История рабства в античном мире

Том II
Рабство в Риме

Глава третья

ЧИСЛО РАБОВ И ИХ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ

с.323

В ран­нюю эпо­ху один и тот же раб обслу­жи­вал сво­его гос­по­ди­на и в горо­де и в деревне, в послед­ней при­том чаще, чем в горо­де, так как имен­но там про­те­ка­ла трудо­вая жизнь древ­не­го рим­ля­ни­на. Но поне­мно­гу его земель­ные вла­де­ния рас­ши­ри­лись, нра­вы изме­ни­лись, а раз­ви­тие раб­ства повлек­ло за собой разде­ле­ние раб­ско­го насе­ле­ния рим­ско­го дома на две груп­пы: на рабов в деревне и рабов в горо­де (fa­mi­lia rus­ti­ca и fa­mi­lia ur­ba­na)¹ Это раз­ли­чие, вошед­шее в обы­чай, было санк­ци­о­ни­ро­ва­но зако­ном; тем не менее им неред­ко пре­не­бре­га­ли на прак­ти­ке, что силь­но затруд­ня­ло при­ме­не­ние зако­на. Рос­кошь, обу­сло­вив­шая это раз­ли­чие, каза­лось, долж­на была бы вновь сте­реть его в про­цес­се даль­ней­ше­го раз­ви­тия, в резуль­та­те кото­ро­го рим­ская знать вер­ну­лась в дерев­ню, пре­вра­тив­шу­ю­ся из места труда в место неги и досу­га. Пре­бы­ва­ние в горо­де или в деревне, не вли­яв­шее боль­ше на образ жиз­ни гос­под, не отве­ча­ло боль­ше и зако­ном уста­нов­лен­но­му деле­нию меж­ду раба­ми. В том слу­чае, если необ­хо­ди­мо было уста­но­вить это раз­ли­чие перед судом, при­хо­ди­лось справ­лять­ся о мне­нии само­го гос­по­ди­на и про­смат­ри­вать запи­си по хозяй­ству². Как бы там ни было, мы не пред­видим ника­ких затруд­не­ний от того, что мы поста­вим опи­са­ние част­но­вла­дель­че­ско­го раб­ства в эту с.324 двой­ную, зако­ном при­знан­ную, рам­ку. Так посту­па­ли все авто­ры, писав­шие по это­му вопро­су. При­ни­мая, как и они, это деле­ние, мы заим­ст­ву­ем у них и неко­то­рые дета­ли их изло­же­ния³, допол­няя их отдель­ны­ми заме­ча­ни­я­ми, сде­лан­ны­ми нами на осно­ва­нии соб­ст­вен­но­го иссле­до­ва­ния.

Дерев­ня, как мы виде­ли, была обыч­ным место­пре­бы­ва­ни­ем древ­не­го рим­ля­ни­на ран­не­го пери­о­да. Вполне есте­ствен­но, что имен­но здесь долж­ны были нахо­дить убе­жи­ще ста­рые нра­вы и имен­но здесь ока­зы­вать наи­боль­шее сопро­тив­ле­ние ново­му духу; и опять-таки имен­но здесь новые нра­вы с осо­бой гор­до­стью выстав­ля­ли свое тор­же­ство, когда на раз­ва­ли­нах преж­них жал­ких дере­вен­ских домов были воз­двиг­ну­ты пыш­ные вил­лы⁴. Но преж­де чем эта рево­лю­ция завер­ши­лась, потре­бо­вал­ся боль­шой под­гото­ви­тель­ный пери­од. Не ожи­дая водво­ре­ния этих чуж­дых ему нра­вов, древ­ний рим­ский дух сам под­готов­лял для них поч­ву в силу того инстинк­та, кото­рый застав­лял его стре­мить­ся к земель­ной соб­ст­вен­но­сти. Мы виде­ли, что пат­ри­ций с дав­них пор стал при­со­еди­нять к сво­е­му наслед­ст­вен­но­му участ­ку зем­ли из государ­ст­вен­но­го фон­да, а затем упор­но стре­мил­ся пре­вра­тить это дол­го­сроч­ное вла­де­ние в насто­я­щую соб­ст­вен­ность, т. е. завла­деть тем, что состав­ля­ло неотъ­ем­ле­мое пра­во государ­ства. Затем, став круп­ным соб­ст­вен­ни­ком, он про­дол­жал пре­сле­до­вать свою цель, захва­ты­вая все те малень­кие наслед­ст­вен­ные участ­ки, кото­рые нище­та и ростов­щи­че­ство отда­ва­ли ему в руки. Это был весь­ма зна­чи­тель­ный пере­во­рот, силь­но отра­зив­ший­ся и на город­ской жиз­ни, роко­вые послед­ст­вия кото­ро­го были оце­не­ны лишь позд­нее. Одна­ко неко­то­рые из них, начи­ная уже с дан­но­го момен­та, ста­ли обна­ру­жи­вать­ся в сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ном труде. Бога­тый, про­гнав­ший бед­ня­ка с его участ­ка, очень ско­ро заме­нил его рабом, счи­тая для себя более выгод­ным иметь работ­ни­ка, чем его нани­мать. Эта пере­ме­на в экс­плуа­та­ции зем­ли, изме­нив­шая отно­ше­ния меж­ду клас­сом сво­бод­ных и клас­сом рабов, силь­но отра­зи­лась так­же на рас­пре­де­ле­нии труда. Про­изо­шло разде­ле­ние труда. Раз­лич­ные виды труда были рас­пре­де­ле­ны меж­ду раз­лич­ны­ми кате­го­ри­я­ми трудя­щих­ся, кото­рые в свою оче­редь ста­ли груп­пи­ро­вать­ся в зави­си­мо­сти от зна­че­ния и рода заня­тий.

Земель­ные вла­де­ния, став­шие более обшир­ны­ми, име­ли вполне закон­чен­ный штат слу­жа­щих. Во гла­ве этой иерар­хии сто­я­ли управ­ля­ю­щий (vil­li­cus) и его жена, дан­ная ему, по сло­вам Колу­мел­лы, в каче­стве помощ­ни­цы, а так­же для того, чтобы при­вя­зать его к месту его служ­бы⁵, затем помощ­ник управ­ля­ю­ще­го (sub­vil­li­cus)⁶, над­смотр­щи­ки вто­ро­го раз­ряда (mo­ni­to­res), лес­ные и поле­вые сто­ро­жа (sal­tua­rii, cir­ci­to­res) и руко­во­ди­те­ли работ (ma­gistri ope­rum)⁷.

Эти работы заклю­ча­ли в себе все, что каса­лось экс­плуа­та­ции име­ния. Там были паха­ри, выби­рав­ши­е­ся из среды самых рос­лых рабов, вино­де­лы — из среды самых креп­ких⁸, рабы, при­став­лен­ные для куль­ти­ви­ро­ва­ния олив­ко­вых дере­вьев, и те, на кото­рых были воз­ло­же­ны вто­ро­сте­пен­ные работы по хозяй­ству⁹, рабы, кото­рые с.325 долж­ны были все делать, так ска­зать, «рабы на все руки»; им дава­ли неопре­де­лен­ное назва­ние me­dias­ti­ni¹⁰. Изготов­ле­ние раз­лич­но­го рода про­дук­тов, при­готов­ле­ние мас­ла, вина тре­бо­ва­ло столь­ко же раз­лич­ных кате­го­рий рабов¹¹. К работам, касав­шим­ся обра­бот­ки зем­ли и ее про­дук­тов, при­бавь­те вос­пи­та­ние и содер­жа­ние скота, заня­тия, носив­шие спер­ва под­соб­ный харак­тер при зем­леде­лии, а затем погу­бив­шие его в Ита­лии. Спе­ци­аль­ные рабы заведы­ва­ли конюш­ня­ми: лошадь­ми, осла­ми, мула­ми (aga­so­nes или equi­tii, su­perju­men­ta­rii); скот­ным дво­ром: вола­ми, коза­ми, овца­ми и сви­нья­ми (bu­bul­ci, opi­lio­nes, cap­ra­rii, sub­ul­ci); птич­ни­ком (avia­rii, ali­tu­rii)¹².

Кро­ме того, в поме­стье был доволь­но мно­го­чис­лен­ный штат слу­жа­щих, необ­хо­ди­мых для обслу­жи­ва­ния людей или инвен­та­ря, свя­зан­ных с хозяй­ст­вом: ключ­ник (cel­la­rius)¹³, мель­ник и пекарь¹⁴, жен­щи­ны, при­готов­ляв­шие пищу (pul­men­ta­riae, fo­ca­riae), тка­чи и прядиль­щи­цы для изготов­ле­ния одежд (tex­to­res, la­ni­fi­cae); кро­ме того, вра­чи, лаза­рет­ные слу­жи­те­ли (va­le­tu­di­na­rii) для ухо­да за боль­ны­ми, раз­лич­но­го рода ремес­лен­ни­ки для ремон­та зда­ний и орудий¹⁵. Во вполне бла­го­устро­ен­ных вил­лах были так­же рабы-охот­ни­ки, необ­хо­ди­мые для охот­ни­чьих раз­вле­че­ний гос­по­ди­на; пти­це­ло­вы, охот­ни­ки, высле­жи­вав­шие зве­ря и при­ру­чав­шие его после того, как он был пой­ман¹⁶. Кро­ме того, были рабы-пала­чи¹⁷, кото­рые долж­ны были нака­зы­вать эту мно­го­чис­лен­ную челядь. «Работ­ный дом» (er­gas­tu­lum) являл­ся как бы есте­ствен­ным при­дат­ком и допол­не­ни­ем к дере­вен­ско­му дому и слу­жил не толь­ко местом нака­за­ния для про­ви­нив­ших­ся, но и местом отды­ха для работ­ни­ков.

Ино­гда один раб зани­мал несколь­ко долж­но­стей сра­зу; чаще же все­го одну и ту же долж­ность, одни и те же обя­зан­но­сти нес­ло несколь­ко чело­век одно­вре­мен­но. В боль­ших име­ни­ях суще­ст­во­ва­ло не толь­ко одно разде­ле­ние труда: там были созда­ны спе­ци­аль­ные груп­пы рабов для наи­бо­лее важ­ных видов труда; эти груп­пы, состо­яв­шие из деся­ти чело­век, назы­ва­лись деку­ри­я­ми и нахо­ди­лись под наблюде­ни­ем раба или воль­ноот­пу­щен­ни­ка — деку­ри­о­на¹⁸. Древ­ние весь­ма одоб­ри­тель­но отзы­ва­лись об этой орга­ни­за­ции труда, кото­рая, не пред­став­ляя опас­но­сти в смыс­ле воз­мож­но­сти серь­ез­но­го заго­во­ра, гаран­ти­ро­ва­ла зна­чи­тель­ные пре­иму­ще­ства в смыс­ле над­зо­ра и доб­ро­ка­че­ст­вен­но­сти обра­бот­ки¹⁹. Этот спо­соб работы прак­ти­ко­вал­ся еще в рабо­вла­дель­че­ских коло­ни­ях Фран­ции.

Тако­во было разде­ле­ние труда и раз­лич­ные пра­ва и обя­зан­но­сти сель­ских рабов. Судя по это­му опи­са­нию, они долж­ны были быть очень мно­го­чис­лен­ны­ми. Но мож­но ли в этом вопро­се прий­ти к како­му-нибудь вполне опре­де­лен­но­му или по край­ней мере более или менее веро­ят­но­му выво­ду?

Само собой разу­ме­ет­ся, что не все име­ния были точ­ной копи­ей этой образ­цо­вой вил­лы, в кото­рой мы наме­рен­но объ­еди­ни­ли раз­лич­ные дета­ли сель­ско­хо­зяй­ст­вен­но­го про­из­вод­ства. Но Катон дает нам точ­ные ука­за­ния о коли­че­стве шта­та, необ­хо­ди­мо­го для с.326 обра­бот­ки име­ния опре­де­лен­но­го типа и опре­де­лен­но­го раз­ме­ра. Для обра­бот­ки 240 юге­ров (60³∕₄ гек­та­ра), заса­жен­ных мас­ли­на­ми, он счи­та­ет необ­хо­ди­мым иметь: управ­ля­ю­ще­го или фер­ме­ра (vil­li­cus)²⁰, эко­ном­ку (vil­li­ca), пять работ­ни­ков (ope­ra­rii), трех людей для ухо­да за вола­ми, одно­го — для ухо­да за ослом, одно­го — для сви­ней и одно­го для овец — все­го три­на­дцать чело­век. Для обра­бот­ки 100 юге­ров вино­град­ни­ков он пред­у­смат­ри­ва­ет, вклю­чая управ­ля­ю­ще­го и эко­ном­ку, десять работ­ни­ков, одно­го воло­па­са, одно­го погон­щи­ка ослов, одно­го сви­но­па­са, одно­го чело­ве­ка для ухо­да и под­вя­зы­ва­ния вино­град­ных лоз (sa­lic­ta­rius) — все­го шест­на­дцать²¹. Варрон под­вер­га­ет это место кри­ти­ке. Он хотел бы, чтобы Катон взял более нор­маль­ную меру и более круг­лые циф­ры, с тем чтобы его фор­му­лу было лег­че при­ме­нить к име­ни­ям сред­ней вели­чи­ны. Кро­ме того, он нахо­дит, что руко­во­ди­те­ля или фер­ме­ра и эко­ном­ку не сле­ду­ет при­ни­мать в рас­чет, так как их чис­ло не меня­ет­ся в зави­си­мо­сти от изме­не­ния вели­чи­ны име­ния. Но в кон­це кон­цов все его сове­ты сво­дят­ся к тому, что сле­ду­ет изу­чать харак­тер поч­вы, гос­под­ст­ву­ю­щие в окрест­но­стях обы­чаи и брать за исход­ный пункт для каж­до­го ново­го иссле­до­ва­ния пред­ше­ст­ву­ю­щий опыт дру­гих²².

Что бы мы ни гово­ри­ли о ново­введе­ни­ях, кото­рые Варрон пред­ла­га­ет с такой осто­рож­но­стью, его кри­ти­ка не отни­ма­ет у цифр Като­на силы опы­та и прак­ти­че­ско­го зна­че­ния; при усло­вии вне­се­ния неко­то­рых изме­не­ний, обу­слов­лен­ных их спе­ци­аль­ным при­ме­не­ни­ем, их мож­но взять за осно­ва­ние при общем опре­де­ле­нии чис­лен­но­сти насе­ле­ния, заня­то­го эти­ми работа­ми. Итак, если за отсут­ст­ви­ем ана­ло­гич­ных дан­ных для совре­мен­ной Ита­лии мы опять возь­мем в каче­стве объ­ек­та для срав­не­ния юго-восточ­ную область Фран­ции, то мы най­дем, что на 13287463 гек­та­ра при­хо­дит­ся 116798 гек­та­ров, заня­тых под куль­ту­рой олив­ко­вых дере­вьев; Ита­лия по сю сто­ро­ну Руби­ко­на и Мак­ры про­пор­цио­наль­но это­му име­ла бы на сво­их 15356109 гек­та­рах пло­ща­ди 134981 гек­тар, заня­тый той же куль­ту­рой. Эта куль­ту­ра тре­бо­ва­ла 13 чело­век на 240 юге­ров, или 60³∕₄ гек­та­ра; сле­до­ва­тель­но, полу­чен­ные нами 134981 гек­тар потре­бо­ва­ли бы 28917 чело­век.

Вино­град­ни­ки зани­ма­ют в юго-восточ­ной части Фран­ции 618705 гек­та­ров из общей пло­ща­ди в 13287463 гек­та­ра; в Ита­лии они заня­ли бы 715025 из общей пло­ща­ди в 15356109; при­ни­мая во вни­ма­ние, что на каж­дые 100 юге­ров, или 25,3 гек­та­ра, тре­бу­ет­ся 16 чело­век, мы полу­чим 452475 работ­ни­ков для пло­ща­ди в 713025 гек­та­ров.

Куль­ту­ра хлеб­ных зла­ков была зна­чи­тель­но более рас­про­стра­нен­ной, чем куль­ту­ра мас­лин и вино­град­ни­ков, одна­ко Катон не дает ника­ких ука­за­ний о коли­че­стве шта­та, необ­хо­ди­мо­го для хозяйств, где глав­ное место зани­ма­ла зер­но­вая куль­ту­ра. Мы уже зна­ем, что в ран­нюю эпо­ху уча­сток каж­до­го граж­да­ни­на рав­нял­ся двум, а впо­след­ст­вии семи гек­та­рам. Это была нор­ма пле­бея, кото­рую имел в виду Колу­мел­ла, напо­ми­ная прин­цип кар­фа­ген­ской агро­но­мии: «Не сле­ду­ет, чтобы зем­ля пре­вы­ша­ла силы паха­ря»²³. с.327 Пере­ход от мел­ко­го хозяй­ства к круп­но­му необ­хо­ди­мо вле­чет за собой умень­ше­ние коли­че­ства рабо­чих рук. Но вна­ча­ле, пока уве­ли­чен­ные участ­ки еще не достиг­ли раз­ме­ров лати­фун­дий, сила при­выч­ки застав­ля­ла рим­лян сохра­нять ста­рые спо­со­бы обра­бот­ки, а сле­до­ва­тель­но, и чис­ло работ­ни­ков дер­жа­лось при­бли­зи­тель­но в тех же гра­ни­цах²⁴. Дока­за­тель­ст­вом это­го слу­жат пра­ви­ла, давае­мые Като­ном отно­си­тель­но олив­ко­вых план­та­ций и вино­град­ни­ков. Агро­но­мы, цити­ро­вав­шие и ком­мен­ти­ро­вав­шие его текст, не запол­ня­ют его про­бе­ла отно­си­тель­но хозяйств с зер­но­вой куль­ту­рой; но Сазер­на, по свиде­тель­ству Варро­на, по-види­мо­му, уста­нав­ли­ва­ет в каче­стве общей рабо­чей нор­мы 8 юге­ров на чело­ве­ка; возь­мем 10 юге­ров, отбро­сив в сто­ро­ну вся­кие сооб­ра­же­ния гуман­но­сти, кото­ры­ми он еще думал руко­вод­ст­во­вать­ся²⁵, и допу­стим, что для обра­бот­ки 100 юге­ров тре­бо­вал­ся штат в десять чело­век, состо­я­щий из управ­ля­ю­ще­го, слуг и зем­ле­паш­цев, как и в при­ме­рах, пред­ло­жен­ных Като­ном. Ита­лия, в тех гра­ни­цах, кото­рые мы рань­ше уста­но­ви­ли, име­ла 2878336 гек­та­ров еже­год­но обра­ба­ты­вае­мой пло­ща­ди (не вклю­чая пара). Счи­тая по одно­му чело­ве­ку на 10 юге­ров, или 2,5 гек­та­ра, потре­бо­ва­лось бы 1138400 работ­ни­ков, что для всех трех куль­тур и для ухо­да за соот­вет­ст­ву­ю­щим коли­че­ст­вом скота соста­вит око­ло 1500000 чело­век.

Но не все эти 1500000 чело­век были раба­ми. Сло­во ope­ra­rius, кото­рое охот­но употреб­ля­ют агро­но­мы, озна­ча­ет, неза­ви­си­мо от сво­бод­но­го или раб­ско­го состо­я­ния, рабо­че­го, работ­ни­ка²⁶. Суще­ст­во­ва­ли не толь­ко коло­ны, брав­шие на откуп име­ния, — сво­его рода арен­да, кото­рую агро­но­мы сове­то­ва­ли заклю­чать на воз­мож­но дол­гий срок²⁷, — были и мел­кие сво­бод­ные зем­ледель­цы, работав­шие, по сло­вам Варро­на и Колу­мел­лы, вме­сте со сво­и­ми детьми где-нибудь на пери­фе­рии; были так­же и поден­ные рабо­чие, кото­рых при­гла­ша­ли для работы в нездо­ро­вых мест­но­стях и для тяже­лых спеш­ных работ во вре­мя жат­вы и сбо­ра вино­гра­да²⁸. Это был бед­ный люд, при­хо­див­ший, веро­ят­но, из густо­на­се­лен­ных долин Циз­аль­пин­ской Гал­лии или спус­кав­ший­ся с Апен­нин­ских гор, точ­но так же как и в насто­я­щее вре­мя мно­го­чис­лен­ные груп­пы рабо­чих пере­дви­га­ют­ся в те же вре­ме­на года из Бель­гии и Овер­ни. Но исклю­че­ния лишь под­твер­жда­ют пра­ви­ло. Хотя глав­ная мас­са этих работ­ни­ков не при­над­ле­жа­ла еще к раб­ско­му сосло­вию, тем не менее она обна­ру­жи­ва­ла опре­де­лен­ную тен­ден­цию стать раба­ми, начи­ная со вре­мен Като­на и Колу­мел­лы вплоть до Варро­на. На это ука­зы­ва­ют все дета­ли в рас­по­ло­же­нии вил­лы, рав­но и харак­тер пере­чис­ле­ния слу­жа­щих и выпол­не­ния самых работ. Поче­му суще­ст­ву­ют в этих вил­лах эти ca­sae («рабо­чие бара­ки»), упо­ми­нае­мые впер­вые Като­ном, затем Варро­ном и Колу­мел­лой²⁹, зачем эти подроб­но­сти о ноч­ле­гах, одеж­де и пита­нии этой «fa­mi­liae»? К чему все эти настав­ле­ния управ­ля­ю­ще­му, эти бес­чис­лен­ные заботы и та бди­тель­ность, кото­рую они напе­ре­рыв пред­пи­сы­ва­ют ему, если глав­ная мас­са работ­ни­ков не явля­ет­ся посто­ян­ной и не при­над­ле­жит к дому? Осо­бен­ное вни­ма­ние сле­ду­ет при этом обра­тить на то, что циф­ры Като­на, кото­ры­ми мы поль­зо­ва­лись с.328 для опре­де­ле­ния коли­че­ства работ­ни­ков по каж­дой отдель­ной спе­ци­аль­но­сти всей Ита­лии, обя­за­тель­но вклю­ча­ют в себе 8 рабов из обще­го чис­ла 13 для куль­ту­ры олив­ко­вых дере­вьев, а для вино­град­ни­ков — 6 из 16, все­го 14 из 29. Само собой разу­ме­ет­ся, что пас­тух не был наем­ной рабо­чей силой, точ­но так же как не были ею и волы, а ope­ra­rii (работ­ни­ки), допол­ня­ю­щие эти циф­ры, т. е. лица, непо­сред­ст­вен­но заня­тые куль­ту­рой мас­лин и вино­гра­да, тоже, по всей веро­ят­но­сти, — рабы. Труд сво­бод­но­го чело­ве­ка при­ме­нял­ся для этих работ не как пра­ви­ло, а лишь в виде исклю­че­ния. Что же пред­став­ля­ли собой эти зако­ван­ные в цепи люди (com­pe­di­ti), о кото­рых гово­рит Катон? Это, конеч­но, не были те рабы, кото­рым пору­ча­ли уход за скотом или пере­воз­ку про­дук­тов, — это были те, кото­рые работа­ли в поле, паха­ри, fos­so­res, спав­шие ночью на сыром камен­ном полу работ­но­го дома, и те мно­го­чис­лен­ные вино­гра­да­ри, назы­вав­ши­е­ся на вино­град­ни­ках Като­на ope­ra­rii, о кото­рых Колу­мел­ла гово­рит, что их чаще все­го наби­ра­ли сре­ди осуж­ден­ных рабов: «…и рав­ным обра­зом вино­град­ни­ки чаще все­го возде­лы­ва­ют­ся колод­ни­ка­ми»³⁰.

Если чис­ло 1500000, может быть, и слиш­ком высо­ко для рабов, заня­тых выше­упо­мя­ну­ты­ми работа­ми, то, с дру­гой сто­ро­ны, оно слиш­ком низ­ко для всей сово­куп­но­сти сель­ских рабов.

Обра­бот­ка зем­ли, раз­веде­ние мас­лин и вино­гра­да или обра­бот­ка их про­дук­тов, уход за скотом, вхо­дя­щим в состав хозяй­ства, — все это не исчер­пы­ва­ло всех сель­ско­хо­зяй­ст­вен­ных работ. К работ­ни­кам зем­ли сле­ду­ет доба­вить еще ремес­лен­ни­ков, куз­не­цов, сук­но­ва­лов и про­чих, кото­рых или нани­ма­ли, если поме­стье нахо­ди­лось неда­ле­ко от горо­да (обыч­но это опять-таки были рабы, содер­жа­щи­е­ся имен­но с этой целью), или дер­жа­ли в самом име­нии, если их наем был сопря­жен с боль­ши­ми неудоб­ства­ми или шел в ущерб глав­но­му про­из­вод­ству³¹. К пас­ту­хам, живу­щим в поме­стье, сле­ду­ет при­ба­вить еще лес­ных и гор­ных пас­ту­хов, пасу­щих свои мно­го­чис­лен­ные ста­да в гор­ных доли­нах Апен­нин³², народ совсем осо­бый, чис­лен­ность кото­ро­го силь­но воз­рос­ла за счет зем­ледель­че­ско­го насе­ле­ния, когда Ита­лия, при­вык­нув жить пода­тя­ми, соби­рае­мы­ми ею со все­го мира, реши­ла пре­кра­тить соб­ст­вен­ное про­из­вод­ство хле­ба и пре­вра­ти­ла свои паш­ни в паст­би­ща. Сюда же сле­ду­ет при­чис­лить весь слу­жеб­ный пер­со­нал, необ­хо­ди­мый для обслу­жи­ва­ния раб­ско­го кол­лек­ти­ва, и, нако­нец, жен­щин и детей.

В име­ни­ях Като­на, поло­жен­ных нами в осно­ву наших вычис­ле­ний, упо­ми­на­ет­ся толь­ко одна жен­щи­на — эко­ном­ка, или vil­li­ca — и один или два ребен­ка, выбран­ные сре­ди самых боль­ших и самых силь­ных, — это сви­но­пас и пас­тух овец (sub­ul­cus, opi­lio). Хотя чис­ло жен­щин усту­па­ло чис­лу муж­чин, одна­ко оно не мог­ло быть столь незна­чи­тель­ным. Варрон не видел ника­ких неудобств или невы­го­ды в том, чтобы давать пас­ту­хам, живу­щим в име­нии, подру­гу по раб­ству; что же каса­ет­ся гор­ных пас­ту­хов, то он счи­тал это даже выгод­ным, так как эти подру­ги помо­га­ли им пасти ста­да, при­готов­ля­ли им пищу и неред­ко укро­ща­ли их необуздан­ные стра­сти³³.

с.329 Но это долж­ны были быть жен­щи­ны креп­кие, спо­соб­ные носить за собой сво­их детей, как, напри­мер, те илли­рий­ские жен­щи­ны, кото­рые при пер­вых родо­вых схват­ках на корот­кое вре­мя покида­ли свою работу и вско­ре воз­вра­ща­лись, неся с собой ново­рож­ден­но­го, как буд­то бы они его где-нибудь нашли, а не сами роди­ли³⁴. Варрон, а вслед за ним и Колу­мел­ла сове­то­ва­ли так­же давать отдель­ных жен началь­ни­кам работ, чтобы посред­ст­вом этих семей­ных уз креп­че при­вя­зать их к поме­стью³⁵. Сре­ди муж­чин раз­ли­ча­ли таких, кото­рых в осо­бен­но­сти сле­до­ва­ло женить; это не каса­лось жен­щин, ибо все они нахо­ди­лись в более или менее посто­ян­ных или же вре­мен­ных свя­зях; Колу­мел­ла выска­зы­вал поже­ла­ние, чтобы мате­рей, у кото­рых было несколь­ко детей, награж­да­ли, осво­бож­дая их от работ или отпус­кая на волю³⁶. Нако­нец, те пре­пят­ст­вия, кото­рые ста­вил Катон обыч­ным отно­ше­ни­ям меж­ду лица­ми раз­лич­но­го пола, и цена, за кото­рую он раз­ре­шал их, дока­зы­ва­ют, что в поме­стье были и дру­гие жены, кро­ме жены управ­ля­ю­ще­го³⁷; тот барыш, кото­рый он полу­чал путем этой стран­ной спе­ку­ля­ции, нисколь­ко не умень­шал того, кото­рый он ожи­дал от пло­до­ви­то­сти этих рабынь; эти свя­зи, слу­чай­ные или вре­мен­ные, так же как и свя­зи более посто­ян­ные, при­но­си­ли хозя­и­ну обыч­ные пло­ды, эти «весен­ние пло­ды» (ver­nae)³⁸. Счи­тая этих жен­щин и их детей, а так­же рабов, пере­став­ших работать вслед­ст­вие пре­клон­но­го воз­рас­та и все же про­дол­жав­ших жить где-нибудь в име­нии, несмот­ря на сове­ты Като­на про­да­вать их, лег­ко мож­но полу­чить циф­ру для сель­ских рабов в 2 мил­ли­о­на. Но эта циф­ра не удер­жа­лась. Сель­ское хозяй­ство при­хо­ди­ло в упа­док, будучи все­це­ло пре­до­став­ле­но людям менее опыт­ным, и кро­ме того оно силь­но стра­да­ло от войн, кото­рые Рим, победив­ший весь мир, пере­нес в свои нед­ра. Вме­сте с умень­ше­ни­ем пло­ща­ди обра­ботан­ной зем­ли, раз­ме­ры кото­рой мы поло­жи­ли в осно­ву наших исчис­ле­ний, умень­ши­лось и чис­ло заня­тых обра­бот­кой рабов. Толь­ко одна груп­па рабов уве­ли­чи­лась за счет дру­гих — это пас­ту­хи, кото­рые отныне сво­бод­но пас­ли ста­да на поки­ну­тых паха­ря­ми полях.