¹. Это состав­ля­ет шестую часть того, что про­из­во­ди­ла Ита­лия к югу от Руби­ко­на, соглас­но нашим рас­че­там, в пери­од сво­его наи­боль­ше­го хозяй­ст­вен­но­го рас­цве­та, и немно­го боль­ше пятой части того, что оста­ва­лось для потреб­ле­ния, за выче­том семян. Не ука­зы­ва­ют ли эти циф­ры на боль­шой при­рост насе­ле­ния? Наобо­рот, они ско­рее свиде­тель­ст­ву­ют о быст­ром упад­ке зем­леде­лия. Все агро­но­мы и все исто­ри­ки жалу­ют­ся на этот упа­док, и все в оди­на­ко­вых выра­же­ни­ях гово­рят о гибе­ли насе­ле­ния ита­лий­ско­го пле­ме­ни. Оно умень­ши­лось сре­ди преж­них союз­ни­ков, став­ших граж­да­на­ми, оно умень­ши­лось и сре­ди осталь­ных тузем­ных пле­мен, остав­ших­ся чуж­ды­ми Риму, но под­чи­нен­ных его зако­нам. И если бла­го­да­ря тому пер­вен­ст­ву­ю­ще­му зна­че­нию, кото­ро­го достиг­ла Ита­лия сре­ди дру­гих стран, и все­сто­рон­не­му раз­ви­тию суве­рен­но­го горо­да общая мас­са насе­ле­ния может рас­смат­ри­вать­ся как рав­ная преж­ней, то толь­ко что отме­чен­ные нами пустоты мог­ли быть попол­не­ны толь­ко за счет ино­стран­цев, воль­ноот­пу­щен­ни­ков и рабов. Но воль­ноот­пу­щен­ни­ки обыч­но и доволь­но быст­ро полу­ча­ли пра­ва граж­дан­ства; поэто­му они частич­но вхо­ди­ли в чис­ло лиц, зна­ча­щих­ся по пере­пи­си. Что каса­ет­ся рабов, то чис­ло сель­ских рабов долж­но было умень­шить­ся. Сни­же­ние, отме­чен­ное в сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ной про­дук­ции, пред­по­ла­га­ет соот­вет­ст­ву­ю­щее умень­ше­ние чис­ла лиц, заня­тых зем­леде­ли­ем, кото­рое не ком­пен­си­ру­ет­ся уве­ли­че­ни­ем чис­ла пас­ту­хов. Итак, для вос­ста­нов­ле­ния рав­но­ве­сия оста­ва­лись ино­стран­цы, кото­рых тор­го­вые инте­ре­сы или жаж­да удо­воль­ст­вий в боль­шом коли­че­стве при­вле­ка­ли в сто­ли­цу рим­ско­го мира, а так­же рабы, тол­па­ми собран­ные здесь бла­го­да­ря воз­рас­таю­ще­му с.351 богат­ству и люб­ви к рос­ко­ши для выпол­не­ния обя­зан­но­стей город­ской при­слу­ги.

Эти оцен­ки слиш­ком гипо­те­тич­ны, чтобы им путем под­сче­та мож­но было при­дать обман­чи­вый вид точ­но­сти. Но мне кажет­ся, что, несмот­ря на все эти неопре­де­лен­ные дан­ные, мож­но сде­лать сле­дую­щие заклю­че­ния, а имен­но: что умень­ше­ние чис­ла сво­бод­ных людей, как пра­ви­ло, соот­вет­ст­во­ва­ло уве­ли­че­нию чис­ла рабов и что это послед­нее, менее зна­чи­тель­ное, чем чис­ло пер­вых в нача­ле вто­рой Пуни­че­ской вой­ны, впо­след­ст­вии по мень­шей мере срав­ня­лось с ним. Не отри­цая выте­кав­ше­го отсюда зла, Пли­ний тем не менее счи­та­ет боль­шое коли­че­ство рабов богат­ст­вом Ита­лии². Тацит, наобо­рот, про­ти­во­по­став­ляя росту чис­ла рабов про­грес­сив­ное умень­ше­ние чис­ла людей ита­лий­ско­го пле­ме­ни, счи­та­ет это опас­но­стью; Рим в прав­ле­ние Тибе­рия, по его сло­вам, начи­на­ет стра­шить­ся это­го явле­ния³, а по свиде­тель­ству Сене­ки, эти опа­се­ния силь­но бес­по­ко­и­ли собра­ние знат­ных. Как-то в сена­те пред­ло­жи­ли или, вер­нее, даже реши­ли вве­сти для рабов осо­бую одеж­ду. «Это откло­ни­ли, — гово­рит он, — пото­му что сочли боль­шей опас­но­стью дан­ную рабам воз­мож­ность под­счи­тать наше чис­ло». Но не забудем, что при всех этих сопо­став­ле­ни­ях парал­лель про­во­дит­ся, глав­ным обра­зом, меж­ду раба­ми и гос­по­да­ми. Класс пле­бе­ев, кото­рых при зани­маю­щих нас здесь исчис­ле­ни­ях хва­та­ет лишь на то, чтобы под­дер­жи­вать рав­но­ве­сие меж­ду эти­ми дву­мя груп­па­ми, пред­став­лял собой, как мы это увидим даль­ше, во вре­мя государ­ст­вен­ных кри­зи­сов непо­сто­ян­ную тол­пу, кото­рую созна­ние сво­ей бед­но­сти, нена­висть к соци­аль­но­му нера­вен­ству и сво­его рода общ­ность поло­же­ния и даже про­ис­хож­де­ния ско­рее сбли­жа­ли с раб­ским клас­сом, что явля­лось серь­ез­ной угро­зой клас­су выс­ше­му.