Сравнительные жизнеописания

Цезарь

1. Lindskog-
Zieg­ler(1) … Когда Сул­ла захва­тил власть, он не смог ни угро­за­ми, ни обе­ща­ни­я­ми побудить Цеза­ря к раз­во­ду с Кор­не­ли­ей, доче­рью Цин­ны, быв­ше­го одно вре­мя еди­но­лич­ным вла­сти­те­лем Рима; поэто­му Сул­ла кон­фис­ко­вал при­да­ное Кор­не­лии. 2При­чи­ной же нена­ви­сти Сул­лы к Цеза­рю было род­ство послед­не­го с Мари­ем, ибо Марий Стар­ший был женат на Юлии, тет­ке Цеза­ря; от это­го бра­ка родил­ся Марий Млад­ший, кото­рый был, сле­до­ва­тель­но, двою­род­ным бра­том Цеза­ря. (2) 3Заня­тый вна­ча­ле мно­го­чис­лен­ны­ми убий­ства­ми и неот­лож­ны­ми дела­ми, Сул­ла не обра­щал на Цеза­ря вни­ма­ния, но тот, не доволь­ст­ву­ясь этим, высту­пил пуб­лич­но, доби­ва­ясь жре­че­ской долж­но­сти¹, хотя сам едва достиг юно­ше­ско­го воз­рас­та. Сул­ла вос­про­ти­вил­ся это­му и сде­лал так, что Цезарь потер­пел неуда­чу. 4Он наме­ре­вал­ся даже уни­что­жить Цеза­ря и, когда ему гово­ри­ли, что бес­смыс­лен­но уби­вать тако­го маль­чиш­ку, отве­тил: «Вы ниче­го не пони­ма­е­те, если не види­те, что в этом маль­чиш­ке — мно­го Мари­ев». (3) 5Когда Цезарь узнал об этих сло­вах Сул­лы, он дол­гое вре­мя скры­вал­ся, ски­та­ясь в зем­ле саби­нян. 6Но одна­жды, когда он зане­мог и его пере­но­си­ли из одно­го дома в дру­гой, он наткнул­ся ночью на отряд сул­лан­ских вои­нов, осмат­ри­вав­ших эту мест­ность, чтобы задер­жи­вать всех скры­ваю­щих­ся. 7Дав началь­ни­ку отряда Кор­не­лию два талан­та, Цезарь добил­ся того, что был отпу­щен, и тот­час, добрав­шись до моря, отплыл в Вифи­нию, к царю Нико­меду.

(4) 8Про­ведя здесь немно­го вре­ме­ни, он на обрат­ном пути у ост­ро­ва Фар­ма­кус­сы² был захва­чен в плен пира­та­ми, кото­рые уже тогда име­ли боль­шой флот и с помо­щью сво­их бес­чис­лен­ных кораб­лей власт­во­ва­ли над морем. 2. (1) Когда пира­ты потре­бо­ва­ли у него выку­па в два­дцать талан­тов, Цезарь рас­сме­ял­ся, заявив, что они не зна­ют, кого захва­ти­ли в плен, и сам пред­ло­жил дать им пять­де­сят талан­тов. 2Затем, разо­слав сво­их людей в раз­лич­ные горо­да за день­га­ми, он остал­ся сре­ди этих сви­ре­пых кили­кий­цев с одним толь­ко дру­гом и дву­мя слу­га­ми; несмот­ря на это, он вел себя так высо­ко­мер­но, что вся­кий раз, соби­ра­ясь отдох­нуть, посы­лал при­ка­зать пира­там, чтобы те не шуме­ли. (2) 3Трид­цать восемь дней про­был он у пира­тов, ведя себя так, как если бы они были его тело­хра­ни­те­ля­ми, а не он их плен­ни­ком, и без малей­ше­го стра­ха забав­лял­ся и шутил с ними. 4Он писал поэ­мы и речи, декла­ми­ро­вал их пира­там и тех, кто не выра­жал сво­его вос­хи­ще­ния, назы­вал в лицо неуча­ми и вар­ва­ра­ми, часто со сме­хом угро­жая пове­сить их. (3) Те же охот­но выслу­ши­ва­ли эти воль­ные речи, видя в них про­яв­ле­ние бла­го­ду­шия и шут­ли­во­сти. 5Одна­ко, как толь­ко при­бы­ли выкуп­ные день­ги из Миле­та и Цезарь, выпла­тив их, был осво­бож­ден, он тот­час сна­рядил кораб­ли и вышел из милет­ской гава­ни про­тив пира­тов. Он застал их еще сто­я­щи­ми на яко­ре у ост­ро­ва и захва­тил в плен бо́льшую часть из них. 6Захва­чен­ные богат­ства он взял себе в каче­стве добы­чи, а людей заклю­чил в тюрь­му в Пер­га­ме. Сам он отпра­вил­ся к Юнку, намест­ни­ку Азии, нахо­дя, что тому, как пре­то­ру, над­ле­жит нака­зать взя­тых в плен пира­тов. (4) 7Одна­ко Юнк, смот­рев­ший с зави­стью на захва­чен­ные день­ги (ибо их было нема­ло), заявил, что зай­мет­ся рас­смот­ре­ни­ем дела плен­ни­ков, когда у него будет вре­мя; тогда Цезарь, рас­про­щав­шись с ним, напра­вил­ся в Пер­гам, при­ка­зал выве­сти пира­тов и всех до еди­но­го рас­пять, как он часто пред­ска­зы­вал им на ост­ро­ве, когда они счи­та­ли его сло­ва шут­кой.

3. (1) Тем вре­ме­нем могу­ще­ство Сул­лы пошло на убыль, а дру­зья Цеза­ря ста­ли звать его в Рим. Одна­ко Цезарь сна­ча­ла отпра­вил­ся на Родос, в шко­лу Апол­ло­ния, сына Моло­на, у кото­ро­го учил­ся и Цице­рон и кото­рый сла­вил­ся не толь­ко ора­тор­ским искус­ст­вом, но и сво­и­ми нрав­ст­вен­ны­ми досто­ин­ства­ми. 2Цезарь, как сооб­ща­ют, и от при­ро­ды был в выс­шей сте­пе­ни ода­рен спо­соб­но­стя­ми к крас­но­ре­чию на государ­ст­вен­ном попри­ще и рев­ност­но упраж­нял свое даро­ва­ние, так что, бес­спор­но, ему при­над­ле­жа­ло вто­рое место³ в этом искус­стве; 3одна­ко пер­вен­ст­во­вать в крас­но­ре­чии он отка­зал­ся, заботясь боль­ше о том, чтобы стать пер­вым бла­го­да­ря вла­сти и силе ору­жия; (2) будучи занят воен­ны­ми и граж­дан­ски­ми пред­при­я­ти­я­ми, с помо­щью кото­рых он под­чи­нил себе государ­ство, он не дошел в ора­тор­ском искус­стве до того пре­де­ла, кото­рый был ему ука­зан при­ро­дой. 4Позд­нее в сво­ем про­из­веде­нии, направ­лен­ном про­тив сочи­не­ния Цице­ро­на о Катоне⁴, он сам про­сил не срав­ни­вать это сло­во вои­на с искус­ной речью ода­рен­но­го ора­то­ра, посвя­тив­ше­го мно­го вре­ме­ни усо­вер­шен­ст­во­ва­нию сво­его дара.

4. (1) По при­бы­тии в Рим Цезарь при­влек к суду Дола­бел­лу по обви­не­нию в вымо­га­тель­ствах в про­вин­ции, и мно­гие из гре­че­ских горо­дов пред­ста­ви­ли ему свиде­те­лей. 2Дола­бел­ла, одна­ко, был оправ­дан. Чтобы отбла­го­да­рить гре­ков за их усер­дие, Цезарь взял­ся вести их дело, кото­рое они нача­ли у пре­то­ра Македо­нии Мар­ка Лукул­ла про­тив Пуб­лия Анто­ния, обви­няя его во взя­точ­ни­че­стве. (2) 3Цезарь так энер­гич­но повел дело, что Анто­ний обра­тил­ся с жало­бой к народ­ным три­бу­нам в Рим, ссы­ла­ясь на то, что в Гре­ции он не нахо­дит­ся в рав­ном поло­же­нии с гре­ка­ми.

4В самом Риме Цезарь, бла­го­да­ря сво­им крас­но­ре­чи­вым защи­ти­тель­ным речам в судах, добил­ся бле­стя­щих успе­хов, а сво­ей веж­ли­во­стью и лас­ко­вой обхо­ди­тель­но­стью стя­жал любовь про­сто­на­ро­дья, ибо он был более вни­ма­те­лен к каж­до­му, чем мож­но было ожи­дать в его воз­расте. (3) 5Да и его обеды, пиры и вооб­ще бле­стя­щий образ жиз­ни содей­ст­во­ва­ли посте­пен­но­му росту его вли­я­ния в государ­стве. 6Сна­ча­ла завист­ни­ки Цеза­ря не обра­ща­ли на это вни­ма­ния, счи­тая, что он будет забыт сра­зу же после того, как иссяк­нут его сред­ства. 7Лишь когда было позд­но, когда эта сила уже так вырос­ла, что ей труд­но было что-либо про­ти­во­по­ста­вить, и напра­ви­лась пря­мо на нис­про­вер­же­ние суще­ст­ву­ю­ще­го строя, они поня­ли, что нель­зя счи­тать незна­чи­тель­ным нача­ло ни в каком деле. То, что не пре­се­че­но в заро­ды­ше, быст­ро воз­рас­та­ет, ибо в самом пре­не­бре­же­нии оно нахо­дит усло­вия для бес­пре­пят­ст­вен­но­го раз­ви­тия. (4) 8Цице­рон, как кажет­ся, был пер­вым, кто счи­тал подо­зри­тель­ной и вну­шаю­щей опа­се­ния дея­тель­ность Цеза­ря, по внеш­но­сти спо­кой­ную, подоб­но глад­ко­му морю, и рас­по­знал в этом чело­ве­ке сме­лый и реши­тель­ный харак­тер, скры­ваю­щий­ся под мас­кой лас­ко­во­сти и весе­ло­сти. Он гово­рил, что во всех помыс­лах и обра­зе дей­ст­вий Цеза­ря он усмат­ри­ва­ет тиран­ни­че­ские наме­ре­ния. 9«Но, — добав­лял он, — когда я вижу, как тща­тель­но уло­же­ны его воло­сы и как он поче­сы­ва­ет голо­ву одним паль­цем⁵, мне все­гда кажет­ся, что этот чело­век не может замыш­лять такое пре­ступ­ле­ние, как нис­про­вер­же­ние рим­ско­го государ­ст­вен­но­го строя». Но об этом — поз­же.

5. (1) Пер­вое дока­за­тель­ство люб­ви к нему наро­да Цезарь полу­чил в то вре­мя, когда, доби­ва­ясь долж­но­сти воен­но­го три­бу­на одно­вре­мен­но с Гаем Пом­пи­ли­ем, был избран бо́льшим чис­лом голо­сов, неже­ли тот, 2вто­рое же, и еще более явное, когда после смер­ти сво­ей тет­ки Юлии, жены Мария, он не толь­ко про­из­нес на фору­ме бле­стя­щую похваль­ную речь умер­шей, но и осме­лил­ся выста­вить во вре­мя похо­рон изо­бра­же­ния Мария, кото­рые были пока­за­ны впер­вые со вре­ме­ни при­хо­да к вла­сти Сул­лы, так как Марий и его сто­рон­ни­ки были объ­яв­ле­ны вра­га­ми государ­ства. (2) 3Неко­то­рые под­ня­ли голос про­тив это­го поступ­ка, но народ кри­ком и гром­ки­ми руко­плес­ка­ни­я­ми пока­зал свое одоб­ре­ние Цеза­рю, кото­рый спу­стя столь дол­гое вре­мя как бы воз­вра­щал честь Мария из Аида в Рим.

4Дер­жать над­гроб­ные речи при погре­бе­нии ста­рых жен­щин было у рим­лян в обы­чае, в отно­ше­нии же моло­дых тако­го обы­чая не было, и пер­вым сде­лал это Цезарь, когда умер­ла его жена. 5И это вызва­ло одоб­ре­ние наро­да и при­влек­ло его сим­па­тии к Цеза­рю, как к чело­ве­ку крот­ко­го и бла­го­род­но­го нра­ва. (3) 6После похо­рон жены он отпра­вил­ся в Испа­нию в каче­стве кве­сто­ра при пре­то­ре Вете­ре, кото­ро­го он все­гда почи­тал и сына кото­ро­го поз­же, когда сам стал пре­то­ром^[1], сде­лал кве­сто­ром. 7Вер­нув­шись после отправ­ле­ния этой долж­но­сти, он женил­ся третьим бра­ком⁶ на Пом­пее, имея от Кор­не­лии дочь, кото­рую впо­след­ст­вии выдал замуж за Пом­пея Маг­на.

(4) 8Щед­ро рас­то­чая свои день­ги и поку­пая, каза­лось, ценой вели­чай­ших трат крат­кую и непроч­ную сла­ву, в дей­ст­ви­тель­но­сти же стя­жая вели­чай­шие бла­га за деше­вую цену, он, как гово­рят, преж­де чем полу­чить первую долж­ность, имел дол­гов на тыся­чу три­ста талан­тов. (5) 9Назна­чен­ный смот­ри­те­лем Аппи­е­вой доро­ги⁷, он издер­жал мно­го соб­ст­вен­ных денег, затем, будучи эди­лом, выста­вил три­ста два­дцать пар гла­ди­а­то­ров, а пыш­ны­ми издерж­ка­ми на теат­ры, цере­мо­нии и обеды затмил всех сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков. Но и народ, со сво­ей сто­ро­ны, стал настоль­ко рас­по­ло­жен к нему, что каж­дый выис­ки­вал новые долж­но­сти и поче­сти, кото­ры­ми мож­но было воз­на­гра­дить Цеза­ря.

6. (1) Рим тогда разде­лял­ся на два ста­на — при­вер­жен­цев Сул­лы, имев­ших боль­шую силу, и сто­рон­ни­ков Мария, кото­рые были пол­но­стью раз­гром­ле­ны, уни­же­ны и вла­чи­ли жал­кое суще­ст­во­ва­ние. Чтобы вновь укре­пить и пове­сти за собой мари­ан­цев, Цезарь, когда вос­по­ми­на­ния о его щед­ро­сти в долж­но­сти эди­ла были еще све­жи, ночью при­нес на Капи­то­лий и поста­вил сде­лан­ные втайне изо­бра­же­ния Мария и богинь Победы, несу­щих тро­феи. (2) 2На сле­дую­щее утро вид этих бле­стев­ших золо­том и сде­лан­ных чрез­вы­чай­но искус­но изо­бра­же­ний, над­пи­си на кото­рых повест­во­ва­ли о победах над ким­вра­ми, вызвал у смот­ря­щих чув­ство изум­ле­ния перед отва­гой чело­ве­ка, воз­двиг­нув­ше­го их (имя его, конеч­но, не оста­лось неиз­вест­ным). Слух об этом вско­ре рас­про­стра­нил­ся, и рим­ляне сбе­жа­лись поглядеть на изо­бра­же­ния. (3) 3При этом одни кри­ча­ли, что Цезарь замыш­ля­ет тиран­нию, вос­ста­нав­ли­вая поче­сти, погре­бен­ные зако­на­ми и поста­нов­ле­ни­я­ми сена­та, и что он испы­ты­ва­ет народ, желая узнать, готов ли тот, под­куп­лен­ный его щед­ро­стью, покор­но тер­петь его шут­ки и затеи. 4Мари­ан­цы же, напро­тив, сра­зу появив­шись во мно­же­стве, под­бо­д­ря­ли друг дру­га и с руко­плес­ка­ни­я­ми запол­ни­ли Капи­то­лий; (4) 5у мно­гих из них высту­пи­ли сле­зы радо­сти при виде изо­бра­же­ния Мария, и они пре­воз­но­си­ли Цеза­ря вели­чай­ши­ми похва­ла­ми, как един­ст­вен­но­го чело­ве­ка, кото­рый досто­ин род­ства с Мари­ем. 6По это­му пово­ду было созва­но заседа­ние сена­та, и Лута­ций Катул, поль­зо­вав­ший­ся тогда наи­боль­шим вли­я­ни­ем у рим­лян, высту­пил с обви­не­ни­ем про­тив Цеза­ря, бро­сив извест­ную фра­зу: «Итак, Цезарь поку­ша­ет­ся на государ­ство уже не путем под­ко­па, но с осад­ны­ми маши­на­ми». 7Но Цезарь так уме­ло высту­пил в свою защи­ту, что сенат остал­ся удо­вле­тво­рен­ным, и сто­рон­ни­ки Цеза­ря еще более осме­ле­ли и при­зы­ва­ли его ни перед чем не отсту­пать в сво­их замыс­лах, ибо под­держ­ка наро­да обес­пе­чит ему пер­вен­ство и победу над про­тив­ни­ка­ми.

7. (1) Меж­ду тем умер вер­хов­ный жрец Метелл, и два извест­ней­ших чело­ве­ка, поль­зо­вав­ших­ся огром­ным вли­я­ни­ем в сена­те, — Сер­ви­лий Исаврий­ский и Катул, — боро­лись друг с дру­гом, доби­ва­ясь этой долж­но­сти. Цезарь не отсту­пил перед ними и так­же выста­вил в Народ­ном собра­нии свою кан­дида­ту­ру. (2) 2Каза­лось, что все соис­ка­те­ли поль­зу­ют­ся рав­ною под­держ­кой, но Катул, из-за высо­ко­го поло­же­ния, кото­рое он зани­мал, более дру­гих опа­сал­ся неяс­но­го исхо­да борь­бы и пото­му начал пере­го­во­ры с Цеза­рем, пред­ла­гая ему боль­шую сум­му денег, если он отка­жет­ся от сопер­ни­че­ства. Цезарь, одна­ко, отве­тил, что будет про­дол­жать борь­бу, даже если для это­го при­дет­ся еще бо́льшую сум­му взять в долг. 3В день выбо­ров, про­ща­ясь со сво­ей мате­рью, кото­рая про­сле­зи­лась, про­во­жая его до две­рей, он ска­зал: «Сего­дня, мать, ты увидишь сво­его сына либо вер­хов­ным жре­цом, либо изгнан­ни­ком». (3) 4На выбо­рах Цезарь одер­жал верх и этим вну­шил сена­ту и зна­ти опа­се­ние, что он смо­жет увлечь народ на любую дер­зость.

5Поэто­му Пизон и Катул упре­ка­ли Цице­ро­на, поща­див­ше­го Цеза­ря, кото­рый был заме­шан в заго­во­ре Кати­ли­ны. (4) 6Как извест­но, Кати­ли­на наме­ре­вал­ся не толь­ко сверг­нуть суще­ст­ву­ю­щий строй, но и уни­что­жить вся­кую власть и про­из­ве­сти пол­ный пере­во­рот. Сам он поки­нул город, когда про­тив него появи­лись лишь незна­чи­тель­ные ули­ки, а важ­ней­шие замыс­лы оста­ва­лись еще скры­ты­ми, Лен­ту­ла же и Цете­га оста­вил в Риме, чтобы они про­дол­жа­ли пле­сти заго­вор.

7Неиз­вест­но, ока­зы­вал ли тай­но Цезарь в чем-нибудь под­держ­ку и выра­жал ли сочув­ст­вие этим людям, но в сена­те, когда они были пол­но­стью изоб­ли­че­ны и кон­сул Цице­рон спра­ши­вал у каж­до­го сена­то­ра его мне­ние о нака­за­нии винов­ных, все выска­зы­ва­лись за смерт­ную казнь, (5) 8пока оче­редь не дошла до Цеза­ря, кото­рый высту­пил с зара­нее обду­ман­ной речью, заявив, что уби­вать без суда людей, выдаю­щих­ся по про­ис­хож­де­нию сво­е­му и досто­ин­ству, неспра­вед­ли­во и не в обы­чае рим­лян, если это не вызва­но край­ней необ­хо­ди­мо­стью. 9Если же впредь до пол­ной победы над Кати­ли­ной они будут содер­жать­ся под стра­жей в ита­лий­ских горо­дах, кото­рые может выбрать сам Цице­рон, то поз­же сенат смо­жет в обста­нов­ке мира и спо­кой­ст­вия решить вопрос о судь­бе каж­до­го из них.

8. (1) Это пред­ло­же­ние пока­за­лось настоль­ко чело­ве­ко­лю­би­вым и было так силь­но и убеди­тель­но обос­но­ва­но, что не толь­ко те, кто высту­пал после Цеза­ря, при­со­еди­ни­лись к нему, но и мно­гие из гово­рив­ших ранее ста­ли отка­зы­вать­ся от сво­его мне­ния и под­дер­жи­вать пред­ло­же­ние Цеза­ря, пока оче­редь не дошла до Като­на и Кату­ла. 2Эти же нача­ли горя­чо воз­ра­жать, а Катон даже выска­зал в сво­ей речи подо­зре­ние про­тив Цеза­ря и высту­пил про­тив него со всей рез­ко­стью. (2) Нако­нец, было реше­но каз­нить заго­вор­щи­ков, а когда Цезарь выхо­дил из зда­ния сена­та, то на него набро­си­лось с обна­жен­ны­ми меча­ми мно­го сбе­жав­ших­ся юно­шей из чис­ла охра­няв­ших тогда Цице­ро­на. 3Но, как сооб­ща­ют, Кури­он, при­крыв Цеза­ря сво­ей тогой, бла­го­по­луч­но вывел его, да и сам Цице­рон, когда юно­ши огля­ну­лись, зна­ком удер­жал их, либо испу­гав­шись наро­да, либо вооб­ще счи­тая такое убий­ство неспра­вед­ли­вым и про­ти­во­за­кон­ным. (3) 4Если все это прав­да, то я не пони­маю, поче­му Цице­рон в сочи­не­нии о сво­ем кон­суль­стве⁸ ниче­го об этом не гово­рит. Поз­же его обви­ня­ли в том, что он не вос­поль­зо­вал­ся пред­ста­вив­шей­ся тогда пре­крас­ной воз­мож­но­стью изба­вить­ся от Цеза­ря, а испу­гал­ся наро­да, необы­чай­но при­вя­зан­но­го к Цеза­рю. 5Эта при­вя­зан­ность про­яви­лась через несколь­ко дней, когда Цезарь при­шел в сенат, чтобы защи­щать­ся про­тив выдви­ну­тых подо­зре­ний, и был встре­чен враж­деб­ным шумом. Видя, что заседа­ние затя­ги­ва­ет­ся доль­ше обыч­но­го, народ с кри­ка­ми сбе­жал­ся и обсту­пил зда­ние, насто­я­тель­но тре­буя отпу­стить Цеза­ря.

(4) 6Поэто­му и Катон, силь­но опа­са­ясь вос­ста­ния неиму­щих, кото­рые, воз­ла­гая надеж­ды на Цеза­ря, вос­пла­ме­ня­ли и весь народ, убедил сенат учредить еже­ме­сяч­ные хлеб­ные разда­чи для бед­ня­ков. 7Это при­ба­ви­ло к осталь­ным рас­хо­дам государ­ства новый — в сум­ме семи мил­ли­о­нов пяти­сот тысяч драхм еже­год­но, но зато отвра­ти­ло непо­сред­ст­вен­но угро­жав­шую вели­кую опас­ность, так как лиши­ло Цеза­ря боль­шей части его вли­я­ния как раз в то вре­мя, когда он соби­рал­ся занять долж­ность пре­то­ра и вслед­ст­вие это­го дол­жен был стать еще опас­нее.

9. (1) Одна­ко год его пре­ту­ры про­шел спо­кой­но, и лишь в соб­ст­вен­ном доме Цеза­ря про­изо­шел непри­ят­ный слу­чай. 2Был некий чело­век⁹ из чис­ла ста­рин­ной зна­ти, извест­ный сво­им богат­ст­вом и крас­но­ре­чи­ем, но в бес­чин­стве и дер­зо­сти не усту­пав­ший нико­му из про­слав­лен­ных рас­пут­ни­ков. (2) 3Он был влюб­лен в Пом­пею, жену Цеза­ря, и поль­зо­вал­ся вза­им­но­стью. Но жен­ские ком­на­ты стро­го охра­ня­лись, а мать Цеза­ря Авре­лия, почтен­ная жен­щи­на, сво­им посто­ян­ным наблюде­ни­ем за невест­кой дела­ла свида­ния влюб­лен­ных труд­ны­ми и опас­ны­ми.

(3) 4У рим­лян есть боги­ня, кото­рую они назы­ва­ют Доб­рою¹⁰, а гре­ки — Жен­скою. Фри­гий­цы выда­ют ее за свою, счи­тая супру­гою их царя Мида­са, рим­ляне утвер­жда­ют, что это ним­фа Дри­а­да, жена Фав­на, по сло­вам же гре­ков — она та из мате­рей Дио­ни­са, имя кото­рой нель­зя назы­вать. 5Поэто­му жен­щи­ны, участ­ву­ю­щие в ее празд­ни­ке, покры­ва­ют шатер вино­град­ны­ми лоза­ми, и у ног боги­ни поме­ща­ет­ся, в соот­вет­ст­вии с мифом, свя­щен­ная змея. 6Ни одно­му муж­чине нель­зя при­сут­ст­во­вать на празд­не­стве и даже нахо­дить­ся в доме, где справ­ля­ет­ся тор­же­ство; лишь жен­щи­ны тво­рят свя­щен­ные обряды, во мно­гом, как гово­рят, похо­жие на орфи­че­ские. (4) 7Когда при­хо­дит день празд­ни­ка, кон­сул или пре­тор, в доме кото­ро­го он справ­ля­ет­ся, дол­жен поки­нуть дом вме­сте со все­ми муж­чи­на­ми, жена же его, при­няв дом, про­из­во­дит свя­щен­но­дей­ст­вия. 8Глав­ная часть их совер­ша­ет­ся ночью, сопро­вож­да­ясь игра­ми и музы­кой.

10. (1) В том году празд­ник справ­ля­ла Пом­пея, и Кло­дий, не имев­ший еще боро­ды и поэто­му рас­счи­ты­вав­ший остать­ся неза­ме­чен­ным, явил­ся туда, пере­одев­шись в наряд арфист­ки и неот­ли­чи­мый от моло­дой жен­щи­ны. 2Он нашел две­ри отпер­ты­ми и был бла­го­по­луч­но про­веден в дом одною из слу­жа­нок, посвя­щен­ной в тай­ну, (2) кото­рая и отпра­ви­лась впе­ред, чтобы изве­стить Пом­пею. Так как она дол­го не воз­вра­ща­лась, Кло­дий не вытер­пел ожи­да­ния на одном месте, где он был остав­лен, и стал про­би­рать­ся впе­ред по боль­шо­му дому, избе­гая ярко осве­щен­ных мест. Но с ним столк­ну­лась слу­жан­ка Авре­лии и пола­гая, что перед ней жен­щи­на, ста­ла при­гла­шать его при­нять уча­стие в играх и, несмот­ря на его сопро­тив­ле­ние, повлек­ла его к осталь­ным, спра­ши­вая, кто он и откуда. (3) 3Когда Кло­дий отве­тил, что он ожи­да­ет Абру (так зва­ли ту слу­жан­ку Пом­пеи), голос выдал его, и слу­жан­ка Авре­лии бро­си­лась на свет, к тол­пе, и ста­ла кри­чать, что она обна­ру­жи­ла муж­чи­ну. Все жен­щи­ны были пере­пу­га­ны этим, Авре­лия же, пре­кра­тив совер­ше­ние таинств и при­крыв свя­ты­ни, при­ка­за­ла запе­реть две­ри и нача­ла обхо­дить со све­тиль­ни­ка­ми весь дом в поис­ках Кло­дия. (4) 4Нако­нец его нашли укрыв­шим­ся в ком­на­те слу­жан­ки, кото­рая помог­ла ему вой­ти в дом, и жен­щи­ны, обна­ру­жив­шие его, выгна­ли его вон. 5Жен­щи­ны, разой­дясь по домам, еще ночью рас­ска­за­ли сво­им мужьям о слу­чив­шем­ся.

На сле­дую­щий день по все­му Риму рас­про­стра­нил­ся слух, что Кло­дий совер­шил кощун­ство и пови­нен не толь­ко перед оскорб­лен­ны­ми им, но и перед горо­дом и бога­ми. (5) 6Один из народ­ных три­бу­нов пуб­лич­но обви­нил Кло­дия в нече­стии, и наи­бо­лее вли­я­тель­ные сена­то­ры высту­пи­ли про­тив него, обви­няя его наряду с про­чи­ми гнус­ны­ми бес­пут­ства­ми в свя­зи со сво­ей соб­ст­вен­ной сест­рой, женой Лукул­ла. 7Но народ вос­про­ти­вил­ся их ста­ра­ни­ям и при­нял Кло­дия под защи­ту, что при­нес­ло тому боль­шую поль­зу в суде, ибо судьи были напу­га­ны и дро­жа­ли перед чер­нью. (6) 8Цезарь тот­час же раз­вел­ся с Пом­пе­ей. Одна­ко, будучи при­зван на суд в каче­стве свиде­те­ля, он заявил, что ему ниче­го не извест­но отно­си­тель­но того, в чем обви­ня­ют Кло­дия. 9Это заяв­ле­ние пока­за­лось очень стран­ным, и обви­ни­тель спро­сил его: «Но поче­му же тогда ты раз­вел­ся со сво­ей женой?» «Пото­му, — отве­тил Цезарь, — что на мою жену не долж­на падать даже тень подо­зре­ния». 10Одни гово­рят, что он отве­тил так, как дей­ст­ви­тель­но думал, дру­гие же — что он сде­лал это из угож­де­ния наро­ду, желав­ше­му спа­сти Кло­дия. (7) 11Кло­дий был оправ­дан, так как боль­шин­ство судей пода­ло при голо­со­ва­нии таб­лич­ки с нераз­бор­чи­вой под­пи­сью¹¹, чтобы осуж­де­ни­ем не навлечь на себя гнев чер­ни, а оправ­да­ни­ем — бес­сла­вие сре­ди знат­ных.

11. (1) После пре­ту­ры Цезарь полу­чил в управ­ле­ние про­вин­цию Испа­нию. Так как он не смог прий­ти к согла­ше­нию со сво­и­ми креди­то­ра­ми, с кри­ком оса­ждав­ши­ми его и про­ти­во­дей­ст­во­вав­ши­ми его отъ­езду, он обра­тил­ся за помо­щью к Крас­су, само­му бога­то­му из рим­лян. Крас­су нуж­ны были сила и энер­гия Цеза­ря для борь­бы про­тив Пом­пея; 2поэто­му он удо­вле­тво­рил наи­бо­лее настой­чи­вых и неумо­ли­мых креди­то­ров Цеза­ря и, дав пору­чи­тель­ство на сум­му в восемь­сот трид­цать талан­тов, пре­до­ста­вил Цеза­рю воз­мож­ность отпра­вить­ся в про­вин­цию.

(2) 3Рас­ска­зы­ва­ют, что, когда Цезарь пере­ва­лил через Аль­пы и про­ез­жал мимо бед­но­го город­ка с крайне немно­го­чис­лен­ным вар­вар­ским насе­ле­ни­ем, его при­я­те­ли спро­си­ли со сме­хом: «Неуже­ли и здесь есть сорев­но­ва­ние из-за долж­но­стей, спо­ры о пер­вен­стве, раздо­ры сре­ди зна­ти?» 4«Что каса­ет­ся меня, — отве­тил им Цезарь с пол­ной серь­ез­но­стью, — то я пред­по­чел бы быть пер­вым здесь, чем вто­рым в Риме». (3) 5В дру­гой раз, уже в Испа­нии, читая на досу­ге что-то из напи­сан­но­го о дея­ни­ях Алек­сандра, Цезарь погру­зил­ся на дол­гое вре­мя в задум­чи­вость, а потом даже про­сле­зил­ся. 6Когда удив­лен­ные дру­зья спро­си­ли его о при­чине, он отве­тил: «Неуже­ли вам кажет­ся недо­ста­точ­ной при­чи­ной для печа­ли то, что в моем воз­расте Алек­сандр уже пра­вил столь­ки­ми наро­да­ми, а я до сих пор еще не совер­шил ниче­го заме­ча­тель­но­го!»

12. (1) Сра­зу же по при­бы­тии в Испа­нию он раз­вил энер­гич­ную дея­тель­ность. При­со­еди­нив в тече­ние несколь­ких дней к сво­им два­дца­ти когор­там еще десять, он высту­пил с ними про­тив кал­ла­и­ков и лузи­тан­цев, кото­рых и победил, дой­дя затем до Внеш­не­го моря и поко­рив несколь­ко пле­мен, ранее не под­власт­ных рим­ля­нам. 2Достиг­нув тако­го успе­ха в делах воен­ных, Цезарь не хуже руко­во­дил и граж­дан­ски­ми: он уста­но­вил согла­сие в горо­дах и преж­де все­го ула­дил спо­ры меж­ду заи­мо­дав­ца­ми и долж­ни­ка­ми. (2) 3А имен­но, он пред­пи­сал, чтобы из еже­год­ных дохо­дов долж­ни­ка одна треть оста­ва­лась ему, осталь­ное же шло заи­мо­дав­цам, пока таким обра­зом долг не будет выпла­чен. 4Совер­шив эти дела, полу­чив­шие все­об­щее одоб­ре­ние, Цезарь выехал из про­вин­ции, где он и сам раз­бо­га­тел и дал воз­мож­ность обо­га­тить­ся во вре­мя похо­дов сво­им вои­нам, кото­рые про­воз­гла­си­ли его импе­ра­то­ром.

13. (1) Лицам, домо­гаю­щим­ся три­ум­фа, над­ле­жа­ло оста­вать­ся вне Рима, а ищу­щим кон­суль­ской долж­но­сти — при­сут­ст­во­вать в горо­де. Цезарь, кото­рый вер­нул­ся как раз во вре­мя кон­суль­ских выбо­ров, не знал, что ему пред­по­честь, и поэто­му обра­тил­ся в сенат с прось­бой раз­ре­шить ему домо­гать­ся кон­суль­ской долж­но­сти заоч­но, через дру­зей. 2Катон пер­вым высту­пил про­тив это­го тре­бо­ва­ния, наста­и­вая на соблюде­нии зако­на. Когда же он увидел, что Цезарь успел мно­гих рас­по­ло­жить в свою поль­зу, то, чтобы затя­нуть раз­ре­ше­ние вопро­са, про­из­нес речь, кото­рая про­дол­жа­лась целый день. Тогда Цезарь решил отка­зать­ся от три­ум­фа и доби­вать­ся долж­но­сти кон­су­ла.

(2) 3Итак, он при­был в Рим и сра­зу же пред­при­нял лов­кий шаг, введя в заблуж­де­ние всех, кро­ме Като­на. Ему уда­лось при­ми­рить Пом­пея и Крас­са, двух людей, поль­зо­вав­ших­ся наи­боль­шим вли­я­ни­ем в Риме. 4Тем, что Цезарь вза­мен преж­ней враж­ды соеди­нил их друж­бой, он поста­вил могу­ще­ство обо­их на служ­бу себе само­му и под при­кры­ти­ем это­го чело­ве­ко­лю­би­во­го поступ­ка про­из­вел неза­мет­но для всех насто­я­щий государ­ст­вен­ный пере­во­рот. (3) 5Ибо при­чи­ной граж­дан­ских войн была не враж­да Цеза­ря и Пом­пея, как дума­ет боль­шин­ство, но в боль­шей сте­пе­ни их друж­ба, когда они сна­ча­ла соеди­ни­лись для уни­что­же­ния вла­сти ари­сто­кра­тии, а затем под­ня­лись друг про­тив дру­га. 6Катон же, кото­рый часто вер­но пред­ска­зы­вал исход собы­тий, при­об­рел за это вна­ча­ле репу­та­цию неужив­чи­во­го и свар­ли­во­го чело­ве­ка, а впо­след­ст­вии — сла­ву совет­чи­ка, хотя и разум­но­го, но несчаст­ли­во­го.

14. (1) Итак, Цезарь, под­дер­жи­вае­мый с двух сто­рон, бла­го­да­ря друж­бе с Пом­пе­ем и Крас­сом, добил­ся успе­ха на выбо­рах 2и с поче­том был про­воз­гла­шен кон­су­лом вме­сте с Каль­пур­ни­ем Бибу­лом. Едва лишь он всту­пил в долж­ность, как из жела­ния уго­дить чер­ни внес зако­но­про­ек­ты, более при­ли­че­ст­во­вав­шие како­му-нибудь дерз­ко­му народ­но­му три­бу­ну, неже­ли кон­су­лу, — зако­но­про­ек­ты, пред­ла­гав­шие вывод коло­ний и разда­чу земель. (2) 3В сена­те все луч­шие граж­дане выска­за­лись про­тив это­го, и Цезарь, кото­рый дав­но уже искал к тому пово­да, поклял­ся гро­мо­глас­но, что черст­вость и высо­ко­ме­рие сена­то­ров вынуж­да­ют его про­тив его воли обра­тить­ся к наро­ду для сов­мест­ных дей­ст­вий. С эти­ми сло­ва­ми он вышел на форум. 4Здесь, поста­вив рядом с собой с одной сто­ро­ны Пом­пея, с дру­гой — Крас­са, он спро­сил, одоб­ря­ют ли они пред­ло­жен­ные зако­ны. (3) Когда они отве­ти­ли утвер­ди­тель­но, Цезарь обра­тил­ся к ним с прось­бой помочь ему про­тив тех, кто гро­зит­ся про­ти­во­дей­ст­во­вать этим зако­но­про­ек­там с мечом в руке. 5Оба обе­ща­ли ему свою под­держ­ку, а Пом­пей при­ба­вил, что про­тив под­няв­ших мечи он вый­дет не толь­ко с мечом, но и со щитом. 6Эти сло­ва огор­чи­ли ари­сто­кра­тов, кото­рые сочли это выступ­ле­ние сума­сброд­ной, ребя­че­ской речью, не при­ли­че­ст­ву­ю­щей досто­ин­ству само­го Пом­пея и роня­ю­щей ува­же­ние к сена­ту, зато наро­ду они очень понра­ви­лись.

(4) 7Чтобы еще сво­бод­нее исполь­зо­вать в сво­их целях могу­ще­ство Пом­пея, Цезарь выдал за него свою дочь Юлию, хотя она и была уже помолв­ле­на с Сер­ви­ли­ем Цепи­о­ном, послед­не­му же он обе­щал дочь Пом­пея, кото­рая так­же не была сво­бод­на, ибо была обру­че­на с Фав­стом, сыном Сул­лы. (5) 8Немно­го поз­же сам Цезарь женил­ся на Каль­пур­нии, доче­ри Пизо­на, кото­ро­го он про­вел в кон­су­лы на сле­дую­щий год. Это вызва­ло силь­ное него­до­ва­ние Като­на, заяв­ляв­ше­го, что нет сил тер­петь этих людей, кото­рые брач­ны­ми сою­за­ми добы­ва­ют выс­шую власть в государ­стве и с помо­щью жен­щин пере­да­ют друг дру­гу вой­ска, про­вин­ции и долж­но­сти.

(6) 9Бибул, това­рищ Цеза­ря по кон­суль­ству, все­ми сила­ми про­ти­во­дей­ст­во­вал его зако­но­про­ек­там; но так как он ниче­го не добил­ся и даже вме­сте с Като­ном рис­ко­вал быть уби­тым на фору­ме, то запер­ся у себя дома и не появ­лял­ся до исте­че­ния сро­ка долж­но­сти. 10Пом­пей вско­ре же после сво­ей свадь­бы запол­нил форум воору­жен­ны­ми вои­на­ми и этим помог наро­ду добить­ся утвер­жде­ния зако­нов, а Цеза­рю полу­чить в управ­ле­ние на пять лет обе Гал­лии — Пре­даль­пий­скую и Зааль­пий­скую — вме­сте с Илли­ри­ком и четы­ре леги­о­на. (7) 11Като­на, кото­рый отва­жил­ся высту­пить про­тив это­го, Цезарь отпра­вил в тюрь­му, рас­счи­ты­вая, что тот обра­тит­ся с жало­бой к народ­ным три­бу­нам. 12Одна­ко, видя, что Катон, не гово­ря ни сло­ва, поз­во­ля­ет уве­сти себя и что не толь­ко луч­шие граж­дане угне­те­ны этим, но и народ, из ува­же­ния к доб­ро­де­те­ли Като­на, мол­ча и в уны­нии сле­ду­ет за ним, Цезарь сам тай­ком попро­сил одно­го из народ­ных три­бу­нов осво­бо­дить Като­на.

(8) 13Из осталь­ных сена­то­ров лишь очень немно­гие посе­ща­ли вме­сте с Цеза­рем заседа­ния сена­та, про­чие же, недо­воль­ные оскорб­ле­ни­ем их досто­ин­ства, воз­дер­жи­ва­лись от уча­стия в делах. 14Когда Кон­сидий, один из самых пре­ста­ре­лых, ска­зал одна­жды, что они не при­хо­дят из стра­ха перед ору­жи­ем и вои­на­ми, Цезарь спро­сил его: «Так поче­му же ты не боишь­ся и не оста­ешь­ся дома?» Кон­сидий отве­чал: 15«Меня осво­бож­да­ет от стра­ха моя ста­рость, ибо крат­кий срок жиз­ни, остав­ший­ся мне, не тре­бу­ет боль­шой осто­рож­но­сти».

(9) 16Но наи­бо­лее позор­ным из всех тогдаш­них собы­тий счи­та­ли то, что в кон­суль­ство Цеза­ря народ­ным три­бу­ном был избран тот самый Кло­дий, кото­рый осквер­нил и брак Цеза­ря и таин­ство ноч­но­го свя­щен­но­дей­ст­вия. 17Избран же он был с целью погу­бить Цице­ро­на; и сам Цезарь отпра­вил­ся в свою про­вин­цию лишь после того, как с помо­щью Кло­дия нис­про­верг Цице­ро­на и добил­ся его изгна­ния из Ита­лии.

15. (1) Тако­вы были дела, кото­рые он совер­шил перед Галль­ски­ми вой­на­ми. 2Что же каса­ет­ся до вре­ме­ни, когда Цезарь вел эти вой­ны и ходил в похо­ды, под­чи­нив­шие Гал­лию, то здесь он как бы начал иную жизнь, всту­пив на путь новых дея­ний. Он выка­зал себя не усту­паю­щим нико­му из вели­чай­ших, уди­ви­тель­ней­ших пол­ко­вод­цев и воен­ных дея­те­лей. (2) 3Ибо, если срав­нить с ним Фаби­ев, Сци­пи­о­нов и Метел­лов или жив­ших одно­вре­мен­но с ним и неза­дол­го до него Сул­лу, Мария, обо­их Лукул­лов и даже само­го Пом­пея, воин­ская сла­ва кото­ро­го пре­воз­но­си­лась тогда до небес, 4то Цезарь сво­и­ми подви­га­ми одних оста­вит поза­ди по при­чине суро­во­сти мест, в кото­рых он вел вой­ну, дру­гих — в силу раз­ме­ров стра­ны, кото­рую он заво­е­вал, третьих — имея в виду чис­лен­ность и мощь непри­я­те­ля, кото­ро­го он победил, (3) чет­вер­тых — при­ни­мая в рас­чет дикость и ковар­ство, с кото­ры­ми ему при­шлось столк­нуть­ся, пятых — чело­ве­ко­лю­би­ем и снис­хо­ди­тель­но­стью к плен­ным, шестых — подар­ка­ми и щед­ро­стью к сво­им вои­нам и, нако­нец, 5всех — тем, что он дал боль­ше все­го сра­же­ний и истре­бил наи­боль­шее чис­ло вра­гов. Ибо за те непол­ные десять лет, в тече­ние кото­рых он вел вой­ну в Гал­лии, он взял штур­мом более вось­ми­сот горо­дов, поко­рил три­ста пле­мен, сра­жал­ся с тре­мя мил­ли­о­на­ми людей, из кото­рых один мил­ли­он уни­что­жил во вре­мя битв и столь­ко же захва­тил в плен.

16. (1) Он поль­зо­вал­ся такой любо­вью и пре­дан­но­стью сво­их вои­нов, что даже те люди, кото­рые в дру­гих вой­нах ничем не отли­чи­лись, с непре­одо­ли­мой отва­гой шли на любую опас­ность ради сла­вы Цеза­ря. При­ме­ром может слу­жить Аци­лий, 2кото­рый в мор­ском сра­же­нии у Мас­си­лии¹² вско­чил на вра­же­ский корабль и, когда ему отру­би­ли мечом пра­вую руку, удер­жал щит в левой, а затем, нано­ся этим щитом уда­ры вра­гам в лицо, обра­тил всех в бег­ство и завла­дел кораб­лем.

(2) 3Дру­гой при­мер — Кас­сий Сце­ва, кото­рый в бит­ве при Дирра­хии, лишив­шись гла­за, выби­то­го стре­лой, ранен­ный в пле­чо и бед­ро дро­ти­ка­ми и при­няв­ший сво­им щитом уда­ры ста трид­ца­ти стрел, клик­нул вра­гов, как бы желая сдать­ся; 4но когда двое из них подо­шли к нему, то одно­му он отру­бил руку мечом, дру­го­го обра­тил в бег­ство уда­ром в лицо, а сам был спа­сен сво­и­ми, подо­спев­ши­ми на помощь.

(3) 5В Бри­та­нии одна­жды пере­до­вые цен­ту­ри­о­ны попа­ли в боло­ти­стые, зали­тые водой места и под­верг­лись здесь напа­де­нию про­тив­ни­ка. И вот один на гла­зах Цеза­ря, наблюдав­ше­го за стыч­кой, бро­сил­ся впе­ред и, совер­шив мно­го уди­ви­тель­ных по сме­ло­сти подви­гов, спас цен­ту­ри­о­нов из рук 6вар­ва­ров, кото­рые раз­бе­жа­лись, а сам послед­ним кинул­ся в прото­ку, и где вплавь, где вброд пере­брал­ся на дру­гую сто­ро­ну, наси­лу пре­одолев все пре­пят­ст­вия и поте­ряв при этом щит. (4) 7Цезарь и сто­яв­шие вокруг встре­ти­ли его кри­ка­ми изум­ле­ния и радо­сти, а воин в боль­шом сму­ще­нии, со сле­за­ми бро­сил­ся к ногам Цеза­ря, про­ся у него про­ще­ния за поте­рю щита.

8В Афри­ке Сци­пи­он захва­тил одно из судов Цеза­ря, на кото­ром плыл назна­чен­ный кве­сто­ром Гра­ний Пет­рон. Захва­тив­шие объ­яви­ли всю коман­ду кораб­ля сво­ей добы­чей, кве­сто­ру же обе­ща­ли сво­бо­ду. Но тот отве­тил, что вои­ны Цеза­ря при­вык­ли дарить поща­ду, но не полу­чать ее от дру­гих, и с эти­ми сло­ва­ми бро­сил­ся на соб­ст­вен­ный меч.

17. (1) Подоб­ное муже­ство и любовь к сла­ве Цезарь сам взрас­тил и вос­пи­тал в сво­их вои­нах преж­де все­го тем, что щед­ро разда­вал поче­сти и подар­ки: он желал пока­зать, что добы­тые в похо­дах богат­ства копит не для себя, не для того, чтобы само­му уто­пать в рос­ко­ши и наслаж­де­ни­ях, но хра­нит их как общее досто­я­ние и награ­ду за воин­ские заслу­ги, остав­ляя за собой лишь пра­во рас­пре­де­лять награ­ды меж­ду отли­чив­ши­ми­ся. Вто­рым сред­ст­вом вос­пи­та­ния вой­ска было то, что он сам доб­ро­воль­но бро­сал­ся навстре­чу любой опас­но­сти и не отка­зы­вал­ся пере­но­сить какие угод­но труд­но­сти. (2) 2Любовь его к опас­но­стям не вызы­ва­ла удив­ле­ния у тех, кто знал его често­лю­бие, но всех пора­жа­ло, как он пере­но­сил лише­ния, кото­рые, каза­лось, пре­вос­хо­ди­ли его физи­че­ские силы, ибо он был сла­бо­го тело­сло­же­ния, с белой и неж­ной кожей, стра­дал голов­ны­ми боля­ми и паду­чей, пер­вый при­па­док кото­рой, как гово­рят, слу­чил­ся с ним в Кор­ду­бе. (3) 3Одна­ко он не исполь­зо­вал свою болез­нен­ность как пред­лог для изне­жен­ной жиз­ни, но, сде­лав сред­ст­вом исце­ле­ния воен­ную служ­бу, ста­рал­ся бес­пре­стан­ны­ми пере­хо­да­ми, скуд­ным пита­ни­ем, посто­ян­ным пре­бы­ва­ни­ем под откры­тым небом и лише­ни­я­ми победить свою сла­бость и укре­пить свое тело. 4Спал он боль­шей частью на повоз­ке или на носил­ках, чтобы исполь­зо­вать для дела и часы отды­ха. Днем он объ­ез­жал горо­да, кара­уль­ные отряды и кре­по­сти, при­чем рядом с ним сидел раб, умев­ший запи­сы­вать за ним, а поза­ди один воин с мечом. (4) 5Он пере­дви­гал­ся с такой быст­ро­той, что в пер­вый раз про­де­лал путь от Рима до Рода­на за восемь дней. 6Вер­хо­вая езда с дет­ства была для него при­выч­ным делом. Он умел, отведя руки назад и сло­жив их за спи­ной, пустить коня во весь опор. 7А во вре­мя это­го похо­да он упраж­нял­ся еще и в том, чтобы, сидя на коне, дик­то­вать пись­ма, зани­мая одно­вре­мен­но двух или даже, как утвер­жда­ет Оппий, еще боль­шее чис­ло пис­цов. (5) 8Гово­рят, что Цезарь пер­вым при­шел к мыс­ли бесе­до­вать с дру­зья­ми по пово­ду неот­лож­ных дел посред­ст­вом писем, когда вели­чи­на горо­да и исклю­чи­тель­ная заня­тость не поз­во­ля­ли встре­чать­ся лич­но.

9Как при­мер его уме­рен­но­сти в пище при­во­дят сле­дую­щий рас­сказ. Одна­жды в Медио­лане он обедал у сво­его госте­при­им­ца Вале­рия Лео­на, и тот подал спар­жу, при­прав­лен­ную не обык­но­вен­ным олив­ко­вым мас­лом, а миррой. Цезарь спо­кой­но съел это блюдо, а к сво­им дру­зьям, выра­зив­шим недо­воль­ство, обра­тил­ся с пори­ца­ни­ем: (6) 10«Если вам что-либо не нра­вит­ся, — ска­зал он, — то вполне доста­точ­но, если вы отка­же­тесь есть. Но если кто берет­ся пори­цать подоб­но­го рода неве­же­ство, тот сам неве­жа». 11Одна­жды он был застиг­нут в пути непо­го­дой и попал в хижи­ну одно­го бед­ня­ка. Най­дя там един­ст­вен­ную ком­на­ту, кото­рая едва была в состо­я­нии вме­стить одно­го чело­ве­ка, он обра­тил­ся к сво­им дру­зьям со сло­ва­ми: «Почет­ное нуж­но пре­до­став­лять силь­ней­шим, а необ­хо­ди­мое — сла­бей­шим», — и пред­ло­жил Оппию отды­хать в ком­на­те, а сам вме­сте с осталь­ны­ми улег­ся спать под наве­сом перед две­рью.

18. (1) Пер­вою из галль­ских войн, кото­рую ему при­шлось вести, была с гель­ве­та­ми и тигу­ри­на­ми¹³. Эти пле­ме­на сожгли две­на­дцать сво­их горо­дов и четы­ре­ста дере­вень и дви­ну­лись через под­власт­ную рим­ля­нам Гал­лию, как преж­де ким­вры и тев­то­ны, кото­рым они, каза­лось, не усту­па­ли ни сме­ло­стью, ни мно­го­люд­ст­вом, ибо все­го их было три­ста тысяч, в том чис­ле спо­соб­ных сра­жать­ся — сто девя­но­сто тысяч. (2) 2Тигу­ри­нов победил не сам Цезарь, а Лаби­ен, кото­ро­го он выслал про­тив них и кото­рый раз­гро­мил их у реки Ара­ра. Гель­ве­ты же напа­ли на Цеза­ря неожи­дан­но, когда он направ­лял­ся с вой­ском к одно­му из союз­ных горо­дов; тем не менее он успел занять надеж­ную пози­цию и здесь, собрав свои силы, выстро­ил их в бое­вой порядок. 3Когда ему под­ве­ли коня, Цезарь ска­зал: «Я им вос­поль­зу­юсь после победы, когда дело дой­дет до пого­ни. А сей­час — впе­ред, на вра­га!» — и с эти­ми сло­ва­ми начал наступ­ле­ние в пешем строю. (3) 4После дол­гой и упор­ной бит­вы он раз­бил вой­ско вар­ва­ров, но наи­боль­шие труд­но­сти встре­тил в лаге­ре, у пово­зок, ибо там сра­жа­лись не толь­ко вновь спло­тив­ши­е­ся вои­ны, но и жен­щи­ны и дети, защи­щав­ши­е­ся вме­сте с ними до послед­ней кап­ли кро­ви. Все были изруб­ле­ны, и бит­ва закон­чи­лась толь­ко к полу­но­чи. (4) 5К этой заме­ча­тель­ной победе Цезарь при­со­еди­нил еще более слав­ное дея­ние, заста­вив вар­ва­ров, уцелев­ших после сра­же­ния (а таких было свы­ше ста тысяч), соеди­нить­ся и вновь засе­лить ту зем­лю, кото­рую они поки­ну­ли, и горо­да, кото­рые они разо­ри­ли. 6Сде­лал же он это из опа­се­ния, что в опу­стев­шие обла­сти перей­дут гер­ман­цы и захва­тят их.

19. (1) Вто­рую вой­ну он вел уже за гал­лов про­тив гер­ман­цев, хотя рань­ше и объ­явил в Риме их царя Арио­ви­ста союз­ни­ком рим­ско­го наро­да. 2Но гер­ман­цы были неснос­ны­ми соседя­ми для поко­рен­ных Цеза­рем народ­но­стей, и было ясно, что они не удо­вле­тво­рят­ся суще­ст­ву­ю­щим поряд­ком вещей, но, при пер­вом удоб­ном слу­чае, захва­тят всю Гал­лию и укре­пят­ся в ней. (2) 3Когда Цезарь заме­тил, что началь­ни­ки в его вой­ске робе­ют, в осо­бен­но­сти те моло­дые люди из знат­ных семей, кото­рые после­до­ва­ли за ним из жела­ния обо­га­тить­ся и жить в рос­ко­ши, он собрал их на совет и объ­явил, что те, кто настро­ен так трус­ли­во и мало­душ­но, могут воз­вра­тить­ся домой и не под­вер­гать себя опас­но­сти про­тив сво­его жела­ния. 4«Я же, — ска­зал он, — пой­ду на вар­ва­ров с одним толь­ко деся­тым леги­о­ном, ибо те, с кем мне пред­сто­ит сра­жать­ся, не силь­нее ким­вров, а сам я не счи­таю себя пол­ко­вод­цем сла­бее Мария». (3) 5Узнав об этом, деся­тый леги­он отпра­вил к нему деле­га­тов, чтобы выра­зить свою бла­го­дар­ность, осталь­ные же леги­о­ны осуж­да­ли сво­их началь­ни­ков и, нако­нец, все, испол­нив­шись сме­ло­сти и вооду­шев­ле­ния, после­до­ва­ли за Цеза­рем и после мно­го­днев­но­го пути раз­би­ли лагерь в двух­стах ста­ди­ях от про­тив­ни­ка. 6Уже самый при­ход Цеза­ря несколь­ко рас­стро­ил дерз­кие пла­ны Арио­ви­ста, 7ибо он никак не ожи­дал, что рим­ляне, кото­рые, каза­лось, не смо­гут выдер­жать натис­ка гер­ман­цев, сами решат­ся на напа­де­ние. Он дивил­ся отва­ге Цеза­ря и в то же вре­мя увидел, что его соб­ст­вен­ная армия при­веде­на в заме­ша­тель­ство. (4) 8Но еще более осла­би­ло муже­ство гер­ман­цев пред­ска­за­ние свя­щен­ных жен, кото­рые, наблюдая водо­во­роты в реках и при­слу­ши­ва­ясь к шуму пото­ков, воз­ве­сти­ли, что нель­зя начи­нать сра­же­ние рань­ше ново­лу­ния. 9Когда Цезарь узнал об этом и увидел, что гер­ман­цы воз­дер­жи­ва­ют­ся от напа­де­ния, он решил, что луч­ше напасть на них, пока они не рас­по­ло­же­ны к бою, чем оста­вать­ся в без­де­я­тель­но­сти, поз­во­ляя им выжидать более под­хо­дя­ще­го для них вре­ме­ни. (5) 10Совер­шая нале­ты на укреп­ле­ния вокруг хол­мов, где они раз­би­ли свой лагерь, он так раз­драз­нил гер­ман­цев, что те в гне­ве вышли из лаге­ря и всту­пи­ли в бит­ву. 11Цезарь нанес им сокру­ши­тель­ное пора­же­ние и, обра­тив в бег­ство, гнал их до само­го Рей­на, на рас­сто­я­нии в четы­ре­ста ста­ди­ев, покрыв все это про­стран­ство тру­па­ми вра­гов и их ору­жи­ем. 12Арио­вист с немно­ги­ми людь­ми успел все же пере­пра­вить­ся через Рейн. Чис­ло уби­тых, как сооб­ща­ют, достиг­ло вось­ми­де­ся­ти тысяч.

20. (1) После это­го, оста­вив свое вой­ско на зим­них квар­ти­рах в зем­ле сек­ва­нов, Цезарь сам, чтобы занять­ся дела­ми Рима, напра­вил­ся в Гал­лию, лежа­щую вдоль реки Пада и вхо­див­шую в состав назна­чен­ной ему про­вин­ции, ибо гра­ни­цей меж­ду Пре­даль­пий­ской Гал­ли­ей и соб­ст­вен­но Ита­ли­ей слу­жит река Руби­кон. (2) 2Сюда к Цеза­рю при­ез­жа­ли мно­гие из Рима, и он имел воз­мож­ность уве­ли­чить свое вли­я­ние, испол­няя прось­бы каж­до­го, так что все ухо­ди­ли от него, либо полу­чив то, чего жела­ли, либо наде­ясь это полу­чить. 3Таким обра­зом дей­ст­во­вал он в тече­ние всей вой­ны: то побеж­дал вра­гов ору­жи­ем сограж­дан, то овла­де­вал сами­ми граж­да­на­ми при помо­щи денег, захва­чен­ных у непри­я­те­ля. А Пом­пей ниче­го не заме­чал.

(3) 4Меж­ду тем бел­ги, наи­бо­лее могу­ще­ст­вен­ные из гал­лов, вла­дев­шие третьей частью всей Гал­лии, отло­жи­лись от рим­лян и собра­ли мно­готы­сяч­ное вой­ско. 5Цезарь высту­пил про­тив них со всей поспеш­но­стью и напал на вра­гов, в то вре­мя как они опу­сто­ша­ли зем­ли союз­ных рим­ля­нам пле­мен. Он опро­ки­нул пол­чи­ща вра­гов, ока­зав­ших лишь ничтож­ное сопро­тив­ле­ние, и учи­нил такую рез­ню, что болота и глу­бо­кие реки, зава­лен­ные мно­же­ст­вом тру­пов, ста­ли лег­ко про­хо­ди­мы­ми для рим­лян. (4) 6После это­го все наро­ды, живу­щие на бере­гу Оке­а­на, доб­ро­воль­но поко­ри­лись вновь, но про­тив нер­ви­ев, наи­бо­лее диких и воин­ст­вен­ных из пле­мен, насе­ля­ю­щих стра­ну бел­гов, Цезарь дол­жен был высту­пить в поход. 7Нер­вии, оби­тав­шие в густых чащо­бах, укры­ли свои семьи и иму­ще­ство дале­ко от вра­га, а сами в глу­бине леса в коли­че­стве шести­де­ся­ти тысяч чело­век напа­ли на Цеза­ря как раз тогда, когда он, заня­тый соору­же­ни­ем вала вокруг лаге­ря, никак не ожи­дал напа­де­ния. Вар­ва­ры опро­ки­ну­ли рим­скую кон­ни­цу и, окру­жив две­на­дца­тый и седь­мой леги­о­ны, пере­би­ли всех цен­ту­ри­о­нов. (5) 8Если бы Цезарь, про­рвав­шись сквозь гущу сра­жаю­щих­ся, не бро­сил­ся со щитом в руке на вар­ва­ров и если бы при виде опас­но­сти, угро­жаю­щей пол­ко­вод­цу, деся­тый леги­он не ринул­ся с высот на вра­га и не смял его ряды, вряд ли уце­лел бы хоть один рим­ский воин. 9Но сме­лость Цеза­ря при­ве­ла к тому, что рим­ляне бились, мож­но ска­зать, свы­ше сво­их сил и, так как нер­вии все же не обра­ти­лись в бег­ство, уни­что­жи­ли их, несмот­ря на отча­ян­ное сопро­тив­ле­ние. 10Из шести­де­ся­ти тысяч вар­ва­ров оста­лось в живых толь­ко пять­сот, а из четы­рех­сот их сена­то­ров — толь­ко трое.

21. (1) Когда весть об этом при­шла в Рим, сенат поста­но­вил устро­ить пят­на­дца­ти­днев­ные празд­не­ства в честь богов, чего не быва­ло рань­ше ни при какой победе. 2Но, с дру­гой сто­ро­ны, и сама опас­ность, когда вос­ста­ло одно­вре­мен­но столь­ко враж­деб­ных пле­мен, каза­лась огром­ной, и любовь наро­да к Цеза­рю окру­жи­ла его победы осо­бен­но ярким блес­ком.

3При­ведя в порядок дела в Гал­лии, Цезарь вновь пере­зи­мо­вал в долине Пада, укреп­ляя свое вли­я­ние в Риме, (2) 4ибо те, кто, поль­зу­ясь его помо­щью, доби­вал­ся долж­но­стей, под­ку­па­ли народ его день­га­ми, а полу­чив долж­ность, дела­ли все, что мог­ло уве­ли­чить могу­ще­ство Цеза­ря. 5Мало того, боль­шин­ство из наи­бо­лее знат­ных и выдаю­щих­ся людей съе­ха­лось к нему в Луку, в том чис­ле Пом­пей, Красс, пре­тор Сар­ди­нии Аппий и намест­ник Испа­нии Непот, так что все­го там собра­лось сто два­дцать лик­то­ров и более двух­сот сена­то­ров. (3) 6На сове­ща­нии было реше­но сле­дую­щее: Пом­пей и Красс долж­ны быть избра­ны кон­су­ла­ми, Цеза­рю же, кро­ме про­дле­ния кон­суль­ских пол­но­мо­чий еще на пять лет, долж­на быть так­же выда­на опре­де­лен­ная сум­ма денег. 7Это послед­нее усло­вие каза­лось весь­ма стран­ным всем здра­во­мыс­ля­щим людям. Ибо как раз те лица, кото­рые полу­чи­ли от Цеза­ря столь­ко денег, пред­ла­га­ли сена­ту или, ско­рее, при­нуж­да­ли его, вопре­ки его жела­нию, выдать Цеза­рю день­ги, как буд­то бы он не имел их. 8Като­на тогда не было — (4) его нароч­но отпра­ви­ли на Кипр, Фаво­ний же, кото­рый был при­вер­жен­цем Като­на, не добив­шись ниче­го сво­и­ми воз­ра­же­ни­я­ми в сена­те, выбе­жал из две­рей курии, гром­ко взы­вая к наро­ду. 9Но никто его не слу­шал: иные боя­лись Пом­пея и Крас­са, а боль­шин­ство мол­ча­ло из угож­де­ния Цеза­рю, на кото­ро­го оно воз­ла­га­ло все свои надеж­ды.

22. (1) Цезарь же, сно­ва воз­вра­тясь к сво­им вой­скам в Гал­лию, застал там тяже­лую вой­ну: два гер­ман­ских пле­ме­ни — узи­пе­ты и тенк­те­ры — пере­шли через Рейн, ища новых земель. (2) 2О войне с ними Цезарь рас­ска­зы­ва­ет¹⁴ в сво­их «Запис­ках» сле­дую­щее. Вар­ва­ры отпра­ви­ли к нему послов, но во вре­мя пере­ми­рия неожи­дан­но напа­ли на него в пути, и пото­му их отряд из вось­ми­сот всад­ни­ков обра­тил в бег­ство пять тысяч всад­ни­ков Цеза­ря, застиг­ну­тых врас­плох. 3Затем они вто­рич­но отпра­ви­ли послов с целью сно­ва обма­нуть его, но он задер­жал послов и повел на гер­ман­цев вой­ско, счи­тая, что глу­по дове­рять на сло­во столь веро­лом­ным и ковар­ным людям. (3) 4Тан­у­зий, прав­да, сооб­ща­ет, что, когда сенат выно­сил поста­нов­ле­ния о празд­ни­ке и жерт­во­при­но­ше­ни­ях в честь победы, Катон высту­пил с пред­ло­же­ни­ем выдать Цеза­ря вар­ва­рам, чтобы очи­стить город от пят­на клят­во­пре­ступ­ле­ния¹⁵ и обра­тить про­кля­тие на того, кто один в этом пови­нен. 5Из тех, что пере­шли Рейн, четы­ре­ста тысяч было изруб­ле­но; немно­гие вер­нув­ши­е­ся назад были дру­же­люб­но при­ня­ты гер­ман­ским пле­ме­нем сугам­бров.

(4) 6Желая при­об­ре­сти сла­ву пер­во­го чело­ве­ка, пере­шед­ше­го с вой­ском Рейн, Цезарь исполь­зо­вал это в каче­стве пред­ло­га для похо­да на сугам­бров и начал построй­ку моста через широ­кий поток, кото­рый как раз в этом месте был осо­бен­но пол­но­вод­ным и бур­ным и обла­дал такой силой тече­ния, что уда­ра­ми несу­щих­ся бре­вен угро­жал сне­сти стол­бы, под­дер­жи­вав­шие мост. (5) 7Но Цезарь при­ка­зал вко­ло­тить в дно реки огром­ные и тол­стые сваи и, как бы обуздав силу пото­ка, в тече­ние деся­ти дней навел мост, вид кото­ро­го пре­вос­хо­дил вся­кие ожи­да­ния. 23. (1) Затем он пере­вел свои вой­ска на дру­гой берег, не встре­чая ника­ко­го сопро­тив­ле­ния, ибо даже све­вы, самые могу­ще­ст­вен­ные сре­ди гер­ман­цев, укры­лись в дале­ких лес­ных дебрях. Поэто­му он опу­сто­шил огнем зем­лю вра­гов, укре­пил бод­рость тех, кото­рые посто­ян­но были союз­ни­ка­ми рим­лян, и вер­нул­ся в Гал­лию, про­ведя в Гер­ма­нии восем­на­дцать дней.

(2) 2Поход про­тив бри­тан­цев дока­зал исклю­чи­тель­ную сме­лость Цеза­ря. Ибо он был пер­вым, кто вышел в Запад­ный оке­ан и пере­пра­вил­ся с вой­ском через Атлан­ти­че­ское море, 3кто рас­ши­рил рим­ское гос­под­ство за пре­де­лы извест­но­го кру­га земель, попы­тав­шись овла­деть ост­ро­вом столь неве­ро­ят­ных раз­ме­ров, что мно­гие писа­те­ли утвер­жда­ют, буд­то его и не суще­ст­ву­ет, а рас­ска­зы о нем и самое его назва­ние — одна лишь выдум­ка. (3) 4Цезарь два­жды пере­прав­лял­ся на этот ост­ров с про­ти­во­ле­жа­ще­го бере­га Гал­лии, но после того, как он нанес более вреда про­тив­ни­ку, чем доста­вил выго­ды сво­им вой­скам (у этих бед­ных и скуд­но живу­щих людей не было ниче­го, что сто­и­ло бы захва­тить), он закон­чил эту вой­ну не так, как желал: взяв залож­ни­ков у царя вар­ва­ров и обло­жив их данью, он поки­нул Бри­та­нию.

(4) 5В Гал­лии его жда­ло пись­мо, кото­рое не успе­ли доста­вить ему в Бри­та­нию. Дру­зья, нахо­дя­щи­е­ся в Риме, сооб­ща­ли о смер­ти его доче­ри, супру­ги Пом­пея, скон­чав­шей­ся от родов. 6Как Пом­пе­ем, так и Цеза­рем овла­де­ла вели­кая скорбь, дру­зей же их охва­ти­ло смя­те­нье, пото­му что теперь рас­па­лись узы род­ства, кото­рое еще под­дер­жи­ва­ло мир и согла­сие в стра­даю­щем от раздо­ров государ­стве: ребе­нок так­же вско­ре умер, пере­жив свою мать лишь на несколь­ко дней. 7Тело Юлии народ, несмот­ря на про­ти­во­дей­ст­вие народ­ных три­бу­нов, отнес на Мар­со­во поле и там похо­ро­нил.

24. (1) Чтобы поста­вить свое силь­но уве­ли­чив­ше­е­ся вой­ско на зим­ние квар­ти­ры, Цезарь вынуж­ден был разде­лить его на мно­го частей, а сам, как обыч­но, отпра­вил­ся в Ита­лию. Но в это вре­мя вновь вспых­ну­ло все­об­щее вос­ста­ние в Гал­лии, и пол­чи­ща вос­став­ших, бро­дя по стране, разо­ря­ли зим­ние квар­ти­ры рим­лян и напа­да­ли даже на укреп­лен­ные рим­ские лаге­ри. 2Наи­боль­шая и силь­ней­шая часть повстан­цев во гла­ве с Амбио­ри­гом пере­би­ла отряд Кот­ты и Титу­рия. (2) 3Затем с шестью­де­ся­ти­ты­сяч­ной арми­ей Амбио­риг оса­дил леги­он Цице­ро­на¹⁶ и едва не взял лагерь штур­мом, ибо рим­ляне все были ране­ны и дер­жа­лись ско­рее бла­го­да­ря сво­ей отва­ге, неже­ли силе.

4Когда Цезарь, нахо­див­ший­ся уже дале­ко, полу­чил изве­стие об этом, он тот­час вер­нул­ся и, собрав семь тысяч вои­нов, поспе­шил с ними на выруч­ку к оса­жден­но­му Цице­ро­ну. 5Оса­ждаю­щие, узнав о его при­бли­же­нии, высту­пи­ли навстре­чу, отно­сясь с пре­зре­ни­ем к мало­чис­лен­но­му про­тив­ни­ку и рас­счи­ты­вая сра­зу же его уни­что­жить. (3) 6Цезарь, все вре­мя искус­но избе­гая встре­чи с ними, достиг тако­го места, где мож­но было успеш­но обо­ро­нять­ся про­тив пре­вос­хо­дя­щих сил вра­га, и здесь стал лаге­рем. Он удер­жи­вал сво­их вои­нов от вся­ких сты­чек с гал­ла­ми и заста­вил их воз­ве­сти вал и выстро­ить ворота, как бы обна­ру­жи­вая страх перед вра­гом и поощ­ряя его занос­чи­вость. 7Когда же вра­ги, испол­нив­шись дер­зо­сти, ста­ли напа­дать без вся­ко­го поряд­ка, он сде­лал вылаз­ку, обра­тил их в бег­ство и мно­гих уни­что­жил.

25. (1) Эта победа пре­сек­ла мно­го­чис­лен­ные вос­ста­ния мест­ных гал­лов, да и сам Цезарь в тече­ние зимы разъ­ез­жал повсюду, энер­гич­но подав­ляя воз­ни­каю­щие бес­по­ряд­ки. К тому же на сме­ну погиб­шим леги­о­нам при­бы­ло три леги­о­на из Ита­лии: 2два из них пре­до­ста­вил Цеза­рю Пом­пей из чис­ла быв­ших под его коман­до­ва­ни­ем, а тре­тий был набран зано­во в галль­ских обла­стях по реке Пад.

(2) 3Но вско­ре обна­ру­жи­лись пер­вые при­зна­ки самой боль­шой и опас­ной вой­ны, какая когда-либо велась в Гал­лии. Замы­сел ее дав­но уже созре­вал втайне и рас­про­стра­нял­ся вли­я­тель­ней­ши­ми людь­ми сре­ди самых воин­ст­вен­ных пле­мен. 4В их рас­по­ря­же­нии были и мно­го­чис­лен­ные воору­жен­ные силы, и боль­шие сум­мы денег, собран­ные для вой­ны, и укреп­лен­ные горо­да, и труд­но­про­хо­ди­мые мест­но­сти. (3) А так как по при­чине зим­не­го вре­ме­ни реки покры­лись льдом, леса — сне­гом, доли­ны были затоп­ле­ны, тро­пы в одних местах исчез­ли под тол­стою снеж­ной пеле­ной, в дру­гих сде­ла­лись нена­деж­ны из-за болот и раз­лив­ших­ся вод, то каза­лось совер­шен­но оче­вид­ным, что Цезарь не смо­жет ниче­го сде­лать с вос­став­ши­ми. 5Под­ня­лось мно­го пле­мен, но оча­гом вос­ста­ния были зем­ли арвер­нов и кар­ну­тов. Общим глав­но­ко­ман­дую­щим повстан­цы избра­ли Вер­цин­ге­то­ри­га, отца кото­ро­го гал­лы ранее каз­ни­ли, подо­зре­вая его в стрем­ле­нии к тиран­нии.

26. (1) Вер­цин­ге­то­риг разде­лил свои силы на мно­го отдель­ных отрядов, поста­вив во гла­ве их мно­го­чис­лен­ных началь­ни­ков, и скло­нил на свою сто­ро­ну всю область, рас­по­ло­жен­ную вокруг Ара­ра. Он рас­счи­ты­вал под­нять всю Гал­лию, в то вре­мя как в самом Риме нача­ли объ­еди­нять­ся про­тив­ни­ки Цеза­ря. 2Если бы он сде­лал это немно­го поз­же, когда Цезарь был уже вовле­чен в граж­дан­скую вой­ну, то Ита­лии угро­жа­ла бы не мень­шая опас­ность, чем во вре­мя наше­ст­вия ким­вров.

(2) 3Но Цезарь, кото­рый, как никто дру­гой, умел исполь­зо­вать на войне любое пре­иму­ще­ство и преж­де все­го — бла­го­при­ят­ное сте­че­ние обсто­я­тельств, высту­пил со сво­им вой­ском тот­час же по полу­че­нии изве­стия о вос­ста­нии; боль­шое про­стран­ство, кото­рое он про­шел в корот­кое вре­мя, быст­ро­та и стре­ми­тель­ность пере­дви­же­ния по зим­не­му без­до­ро­жью пока­за­ли вар­ва­рам, что на них дви­жет­ся непре­одо­ли­мая и непо­беди­мая сила. 4Ибо в тех местах, куда, каза­лось, и вест­ник с пись­мом не смо­жет про­ник­нуть, даже про­би­ра­ясь в тече­ние дол­го­го вре­ме­ни, они увиде­ли вдруг само­го Цеза­ря со всем вой­ском. Цезарь шел, опу­сто­шая поля, уни­что­жая укреп­ле­ния, (3) 5поко­ряя горо­да, при­со­еди­няя сдаю­щих­ся, пока про­тив него не высту­пи­ло пле­мя эду­ев. Эдуи ранее были про­воз­гла­ше­ны бра­тья­ми рим­ско­го наро­да и поль­зо­ва­лись осо­бен­ным поче­том, а пото­му теперь, при­мкнув к вос­став­шим, они поверг­ли вой­ско Цеза­ря в тяж­кое уны­ние. 6Цезарь был вынуж­ден очи­стить их стра­ну и напра­вил­ся через область лин­го­нов к сек­ва­нам, кото­рые были его союз­ни­ка­ми и зем­ля кото­рых отде­ля­ла вос­став­шие галль­ские обла­сти от Ита­лии. (4) 7Во вре­мя это­го похо­да он под­верг­ся напа­де­нию вра­гов, окру­жив­ших его огром­ны­ми пол­чи­ща­ми, и решил­ся дать бит­ву. После дол­го­го и кро­во­про­лит­но­го сра­же­ния он в кон­це кон­цов одо­лел и раз­бил вар­ва­ров. 8Вна­ча­ле, одна­ко, он, по-види­мо­му, тер­пел урон, — по край­ней мере арвер­ны и ныне пока­зы­ва­ют вися­щий в хра­ме меч Цеза­ря, захва­чен­ный в бою. Он сам впо­след­ст­вии, увидав этот меч, улыб­нул­ся и, когда его дру­зья хоте­ли убрать меч, не поз­во­лил сде­лать это, счи­тая при­но­ше­ние свя­щен­ным.

27. (1) Меж­ду тем боль­шин­ство вар­ва­ров из чис­ла уцелев­ших в сра­же­нии скры­лось со сво­им царем в горо­де Але­зии. 2Во вре­мя оса­ды это­го горо­да, казав­ше­го­ся непри­ступ­ным из-за высо­ких стен и мно­го­чис­лен­но­сти оса­жден­ных, Цезарь под­верг­ся огром­ной опас­но­сти, (2) 3ибо отбор­ные силы всех галль­ских пле­мен, объ­еди­нив­ших­ся меж­ду собой, при­бы­ли к Але­зии в коли­че­стве трех­сот тысяч чело­век, 4в то вре­мя как чис­ло запер­ших­ся в горо­де было не менее ста семи­де­ся­ти тысяч. Стис­ну­тый и зажа­тый меж дву­мя столь боль­ши­ми сила­ми, Цезарь был вынуж­ден воз­ве­сти две сте­ны: одну — про­тив горо­да, дру­гую — про­тив при­шед­ших гал­лов, ибо было ясно, что если вра­ги объ­еди­нят­ся, то ему конец. (3) 5Борь­ба под Але­зи­ей поль­зу­ет­ся заслу­жен­ной сла­вой, так как ни одна дру­гая вой­на не дает при­ме­ров таких сме­лых и искус­ных подви­гов. Но более все­го уди­ви­тель­но, как Цезарь, сра­зив­шись с мно­го­чис­лен­ным вой­ском за сте­на­ми горо­да и раз­бив его, про­де­лал это неза­мет­но не толь­ко для оса­жден­ных, но даже и для тех рим­лян, кото­рые охра­ня­ли сте­ну, обра­щен­ную к горо­ду. (4) 6Послед­ние узна­ли о победе не рань­ше, чем услы­ша­ли доно­ся­щи­е­ся из Але­зии плач и рыда­ния муж­чин и жен­щин, кото­рые увиде­ли, как рим­ляне с про­ти­во­по­лож­ной сто­ро­ны несут в свой лагерь мно­же­ство щитов, укра­шен­ных сереб­ром и золо­том, пан­ци­рей, зали­тых кро­вью, мно­же­ство куб­ков и галль­ских пала­ток. 7Так мгно­вен­но, подоб­но сну или при­зра­ку, была уни­что­же­на и рас­се­я­на эта несмет­ная сила, при­чем бо́льшая часть вар­ва­ров погиб­ла в бит­ве. (5) 8Нако­нец сда­лись и защит­ни­ки Але­зии — после того, как при­чи­ни­ли нема­ло хло­пот и Цеза­рю и самим себе. 9Вер­цин­ге­то­риг, руко­во­ди­тель всей вой­ны, надев самое кра­си­вое воору­же­ние и бога­то укра­сив коня, выехал из ворот. 10Объ­е­хав вокруг воз­вы­ше­ния, на кото­ром сидел Цезарь, он соско­чил с коня, сорвал с себя все доспе­хи и, сев у ног Цеза­ря, оста­вал­ся там, пока его не заклю­чи­ли под стра­жу, чтобы сохра­нить для три­ум­фа.

28. (1) Цезарь дав­но уже решил низ­верг­нуть Пом­пея — так же, конеч­но, как и Пом­пей его. После того как Красс, кото­ро­го любой из них в слу­чае победы имел бы сво­им про­тив­ни­ком, погиб в борь­бе с пар­фя­на­ми, Цеза­рю, если он хотел быть пер­вым, не оста­ва­лось ниче­го ино­го, как уни­что­жить того, кому пер­вен­ство уже при­над­ле­жа­ло, а Пом­пей, чтобы не допу­стить тако­го исхо­да, дол­жен был своевре­мен­но устра­нить того, кого он стра­шил­ся. (2) 2Пом­пей лишь недав­но начал опа­сать­ся Цеза­ря, а преж­де отно­сил­ся к нему с пре­не­бре­же­ни­ем, счи­тая, что не труд­но будет уни­что­жить того, кто обя­зан сво­им воз­вы­ше­ни­ем ему, Пом­пею. 3Цезарь же, — кото­рый с само­го нача­ла питал эти наме­ре­ния, — слов­но атлет, надол­го уда­лил­ся из поля зре­ния сво­их сопер­ни­ков. В галль­ских вой­нах он упраж­нял и себя и вой­ско (3) и подви­га­ми сво­и­ми настоль­ко уве­ли­чил свою сла­ву, что она срав­ня­лась со сла­вой побед Пом­пея. Теперь он поль­зо­вал­ся все­ми пово­да­ми, 4какие дава­ли ему и сам Пом­пей, и усло­вия вре­ме­ни, и упа­док граж­дан­ской жиз­ни в Риме, при­вед­ший к тому, что лица, домо­гаю­щи­е­ся долж­но­стей, сиде­ли на пло­ща­ди за сво­и­ми сто­ли­ка­ми с день­га­ми и бес­стыд­но под­ку­па­ли чернь, а наня­тый народ при­хо­дил в Собра­ние, чтобы бороть­ся за того, кто дал ему денег, — бороть­ся не с помо­щью голо­со­ва­ния, а лука­ми, пра­ща­ми и меча­ми. (4) 5Неред­ко собрав­ши­е­ся рас­хо­ди­лись лишь после того, как осквер­нят воз­вы­ше­ние для ора­то­ра тру­па­ми и запят­на­ют его кро­вью. Государ­ство погру­жа­лось в пучи­ну анар­хии, подоб­но суд­ну, несу­ще­му­ся без управ­ле­ния, так что здра­во­мыс­ля­щие люди счи­та­ли счаст­ли­вым исхо­дом, если после таких безумств и бед­ст­вий тече­ние собы­тий при­ведет к еди­но­вла­стию, а не к чему-либо еще худ­ше­му. 6Мно­гие уже осме­ли­ва­лись гово­рить откры­то, что государ­ство не может быть исце­ле­но ничем, кро­ме еди­но­вла­стия, и нуж­но при­нять это лекар­ство из рук наи­бо­лее крот­ко­го вра­ча, под како­вым они под­ра­зу­ме­ва­ли Пом­пея. (5) 7Пом­пей же, при­твор­но, на сло­вах, отне­ки­ва­ясь от такой роли, на деле более все­го доби­вал­ся имен­но того, чтобы его про­воз­гла­си­ли дик­та­то­ром. Катон и его дру­зья поня­ли это и про­ве­ли в сена­те пред­ло­же­ние избрать Пом­пея един­ст­вен­ным кон­су­лом, чтобы тот, удо­воль­ст­во­вав­шись таким, более или менее закон­ным, еди­но­вла­сти­ем, не доби­вал­ся дик­та­ту­ры. 8Было реше­но так­же про­длить ему вре­мя управ­ле­ния про­вин­ци­я­ми, кото­рых у него было две — Испа­ния и Афри­ка. Управ­лял он ими при помо­щи лега­тов, еже­год­но полу­чая на содер­жа­ние сво­их войск тыся­чу талан­тов из государ­ст­вен­ной каз­ны.

29. (1) Меж­ду тем Цезарь, отправ­ляя посред­ни­ков в Рим, домо­гал­ся кон­суль­ства и тре­бо­вал про­дле­ния сво­их пол­но­мо­чий в про­вин­ци­ях. В то вре­мя как Пом­пей вна­ча­ле хра­нил мол­ча­ние, Мар­целл и Лен­тул, все­гда нена­видев­шие Цеза­ря, высту­пи­ли про­тив испол­не­ния его прось­бы; к тем сооб­ра­же­ни­ям, кото­рые дик­то­ва­лись обсто­я­тель­ства­ми, они при­ба­ви­ли без нуж­ды и мно­гое иное, направ­лен­ное к оскорб­ле­нию и поно­ше­нию Цеза­ря. (2) 2Так, они тре­бо­ва­ли отнять пра­ва граж­дан­ства у оби­та­те­лей Ново­го Кома¹⁷ в Гал­лии — коло­нии, вновь осно­ван­ной Цеза­рем неза­дол­го до это­го, а одно­го из чле­нов тамош­не­го сове­та, при­быв­ше­го в Рим, кон­сул Мар­целл даже высек роз­га­ми, заме­тив: «Это тебе в знак того, что ты не рим­ский граж­да­нин, отправ­ляй­ся теперь домой и пока­жи руб­цы Цеза­рю». 3Когда же Цезарь после это­го воз­му­ти­тель­но­го поступ­ка Мар­цел­ла обиль­ным пото­ком напра­вил галль­ские богат­ства ко всем участ­во­вав­шим в управ­ле­нии государ­ст­вом и не толь­ко осво­бо­дил народ­но­го три­бу­на Кури­о­на от боль­ших дол­гов, (3) но и дал кон­су­лу Пав­лу тыся­чу пять­сот талан­тов, на кото­рые тот укра­сил форум зна­ме­ни­тым соору­же­ни­ем — бази­ли­кой, воз­двиг­нув ее на месте преж­ней бази­ли­ки Фуль­вии, 4Пом­пей, напу­ган­ный эти­ми коз­ня­ми, уже откры­то и сам и через сво­их дру­зей стал рато­вать за то, чтобы Цеза­рю был назна­чен пре­ем­ник по управ­ле­нию про­вин­ци­я­ми. Одно­вре­мен­но он потре­бо­вал у Цеза­ря обрат­но леги­о­ны, кото­рые пре­до­ста­вил ему для войн в Гал­лии. Цезарь тот­час же ото­слал эти вой­ска, награ­див каж­до­го вои­на дву­мя­ста­ми пятью­де­ся­тью драх­ма­ми.

(4) 5Те, кто при­вел эти леги­о­ны к Пом­пею, рас­про­стра­ня­ли в наро­де дур­ные слу­хи о Цеза­ре, одно­вре­мен­но ослеп­ляя само­го Пом­пея пусты­ми надеж­да­ми: эти люди уве­ря­ли его, что по нем тос­ку­ет вой­ско Цеза­ря, и если здесь, в государ­стве, стра­даю­щем от скры­то­го неду­га, он едва в силах бороть­ся с завист­ни­ка­ми, то там к его услу­гам вой­ско, гото­вое тот­час, как толь­ко оно ока­жет­ся в Ита­лии, высту­пить на его сто­роне, — такую-де непри­язнь навлек на себя Цезарь непре­рыв­ны­ми похо­да­ми, такое недо­ве­рие — сво­им стрем­ле­ни­ем к еди­но­вла­стию. (5) 6Заслу­шав­шись подоб­ны­ми реча­ми, Пом­пей оста­вил вся­кие опа­се­ния, не забо­тил­ся о при­об­ре­те­нии воин­ской силы и думал победить Цеза­ря с помо­щью речей и зако­но­про­ек­тов. Но Цеза­ря нима­ло не забо­ти­ли поста­нов­ле­ния, кото­рые выно­сил про­тив него Пом­пей. 7Рас­ска­зы­ва­ют, что один из вое­на­чаль­ни­ков Цеза­ря, послан­ный им в Рим, стоя перед зда­ни­ем сена­та и слы­ша, что сенат отка­зы­ва­ет­ся про­длить Цеза­рю срок коман­до­ва­ния, ска­зал, поло­жив руку на руко­ят­ку меча: «Ну, что ж, тогда вот это даст ему про­дле­ние».

30. (1) Впро­чем, тре­бо­ва­ния Цеза­ря внешне каза­лись вполне спра­вед­ли­вы­ми. А имен­но, он пред­ла­гал сам рас­пу­стить свои вой­ска, если и Пом­пей сде­ла­ет то же самое, и оба они в каче­стве част­ных лиц будут ожи­дать от сограж­дан воз­на­граж­де­ния за свои дела. Ведь если у него отбе­рут вой­ско, а за Пом­пе­ем оста­вят и укре­пят его силы, то, обви­няя одно­го в стрем­ле­нии к тиран­нии, сде­ла­ют тиран­ном дру­го­го. (2) 2Кури­о­на, сооб­щив­ше­го об этом пред­ло­же­нии Цеза­ря наро­ду, при­вет­ст­во­ва­ли шум­ны­ми руко­плес­ка­ни­я­ми, ему даже бро­са­ли вен­ки, как победи­те­лю на играх. 3Народ­ный три­бун Анто­ний вско­ре при­нес в Народ­ное собра­ние пись­мо Цеза­ря по пово­ду это­го пред­ло­же­ния и про­чел его, несмот­ря на сопро­тив­ле­ние кон­су­лов. 4Но в сена­те тесть Пом­пея Сци­пи­он внес пред­ло­же­ние объ­явить Цеза­ря вра­гом оте­че­ства, если он не сло­жит ору­жия в тече­ние опре­де­лен­но­го сро­ка. (3) 5Кон­су­лы нача­ли опрос, кто голо­су­ет за то, чтобы Пом­пей рас­пу­стил свои вой­ска, и кто за то, чтобы Цезарь рас­пу­стил свои; за пер­вое пред­ло­же­ние выска­за­лись очень немно­гие, за вто­рое же — почти все. Тогда Анто­ний внес пред­ло­же­ние, чтобы оба одно­вре­мен­но сло­жи­ли с себя пол­но­мо­чия, и к это­му пред­ло­же­нию еди­но­душ­но при­со­еди­нил­ся весь сенат. 6Но так как Сци­пи­он реши­тель­но высту­пил про­тив это­го, а кон­сул Лен­тул кри­чал, что про­тив раз­бой­ни­ка надо дей­ст­во­вать ору­жи­ем, а не поста­нов­ле­ни­я­ми, сена­то­ры разо­шлись и наде­ли тра­ур­ные одеж­ды по пово­ду тако­го раздо­ра.

31. (1) После это­го от Цеза­ря при­бы­ли пись­ма с очень уме­рен­ны­ми пред­ло­же­ни­я­ми. Он изъ­яв­лял согла­сие отка­зать­ся от всех тре­бо­ва­ний, если ему отда­дут Пре­даль­пий­скую Гал­лию и Илли­рик с дву­мя леги­о­на­ми до тех пор, пока он смо­жет вто­рич­но высту­пить соис­ка­те­лем на кон­суль­ских выбо­рах. Ора­тор Цице­рон, кото­рый толь­ко что при­был из Кили­кии и стре­мил­ся при­ми­рить враж­дую­щих, пытал­ся смяг­чить Пом­пея, но тот, усту­пая в осталь­ном, не согла­шал­ся оста­вить Цеза­рю вой­ско. 2Тогда Цице­рон убедил дру­зей Цеза­ря огра­ни­чить­ся упо­мя­ну­ты­ми про­вин­ци­я­ми и шестью тыся­ча­ми вои­нов и поло­жить конец враж­де; на это согла­шал­ся и Пом­пей. (2) Но кон­сул Лен­тул и его дру­зья вос­про­ти­ви­лись и дошли до того, что позор­ным и бес­чест­ным обра­зом выгна­ли Анто­ния и Кури­о­на из сена­та. 3Тем самым они дали Цеза­рю наи­луч­шее сред­ство раз­жечь гнев вои­нов — надо было лишь ука­зать им на то, что почтен­ные мужи, зани­маю­щие высо­кие государ­ст­вен­ные долж­но­сти, вынуж­де­ны были бежать в одеж­де рабов на наем­ной повоз­ке (к это­му, из стра­ха перед вра­га­ми, они при­бег­ли, чтобы тай­но ускольз­нуть из Рима).

32. (1) У Цеза­ря было не более трех­сот всад­ни­ков и пяти тысяч чело­век пехоты. Осталь­ные его вои­ны оста­ва­лись за Аль­па­ми, и он уже отпра­вил за ними сво­их лега­тов. 2Но так как он видел, что для нача­ла заду­ман­но­го им пред­при­я­тия и для пер­во­го при­сту­па более необ­хо­ди­мы чуде­са отва­ги и оше­ло­ми­тель­ный по ско­ро­сти удар, чем мно­го­чис­лен­ное вой­ско (2) 3(ибо ему каза­лось лег­че устра­шить вра­га неожи­дан­ным напа­де­ни­ем, чем одо­леть его, при­дя с хоро­шо воору­жен­ным вой­ском), то он дал при­каз сво­им коман­ди­рам и цен­ту­ри­о­нам, воору­жив­шись кин­жа­ла­ми, без вся­ко­го дру­го­го ору­жия занять Ари­мин¹⁸, зна­чи­тель­ный город в Гал­лии, избе­гая, насколь­ко воз­мож­но, шума и кро­во­про­ли­тия. Коман­до­ва­ние вой­ском он пору­чил Гор­тен­зию, (3) сам же про­вел целый день на виду у всех и даже при­сут­ст­во­вал при упраж­не­ни­ях гла­ди­а­то­ров. 4К вече­ру, при­няв ван­ну, он напра­вил­ся в обеден­ный зал и здесь неко­то­рое вре­мя оста­вал­ся с гостя­ми. Когда уже стем­не­ло, он встал и веж­ли­во пред­ло­жил гостям ожи­дать здесь, пока он вер­нет­ся. Немно­гим же дове­рен­ным дру­зьям он еще преж­де ска­зал, чтобы они после­до­ва­ли за ним, но выхо­ди­ли не все сра­зу, а пооди­ноч­ке. (4) 5Сам он сел в наем­ную повоз­ку и поехал сна­ча­ла по дру­гой доро­ге, а затем повер­нул к Ари­ми­ну. Когда он при­бли­зил­ся к реч­ке под назва­ни­ем Руби­кон, кото­рая отде­ля­ет Пре­даль­пий­скую Гал­лию от соб­ст­вен­но Ита­лии, его охва­ти­ло глу­бо­кое разду­мье при мыс­ли о насту­паю­щей мину­те, и он зако­ле­бал­ся перед вели­чи­ем сво­его дер­за­ния. (5) 6Оста­но­вив повоз­ку, он вновь дол­гое вре­мя мол­ча обду­мы­вал со всех сто­рон свой замы­сел, при­ни­мая то одно, то дру­гое реше­ние. 7Затем он поде­лил­ся сво­и­ми сомне­ни­я­ми с при­сут­ст­во­вав­ши­ми дру­зья­ми, сре­ди кото­рых был и Ази­ний Пол­ли­он; он пони­мал, нача­лом каких бед­ст­вий для всех людей будет пере­ход через эту реку и как оце­нит этот шаг потом­ство. (6) 8Нако­нец, как бы отбро­сив раз­мыш­ле­ния и отваж­но устрем­ля­ясь навстре­чу буду­ще­му, он про­из­нес сло­ва, обыч­ные для людей, всту­паю­щих в отваж­ное пред­при­я­тие, исход кото­ро­го сомни­те­лен: «Пусть будет бро­шен жре­бий!» — и дви­нул­ся к пере­хо­ду. Про­мчав­шись оста­ток пути без отды­ха, он еще до рас­све­та ворвал­ся в Ари­мин, кото­рый и занял. 9Гово­рят, что в ночь нака­нуне это­го пере­хо­да Цезарь видел зло­ве­щий сон; ему при­сни­лось, что он совер­шил ужас­ное кро­во­сме­ше­ние, сой­дясь с соб­ст­вен­ной мате­рью¹⁹.

33. (1) После взя­тия Ари­ми­на как бы широ­ко рас­пах­ну­лись ворота перед вой­ною во всех стра­нах и на всех морях, и вме­сте с гра­ни­цей про­вин­ции были нару­ше­ны и стер­ты все рим­ские зако­ны; каза­лось, что не толь­ко муж­чи­ны и жен­щи­ны в ужа­се бро­дят по Ита­лии, как это быва­ло и преж­де, но и сами горо­да, под­няв­шись со сво­их мест, бегут, враж­дуя друг с дру­гом. (2) 2В самом Риме, кото­рый был затоп­лен пото­ком бег­ле­цов из окрест­ных селе­ний, вла­сти не мог­ли под­дер­жать поряд­ка ни убеж­де­ни­ем, ни при­ка­за­ми. И немно­го­го недо­ста­ва­ло, чтобы город сам себя погу­бил в этом вели­ком смя­те­нии и буре. 3Повсюду гос­под­ст­во­ва­ли про­ти­во­бор­ст­ву­ю­щие стра­сти и неисто­вое вол­не­ние. (3) Ибо даже сто­ро­на, кото­рая на какое-то вре­мя тор­же­ст­во­ва­ла, не оста­ва­лась в покое, но, вновь стал­ки­ва­ясь в огром­ном горо­де с устра­шен­ным и повер­жен­ным про­тив­ни­ком, дерз­ко воз­ве­ща­ла ему еще более страш­ное буду­щее, и борь­ба воз­об­нов­ля­лась. 4Пом­пея, кото­рый был оше­лом­лен не менее дру­гих, теперь оса­жда­ли со всех сто­рон. Одни воз­ла­га­ли на него ответ­ст­вен­ность за то, что он содей­ст­во­вал уси­ле­нию Цеза­ря во вред и само­му себе и государ­ству, дру­гие ста­ви­ли ему в вину, что он поз­во­лил Лен­ту­лу оскор­бить Цеза­ря, когда тот уже шел на уступ­ки и пред­ла­гал спра­вед­ли­вые усло­вия при­ми­ре­ния. (4) 5Фаво­ний же пред­ла­гал ему топ­нуть ногой о зем­лю, ибо Пом­пей как-то, похва­ля­ясь, гово­рил сена­то­рам, что неза­чем им суе­тить­ся и забо­тить­ся о при­готов­ле­ни­ях к войне: если толь­ко Цезарь при­дет, то сто­ит ему, Пом­пею, топ­нуть ногою оземь, как вся Ита­лия напол­нит­ся вой­ска­ми. (5) 6Впро­чем, и теперь еще Пом­пей пре­вос­хо­дил Цеза­ря чис­лом воору­жен­ных вои­нов; никто, одна­ко, не поз­во­лял ему дей­ст­во­вать в соот­вет­ст­вии с соб­ст­вен­ны­ми рас­че­та­ми. Поэто­му он пове­рил лож­ным слу­хам, что вой­на уже у ворот, что она охва­ти­ла всю стра­ну, и, под­да­ва­ясь обще­му настро­е­нию, объ­явил пуб­лич­но, что в горо­де вос­ста­ние и без­вла­стие, а затем поки­нул город, при­ка­зав сле­до­вать за собой сена­то­рам и всем тем, кто пред­по­чи­та­ет оте­че­ство и сво­бо­ду тиран­нии.

34. (1) Итак, кон­су­лы бежа­ли, не совер­шив даже обыч­ных жерт­во­при­но­ше­ний перед доро­гой; бежа­ло и боль­шин­ство сена­то­ров — с такою поспеш­но­стью, что они захва­ты­ва­ли с собой из сво­его иму­ще­ства пер­вое попав­ше­е­ся под руку, слов­но име­ли дело с чужим доб­ром. 2Были и такие, кото­рые рань­ше горя­чо под­дер­жи­ва­ли Цеза­ря, теперь же, поте­ряв от ужа­са спо­соб­ность рас­суж­дать, дали без вся­кой нуж­ды увлечь себя это­му пото­ку все­об­ще­го бег­ства. (2) 3Но самым печаль­ным зре­ли­щем был вид само­го горо­да, кото­рый нака­нуне вели­кой бури казал­ся подоб­ным суд­ну с отча­яв­ши­ми­ся корм­чи­ми, нося­ще­му­ся по вол­нам и бро­шен­но­му на про­из­вол сле­по­го слу­чая. 4И все же, как бы мно­го боли ни при­чи­ня­ло это пере­се­ле­ние, рим­ляне из люб­ви к Пом­пею счи­та­ли зем­лю изгна­ния сво­им оте­че­ст­вом и покида­ли Рим, слов­но он уже стал лаге­рем Цеза­ря. 5Даже Лаби­ен, один из бли­жай­ших дру­зей Цеза­ря, быв­ший его лега­том и самым рев­ност­ным помощ­ни­ком его в галль­ских вой­нах, теперь бежал от него и пере­шел на сто­ро­ну Пом­пея. (3) Цезарь же отпра­вил ему вслед его день­ги и пожит­ки.

6Преж­де все­го Цезарь дви­нул­ся на Доми­ция, кото­рый с трид­ца­тью когор­та­ми занял Кор­фи­ний, и рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у это­го горо­да. Доми­ций, отча­яв­шись в успе­хе, потре­бо­вал у сво­его вра­ча-раба яд и выпил его, желая покон­чить с собой. (4) 7Но вско­ре, услы­шав, что Цезарь уди­ви­тель­но мило­стив к плен­ным, он при­нял­ся опла­ки­вать себя и осуж­дать свое слиш­ком поспеш­ное реше­ние. Одна­ко врач успо­ко­ил его, заве­рив, что дал ему вме­сто яда снотвор­ное сред­ство. 8Доми­ций, вос­пря­нув духом, поспе­шил к Цеза­рю, полу­чил от него про­ще­ние и вновь пере­бе­жал к Пом­пею. 9Эти ново­сти, дой­дя до Рима, успо­ко­и­ли жите­лей, и неко­то­рые из бежав­ших вер­ну­лись назад.

35. (1) Цезарь вклю­чил в состав сво­его вой­ска отряд Доми­ция, а так­же всех наби­рав­ших­ся для Пом­пея вои­нов, кото­рых он захва­тил в ита­лий­ских горо­дах, и с эти­ми сила­ми, уже мно­го­чис­лен­ны­ми и гроз­ны­ми, дви­нул­ся на само­го Пом­пея. 2Но тот не стал дожи­дать­ся его при­хо­да, бежал в Брун­ди­зий и, послав сна­ча­ла кон­су­лов с вой­ском в Дирра­хий, вско­ре, когда Цезарь был уже совсем рядом, сам отплыл туда же; об этом будет рас­ска­за­но подроб­но в его жиз­не­опи­са­нии²⁰. (2) 3Цезарь хотел тот­час же поспе­шить за ним, но у него не было кораб­лей, и пото­му он вер­нул­ся в Рим, в тече­ние шести­де­ся­ти дней сде­лав­шись без вся­ко­го кро­во­про­ли­тия гос­по­ди­ном всей Ита­лии. 4Рим он нашел в более спо­кой­ном состо­я­нии, чем ожи­дал, и так как мно­го сена­то­ров ока­за­лось на месте, он обра­тил­ся к ним с при­ми­ри­тель­ной речью, пред­ла­гая отпра­вить деле­га­цию к Пом­пею, чтобы достиг­нуть согла­ше­ния на разум­ных усло­ви­ях. 5Одна­ко никто из них не при­нял это­го пред­ло­же­ния, либо из стра­ха перед Пом­пе­ем, кото­ро­го они поки­ну­ли в опас­но­сти, либо не дове­ряя Цеза­рю и счи­тая его речь неис­крен­ней.

(3) 6Народ­ный три­бун Метелл хотел вос­пре­пят­ст­во­вать Цеза­рю взять день­ги из государ­ст­вен­ной каз­ны и ссы­лал­ся при этом на зако­ны. Цезарь отве­тил на это: 7«Ору­жие и зако­ны не ужи­ва­ют­ся друг с дру­гом. Если ты недо­во­лен мои­ми дей­ст­ви­я­ми, то иди-ка луч­ше прочь, ибо вой­на не тер­пит ника­ких воз­ра­же­ний. Когда же после заклю­че­ния мира я отло­жу ору­жие в сто­ро­ну, ты можешь появить­ся сно­ва и ора­тор­ст­во­вать перед наро­дом. 8Уже тем, — при­ба­вил он, — что я гово­рю это, я посту­па­юсь мои­ми пра­ва­ми: ведь и ты, и все мои про­тив­ни­ки, кото­рых я здесь захва­тил, нахо­ди­тесь цели­ком в моей вла­сти». (4) 9Ска­зав это Метел­лу, он напра­вил­ся к две­рям каз­но­хра­ни­ли­ща и, так как не нашел клю­чей, послал за масте­ра­ми и при­ка­зал взло­мать дверь. Метелл, обо­д­ря­е­мый похва­ла­ми несколь­ких при­сут­ст­во­вав­ших, вновь стал ему про­ти­во­дей­ст­во­вать. 10Тогда Цезарь реши­тель­но при­гро­зил Метел­лу, что убьет его, если тот не пере­станет ему доса­ждать. «Знай, юнец, — при­ба­вил он, — что мне гораздо труд­нее ска­зать это, чем сде­лать». 11Эти сло­ва заста­ви­ли Метел­ла уда­лить­ся в стра­хе, и все потреб­ное для вой­ны было достав­ле­но Цеза­рю быст­ро и без помех.

36. (1) Цезарь напра­вил­ся в Испа­нию, решив преж­де все­го изгнать оттуда Афра­ния и Варро­на, лега­тов Пом­пея и, под­чи­нив себе тамош­ние леги­о­ны и про­вин­ции, чтобы в тылу у него уже не было про­тив­ни­ков, высту­пить затем про­тив само­го Пом­пея. 2В Испа­нии Цезарь не раз попа­дал в заса­ды, так что его жизнь ока­зы­ва­лась в опас­но­сти, вои­ны его жесто­ко голо­да­ли, и все же он неустан­но пре­сле­до­вал непри­я­те­лей, вызы­вал их на сра­же­ния, окру­жал рва­ми, пока, нако­нец, не овла­дел и лаге­ря­ми и арми­я­ми. Пред­во­ди­те­ли бежа­ли к Пом­пею.

37. (1) По воз­вра­ще­нии Цеза­ря в Рим его тесть Пизон стал убеж­дать его послать к Пом­пею послов для пере­го­во­ров о пере­ми­рии, но Сер­ви­лий Исаврий­ский в уго­ду Цеза­рю воз­ра­жал про­тив это­го. 2Сенат назна­чил Цеза­ря дик­та­то­ром, после чего он вер­нул изгнан­ни­ков и воз­вра­тил граж­дан­ские пра­ва детям лиц, объ­яв­лен­ных при Сул­ле вне зако­на, а так­же путем неко­то­ро­го сни­же­ния учет­но­го про­цен­та облег­чил поло­же­ние долж­ни­ков. Издав еще несколь­ко подоб­ных рас­по­ря­же­ний, он через один­на­дцать дней отка­зал­ся от еди­но­лич­ной вла­сти дик­та­то­ра, объ­явив себя кон­су­лом вме­сте с Сер­ви­ли­ем Исаврий­ским, и высту­пил в поход.

(2) 3В нача­ле янва­ря, кото­рый при­бли­зи­тель­но соот­вет­ст­ву­ет афин­ско­му меся­цу посидео­ну, око­ло зим­не­го солн­це­во­рота он отплыл с отбор­ным отрядом кон­ни­цы в шесть­сот чело­век и пятью леги­о­на­ми, оста­вив осталь­ное вой­ско поза­ди, чтобы не терять вре­ме­ни. 4После пере­пра­вы через Ионий­ское море он занял Апол­ло­нию и Орик, а флот сно­ва отпра­вил в Брун­ди­зий за отстав­шей частью вой­ска. (3) 5Сол­да­ты были еще в пути. Моло­дые годы их мино­ва­ли, и, утом­лен­ные бес­ко­неч­ны­ми вой­на­ми, они гром­ко жало­ва­лись на Цеза­ря, гово­ря: 6«Куда же, в какой край заве­зет нас этот чело­век, обра­ща­ясь с нами так, как буд­то мы не живые люди, под­власт­ные уста­ло­сти? Но ведь и меч изна­ши­ва­ет­ся от уда­ров, и пан­ци­рю и щиту нуж­но дать покой после столь про­дол­жи­тель­ной служ­бы. (4) 7Неуже­ли даже наши раны не застав­ля­ют Цеза­ря понять, что он коман­ду­ет смерт­ны­ми людь­ми и что мы чув­ст­ву­ем лише­ния и стра­да­ния, как и все про­чие? Теперь пора бурь и вет­ров на море, и даже богу невоз­мож­но сми­рить силой сти­хию, а он идет на все, слов­но не пре­сле­ду­ет вра­гов, а спа­са­ет­ся от них». 8С таки­ми реча­ми они мед­лен­но подви­га­лись к Брун­ди­зию. (5) Но когда, при­быв туда, они узна­ли, что Цезарь уже отплыл, их настро­е­ние быст­ро изме­ни­лось. Они бра­ни­ли себя, назы­ва­ли себя пре­да­те­ля­ми сво­его импе­ра­то­ра, бра­ни­ли и началь­ни­ков за то, что те не торо­пи­ли их в пути. 9Рас­по­ло­жив­шись на воз­вы­шен­но­сти, сол­да­ты смот­ре­ли на море, в сто­ро­ну Эпи­ра, дожи­да­ясь кораб­лей, на кото­рых они долж­ны были пере­пра­вить­ся к Цеза­рю.

38. (1) Меж­ду тем Цезарь, не имея в Апол­ло­нии воен­ных сил, доста­точ­ных для борь­бы, и видя, что вой­ска из Ита­лии мед­лят с пере­пра­вой, ока­зал­ся в затруд­ни­тель­ном поло­же­нии. Поэто­му он решил­ся на отча­ян­ное пред­при­я­тие — на две­на­дца­ти­ве­сель­ном судне тай­но от всех вер­нуть­ся в Брун­ди­зий, хотя мно­же­ство непри­я­тель­ских кораб­лей борозди­ло море. (2) 2Он под­нял­ся на борт ночью в одеж­де раба и, усев­шись поодаль, как самый незна­чи­тель­ный чело­век, хра­нил мол­ча­ние. 3Тече­ни­ем реки Аоя корабль уно­си­ло в море, но утрен­ний ветер, кото­рый обык­но­вен­но успо­ка­и­вал вол­не­ние в устье реки, про­го­няя вол­ны в море, усту­пил натис­ку силь­но­го мор­ско­го вет­ра, задув­ше­го ночью. (3) 4Река сви­ре­по боро­лась с мор­ским при­ли­вом. Сопро­тив­ля­ясь при­бою, она шуме­ла и взду­ва­лась, обра­зуя страш­ные водо­во­роты. Корм­чий, бес­силь­ный совла­дать со сти­хи­ей, при­ка­зал мат­ро­сам повер­нуть корабль назад. 5Услы­хав это, Цезарь высту­пил впе­ред и, взяв пора­жен­но­го корм­че­го за руку, ска­зал: «Впе­ред, любез­ный, сме­лей, не бой­ся ниче­го: ты везешь Цеза­ря и его сча­стье». (4) 6Мат­ро­сы забы­ли про бурю и, как бы при­рос­ши к вес­лам, с вели­чай­шим усер­ди­ем боро­лись с тече­ни­ем. Одна­ко идти даль­ше было невоз­мож­но, так как в трюм набра­лось мно­го воды и в устье корабль под­вер­гал­ся гроз­ной опас­но­сти. Цезарь, хотя и с боль­шой неохотой, согла­сил­ся повер­нуть назад. 7По воз­вра­ще­нии Цеза­ря сол­да­ты тол­пой вышли ему навстре­чу, упре­кая его за то, что он не наде­ет­ся на победу с ними одни­ми, но огор­ча­ет­ся из-за отстав­ших и идет на риск, слов­но не дове­ряя тем леги­о­нам, кото­рые выса­ди­лись вме­сте с ним.

39. (1) Нако­нец при­был из Брун­ди­зия Анто­ний с вой­ска­ми. Цезарь, осмелев, начал вызы­вать Пом­пея на сра­же­ние. Пом­пей раз­бил лагерь в удоб­ном месте, имея воз­мож­ность снаб­жать в изоби­лии свои вой­ска с моря и с суши, тогда как сол­да­ты Цеза­ря уже с само­го нача­ла испы­ты­ва­ли недо­ста­ток в про­до­воль­ст­вии, а потом из-за отсут­ст­вия само­го необ­хо­ди­мо­го ста­ли есть какие-то коре­нья, кро­ша их на мел­кие части и сме­ши­вая с моло­ком. (2) 2Ино­гда они лепи­ли из этой сме­си хлеб­цы и, напа­дая на пере­до­вые кара­у­лы про­тив­ни­ка, бро­са­ли эти хлеб­цы, кри­ча, что не пре­кра­тят оса­ды Пом­пея до тех пор, пока зем­ля будет рож­дать такие коре­нья. 3Пом­пей ста­рал­ся скрыть и эти хлеб­цы и эти речи от сво­их сол­дат, ибо те нача­ли падать духом, стра­шась бес­чув­ст­вен­но­сти вра­гов и счи­тая их каки­ми-то дики­ми зве­ря­ми.

(3) 4Око­ло укреп­ле­ний Пом­пея посто­ян­но про­ис­хо­ди­ли отдель­ные стыч­ки. Победа во всех этих столк­но­ве­ни­ях оста­ва­лась за Цеза­рем, кро­ме одно­го слу­чая, когда, потер­пев неуда­чу, Цезарь чуть не лишил­ся сво­его лаге­ря. 5Пом­пей про­из­вел набег, про­тив кото­ро­го никто не усто­ял: рвы напол­ни­лись тру­па­ми, сол­да­ты Цеза­ря пада­ли под­ле соб­ст­вен­но­го вала и часто­ко­ла, пора­жае­мые непри­я­те­лем во вре­мя поспеш­но­го бег­ства. (4) 6Цезарь вышел навстре­чу сол­да­там, тщет­но пыта­ясь повер­нуть бегу­щих назад. Он хва­тал­ся за зна­ме­на, но зна­ме­нос­цы бро­са­ли их, так что непри­я­те­ли захва­ти­ли трид­цать два зна­ме­ни. Сам Цезарь едва не был при этом убит. 7Схва­тив како­го-то рос­ло­го и силь­но­го сол­да­та, бежав­ше­го мимо, он при­ка­зал ему оста­но­вить­ся и повер­нуть на непри­я­те­ля. Тот в смя­те­нии пред лицом ужас­ной опас­но­сти под­нял меч, чтобы пора­зить Цеза­ря, но ору­же­но­сец Цеза­ря подо­спел и отру­бил ему руку.

(5) 8Одна­ко Пом­пей — то ли по какой-то нере­ши­тель­но­сти, то ли слу­чай­но — не до кон­ца вос­поль­зо­вал­ся сво­им успе­хом, но отсту­пил, загнав бег­ле­цов в их лагерь. Цезарь, кото­рый уже поте­рял было вся­кую надеж­ду, ска­зал после это­го сво­им дру­зьям: «Сего­дня победа оста­лась бы за про­тив­ни­ка­ми, если бы у них было кому победить». (6) 9Сам же, при­дя к себе в палат­ку и улег­шись, он про­вел ночь в мучи­тель­ной тре­во­ге и тяже­лых раз­мыш­ле­ни­ях о том, как нера­зум­но он коман­ду­ет. Он гово­рил себе, что перед ним лежат обшир­ные рав­ни­ны и бога­тые македон­ские и фес­са­лий­ские горо­да, а он вме­сто того, чтобы пере­не­сти туда воен­ные дей­ст­вия, рас­по­ло­жил­ся лаге­рем у моря, на кото­ром пере­вес при­над­ле­жит про­тив­ни­ку, так что ско­рее он сам тер­пит лише­ния оса­жден­но­го, неже­ли оса­жда­ет вра­га. (7) 10В таком мучи­тель­ном душев­ном состо­я­нии, угне­тае­мый недо­стат­ком про­до­воль­ст­вия и небла­го­при­ят­но сло­жив­шей­ся обста­нов­кой, Цезарь при­нял реше­ние дви­нуть­ся про­тив Сци­пи­о­на в Македо­нию, рас­счи­ты­вая либо зама­нить Пом­пея туда, где тот дол­жен будет сра­жать­ся в оди­на­ко­вых с ним усло­ви­ях, не полу­чая под­держ­ки с моря, либо раз­гро­мить Сци­пи­о­на, пре­до­став­лен­но­го само­му себе.

40. (1) В вой­ске Пом­пея и сре­ди началь­ни­ков это вызва­ло пыл­кое жела­ние пустить­ся в пого­ню, так как каза­лось, что Цезарь побеж­ден и бежит. 2Но сам Пом­пей был слиш­ком осто­ро­жен, чтобы отва­жить­ся на сра­же­ние, кото­рое может решить исход все­го дела. Обес­пе­чен­ный всем необ­хо­ди­мым на дол­гий срок, он пред­по­чи­тал ждать, пока про­тив­ник исто­щит свои силы. 3Луч­шая часть вой­ска Цеза­ря име­ла бое­вой опыт и неодо­ли­мую отва­гу в бит­вах. (2) Одна­ко его сол­да­ты из-за пре­клон­но­го воз­рас­та уста­ва­ли от дли­тель­ных пере­хо­дов, от лагер­ной жиз­ни, стро­и­тель­ных работ и ноч­ных бодр­ст­во­ва­ний. Стра­дая от тяж­ких трудов вслед­ст­вие телес­ной сла­бо­сти, они теря­ли и бод­рость духа. 4К тому же, как тогда гово­ри­ли, дур­ное пита­ние вызва­ло в армии Цеза­ря какую-то поваль­ную болезнь. Но самое глав­ное — у Цеза­ря не было ни денег, ни запа­сов про­до­воль­ст­вия, и каза­лось, что в тече­ние корот­ко­го вре­ме­ни его армия сама собой рас­па­дет­ся.

41. (1) Один Катон, кото­рый при виде пав­ших в бою непри­я­те­лей (их было око­ло тыся­чи) ушел, закрыв лицо в знак печа­ли, и запла­кал, хва­лил Пом­пея за то, что тот укло­ня­ет­ся от сра­же­ния и щадит сограж­дан. 2Все же осталь­ные обви­ня­ли Пом­пея в тру­со­сти и насмеш­ли­во зва­ли его Ага­мем­но­ном и царем царей: не желая отка­зать­ся от еди­но­лич­ной вла­сти, он, дескать, гор­дит­ся тем, что столь­ко пол­ко­вод­цев нахо­дят­ся у него в под­чи­не­нии и ходят за рас­по­ря­же­ни­я­ми к нему в палат­ку. (2) 3Фаво­ний, под­ра­жая откро­вен­ным речам Като­на, жало­вал­ся, что из-за вла­сто­лю­бия Пом­пея они в этом году не отведа­ют тускуль­ских фиг. 4Афра­ний, недав­но при­быв­ший из Испа­нии, после столь неудач­но­го коман­до­ва­ния и подо­зре­вае­мый в том, что он за день­ги про­дал свою армию Цеза­рю, спра­ши­вал, поче­му же не сра­жа­ют­ся с куп­цом, купив­шим у него про­вин­ции. 5Под дав­ле­ни­ем все­го это­го Пом­пей про­тив воли начал пре­сле­до­ва­ние Цеза­ря.

(3) 6А Цезарь про­де­лал боль­шую часть пути в тяже­лых усло­ви­ях, ниот­куда не полу­чая про­до­воль­ст­вия, но повсюду видя лишь пре­не­бре­же­ние из-за сво­ей недав­ней неуда­чи. 7Одна­ко после захва­та Фес­са­лий­ско­го горо­да Гом­фы ему не толь­ко уда­лось накор­мить армию, но и неожи­дан­но най­ти для сол­дат избав­ле­ние от болез­ни. 8В горо­де ока­за­лось мно­го вина, и сол­да­ты вдо­воль пили в пути, пре­да­ва­ясь без­удерж­но­му раз­гу­лу. Хмель гнал недуг прочь, вновь воз­вра­щая заболев­шим здо­ро­вье.

42. (1) Оба вой­ска всту­пи­ли на рав­ни­ну Фар­са­ла и рас­по­ло­жи­лись там лаге­рем. Пом­пей опять обра­тил­ся к сво­е­му преж­не­му пла­ну, тем более что и пред­зна­ме­но­ва­ния и сно­виде­ния были небла­го­при­ят­ны. 2Зато окру­жав­шие Пом­пея были до того само­на­де­ян­ны и уве­ре­ны в победе, что Доми­ций, Спин­тер и Сци­пи­он ярост­но спо­ри­ли меж­ду собой о том, кто из них полу­чит долж­ность вер­хов­но­го жре­ца, при­над­ле­жав­шую Цеза­рю. (2) Они посы­ла­ли в Рим зара­нее нани­мать дома, при­ли­че­ст­ву­ю­щие для кон­су­лов и пре­то­ров, рас­счи­ты­вая сра­зу после вой­ны занять эти долж­но­сти. 3Осо­бен­но неудер­жи­мо рва­лись в бой всад­ни­ки. Они очень гор­ди­лись сво­им бое­вым искус­ст­вом, блес­ком ору­жия, кра­сотой коней, а так­же чис­лен­ным пре­вос­ход­ством: про­тив семи тысяч всад­ни­ков Пом­пея у Цеза­ря была все­го лишь одна тыся­ча. 4Коли­че­ство пехоты так­же не было рав­ным: у Цеза­ря было в строю два­дцать две тыся­чи про­тив соро­ка пяти тысяч у непри­я­те­ля.

43. (1) Цезарь собрал свои вой­ска и, сооб­щив им, что два леги­о­на под коман­дой Кор­ни­фи­ция нахо­дят­ся непо­да­ле­ку, а пят­на­дцать когорт во гла­ве с Кале­ном рас­по­ло­же­ны око­ло Мегар и Афин, спро­сил, жела­ют ли они ожи­дать этих под­креп­ле­ний или пред­по­чи­та­ют риск­нуть сами. 2Сол­да­ты с гром­ки­ми кри­ка­ми про­си­ли его не ждать, но вести их в бой и при­ло­жить ста­ра­ния к тому, чтобы они мог­ли как мож­но ско­рее встре­тить­ся с непри­я­те­лем. (2) 3Когда Цезарь совер­шал очи­сти­тель­ное жерт­во­при­но­ше­ние, по закла­нии пер­во­го живот­но­го жрец тот­час объ­явил, что в бли­жай­шие три дня борь­ба с непри­я­те­лем будет реше­на сра­же­ни­ем. 4На вопрос Цеза­ря, не заме­ча­ет ли он по жерт­ве каких-либо при­зна­ков бла­го­по­луч­но­го исхо­да бит­вы, жрец отве­чал: «Ты сам луч­ше меня можешь отве­тить на этот вопрос. Боги воз­ве­ща­ют вели­кую пере­ме­ну суще­ст­ву­ю­ще­го поло­же­ния вещей. Поэто­му, если ты пола­га­ешь, что насто­я­щее поло­же­ние вещей для тебя бла­го­при­ят­но, то ожи­дай неуда­чи, если же небла­го­при­ят­но — жди успе­ха». (3) 5В пол­ночь нака­нуне бит­вы, когда Цезарь обхо­дил посты, на небе виде­ли огнен­ный факел, кото­рый, каза­лось, про­нес­ся над лаге­рем Цеза­ря и, вспых­нув ярким све­том, упал в рас­по­ло­же­ние Пом­пея, 6а в утрен­нюю стра­жу из лаге­ря Цеза­ря было замет­но смя­те­ние в стане вра­гов. 7В этот день, одна­ко, Цезарь не ожи­дал сра­же­ния. Он при­ка­зал сни­мать­ся с лаге­ря, наме­ре­ва­ясь высту­пить по направ­ле­нию к Скотус­се.

44. (1) Когда уже свер­ну­ли лагер­ные палат­ки, к Цеза­рю при­ска­ка­ли раз­вед­чи­ки с сооб­ще­ни­ем, что непри­я­тель дви­жет­ся в бое­вом строю. Цезарь весь­ма обра­до­вал­ся и, сотво­рив молит­вы богам, стал стро­ить вой­ско, разде­лив его на три части. 2В цен­тре он поста­вил Доми­ция Каль­ви­на, левым флан­гом коман­до­вал Анто­ний, сам же он сто­ял во гла­ве пра­во­го кры­ла, наме­ре­ва­ясь сра­жать­ся в рядах деся­то­го леги­о­на. (2) 3Увидев, одна­ко, что про­тив это­го леги­о­на рас­по­ло­же­на непри­я­тель­ская кон­ни­ца, встре­во­жен­ный ее чис­лен­но­стью и блес­ком ее ору­жия, Цезарь при­ка­зал шести когор­там, рас­по­ло­жен­ным в глу­бине строя, неза­мет­но перей­ти к нему и поста­вил их поза­ди пра­во­го кры­ла, пояс­нив, как надо дей­ст­во­вать, когда вра­же­ская кон­ни­ца пой­дет в наступ­ле­ние.

4Пом­пей коман­до­вал пра­вым флан­гом сво­ей армии, левым — Доми­ций, а в цен­тре нахо­дил­ся Сци­пи­он, тесть Пом­пея. (3) 5Вся кон­ни­ца Пом­пея была сосре­дото­че­на на левом флан­ге. Она долж­на была обой­ти пра­вое кры­ло Цеза­ря и нане­сти непри­я­те­лям реши­тель­ное пора­же­ние имен­но там, где коман­до­вал их пол­ко­во­дец: 6пола­га­ли, что, какой бы глу­би­ны ни был строй непри­я­тель­ской пехоты, она не смо­жет выдер­жать напо­ра, но будет сокру­ше­на и раз­би­та под одно­вре­мен­ным натис­ком мно­го­чис­лен­ной кон­ни­цы.

(4) 7Обе сто­ро­ны соби­ра­лись дать сиг­нал к напа­де­нию. Пом­пей при­ка­зал тяже­ло­во­ору­жен­ным не дви­гать­ся с места и с дро­ти­ка­ми нагото­ве ожи­дать, пока про­тив­ник не при­бли­зит­ся на рас­сто­я­ние поле­та дро­ти­ка. 8По сло­вам Цеза­ря, Пом­пей допу­стил ошиб­ку, не оце­нив, насколь­ко стре­ми­тель­ность натис­ка уве­ли­чи­ва­ет силу пер­во­го уда­ра и вооду­шев­ля­ет муже­ст­вом сра­жаю­щих­ся. (5) 9Цезарь уже был готов дви­нуть свои вой­ска впе­ред, когда заме­тил одно­го из цен­ту­ри­о­нов, пре­дан­но­го ему и опыт­но­го в воен­ном деле. Цен­ту­ри­он обо­д­рял сво­их сол­дат и при­зы­вал их пока­зать обра­зец муже­ства. 10Цезарь обра­тил­ся к цен­ту­ри­о­ну, назвав его по име­ни: «Гай Крас­си­ний, како­вы у нас надеж­ды на успех и како­во настро­е­ние?» (6) Крас­си­ний, протя­нув пра­вую руку, гром­ко закри­чал ему в ответ: «Мы одер­жим, Цезарь, бле­стя­щую победу. Сего­дня ты меня похва­лишь живым или мерт­вым!» 11С эти­ми сло­ва­ми он пер­вым ринул­ся на непри­я­те­ля, увле­кая за собой сто два­дцать сво­их сол­дат; 12изру­бив пер­вых встре­тив­ших­ся вра­гов и с силой про­би­ва­ясь впе­ред, он мно­гих поло­жил, пока, нако­нец, сам не был сра­жен уда­ром меча в рот, так что кли­нок про­шел насквозь и вышел через заты­лок.

45. (1) Так в цен­тре сра­жа­лась пехота, а меж­ду тем кон­ни­ца Пом­пея с лево­го флан­га гор­де­ли­во тро­ну­лась в наступ­ле­ние, рас­сы­па­ясь и рас­тя­ги­ва­ясь, чтобы охва­тить пра­вое кры­ло про­тив­ни­ка. 2Одна­ко, преж­де чем она успе­ла ата­ко­вать, впе­ред выбе­жа­ли когор­ты Цеза­ря, кото­рые про­тив обык­но­ве­ния не мета­ли копий (2) и не пора­жа­ли непри­я­те­ля в ноги, а, по при­ка­зу Цеза­ря, цели­ли вра­гам в гла­за и нано­си­ли раны в лицо. 3Цезарь рас­счи­ты­вал, что моло­дые сол­да­ты Пом­пея, кичив­ши­е­ся сво­ей кра­сотой и юно­стью, не при­вык­шие к вой­нам и ранам, более все­го будут опа­сать­ся таких уда­ров и не усто­ят, устра­шен­ные как самою опас­но­стью, так и угро­зою ока­зать­ся обез­обра­жен­ны­ми. (3) 4Так оно и слу­чи­лось. Пом­пе­ян­цы отсту­па­ли перед под­ня­ты­ми вверх копья­ми, теряя отва­гу при виде направ­лен­но­го про­тив них ору­жия; обе­ре­гая лицо, они отво­ра­чи­ва­лись и закры­ва­лись. 5В кон­це кон­цов они рас­стро­и­ли свои ряды и обра­ти­лись в позор­ное бег­ство, погу­бив все дело, 6ибо победи­те­ли немед­лен­но ста­ли окру­жать и, напа­дая с тыла, рубить вра­же­скую пехоту.

(4) 7Когда Пом­пей с про­ти­во­по­лож­но­го флан­га увидел, что его кон­ни­ца рас­се­я­на и бежит, он пере­стал быть самим собою, забыл, что он Пом­пей Магн. Он похо­дил ско­рее все­го на чело­ве­ка, кото­ро­го боже­ство лиши­ло рас­суд­ка. Не ска­зав ни сло­ва, он уда­лил­ся в палат­ку и там напря­жен­но ожи­дал, что про­изой­дет даль­ше, не дви­га­ясь с места до тех пор, пока не нача­лось все­об­щее бег­ство и вра­ги, ворвав­шись в лагерь, не всту­пи­ли в бой с кара­уль­ны­ми. (5) 8Тогда лишь он как бы опом­нил­ся и ска­зал, как пере­да­ют, толь­ко одну фра­зу: «Неуже­ли уже дошло до лаге­ря?» Сняв бое­вое убран­ство пол­ко­во­д­ца и заме­нив его подо­баю­щей бег­ле­цу одеж­дой, он неза­мет­но уда­лил­ся. 9О даль­ней­шей его уча­сти, как он, дове­рив­шись егип­тя­нам, был убит, мы рас­ска­зы­ваем в его жиз­не­опи­са­нии²¹.

46. (1) А Цезарь, при­быв в лагерь Пом­пея и увидев тру­пы вра­гов и про­дол­жаю­щу­ю­ся рез­ню, со сто­ном вос­клик­нул: «Вот чего они хоте­ли, вот до какой край­но­сти меня дове­ли! Если бы Гай Цезарь, свер­ши­тель вели­чай­ших воин­ских дея­ний, отка­зал­ся тогда от коман­до­ва­ния, надо мною был бы, веро­ят­но, про­из­не­сен смерт­ный при­го­вор». (2) 2Ази­ний Пол­ли­он пере­да­ет, что Цезарь про­из­нес эти сло­ва по-латы­ни, а сам он запи­сал их по-гре­че­ски. 3Боль­шин­ство уби­тых, как он сооб­ща­ет, ока­за­лось раба­ми, пав­ши­ми при захва­те лаге­ря, а вои­нов погиб­ло не более шести тысяч. 4Бо́льшую часть плен­ных Цезарь вклю­чил в свои леги­о­ны. Мно­гим знат­ным рим­ля­нам он даро­вал про­ще­ние; в чис­ле их был и Брут — впо­след­ст­вии его убий­ца. Цезарь, гово­рят, был встре­во­жен, не видя Бру­та, и очень обра­до­вал­ся, когда тот ока­зал­ся в чис­ле уцелев­ших и при­шел к нему.

47. (1) Сре­ди мно­гих чудес­ных зна­ме­ний, пред­ве­щав­ших победу Цеза­ря, как о самом заме­ча­тель­ном сооб­ща­ют о зна­ме­нии в горо­де Трал­лах. 2В хра­ме Победы сто­я­ло изо­бра­же­ние Цеза­ря. Зем­ля вокруг ста­туи была от при­ро­ды бес­плод­на и к тому же замо­ще­на кам­нем, и на ней-то, как сооб­ща­ют, у само­го цоко­ля вырос­ла паль­ма.

3В Пата­вии некто Гай Кор­не­лий, чело­век зна­ме­ни­тый искус­ст­вом гада­ния, сооте­че­ст­вен­ник и зна­ко­мый писа­те­ля Ливия, как раз в тот день сидел и наблюдал за поле­том птиц. (2) 4По рас­ска­зу Ливия²², он преж­де всех узнал о вре­ме­ни бит­вы и заявил при­сут­ст­ву­ю­щим, что дело уже нача­лось и про­тив­ни­ки всту­пи­ли в бой. 5Затем он про­дол­жал наблюде­ние и, увидав новое зна­ме­ние, вско­чил с воз­гла­сом: «Ты победил, Цезарь!» 6При­сут­ст­ву­ю­щие были пора­же­ны, а он, сняв с голо­вы венок, клят­вен­но заве­рил, что не воз­ло­жит его вновь, пока его искус­ство гада­ния не под­твер­дит­ся на деле. Ливий утвер­жда­ет, что все это было имен­но так.

48. (1) Цезарь, даро­вав в озна­ме­но­ва­ние победы сво­бо­ду фес­са­лий­цам, начал пре­сле­до­ва­ние Пом­пея. По при­бы­тии в Азии он объ­явил сво­бод­ны­ми граж­дан Книда из рас­по­ло­же­ния к Фео­пом­пу, соста­ви­те­лю сво­да мифов, а всем жите­лям Азии умень­шил пода­ти на одну треть. (2) 2Цезарь при­был в Алек­сан­дрию, когда Пом­пей был уже мертв. Здесь Фео­дот под­нес ему голо­ву Пом­пея, но Цезарь отвер­нул­ся и, взяв в руки коль­цо с его печа­тью, про­лил сле­зы. 3Всех дру­зей и близ­ких Пом­пея, кото­рые, ски­та­ясь по Егип­ту, были взя­ты в плен царем, он при­влек к себе и обла­го­де­тель­ст­во­вал. 4Сво­им дру­зьям в Риме Цезарь писал, что в победе для него самое при­ят­ное и сла­дост­ное — воз­мож­ность даро­вать спа­се­ние все новым из вое­вав­ших с ним граж­дан.

(3) 5Что каса­ет­ся Алек­сан­дрий­ской вой­ны, то одни писа­те­ли не счи­та­ют ее необ­хо­ди­мой и гово­рят, что един­ст­вен­ной при­чи­ной это­го опас­но­го и бес­слав­но­го для Цеза­ря похо­да была его страсть к Клео­пат­ре; дру­гие выстав­ля­ют винов­ни­ка­ми вой­ны цар­ских при­двор­ных, в осо­бен­но­сти могу­ще­ст­вен­но­го евну­ха Поти­на, кото­рый неза­дол­го до того убил Пом­пея, изгнал Клео­пат­ру и тай­но зло­умыш­лял про­тив Цеза­ря. 6По этой при­чине, чтобы обез­опа­сить себя от поку­ше­ний, Цезарь, как сооб­ща­ют, и начал тогда про­во­дить ночи в попой­ках. Но Потин и откры­то про­яв­лял враж­деб­ность — во мно­гих сло­вах и поступ­ках, направ­лен­ных к поно­ше­нию Цеза­ря. (4) 7Сол­дат Цеза­ря он велел кор­мить самым черст­вым хле­бом, гово­ря, что они долж­ны быть доволь­ны и этим, раз едят чужое. К обеду он выда­вал гли­ня­ную и дере­вян­ную посу­ду, ссы­ла­ясь на то, что всю золотую и сереб­ря­ную Цезарь, яко­бы, ото­брал за дол­ги. 8Дей­ст­ви­тель­но, отец цар­ст­во­вав­ше­го тогда царя был дол­жен Цеза­рю сем­на­дцать с поло­ви­ной мил­ли­о­нов драхм, часть это­го дол­га Цезарь про­стил его детям, а десять мил­ли­о­нов потре­бо­вал теперь на про­корм­ле­ние вой­ска. (5) 9Потин сове­то­вал ему поки­нуть Еги­пет и занять­ся вели­ки­ми сво­и­ми дела­ми, обе­щая поз­же вер­нуть день­ги с бла­го­дар­но­стью. Цезарь отве­тил на это, что он мень­ше все­го нуж­да­ет­ся в еги­пет­ских совет­ни­ках, и тай­но вызвал Клео­пат­ру из изгна­ния²³.

49. (1) Клео­пат­ра, взяв с собой лишь одно­го из дру­зей, Апол­ло­до­ра Сици­лий­ско­го, села в малень­кую лод­ку и при наступ­ле­нии тем­ноты при­ста­ла вбли­зи цар­ско­го двор­ца. 2Так как ина­че труд­но было остать­ся неза­ме­чен­ной, то она забра­лась в мешок для посте­ли и вытя­ну­лась в нем во всю дли­ну. Апол­ло­дор обвя­зал мешок рем­нем и внес его через двор к Цеза­рю. (2) 3Гово­рят, что уже эта хит­рость Клео­пат­ры пока­за­лась Цеза­рю сме­лой и пле­ни­ла его. Окон­ча­тель­но поко­рен­ный обхо­ди­тель­но­стью Клео­пат­ры и ее кра­сотой, он при­ми­рил ее с царем для того, чтобы они цар­ст­во­ва­ли сов­мест­но.

4Во вре­мя все­об­ще­го пира в честь при­ми­ре­ния раб Цеза­ря, цирюль­ник, из тру­со­сти (в кото­рой он всех пре­вос­хо­дил) не про­пус­кав­ший ниче­го мимо ушей, все под­слу­ши­вав­ший и выведы­вав­ший, про­ведал о заго­во­ре, под­готов­ля­е­мом про­тив Цеза­ря вое­на­чаль­ни­ком Ахил­лой и евну­хом Поти­ном. (3) 5Узнав о заго­во­ре, Цезарь велел окру­жить стра­жей пир­ше­ст­вен­ную залу. Потин был убит, Ахил­ле же уда­лось бежать к вой­ску, и он начал про­тив Цеза­ря про­дол­жи­тель­ную и тяже­лую вой­ну, в кото­рой Цеза­рю при­шлось с незна­чи­тель­ны­ми сила­ми защи­щать­ся про­тив насе­ле­ния огром­но­го горо­да и боль­шой еги­пет­ской армии. 6Преж­де все­го он под­верг­ся опас­но­сти остать­ся без воды, так как водо­про­вод­ные кана­лы были засы­па­ны непри­я­те­лем. Затем вра­ги пыта­лись отре­зать его от кораб­лей. Цезарь при­нуж­ден был отвра­тить опас­ность, устро­ив пожар, кото­рый, рас­про­стра­нив­шись со сто­ро­ны вер­фей, уни­что­жил огром­ную биб­лио­те­ку. (4) 7Нако­нец, во вре­мя бит­вы при Фаро­се²⁴, когда Цезарь соско­чил с насы­пи в лод­ку, чтобы ока­зать помощь сво­им, и к лод­ке со всех сто­рон устре­ми­лись егип­тяне, Цезарь бро­сил­ся в море и лишь с трудом выплыл. 8Гово­рят, что он под­вер­гал­ся в это вре­мя обстре­лу из луков и, погру­жа­ясь в воду, все-таки не выпус­кал из рук запис­ных кни­жек. Одной рукой он под­ни­мал их высо­ко над водой, а дру­гой греб, лод­ка же сра­зу была потоп­ле­на. (5) 9В кон­це кон­цов, когда царь встал на сто­ро­ну про­тив­ни­ков, Цезарь напал на него и одер­жал в сра­же­нии победу. Вра­ги понес­ли боль­шие поте­ри, а царь про­пал без вести.

10Затем, оста­вив Клео­пат­ру, кото­рая вско­ре роди­ла от него сына (алек­сан­дрий­цы назы­ва­ли его Цеза­ри­о­ном), Цезарь напра­вил­ся в Сирию. 50. (1) При­быв оттуда в Азию, Цезарь узнал, что Доми­ций раз­бит сыном Мит­ри­да­та Фар­на­ком и с немно­го­чис­лен­ной сви­той бежал из Пон­та, а Фар­нак, с жад­но­стью исполь­зуя свой успех, занял Вифи­нию и Кап­па­до­кию, напал на так назы­вае­мую Малую Арме­нию и под­стре­ка­ет к вос­ста­нию всех тамош­них царей и тет­рар­хов. (2) 2Цезарь тот­час же высту­пил про­тив Фар­на­ка с тре­мя леги­о­на­ми, в боль­шой бит­ве при горо­де Зеле совер­шен­но уни­что­жил вой­ско Фар­на­ка и само­го его изгнал из Пон­та. 3Сооб­щая об этом в Рим одно­му из сво­их дру­зей, Матию, Цезарь выра­зил вне­зап­ность и быст­ро­ту этой бит­вы тре­мя сло­ва­ми: «При­шел, увидел, победил». 4По-латы­ни эти сло­ва, име­ю­щие оди­на­ко­вые окон­ча­ния²⁵, созда­ют впе­чат­ле­ние убеди­тель­ной крат­ко­сти.

51. (1) Затем Цезарь пере­пра­вил­ся в Ита­лию и при­был в Рим в кон­це года, на кото­рый он был вто­рич­но избран дик­та­то­ром, хотя ранее эта долж­ность нико­гда не была годич­ной. На сле­дую­щий год он был избран кон­су­лом. 2Цеза­ря пори­ца­ли за его отно­ше­ние к вос­став­шим сол­да­там, кото­рые уби­ли двух быв­ших пре­то­ров — Кос­ко­ния и Галь­бу: он нака­зал их лишь тем, что, обра­ща­ясь к ним, назвал их граж­да­на­ми, а не вои­на­ми, а затем дал каж­до­му по тыся­че драхм и выде­лил боль­шие участ­ки зем­ли в Ита­лии. (2) 3На Цеза­ря воз­ла­га­ли так­же вину за сума­сброд­ства Дола­бел­лы, коры­сто­лю­бие Матия и куте­жи Анто­ния; послед­ний, в довер­ше­ние ко все­му про­че­му, при­сво­ил каки­ми-то нечи­сты­ми сред­ства­ми дом Пом­пея и при­ка­зал его пере­стро­ить, так как он пока­зал­ся ему недо­ста­точ­но вме­сти­тель­ным. 4Сре­ди рим­лян рас­про­стра­ня­лось недо­воль­ство подоб­ны­ми поступ­ка­ми. Цезарь все это заме­чал, одна­ко поло­же­ние дел в государ­стве вынуж­да­ло его поль­зо­вать­ся услу­га­ми таких помощ­ни­ков.

52. (1) Катон и Сци­пи­он после сра­же­ния при Фар­са­ле бежа­ли в Афри­ку и там при содей­ст­вии царя Юбы собра­ли зна­чи­тель­ные силы. Цезарь решил высту­пить про­тив них. Он пере­пра­вил­ся в Сици­лию око­ло вре­ме­ни зим­не­го солн­це­во­рота²⁶ и, 2желая лишить сво­их коман­ди­ров вся­кой надеж­ды на про­мед­ле­ние и про­во­лоч­ку, сра­зу же велел рас­ки­нуть свою палат­ку на самом мор­ском бере­гу. Как толь­ко подул попу­т­ный ветер, он отплыл с тре­мя тыся­ча­ми пехоты и неболь­шим отрядом кон­ни­цы. (2) 3Выса­див эти вой­ска, он неза­мет­но отплыл назад, боясь за свои глав­ные силы. Он встре­тил их уже в море и бла­го­по­луч­но доста­вил в лагерь. 4Узнав, что про­тив­ни­ки пола­га­ют­ся на какой-то ста­рин­ный ора­кул, гла­ся­щий, что роду Сци­пи­о­нов все­гда суж­де­но побеж­дать в Афри­ке, Цезарь — труд­но ска­зать, в шут­ку ли, чтобы выста­вить в смеш­ном виде Сци­пи­о­на, пол­ко­во­д­ца сво­их вра­гов, (3) или всерь­ез, желая истол­ко­вать пред­ска­за­ние в свою поль­зу, — в каж­дом сра­же­нии отво­дил како­му-то Сци­пи­о­ну почет­ное место во гла­ве вой­ска, слов­но глав­но­ко­ман­дую­ще­му 5(сре­ди людей Цеза­ря был некий Сци­пи­он Салу­ти­он из семьи Сци­пи­о­нов Афри­кан­ских, чело­век во всех дру­гих отно­ше­ни­ях ничтож­ный и все­ми пре­зи­рае­мый). 6Стал­ки­вать­ся же с непри­я­те­лем и искать сра­же­ния при­хо­ди­лось часто: (4) армия Цеза­ря стра­да­ла от недо­ста­чи про­до­воль­ст­вия и кор­ма для лоша­дей, так что вои­ны вынуж­де­ны были кор­мить лоша­дей мор­ским мхом, смы­вая с него мор­скую соль и при­ме­ши­вая в каче­стве при­пра­вы немно­го тра­вы.

7Непри­я­тель­ская кон­ни­ца из нуми­дий­цев гос­под­ст­во­ва­ла над мест­но­стью, быст­ро появ­ля­ясь вся­кий раз в боль­шом чис­ле. Одна­жды, когда кон­ный отряд Цеза­ря рас­по­ло­жил­ся на отдых (5) и какой-то ливи­ец пля­сал, заме­ча­тель­но подыг­ры­вая себе на флей­те, а сол­да­ты весе­ли­лись, пору­чив при­смотр за лошадь­ми рабам, вне­зап­но непри­я­те­ли окру­жи­ли и ата­ко­ва­ли их. Часть вои­нов Цеза­ря была уби­та на месте, дру­гие пали во вре­мя поспеш­но­го бег­ства в лагерь. (6) 8Если бы сам Цезарь и Ази­ний Пол­ли­он не поспе­ши­ли из лаге­ря на под­мо­гу, вой­на, пожа­луй, была бы кон­че­на. 9Во вре­мя дру­го­го сра­же­ния, как сооб­ща­ют, непри­я­тель так­же одер­жал было верх в завя­зав­шей­ся руко­паш­ной схват­ке, но Цезарь ухва­тил за шею бежав­ше­го со всех ног зна­ме­нос­ца и повер­нул его кру­гом со сло­ва­ми: «Вон где вра­ги!»

53. (1) Эти успе­хи побуди­ли Сци­пи­о­на поме­рить­ся сила­ми в реши­тель­ном сра­же­нии. Оста­вив Афра­ния в лаге­ре и невда­ле­ке от него Юбу, сам он занял­ся укреп­ле­ни­ем пози­ции для ново­го лаге­ря над озе­ром око­ло горо­да Тап­са, имея в виду создать здесь при­бе­жи­ще и опо­ру в бит­ве для все­го вой­ска. (2) 2В то вре­мя как Сци­пи­он трудил­ся над этим, Цезарь, с неве­ро­ят­ной быст­ро­той прой­дя леси­сты­ми места­ми, удоб­ны­ми для неожи­дан­но­го напа­де­ния, одну часть его вой­ска окру­жил, а дру­гой уда­рил в лоб. 3Обра­тив вра­га в бег­ство, Цезарь вос­поль­зо­вал­ся бла­го­при­ят­ным момен­том и сопут­ст­ви­ем счаст­ли­вой судь­бы: при пер­вом же натис­ке ему уда­лось захва­тить лагерь Афра­ния и после бег­ства Юбы совер­шен­но уни­что­жить лагерь нуми­дий­цев. 4В несколь­ко часов Цезарь завла­дел тре­мя лаге­ря­ми, при­чем пало пять­де­сят тысяч непри­я­те­лей; Цезарь же поте­рял не более пяти­де­ся­ти чело­век. (3) 5Так рас­ска­зы­ва­ют об этой бит­ве одни писа­те­ли. Дру­гие утвер­жда­ют, что Цезарь даже не участ­во­вал в деле, но что его пора­зил при­па­док обыч­ной болез­ни как раз в то вре­мя, когда он стро­ил вой­ско в бое­вой порядок. 6Как толь­ко он почув­ст­во­вал при­бли­же­ние при­пад­ка, то, преж­де чем болезнь совер­шен­но завла­де­ла им и он лишил­ся созна­ния, его отнес­ли в сто­яв­шую побли­зо­сти баш­ню и там оста­ви­ли.

7Неко­то­рые из спас­ших­ся бег­ст­вом быв­ших кон­су­лов и пре­то­ров, попав в плен, покон­чи­ли само­убий­ст­вом, а мно­гих Цезарь при­ка­зал каз­нить. 54. (1) Горя жела­ни­ем захва­тить Като­на живым, Цезарь поспе­шил к Ути­ке: Катон охра­нял этот город и поэто­му не при­нял уча­стия в сра­же­нии. 2Узнав о само­убий­стве Като­на, Цезарь явно опе­ча­лил­ся, но никто не знал, чем имен­но. Он ска­зал толь­ко: «О, Катон, мне нена­вист­на твоя смерть, ибо тебе было нена­вист­но при­нять от меня спа­се­ние». 3Но сочи­не­ние, впо­след­ст­вии напи­сан­ное Цеза­рем про­тив Като­на, не содер­жит при­зна­ков мяг­ко­го, при­ми­ри­тель­но­го настро­е­ния. Как же он мог поща­дить Като­на живым, если на мерт­во­го излил так мно­го гне­ва? (2) 4С дру­гой сто­ро­ны, снис­хо­ди­тель­ность, про­яв­лен­ная Цеза­рем по отно­ше­нию к Цице­ро­ну, Бру­ту и мно­же­ству дру­гих побеж­ден­ных, застав­ля­ет неко­то­рых заклю­чить, что упо­мя­ну­тое выше сочи­не­ние роди­лось не из нена­ви­сти к Като­ну, а из сопер­ни­че­ства на государ­ст­вен­ном попри­ще, и вот по како­му пово­ду. 5Цице­рон напи­сал хва­леб­ное сочи­не­ние в честь Като­на, под загла­ви­ем «Катон». Сочи­не­ние это, есте­ствен­но, у мно­гих име­ло боль­шой успех, так как оно было напи­са­но зна­ме­ни­тым ора­то­ром и на бла­го­род­ней­шую тему. (3) 6Цезарь был уязв­лен этим сочи­не­ни­ем, счи­тая, что похва­ла тому, чьей смер­ти он был при­чи­ной, слу­жит обви­не­ни­ем про­тив него. Он собрал мно­го обви­не­ний про­тив Като­на и назвал свою кни­гу «Анти­ка­тон». Каж­дое из этих двух про­из­веде­ний име­ло мно­го сто­рон­ни­ков в зави­си­мо­сти от того, кому кто сочув­ст­во­вал — Като­ну или Цеза­рю.

55. (1) По воз­вра­ще­нии из Афри­ки в Рим Цезарь преж­де все­го про­из­нес речь к наро­ду, вос­хва­ляя свою победу. Он ска­зал, что захва­тил так мно­го зем­ли, что еже­год­но будет достав­лять в государ­ст­вен­ное хра­ни­ли­ще две­сти тысяч атти­че­ских медим­нов зер­на и три мил­ли­о­на фун­тов олив­ко­во­го мас­ла. 2Затем он отпразд­но­вал три­ум­фы²⁷ — еги­пет­ский, пон­тий­ский, афри­кан­ский — не над Сци­пи­о­ном, разу­ме­ет­ся, а над царем Юбой. (2) 3Сына царя Юбы, еще совсем малень­ко­го маль­чи­ка, вели в три­ум­фаль­ной про­цес­сии. Он попал в счаст­ли­вей­ший плен, так как из вар­ва­ра и нуми­дий­ца пре­вра­тил­ся в одно­го из самых уче­ных гре­че­ских писа­те­лей. 4После три­ум­фов Цезарь при­нял­ся разда­вать сол­да­там бога­тые подар­ки, а наро­ду устра­и­вал уго­ще­ния и игры. На два­дца­ти двух тыся­чах сто­лов было устро­е­но уго­ще­ние для всех граж­дан. Игры — гла­ди­а­тор­ские бои и мор­ские сра­же­ния — он дал в честь сво­ей дав­но умер­шей доче­ри Юлии.

(3) 5Затем была про­из­веде­на пере­пись граж­дан. Вме­сто трех­сот два­дца­ти тысяч чело­век, насчи­ты­вав­ших­ся преж­де, теперь ока­за­лось нали­цо все­го сто пять­де­сят тысяч. 6Такой урон при­нес­ли граж­дан­ские вой­ны, столь зна­чи­тель­ную часть наро­да они истре­би­ли — и это еще не при­ни­мая в рас­чет бед­ст­вий, постиг­ших осталь­ную Ита­лию и про­вин­ции!

56. (1) После это­го Цезарь был избран в чет­вер­тый раз кон­су­лом и затем отпра­вил­ся с вой­ска­ми в Испа­нию про­тив сыно­вей Пом­пея, кото­рые, несмот­ря на свою моло­дость, собра­ли уди­ви­тель­но боль­шую армию и выка­за­ли необ­хо­ди­мую для пол­ко­вод­цев отва­гу, так что поста­ви­ли Цеза­ря в крайне опас­ное поло­же­ние. (2) 2Боль­шое сра­же­ние про­изо­шло око­ло горо­да Мун­ды. Цезарь, видя что непри­я­тель тес­нит его вой­ско, кото­рое сопро­тив­ля­ет­ся сла­бо, закри­чал, про­бе­гая сквозь ряды сол­дат, что если они уже ниче­го не сты­дят­ся, то пусть возь­мут и выда­дут его маль­чиш­кам. 3Оси­лить непри­я­те­лей Цеза­рю уда­лось лишь с боль­шим трудом. Про­тив­ник поте­рял свы­ше трид­ца­ти тысяч чело­век; у Цеза­ря же пала тыся­ча самых луч­ших сол­дат. (3) 4После сра­же­ния Цезарь ска­зал сво­им дру­зьям, что он часто сра­жал­ся за победу, теперь же впер­вые сра­жал­ся за жизнь. 5Эту победу он одер­жал во вре­мя празд­ни­ка Дио­ни­сий²⁸ — в тот самый день, когда, как сооб­ща­ют, всту­пил в вой­ну Пом­пей Магн. Про­ме­жу­ток вре­ме­ни меж­ду эти­ми дву­мя собы­ти­я­ми — четы­ре года. 6Млад­ший из сыно­вей Пом­пея бежал, а немно­го дней спу­стя Дидий при­нес голо­ву стар­ше­го.

(4) 7Эта вой­на была послед­ней, кото­рую вел Цезарь. Отпразд­но­ван­ный по слу­чаю победы три­умф, как ничто дру­гое, огор­чил рим­лян. Него­же было Цеза­рю справ­лять три­умф над несча­сти­я­ми оте­че­ства, гор­дить­ся тем, чему оправ­да­ни­ем перед бога­ми и людь­ми мог­ла слу­жить одна лишь необ­хо­ди­мость. 8Ведь Цезарь победил не чуже­зем­ных вождей и не вар­вар­ских царей, но уни­что­жил детей и род чело­ве­ка, зна­ме­ни­тей­ше­го сре­ди рим­лян, попав­ше­го в несча­стье. 9Вдо­ба­вок, преж­де сам Цезарь ни через послан­цев, ни пись­мен­но не сооб­щал о сво­их победах в граж­дан­ских вой­нах, но сты­дил­ся такой сла­вы.

57. (1) Одна­ко, скло­нив­шись перед счаст­ли­вой судь­бой это­го чело­ве­ка и поз­во­лив надеть на себя узду, рим­ляне счи­та­ли, что еди­но­лич­ная власть есть отдых от граж­дан­ских войн и про­чих бед­ст­вий. Они выбра­ли его дик­та­то­ром пожиз­нен­но. Эта несме­ня­е­мость в соеди­не­нии с неогра­ни­чен­ным еди­но­вла­сти­ем была откры­той тиран­ни­ей. (2) 2По пред­ло­же­нию Цице­ро­на, сенат назна­чил ему поче­сти²⁹, кото­рые еще оста­ва­лись в пре­де­лах чело­ве­че­ско­го вели­чия, но дру­гие напе­ре­бой пред­ла­га­ли чрез­мер­ные поче­сти, неумест­ность кото­рых при­ве­ла к тому, что Цезарь сде­лал­ся непри­я­тен и нена­ви­стен даже самым бла­го­на­ме­рен­ным людям. 3Нена­вист­ни­ки Цеза­ря, как дума­ют, не мень­ше его льсте­цов помо­га­ли при­ни­мать эти реше­ния, (3) чтобы было как мож­но боль­ше пред­ло­гов к недо­воль­ству и чтобы их обви­не­ния каза­лись вполне обос­но­ван­ны­ми. В осталь­ном же Цезарь по окон­ча­нии граж­дан­ских войн дер­жал себя без­упреч­но. 4Было даже поста­нов­ле­но — и, как дума­ют, с пол­ным осно­ва­ни­ем — посвя­тить ему храм Мило­сер­дия в знак бла­го­дар­но­сти за его чело­ве­ко­лю­бие. 5Дей­ст­ви­тель­но, он про­стил мно­гих высту­пав­ших про­тив него с ору­жи­ем в руках, а неко­то­рым, как напри­мер Бру­ту и Кас­сию, пре­до­ста­вил почет­ные долж­но­сти: оба они были пре­то­ра­ми. (4) 6Цезарь не допу­стил, чтобы ста­туи Пом­пея лежа­ли сбро­шен­ны­ми с цоко­ля, но велел поста­вить их на преж­нее место. По это­му пово­ду Цице­рон ска­зал, что Цезарь, вос­ста­но­вив ста­туи Пом­пея, утвер­дил свои соб­ст­вен­ные. 7Дру­зья Цеза­ря про­си­ли, чтобы он окру­жил себя тело­хра­ни­те­ля­ми, и мно­гие пред­ла­га­ли свои услу­ги. Цезарь не согла­сил­ся, заявив, что, по его мне­нию, луч­ше один раз уме­реть, чем посто­ян­но ожи­дать смер­ти. (5) 8Видя в рас­по­ло­же­нии к себе самую луч­шую и надеж­ную охра­ну и доби­ва­ясь тако­го рас­по­ло­же­ния, он сно­ва при­бег к уго­ще­ни­ям и хлеб­ным разда­чам для наро­да. Для сол­дат он осно­вы­вал коло­нии. Из них самые извест­ные — Кар­фа­ген и Коринф, горо­да, кото­рым ранее дове­лось быть одно­вре­мен­но раз­ру­шен­ны­ми, а теперь — одно­вре­мен­но вос­ста­нов­лен­ны­ми.

58. (1) Что каса­ет­ся зна­ти, то одним он обе­щал на буду­щее долж­но­сти кон­су­лов и пре­то­ров, дру­гих пре­льщал дру­ги­ми долж­но­стя­ми и поче­стя­ми и всем оди­на­ко­во вну­шал боль­шие надеж­ды, стре­мясь к тому, чтобы власт­во­вать над доб­ро­воль­но под­чи­ня­ю­щи­ми­ся. 2Когда умер кон­сул Мак­сим, то на остав­ший­ся до окон­ча­ния сро­ка его вла­сти один день Цезарь назна­чил кон­су­лом Кани­ния Реби­лия. 3По обы­чаю, мно­гие направ­ля­лись при­вет­ст­во­вать его, и Цице­рон ска­зал: «Поспе­шим, чтобы успеть застать его в долж­но­сти кон­су­ла».

(2) 4Мно­го­чис­лен­ные успе­хи не были для дея­тель­ной нату­ры Цеза­ря осно­ва­ни­ем спо­кой­но поль­зо­вать­ся пло­да­ми сво­их трудов. Напро­тив, как бы вос­пла­ме­няя и под­стре­кая его, они порож­да­ли пла­ны еще более вели­ких пред­при­я­тий в буду­щем и 5стрем­ле­ние к новой сла­ве, как буд­то достиг­ну­тая его не удо­вле­тво­ря­ла. Это было некое сорев­но­ва­ние с самим собой, слов­но с сопер­ни­ком, и стрем­ле­ние буду­щи­ми подви­га­ми пре­взой­ти совер­шен­ные ранее. (3) 6Он гото­вил­ся к войне с пар­фя­на­ми, а после поко­ре­ния их имел наме­ре­ние, прой­дя через Гир­ка­нию вдоль Кас­пий­ско­го моря и Кав­ка­за, обой­ти Понт и вторг­нуть­ся в Ски­фию, 7затем напасть на сосед­ние с Гер­ма­ни­ей стра­ны и на самое Гер­ма­нию и воз­вра­тить­ся в Ита­лию через Гал­лию, сомкнув круг рим­ских вла­де­ний так, чтобы со всех сто­рон импе­рия гра­ни­чи­ла с Оке­а­ном.

(4) 8Сре­ди при­готов­ле­ний к похо­ду Цезарь заду­мал про­рыть канал через коринф­ский пере­ше­ек и пору­чил наблюде­ние за этим Ание­ну. Затем он пред­при­нял устрой­ство глу­бо­ко­го кана­ла, кото­рый пере­хва­тил бы у само­го горо­да воды Тиб­ра, чтобы повер­нуть тече­ние реки к Цир­це­ям и заста­вить Тибр впа­дать в море у Тарра­ци­ны, сде­лав таким обра­зом более без­опас­ным и лег­ким пла­ва­ние для куп­цов, направ­ля­ю­щих­ся в Рим. (5) 9Кро­ме это­го, он хотел осу­шить болота близ горо­дов Поме­тии и Сетии с тем, чтобы пре­до­ста­вить пло­до­род­ную зем­лю мно­гим десят­кам тысяч людей. 10Далее, он хотел воз­ве­сти пло­ти­ну в море вбли­зи Рима и, рас­чи­стив мели у Остий­ско­го бере­га, устро­ить надеж­ные гава­ни и якор­ные сто­ян­ки для име­ю­ще­го столь важ­ное зна­че­ние судо­ход­ства. Тако­вы были его при­готов­ле­ния.

59. (1) Ост­ро­ум­но заду­ман­ное и завер­шен­ное им устрой­ство кален­да­ря с исправ­ле­ни­ем оши­бок, вкрав­ших­ся в лето­ис­чис­ле­ние, при­нес­ло огром­ную поль­зу. 2Дело не толь­ко в том, что у рим­лян в очень древ­ние вре­ме­на лун­ный цикл не был согла­со­ван с дей­ст­ви­тель­ною дли­ною года, вслед­ст­вие чего жерт­во­при­но­ше­ния и празд­ни­ки посте­пен­но пере­дви­га­лись и ста­ли при­хо­дить­ся на про­ти­во­по­лож­ные пер­во­на­чаль­ным вре­ме­на года: (2) 3даже когда был введен сол­неч­ный год, кото­рый и при­ме­нял­ся в опи­сы­вае­мое нами вре­мя, никто не умел рас­счи­ты­вать его про­дол­жи­тель­ность, и толь­ко одни жре­цы зна­ли, в какой момент надо про­из­ве­сти исправ­ле­ние, и неожи­дан­но для всех вклю­ча­ли встав­ной месяц, кото­рый они назы­ва­ли мер­цедо­ни­ем. 4Гово­рят, впер­вые еще Нума стал встав­лять допол­ни­тель­ный месяц, най­дя в этом сред­ство для исправ­ле­ния погреш­но­сти в кален­да­ре, одна­ко сред­ство, дей­ст­ви­тель­ное лишь на недол­гое вре­мя. Об этом гово­рит­ся в его жиз­не­опи­са­нии³⁰. (3) 5Цезарь пред­ло­жил луч­шим уче­ным и аст­ро­ло­гам раз­ре­шить этот вопрос, а затем, изу­чив пред­ло­жен­ные спо­со­бы, создал соб­ст­вен­ный, тща­тель­но про­ду­ман­ный и улуч­шен­ный кален­дарь. Рим­ляне до сих пор поль­зу­ют­ся этим кален­да­рем и, по-види­мо­му, у них погреш­но­стей в лето­ис­чис­ле­нии мень­ше, чем у дру­гих наро­дов. 6Одна­ко и это пре­об­ра­зо­ва­ние дало людям зло­коз­нен­ным и враж­деб­ным вла­сти Цеза­ря повод для обви­не­ний. Так, напри­мер, извест­ный ора­тор Цице­рон, когда кто-то заме­тил, что «зав­тра взой­дет созвездие Лиры», ска­зал: «Да, по ука­зу», как буд­то бы и это явле­ние, про­ис­хо­дя­щее в силу есте­ствен­ной необ­хо­ди­мо­сти, мог­ло про­изой­ти по жела­нию людей.

60. (1) Стрем­ле­ние Цеза­ря к цар­ской вла­сти более все­го воз­буж­да­ло явную нена­висть про­тив него и стрем­ле­ние его убить. Для наро­да в этом была глав­ная вина Цеза­ря; у тай­ных же недоб­ро­же­ла­те­лей это дав­но уже ста­ло бла­го­вид­ным пред­ло­гом для враж­ды к нему. 2Люди, уго­ва­ри­вав­шие Цеза­ря при­нять эту власть, рас­про­стра­ня­ли в наро­де слух, яко­бы осно­ван­ный на Сивил­ли­ных кни­гах, что заво­е­ва­ние пар­фян­ско­го цар­ства рим­ля­на­ми воз­мож­но толь­ко под пред­во­ди­тель­ст­вом царя, ина­че же оно недо­сти­жи­мо. (2) 3Одна­жды, когда Цезарь воз­вра­тил­ся из Аль­бы в Рим, они отва­жи­лись при­вет­ст­во­вать его как царя. Видя заме­ша­тель­ство в наро­де, Цезарь раз­гне­вал­ся и заме­тил на это, что его зовут не царем, а Цеза­рем. Так как эти сло­ва были встре­че­ны все­об­щим мол­ча­ни­ем, Цезарь уда­лил­ся в настро­е­нии весь­ма неве­се­лом и неми­ло­сти­вом.

(3) 4В дру­гой раз сенат назна­чил ему какие-то чрез­вы­чай­ные поче­сти. Цезарь сидел на воз­вы­ше­нии для ора­то­ров. Когда к нему подо­шли кон­су­лы и пре­то­ры вме­сте с сена­том в пол­ном соста­ве, он не под­нял­ся со сво­его места, а обра­ща­ясь к ним, слов­но к част­ным лицам, отве­чал, что поче­сти ско­рее сле­ду­ет умень­шить, чем уве­ли­чить. 5Таким поведе­ни­ем он вызвал, одна­ко, недо­воль­ство не толь­ко сена­та, но и сре­ди наро­да, так как все счи­та­ли, что в лице сена­та Цезарь нанес оскорб­ле­ние государ­ству. Те, кому мож­но было не оста­вать­ся долее, тот­час же поки­ну­ли заседа­ние, силь­но огор­чен­ные. (4) 6Тогда Цезарь, поняв, что их поведе­ние вызва­но его поступ­ком, тот­час воз­вра­тил­ся домой, и в при­сут­ст­вии дру­зей отки­нул с шеи одеж­ду, кри­ча, что он готов поз­во­лить любо­му желаю­ще­му нане­сти ему удар. 7Впо­след­ст­вии он оправ­ды­вал свой посту­пок болез­нью, кото­рая не дает чув­ствам одер­жи­мых ею людей оста­вать­ся в покое, когда они, стоя, про­из­но­сят речь к наро­ду; болезнь эта быст­ро при­во­дит в потря­се­ние все чув­ства: сна­ча­ла она вызы­ва­ет голо­во­кру­же­ние, а затем судо­ро­ги. (5) 8Но в дей­ст­ви­тель­но­сти Цезарь не был болен: пере­да­ют, что он хотел, как и подо­ба­ло, встать перед сена­том, но его удер­жал один из дру­зей или вер­нее льсте­цов — Кор­не­лий Бальб, кото­рый ска­зал: «Раз­ве ты не пом­нишь, что ты Цезарь? Неуже­ли ты не потре­бу­ешь, чтобы тебе ока­зы­ва­ли почи­та­ние, как выс­ше­му суще­ству?»

61. (1) К этим слу­ча­ям при­со­еди­ни­лось еще оскорб­ле­ние народ­ных три­бу­нов. Справ­лял­ся празд­ник Лупер­ка­лий, о кото­ром мно­гие пишут, что в древ­но­сти это был пас­ту­ше­ский празд­ник; в самом деле, он несколь­ко напо­ми­на­ет аркад­ские Ликеи³¹. (2) 2Мно­гие моло­дые люди из знат­ных семейств и даже лица, зани­маю­щие выс­шие государ­ст­вен­ные долж­но­сти, во вре­мя празд­ни­ка про­бе­га­ют нагие через город и под смех, под весе­лые шут­ки встреч­ных бьют всех, кто попа­дет­ся им на пути, кос­ма­ты­ми шку­ра­ми. 3Мно­гие жен­щи­ны, в том чис­ле и зани­маю­щие высо­кое обще­ст­вен­ное поло­же­ние, выхо­дят навстре­чу и нароч­но, как в шко­ле, под­став­ля­ют обе руки под уда­ры. Они верят, что это облег­ча­ет роды бере­мен­ным, а без­дет­ным помо­га­ет поне­сти. (3) 4Это зре­ли­ще Цезарь наблюдал с воз­вы­ше­ния для ора­то­ров, сидя на золо­том крес­ле, раз­ря­жен­ный, как для три­ум­фа. 5Анто­ний в каче­стве кон­су­ла так­же был одним из зри­те­лей свя­щен­но­го бега. Анто­ний вышел на форум и, когда тол­па рас­сту­пи­лась перед ним, протя­нул Цеза­рю коро­ну, обви­тую лав­ро­вым вен­ком. В наро­де, как было зара­нее под­готов­ле­но, разда­лись жид­кие руко­плес­ка­ния. (4) 6Когда же Цезарь отверг коро­ну, весь народ заап­ло­ди­ро­вал. После того как Анто­ний вто­рич­но под­нес коро­ну, опять разда­лись недруж­ные хлоп­ки. При вто­рич­ном отка­зе Цеза­ря вновь руко­плес­ка­ли все. 7Когда таким обра­зом затея была рас­кры­та, Цезарь встал со сво­его места и при­ка­зал отне­сти коро­ну на Капи­то­лий. 8Тут народ увидел, что ста­туи Цеза­ря увен­ча­ны цар­ски­ми коро­на­ми. Двое народ­ных три­бу­нов, Фла­вий и Марулл, подо­шли и сня­ли вен­ки со ста­туй, а тех, кто пер­вы­ми при­вет­ст­во­ва­ли Цеза­ря как царя, отве­ли в тюрь­му. (5) 9Народ сле­до­вал за ними с руко­плес­ка­ни­я­ми, назы­вая обо­их три­бу­нов «Бру­та­ми», пото­му что Брут уни­что­жил наслед­ст­вен­ное цар­ское досто­ин­ство и ту власть, кото­рая при­над­ле­жа­ла еди­но­лич­ным пра­ви­те­лям, пере­дал сена­ту и наро­ду. 10Цезарь, раз­дра­жен­ный этим поступ­ком, лишил Фла­вия и Марул­ла вла­сти. В обви­ни­тель­ной речи он, желая оскор­бить народ, мно­го раз назвал их «бру­та­ми» и «киман­ца­ми»³².

62. (1) Поэто­му народ обра­тил свои надеж­ды на Мар­ка Бру­та. С отцов­ской сто­ро­ны он про­ис­хо­дил, как пола­га­ли, от зна­ме­ни­то­го древ­не­го Бру­та, а по мате­рин­ской линии — из дру­го­го знат­но­го рода, Сер­ви­ли­ев, и был зятем и пле­мян­ни­ком Като­на. 2Поче­сти и мило­сти, ока­зан­ные ему Цеза­рем, усы­пи­ли в нем наме­ре­ние уни­что­жить еди­но­вла­стье. (2) 3Ведь Брут не толь­ко был спа­сен Цеза­рем во вре­мя бег­ства Пом­пея при Фар­са­ле и не толь­ко сво­и­ми прось­ба­ми спас мно­гих сво­их дру­зей, но и вооб­ще поль­зо­вал­ся боль­шим дове­ри­ем Цеза­ря. 4Брут полу­чил в то вре­мя самую высо­кую из пре­тор­ских долж­но­стей³³ и через три года дол­жен был быть кон­су­лом. Цезарь пред­по­чел его Кас­сию, хотя Кас­сий тоже при­тя­зал на эту долж­ность. 5По это­му пово­ду Цезарь, как пере­да­ют, ска­зал, что, хотя при­тя­за­ния Кас­сия, пожа­луй, и более осно­ва­тель­ны, он, тем не менее, не может пре­не­бречь Бру­том. (3) 6Когда уже во вре­мя заго­во­ра какие-то люди донес­ли на Бру­та, Цезарь не обра­тил на это вни­ма­ния. При­кос­нув­шись рукой к сво­е­му телу, он ска­зал донос­чи­ку: «Брут повре­ме­нит еще с этим телом!» — желая этим ска­зать, что, по его мне­нию, Брут за свою доб­лесть вполне досто­ин выс­шей вла­сти, но стрем­ле­ние к ней не может сде­лать его небла­го­дар­ным и низ­ким.

(4) 7Люди, стре­мив­ши­е­ся к государ­ст­вен­но­му пере­во­роту, либо обра­ща­ли свои взо­ры на одно­го Бру­та, либо сре­ди дру­гих отда­ва­ли ему пред­по­чте­ние, но, не реша­ясь гово­рить с ним об этом, испи­са­ли ночью над­пи­ся­ми судей­ское воз­вы­ше­ние, сидя на кото­ром Брут раз­би­рал дела, испол­няя обя­зан­но­сти пре­то­ра. Боль­шая часть этих над­пи­сей была при­бли­зи­тель­но сле­дую­ще­го содер­жа­ния: «Ты спишь, Брут!» или: «Ты не Брут!» 8Кас­сий, заме­тив, что эти над­пи­си все более воз­буж­да­ют Бру­та, стал еще настой­чи­вее под­стре­кать его, ибо Кас­сий питал к Цеза­рю лич­ную враж­ду в силу при­чин, кото­рые мы изло­жи­ли в жиз­не­опи­са­нии Бру­та³⁴. (5) 9Цезарь подо­зре­вал его в этом. «Как вы дума­е­те, чего хочет Кас­сий? Мне не нра­вит­ся его чрез­мер­ная блед­ность», — ска­зал он как-то дру­зьям. 10В дру­гой раз, полу­чив донос о том, что Анто­ний и Дола­бел­ла замыш­ля­ют мятеж, он ска­зал: «Я не осо­бен­но боюсь этих длин­но­во­ло­сых тол­стя­ков, а ско­рее — блед­ных и тощих», — наме­кая на Кас­сия и Бру­та.

63. (1) Но, по-види­мо­му, то, что назна­че­но судь­бой, быва­ет не столь­ко неожи­дан­ным, сколь­ко неот­вра­ти­мым. И в этом слу­чае были явле­ны, как сооб­ща­ют, уди­ви­тель­ные зна­ме­ния и виде­ния: 2вспыш­ки све­та на небе, неод­но­крат­но разда­вав­ший­ся по ночам шум, спус­кав­ши­е­ся на форум оди­но­кие пти­цы — обо всем этом, может быть, и не сто­ит упо­ми­нать при таком ужас­ном собы­тии. (2) 3Но, с дру­гой сто­ро­ны, фило­соф Стра­бон пишет, что появи­лось мно­го огнен­ных людей, куда-то несу­щих­ся; у раба одно­го вои­на из руки извер­га­лось силь­ное пла­мя — наблюдав­шим каза­лось, что он горит, одна­ко, когда пла­мя исчез­ло, раб ока­зал­ся невреди­мым. 4При совер­ше­нии самим Цеза­рем жерт­во­при­но­ше­ния у жерт­вен­но­го живот­но­го не было обна­ру­же­но серд­ца. Это было страш­ным пред­зна­ме­но­ва­ни­ем, так как нет в при­ро­де ни одно­го живот­но­го без серд­ца. (3) 5Мно­гие рас­ска­зы­ва­ют так­же, что какой-то гада­тель пред­ска­зал Цеза­рю, что в тот день меся­ца мар­та, кото­рый рим­ляне назы­ва­ют ида­ми³⁵, ему сле­ду­ет осте­ре­гать­ся боль­шой опас­но­сти. 6Когда насту­пил этот день, Цезарь, отправ­ля­ясь в сенат, поздо­ро­вал­ся с пред­ска­за­те­лем и шутя ска­зал ему: «А ведь мар­тов­ские иды насту­пи­ли!», на что тот спо­кой­но отве­тил: «Да, насту­пи­ли, но не про­шли!»

(4) 7За день до это­го во вре­мя обеда, устро­ен­но­го для него Мар­ком Лепидом, Цезарь, как обыч­но, лежа за сто­лом, под­пи­сы­вал какие-то пись­ма. Речь зашла о том, какой род смер­ти самый луч­ший. Цезарь рань­ше всех вскри­чал: «Неожи­дан­ный!» (5) 8После это­го, когда Цезарь поко­ил­ся на ложе рядом со сво­ей женой, все две­ри и окна в его спальне разом рас­т­во­ри­лись. Раз­бу­жен­ный шумом и ярким све­том луны, Цезарь увидел, что Каль­пур­ния рыда­ет во сне, изда­вая неяс­ные, нечле­но­раздель­ные зву­ки. 9Ей при­виде­лось, что она дер­жит в объ­я­ти­ях уби­то­го мужа. (6) Дру­гие, впро­чем, отри­ца­ют, что жена Цеза­ря виде­ла такой сон; у Ливия гово­рит­ся³⁶, что дом Цеза­ря был по поста­нов­ле­нию сена­та, желав­ше­го почтить Цеза­ря, укра­шен фрон­то­ном и этот фрон­тон Каль­пур­ния увиде­ла во сне раз­ру­шен­ным, а пото­му при­чи­та­ла и пла­ка­ла. 10С наступ­ле­ни­ем дня она ста­ла про­сить Цеза­ря, если воз­мож­но, не выхо­дить и отло­жить заседа­ние сена­та; если же он совсем не обра­ща­ет вни­ма­ния на ее сны, то хотя бы посред­ст­вом дру­гих пред­зна­ме­но­ва­ний и жерт­во­при­но­ше­ний пусть раз­уз­на­ет буду­щее. (7) 11Тут, по-види­мо­му, и в душу Цеза­ря вкра­лись тре­во­га и опа­се­ния, ибо рань­ше он нико­гда не заме­чал у Каль­пур­нии суе­вер­но­го стра­ха, столь свой­ст­вен­но­го жен­ской при­ро­де, теперь же он увидел ее силь­но взвол­но­ван­ной. 12Когда гада­те­ли после мно­го­чис­лен­ных жерт­во­при­но­ше­ний объ­яви­ли ему о небла­го­при­ят­ных пред­зна­ме­но­ва­ни­ях, Цезарь решил послать Анто­ния, чтобы он рас­пу­стил сенат.

64. (1) В это вре­мя Децим Брут по про­зва­нию Аль­бин (поль­зо­вав­ший­ся таким дове­ри­ем Цеза­ря, что тот запи­сал его вто­рым наслед­ни­ком в сво­ем заве­ща­нии), один из участ­ни­ков заго­во­ра Бру­та и Кас­сия, 2боясь, как бы о заго­во­ре не ста­ло извест­но, если Цезарь отме­нит на этот день заседа­ние сена­та, начал высме­и­вать гада­те­лей, гово­ря, (2) что Цезарь навле­чет на себя обви­не­ния и упре­ки в недоб­ро­же­ла­тель­стве со сто­ро­ны сена­то­ров, так как созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что он изде­ва­ет­ся над сена­том. 3Дей­ст­ви­тель­но, про­дол­жал он, сенат собрал­ся по пред­ло­же­нию Цеза­ря, и все гото­вы поста­но­вить, чтобы он был про­воз­гла­шен царем вне­ита­лий­ских про­вин­ций и носил цар­скую коро­ну, нахо­дясь в дру­гих зем­лях и морях; (3) 4если же кто-нибудь объ­явит уже собрав­шим­ся сена­то­рам, чтобы они разо­шлись и собра­лись сно­ва, когда Каль­пур­нии слу­чит­ся увидеть более бла­го­при­ят­ные сны, — что ста­нут тогда гово­рить недоб­ро­же­ла­те­ли Цеза­ря? 5И если после это­го кто-либо из дру­зей Цеза­ря станет утвер­ждать, что такое поло­же­ние вещей — не раб­ство, не тиран­ния, кто поже­ла­ет при­слу­шать­ся к их сло­вам? А если Цезарь из-за дур­ных пред­зна­ме­но­ва­ний все же решил счи­тать этот день непри­сут­ст­вен­ным, то луч­ше ему само­му прий­ти и, обра­тив­шись с при­вет­ст­ви­ем к сена­ту, отсро­чить заседа­ние. (4) 6С эти­ми сло­ва­ми Брут взял Цеза­ря за руку и повел. Когда Цезарь немно­го ото­шел от дома, навстре­чу ему напра­вил­ся какой-то чужой раб и хотел с ним заго­во­рить; одна­ко оттес­нен­ный напо­ром окру­жав­шей Цеза­ря тол­пы раб вынуж­ден был вой­ти в дом. Он пере­дал себя в рас­по­ря­же­ние Каль­пур­нии и про­сил оста­вить его в доме, пока не вер­нет­ся Цезарь, так как он дол­жен сооб­щить Цеза­рю важ­ные изве­стия.

65. (1) Арте­ми­дор из Книда, зна­ток гре­че­ской лите­ра­ту­ры, сошел­ся на этой поч­ве с неко­то­ры­ми лица­ми, участ­во­вав­ши­ми в заго­во­ре Бру­та, и ему уда­лось узнать почти все, что дела­лось у них. 2Он подо­шел к Цеза­рю, дер­жа в руке сви­ток, в кото­ром было напи­са­но все, что он наме­ре­вал­ся доне­сти Цеза­рю о заго­во­ре. Увидев, что все свит­ки, кото­рые ему вру­ча­ют, Цезарь пере­да­ет окру­жаю­щим его рабам, он подо­шел совсем близ­ко, при­дви­нул­ся к нему вплот­ную и ска­зал: «Про­чи­тай это, Цезарь, сам, не пока­зы­вая дру­гим, — и немед­лен­но! Здесь напи­са­но об очень важ­ном для тебя деле». (2) 3Цезарь взял в руки сви­ток, одна­ко про­честь его ему поме­ша­ло мно­же­ство про­си­те­лей, хотя он и пытал­ся мно­го раз это сде­лать. Так он и вошел в сенат, дер­жа в руках толь­ко этот сви­ток. 4Неко­то­рые, впро­чем, сооб­ща­ют, что кто-то дру­гой пере­дал этот сви­ток Цеза­рю и что Арте­ми­дор вовсе не смог подой­ти к Цеза­рю, оттес­ня­е­мый от него тол­пой во все вре­мя пути.

66. (1) Одна­ко это, может быть, про­сто игра слу­чая; но место, где про­изо­шла борь­ба и убий­ство Цеза­ря и где собрал­ся в тот раз сенат, без вся­ко­го сомне­ния, было избра­но и назна­че­но боже­ст­вом; это было одно из пре­крас­но укра­шен­ных зда­ний, постро­ен­ных Пом­пе­ем, рядом с его теат­ром; здесь нахо­ди­лось изо­бра­же­ние Пом­пея. (2) 2Перед убий­ст­вом Кас­сий, гово­рят, посмот­рел на ста­тую Пом­пея и мол­ча при­звал его в помощ­ни­ки, несмот­ря на то, что не был чужд эпи­ку­рей­ской фило­со­фии³⁷; 3одна­ко, при­бли­же­ние мину­ты, когда долж­но было про­изой­ти ужас­ное дея­ние, по-види­мо­му, при­ве­ло его в какое-то исступ­ле­ние, заста­вив­шее забыть все преж­ние мыс­ли. (3) 4Анто­ния, вер­но­го Цеза­рю и отли­чав­ше­го­ся боль­шой телес­ной силой, Брут Аль­бин нароч­но задер­жал на ули­це, заведя с ним длин­ный раз­го­вор.

5При вхо­де Цеза­ря сенат под­нял­ся с места в знак ува­же­ния. Заго­вор­щи­ки же, воз­глав­ля­е­мые Бру­том, разде­ли­лись на две части: одни ста­ли поза­ди крес­ла Цеза­ря, дру­гие вышли навстре­чу, чтобы вме­сте с Тул­ли­ем Ким­вром про­сить за его изгнан­но­го бра­та; с эти­ми прось­ба­ми заго­вор­щи­ки про­во­жа­ли Цеза­ря до само­го крес­ла. (4) 6Цезарь, сев в крес­ло, откло­нил их прось­бы, а когда заго­вор­щи­ки при­сту­пи­ли к нему с прось­ба­ми, еще более настой­чи­вы­ми, выра­зил каж­до­му из них свое неудо­воль­ст­вие. 7Тут Тул­лий схва­тил обе­и­ми рука­ми тогу Цеза­ря и начал стас­ки­вать ее с шеи, что было зна­ком к напа­де­нию. Кас­ка пер­вым нанес удар мечом в заты­лок; рана эта, одна­ко, была неглу­бо­ка и несмер­тель­на: Кас­ка, по-види­мо­му, вна­ча­ле был сму­щен дерз­но­вен­но­стью сво­его ужас­но­го поступ­ка. Цезарь, повер­нув­шись, схва­тил и задер­жал меч. (5) 8Почти одно­вре­мен­но оба закри­ча­ли: ране­ный Цезарь по-латы­ни — «Него­дяй Кас­ка, что ты дела­ешь?», а Кас­ка по-гре­че­ски, обра­ща­ясь к бра­ту, — «Брат, помо­ги!» 9Непо­свя­щен­ные в заго­вор сена­то­ры, пора­жен­ные стра­хом, не сме­ли ни бежать, ни защи­щать Цеза­ря, ни даже кри­чать. 10Все заго­вор­щи­ки, гото­вые к убий­ству, с обна­жен­ны­ми меча­ми окру­жи­ли Цеза­ря: (6) куда бы он ни обра­щал взор, он, подоб­но дико­му зве­рю, окру­жен­но­му лов­ца­ми, встре­чал уда­ры мечей, направ­лен­ные ему в лицо и в гла­за, 11так как было услов­ле­но, что все заго­вор­щи­ки при­мут уча­стие в убий­стве и как бы вку­сят жерт­вен­ной кро­ви. Поэто­му и Брут нанес Цеза­рю удар в пах. 12Неко­то­рые писа­те­ли рас­ска­зы­ва­ют, что, отби­ва­ясь от заго­вор­щи­ков, Цезарь метал­ся и кри­чал, но, увидев Бру­та с обна­жен­ным мечом, наки­нул на голо­ву тогу и под­ста­вил себя под уда­ры. (7) Либо сами убий­цы оттолк­ну­ли тело Цеза­ря к цоко­лю, на кото­ром сто­я­ла ста­туя Пом­пея, либо оно там ока­за­лось слу­чай­но. 13Цоколь был силь­но забрыз­ган кро­вью. Мож­но было поду­мать, что сам Пом­пей явил­ся для отмще­нья сво­е­му про­тив­ни­ку, рас­про­стер­то­му у его ног, покры­то­му рана­ми и еще содро­гав­ше­му­ся. 14Цезарь, как сооб­ща­ют, полу­чил два­дцать три раны. Мно­гие заго­вор­щи­ки пере­ра­ни­ли друг дру­га, направ­ляя столь­ко уда­ров в одно тело.

67. (1) После убий­ства Цеза­ря Брут высту­пил впе­ред, как бы желая что-то ска­зать о том, что было совер­ше­но; но сена­то­ры, не выдер­жав, бро­си­лись бежать, рас­про­стра­нив в наро­де смя­те­ние и непре­одо­ли­мый страх. Одни закры­ва­ли дома, дру­гие остав­ля­ли без при­смот­ра свои меняль­ные лав­ки и тор­го­вые поме­ще­ния; мно­гие бегом направ­ля­лись к месту убий­ства, чтобы взгля­нуть на слу­чив­ше­е­ся, мно­гие бежа­ли уже оттуда, насмот­рев­шись. (2) 2Анто­ний и Лепид, наи­бо­лее близ­кие дру­зья Цеза­ря, ускольз­нув из курии, укры­лись в чужих домах. 3Заго­вор­щи­ки во гла­ве с Бру­том, еще не успо­ко­ив­шись после убий­ства, свер­кая обна­жен­ны­ми меча­ми, собра­лись вме­сте и отпра­ви­лись из курии на Капи­то­лий. Они не были похо­жи на бег­ле­цов: радост­но и сме­ло они при­зы­ва­ли народ к сво­бо­де, а людей знат­но­го про­ис­хож­де­ния, встре­чав­ших­ся им на пути, при­гла­ша­ли при­нять уча­стие в их шест­вии. (3) 4Неко­то­рые, напри­мер Гай Окта­вий и Лен­тул Спин­тер, шли вме­сте с ними и, выда­вая себя за соучаст­ни­ков убий­ства, при­пи­сы­ва­ли себе сла­ву. 5Поз­же они доро­го попла­ти­лись за свое хва­стов­ство: они были каз­не­ны Анто­ни­ем и моло­дым Цеза­рем. 6Так они и не насла­ди­лись сла­вой, из-за кото­рой уми­ра­ли, ибо им никто не верил, и даже те, кто под­вер­гал их нака­за­нию, кара­ли их не за совер­шен­ный про­сту­пок, а за злое наме­ре­ние.

(4) 7На сле­дую­щий день заго­вор­щи­ки во гла­ве с Бру­том вышли на форум и про­из­нес­ли речи к наро­ду. Народ слу­шал ора­то­ров, не выра­жая ни неудо­воль­ст­вия, ни одоб­ре­ния, и пол­ным без­мол­ви­ем пока­зы­вал, что жале­ет Цеза­ря, но чтит Бру­та. 8Сенат же, ста­ра­ясь о забве­нии про­шло­го и все­об­щем при­ми­ре­нии, с одной сто­ро­ны, назна­чил Цеза­рю боже­ские поче­сти и не отме­нил даже самых мало­важ­ных его рас­по­ря­же­ний, а с дру­гой — 9рас­пре­де­лил про­вин­ции меж­ду заго­вор­щи­ка­ми, шед­ши­ми за Бру­том, почтив и их подо­баю­щи­ми поче­стя­ми; поэто­му все дума­ли, что поло­же­ние дел в государ­стве упро­чи­лось и сно­ва достиг­ну­то наи­луч­шее рав­но­ве­сие.

68. (1) После вскры­тия заве­ща­ния Цеза­ря обна­ру­жи­лось, что он оста­вил каж­до­му рим­ля­ни­ну зна­чи­тель­ный пода­рок. Видя, как его труп, обез­обра­жен­ный уда­ра­ми, несут через форум, тол­пы наро­да не сохра­ни­ли спо­кой­ст­вия и поряд­ка; они нагро­мозди­ли вокруг тру­па ска­мей­ки, решет­ки и сто­лы менял с фору­ма, подо­жгли все это и таким обра­зом пре­да­ли труп сожже­нию. 2Затем одни, схва­тив горя­щие голов­ни, бро­си­лись под­жи­гать дома убийц Цеза­ря; дру­гие побе­жа­ли по все­му горо­ду в поис­ках заго­вор­щи­ков, ста­ра­ясь схва­тить их, чтобы разо­рвать на месте. (2) Одна­ко нико­го из заго­вор­щи­ков най­ти не уда­лось, все надеж­но укры­лись в домах.

3Рас­ска­зы­ва­ют, что некто Цин­на, один из дру­зей Цеза­ря, как раз в про­шед­шую ночь видел стран­ный сон. Ему при­сни­лось, что Цезарь при­гла­сил его на обед; он отка­зал­ся, но Цезарь, не слу­шая воз­ра­же­ний, взял его за руку и повел за собой. 4Услы­шав, что на фору­ме сжи­га­ют тело Цеза­ря, Цин­на напра­вил­ся туда, чтобы отдать ему послед­ний долг, хотя он был полон стра­ха из-за сво­его сна и его лихо­ра­ди­ло. (3) 5Кто-то из тол­пы, увидев его, назвал дру­го­му, — спро­сив­ше­му, кто это, — его имя; тот пере­дал третье­му и тот­час рас­про­стра­нил­ся слух, что это один из убийц Цеза­ря. 6Сре­ди заго­вор­щи­ков дей­ст­ви­тель­но был некий Цин­на — тез­ка это­му. Решив, что он и есть тот чело­век, тол­па кину­лась на Цин­ну и тот­час разо­рва­ла несчаст­но­го на гла­зах у всех. (4) 7Брут, Кас­сий и осталь­ные заго­вор­щи­ки, страш­но напу­ган­ные этим про­ис­ше­ст­ви­ем, через несколь­ко дней уеха­ли из горо­да. Их даль­ней­шие дей­ст­вия, пора­же­ние и конец опи­са­ны нами в жиз­не­опи­са­нии Бру­та³⁸.

69. (1) Цезарь умер все­го пяти­де­ся­ти шести лет от роду, пере­жив Пом­пея немно­гим более чем на четы­ре года. Цеза­рю не при­шлось вос­поль­зо­вать­ся могу­ще­ст­вом и вла­стью, к кото­рым он ценой вели­чай­ших опас­но­стей стре­мил­ся всю жизнь и кото­рых достиг с таким трудом. Ему доста­лись толь­ко имя вла­ды­ки и сла­ва, при­нес­шая зависть и недоб­ро­же­ла­тель­ство сограж­дан. (2) 2Его могу­чий гений-хра­ни­тель, помо­гав­ший ему в тече­ние всей жиз­ни, и после смер­ти не оста­вил его, став мсти­те­лем за убий­ство, пре­сле­дуя убийц и гонясь за ними через моря и зем­ли, пока нико­го из них не оста­лось в живых. Он нака­зал тех, кто хоть как-то был при­ча­стен либо к осу­щест­вле­нию убий­ства, либо к замыс­лам заго­вор­щи­ков.

(3) 3Из всех слу­чай­но­стей чело­ве­че­ской жиз­ни самая уди­ви­тель­ная выпа­ла на долю Кас­сия. Потер­пев пора­же­ние при Филип­пах, он покон­чил с собой, зако­лов­шись тем самым корот­ким мечом, кото­рым убил Цеза­ря.

4Из сверхъ­есте­ствен­ных же явле­ний самым заме­ча­тель­ным было появ­ле­ние вели­кой коме­ты³⁹, кото­рая ярко заси­я­ла спу­стя семь ночей после убий­ства Цеза­ря и затем исчез­ла, а так­же ослаб­ле­ние сол­неч­но­го све­та. (4) 5Ибо весь тот год сол­неч­ный свет был блед­ным, солн­це вос­хо­ди­ло туск­лым и дава­ло мало теп­ла. Поэто­му воздух был мут­ным и тяже­лым, ибо у сол­неч­ной теп­лоты не хва­та­ло силы про­ник­нуть до зем­ли; в холод­ном возду­хе пло­ды увяда­ли и пада­ли недо­зре­лы­ми. (5) 6Явле­ние при­зра­ка Цеза­ря Бру­ту пока­за­ло с осо­бен­ной ясно­стью, что это убий­ство неугод­но богам. Вот как все про­ис­хо­ди­ло. 7Брут наме­ре­вал­ся пере­пра­вить свое вой­ско из Абидо­са на дру­гой мате­рик⁴⁰. Как обыч­но, ночью он отды­хал в палат­ке, но не спал, а думал о буду­щем. 8Рас­ска­зы­ва­ют, что этот чело­век менее всех пол­ко­вод­цев нуж­дал­ся в сне и от при­ро­ды был спо­со­бен бодр­ст­во­вать наи­боль­шее коли­че­ство вре­ме­ни. (6) 9Ему послы­шал­ся какой-то шум око­ло две­ри палат­ки. Осмот­рев палат­ку при све­те уже гас­нув­шей лам­пы, он увидел страш­ный при­зрак чело­ве­ка огром­но­го роста и гроз­но­го на вид. 10Сна­ча­ла Брут был пора­жен, а затем, как толь­ко увидел, что при­зрак без­дей­ст­ву­ет и даже не изда­ет ника­ких зву­ков, но мол­ча сто­ит око­ло его посте­ли, спро­сил, кто он. (7) 11При­зрак отве­чал: «Брут, я — твой злой дух. Ты увидишь меня при Филип­пах». Брут бес­страш­но отве­чал: «Уви­жу», — и при­зрак тот­час же исчез. 12Спу­стя недол­гое вре­мя Брут сто­ял при Филип­пах со сво­им вой­ском про­тив Анто­ния и Цеза­ря. В пер­вом сра­же­нии он одер­жал победу, обра­тив в бег­ство сто­яв­шую про­тив него армию Цеза­ря, и во вре­мя пре­сле­до­ва­ния разо­рил его лагерь. (8) 13Когда Брут заду­мал дать вто­рое сра­же­ние, ночью к нему явил­ся при­зрак; он ниче­го не ска­зал Бру­ту, но Брут понял, что судь­ба его реше­на, и бро­сил­ся навстре­чу опас­но­сти. 14Одна­ко он не пал в сра­же­нии; во вре­мя бег­ства сво­ей армии он, как сооб­ща­ют, под­нял­ся на какой-то обрыв и, бро­сив­шись обна­жен­ной гру­дью на меч, кото­рый под­ста­вил ему кто-то из дру­зей, скон­чал­ся.