География

Книга I

Текст приводится по изданию: Страбон. ГЕОГРАФИЯ в 17 книгах. Репринтное воспроизведение текста издания 1964 г. М.: «Ладомир», 1994.
Перевод, статья и комментарии Г. А. Стратановского под общей редакцией проф. С. Л. Утченко.
Редактор перевода проф. О. О. Крюгер.
Цифры на полях означают страницы первого критического издания Казобона (Париж, 1587), по которому принято цитировать «Географию» Страбона.
Внутри текста обозначены страницы согласно их нумерации в книге. По ним же составлен Указатель собственных имен и географических названий.
Цитаты из Гомера даны в переводах Н. И. Гнедича и В. А. Жуковского, из трагиков — в переводах Ф. Ф. Зелинского, И. Ф. Анненского и А. И. Пиотровского, из Гесиода — в переводе В. В. Вересаева; цитаты из остальных авторов — в нашем переводе.
I 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
II 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
III 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
IV 1 2 3 4 5 6 7 8 9

Casaubon p. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67

Ca­sau­bon
(Pa­ris, 1620)
p.1
с.7

I

1. Я счи­таю, что нау­ка гео­гра­фия1, кото­рой я теперь решил зани­мать­ся, так же как и вся­кая дру­гая нау­ка, вхо­дит в круг заня­тий фило­со­фа. Что этот наш взгляд пра­ви­лен, ясно по мно­гим осно­ва­ни­ям. Ведь те, кто впер­вые взя­ли на себя сме­лость занять­ся ею, были, как утвер­жда­ет Эра­то­сфен, в неко­то­ром смыс­ле фило­со­фа­ми: Гомер, Ана­к­си­мандр из Миле­та и Гека­тей, его сооте­че­ст­вен­ник; затем Демо­крит, Евдокс, 2 Дике­арх, Эфор и неко­то­рые дру­гие их совре­мен­ни­ки. Фило­со­фа­ми были и их пре­ем­ни­ки: Эра­то­сфен, Поли­бий и Посидо­ний. С дру­гой сто­ро­ны, боль­шая уче­ность одна толь­ко и дает воз­мож­ность зани­мать­ся гео­гра­фи­ей: она свой­ст­вен­на исклю­чи­тель­но чело­ве­ку, оди­на­ко­во спо­соб­но­му к рас­смот­ре­нию вещей, как боже­ст­вен­ных, так и чело­ве­че­ских, зна­ние кото­рых, как они утвер­жда­ют, явля­ет­ся фило­со­фи­ей. Поль­за от гео­гра­фии мно­го­об­раз­на: она при­ме­ни­ма не толь­ко для дея­тель­но­сти государ­ст­вен­ных людей или вла­сти­те­лей, но и для нау­ки о небес­ных явле­ни­ях, о явле­ни­ях на зем­ле и на море, о живот­ных, рас­те­ни­ях, пло­дах и о всем про­чем, что мож­но встре­тить в раз­ных стра­нах2. Полез­ность гео­гра­фии пред­по­ла­га­ет в b гео­гра­фе так­же фило­со­фа — чело­ве­ка, кото­рый посвя­тил себя изу­че­нию искус­ства жить, т. е. сча­стья.

2. Теперь рас­смот­рим более подроб­но каж­дый из упо­мя­ну­тых нами пунк­тов; преж­де все­го я ска­жу, что мы и наши пред­ше­ст­вен­ни­ки (один из кото­рых был Гип­парх) были пра­вы, счи­тая Гоме­ра осно­во­по­лож­ни­ком с.8 нау­ки гео­гра­фии. Ведь Гомер пре­взо­шел всех людей древ­не­го и ново­го вре­ме­ни не толь­ко высо­ким досто­ин­ст­вом сво­ей поэ­зии, но, как я думаю, и зна­ни­ем усло­вий обще­ст­вен­ной жиз­ни. В силу это­го он не толь­ко забо­тил­ся об изо­бра­же­нии собы­тий, но, чтобы узнать как мож­но боль­ше фак­тов и рас­ска­зать о них потом­кам, c стре­мил­ся позна­ко­мить с гео­гра­фи­ей как отдель­ных стран, так и все­го оби­тае­мо­го мира, как зем­ли, так и моря. В про­тив­ном слу­чае он не мог бы достичь край­них пре­де­лов оби­тае­мо­го мира, обой­дя его цели­ком в сво­ем опи­са­нии.

3. Преж­де все­го Гомер объ­явил, что оби­тае­мый мир со всех сто­рон омы­ва­ет­ся Оке­а­ном, как это и есть в дей­ст­ви­тель­но­сти. Затем неко­то­рые стра­ны он назвал по име­нам, о дру­гих же пре­до­став­лял нам делать заклю­че­ние по неко­то­рым наме­кам; напри­мер, он точ­но упо­ми­на­ет Ливию, Эфи­о­пию, сидо­ний­цев и эрем­бов (под име­нем эрем­бов он име­ет в виду ара­бов-тро­гло­ди­тов), тогда как наро­ды, живу­щие на даль­нем восто­ке и на даль­нем запа­де, он опи­сы­ва­ет в туман­ных выра­же­ни­ях, гово­ря, что их стра­ны омы­ва­ют­ся Оке­а­ном. Ведь он изо­бра­жа­ет солн­це вос­хо­дя­щим из Оке­а­на d и захо­дя­щим в Оке­ан; то же самое он гово­рит и о созвезди­ях.


Солн­це луча­ми новы­ми чуть пора­зи­ло доли­ны,
Вый­дя из тихо­те­ку­щих глу­бо­ких зыбей Оке­а­на.

Пал меж­ду тем в Оке­ан луче­зар­ный пла­мен­ник Солн­ца,
Чер­ную ночь навле­кая.

И он заяв­ля­ет, что звезды так­же вос­хо­дят из Оке­а­на, «омыв­шись в вол­нах Оке­а­на» (Ил. V, 6).

4. Что каса­ет­ся наро­дов запа­да, то Гомер ясно ука­зы­ва­ет на их про­цве­та­ние и на то, что они жили в уме­рен­ном кли­ма­те. (Он слы­шал без сомне­ния о богат­стве Ибе­рии, из-за чего и Геракл пошел на нее вой­ной, и после него фини­кий­цы, кото­рые в древ­ней­шие вре­ме­на овла­де­ли боль­шей частью стра­ны; позд­нее ее захва­ти­ли рим­ляне). Ибо на запа­де веют зефи­ры; здесь Гомер поме­ща­ет 3 Эли­сий­скую рав­ни­ну, куда, как он гово­рит, будет послан бога­ми Мене­лай:


Ты за пре­де­лы зем­ли, на поля Ели­сей­ские будешь
Послан бога­ми — туда, где живет Рада­мант зла­то­вла­сый,
Где про­бе­га­ют свет­ло бес­пе­чаль­ные дни чело­ве­ка,
Где ни мете­лей, ни лив­ней, ни хла­дов зимы не быва­ет,
Где слад­ко­шум­но летаю­щий веет Зефир Оке­а­ном.
(Од. IV, 563*)

5. Так­же и Ост­ро­ва Бла­жен­ных лежат к запа­ду у самой запад­ной части Мавру­сии, у той ее части, где гра­ни­ца Мавру­сии сопри­ка­са­ет­ся b с гра­ни­цей Ибе­рии. И само назва­ние их пока­зы­ва­ет, что эти ост­ро­ва счи­та­лись бла­жен­ны­ми вслед­ст­вие бли­зо­сти к таким стра­нам.

6. Кро­ме того, Гомер ясно гово­рит, что эфи­о­пы оби­та­ют на краю с.9 зем­ли, у бере­гов Оке­а­на. Что они живут на краю зем­ли, он гово­рит в сле­дую­щем сти­хе:


…эфи­о­пов
Край­них людей, посе­лен­ных дво­я­ко.
(Од. I, 23)

(и, конеч­но, сло­ва «посе­лен­ных дво­я­ко» ска­за­ны вер­но, как будет пока­за­но впо­след­ст­вии). И что они живут на бере­гу Оке­а­на, он под­твер­жда­ет таки­ми сло­ва­ми:


Зевс-гро­мо­вер­жец вче­ра к отда­лен­ным водам Оке­а­на
…на пир к эфи­о­пам c отшел непо­роч­ным.

А на то, что самая отда­лен­ная стра­на на севе­ре так­же гра­ни­чит с Оке­а­ном, он наме­ка­ет, гово­ря о Мед­веди­це:


И еди­ный чуж­да­ет­ся мыть­ся в вол­нах Оке­а­на.

Ведь сло­ва­ми «Мед­веди­ца» и «Колес­ни­ца» Гомер обо­зна­ча­ет «арк­ти­че­ский круг»3; ина­че он не ска­зал бы о Мед­веди­це, что «толь­ко она одна чуж­да­ет­ся мыть­ся» в Оке­ане, так как столь мно­го звезд совер­ша­ют свое суточ­ное дви­же­ние в одной и той же части неба, кото­рая была все­гда ему вид­на. Поэто­му нехо­ро­шо обви­нять его в неве­же­стве за то, что он знал толь­ко одну Мед­веди­цу вме­сто двух. Ведь, веро­ят­но, в эпо­ху Гоме­ра дру­гая Мед­веди­ца еще не счи­та­лась созвезди­ем и эта груп­па звезд не была извест­на гре­кам как тако­вая, пока фини­кий­цы d ее не отме­ти­ли и не ста­ли поль­зо­вать­ся для море­пла­ва­ния; то же самое вер­но и отно­си­тель­но Локо­на Бере­ни­ки и Кано­пу­са; ведь мы зна­ем, что эти два созвездия совсем недав­но полу­чи­ли свое назва­ние и что есть еще мно­го безы­мян­ных созвездий, о чем гово­рит и Арат. Поэто­му не прав Кра­тет, когда он, стре­мясь отверг­нуть то, чего не сле­до­ва­ло бы отвер­гать, изме­ня­ет текст Гоме­ра так:


И арк­ти­че­ский круг чуж­да­ет­ся мыть­ся.

Луч­ше и более в духе Гоме­ра посту­па­ет Герак­лит, кото­рый точ­но так же употреб­ля­ет сло­во «Мед­веди­ца» вме­сто «арк­ти­че­ский круг»: «Мед­веди­ца явля­ет­ся гра­ни­цей утра и вече­ра, и про­тив Мед­веди­цы дует ветер с ясно­го неба»4. Ведь арк­ти­че­ский круг, а не Мед­веди­ца явля­ет­ся гра­ни­цей, за кото­рой звезды не вос­хо­дят и не захо­дят. Таким обра­зом, под име­нем «Мед­веди­цы» 4 (кото­рую он назы­ва­ет так­же «Колес­ни­цей» и гово­рит, что она сто­ро­жит Ори­о­на) Гомер пони­ма­ет «арк­ти­че­ский круг»; Оке­а­ном же он счи­та­ет гори­зонт, куда и откуда совер­ша­ют­ся заход и вос­ход све­тил. И когда Гомер гово­рит, что Мед­веди­ца вра­ща­ет­ся в этой обла­сти неба, не погру­жа­ясь в Оке­ан5, он зна­ет, что арк­ти­че­ский круг с.10 про­хо­дит через самую север­ную точ­ку гори­зон­та. Если тол­ко­вать таким обра­зом стих поэта, необ­хо­ди­мо при­знать, что зем­ной гори­зонт совер­шен­но соот­вет­ст­ву­ет Оке­а­ну, а арк­ти­че­ский круг сле­ду­ет счи­тать сопри­ка­саю­щим­ся с зем­лей (насколь­ко мож­но дове­рять нашим чув­ствам) в самой север­ной оби­тае­мой точ­ке6. Поэто­му, по пред­став­ле­нию Гоме­ра, эта часть зем­ли так­же омы­ва­ет­ся Оке­а­ном. Далее, b Гомер зна­ет людей, живу­щих на самом край­нем севе­ре, хотя и не назы­ва­ет их по име­ни (ведь у них даже и теперь нет одно­го обще­го назва­ния); он дает им име­на по их обра­зу жиз­ни, назы­вая «нома­да­ми» и «див­ны­ми мужа­ми гип­пе­мол­га­ми, бед­ны­ми, питав­ши­ми­ся моло­ком» (Ил. XIII, 5, 6).

7. И в дру­гих местах Гомер так­же ука­зы­ва­ет, что Оке­ан окру­жа­ет зем­лю; Гера гово­рит у него так:


Я отхо­жу дале­ко, к пре­де­лам зем­ли мно­го­дар­ной
Видеть бес­смерт­ных отца, Оке­а­на.

Ведь эти­ми сло­ва­ми он хочет ска­зать, что Оке­ан сопри­ка­са­ет­ся со все­ми пре­де­ла­ми зем­ли; и эти пре­де­лы кру­гом. В песне c об «Изготов­ле­нии доспе­хов» Ахил­ле­са у Гоме­ра изо­бра­жен Оке­ан, окайм­ля­ю­щий внеш­ний край щита Ахил­ле­са7. Дру­гое дока­за­тель­ство той же самой люб­ви Гоме­ра к зна­ни­ям — это то, что ему были хоро­шо извест­ны при­ли­вы и отли­вы Оке­а­на, ибо он гово­рит «о катя­щем­ся вкруг Оке­ане» (Ил. XVIII, 399) и о том, как Оке­ан


Три раза в день погло­ща­ет и три раза в день извер­га­ет.
(Од. XII, 105)

Так как при­лив быва­ет не «три­жды», а два­жды, то, может быть, сведе­ния Гоме­ра были непра­виль­ны или же здесь нуж­но допу­стить иска­же­ние тек­ста, но осно­вы его утвер­жде­ния те же самые8. И даже выра­же­ние «из тихо­те­ку­щих зыбей» (Ил. VII, 422) содер­жит неко­то­рое ука­за­ние на при­лив, кото­рый нарас­та­ет мед­лен­но, d а вовсе не стре­ми­тель­но. На осно­ва­нии сооб­ще­ния Гоме­ра о том, что ска­лы то скры­ты вол­на­ми, то обна­же­ны, и о том, что Оке­ан у Гоме­ра назы­ва­ет­ся рекой, Посидо­ний пред­по­ла­га­ет, что тече­ни­ем Оке­а­на Гомер счи­та­ет тече­ние при­ли­вов. Пер­вое пред­по­ло­же­ние Посидо­ния пра­виль­но, вто­рое же — бес­смыс­лен­но. Ведь нарас­таю­щее дви­же­ние при­ли­ва не похо­же на тече­ние реки и еще мень­ше — дви­же­ние отли­ва. Тол­ко­ва­ние Кра­те­та более прав­до­по­доб­но. Гомер назы­ва­ет весь Оке­ан «глу­бо­ко­те­ку­щим» и «теку­щим вспять» (Од. XI, 13; XX, 65), а так­же и рекой. 5 Он гово­рит и о части Оке­а­на как о реке или как о «тече­нии реки». Гомер гово­рит не обо всем Оке­ане, а о части его в сле­дую­щих сти­хах:


Быст­ро сво­им кораб­лем Оке­а­на поток пере­ре­зав,
Сно­ва по мно­го­ис­плы­то­му морю при­шли мы.
(Од. XII, 1)

с.11 Сле­до­ва­тель­но, он име­ет в виду не весь Оке­ан, а тече­ние реки, впа­даю­щей в Оке­ан, кото­рая состав­ля­ет его часть; и это тече­ние, гово­рит Кра­тет, есть нечто вро­де лагу­ны или зали­ва, кото­рый про­сти­ра­ет­ся от зим­не­го тро­пи­ка к южно­му полю­су. Дей­ст­ви­тель­но, поки­нув этот залив, мож­но нахо­дить­ся в Оке­ане; но невоз­мож­но, поки­нув Оке­ан, все-таки нахо­дить­ся b в Оке­ане. Гомер во вся­ком слу­чае гово­рит:


Он оста­вил поток реки, при­шел к вол­нам моря,

где «море», конеч­но, не что иное, как Оке­ан; если тол­ко­вать это ина­че, то полу­ча­ет­ся: «После того как Одис­сей вышел из Оке­а­на, он при­шел к Оке­а­ну». Но этот вопрос сле­ду­ет обсудить подроб­но.

8. О том, что оби­тае­мый мир явля­ет­ся ост­ро­вом, мож­но заклю­чить из пока­за­ний наших чувств и из опы­та. Ведь повсюду, где толь­ко чело­век может достичь пре­де­лов зем­ли, нахо­дит­ся море; и это море мы назы­ваем Оке­а­ном. И где нель­зя это­го вос­при­нять чув­ст­вом, там путь ука­зы­ва­ет разум. Напри­мер, c восточ­ную часть оби­тае­мо­го мира (индий­скую) и запад­ную (ибе­рий­скую и мавру­сий­скую) мож­но цели­ком обо­гнуть и про­дол­жить путе­ше­ст­вие на дале­кое рас­сто­я­ние по север­ной и восточ­ной обла­стям. Что же каса­ет­ся осталь­ной части оби­тае­мой зем­ли, для нас до сих пор не дости­жи­мой (вслед­ст­вие того что море­хо­ды, пла­вав­шие в про­ти­во­по­лож­ных направ­ле­ни­ях, нико­гда друг с дру­гом не встре­ча­лись), то она неве­ли­ка, если счи­тать на осно­ва­нии доступ­ных нам парал­лель­ных рас­сто­я­ний. Неве­ро­ят­но, чтобы Атлан­ти­че­ский оке­ан был разде­лен на два моря, отде­лен­ных настоль­ко узки­ми пере­шей­ка­ми, что они меша­ют кру­го­во­му пла­ва­нию; но более веро­ят­но, что это — откры­тое море, от сли­я­ния обра­зу­ю­щее одно целое. Ибо те, кто пред­при­нял кру­го­свет­ное пла­ва­ние и затем воз­вра­тил­ся назад, d не достиг­нув цели, гово­рят, что они вер­ну­лись не пото­му, что наткну­лись на какой-то мате­рик, кото­рый поме­шал их даль­ней­ше­му пла­ва­нию, так как море оста­ва­лось откры­тым, но вслед­ст­вие недо­стат­ка съест­ных при­па­сов и пустын­но­сти мест. Этот вывод луч­ше соот­вет­ст­ву­ет явле­ни­ям, про­ис­хо­дя­щим в Оке­ане во вре­мя при­ли­вов и отли­вов. Ведь всюду наблюда­ет­ся оди­на­ко­вый (или с неболь­шим откло­не­ни­ем) прин­цип, объ­яс­ня­ю­щий изме­не­ние (повы­ше­ние и пони­же­ние) уров­ня вод, так как буд­то их дви­же­ние про­из­во­дит­ся одним морем и по одной при­чине.

9. Воз­ра­же­ния Гип­пар­ха про­тив это­го мне­ния неубеди­тель­ны: во-пер­вых, не всюду в Оке­ане наблюда­ют­ся оди­на­ко­вые 6 явле­ния, во-вто­рых, даже и при этом допу­ще­нии отсюда еще не сле­ду­ет, что Атлан­ти­че­ский оке­ан течет вокруг зем­ли по непре­рыв­но­му кру­гу. В под­твер­жде­ние сво­его мне­ния Гип­парх ссы­ла­ет­ся на авто­ри­тет Селев­ка Вави­лон­ско­го. Что каса­ет­ся даль­ней­ше­го рас­смот­ре­ния вопро­са об Оке­ане и его при­ли­вах, то мы отсы­ла­ем чита­те­ля к трудам Посидо­ния и Афи­но­до­ра, кото­рые осно­ва­тель­но иссле­до­ва­ли этот пред­мет. Для наше­го насто­я­ще­го труда доста­точ­но ска­зать, что луч­ше при­нять мне­ние об одно­об­ра­зии явле­ний с.12 в Оке­ане: и что чем бо́льшая мас­са воды будет раз­ли­вать­ся вокруг зем­ли, тем луч­ше небес­ные тела будут сдер­жи­вать­ся мор­ски­ми испа­ре­ни­я­ми9.

10. Итак, Гомер b зна­ет и точ­но опи­сы­ва­ет самые отда­лен­ные части оби­тае­мо­го мира и то, что окру­жа­ет его; совер­шен­но так же он зна­ком и с обла­стя­ми Сре­ди­зем­но­го моря. Ибо если начать рас­смот­ре­ние от Герак­ло­вых Стол­пов10, то обна­ру­жит­ся, что Сре­ди­зем­ное море окру­же­но Ливи­ей, Егип­том и Фини­ки­ей; далее — частью мате­ри­ка, лежа­ще­го про­тив Кип­ра; затем — обла­стью соли­мов, Лики­ей и стра­ной карий­цев; нако­нец, побе­ре­жьем меж­ду Мика­ле и Тро­адой и лежа­щи­ми перед ними ост­ро­ва­ми. Гомер упо­ми­на­ет все эти стра­ны и вслед за ними обла­сти вокруг Про­пон­ти­ды и Евк­син­ско­го Пон­та вплоть до Кол­хиды и пре­де­лов похо­да Иасо­на. Мало того, Гомер зна­ет и Бос­пор Ким­ме­рий­ский, так как он зна­ет ким­ме­рий­цев (ведь неве­ро­ят­но, что, зная имя ким­ме­рий­цев, c он не знал бы о самом наро­де) — ким­ме­рий­цев, кото­рые в гоме­ров­ские вре­ме­на или немно­го рань­ше опу­сто­ша­ли набе­га­ми целую область от Бос­по­ра вплоть до Ионии. Он наме­ка­ет в сле­дую­щих сло­вах на туман­ный кли­мат их стра­ны:


Влаж­ным тума­ном и мглой обла­ков; нико­гда не явля­ет
Оку людей там лица луче­зар­но­го Гелиос,
Ночь безот­рад­ная там иско­ни окру­жа­ет.
(Од. XI, 15, 19)

Гомер зна­ет так­же реку Истр, посколь­ку он упо­ми­на­ет о мисий­цах, фра­кий­ском наро­де, кото­рый живет на Ист­ре. Более того, ему зна­ком мор­ской берег око­ло Ист­ра на фра­кий­ской d сто­роне вплоть до реки Пенея; ведь он упо­ми­на­ет пео­ний­цев, Афон, Аксий и лежа­щие перед ними ост­ро­ва. Далее идет побе­ре­жье Гре­ции до Фес­про­тии, цели­ком им упо­ми­нае­мое. Ему извест­ны даже высо­кие око­неч­но­сти Ита­лии, ибо он гово­рит о Теме­се и Сици­лии; он зна­ет так­же мысы Ибе­рии и о богат­стве Ибе­рии, как мы отме­ти­ли выше. Если сре­ди этих стран есть такие, кото­рые Гомер про­пус­ка­ет, то это про­сти­тель­но, так как даже чело­век, спе­ци­аль­но зани­маю­щий­ся гео­гра­фи­ей, про­пус­ка­ет мно­го подроб­но­стей. Мы можем про­стить поэту, если он внес в свой исто­ри­че­ский и поучи­тель­ный рас­сказ неко­то­рые ска­зоч­ные чер­ты. Это не заслу­жи­ва­ет пори­ца­ния; 7 ведь Эра­то­сфен не прав в сво­ем утвер­жде­нии, что вся­кий поэт стре­мит­ся достав­лять удо­воль­ст­вие, а не поучать. В самом деле, наи­бо­лее муд­рые из тех, кто писал о поэ­зии, наобо­рот, гово­рят, что она явля­ет­ся чем-то вро­де пер­во­на­чаль­ной фило­со­фии. Но я буду опро­вер­гать Эра­то­сфе­на сно­ва более подроб­но, когда опять пой­дет речь о Гоме­ре.

11. Теперь же, я думаю, доста­точ­но уже ска­за­но для того, чтобы пока­зать, что Гомер был пер­вым гео­гра­фом11. И, как всем извест­но, пре­ем­ни­ки Гоме­ра были так­же людь­ми зна­ме­ни­ты­ми и хоро­шо зна­ко­мы­ми с фило­со­фи­ей. Эра­то­сфен гово­рит, что пер­вы­ми дву­мя пре­ем­ни­ка­ми Гоме­ра были Ана­к­си­мандр, уче­ник Фале­са b и его сооте­че­ст­вен­ник, и Гека­тей Милет­ский; и что Ана­к­си­мандр пер­вым выпу­стил в свет гео­гра­фи­че­скую с.13 кар­ту12, а Гека­тей оста­вил труд по гео­гра­фии, при­пи­сы­вае­мый ему на осно­ва­нии сход­ства с дру­ги­ми его сочи­не­ни­я­ми.

12. Уже мно­гие утвер­жда­ли, одна­ко, что для заня­тия гео­гра­фи­ей необ­хо­ди­мо широ­кое обра­зо­ва­ние. И Гип­парх в сво­ем сочи­не­нии «Про­тив Эра­то­сфе­на»13 пра­виль­но дока­зы­ва­ет невоз­мож­ность для любо­го чело­ве­ка (будь то невеж­да или уче­ный) полу­чить необ­хо­ди­мое зна­ние гео­гра­фии, не умея опре­де­лять небес­ные явле­ния и вычис­лять наблюдае­мые затме­ния. Напри­мер, без иссле­до­ва­ния с помо­щью «кли­ма­тов»14 невоз­мож­но опре­де­лить, север­нее или южнее Вави­ло­на нахо­дит­ся Алек­сан­дрия еги­пет­ская c и насколь­ко север­нее или южнее. Рав­ным обра­зом мы не можем точ­но уста­но­вить пунк­ты, нахо­дя­щи­е­ся на раз­лич­ных рас­сто­я­ни­ях от нас к восто­ку или к запа­ду, как толь­ко путем срав­не­ния сол­неч­ных и лун­ных затме­ний15. Так гово­рит об этом Гип­парх.

13. Все, кто при­ни­ма­ет­ся за опи­са­ние свое­об­раз­ных осо­бен­но­стей стран, спе­ци­аль­но зани­ма­ет­ся аст­ро­но­ми­ей и гео­мет­ри­ей для опре­де­ле­ния фор­мы, вели­чи­ны, рас­сто­я­ний меж­ду пунк­та­ми, «кли­ма­тов», теп­ла и холо­да и вооб­ще свойств окру­жаю­щей атмо­сфе­ры16. Дей­ст­ви­тель­но, стро­и­тель, d соору­жая зда­ние, или архи­тек­тор, пла­ни­руя город, дол­жен пред­видеть все эти усло­вия, и еще боль­ше это нуж­но чело­ве­ку, кото­рый изу­ча­ет весь оби­тае­мый мир; ведь это подо­ба­ет ему боль­ше, чем кому-нибудь дру­го­му. В пре­де­лах неболь­ших про­странств не состав­ля­ет зна­чи­тель­ной раз­ни­цы, рас­по­ло­же­на ли дан­ная мест­ность север­нее или южнее; но если про­стран­ство — это целый круг оби­тае­мо­го мира, то север про­сти­ра­ет­ся до самых край­них пре­де­лов Ски­фии или Кель­ти­ки, а юг — вплоть до край­них пре­де­лов Эфи­о­пии, и это состав­ля­ет огром­ную раз­ни­цу. То же самое оста­ет­ся вер­ным в отно­ше­нии людей, живу­щих в Индии или в Ибе­рии; одна из этих стран, как мы зна­ем, нахо­дит­ся на даль­нем восто­ке, 8 дру­гая — на даль­нем запа­де, и они, как нам извест­но, явля­ют­ся в неко­то­ром смыс­ле анти­по­да­ми друг дру­га.

14. Все явле­ния подоб­но­го рода, пото­му что они вызва­ны дви­же­ни­ем солн­ца и дру­гих све­тил, а так­же их стрем­ле­ни­ем к цен­тру17, застав­ля­ют нас обра­тить взо­ры к небу и наблюдать небес­ные явле­ния в каж­дом месте, где мы нахо­дим­ся. И в этих явле­ни­ях суще­ст­ву­ют очень боль­шие раз­ли­чия соот­вет­ст­вен­но поло­же­нию оби­тае­мых мест. Поэто­му кто же, соби­ра­ясь изла­гать раз­ли­чия меж­ду обла­стя­ми, может пра­виль­но и подо­баю­щим обра­зом трак­то­вать этот пред­мет, не обра­щая вни­ма­ния даже поверх­ност­но на эти явле­ния? Ведь если в труде тако­го рода (пото­му что он боль­ше затра­ги­ва­ет государ­ст­вен­ные вопро­сы) невоз­мож­но соблю­сти во всем науч­ную точ­ность, b то это есте­ствен­но сле­ду­ет сде­лать хотя бы настоль­ко, чтобы чело­век, зани­маю­щий­ся государ­ст­вен­ны­ми дела­ми, мог понять ход нашей мыс­ли.

15. Чело­век, кото­рый мыс­лен­но уже воз­нес­ся так высо­ко к небе­сам, не будет воз­дер­жи­вать­ся от опи­са­ния зем­ли как цело­го. Ведь было бы смеш­но, если кто-нибудь, стре­мясь точ­но опи­сать оби­тае­мый мир, решил бы занять­ся небес­ны­ми явле­ни­я­ми и исполь­зо­вать их для обу­че­ния, с.14 одна­ко не обра­тил бы вни­ма­ния на зем­лю как целое (часть кото­ро­го состав­ля­ет оби­тае­мый мир), ни на ее вели­чи­ну, харак­тер, поло­же­ние во все­лен­ной, ни даже на то, оби­та­ем ли мир толь­ко в одной части, в кото­рой мы живем, или во мно­гих частях и (если это так) сколь­ко таких частей. Как вели­ка необи­тае­мая часть мира, каков ее харак­тер и поче­му она необи­тае­ма? c Пото­му этот осо­бый раздел гео­гра­фии, как кажет­ся, пред­став­ля­ет собой соеди­не­ние метео­ро­ло­гии18 и гео­мет­рии, так как он объ­еди­ня­ет зем­ные и небес­ные явле­ния, как весь­ма тес­но свя­зан­ные и вовсе не отде­лен­ные друг от дру­га:


Как свет­лое небо от дола.

16. Далее, к это­му раз­но­об­раз­но­му зна­нию при­ба­вим еще соб­ст­вен­но исто­рию зем­ли, т. е. исто­рию живот­ных и рас­те­ний и все­го полез­но­го или вред­но­го, что про­из­во­дит зем­ля или море (это опре­де­ле­ние, как я думаю, сде­ла­ет более ясным то, что я пони­маю под «исто­ри­ей зем­ли»). Дей­ст­ви­тель­но, все такие заня­тия важ­ны как под­гото­ви­тель­ные к совер­шен­но­му пони­ма­нию; и к это­му зна­нию при­ро­ды стра­ны и видов живот­ных и рас­те­ний сле­ду­ет доба­вить все, что отно­сит­ся к морю. Ведь мы в неко­то­ром смыс­ле ведем двой­ной образ жиз­ни и явля­ем­ся не более сухо­пут­ны­ми, чем мор­ски­ми суще­ства­ми. Тако­го рода сведе­ния, всем, кто их полу­чил, при­но­сят вели­кую поль­зу, это оче­вид­но как из древ­не­го пре­да­ния, так и на осно­ва­нии дово­дов разу­ма. Во d вся­ком слу­чае поэты объ­яв­ля­ют муд­рей­ши­ми тех геро­ев, кото­рые посе­ти­ли мно­го земель и дол­го стран­ст­во­ва­ли; ведь при­зна­ком вели­кой сла­вы у них счи­та­ет­ся


…мно­гих людей горо­да посе­тить и обы­чаи видеть.
(Од. I, 3)

И сам Нестор хва­ста­ет­ся тем, что он жил сре­ди лапи­фов, при­быв к ним по при­гла­ше­нию, как гость:


[бро­сив­ши Пилос]
Даль­нюю Апии зем­лю: меня они вызва­ли сами.

Мене­лай хва­лит­ся подоб­ным же обра­зом, гово­ря:


Видел я Кипр, посе­тил фини­ки­ян, достиг­нув Егип­та,
К чер­ным про­ник эфи­о­пам, гостил у сидо­нян, эрем­бов,
В Ливии был…
(Од. IV, 83)

при этом он добав­ля­ет отли­чи­тель­ную осо­бен­ность стра­ны,


…где рога­ты­ми овцы родят­ся.
9 Где еже­год­но три раза и козы и овцы кида­ют.
(Од. IV, 86)

с.15 И о еги­пет­ских Фивах Мене­лай гово­рит, что


…зем­ля там бога­то­обиль­ная мно­го
Зла­ков рож­да­ет…
(Од. IV, 229)

и


Град, в кото­ром сто врат, а из оных из каж­дых по две­сти
Рат­ных мужей в колес­ни­цах на быст­рых конях выез­жа­ют.

И без сомне­ния за мно­го­опыт­ность и сведе­ния Гомер назы­ва­ет Герак­ла


Свер­ши­те­лем подви­гов чуд­ных.
(Од. XXI, 26)

b И наши сло­ва, ска­зан­ные вна­ча­ле, под­твер­жда­ют­ся древним пре­да­ни­ем и дово­да­ми разу­ма. Но и дру­гое сооб­ра­же­ние, мне кажет­ся, осо­бен­но важ­но для насто­я­ще­го мое­го выво­да, имен­но, что бо́льшая часть гео­гра­фии слу­жит нуж­дам государ­ства, ибо аре­на дея­тель­но­сти государств — зем­ля и море — место­оби­та­ние чело­ве­ка. Аре­на мала, если дея­тель­ность незна­чи­тель­на, и вели­ка, если она явля­ет­ся важ­ной. Наи­боль­шая аре­на охва­ты­ва­ет всю зем­лю (мы назы­ваем ее осо­бым име­нем «оби­тае­мый мир»), и она поэто­му долж­на быть аре­ной наи­бо­лее важ­ной дея­тель­но­сти.

Далее, вели­чай­шие вла­сти­те­ли — это исклю­чи­тель­но люди, кото­рые могут гос­под­ст­во­вать на суше и на море и объ­еди­нять наро­ды и горо­да под еди­ной вла­стью и еди­ным поли­ти­че­ским управ­ле­ни­ем. c Поэто­му ясно, что гео­гра­фия как целое име­ет пря­мое отно­ше­ние к дея­тель­но­сти вла­сти­те­лей: ведь она раз­ме­ща­ет на кар­те мате­ри­ки и моря — и не толь­ко моря в пре­де­лах все­го оби­тае­мо­го мира, — но так­же и вне этих пре­де­лов. И раз­ме­ще­ние, кото­рое дает гео­гра­фия, име­ет зна­че­ние для людей, заин­те­ре­со­ван­ных в том, чтобы знать, так ли или ина­че рас­по­ло­же­ны стра­ны и моря, извест­ны ли они или еще не иссле­до­ва­ны. Ведь госуда­ри могут луч­ше управ­лять каж­дой отдель­ной стра­ной, зная, как она вели­ка, как рас­по­ло­же­на, в чем отли­чи­тель­ные осо­бен­но­сти ее кли­ма­та и поч­вы. Но так как в раз­ных частях мира пра­вят раз­лич­ные госуда­ри, осу­ществляя свою дея­тель­ность и рас­про­стра­няя пре­де­лы сво­их дер­жав из раз­лич­ных цен­тров и отправ­ных пунк­тов, d то они, так же как и гео­гра­фы, не могут в оди­на­ко­вой сте­пе­ни знать все части све­та. Но у тех и дру­гих часто обна­ру­жи­ва­ет­ся «боль­шее или мень­шее» зна­ние. Ведь даже если бы весь оби­тае­мый мир состав­лял одну дер­жа­ву, то и тогда едва ли мож­но было бы оди­на­ко­во хоро­шо знать все части этой дер­жа­вы или государ­ства. Но и в таком слу­чае это было бы невоз­мож­но; ведь обла­сти, более близ­кие к цен­тру, были бы луч­ше иссле­до­ва­ны. И было бы совер­шен­но пра­виль­но давать более подроб­ное опи­са­ние этих обла­стей, чтобы они ста­ли вполне извест­ны; ведь они нахо­дят­ся бли­же и по сво­е­му поло­же­нию могут луч­ше удо­вле­тво­рять потреб­но­стям государ­ства. Поэто­му нет с.16 ниче­го уди­ви­тель­но­го в том, что осо­бый гео­граф нужен индий­цам, дру­гой — эфи­о­пам, тре­тий — гре­кам и рим­ля­нам. Напри­мер, поче­му индий­ско­му гео­гра­фу 10 надо при­бав­лять такие подроб­но­сти отно­си­тель­но Бео­тии, какие при­во­дит Гомер:


Рать от пле­мен, оби­тав­ших в Гирии, в кам­ни­стой Авлиде
Схен насе­ляв­ших и Скол.

Для нас же эти подроб­но­сти важ­ны; но зато столь же подроб­ное опи­са­ние Индии не долж­но нас инте­ре­со­вать. Дей­ст­ви­тель­но, сооб­ра­же­ния полез­но­сти не побуж­да­ют нас к это­му: преж­де все­го поль­за явля­ет­ся истин­ным мери­лом наше­го зна­ком­ства с веща­ми тако­го рода.

17. Поль­за гео­гра­фии в мало­зна­чи­тель­ных делах оче­вид­на, напри­мер в охо­те. Охот­ник будет более удач­лив на охо­те, зная осо­бен­но­сти и вели­чи­ну лес­но­го про­стран­ства. Рав­ным обра­зом толь­ко тот, кто зна­ком с мест­но­стью, может успеш­но устро­ить лагерь, заса­ду или быть про­вод­ни­ком. Поль­за гео­гра­фии еще более оче­вид­на в вели­ких пред­при­я­ти­ях, посколь­ку и награ­ды за победы, и рас­пла­та за пора­же­ния, b кото­рые явля­ют­ся резуль­та­том зна­ния или неве­же­ства, еще более вели­ки. Так, Ага­мем­нон со сво­им фло­том, опу­сто­шил Мисию, при­няв ее за Тро­ян­скую область и с позо­ром вер­нул­ся назад. Пер­сы и ливий­цы, пред­по­ло­жив, что про­ли­вы не име­ют выхо­дов, не толь­ко под­верг­лись вели­кой опас­но­сти, но даже оста­ви­ли памят­ни­ки сво­его нера­зу­мия; ибо пер­сы сооруди­ли могиль­ный холм на Еври­пе близ Хал­киды в честь Сал­га­нея, кото­ро­го они умерт­ви­ли яко­бы за то, что он измен­ни­че­ски про­вел их флот от Малий­ско­го зали­ва к Еври­пу; ливий­цы19 же воз­двиг­ли памят­ни­ки в честь Пело­ра, каз­нен­но­го ими по той же c при­чине. И Гре­ция была покры­та облом­ка­ми кораб­лей во вре­мя похо­да Ксерк­са. Исто­рия эолий­ских и ионий­ских коло­ний дает мно­го при­ме­ров подоб­ных несча­стий. Но были и счаст­ли­вые слу­чаи, когда уда­ва­лось достичь успе­ха бла­го­да­ря зна­ком­ству с мест­но­стью. Напри­мер, гово­рят, Эфи­альт, пока­зав пер­сам гор­ную тро­пин­ку в Фер­мо­пиль­ских тес­ни­нах, отдал в руки пер­сам отряд Лео­нида и про­вел вар­ва­ров внутрь Гре­ции южнее Фер­мо­пил. Но, оста­вив в сто­роне древ­ность, я счи­таю, что совре­мен­ный поход рим­лян про­тив пар­фян20 явля­ет­ся доста­точ­ным под­твер­жде­ни­ем моих слов, d как и поход про­тив гер­ман­цев и кель­тов21, так как в послед­нем слу­чае вар­ва­ры вели пар­ти­зан­скую вой­ну, укры­ва­ясь в болотах, в непро­хо­ди­мых лес­ных чащах и пусты­нях; и они застав­ля­ли незна­ко­мых с мест­но­стью рим­лян счи­тать близ­кое в дей­ст­ви­тель­но­сти отда­лен­ным и дер­жа­ли их в неведе­нии отно­си­тель­но дорог, запа­сов про­до­воль­ст­вия и про­че­го.

18. Итак, бо́льшая часть гео­гра­фии, как мы ска­за­ли рань­ше, име­ет отно­ше­ние к жиз­ни и нуж­дам пра­ви­те­лей; так же и бо́льшая часть эти­че­ско­го и поли­ти­че­ско­го уче­ний име­ет отно­ше­ние к жиз­ни пра­ви­те­лей. Дока­за­тель­ст­вом это­го слу­жит тот факт, что мы уста­нав­ли­ва­ем раз­ли­чие в фор­ме прав­ле­ния дер­жав по их вер­хов­ной вла­сти: одну вер­хов­ную с.17 власть мы назы­ваем монар­хи­ей, или цар­ст­вом, 11 дру­гую — ари­сто­кра­ти­ей и третью — демо­кра­ти­ей. И мы име­ем соот­вет­ст­ву­ю­щее чис­ло форм государ­ст­вен­но­го прав­ле­ния, кото­рые назы­ваем име­на­ми их вер­хов­ных пра­ви­те­лей, посколь­ку от них государ­ства полу­чи­ли основ­ные осо­бен­но­сти сво­ей фор­мы прав­ле­ния. В одной стране зако­ном явля­ет­ся цар­ская воля, в дру­гой — воля людей выс­ше­го зва­ния, в третьей — воля наро­да. Закон при­да­ет тип и фор­му государ­ст­вен­но­му устрой­ству, поэто­му неко­то­рые опре­де­ля­ют «спра­вед­ли­вость» как «поль­зу более силь­но­го»22. Итак, если поли­ти­че­ская фило­со­фия по боль­шей части име­ет дело с пра­ви­те­ля­ми и если гео­гра­фия слу­жит на поль­зу этих пра­ви­те­лей, то эта послед­няя нау­ка име­ет, по-види­мо­му, неко­то­рое пре­иму­ще­ство по срав­не­нию с поли­ти­че­ской фило­со­фи­ей. Это пре­иму­ще­ство свя­за­но, одна­ко, с прак­ти­че­ской жиз­нью.

19. Изу­че­ние гео­гра­фии вклю­ча­ет b нема­ло­важ­ную тео­рию — тео­рию искусств, мате­ма­ти­ки и есте­ствен­ных наук и тео­рию, лежа­щую в осно­ве исто­рии и мифов (хотя мифы не име­ют ника­ко­го отно­ше­ния к прак­ти­че­ской жиз­ни). Напри­мер, если кто-нибудь рас­ска­жет исто­рию стран­ст­во­ва­ний Одис­сея, Мене­лая или Иасо­на, то не сле­ду­ет думать, что он помо­жет этим прак­ти­че­ской муд­ро­сти сво­их слу­ша­те­лей (к это­му и стре­мит­ся прак­ти­че­ский дея­тель), раз­ве толь­ко при­со­еди­нит к сво­е­му рас­ска­зу полез­ные уро­ки, извле­чен­ные из несча­стий, кото­рые эти герои пре­тер­пе­ли. Эти рас­ска­зы все же могут доста­вить высо­кое наслаж­де­ние слу­ша­те­лям, инте­ре­су­ю­щим­ся места­ми, где заро­ди­лись мифы. Ведь c прак­ти­че­ские дея­те­ли любят подоб­ные заня­тия, пото­му что эти места про­слав­ле­ны, а мифы пол­ны пре­ле­сти. Одна­ко такие люди инте­ре­су­ют­ся всем этим недол­го: ведь, как это и есте­ствен­но, они боль­ше заботят­ся о прак­ти­че­ской поль­зе. Поэто­му и гео­граф дол­жен боль­ше инте­ре­со­вать­ся прак­ти­че­ски полез­ным, чем пред­ме­та­ми про­слав­лен­ны­ми и пол­ны­ми пре­ле­сти. Тот же самый прин­цип оста­ет­ся в силе и отно­си­тель­но исто­рии и мате­ма­ти­че­ских наук, ведь в этих обла­стях все­гда сле­ду­ет отда­вать пред­по­чте­ние полез­но­му и более досто­вер­но­му.

20. Как мы ска­за­ли выше, для тако­го пред­ме­та, как гео­гра­фия, более все­го необ­хо­ди­мы гео­мет­рия и аст­ро­но­мия. И они, дей­ст­ви­тель­но, необ­хо­ди­мы. Ведь без при­ме­не­ния мето­дов этих двух наук нель­зя точ­но опре­де­лить гео­мет­ри­че­ские фигу­ры стран, «кли­ма­ты», вели­чи­ны и дру­гие род­ст­вен­ные поня­тия. d Но так как все отно­ся­ще­е­ся к изме­ре­нию зем­ли дока­зы­ва­ет­ся в дру­гих сочи­не­ни­ях, то в этом нашем труде я дол­жен допу­стить и при­знать пра­виль­ны­ми дока­зан­ные там поло­же­ния о шаро­вид­но­сти23 мира, а так­же при­нять, что поверх­ность зем­ли шаро­об­раз­на; кро­ме того, я дол­жен еще рань­ше допу­стить суще­ст­во­ва­ние зако­на цен­тро­стре­ми­тель­но­го дви­же­ния тел24. Вкрат­це и в общих чер­тах я дол­жен ука­зать толь­ко на сле­дую­щую про­бле­му: воз­ни­ка­ет ли это допу­ще­ние — если оно дей­ст­ви­тель­но воз­ни­ка­ет — в сфе­ре наше­го чув­ст­вен­но­го вос­при­я­тия или коре­нит­ся в умо­зри­тель­ном зна­нии всех людей? Возь­мем, напри­мер, допу­ще­ние, что зем­ля шаро­об­раз­на: кос­вен­но оно дока­зы­ва­ет­ся с.18 цен­тро­стре­ми­тель­ным дви­же­ни­ем и тем фак­том, что вся­кое тело скло­ня­ет­ся к сво­е­му цен­тру тяже­сти, и непо­сред­ст­вен­но — явле­ни­я­ми, наблюдае­мы­ми на море 12 и на небе. Ведь наше чув­ст­вен­ное вос­при­я­тие, а так­же про­стое чело­ве­че­ское разу­ме­ние могут под­твер­дить это. Напри­мер, ясно, что кри­виз­на моря пре­пят­ст­ву­ет моря­кам видеть отда­лен­ный свет [огней] на уровне их гла­за. Во вся­ком слу­чае огни над уров­нем глаз ста­но­вят­ся види­мы­ми, хотя бы они нахо­ди­лись на боль­шем рас­сто­я­нии от наблюда­те­ля. Подоб­ным же обра­зом, если сами гла­за под­ня­ты, они видят то, что преж­де было невиди­мо. Это отме­тил и Гомер, ибо такой смысл име­ют его сло­ва:


Под­ня­тый квер­ху вол­ной и взгля­нув­ший
Быст­ро впе­ред [невда­ле­ке пред собой увидел он зем­лю].
(Од. V, 393)

b Кро­ме того, когда моря­ки при­бли­жа­ют­ся к зем­ле, их взо­рам откры­ва­ют­ся посте­пен­но при­бреж­ные части, и то, что спер­ва каза­лось низ­ким, посте­пен­но вырас­та­ет все выше и выше. Кру­го­вра­ще­ние небес­ных тел оче­вид­но из мно­гих фак­тов, но в осо­бен­но­сти из наблюде­ния над сол­неч­ны­ми часа­ми25. Из этих явле­ний наш чело­ве­че­ский разум дела­ет вывод, что тако­го кру­го­вра­ще­ния не суще­ст­во­ва­ло бы, если бы зем­ля была укреп­ле­на на осно­ва­нии до бес­ко­неч­ной глу­би­ны. Уче­ние о «кли­ма­тах» изло­же­но нами в разде­ле о насе­лен­ных обла­стях26.

21. Теперь же мы сра­зу долж­ны взять из этих наук неко­то­рые сведе­ния, в осо­бен­но­сти же все полез­ное государ­ст­вен­но­му чело­ве­ку и пол­ко­вод­цу. Ведь нель­зя быть, с одной сто­ро­ны, настоль­ко незна­ко­мым с небес­ны­ми явле­ни­я­ми и c поло­же­ни­ем зем­ли, чтобы, при­быв в стра­ну, где изме­ни­лись неко­то­рые небес­ные явле­ния, каж­до­му зна­ко­мые, сму­тить­ся и вос­клик­нуть:


Нам неиз­вест­но, о дру­ги, где запад лежит, где явля­ет­ся Эос,
Где све­то­нос­ный [под зем­лю] спус­ка­ет­ся Гелий, где он
На небо вос­хо­дит.
(Од. X, 190)

С дру­гой сто­ро­ны, не нуж­но обла­дать таким точ­ным науч­ным зна­ни­ем, чтобы понять, как вос­хо­дят и захо­дят созвездия и одно­вре­мен­но всюду про­хо­дят мериди­а­ны; или знать высоту «полю­сов»27, d созвездия, нахо­дя­щи­е­ся в зени­те, и дру­гие подоб­ные меня­ю­щи­е­ся явле­ния, кото­рые зави­сят от изме­не­ния гори­зон­тов и арк­ти­че­ских кру­гов и быва­ют либо толь­ко кажу­щи­ми­ся, либо дей­ст­ви­тель­ны­ми. Мы вооб­ще не долж­ны обра­щать вни­ма­ния на неко­то­рые из этих явле­ний, если толь­ко не рас­смат­ри­вать их с точ­ки зре­ния фило­со­фа. Дру­гие явле­ния сле­ду­ет при­ни­мать на веру, даже не видя осно­ва­ния для это­го. Ведь вопрос о при­чи­нах явле­ний при­над­ле­жит толь­ко ком­пе­тен­ции лиц, зани­маю­щих­ся фило­со­фи­ей, а у государ­ст­вен­но­го дея­те­ля нет столь­ко досу­га для это­го или по край­ней мере не все­гда быва­ет. Тем не менее чита­тель этой кни­ги не с.19 дол­жен быть настоль­ко про­сто­ва­тым и неда­ле­ким, чтобы ранее не видеть гло­бу­са или кру­гов, опи­сан­ных на нем, 13 из кото­рых одни парал­лель­ны, дру­гие опи­са­ны под пря­мы­ми угла­ми к парал­лель­ным, а третьи — наклон­ны к ним. Чита­тель так­же не дол­жен быть так необ­ра­зо­ван, чтобы не иметь поня­тия о поло­же­нии тро­пи­ков, эква­то­ра и зоди­а­ка — обла­сти, через кото­рую про­хо­дит солн­це в сво­ем дви­же­нии и тем уста­нав­ли­ва­ет раз­ли­чие кли­ма­ти­че­ских зон и вет­ров. Ведь если кто даже поверх­ност­но не озна­ко­мил­ся со всем этим, а так­же с уче­ни­ем о гори­зон­тах и арк­ти­че­ских кру­гах и о всем про­чем, что изла­га­ет­ся в началь­ных руко­вод­ствах по мате­ма­ти­ке, то он не в состо­я­нии будет понять то, что ска­за­но в этой кни­ге. Одна­ко тот, кто не зна­ет даже, что такое пря­мая или кри­вая линия или круг, ни раз­ли­чия меж­ду сфе­ри­че­ской и плос­кой поверх­но­стя­ми, не раз­ли­ча­ет на b небе семи звезд Боль­шой Мед­веди­цы или еще чего-либо в таком роде, тому не нуж­на будет эта кни­га (или теперь еще не нуж­на), пока он не позна­ко­мит­ся с теми пред­ме­та­ми, без кото­рых он не может знать гео­гра­фии. Таким обра­зом, и те, кто напи­сал сочи­не­ния под загла­ви­ем «Гава­ни» и «Пери­п­лы»28, оста­вят свое иссле­до­ва­ние неза­кон­чен­ным, если не при­ба­вят все мате­ма­ти­че­ские и аст­ро­но­ми­че­ские сведе­ния, кото­рые долж­ны вхо­дить в состав их книг.

22. Гово­ря крат­ко, эта кни­га долж­на быть полез­ной вооб­ще — оди­на­ко­во полез­ной и для государ­ст­вен­но­го дея­те­ля, и для широ­кой пуб­ли­ки, — так же как и мой труд по исто­рии. В насто­я­щем труде, как и в том, под име­нем государ­ст­вен­но­го дея­те­ля мы име­ем в виду не совер­шен­но необ­ра­зо­ван­но­го чело­ве­ка, но про­шед­ше­го извест­ный цикл наук29, обыч­ный для людей сво­бод­но­рож­ден­ных или зани­маю­щих­ся фило­со­фи­ей. Ведь чело­век, c кото­рый не инте­ре­су­ет­ся вопро­са­ми доб­ро­де­те­ли, прак­ти­че­ской муд­ро­сти и тем, что было напи­са­но на эту тему, не мог бы пра­виль­но выска­зы­вать пори­ца­ния или похва­лы или решать, какие исто­ри­че­ские фак­ты достой­ны упо­ми­на­ния в этом труде.

23. Итак, после того как я издал мои «Исто­ри­че­ские запис­ки», кото­рые, как я думаю, при­нес­ли поль­зу для мораль­ной и поли­ти­че­ской фило­со­фии, я решил напи­сать и насто­я­щее d сочи­не­ние. Ведь этот труд име­ет оди­на­ко­вый план с преж­ним и пред­на­зна­чен для того же кру­га чита­те­лей, пре­иму­ще­ст­вен­но для людей, зани­маю­щих высо­кое поло­же­ние. Далее, как в моих «Исто­ри­че­ских запис­ках» упо­мя­ну­ты толь­ко собы­тия из жиз­ни выдаю­щих­ся людей, а мел­кие и бес­слав­ные дея­ния опу­ще­ны, так и в насто­я­щем сочи­не­нии я не дол­жен касать­ся мало­важ­ных и неза­мет­ных явле­ний, а занять­ся пред­ме­та­ми слав­ны­ми и вели­ки­ми, содер­жа­щи­ми прак­ти­че­ски полез­ное, досто­па­мят­ное или при­ят­ное. Подоб­но тому как в суж­де­нии о досто­ин­стве колос­саль­ных ста­туй мы тща­тель­но не иссле­ду­ем каж­дую отдель­ную часть, а ско­рее оце­ни­ва­ем общее впе­чат­ле­ние и ста­ра­ем­ся увидеть, хоро­ша ли ста­туя в целом, 14 так же сле­ду­ет судить и мою кни­гу, ибо она явля­ет­ся неко­то­рым обра­зом трудом о колос­саль­ном, кото­рый затра­ги­ва­ет явле­ния огром­ной важ­но­сти и весь мир, за исклю­че­ни­ем тех слу­ча­ев, когда незна­чи­тель­ные пред­ме­ты могут вызы­вать с.20 инте­рес в чело­ве­ке любо­зна­тель­ном или в прак­ти­че­ском дея­те­ле. Все это ска­за­но для того, чтобы пока­зать, насколь­ко насто­я­щий труд важен и досто­ин фило­со­фа.


II1

1. Если и я решил писать о пред­ме­те, кото­рый мно­гие уже раз­ра­ба­ты­ва­ли до меня, то я вовсе не заслу­жи­ваю пори­ца­ния, если не дока­жу, что изло­жил пред­мет в той же мане­ре, как и мои пред­ше­ст­вен­ни­ки. Хотя раз­лич­ные наши пред­ше­ст­вен­ни­ки напи­са­ли бле­стя­щие труды в раз­ных обла­стях гео­гра­фии, одна­ко я пола­гаю, что бо́льшую часть работы еще оста­ет­ся сде­лать. И b если я буду в состо­я­нии при­ба­вить даже немно­гое к ска­зан­но­му ими, то это долж­но счи­тать­ся доста­точ­ным оправ­да­ни­ем наше­го начи­на­ния. Прав­да, рас­про­стра­не­ние рим­ской и пар­фян­ской импе­рий дало совре­мен­ным гео­гра­фам воз­мож­ность зна­чи­тель­но допол­нить наши прак­ти­че­ские сведе­ния в обла­сти гео­гра­фии подоб­но тому, как, по сло­вам Эра­то­сфе­на, поход Алек­сандра помог в этом отно­ше­нии гео­гра­фам преж­не­го вре­ме­ни. Ведь Алек­сандр открыл для нас, как гео­гра­фов, бо́льшую часть Азии и всю север­ную часть Евро­пы вплоть до реки Ист­ра, а рим­ляне — все запад­ные части Евро­пы до реки Аль­бис (разде­ля­ю­щей Гер­ма­нию на две части) и обла­сти за Истром до реки Тира­са; c Мит­ри­дат, про­зван­ный Евпа­то­ром, и его пол­ко­вод­цы позна­ко­ми­ли нас со стра­на­ми, лежа­щи­ми за рекой Тира­сом до Мео­тий­ско­го озе­ра и мор­ско­го побе­ре­жья, кото­рое окан­чи­ва­ет­ся у Кол­хиды. С дру­гой сто­ро­ны, пар­фяне допол­ни­ли наши сведе­ния отно­си­тель­но Гир­ка­нии и Бак­три­а­ны и о ски­фах, живу­щих к севе­ру от Гир­ка­нии и Бак­три­а­ны. Все эти обла­сти преж­ним гео­гра­фам были недо­ста­точ­но извест­ны, поэто­му я могу ска­зать о них несколь­ко боль­ше сво­их пред­ше­ст­вен­ни­ков. Это в осо­бен­но­сти станет оче­вид­ным из того, что я ска­жу, воз­ра­жая моим пред­ше­ст­вен­ни­кам. Одна­ко мои воз­ра­же­ния в мень­шей сте­пе­ни отно­сят­ся к гео­гра­фам более ран­не­го вре­ме­ни, чем к пре­ем­ни­кам Эра­то­сфе­на и к нему само­му. Ведь d посколь­ку Эра­то­сфен и его пре­ем­ни­ки обла­да­ли более обшир­ны­ми сведе­ни­я­ми, чем боль­шин­ство гео­гра­фов, то позд­ней­ше­му гео­гра­фу, оче­вид­но, будет соот­вет­ст­вен­но труд­нее обна­ру­жить их ошиб­ки, если они выска­за­ли какие-либо непра­виль­ные суж­де­ния. И если я буду вынуж­ден воз­ра­зить по како­му-либо пово­ду тем самым людям, кото­рым в дру­гих отно­ше­ни­ях я бли­же все­го сле­дую, то я заслу­жи­ваю изви­не­ния. Ведь я не наме­рен кри­ти­ко­вать всех гео­гра­фов (боль­шин­ство их трудов, кото­рым не сто­ит под­ра­жать, я остав­ляю без рас­смот­ре­ния), но буду судить толь­ко о тех людях, мне­ния кото­рых, как мы зна­ем, в боль­шин­стве слу­ча­ев пра­виль­ны. Дей­ст­ви­тель­но, не сто­ит всту­пать в фило­соф­ские спо­ры со все­ми, но вполне доста­точ­но кри­ти­ко­вать Эра­то­сфе­на, Гип­пар­ха, Посидо­ния, Поли­бия и дру­гих писа­те­лей подоб­но­го рода.

2. 15 Преж­де все­го я дол­жен рас­смот­реть мне­ния Эра­то­сфе­на, изло­жив вме­сте с тем и воз­ра­же­ния ему Гип­пар­ха. Эра­то­сфе­на не так-то лег­ко с.21 уяз­вить воз­ра­же­ни­я­ми, чтобы мож­но было, напри­мер, утвер­ждать, как это пыта­ет­ся делать Поле­мон2, что он даже не видел Афин; но, с дру­гой сто­ро­ны, он не заслу­жи­ва­ет дове­рия в такой сте­пе­ни, как это допус­ка­ют неко­то­рые3, хотя он и общал­ся, как он сам гово­рит, с весь­ма мно­ги­ми выдаю­щи­ми­ся людь­ми. «Ведь в то вре­мя, — гово­рит он, — как нико­гда рань­ше, под одним сво­дом, в одном горо­де соби­ра­лись фило­со­фы, кото­рые нахо­ди­лись в рас­цве­те сво­ей дея­тель­но­сти в эпо­ху Ари­сто­на и Арке­си­лая». Одна­ко я счи­таю, что это­го утвер­жде­ния для нас недо­ста­точ­но: надо пра­виль­но решить, кому из учи­те­лей пред­по­чти­тель­нее сле­до­вать. Но Эра­то­сфен ста­вит Арке­си­лая и b Ари­сто­на во гла­ве уче­ных, про­цве­тав­ших в его вре­мя; Апел­лес для него явля­ет­ся зна­ме­ни­то­стью, так же как и Бион, о кото­ром он гово­рит: «Бион пер­вый облек фило­со­фию в пест­рые одеж­ды»; но все-таки по отно­ше­нию к Био­ну часто при­ме­ня­ли сло­ва:


Какие [бед­ра] у Био­на под руби­щем4.
(Од. XVIII, 74)

И в самом деле в этих выска­зы­ва­ни­ях Эра­то­сфен обна­ру­жи­ва­ет сла­бую сто­ро­ну сво­его утвер­жде­ния. И вслед­ст­вие этой сла­бо­сти, хотя он сам учил­ся в Афи­нах у Зено­на из Кития, он не упо­ми­на­ет ни одно­го пре­ем­ни­ка Зено­на, но, напро­тив, гово­рит о тех фило­со­фах, кото­рые разо­шлись с уче­ни­ем Зено­на и не осно­ва­ли сво­ей шко­лы, что они про­цве­та­ли c в его соб­ст­вен­ную эпо­ху. Его сочи­не­ния под загла­ви­ем «О бла­гах» и «Упраж­не­ния в декла­ма­ции»5 и все, напи­сан­ное им в этом роде, пока­зы­ва­ют его направ­ле­ние: он коле­бал­ся меж­ду стрем­ле­ни­ем к фило­со­фии и бояз­нью все­це­ло посвя­тить себя этой про­фес­сии, но достиг толь­ко того, что казал­ся фило­со­фом или делал для себя из фило­со­фии лишь в неко­то­ром роде отвле­че­ние от дру­гих повсе­днев­ных заня­тий для вре­мя­пре­про­вож­де­ния или даже для заба­вы. И в дру­гих сво­их сочи­не­ни­ях Эра­то­сфен в неко­то­ром смыс­ле обна­ру­жи­ва­ет такое же направ­ле­ние. Но это мы оста­вим. Для моей цели теперь надо попы­тать­ся, насколь­ко воз­мож­но, испра­вить d гео­гра­фию Эра­то­сфе­на и преж­де все­го в том смыс­ле, как толь­ко что ука­зал выше.

3. Эра­то­сфен ука­зы­ва­ет, что цель вся­ко­го поэта — достав­лять наслаж­де­ния, а не поучать. Древ­ние же, напро­тив, утвер­жда­ли, что поэ­зия есть нечто вро­де началь­ной фило­со­фии, кото­рая с дет­ства вво­дит нас в жизнь и, достав­ляя нам удо­воль­ст­вие, фор­ми­ру­ет наш харак­тер, чув­ства и поступ­ки. И наша шко­ла6, сверх того, утвер­жда­ет, что «толь­ко муд­рец явля­ет­ся поэтом»7. Поэто­му-то раз­лич­ные государ­ства Гре­ции пер­во­на­чаль­но вос­пи­ты­ва­ют моло­дежь на поэ­зии; конеч­но, не для про­сто­го раз­вле­че­ния, но ради мораль­но­го назида­ния. 16 Поэто­му так­же и музы­кан­ты, обу­ча­ясь петь, играть на лире или на флей­те, пре­тен­ду­ют на пони­ма­ние это­го искус­ства: ведь они утвер­жда­ют, что эти заня­тия име­ют вос­пи­та­тель­ное зна­че­ние и спо­соб­ст­ву­ют нрав­ст­вен­но­му усо­вер­шен­ст­во­ва­нию. Такие утвер­жде­ния мож­но услы­шать не толь­ко от пифа­го­рей­цев, в с.22 таком же духе выска­зы­ва­ет­ся и Ари­сток­сен. И Гомер назы­ва­ет аэдов мораль­ны­ми руко­во­ди­те­ля­ми, когда гово­рит о стра­же Кли­тем­не­стры,


[стра­жу] … кото­ро­му царь Ага­мем­нон,
В Трою гото­вя­ся плыть, наблюдать пове­лел за супру­гой,
(Од. III, 267)

и добав­ля­ет, что Эгист не мог овла­деть Кли­тем­не­строй, пока


b Тот пес­но­пе­вец не был сослан на ост­ров бес­плод­ный,
Где и остав­лен.
Он же ее, одно­го с ним желав­шую, в дом при­гла­сил свой.
(Од. III, 270)

Но и, кро­ме это­го, Эра­то­сфен про­ти­во­ре­чит себе: ведь немно­го рань­ше упо­мя­ну­то­го заяв­ле­ния и в самом нача­ле сво­его трак­та­та по гео­гра­фии он гово­рит, что с древ­ней­ших вре­мен все поэты стре­ми­лись пока­зать свое зна­ние гео­гра­фии. В самом деле, гово­рит он, Гомер внес в свои поэ­мы все, что он узнал об эфи­о­пах и жите­лях Егип­та и Ливии; при опи­са­нии Гре­ции он увлек­ся даже излиш­ни­ми c подроб­но­стя­ми, назы­вая Тис­бу «любез­ной ста­дам голу­би­ным» (Ил. II, 502), Гали­арт — «мно­готрав­ным» (Ил. II, 503), Анфедон — «пре­дель­ным» (Ил. II, 508*), Лилею же — нахо­дя­щей­ся «при шум­ном исхо­де Кефис­ско­го тока» (Ил. II, 523*). Эра­то­сфен добав­ля­ет, что Гомер нико­гда напрас­но не бро­са­ет эпи­те­тов. В таком слу­чае, спра­ши­ваю я, похож ли поэт на чело­ве­ка, кото­рый раз­вле­ка­ет или поуча­ет?8 «Конеч­но, кля­нусь Зев­сом, послед­нее пра­виль­но, — ска­жет он, — но несмот­ря на то что Гомер употре­бил эти эпи­те­ты с целью поуче­ния, все, что нахо­дит­ся за пре­де­ла­ми его наблюде­ния, и он и дру­гие поэты напол­ни­ли мифи­че­ски­ми небы­ли­ца­ми». Тогда Эра­то­сфе­ну сле­до­ва­ло бы ска­зать, что «вся­кий поэт в одном слу­чае пишет для раз­вле­че­ния, в дру­гом — для поуче­ния». И Эра­то­сфен совер­шен­но напрас­но ста­ра­ет­ся, d когда спра­ши­ва­ет: что при­бав­ля­ет­ся к высо­ко­му досто­ин­ству поэта от того, что он стал зна­то­ком гео­гра­фии, воен­но­го дела, зем­леде­лия, рито­ри­ки или любой дру­гой обла­сти зна­ния, кото­рую неко­то­рые поже­ла­ли ему при­пи­сать? Поэто­му стрем­ле­ние наде­лить Гоме­ра зна­ни­я­ми во всех обла­стях мож­но рас­смат­ри­вать как свой­ство чело­ве­ка, често­лю­бие кото­ро­го пере­шло долж­ные гра­ни­цы; как если бы, по сло­вам Гип­пар­ха, кто-нибудь пове­сил на атти­че­скую ире­си­о­ну9 ябло­ки и гру­ши или еще что-нибудь, чего она не может про­из­ве­сти; так неле­по было бы наде­лять Гоме­ра все­ми зна­ни­я­ми и все­ми искус­ства­ми. В этом слу­чае, ты, Эра­то­сфен, пожа­луй, и прав, но не прав, когда отни­ма­ешь у Гоме­ра вели­кую уче­ность и объ­яв­ля­ешь поэ­зию ста­ру­ше­чьи­ми сказ­ка­ми, где поз­во­ля­лось, как ты гово­ришь, 17 выду­мы­вать все, что кажет­ся под­хо­дя­щим для цели раз­вле­че­ния; но раз­ве, дей­ст­ви­тель­но, поэ­зия ниче­го не при­бав­ля­ет к высо­ко­му досто­ин­ству тех, кто слу­ша­ет поэтов? Я имею в виду опять, что поэт явля­ет­ся зна­то­ком гео­гра­фии, воен­но­го дела, зем­леде­лия с.23 или рито­ри­ки — всех пред­ме­тов, зна­ние кото­рых, есте­ствен­но, при­пи­сы­ва­ют поэту слу­ша­те­ли.

4. Одна­ко Гомер при­пи­сал Одис­сею все зна­ния в этих обла­стях: он укра­ша­ет героя вся­че­ски­ми доб­ле­стя­ми пред­по­чти­тель­но перед все­ми дру­ги­ми геро­я­ми. Ведь у него Одис­сей


Мно­гих людей горо­да посе­тил и обы­чаи видел.
(Од. I, 3)

Он:


Муж пре­ис­пол­нен­ный коз­ней раз­лич­ных и муд­рых сове­тов.

Он посто­ян­но назы­ва­ет­ся «гра­до­бор­цем», взяв­шим Или­он:


b Сло­вом, сове­том сво­им и искус­ст­вом обман­ным10.

И Дио­мед гово­рит о нем:


Если сопут­ник мой он, из огня мы горя­ще­го оба
К вам воз­вра­тим­ся.

Более того, Одис­сей хва­лит­ся уме­ньем обра­ба­ты­вать зем­лю; напри­мер, отно­си­тель­но кось­бы он гово­рит:


Если бы вес­ною… по косе оди­на­ко­во ост­рой нам дали
В руки.
(Од. XVIII, 368)

И отно­си­тель­но паха­ния:


Сам ты увидел, как быст­ро бы в длин­ные борозды плуг мой
Поле изре­зал.
(Од. XVIII, 375)

Но не толь­ко Гомер обла­дал такой муд­ро­стью в этих делах, но и все обра­зо­ван­ные люди ссы­ла­ют­ся c на поэта как на свиде­те­ля, сло­ва кото­ро­го прав­ди­вы, в дока­за­тель­ство того, что прак­ти­че­ское зна­ние тако­го рода в выс­шей сте­пе­ни спо­соб­ст­ву­ет муд­ро­сти.

5. Рито­ри­ка же, конеч­но, есть зна­ние, име­ю­щее отно­ше­ние к речи. И Одис­сей обна­ру­жи­ва­ет это зна­ние во всей поэ­ме: в «Испы­та­нии», в «Моль­бах», в «Посоль­стве»11, где Гомер гово­рит:


Но когда изда­вал он голос могу­чий из пер­сей,
Речи, как снеж­ная вью­га, из уст у него устрем­ля­лись!
Нет, ни еди­ный бы смерт­ный стя­зать­ся не смел с Одис­се­ем!

с.24 Кто же поду­ма­ет, что поэт, кото­рый мог выве­сти дру­гих людей в роли ора­то­ров или пол­ко­вод­цев и в дру­гих ролях, спо­соб­ны­ми к рито­ри­че­ско­му искус­ству, d сам явля­ет­ся одним из бол­ту­нов и шар­ла­та­нов, кото­рый спо­со­бен толь­ко моро­чить фоку­са­ми слу­ша­те­лей, а не помо­гать им. И мы не можем ска­зать, что какое-нибудь дру­гое высо­кое досто­ин­ство поэта (како­во бы оно ни было) пре­вос­хо­дит то, кото­рое поз­во­ля­ет ему под­ра­жать жиз­ни сло­вес­ны­ми сред­ства­ми. Как же чело­век, не имея жиз­нен­но­го опы­та, будучи глуп­цом, может под­ра­жать жиз­ни? Конеч­но, мы гово­рим о досто­ин­стве поэта не в том смыс­ле, как о досто­ин­стве плот­ни­ка или куз­не­ца. Ведь их досто­ин­ство не свя­за­но с врож­ден­ным бла­го­род­ст­вом и вели­чи­ем, тогда как досто­ин­ство поэта соеди­не­но с досто­ин­ст­вом само­го чело­ве­ка, и нель­зя стать хоро­шим поэтом, не сде­лав­шись рань­ше хоро­шим чело­ве­ком.

6. Итак, лишать Гоме­ра рито­ри­че­ско­го искус­ства — зна­чит совер­шен­но пре­не­бре­гать наши­ми основ­ны­ми поло­же­ни­я­ми. Ибо что же в такой сте­пе­ни свой­ст­вен­но рито­ри­ке, как не стиль? Что же так свой­ст­вен­но поэ­зии? 18 И кто же пре­взо­шел Гоме­ра в отно­ше­нии сти­ля? «Да, кля­нусь Зев­сом, — ты отве­тишь, — но ведь стиль поэ­зии отли­чен от рито­ри­че­ско­го». «По виду — да; так же как в самой поэ­зии, стиль тра­гедии отли­ча­ет­ся от сти­ля комедии, и в про­зе стиль исто­рии отли­ча­ет­ся от сти­ля судеб­ных речей». Не явля­ет­ся ли речь тер­ми­ном, выра­жаю­щим родо­вое поня­тие, виды кото­ро­го — рит­ми­че­ская и про­за­и­че­ская речь? Или же речь в самом общем смыс­ле явля­ет­ся ско­рее поня­ти­ем родо­вым, тогда как ора­тор­ская речь не явля­ет­ся родо­вым поня­ти­ем и стиль есть про­сто досто­ин­ство речи? Но про­за­и­че­ская речь (я имею в виду худо­же­ст­вен­ную про­зу) есть под­ра­жа­ние поэ­ти­че­ской. Ибо поэ­зия как искус­ство пер­вой высту­пи­ла на сце­ну и пер­вой снис­ка­ла к себе ува­же­ние. Затем b появи­лись Кадм, Фере­кид, Гека­тей и их после­до­ва­те­ли с про­за­и­че­ски­ми сочи­не­ни­я­ми, в кото­рых они под­ра­жа­ли поэ­зии, отбро­сив сти­хотвор­ный раз­мер, но сохра­нив все харак­тер­ные осо­бен­но­сти поэ­ти­че­ско­го сти­ля. Далее, после­дую­щие писа­те­ли в свою оче­редь посте­пен­но отбра­сы­ва­ли какую-нибудь из этих осо­бен­но­стей и, при­дав про­зе ее тепе­ре­ш­нюю фор­му, как бы низ­ве­ли ее с неко­ей высоты. Точ­но так же о комедии мож­но ска­зать, что она полу­чи­ла свою струк­ту­ру от тра­гедии и, отсту­пив от тра­ги­че­ской воз­вы­шен­но­сти, дошла до так назы­вае­мо­го теперь «про­за­и­че­ско­го» сти­ля. И тот факт, что древ­ние употреб­ля­ли сло­во «петь» вме­сто «гово­рить»12, свиде­тель­ст­ву­ет имен­но о том, что поэ­зия была источ­ни­ком и нача­лом вити­е­ва­то­го или рито­ри­че­ско­го c сти­ля. Ведь пуб­лич­ное испол­не­ние сти­хов сопро­вож­да­лось пес­ней. Это была речь мело­ди­че­ская или «ода»13. И от сло­ва «ода» ста­ли гово­рить рап­со­дия, тра­гедия и комедия. Если сло­во «гово­рить»14 сна­ча­ла употреб­ля­лось в отно­ше­нии поэ­ти­че­ско­го «сти­ля»15 и если этот стиль у древ­них сопро­вож­дал­ся пес­ней, то тер­мин «петь» у них озна­чал то же самое, что и «гово­рить». Затем, после того как они употре­би­ли пер­вый из этих двух тер­ми­нов в неточ­ном смыс­ле по отно­ше­нию к про­за­и­че­ской речи, это неточ­ное употреб­ле­ние пере­шло так­же и на с.25 послед­ний. Кро­ме того, тот факт, что нерит­ми­че­ская речь была назва­на «пешей»16, пока­зы­ва­ет ее нис­хож­де­ние на зем­лю с неко­ей высоты или d с колес­ни­цы.

7. Одна­ко Гомер, по сло­вам Эра­то­сфе­на, гово­рит не толь­ко о стра­нах, кото­рые нахо­дят­ся по сосед­ству и в самой Гре­ции, но даже и о мно­гих отда­лен­ных стра­нах; и при изло­же­нии мифов Гомер более точен, чем после­дую­щие писа­те­ли, так как он не во всем видит чуде­са, но в поуче­ние нам употреб­ля­ет алле­го­рии, пере­ра­ба­ты­ва­ет мифы или стре­мит­ся снис­кать рас­по­ло­же­ние слу­ша­те­лей, осо­бен­но в рас­ска­зе о стран­ст­во­ва­ни­ях Одис­сея; гово­ря об этом стран­ст­во­ва­нии, Эра­то­сфен допус­ка­ет мно­го оши­бок; он объ­яв­ля­ет пусты­ми бол­ту­на­ми не толь­ко тол­ко­ва­те­лей Гоме­ра, но и само­го поэта. Но об этом сто­ит ска­зать более подроб­но.

8. Преж­де все­го я дол­жен отме­тить, что не толь­ко одни поэты при­зна­ва­ли досто­вер­ность мифов. 19 Ведь государ­ства и зако­но­да­те­ли гораздо рань­ше поэтов при­зна­ва­ли мифы из сооб­ра­же­ний их полез­но­сти17, так как всмат­ри­ва­лись в чув­ст­вен­ную при­ро­ду разум­но­го чело­ве­че­ско­го суще­ства. Ведь чело­век отли­ча­ет­ся любо­зна­тель­но­стью, и в этом коре­нит­ся его любовь к мифи­че­ским рас­ска­зам, кото­рая побуж­да­ет детей слу­шать и все более и более при­ни­мать уча­стие в этих рас­ска­зах. При­чи­на в том, что миф для них есть какой-то новый язык — язык, кото­рый гово­рит им не об этом реаль­ном мире, а о дру­гом, суще­ст­ву­ю­щем поми­мо это­го. Новиз­на же и неиз­вест­ность сюже­та достав­ля­ют удо­воль­ст­вие. И это как раз и вну­ша­ет чело­ве­ку любо­зна­тель­ность. Но если сюда при­со­еди­нит­ся эле­мент дико­вин­но­го или чудес­но­го, то тем самым уси­ли­ва­ет­ся удо­воль­ст­вие от рас­ска­зов, кото­рое и явля­ет­ся как бы при­во­рот­ным зельем для обу­че­ния. В b нача­ле обу­че­ния детей необ­хо­ди­мо употреб­лять такие при­ман­ки, но по мере того как они нач­нут под­рас­тать, сле­ду­ет под­во­дить их к позна­нию реаль­ных пред­ме­тов, так как их разум уже окреп и боль­ше не нуж­да­ет­ся в том, чтобы ему угож­да­ли. И вся­кий неве­же­ст­вен­ный и необ­ра­зо­ван­ный чело­век явля­ет­ся в неко­то­ром смыс­ле ребен­ком и, как ребе­нок, любит мифы. Этим отли­ча­ет­ся и чело­век полу­об­ра­зо­ван­ный, ибо его разум недо­ста­точ­но раз­вит и, кро­ме того, сохра­ня­ет при­выч­ку, при­об­ре­тен­ную с дет­ства. Но так как чудес­ный эле­мент в мифах не толь­ко достав­ля­ет удо­воль­ст­вие, но даже вну­ша­ет страх, то мы можем поль­зо­вать­ся мифа­ми того и дру­го­го рода для детей и взрос­лых. Детям мы рас­ска­зы­ваем мифы, достав­ля­ю­щие удо­воль­ст­вие для поощ­ре­ния к доб­ру и вну­шаю­щие страх, чтобы отвлечь их от нехо­ро­ших поступ­ков. Тако­вы, c напри­мер, Ламия, мифы о Гор­гоне, Эфи­аль­те и Мор­мо­ли­ке. Мифы, достав­ля­ю­щие удо­воль­ст­вие, побуж­да­ют к доб­ру боль­шин­ство насе­ле­ния государств. Так быва­ет, когда люди, живу­щие там, слу­ша­ют рас­ска­зы поэтов о мифи­че­ских подви­гах, напри­мер о подви­гах Герак­ла, Фесея или о поче­стях, даро­ван­ных им бога­ми, или же видят кар­ти­ны, при­ми­тив­ные ста­туи или скульп­тур­ные про­из­веде­ния, изо­бра­жаю­щие какую-нибудь тако­го рода вне­зап­ную пере­ме­ну судь­бы мифи­че­ских геро­ев в про­ти­во­по­лож­ную сто­ро­ну. Но эти люди отвра­ща­ют­ся от злых поступ­ков, когда с.26 узна­ют из опи­са­ний или путем сим­во­ли­че­ско­го изо­бра­же­ния невиди­мых пред­ме­тов о боже­ст­вен­ных карах, ужа­сах и угро­зах или когда верят, d что люди под­верг­лись таким испы­та­ни­ям. Ведь имея дело с тол­пой жен­щин или со вся­ким про­сто­на­ро­дьем, фило­соф не может убедить их разум­ны­ми дово­да­ми или все­лить в них чув­ства бла­го­че­стия, набож­но­сти и веры: в этом слу­чае необ­хо­дим суе­вер­ный страх, а его невоз­мож­но вну­шить, не при­бе­гая к сказ­кам и чуде­сам. Ведь мол­ния, эгида, трезу­бец, факе­лы, дра­ко­ны, копья-тир­сы — ору­жие богов — все это сказ­ки, так же как и все древ­нее уче­ние о богах. Но осно­ва­те­ли государств при­зна­ли свя­щен­ны­ми эти сказ­ки, пре­вра­тив их в некие пуга­ла, чтобы дер­жать в стра­хе людей про­сто­душ­ных. 20 Так как сущ­ность мифо­ло­гии — в этом и посколь­ку она ока­за­ла бла­готвор­ное вли­я­ние на обще­ст­вен­ные и поли­ти­че­ские фор­мы жиз­ни, так же как и на позна­ние реаль­ных фак­тов, то древ­ние сохра­ня­ли свою систе­му вос­пи­та­ния детей до наступ­ле­ния зре­ло­го воз­рас­та: они счи­та­ли, что с помо­щью поэ­зии как вос­пи­та­тель­но­го сред­ства мож­но в доста­точ­ной сте­пе­ни спра­вить­ся с зада­чей вос­пи­та­ния во вся­ком воз­расте. Но спу­стя мно­го вре­ме­ни высту­пи­ли на сце­ну, сме­нив поэ­зию, исто­рия и нынеш­няя фило­со­фия. Фило­со­фия, одна­ко, доступ­на лишь немно­гим, тогда как поэ­зия более полез­на для широ­кой пуб­ли­ки и спо­соб­на при­влечь народ в теат­ры; и это в выс­шей сте­пе­ни спра­вед­ли­во для гоме­ров­ской поэ­зии. Пер­вые исто­ри­ки и физи­ки были так­же и сочи­ни­те­ля­ми мифов.

9. Посколь­ку Гомер b отно­сил свои мифы к обла­сти вос­пи­та­ния, он обыч­но забо­тил­ся об истине. Но Гомер «встав­лял сюда же» (Ил. XVIII, 541) и неправ­ду, чтобы снис­кать рас­по­ло­же­ние наро­да и хит­ро­стью при­влечь его на свою сто­ро­ну:


Как сереб­ро обле­кая сия­ю­щим золо­том мастер,
(Од. VI, 232)

Гомер сме­ши­ва­ет мифи­че­ский эле­мент с дей­ст­ви­тель­ны­ми собы­ти­я­ми, при­да­вая сво­е­му сти­лю при­ят­ность и кра­соту. К тому же он име­ет оди­на­ко­вую цель с исто­ри­ком и с чело­ве­ком, изла­гаю­щим фак­ты. Так, напри­мер, он взял эпи­зод о Тро­ян­ской войне — исто­ри­че­ский факт — и укра­сил его сво­и­ми мифа­ми; то же самое он сде­лал и в рас­ска­зе о стран­ст­во­ва­ни­ях Одис­сея. c Но нани­зы­вать пустые небы­ли­цы на какую-то совер­шен­но лож­ную осно­ву — это не гоме­ров­ский при­ем твор­че­ства. Ведь, без сомне­ния, кому-нибудь слу­ча­ет­ся солгать более прав­до­по­доб­но, если он при­ме­ша­ет ко лжи какую-нибудь долю самой исти­ны, о чем гово­рит и Поли­бий, раз­би­рая стран­ст­во­ва­ния Одис­сея. Это име­ет в виду Гомер, гово­ря об Одис­сее:


Так мно­го неправ­ды за чистую прав­ду
Он выда­вал им;
(Од. XIX, 203)

с.27 ибо Гомер не гово­рит «всю», но «мно­го» неправ­ды, так как в про­тив­ном слу­чае она не мог­ла бы сой­ти «за чистую прав­ду». Так он взял из исто­рии осно­ву сво­их рас­ска­зов. Напри­мер, исто­рия рас­ска­зы­ва­ет о том, что Эол неко­гда вла­ды­че­ст­во­вал над ост­ро­ва­ми, лежа­щи­ми вокруг Липа­ры, и что Кик­ло­пы и Лестри­го­ны — него­сте­при­им­ный народ — вла­де­ли стра­ной око­ло Этны и Леон­ти­ны, d поэто­му и обла­сти око­ло про­ли­ва были недо­ступ­ны людям того вре­ме­ни, и Харибда и Скил­лей­ский мыс нахо­ди­лись в руках раз­бой­ни­ков. И из исто­рии мы узна­ем, что осталь­ные, упо­ми­нае­мые Гоме­ром, наро­ды жили в дру­гих частях све­та. Кро­ме того, на осно­ва­нии реаль­ных сведе­ний о том, что ким­ме­рий­цы жили у Ким­ме­рий­ско­го Бос­по­ра, в мрач­ной север­ной обла­сти, Гомер соот­вет­ст­вен­но пере­нес их в какую-то мрач­ную область по сосед­ству с Аидом, под­хо­дя­щую мест­ность для мифи­че­ских рас­ска­зов о стран­ст­во­ва­ни­ях Одис­сея. Авто­ры «хро­ник»18 дока­зы­ва­ют, что Гомер знал ким­ме­рий­цев, так как втор­же­ние ким­ме­рий­цев отно­сит­ся ко вре­ме­ни или немно­го рань­ше Гоме­ра, или даже еще в гоме­ров­скую эпо­ху.

10. 21 Рав­ным обра­зом на осно­ва­нии реаль­ных сведе­ний о кол­хах, о похо­де Иасо­на в Эю и зная выду­ман­ные или прав­ди­вые рас­ска­зы о Кир­ке и Медее (о вол­шеб­ных зельях и о сход­стве их харак­те­ров и обра­за жиз­ни), Гомер при­ду­мал кров­ное род­ство меж­ду ними и, хотя они жили дале­ко друг от дру­га (одна — в самой отда­лен­ной части Пон­та, дру­гая — в Ита­лии), поме­стил их обе­их в обла­стях, лежа­щих дале­ко в Оке­ане; воз­мож­но, что Иасон стран­ст­во­вал вплоть до Ита­лии. Ведь суще­ст­ву­ют неко­то­рые ука­за­ния на стран­ст­во­ва­ния арго­нав­тов в обла­сти Керав­ний­ских гор, око­ло Адри­а­ти­че­ско­го моря, в зали­ве Посидо­нии и на ост­ро­вах, лежа­щих перед Тирре­ни­ей. b Киа­ней­ские ска­лы (кото­рые ино­гда назы­ва­ют Сим­пле­га­да­ми) дали поэту доба­воч­ный мате­ри­ал для это­го рас­ска­за, так как они весь­ма затруд­ня­ют пла­ва­ние через про­лив у Визан­тия. Поэто­му если срав­нить Ээю Кир­ки с Эей Медеи и Гоме­ро­вы Планк­ты с Сим­пле­га­да­ми, то пла­ва­ние Иасо­на через Планк­ты тоже пред­став­ля­ет­ся совер­шен­но прав­до­по­доб­ным. По-види­мо­му, веро­ят­но и пла­ва­ние Одис­сея меж­ду ска­ла­ми, если вспом­нить Скил­лу и Харибду. С дру­гой сто­ро­ны, в гоме­ров­скую эпо­ху Пон­тий­ское море вооб­ще пред­став­ля­ли как бы вто­рым Оке­а­ном и дума­ли, что пла­ваю­щие в нем настоль­ко же дале­ко вышли за пре­де­лы оби­тае­мой зем­ли, как и те, кто путе­ше­ст­ву­ет дале­ко за Герак­ло­вы­ми Стол­па­ми. Ведь Пон­тий­ское море счи­та­лось самым боль­шим из всех морей в нашей части оби­тае­мо­го мира, поэто­му c пре­иму­ще­ст­вен­но ему дава­лось осо­бое имя «Понт», подоб­но тому как Гоме­ра назы­ва­ли про­сто «поэтом». Может быть, по этой при­чине Гомер пере­нес на Оке­ан собы­тия, разыг­рав­ши­е­ся на Пон­те, пред­по­ла­гая, что такая пере­ме­на ока­жет­ся по отно­ше­нию к Пон­ту лег­ко при­ем­ле­мой в силу гос­под­ст­ву­ю­щих пред­став­ле­ний. Я думаю даже: так как соли­мы заня­ли вер­ши­ны Тав­ра (т. е. высоты вокруг Ликии вплоть до Писидии) и их стра­на пред­став­ля­ла для наро­да, жив­ше­го к севе­ру от Таврий­ской гор­ной цепи, осо­бен­но для тех, кто жил око­ло Пон­та, наи­бо­лее замет­ные воз­вы­шен­но­сти на юге, то с.28 вслед­ст­вие неко­то­ро­го сход­ства поло­же­ния и этот народ был так­же пере­не­сен Гоме­ром дале­ко в Оке­ан. Ибо, рас­ска­зы­вая об Одис­сее, кото­рый плыл на плоту, он гово­рит:


В это мгно­ве­нье зем­ли коле­ба­тель могу­чий, поки­нув
Край эфи­о­пян, d с дале­ких Солим­ских высот Одис­сея
Увидел.
(Од. V, 282)

Может быть, Гомер заим­ст­во­вал свое пред­став­ле­ние об одно­гла­зых Кик­ло­пах из исто­рии Ски­фии, ибо есть изве­стие о суще­ст­во­ва­нии одно­гла­зо­го наро­да ари­мас­пов, о кото­рых сооб­ща­ет Ари­стей из Про­кон­не­са в сво­ем «Эпо­се об ари­мас­пах».

11. Сде­лав это пред­ва­ри­тель­ное заме­ча­ние, надо спро­сить, что озна­ча­ет утвер­жде­ние о том, что, соглас­но Гоме­ру, стран­ст­во­ва­ния Одис­сея про­ис­хо­ди­ли в обла­сти Сици­лии и Ита­лии. Ведь этот взгляд мож­но при­нять дво­я­ко: в более осно­ва­тель­ном и менее осно­ва­тель­ном смыс­ле. Более осно­ва­тель­ная точ­ка зре­ния — это согла­сить­ся с тем, что, по убеж­де­нию Гоме­ра, стран­ст­во­ва­ния Одис­сея про­ис­хо­ди­ли в этих обла­стях и что, при­няв эту гипо­те­зу за исти­ну, поэт под­верг ее поэ­ти­че­ской пере­ра­бот­ке. 22 Ведь это умест­но ска­зать о Гоме­ре, и во вся­ком слу­чае мож­но обна­ру­жить следы стран­ст­во­ва­ния Одис­сея и неко­то­рых дру­гих не толь­ко в обла­сти Ита­лии, но даже вплоть до край­них пре­де­лов Ибе­рии. Менее осно­ва­тель­ная точ­ка зре­ния — при­нять гоме­ров­скую пере­ра­бот­ку гипо­те­зы за исто­рию, так как поэт явно выду­мы­ва­ет небы­ли­цы в рас­ска­зах об Оке­ане, Аиде, о быках Гелиоса, о госте­при­им­стве у богинь, о пре­вра­ще­ни­ях, об огром­ных Кик­ло­пах и Лестри­го­нах, о виде Скил­лы, о рас­сто­я­ни­ях, прой­ден­ных во вре­мя пла­ва­ния, и о мно­гом дру­гом в подоб­ном роде. Но, с одной сто­ро­ны, не сто­ит воз­ра­жать тому, кто так явно непра­виль­но тол­ку­ет поэта, тем более, если кто-нибудь станет утвер­ждать, что воз­вра­ще­ние Одис­сея на Ита­ку, b уби­е­ние жени­хов и бит­ва с ним ита­кий­цев, про­ис­шед­шая в поле, — все это про­изо­шло точ­но так, как опи­сал поэт. С дру­гой сто­ро­ны, непра­виль­но спо­рить с тем, кто тол­ку­ет Гоме­ра на свой лад.

12. Одна­ко, оспа­ри­вая эти утвер­жде­ния, Эра­то­сфен не прав. Что каса­ет­ся вто­ро­го утвер­жде­ния, то он не прав, пото­му что пыта­ет­ся опро­вер­гать рас­ска­зы, явно выду­ман­ные и несто­я­щие дол­го­го обсуж­де­ния; что же каса­ет­ся пер­во­го, то он не прав пото­му, что объ­яв­ля­ет всех поэтов бол­ту­на­ми, счи­тая, что их зна­ком­ство с мест­но­стя­ми и зна­ние искусств не достав­ля­ет им пре­иму­ще­ства. Кро­ме того, хотя Гомер отно­сит аре­ну дей­ст­вия сво­их мифов не толь­ко к мест­но­стям, дей­ст­ви­тель­но суще­ст­ву­ю­щим (как, напри­мер, Или­он, гора Ида и гора Пели­он), но так­же c и к вымыш­лен­ным (как те, в кото­рых оби­та­ют Гор­го­ны или Гери­он), но Эра­то­сфен гово­рит, что даже мест­но­сти, упо­мя­ну­тые в рас­ска­зе о стран­ст­во­ва­ни­ях Одис­сея, так­же отно­сят­ся к чис­лу вымыш­лен­ных; мне­ние же тех, кто утвер­жда­ет, что они не выду­ма­ны, но суще­ст­ву­ют в дей­ст­ви­тель­но­сти, по его сло­вам, опро­вер­га­ет­ся самим фак­том несо­гла­сия меж­ду ними с.29 сами­ми. Во вся­ком слу­чае одни поме­ща­ют Сирен у мыса Пело­ри­а­ды, в то вре­мя как дру­гие посе­ля­ют их у Сире­нусс, на рас­сто­я­нии более 2000 ста­дий от это­го места (Сире­нус­сы — это трех­вер­шин­ная ска­ла, отде­ля­ю­щая Кум­ский залив от зали­ва Посидо­нии). Но эта ска­ла не трех­вер­шин­ная и вооб­ще не под­ни­ма­ет­ся в высоту (не имея вер­ши­ны), но длин­ная и узкая, выда­ет­ся в море вро­де лок­тя от обла­сти Сиррен­та d до про­ли­ва Капреи; на одной гори­стой сто­роне ее нахо­дит­ся свя­ти­ли­ще Сирен, на дру­гой же, обра­щен­ной к Посидо­ний­ско­му зали­ву, лежат три пустын­ных, ска­ли­стых ост­ров­ка, кото­рые назы­ва­ют­ся Сире­на­ми; у само­го же про­ли­ва нахо­дит­ся свя­ти­ли­ще Афи­ны, от кото­ро­го полу­чил свое про­зви­ще и сам «локоть»19.

13. Тем не менее, если те, кто сооб­ща­ет нам сведе­ния о дан­ных мест­но­стях, не соглас­ны меж­ду собой, то мы не долж­ны начи­сто отвер­гать эти сведе­ния, но ино­гда сле­ду­ет при­нять рас­сказ цели­ком. Напри­мер, если воз­ни­ка­ет вопрос, про­ис­хо­ди­ли ли стран­ст­во­ва­ния Одис­сея у бере­гов Сици­лии и Ита­лии и нахо­дят­ся ли ска­лы Сирен где-то побли­зо­сти; тот, кто поме­ща­ет ска­лы Сирен на мысе Пело­ри­а­ды, 23 не согла­сен с тем, кто поме­ща­ет их на Сире­нус­сах; одна­ко оба они соглас­ны с тем, кто утвер­жда­ет, что ска­лы Сирен рас­по­ло­же­ны побли­зо­сти от Сици­лии и Ита­лии. Напро­тив, они дела­ют послед­нее утвер­жде­ние более досто­вер­ным, пото­му что хотя и не назы­ва­ют оди­на­ко­во­го места для скал, но во вся­ком слу­чае оно не выхо­дит у них за пре­де­лы Ита­лии и Сици­лии. Если затем при­со­еди­нить к это­му, что в Неа­по­ле пока­зы­ва­ют моги­лу одной из Сирен Пар­фе­но­пеи, то мы полу­чим еще более вес­кое дока­за­тель­ство, хотя, назы­вая Неа­поль, мы вво­дим в обсуж­де­ние третью мест­ность. Далее, тот факт, что Неа­поль так­же рас­по­ло­жен в этом зали­ве (назы­вае­мом Эра­то­сфе­ном Кум­ским), кото­рый обра­зу­ют Сире­нус­сы, b еще боль­ше убеж­да­ет нас, что Сире­ны нахо­ди­лись по сосед­ству с эти­ми места­ми. Ведь нель­зя узнать от поэта точ­но все подроб­но­сти, да мы и не тре­бу­ем от него науч­ной точ­но­сти; тем не менее мы не можем пред­по­ло­жить, что Гомер вооб­ще сочи­нил рас­сказ о ски­та­ни­ях Одис­сея, не иссле­дуя, где и как они про­ис­хо­ди­ли.

14. Но, как пред­по­ла­га­ет Эра­то­сфен, Геси­од знал из рас­спро­сов, что аре­ной стран­ст­во­ва­ний Одис­сея была Сици­лия и Ита­лия, и, при­няв на веру это изве­стие, упо­ми­нал не толь­ко мест­но­сти, о кото­рых гово­рит Гомер, но так­же Этну, c Орти­гию (малень­кий ост­ро­вок вбли­зи Сира­куз) и Тирре­нию. И несмот­ря на это, Эра­то­сфен утвер­жда­ет, что Гомер ниче­го не знал об этих мест­но­стях и не желал при­уро­чи­вать стран­ст­во­ва­ния Одис­сея к извест­ным мест­но­стям. Но раз­ве Этна и Тирре­ния были ему зна­ко­мы, а Скил­лей, Харибда, Кир­кей и Сире­нус­сы совер­шен­но неиз­вест­ны? Или же Геси­о­ду было свой­ст­вен­но не гово­рить вздо­ра и сле­до­вать гос­под­ст­ву­ю­щим пред­став­ле­ни­ям, а Гоме­ру «шум­но и без тол­ку выбал­ты­вать все, что ни попа­дет на язык»? Ибо, кро­ме ска­зан­но­го мной о типе мифотвор­че­ства, свой­ст­вен­но­го Гоме­ру, боль­шин­ство писа­те­лей, касаю­щих­ся тех же пред­ме­тов, что и Гомер, а так­же мно­же­ство раз­лич­ных мест­ных пре­да­ний d могут дока­зать нам, что это — не выдум­ки поэтов или исто­ри­ков, а следы реаль­ных лич­но­стей и собы­тий.

с.30 15. Поли­бий так­же пра­виль­но пони­ма­ет гоме­ров­ский рас­сказ о стран­ст­во­ва­ни­ях Одис­сея: ведь он гово­рит, что Эол — чело­век, кото­рый научил море­пла­ва­те­лей, как дер­жать курс в обла­сти Мес­син­ско­го про­ли­ва, где посто­ян­ные при­ли­вы и отли­вы дела­ют пла­ва­ние опас­ным из-за обра­зу­ю­щих­ся водо­во­ротов, — был назван пове­ли­те­лем вет­ров и счи­тал­ся их царем, и Данай — за то, что открыл под­зем­ные источ­ни­ки вод в Арго­се, и Атрей — за свое откры­тие дви­же­ния солн­ца, про­ти­во­по­лож­но­го по отно­ше­нию к дви­же­нию неба, — оба про­ри­ца­те­ли и гада­те­ли — были про­воз­гла­ше­ны царя­ми20. Еги­пет­ские жре­цы, 24 хал­деи и маги, пото­му что они пре­вос­хо­ди­ли про­чих людей зна­ни­ем в какой-либо обла­сти, достиг­ли вла­сти и поче­та у наро­дов, жив­ших до нас. Таким обра­зом, гово­рит Поли­бий, каж­до­го бога почи­та­ли за то, что он открыл что-нибудь полез­ное для чело­ве­ка. Зара­нее уста­но­вив это, Поли­бий утвер­жда­ет, что не сле­ду­ет счи­тать Эола мифом, а так­же и стран­ст­во­ва­ния Одис­сея в целом; незна­чи­тель­ные мифи­че­ские эле­мен­ты, по его сло­вам, были при­бав­ле­ны поэтом, так же как он сде­лал это в рас­ска­зе о Тро­ян­ской войне, а аре­на дей­ст­вия все­го стран­ст­во­ва­ния была при­уро­че­на к мест­но­сти непо­да­ле­ку от Сици­лии как Гоме­ром, так и дру­ги­ми писа­те­ля­ми, кото­рые зани­ма­лись мест­ны­ми ита­лий­ски­ми и сици­лий­ски­ми пре­да­ни­я­ми. Поли­бий не одоб­ря­ет тако­го рода заяв­ле­ния Эра­то­сфе­на: b «Мож­но най­ти мест­ность, где стран­ст­во­вал Одис­сей, если най­дешь кожев­ни­ка, кото­рый сшил мешок для вет­ров». И, по сло­вам Поли­бия, гоме­ров­ское опи­са­ние Скил­лы совер­шен­но соот­вет­ст­ву­ет тому, что про­ис­хо­дит око­ло Скил­лей­ской ска­лы при лов­ле «галеотов»21:


Лапа­ми шаря кру­гом по ска­ле, обли­вае­мой морем,
Ловит дель­фи­нов она, тюле­ней и могу­чих под­вод­ных
Чуд…
(Од. XII, 95)

«Ведь когда тун­цы, — про­дол­жа­ет Поли­бий, — уно­си­мые тече­ни­ем, ста­я­ми плы­вут вдоль бере­гов Ита­лии, они попа­да­ют во встреч­ное тече­ние из про­ли­ва и, встре­тив пре­пят­ст­вие со сто­ро­ны Сици­лии, ста­но­вят­ся добы­чей более круп­ных живот­ных, как напри­мер дель­фи­нов, мор­ских псов и дру­гих кито­об­раз­ных живот­ных; c и “галеоты” (кото­рых назы­ва­ют так­же меч-рыбой и мор­ским псом) откарм­ли­ва­ют­ся, охотясь за тун­ца­ми22. То же самое, что про­ис­хо­дит здесь, а так­же во вре­мя раз­ли­ва Нила и дру­гих рек, быва­ет и при пожа­ре или когда подо­жжен лес; имен­но живот­ные, собрав­шись в стаи, пыта­ют­ся спа­стись от огня или воды и ста­но­вят­ся добы­чей более силь­ных живот­ных».

16. После это­го Поли­бий про­дол­жа­ет опи­са­ние лов­ли «галеотов» око­ло Скил­лея: ста­вят одно­го обще­го наблюда­те­ля для всех рыба­ков, кото­рые лежат, спря­тав­шись в мно­го­чис­лен­ных двух­ве­сель­ных лод­ках, по двое в каж­дой лод­ке; один гре­бет, а дру­гой сто­ит на носу с гар­пу­ном в руке. Лишь толь­ко наблюда­тель пода­ет знак о появ­ле­нии галеота (живот­ное плы­вет так, что третья d часть его высту­па­ет из воды) и лод­ка про­плы­ва­ет побли­зо­сти от него, то рыбак, сто­я­щий на носу, бьет с раз­ма­ху с.31 рыбу гар­пу­ном, а затем вытас­ки­ва­ет древ­ко гар­пу­на, оста­вив нако­неч­ник в теле рыбы, ибо нако­неч­ник, загну­тый в виде крюч­ка, нароч­но сла­бо при­креп­лен к древ­ку и при­вя­зан к нему длин­ной верев­кой. Рыба­ки отпус­ка­ют эту верев­ку за ране­ной рыбой, пока она, тре­пе­ща и ста­ра­ясь ускольз­нуть, не выбьет­ся из сил. Тогда рыбу вытас­ки­ва­ют на берег или под­ни­ма­ют на борт лод­ки, если туша не слиш­ком вели­ка. Если древ­ко гар­пу­на даже и упа­дет в воду, то оно не про­па­ло; ведь оно сде­ла­но из дуба и ели, так что, хотя дубо­вый конец погру­жа­ет­ся от тяже­сти в воду, осталь­ная часть дер­жит­ся на поверх­но­сти и гар­пун мож­но лег­ко пой­мать. 25 «Слу­ча­ет­ся ино­гда, — гово­рит Поли­бий, — что рыба пора­жа­ет греб­ца сквозь дно лод­ки, если меч галеотов очень велик и лез­вие меча ост­рое и спо­соб­но нано­сить раны как клык дико­го каба­на». На осно­ва­нии таких фак­тов, гово­рит Поли­бий, мож­но пред­по­ло­жить, что стран­ст­во­ва­ние Одис­сея про­ис­хо­ди­ло, по Гоме­ру, побли­зо­сти от Сици­лии, посколь­ку Гомер при­пи­сы­ва­ет Скил­ле тако­го рода рыб­ную лов­лю, кото­рая наи­бо­лее харак­тер­на для Скил­лея. Это пред­по­ло­же­ние под­твер­жда­ет­ся так­же и сооб­ще­ни­ем Гоме­ра о Харибде, кото­рое под­хо­дит к явле­ни­ям, про­ис­хо­дя­щим в про­ли­ве. Но употреб­ле­ние сло­ва «три­жды» вме­сто «два­жды» в выра­же­нии:


Три­жды в день извер­га­ет
(Од. XII, 105)

явля­ет­ся либо ошиб­кой пере­пис­чи­ка, либо b ошиб­кой при наблюде­нии фак­та.

17. Далее, фак­ты, про­ис­хо­дя­щие в Менин­ге, про­дол­жа­ет Поли­бий, согла­су­ют­ся с сооб­ще­ни­ем Гоме­ра о лото­фа­гах. Но если есть и неко­то­рые несоот­вет­ст­вия, то их сле­ду­ет при­пи­сать изме­не­ни­ям, вне­сен­ным или по незна­нию, или в силу поэ­ти­че­ской воль­но­сти, кото­рая пред­став­ля­ет собой соеди­не­ние исто­рии, рито­ри­че­ской фор­мы изло­же­ния и мифа. Цель исто­рии — исти­на; напри­мер, когда поэт в «Спис­ке кораб­лей» упо­ми­на­ет о топо­гра­фи­че­ских осо­бен­но­стях отдель­ных мест­но­стей, один город он назы­ва­ет «каме­ни­стым», дру­гой — «пре­дель­ным», тре­тий — «ста­дам голу­би­ным любез­ным», чет­вер­тый — «при­мор­ским». Цель рито­ри­че­ско­го изло­же­ния — нагляд­ность; напри­мер, когда Гомер выво­дит геро­ев в сра­же­ни­ях. Цель мифа — достав­лять удо­воль­ст­вие и воз­буж­дать удив­ле­ние23. c Но выду­мы­вать все­гда неубеди­тель­но и не в духе Гоме­ра. Ведь все соглас­ны, что поэ­ма Гоме­ра есть фило­соф­ское про­из­веде­ние, в про­ти­во­по­лож­ность мне­нию Эра­то­сфе­на, кото­рый пред­ла­га­ет нам судить о поэ­мах, имея в виду их смысл, а не искать в них исто­рии. И Поли­бий гово­рит, что более убеди­тель­но тол­ко­вать сло­ва поэта:


Девять носи­ли нас дней вет­ры, несу­щие гибель,
(Од. IX, 82)

если отно­сить их к неболь­шо­му рас­сто­я­нию (пото­му что «несу­щие гибель вет­ры» — не то, что «застав­ля­ю­щие корабль плыть по пря­мо­му кур­су»), с.32 чем поме­щать весь эпи­зод дале­ко в Оке­ане, как если бы эти сло­ва озна­ча­ли «посто­ян­но дули попу­т­ные вет­ры». Если при­нять, что рас­сто­я­ние от мыса Малеи до Герак­ло­вых Стол­пов состав­ля­ет d 22500 ста­дий, и если, гово­рит Поли­бий, пред­по­ло­жить, что оно было прой­де­но в 9 дней с оди­на­ко­вой ско­ро­стью, то рас­сто­я­ние, покры­вае­мое каж­дый день, соот­вет­ст­во­ва­ло бы 2500 ста­ди­ям. Но кто же когда-нибудь видел, что какой-нибудь чело­век при­был из Ликии или Родо­са в Алек­сан­дрию за 2 дня, хотя рас­сто­я­ние меж­ду эти­ми пунк­та­ми толь­ко 4000 ста­дий? А тем, кто зада­ет даль­ней­ший вопрос, каким обра­зом Одис­сей, три­жды дости­гав­ший Сици­лии, ни разу не про­плы­вал через про­лив, Поли­бий отве­ча­ет, что это про­ис­хо­дит по той же при­чине, поче­му и позд­ней­шие море­пла­ва­те­ли все избе­га­ли пла­ва­ния в этом про­ли­ве.

18. Тако­вы сло­ва Поли­бия, и то, что он гово­рит, в основ­ном пра­виль­но. 26 Но когда он отвер­га­ет довод, кото­рый пере­но­сит стран­ст­во­ва­ние Одис­сея в Оке­ан, и ста­ра­ет­ся точ­но изме­рить девя­ти­днев­ное стран­ст­во­ва­ние Одис­сея и соот­вет­ст­ву­ю­щее рас­сто­я­ние, то он дохо­дит до край­них пре­де­лов неле­по­сти. Ибо он то при­во­дит сло­ва поэта:


Девять носи­ла нас дней раз­дра­жен­ная буря,
(Од. IX, 82)

то скры­ва­ет его выска­зы­ва­ния. Пото­му что Гомер гово­рит так­же:


Быст­ро сво­им кораб­лем Оке­а­на поток пере­ре­зав,
(Од. XII, 1)

и


На ост­ро­ве вол­но­объ­ят­ном Оги­гии,
Пупе широ­ко­го моря,
(Од. I, 50)

где, по сло­вам поэта, живет дочь Атлан­та; и отно­си­тель­но феа­ков:


b …живем мы
Здесь, от наро­дов дру­гих в сто­роне, на послед­них пре­де­лах
Шум­но­го моря, и ред­ко нас кто из людей посе­ща­ет.
(Од. VI, 204)

Все это ясно ука­зы­ва­ет на то, что эти фан­та­сти­че­ские эпи­зо­ды разыг­ры­ва­ют­ся в Атлан­ти­че­ском оке­ане. Но Поли­бий, умал­чи­вая об этих сло­вах, отво­дит ясные свиде­тель­ства поэта; и в этом он не прав; но он прав, при­уро­чи­вая стран­ст­во­ва­ния Одис­сея к мест­но­стям око­ло Сици­лии и Ита­лии, и ука­за­ния поэта под­твер­жда­ют­ся гео­гра­фи­че­ски­ми назва­ни­я­ми тех мест­но­стей. Ибо какой же поэт или про­за­ик убедил неа­по­ли­тан­цев назвать могиль­ный памят­ник памят­ни­ком Сире­ны Пар­фе­но­пы, а жите­лей Кумы, c Дике­ар­хии и Везу­вия уве­ко­ве­чить име­на Пириф­ле­ге­тон­та, Ахе­ру­сий­ско­го озе­ра, ора­ку­ла мерт­вых у Аверн­ско­го озе­ра и Байя и Мисе­на, спут­ни­ков Одис­сея? Тот же самый вопрос мож­но задать и отно­си­тель­но рас­ска­зов Гоме­ра о Сире­нус­сах, о про­ли­ве, о Скил­ле, Харибде и об Эоле; все эти с.33 рас­ска­зы мы не долж­ны стро­го кри­ти­ко­вать и отбра­сы­вать как не име­ю­щие кор­ней и опо­ры в мест­ной тра­ди­ции, как вовсе не при­тя­заю­щие на истин­ность и на поль­зу как исто­рия.

19. Рав­ным обра­зом и сам Эра­то­сфен подо­зре­вал об этом, так как, по его сло­вам, мож­но пред­по­ло­жить, что поэт хотел при­уро­чить стран­ст­во­ва­ние Одис­сея к запад­ным стра­нам, но оста­вил свое наме­ре­ние отча­сти в силу недо­стат­ка точ­ных d сведе­ний, отча­сти пото­му, что он и не думал о точ­но­сти, пред­по­чи­тая раз­ви­вать каж­дый сюжет в сто­ро­ну более страш­но­го и чудес­но­го. Эра­то­сфен пра­виль­но тол­ку­ет гоме­ров­скую мане­ру опи­са­ния, но он невер­но понял моти­вы поэта. Ведь Гомер тво­рил не ради пустой бол­тов­ни, но ради поль­зы. Поэто­му сле­ду­ет упрек­нуть Эра­то­сфе­на как за это, так и за его утвер­жде­ние о том, что чудес­ные рас­ска­зы Гоме­ра были пото­му при­уро­че­ны к отда­лен­ным обла­стям, чтобы удоб­нее было выду­мы­вать о них небы­ли­цы. Ведь по срав­не­нию с дру­ги­ми чудес­ны­ми рас­ска­за­ми, дей­ст­вие кото­рых про­ис­хо­дит в Гре­ции или в сосед­них стра­нах, толь­ко незна­чи­тель­ное чис­ло их отно­сит­ся к отда­лен­ным стра­нам; тако­вы, напри­мер, чудес­ные рас­ска­зы о подви­гах Герак­ла и Фесея и мифы, дей­ст­вие кото­рых разыг­ры­ва­ет­ся на Кри­те, в Сици­лии и на дру­гих ост­ро­вах, на Кифе­роне, Гели­коне, Пар­нассе, Пели­оне и в раз­лич­ных местах Атти­ки и Пело­пон­не­са. 27 И никто не обви­ня­ет сочи­ни­те­лей мифов за эти мифы в незна­нии. Далее, так как поэты, осо­бен­но Гомер, вовсе не сочи­ня­ют чисто мифи­че­ских рас­ска­зов, но гораздо чаще при­со­еди­ня­ют к реаль­ным фак­там мифи­че­ский эле­мент, то иссле­до­ва­тель, желаю­щий най­ти, какие эле­мен­ты мифи­че­ско­го были при­со­еди­не­ны древни­ми, не дума­ет о том, был ли этот добав­лен­ный ими мифи­че­ский эле­мент когда-нибудь истин­ным или явля­ет­ся тако­вым теперь, но он ско­рее стре­мит­ся най­ти дей­ст­ви­тель­но суще­ст­во­вав­шие мест­но­сти или лиц, о кото­рых поэт, при­со­еди­нив мифи­че­ский эле­мент, создал мифы. Напри­мер, надо разо­брать вопрос о стран­ст­во­ва­нии Одис­сея: про­ис­хо­ди­ло ли оно в дей­ст­ви­тель­но­сти и, если да, то где имен­но.

20. Вооб­ще гово­ря, непра­виль­но ста­вить поэ­мы Гоме­ра на одну дос­ку с про­из­веде­ни­я­ми дру­гих поэтов и не при­зна­вать за ним ника­ко­го пре­иму­ще­ства, осо­бен­но в инте­ре­су­ю­щей нас теперь обла­сти — в гео­гра­фии. Ведь если мы про­чтем «Трип­то­ле­ма» b Софок­ла или про­лог «Вак­ха­нок» Еври­пида и срав­ним гоме­ров­скую тща­тель­ность в гео­гра­фи­че­ских опи­са­ни­ях, то лег­ко пой­мем явное раз­ли­чие. Дей­ст­ви­тель­но, всюду, где тре­бу­ет­ся пра­виль­ная после­до­ва­тель­ность пере­чис­ле­ния упо­ми­нае­мых мест­но­стей, Гомер стре­мит­ся соблюдать этот порядок как по отно­ше­нию мест­но­стей, рас­по­ло­жен­ных в Гре­ции, так и нахо­дя­щих­ся за ее пре­де­ла­ми:


Оссу на древ­ний Олимп взгро­моздить, Пели­он мно­го­лес­ный
Взбро­сить на Оссу.
(Од. XI, 315)

Гера же, вдруг устре­мив­шись, оста­ви­ла выси Олим­па,
Вдруг про­ле­те­ла Пие­рии хол­мы, Эма­фии долы,
c Быст­ро про­мча­лась по снеж­ным горам фра­кия́н быст­ро­кон­ных,
с.34 Выше уте­сов паря и сто­па­ми зем­ли не каса­ясь,
С гор­дой Афо­са вер­ши­ны сошла на вол­ни­стое море.
(Ил. XIV, 225)

В «Спис­ке кораб­лей»24 он не опи­сы­ва­ет горо­да по поряд­ку, так как это не нуж­но, но пле­ме­на упо­ми­на­ет в соот­вет­ст­ву­ю­щей после­до­ва­тель­но­сти, точ­но так же он посту­па­ет и в отно­ше­нии отда­лен­ных пле­мен:


Видел я Кипр, посе­тил фини­ки­ян, достиг­нув Егип­та,
К чер­ным про­ник эфи­о­пам, гостил у сидо­нян, эрем­бов,
В Ливии был.
(Од. IV, 83)

Это обсто­я­тель­ство отме­тил и Гип­парх25. Но Софокл и Еври­пид даже там, где необ­хо­ди­ма пра­виль­ная после­до­ва­тель­ность в пере­чис­ле­нии: послед­ний в опи­са­нии при­бы­тия Дио­ни­са d к раз­лич­ным наро­дам, а пер­вый, гово­ря о посе­ще­нии Трип­то­ле­мом земель, где он делал посе­вы, — оба поэта — ста­вят рядом дале­ко отсто­я­щие обла­сти и отде­ля­ют друг от дру­га смеж­ные:


Поки­нув паш­ни Лидии зла­той
И Фри­гии и Пер­сии поля,
Сожжен­ные пол­днев­ны­ми луча­ми,
И сте­ны Бак­трии и мидян,
Изведав холод зим­ний, я ара­бов посе­тил.
(Евр. Вакх. 13)

То же самое дела­ет и Трип­то­лем. Гово­ря о «кли­ма­тах» и вет­рах, Гомер обна­ру­жи­ва­ет боль­шие зна­ния в обла­сти гео­гра­фии; при опи­са­нии мест­но­сти он часто каса­ет­ся и этих вопро­сов гео­гра­фии:


28 …и на самом
Запа­де плос­ко лежит окру­жен­ная морем Ита­ка.
Про­чие же бли­же к пре­де­лу, где Эос и Гелиос всхо­дят.
(Од. IX, 25)

Или:


…и в гро­те два вхо­да
[Людям один лишь из них], обра­щен­ный к Борею [досту­пен],
К Ноту ж на юг обра­щен­ный…
(Од. XIII, 109)

Или:


Впра­во ли пти­цы несут­ся к восто­ку ден­ни­цы и солн­ца,
Или нале­во пер­на­тые к мрач­но­му запа­ду мчат­ся.

Более того, Гомер счи­та­ет, что неве­же­ство в вопро­сах гео­гра­фии рав­но­силь­но пол­ной неяс­но­сти:


с.35 Нам неиз­вест­но, о дру­ги, где запад лежит, где явля­ет­ся Эос.
Где све­то­нос­ный [под зем­лю] спус­ка­ет­ся Гелий.
(Од. X, 190)

b А в дру­гом месте Гомер точен:


Шум­ный Борей и Зефир, как из Фра­кии дуя…

Эра­то­сфен, непра­виль­но поняв этот стих, лож­но обви­ня­ет поэта, буд­то тот вооб­ще утвер­жда­ет, что запад­ный ветер дует из Фра­кии; Гомер не гово­рит об этом явле­нии в общем смыс­ле, но отно­сит его к тому момен­ту, когда оба эти вет­ра стал­ки­ва­ют­ся в Мелан­ском зали­ве на Фра­кий­ском море (часть Эгей­ско­го моря); пото­му что Фра­кия дела­ет изгиб к югу, обра­зуя мыс в том месте, где она гра­ни­чит с Македо­ни­ей, и выда­ет­ся в море. Это созда­ет впе­чат­ле­ние у насе­ле­ния Фасо­са, Лем­но­са, Имбро­са и Само­фра­кии и c на море вокруг этих ост­ро­вов, что запад­ный ветер дей­ст­ви­тель­но дует из Фра­кии, подоб­но тому как жите­лям Атти­ки кажет­ся, что эти вет­ры дуют от Ски­ро­но­вых скал; поэто­му-то запад­ные вет­ры и в осо­бен­но­сти севе­ро-восточ­ные назы­ва­ют­ся «Ски­ро­на­ми». Но Эра­то­сфен не понял это­го места у Гоме­ра, хотя и дога­ды­вал­ся о его смыс­ле. Во вся­ком слу­чае он сам опи­сы­ва­ет упо­ми­нае­мый мною изгиб бере­га. В самом деле, Эра­то­сфен при­ни­ма­ет стих Гоме­ра, тол­куя его в общем смыс­ле, и затем обви­ня­ет поэта в неве­же­стве на том осно­ва­нии, что, по Гоме­ру, запад­ный ветер дует с запа­да и со сто­ро­ны Ибе­рии, тогда как Фра­кия не про­сти­ра­ет­ся так дале­ко на запад. Неуже­ли Гомер дей­ст­ви­тель­но не знал, что Зефир дует с запа­да? Но поэт сохра­ня­ет за ним его соб­ст­вен­ное место:


Рядом и Евр, и полу­ден­ный Нот, d и могу­чий
…Борей.
(Од. V, 295)

Или поэт не знал, что Фра­кия не про­сти­ра­ет­ся к запа­ду за Пео­ний­ские горы и Фес­са­лию? Он зна­ет и пра­виль­но назы­ва­ет фра­кий­скую стра­ну, как и погра­нич­ную с ней область — побе­ре­жье и внут­рен­нюю часть ее; он пере­чис­ля­ет маг­не­тов, мали­ев и вслед за ними элли­нов вплоть до стра­ны фес­протов; рав­ным обра­зом и доло­пов, и сел­лов, живу­щих в окрест­но­стях Додо­ны по сосед­ству с пео­ний­ца­ми, вплоть до реки Ахе­лоя, хотя не упо­ми­на­ет о фра­кий­цах далее на запа­де. Кро­ме того, с осо­бой любо­вью поэт упо­ми­на­ет о море, кото­рое бли­же все­го к его родине и кото­рое он луч­ше все­го зна­ет:


29 Встал вско­ле­бал­ся народ, как огром­ные вол­ны мор­ские
…на водах Ика­рий­ско­го моря.

21. Есть неко­то­рые писа­те­ли, кото­рые утвер­жда­ют, что суще­ст­ву­ют два глав­ных вет­ра — Борей и Нот; осталь­ные же вет­ры толь­ко незна­чи­тель­но отли­ча­ют­ся от них по направ­ле­нию: Эвр, дую­щий со сто­ро­ны лет­не­го с.36 вос­хо­да солн­ца26; Апе­лиот — со сто­ро­ны зим­не­го вос­хо­да солн­ца27; Зефир — со сто­ро­ны лет­не­го захо­да солн­ца28 и Аргест — со сто­ро­ны зим­не­го захо­да солн­ца29. В дока­за­тель­ство суще­ст­во­ва­ния толь­ко двух вет­ров они при­во­дят свиде­тель­ство Фра­си­ал­ка и само­го поэта, так как Гомер объ­еди­ня­ет Арге­ста с Нотом.


b Арге­ста-Нота,

а Зефи­ра — с Боре­ем:


Шум­ный Борей и Зефир, как из Фра­кии дуя…

Но Посидо­ний гово­рит, что никто из при­знан­ных авто­ри­те­тов в этом вопро­се (напри­мер, Ари­сто­тель, Тимо­сфен и Бион-аст­ро­лог) не выска­зы­вал тако­го мне­ния о вет­рах. Они утвер­жда­ют, что ветер, дую­щий со сто­ро­ны лет­не­го вос­хо­да солн­ца, назы­ва­ет­ся Кеки­ем, а диа­мет­раль­но про­ти­во­по­лож­ный ему ветер, нося­щий имя Либа, — со сто­ро­ны зим­не­го захо­да солн­ца; Евром назы­ва­ет­ся ветер, дую­щий со сто­ро­ны зим­не­го вос­хо­да солн­ца, тогда как Аргест про­ти­во­по­ло­жен ему; вет­ры же, дую­щие меж­ду ними, — это Апе­лиот и Зефир. Но когда, про­дол­жа­ют c они, Гомер гово­рит об «истре­би­тель­но быст­ром Зефи­ре» (Од. XII, 289), он име­ет в виду ветер, назы­вае­мый нами Арге­стом; гоме­ров­ский же «слад­ко­шум­но-летаю­щий Зефир» (Од. IV, 567) мы назы­ваем Зефи­ром, Аргест-Нот — у Гоме­ра, у нас — Лев­ко­нот: ведь он вызы­ва­ет незна­чи­тель­ную облач­ность, тогда как соб­ст­вен­но Нот ино­гда несет чер­ные тучи.


…слов­но как Зефир на обла­ки обла­ки гонит,
Арге­ста-Нота поры­ва­ми бур­ны­ми их пора­жая.

Гово­ря это, Гомер име­ет в виду «истре­би­тель­но быст­ро­го Зефи­ра», кото­рый обыч­но рас­се­и­ва­ет лег­кие обла­ка, сго­ня­е­мые Лев­ко­нотом, так как в этом сти­хе сло­во «Аргест» поэт употре­бил как эпи­тет. Тако­вы поправ­ки, кото­рые сле­ду­ет сде­лать к заме­ча­ни­ям Эра­то­сфе­на в нача­ле I кни­ги его «Гео­гра­фии».

22. Эра­то­сфен упор­но наста­и­ва­ет далее d на сво­ем непра­виль­ном тол­ко­ва­нии Гоме­ра: он утвер­жда­ет, что поэт не зна­ет еще о суще­ст­во­ва­нии несколь­ких рука­вов в устье Нила и насто­я­ще­го име­ни реки30, хотя Геси­од уже зна­ет, так как упо­ми­на­ет об этом. Что каса­ет­ся име­ни, то, кажет­ся, в гоме­ров­скую эпо­ху оно еще не употреб­ля­лось; точ­но так же, если факт суще­ст­во­ва­ния несколь­ких, а не одно­го устья Нила был неиз­ве­стен или о нем зна­ли толь­ко немно­гие, то мож­но допу­стить, что и Гомер не слы­шал об этом. Но если эта река была и явля­ет­ся сей­час наи­бо­лее извест­ной и наи­бо­лее уди­ви­тель­ной досто­при­ме­ча­тель­но­стью в Егип­те и несо­мнен­но самой достой­ной упо­ми­на­ния и уве­ко­ве­че­ния в исто­рии (то же самое отно­сит­ся и к ее раз­ли­ву, и к рука­вам при устье), то кто может пред­по­ло­жить, что с.37 осве­до­ми­те­ли Гоме­ра о еги­пет­ской реке и еги­пет­ской стране, о еги­пет­ских Фивах 30 и Фаро­се или не зна­ли об этих рука­вах в устье Нила, или же, если и зна­ли, не упо­мя­ну­ли о них раз­ве толь­ко пото­му, что счи­та­ли их уже хоро­шо извест­ны­ми. Но еще более неве­ро­ят­но, что Гомер, упо­ми­ная об эфи­о­пах, сидон­цах, эрем­бах, о Внеш­нем море31 и о том, что эфи­о­пы «разде­ле­ны на две части», не знал бы, что близ­ко и хоро­шо зна­ко­мо. Но тот факт, что поэт не упо­ми­на­ет об этом, вовсе не озна­ча­ет, что он не знал это­го (ведь он не упо­ми­на­ет ни о сво­ей родине, ни о мно­гих дру­гих вещах), но ско­рее, пожа­луй, мож­но ска­зать, что, по его мне­нию, хоро­шо зна­ко­мые фак­ты не сто­ит упо­ми­нать тем, кто уже зна­ет их.

23. Неспра­вед­ли­во упре­кать Гоме­ра за то, что он счи­та­ет ост­ров Фарос «нахо­дя­щим­ся в откры­том море» (Од. IV, 355), и утвер­ждать, что Гомер ска­зал это по незна­нию. Напро­тив, b мож­но вос­поль­зо­вать­ся этим местом у Гоме­ра в дока­за­тель­ство того, что поэту было извест­но все толь­ко что ска­зан­ное нами о Егип­те. В этом мож­но убедить­ся сле­дую­щим обра­зом. Вся­кий, рас­ска­зы­ваю­щий о сво­их соб­ст­вен­ных стран­ст­во­ва­ни­ях, — хва­стун; к чис­лу таких при­над­ле­жал и Мене­лай: под­няв­шись вверх по Нилу вплоть до Эфи­о­пии, он слы­шал о раз­ли­вах реки и коли­че­стве ила, откла­ды­вае­мо­го рекой по стране, и о боль­шом уве­ли­че­нии про­стран­ства ее Дель­ты, кото­рое река уже при­ба­ви­ла к мате­ри­ку путем нано­сов; поэто­му Геро­дот совер­шен­но пра­виль­но гово­рит, что весь Еги­пет явля­ет­ся «даром реки Нила»32. И даже если это невер­но отно­си­тель­но всей стра­ны, то по край­ней мере вер­но отно­си­тель­но обла­сти Дель­ты, c кото­рая назы­ва­ет­ся Ниж­ним Егип­том. Мене­лай узнал, что ост­ров Фарос в древ­но­сти нахо­дил­ся «в откры­том море». И вот Гомер лож­но доба­вил, что он еще «нахо­дил­ся в откры­том море», хотя ост­ров уже не был «в откры­том море». Во вся­ком слу­чае поэт под­верг эту исто­рию поэ­ти­че­ской пере­ра­бот­ке, сле­до­ва­тель­но, мож­но пред­по­ло­жить, что он знал о раз­ли­ве Нила и о рука­вах в его устье.

24. Ту же самую ошиб­ку допус­ка­ют люди, утвер­ждаю­щие, что Гоме­ру был неиз­ве­стен пере­ше­ек меж­ду Еги­пет­ским морем и Араб­ским зали­вом и что он непра­виль­но гово­рит об


…отда­лен­ной стране эфи­о­пов
Край­них людей, посе­лен­ных дво­я­ко.
(Од. I, 23)

В более позд­нюю эпо­ху нашлись люди, неспра­вед­ли­во упре­кав­шие за это Гоме­ра, а он ведь совер­шен­но прав. И дей­ст­ви­тель­но, упре­кать Гоме­ра в том, что он не знал о пере­шей­ке, d весь­ма неспра­вед­ли­во. Поэто­му я утвер­ждаю, что Гомер не толь­ко знал о нем, но даже опи­сы­вал его в ясных выра­же­ни­ях и что грам­ма­ти­ки, начи­ная с Ари­стар­ха и Кра­те­та — све­тил этой нау­ки, — не поня­ли слов поэта. Ведь поэт гово­рит о стране:


[эфи­о­пов], край­них людей, посе­лен­ных дво­я­ко.
(Од. I, 23)

с.38 Оба уче­ных не соглас­ны отно­си­тель­но чте­ния сле­дую­ще­го сти­ха. Ари­старх пишет:


…одни, где нис­хо­дит
Бог све­то­нос­ный, дру­гие, где всхо­дит,
(Од. I, 24)

а Кра­тет


…и где нис­хо­дит
Бог све­то­нос­ный, и где он вос­хо­дит,
(Од. I, 24)

31 Одна­ко, что каса­ет­ся вопро­са, вызы­ваю­ще­го меж­ду ними раз­но­гла­сие, то без­раз­лич­но, писать ли этот стих так или ина­че. Ведь Кра­тет, при­дер­жи­ва­ясь про­стой фор­мы мате­ма­ти­че­ско­го дока­за­тель­ства, гово­рит, что жар­кий пояс «охва­чен» Оке­а­ном33; по обе­им сто­ро­нам это­го поя­са нахо­дят­ся уме­рен­ные поя­са: один — на нашей сто­роне, дру­гой же — на дру­гой сто­роне Оке­а­на. Подоб­но тому как эфи­о­пы, живу­щие на нашей сто­роне Оке­а­на, к югу по все­му оби­тае­мо­му миру, назы­ва­ют­ся наи­бо­лее уда­лен­ны­ми от одной груп­пы наро­дов (так как они живут на бере­гах Оке­а­на) — так, — пола­га­ет Кра­тет, — мы долж­ны так­же пред­ста­вить себе суще­ст­во­ва­ние на дру­гой сто­роне Оке­а­на каких-то эфи­о­пов, наи­бо­лее уда­лен­ных от дру­гой груп­пы наро­дов дру­го­го уме­рен­но­го поя­са (так как они живут на бере­гах того же Оке­а­на); суще­ст­ву­ют два наро­да эфи­о­пов и b «делят­ся на две части» Оке­а­ном. Гомер при­бав­ля­ет сло­ва:


…и где нис­хо­дит
Бог све­то­нос­ный, дру­гие, где всхо­дит,
(Од. I, 24)

пото­му что небес­ный зоди­ак все­гда нахо­дит­ся в зени­те над соот­вет­ст­ву­ю­щим ему зем­ным зоди­а­ком; посколь­ку послед­ний в силу накло­не­ния34 не выхо­дит за пре­де­лы обла­сти обе­их групп эфи­о­пов, мы долж­ны себе пред­ста­вить, что пол­ный путь солн­ца — в пре­де­лах про­стран­ства это­го небес­но­го поя­са; вос­хо­ды и захо­ды солн­ца про­ис­хо­дят в этом про­стран­стве по-раз­но­му для раз­ных наро­дов: то в одном зна­ке зоди­а­ка, то в дру­гом. Тако­во объ­яс­не­ние Кра­те­та, кото­рый изла­га­ет свое пред­став­ле­ние ско­рее как аст­ро­ном. Но он мог бы выра­зить­ся про­ще, сохра­нив свое пони­ма­ние гоме­ров­ско­го сти­ха «эфи­о­пы разде­ле­ны на две части»; он мог бы ска­зать, что эфи­о­пы живут на обо­их бере­гах Оке­а­на от вос­хо­да до c захо­да солн­ца. Какая же в самом деле раз­ни­ца в смыс­ле: будем ли мы читать, как его пишет Кра­тет или как Ари­старх:


…одни, где нис­хо­дит
Бог све­то­нос­ный, дру­гие, где всхо­дит.
(Од. I, 24)

Ведь это так­же зна­чит, что эфи­о­пы живут по обе­им сто­ро­нам Оке­а­на на запа­де и на восто­ке. Одна­ко Ари­старх отвер­га­ет эту гипо­те­зу Кра­те­та, с.39 пола­гая, что гоме­ров­ское выра­же­ние «разде­лен­ные на две части» отно­сит­ся к эфи­о­пам, живу­щим в нашей части све­та, т. е. к тем, кото­рые для гре­ков наи­бо­лее уда­ле­ны к югу. Он счи­та­ет, что эти эфи­о­пы не разде­ле­ны на две части так, что обра­зу­ют­ся две Эфи­о­пии: одна — на восто­ке, дру­гая — на запа­де; по его сло­вам, суще­ст­ву­ет толь­ко одна — к югу от гре­ков, d про­сти­раю­ща­я­ся вдоль гра­ниц Егип­та. Ари­старх дума­ет, что поэт не знал об этом, как и о про­чих фак­тах (на кото­рые ука­зал Апол­ло­дор во II кни­ге сво­его сочи­не­ния «О ката­ло­ге кораб­лей»)35, и по незна­нию выду­мал несу­ще­ст­ву­ю­щие дан­ные по это­му пред­ме­ту.

25. Чтобы воз­ра­зить Кра­те­ту, потре­бо­ва­лось бы длин­ное рас­суж­де­ние, не име­ю­щее, пожа­луй, ника­ко­го отно­ше­ния к моей насто­я­щей теме. Я одоб­ряю Ари­стар­ха за то, что он отвер­га­ет гипо­те­зу Кра­те­та, встре­чаю­щую мно­го воз­ра­же­ний, пола­гая, что сло­ва Гоме­ра отно­сят­ся к нашей Эфи­о­пии. Теперь под­верг­нем его кри­ти­ке в дру­гих отно­ше­ни­ях. Преж­де все­го за то, что он вда­ет­ся в мелоч­ные и бес­плод­ные рас­суж­де­ния по пово­ду тек­ста Гоме­ра; ведь каким бы из двух спо­со­бов стих ни был напи­сан, все же мож­но полу­чить под­хо­дя­щий смысл для 32 тек­ста. Дей­ст­ви­тель­но, какая раз­ни­ца, ска­жем ли мы «на нашей сто­роне есть две груп­пы эфи­о­пов, одна на восто­ке, дру­гая на запа­де» или «как на восто­ке, так и на запа­де». Во-вто­рых, за то, что Ари­старх защи­ща­ет лож­ное поло­же­ние. Пред­по­ло­жим, что поэт не знал о суще­ст­во­ва­нии пере­шей­ка, но его упо­ми­на­ние об эфи­о­пах отно­сит­ся к погра­нич­ной с Егип­том Эфи­о­пии; он гово­рит об


[Эфи­о­пах], посе­лен­ных дво­я­ко.
(Од. I, 23)

Как же так? Раз­ве они таким обра­зом не «разде­ле­ны надвое» и поэт ска­зал так по неведе­нию? Раз­ве Еги­пет и егип­тяне, начи­ная от Дель­ты и вплоть до Сие­ны, не разде­ле­ны b на две части:


…одни, где нис­хо­дит
Бог све­то­нос­ный, дру­гие, где всхо­дит.
(Од. I, 24)

Что же пред­став­ля­ет собой Еги­пет как не доли­ну, зали­вае­мую водой? И эта доли­на рас­по­ло­же­на по обе сто­ро­ны реки, к восто­ку и запа­ду. Одна­ко Эфи­о­пия лежит пря­мо за Егип­том и нахо­дит­ся в совер­шен­но оди­на­ко­вых с ним усло­ви­ях как по отно­ше­нию к Нилу, так и по дру­гим при­род­ным осо­бен­но­стям дан­ной обла­сти. Ведь Эфи­о­пия, как и Еги­пет, явля­ет­ся узкой, вытя­ну­той в дли­ну поло­сой и под­вер­же­на навод­не­ни­ям; и ее части, лежа­щие за пре­де­ла­ми затоп­ля­е­мой зоны, пустын­ны, без­вод­ны и оби­тае­мы толь­ко в ред­ких местах, как на восто­ке, c так и на запа­де. Как же она не разде­ле­на на две части? Или Нил не ока­зал­ся доста­точ­ной гра­ни­цей для тех, кто про­во­дит ее меж­ду Ази­ей и Ливи­ей (так как его тече­ние про­сти­ра­ет­ся в дли­ну на юг боль­ше чем на 10000 ста­дий и он такой шири­ны, что вклю­ча­ет в себя ост­ро­ва с мно­го­чис­лен­ным насе­ле­ни­ем; самый боль­шой из с.40 кото­рых Мерое, цар­ская рези­ден­ция и сто­ли­ца эфи­о­пов), и неуже­ли он ока­зал­ся непо­д­хо­дя­щим для разде­ле­ния самой Эфи­о­пии на две части? Более того, кри­ти­ки тех, кто счи­та­ет реку Нил погра­нич­ной лини­ей меж­ду мате­ри­ка­ми, выдви­га­ют про­тив них весь­ма важ­ный довод: они рас­чле­ня­ют Еги­пет и Эфи­о­пию и d отно­сят одну часть каж­дой стра­ны к Ливии, а дру­гую — к Азии; или же, если не жела­ют тако­го рас­чле­не­ния, вооб­ще не разде­ля­ют мате­ри­ков, или не счи­та­ют реку гра­ни­цей меж­ду ними.

26. Мож­но разде­лить Эфи­о­пию совер­шен­но ина­че. Ведь все, кто пла­вал по Оке­а­ну вдоль бере­гов Ливии, отправ­ля­лись ли они из Крас­но­го моря или от Герак­ло­вых Стол­пов, все­гда, прой­дя извест­ное рас­сто­я­ние и натолк­нув­шись на мно­го­чис­лен­ные пре­пят­ст­вия, воз­вра­ща­лись назад; поэто­му у мно­гих людей созда­лось убеж­де­ние, что лежа­щее посредине про­стран­ство есть пере­ше­ек. Весь Атлан­ти­че­ский оке­ан, одна­ко, пред­став­ля­ет еди­ное вод­ное про­стран­ство, и это в осо­бен­но­сти вер­но для южной Атлан­ти­ки. Все эти море­пла­ва­те­ли назы­ва­ли эфи­оп­ски­ми стра­на­ми послед­ние пунк­ты, кото­рых они дости­га­ли в сво­ем путе­ше­ст­вии, и сооб­ща­ли об этом таким обра­зом. 33 Что же стран­но­го в том, если и Гомер, введен­ный в заблуж­де­ние тако­го рода слу­ха­ми, разде­лил эфи­о­пов на две части, поме­стив одну часть наро­да на восто­ке, а дру­гую — на запа­де, так как не было извест­но о суще­ст­во­ва­нии меж­ду ними како­го-либо наро­да. Кро­ме того, Эфор сооб­ща­ет еще дру­гое древ­нее пре­да­ние, и есть осно­ва­ния пола­гать, что и Гомер слы­шал о нем. По сооб­ще­нию тар­тес­цев, гово­рит Эфор, Ливия под­верг­лась наше­ст­вию эфи­о­пов вплоть до Дири­са, при­чем одни из них оста­лись в Дири­се, дру­гие же захва­ти­ли бо́льшую часть мор­ско­го побе­ре­жья. Эфор пред­по­ла­га­ет, что это обсто­я­тель­ство побуди­ло Гоме­ра выра­зить­ся так отно­си­тель­но


[Эфи­о­пов], край­них людей, посе­лен­ных b дво­я­ко.
(Од. I, 23)

27. Мож­но воз­ра­зить Ари­стар­ху и его после­до­ва­те­лям; мож­но при­ве­сти и дру­гие, еще более убеди­тель­ные дово­ды, изба­вив таким обра­зом Гоме­ра от обви­не­ния в гру­бом неве­же­стве. Я утвер­ждаю, напри­мер, что, по пред­став­ле­нию древ­них гре­ков, подоб­но тому, как они назы­ва­ли жите­лей зна­ко­мых им север­ных стран одним име­нем «ски­фов» (или «нома­дов» как у Гоме­ра) и как позд­нее, когда позна­ко­ми­лись с жите­ля­ми запад­ных стран, те были назва­ны кель­та­ми, ибе­рий­ца­ми или состав­ным име­нем кель­то-ибе­рий­ца­ми и кель­то-ски­фа­ми — (пото­му что отдель­ные наро­ды объ­еди­ня­лись под одним име­нем в силу незна­ния фак­тов), так, гово­рю я, все южные стра­ны, c лежа­щие за оке­а­ном, назы­ва­лись Эфи­о­пи­ей. Дока­за­тель­ст­вом это­го явля­ет­ся сле­дую­щее. Эсхил в «Осво­бож­ден­ном Про­ме­тее»36 гово­рит:


[Ты видишь] баг­ря­ный свя­щен­ный поток
Чер­но­го моря
И озе­ро, бли­стаю­щее медью,
У Оке­а­на, что пищу дает эфи­о­пам,
Где Солн­це с все­видя­щим оком все­гда
с.41 Телу бес­смерт­но­му отдых дает
И коням уста­лым
В теп­лых пото­ках мяг­ких вод.
(Фрг. 192. Наук)

Если Оке­ан ока­зы­ва­ет это воздей­ст­вие d на Солн­це и нахо­дит­ся с ним в таких отно­ше­ни­ях по все­му южно­му поя­су, то, оче­вид­но, Эсхил и эфи­о­пов так­же рас­се­ля­ет в пре­де­лах это­го поя­са. Еври­пид в сво­ем «Фае­тоне»37 гово­рит, что Кли­ме­на была дана


Вла­ды­ке сей зем­ли Меро­пу,
Стра­ны, что первую с чет­вер­кой запря­жен­ной колес­ни­цы
С вос­хо­да Гелий пла­ме­нем зла­тым разит,
А чер­но­ко­жие соседи про­зы­ва­ют
Ее Зари и Гелия бле­стя­щим стой­лом.
(Фрг. 771. Наук)

В этом отрыв­ке Еври­пид при­пи­сы­ва­ет Эос и Солн­цу общие стой­ла, а в сле­дую­щих сти­хах он гово­рит, что эти стой­ла нахо­ди­лись побли­зо­сти от двор­ца Меро­па; и дей­ст­ви­тель­но, 34 этот гео­гра­фи­че­ский факт цели­ком впле­тен в струк­ту­ру пье­сы не пото­му, надо пола­гать, что это явля­ет­ся осо­бен­но­стью Эфи­о­пии, лежа­щей побли­зо­сти от Егип­та, но ско­рее пото­му, что это — осо­бен­ность мор­ско­го побе­ре­жья, про­сти­раю­ще­го­ся вдоль все­го южно­го поя­са.

28. Эфор сооб­ща­ет так­же о древ­нем пред­став­ле­нии отно­си­тель­но Эфи­о­пии; в сво­ем трак­та­те «Об Евро­пе»38 он гово­рит: «Если разде­лить обла­сти неба и зем­ли на четы­ре части, то индий­цы зай­мут части, откуда дует Апе­лиот, эфи­о­пы — часть, откуда дует Нот, кель­ты — запад­ную часть, а ски­фы — часть со сто­ро­ны север­но­го вет­ра». Он добав­ля­ет при этом, что Эфи­о­пия и Ски­фия — более обшир­ные стра­ны. «Ведь пола­га­ют, — гово­рит он, — что народ эфи­о­пов оби­та­ет b на про­стран­стве от зим­не­го вос­хо­да солн­ца до захо­да39, Ски­фия же лежит пря­мо напро­тив на севе­ре». Что Гомер разде­ля­ет этот взгляд, ясно из его слов о место­по­ло­же­нии Ита­ки «по направ­ле­нию к мра­ку» (Од. IX, 26) (это зна­чит — к севе­ру):


Про­чие ж [ост­ро­ва] бли­же к пре­де­лу, где Эос и Гелий всхо­дят.
(Од. IX, 26)

Так Гомер обо­зна­ча­ет всю область на южной сто­роне:


Впра­во ли пти­цы несут­ся к восто­ку ден­ни­цы и солн­ца,
Или нале­во пер­на­тые мчат­ся к туман­но­му мра­ку.

И из это­го сти­ха:


Нам неиз­вест­но, о дру­ги, где мрак, где явля­ет­ся c Эос,
Где све­то­нос­ный под зем­лю спус­ка­ет­ся Гелий, где он
На небо всхо­дит…
(Од. X, 190)

с.42 Но обо всех гоме­ров­ских местах я ска­жу более пол­но в опи­са­нии Ита­ки40. Поэто­му, когда Гомер гово­рит:


Зевс-гро­мо­вер­жец вче­ра к отда­лен­ным водам Оке­а­на
На пир к эфи­о­пам отшел непо­роч­ным,

то сло­ва «Оке­ан» — гро­ма­да вод, про­сти­раю­ща­я­ся вдоль все­го южно­го зем­но­го поя­са41 и «эфи­о­пы» — народ, живу­щий по это­му поя­су, сле­ду­ет пони­мать в более общем смыс­ле. Пото­му что какой бы пункт это­го поя­са мы ни оки­ну­ли мыс­лен­ным взо­ром, мы все­гда ока­зы­ваем­ся в Оке­ане и в Эфи­о­пии. В этом смыс­ле надо тол­ко­вать и сло­ва:


d …поки­нув
Край эфи­о­пян, с дале­ких Солим­ских высот [Одис­сея
В море] увидел…
(Од. V, 282)

Это выра­же­ние рав­но­знач­но сло­вам «из южных стран», так как Гомер име­ет в виду не соли­мов в Писидии, а как я ска­зал выше42, он выду­мал какой-то одно­имен­ный народ, зани­маю­щий то же гео­гра­фи­че­ское поло­же­ние отно­си­тель­но плы­ву­ще­го на плоту Одис­сея и наро­дов, нахо­дя­щих­ся к югу от него (воз­мож­но, эфи­о­пов), какое писидий­цы зани­ма­ют отно­си­тель­но Пон­та и эфи­о­пов, живу­щих за Егип­том. Подоб­ным же обра­зом в общем смыс­ле Гомер гово­рит о журав­лях:


Они же, избег­нув и зим­них бурь и дождей бес­ко­неч­ных,
35 С кри­ком ста­да­ми летят к Оке­а­на быст­ро­му току,
Бра­нью гро­зя и убий­ст­вом мужам мало­рос­лым пиг­ме­ям.

Ведь дело не в том, что журав­ля при пере­ле­те на юг видят толь­ко в Гре­ции и нико­гда в Ита­лии, Ибе­рии или в обла­сти Кас­пий­ско­го моря и Бак­три­а­ны. Так как Оке­ан про­сти­ра­ет­ся вдоль все­го южно­го побе­ре­жья, а журав­ли летят зимой во все эти стра­ны, то надо допу­стить, что и пиг­меи в мифо­ло­гии зани­ма­ют все это южное побе­ре­жье. И если люди в более позд­нюю эпо­ху пере­нес­ли рас­сказ о пиг­ме­ях на одних толь­ко эфи­о­пов, живу­щих око­ло Егип­та, то это не мог­ло иметь ника­ко­го отно­ше­ния к b собы­ти­ям древ­но­сти. Ведь теперь мы не назы­ваем «ахей­ца­ми» и «арги­вя­на­ми» всех участ­ни­ков Тро­ян­ско­го похо­да, хотя Гомер всех назы­ва­ет этим име­нем. Близ­ко к это­му, что я утвер­ждаю о разде­ле­нии эфи­о­пов на две части: сло­во «эфи­о­пы» надо пони­мать в том смыс­ле, что эфи­о­пы рас­про­стра­ни­лись вдоль бере­гов Оке­а­на от вос­хо­да до захо­да солн­ца. Ведь эфи­о­пы, о кото­рых гово­рит­ся в таком смыс­ле, есте­ствен­но «разде­ле­ны на две части» Ара­вий­ским зали­вом (как бы зна­чи­тель­ной частью мериди­аналь­но­го кру­га), про­сти­раю­щим­ся напо­до­бие реки в дли­ну почти на 15000 ста­дий при наи­боль­шей ширине око­ло 1000 ста­дий. И к длине сле­ду­ет при­ба­вить рас­сто­я­ние, кото­рым c впа­ди­на это­го зали­ва отде­ля­ет­ся от Пелу­сий­ско­го моря, — тре­мя или четырь­мя дня­ми пути — про­стран­ст­вом, зани­мае­мым с.43 пере­шей­ком. Подоб­но тому как более обра­зо­ван­ные из гео­гра­фов, отде­ля­ю­щие Азию от Ливии, счи­та­ют этот залив более есте­ствен­ной, чем Нил, погра­нич­ной лини­ей меж­ду дву­мя мате­ри­ка­ми (ведь, по их мне­нию, залив почти дохо­дит от одно­го моря до дру­го­го, тогда как Нил отде­лен от Оке­а­на во мно­го раз бо́льшим рас­сто­я­ни­ем и пото­му не отде­ля­ет Азию цели­ком от Ливии), таким же обра­зом и я пола­гаю, что, по мне­нию Гоме­ра, все южные стра­ны на про­тя­же­нии все­го оби­тае­мо­го мира «разде­ле­ны на две части» d этим зали­вом. Как же поэт не знал о пере­шей­ке, кото­рый обра­зу­ет Ара­вий­ский залив с Еги­пет­ским морем?43

29. И уже совер­шен­но неосно­ва­тель­но пред­по­ла­гать, что поэт, имея точ­ное пред­став­ле­ние о еги­пет­ских Фивах (кото­рые отсто­ят от Сре­ди­зем­но­го моря немно­го мень­ше чем на 4000 ста­дий), не знал о впа­дине Ара­вий­ско­го зали­ва или о при­мы­каю­щем к нему пере­шей­ке шири­ной не более 1000 ста­дий; но еще более неосно­ва­тель­ным явля­лось бы пред­по­ло­же­ние, что Гомер, зная, что Нил носит одно имя со столь боль­шой стра­ной, как Еги­пет, не видел при­чи­ны это­го. Ведь ско­рее все­го может прий­ти на ум мысль, выска­зан­ная Геро­до­том44, 36 о том, что еги­пет­ская стра­на явля­лась «даром реки», поэто­му счи­та­ла себя достой­ной носить одно имя с рекой45. Впро­чем, в какой-то сте­пе­ни необык­но­вен­ные осо­бен­но­сти каж­дой отдель­ной стра­ны весь­ма широ­ко извест­ны и для всех оче­вид­ны. Такой обще­из­вест­ной досто­при­ме­ча­тель­но­стью Егип­та явля­ют­ся раз­лив Нила и отло­же­ние реч­но­го ила в море. Как при­ез­жаю­щие в Еги­пет, зна­ко­мясь со стра­ной, преж­де все­го узна­ют о при­род­ных свой­ствах Нила, пото­му что мест­ные жите­ли ниче­го более ново­го и более досто­при­ме­ча­тель­но­го не могут рас­ска­зать ино­стран­цам о сво­ей стране, чем эти осо­бен­но­сти (ведь чело­ве­ку, кото­рый позна­ко­мил­ся с рекой, ста­но­вит­ся совер­шен­но ясным b гео­гра­фи­че­ский харак­тер всей стра­ны), так и те, кто полу­ча­ет сведе­ния о стране пона­слыш­ке изда­ли, узна­ют преж­де все­го об этом фак­те. Ко все­му это­му надо при­ба­вить гоме­ров­скую любо­зна­тель­ность и его любовь к путе­ше­ст­ви­ям, о чем свиде­тель­ст­ву­ют все, кто писал о его жиз­ни и в самых поэ­мах мож­но най­ти мно­го при­ме­ров такой склон­но­сти поэта. Итак, мож­но при­ве­сти мно­го дово­дов в дока­за­тель­ство того, что Гомер зна­ет и ясно гово­рит о том, что сле­до­ва­ло ска­зать, и хра­нит мол­ча­ние о хоро­шо извест­ных пред­ме­тах или наме­ка­ет на это эпи­те­та­ми46.

30. Сле­ду­ет удив­лять­ся егип­тя­нам и сирий­цам47, с кото­ры­ми я сей­час спо­рю, что они не пони­ма­ют Гоме­ра, даже когда он гово­рит о явле­ни­ях в их же соб­ст­вен­ной стране, c и обви­ня­ют его в неведе­нии (в чем они сами вино­ва­ты, как это дока­зы­ва­ет­ся моим дово­дом). Вооб­ще гово­ря, умол­ча­ние не есть при­знак неведе­ния; ведь Гомер не упо­ми­на­ет об обрат­ном тече­нии Еври­па, ни о Фер­мо­пи­лах, ни о мно­гих дру­гих явле­ни­ях, хоро­шо извест­ных в Гре­ции; тем не менее про эти фак­ты он хоро­шо знал. Одна­ко Гомер гово­рит и о хоро­шо извест­ных пред­ме­тах, хотя люди, пред­на­ме­рен­но к это­му глу­хие, это отри­ца­ют. Поэто­му упрек в неведе­нии сле­ду­ет обра­тить про­тив них самих. Так, поэт назы­ва­ет река­ми, «нис­пав­ши­ми с неба» (Ил. XVI, 174), не толь­ко одни зим­ние пото­ки, но и все реки, пото­му что с.44 все они напол­ня­ют­ся от дождей. Но общий эпи­тет ста­но­вит­ся част­ным, когда при­ла­га­ет­ся к пред­ме­там, пре­вос­хо­дя­щим осталь­ные пред­ме­ты это­го рода. Ведь мож­но понять в одном смыс­ле эпи­тет «нис­па­даю­щий с неба» о зим­нем пото­ке и совер­шен­но в дру­гом — о посто­ян­но теку­щей реке. И как быва­ют d слу­чаи нагро­мож­де­ний гипер­бо­лы на гипер­бо­лу (напри­мер, «лег­че тени проб­ки», «трус­ли­вее фри­гий­ско­го зай­ца»48, «вла­деть участ­ком зем­ли мень­ше лакон­ско­го пись­ма»)49, так мы име­ем подоб­ный же слу­чай нагро­мож­де­ния пре­вос­ход­ства на пре­вос­ход­ство, когда Нил назы­ва­ет­ся «нис­пав­шим с неба», а Нил при столь силь­ном навод­не­нии пре­вос­хо­дит даже зим­ние пото­ки не толь­ко пол­но­во­дьем, но и про­дол­жи­тель­но­стью навод­не­ния. А так как поэту был изве­стен режим реки, как я под­черк­нул в моем изло­же­нии, 37 он при­ло­жил этот эпи­тет к Нилу, то мы не можем истол­ко­вать его ина­че, чем я уже ска­зал. Но тот факт, что Нил изли­ва­ет­ся несколь­ки­ми рука­ва­ми, есть осо­бен­ность, общая у него с неко­то­ры­ми дру­ги­ми река­ми. Поэто­му Гомер не счел ее достой­ной упо­ми­на­ния, имея в виду людей, зна­ко­мых с этим явле­ни­ем. Рав­ным обра­зом и Алкей не упо­ми­на­ет об этих устьях, хотя и утвер­жда­ет, что тоже посе­тил Еги­пет50. Что же каса­ет­ся нано­сов ила, то мож­но пред­по­ло­жить, что они воз­ни­ка­ют не толь­ко от раз­ли­вов реки, но и в силу той при­чи­ны, кото­рую Гомер ука­зы­ва­ет для Фаро­са, пото­му что осве­до­ми­тель Гоме­ра — или точ­нее общие слу­хи — гла­сил, что этот ост­ров в то вре­мя так дале­ко отсто­ял от мате­ри­ка; эти слу­хи, гово­рю я, не мог­ли бы рас­про­стра­нить­ся в столь иска­жен­ном виде, как их при­во­дит Гомер, гово­ря о рас­сто­я­нии, рав­ном днев­но­му b пути кораб­ля. Что же каса­ет­ся навод­не­ния и нано­сов ила, то есте­ствен­но пред­по­ло­жить, что поэт узнал об этом как об обще­из­вест­ном фак­те, что они име­ли при­бли­зи­тель­но такой харак­тер. Отсюда Гомер заклю­чил, что во вре­мя посе­ще­ния Мене­ла­ем ост­ров был более уда­лен от мате­ри­ка, чем в его вре­мя, и пре­уве­ли­чил рас­сто­я­ние во мно­го раз, чтобы при­дать рас­ска­зу ска­зоч­ный харак­тер. Но мифи­че­ские рас­ска­зы, конеч­но, не явля­ют­ся при­зна­ком неведе­ния — даже рас­ска­зы о Про­тее и пиг­ме­ях, о могу­ще­ст­вен­ном дей­ст­вии вол­шеб­ных зелий или дру­гие подоб­ные выдум­ки поэтов; ведь эти рас­ска­зы пере­да­ют не по незна­нию гео­гра­фии, а ради удо­воль­ст­вия и раз­вле­че­ния слу­ша­те­лей. Как же Гомер гово­рит, что ост­ров име­ет воду, тогда как он на самом деле без­во­ден:


c При­стань нахо­дит­ся вер­ная там; из кото­рой боль­шие
В море выхо­дят суда, запа­сен­ные тем­ной водою.
(Од. IV, 358)

Во-пер­вых, не исклю­че­на воз­мож­ность, что источ­ни­ки воды иссяк­ли, а во-вто­рых, Гомер не гово­рит, что воду бра­ли с ост­ро­ва, а толь­ко, что [суда] отплы­ва­ли оттуда, так как гавань была удоб­ной; воду же мож­но было чер­пать с про­ти­во­по­лож­но­го бере­га, ведь поэт намек­нул на это, употреб­ляя сло­ва «в откры­тое море» в отно­ше­нии Фаро­са не бук­валь­но, но как гипер­бо­лу и в сти­ле мифи­че­ско­го рас­ска­за.

с.45 31. Далее, посколь­ку гоме­ров­ский рас­сказ о стран­ст­во­ва­ни­ях Мене­лая, види­мо, тоже гово­рит в поль­зу незна­ния поэтом этих стран, то, может быть, луч­ше пред­ва­ри­тель­но изло­жить недо­умен­ные вопро­сы, d воз­ни­каю­щие из этих сти­хов, и, рас­чле­нив эти вопро­сы, высту­пить более ясно в защи­ту поэта. Мене­лай гово­рит Теле­ма­ху, кото­рый удив­лял­ся убран­ству его двор­ца:


…пре­тер­пев­ши нема­ло, нема­ло ски­тав­шись, добра я
Мно­го при­вез в кораб­лях, воз­вра­тясь на ось­мой год в отчиз­ну.
Видел я Кипр, посе­тил фини­ки­ян, достиг­нув Егип­та,
К чер­ным про­ник эфи­о­пам, гостил у сидо­нян, эрем­бов,
В Ливии был…
(Од. IV, 81)

38 Спра­ши­ва­ет­ся, к каким эфи­о­пам он при­был, плы­вя из Егип­та (ведь ника­кие эфи­о­пы не живут на Сре­ди­зем­ном море и кораб­лям невоз­мож­но прой­ти через ниль­ские ката­рак­ты). И кто эти сидо­няне (ведь, конеч­но, это не те, что живут в Фини­кии, так как поэт не мог поста­вить сна­ча­ла род, а затем при­ба­вить вид)? И кто такие эрем­бы51 (ведь это новое имя)? Ари­сто­ник, совре­мен­ный нам грам­ма­тик, в сво­ем сочи­не­нии «О стран­ст­во­ва­нии Мене­лая»52 при­вел мне­ние мно­гих авто­ров по каж­до­му из дан­ных вопро­сов; но для меня будет доста­точ­но ска­зать об этом вкрат­це. Одни, утвер­ждая, что Мене­лай отплыл b в Эфи­о­пию, пред­по­ла­га­ют пла­ва­ние вдоль бере­гов через Гади­ры вплоть до Индии и точ­но при­уро­чи­ва­ют путе­ше­ст­вие ко вре­ме­ни, о кото­ром гово­рит Гомер: «воз­вра­тясь на ось­мой год в отчиз­ну» (Од. IV, 82); дру­гие выска­зы­ва­ют пред­по­ло­же­ние, что он пла­вал через пере­ше­ек, лежа­щий во впа­дине Ара­вий­ско­го зали­ва; третьи дума­ют, что он про­шел одним из ниль­ских кана­лов. Во-пер­вых, пред­по­ло­же­ние Кра­те­та о пла­ва­нии вдоль бере­гов не явля­ет­ся необ­хо­ди­мым не отто­го, что оно вооб­ще было невоз­мож­но (ведь в таком слу­чае и стран­ст­во­ва­ния Одис­сея были бы невоз­мож­ны), но пото­му, что это пред­по­ло­же­ние не согла­су­ет­ся ни с мате­ма­ти­че­ски­ми гипо­те­за­ми Кра­те­та, ни со вре­ме­нем, потреб­ным для стран­ст­во­ва­ния. Ведь Мене­лая про­тив воли задер­жи­ва­ли труд­но­сти пла­ва­ния (он сам гово­рит, что из 60 кораб­лей у него оста­лось c 5), и он делал наме­рен­ные оста­нов­ки в погоне за нажи­вой. Нестор гово­рит, что Мене­лай:


При­был, богат­ства собрав, сколь мог­ло в кораб­лях уме­стить­ся.
(Од. III, 301)

Видел я Кипр, посе­тил фини­ки­ян, достиг­нув Егип­та.
(Од. IV, 83)

Путе­ше­ст­вие через пере­ше­ек или по одно­му из кана­лов (если бы Гомер упо­мя­нул о нем) мож­но было бы счесть вымыс­лом, но так как поэт не упо­ми­на­ет о путе­ше­ст­вии, то напрас­но и неле­по пред­по­ла­гать его. Неле­пым я счи­таю это путе­ше­ст­вие отто­го, что до Тро­ян­ской вой­ны не суще­ст­во­ва­ло ника­ких кана­лов. d И Сесо­ст­рис, кото­рый, гово­рят, пытал­ся про­рыть канал53, с.46 оста­вил это пред­при­я­тие, счи­тая уро­вень Сре­ди­зем­но­го моря слиш­ком высо­ким. Конеч­но, пере­ше­ек был так­же непро­хо­дим для кораб­лей и пред­по­ло­же­ние Эра­то­сфе­на невер­но. Ведь, по его мне­нию, раз­ры­ва суши у Герак­ло­вых Стол­пов54 тогда еще не суще­ст­во­ва­ло, поэто­му Сре­ди­зем­ное море, уро­вень кото­ро­го был выше, соеди­ни­лось с Внеш­ним морем у пере­шей­ка и покры­ло его; но после раз­ры­ва у Герак­ло­вых Стол­пов уро­вень Сре­ди­зем­но­го моря пони­зил­ся и таким обра­зом обна­жи­лась суша око­ло Касия и Пелу­сия вплоть до Крас­но­го моря. Какое же есть у нас исто­ри­че­ское свиде­тель­ство о том, что раз­ры­ва суши у Герак­ло­вых Стол­пов до Тро­ян­ской вой­ны еще не суще­ст­во­ва­ло? 39 Может быть, поэт изо­бра­зил Одис­сея плы­ву­щим через про­лив у Герак­ло­вых Стол­пов в Оке­ан (как если бы раз­рыв суши уже про­изо­шел) и в то же вре­мя отпра­вил Мене­лая на кораб­ле из Егип­та в Крас­ное море (как если бы кана­ла еще не было)? Одна­ко Гомер выво­дит Про­тея, кото­рый обра­ща­ет­ся к Мене­лаю с таки­ми сло­ва­ми:


Ты к пре­де­лам зем­ли, на поля Ели­сей­ские будешь
Послан бога­ми…
(Од. IV, 563)

Какие же это «пре­де­лы зем­ли»? На то, что он име­ет в виду под эти­ми «пре­де­ла­ми» какую-то запад­ную область, ука­зы­ва­ет упо­ми­на­ние о Зефи­ре:


Где слад­ко-шум­ный веет Зефир, Оке­а­ном
…туда посы­лае­мый.
(Од. IV, 567)

Но вся эта тео­рия пол­на неяс­но­стей.

32. Итак, если b поэт слы­шал, что пере­ше­ек неко­гда был затоп­лен, то не долж­ны ли мы с тем бо́льшим осно­ва­ни­ем дове­рять ука­за­нию Гоме­ра о том, что эфи­о­пы, отде­лен­ные таким боль­шим про­ли­вом, дей­ст­ви­тель­но «были разде­ле­ны на две части». И какие сокро­ви­ща Мене­лай мог полу­чить от эфи­о­пов, живу­щих в отда­лен­ных кра­ях по бере­гам Оке­а­на? Ведь в то вре­мя как Теле­мах и его спут­ни­ки диви­лись убран­ству двор­ца, они диви­лись и вели­ко­му мно­же­ству двор­цо­вой утва­ри:


Бле­щет все зла­том, среб­ром, янта­ря­ми, сло­но­вою костью.
(Од. IV, 73)

Но, за исклю­че­ни­ем сло­но­вой кости, у этих наро­дов ника­ких дра­го­цен­но­стей не встре­ча­ет­ся в изоби­лии, так как в боль­шин­стве они — самые бед­ные из всех наро­дов и при­том кочев­ни­ки. «Это — вер­но, — воз­ра­зят, — но c к их чис­лу при­над­ле­жит Ара­вия и стра­ны вплоть до Индии. И из этих стран толь­ко одна Ара­вия назы­ва­ет­ся “Счаст­ли­вой”55; об Индии же суще­ст­ву­ют пред­став­ле­ние и рас­ска­зы как о самой счаст­ли­вой стране, хотя ее и не назы­ва­ют этим име­нем». Что же каса­ет­ся Индии, то Гомер не знал о ней (ведь ина­че он упо­мя­нул бы ее); Ара­вия же, кото­рую теперь назы­ва­ют «Счаст­ли­вой», была ему извест­на. Тем не менее в эпо­ху Гоме­ра она с.47 не отли­ча­лась богат­ст­вом; напро­тив, сама стра­на была бед­ной, так как бо́льшая часть ее насе­ле­ния жила в палат­ках. Часть Ара­вии, кото­рая про­из­во­дит бла­го­во­ния, незна­чи­тель­на; и от этой-то незна­чи­тель­ной обла­сти стра­на полу­чи­ла имя «Счаст­ли­вой», пото­му что такие това­ры в нашей части све­та ред­ки и доро­ги. В наше вре­мя ара­бы несо­мнен­но поль­зу­ют­ся достат­ком и даже бога­ты бла­го­да­ря непре­рыв­ной и обшир­ной d тор­гов­ле, но в гоме­ров­скую эпо­ху это, веро­ят­но, было не так. Что каса­ет­ся бла­го­во­ний, то купец или хозя­ин кара­ва­нов может достичь неко­то­ро­го бла­го­со­сто­я­ния, тор­гуя эти­ми това­ра­ми; Мене­лаю же нуж­на была добы­ча или дары от царей и пра­ви­те­лей, кото­рые име­ли бы не толь­ко воз­мож­ность, но и жела­ние при­но­сить дары за его знат­ность и гром­кую сла­ву. Тем не менее егип­тяне и их соседи — эфи­о­пы и ара­бы56 — не были совер­шен­но лише­ны жиз­нен­ных средств, как про­чие эфи­о­пы, и сла­ва Атридов дошла до них, осо­бен­но ввиду успеш­но­го исхо­да Тро­ян­ской вой­ны. Поэто­му Мене­лай мог наде­ять­ся извлечь выго­ду из сво­его пре­бы­ва­ния у них. 40 Срав­ни, напри­мер, что ска­за­но у Гоме­ра о пан­ци­ре Ага­мем­но­на:


Кото­рый когда-то Кини­рас ему пода­рил на гости­нец,
Ибо до Кип­ра достиг­ла вели­кая весть…

Кро­ме того, нуж­но ска­зать, что бо́льшую часть вре­ме­ни Мене­лай потра­тил на пла­ва­ние в обла­сти Фини­кии, Сирии, Егип­та, Ливии и мест­но­сти око­ло Кип­ра, да и вооб­ще вдоль бере­гов Сре­ди­зем­но­го моря и сре­ди ост­ро­вов. Ведь Мене­лай мог полу­чить от этих наро­дов дары для гостей путем наси­лия и гра­бе­жа, в осо­бен­но­сти от союз­ни­ков тро­ян­цев. А вар­ва­ры, жив­шие b дале­ко за пре­де­ла­ми этих стран, не мог­ли вну­шить Мене­лаю подоб­ных надежд, и Гомер гово­рит, что Мене­лай «при­был» в Эфи­о­пию, имея при этом в виду, что он не дей­ст­ви­тель­но при­был туда, а достиг ее гра­ниц у Егип­та. Ведь, может быть, в то вре­мя гра­ни­цы были еще бли­же к Фивам (хотя и теперь они нахо­дят­ся близ­ко), я имею в виду гра­ни­цы у Сие­ны и Фил. Пер­вый из этих горо­дов нахо­дит­ся в Егип­те, а в Филах живут как эфи­о­пы, так и егип­тяне. Таким обра­зом, нет ниче­го неве­ро­ят­но­го в том, что Мене­лай при­был в Филы, достиг погра­нич­ной обла­сти Эфи­о­пии или про­ник даже даль­ше, преж­де все­го пото­му, что он поль­зо­вал­ся госте­при­им­ст­вом царя Фив57. В том же смыс­ле Одис­сей гово­рит, что он «при­был» в стра­ну Кик­ло­пов, хотя он все­го c про­шел от моря до пеще­ры; ведь он гово­рит, что «пеще­ра, веро­ят­но, нахо­ди­лась на краю»58 стра­ны. И отно­си­тель­но стра­ны Эола, Лестри­го­нов и про­чих стран, где толь­ко он ни бро­сал яко­ря, он гово­рит, что «при­был» в стра­ну. Поэто­му в таком смыс­ле [сле­ду­ет пони­мать, что] и Мене­лай «при­был» в Эфи­о­пию59, а так­же и в Ливию, т. е. он при­ста­вал к неко­то­рым пунк­там на побе­ре­жье. Поэто­му-то и гавань у Арда­ниды, что выше Паре­то­ния, носит имя Мене­лая.

33. Если Гомер, гово­ря о фини­кий­цах, упо­ми­на­ет и сидо­нян, кото­рые живут в сто­ли­це фини­кий­цев, то он употреб­ля­ет обыч­ную фигу­ру речи, напри­мер:


с.48 [Зевс] и тро­ян и Гек­то­ра к ста­ну ахе­ян при­бли­зив,
Их пред суда­ми [оста­вил]…
(Ил. XIII, 1)

и


Не было боль­ше на све­те сынов бран­но­нос­ных Инея,
Мертв и сам уже был он и мертв Меле­агр свет­ло­куд­рый;

и


Иды достиг он и Гар­га­ры;

d Но наро­дов Евбей­ских… чад Эре­трии и Хал­киды;

и Сап­фо гово­рит:


Или тебя удер­жи­ва­ет Кипр или Пафос, удоб­ная гавань.
(Фрг. 6)

Одна­ко у Гоме­ра было какое-то иное осно­ва­ние, побудив­шее его (хотя он уже упо­мя­нул о Фини­кии) осо­бо повто­рить Фини­кию, т. е. при­ба­вить к спис­ку Сидон. Ведь для пере­чис­ле­ния наро­дов по поряд­ку было бы совер­шен­но доста­точ­но ска­зать:


Видел я Кипр, посе­тил фини­ки­ян, достиг­нув Егип­та,
К чер­ным про­ник эфи­о­пам…
(Од. IV, 83)

41 Для того чтобы пока­зать пре­бы­ва­ние Мене­лая у сидо­нян, Гоме­ру сле­до­ва­ло бы повто­рить свой рас­сказ или даже при­ба­вить к нему еще что-нибудь. Гомер наме­ка­ет на то, что это пре­бы­ва­ние было более дли­тель­ным, и возда­ет похва­лы их опыт­но­сти в ремес­лах и госте­при­им­ству, кото­рое они ока­за­ли рань­ше Елене вме­сте с Алек­сан­дром. Поэто­му-то поэт и гово­рит о мно­же­стве сидон­ских изде­лий, хра­нив­ших­ся во двор­це Алек­сандра:


Там у нее сохра­ни­ли­ся пыш­но­узор­ные ризы
Жен сидо­ний­ских работы, а их Алек­сандр бого­вид­ный
Сам из Сидо­на при­вез…
Сим он путем уво­зил зна­ме­ни­тую родом Еле­ну…

b И во двор­це Мене­лая так­же [были сокро­ви­ща]. Мене­лай гово­рит Теле­ма­ху:


Дам пиро­вую кра­те­ру бога­тую; эта кра­те­ра
Вся из среб­ра, но края золотые искус­ной работы
Бога Гефе­ста; ее пода­рил мне Федим бла­го­род­ный,
с.49 Царь сидо­нян в то вре­мя, когда, воз­вра­ща­ясь в отчиз­ну,
В доме его я гостил…
(Од. IV, 615; XV, 115)

Выра­же­ние «работа бога Гефе­ста» надо пони­мать как гипер­бо­лу, подоб­но тому как кра­си­вые вещи назы­ва­ют­ся «работой Афи­ны» или Харит, или Муз. Ведь Гомер, вос­хва­ляя чашу, c дан­ную Евне­ем в каче­стве выку­па за Лика­о­на, ясно ука­зы­ва­ет, что сидон­цы были весь­ма искус­ны­ми худож­ни­ка­ми:


Чуд­ной сво­ей кра­сотой помра­чав­шая в целой все­лен­ной
Слав­ные чаши, сидо­нян искус­ных изящ­ное дело,
Мужи ее, фини­кий­цы… про­дать при­вез­ли.

34. Мно­го было выска­за­но мне­ний об эрем­бах; ско­рее все­го пра­вы те, кто счи­та­ет, что Гомер име­ет здесь в виду ара­бов. Наш Зенон60 даже пишет, соот­вет­ст­вен­но исправ­ляя текст:


К чер­ным про­ник эфи­о­пам, гостил у сидо­нян, ара­бов.
(Од. IV, 84)

Изме­нять текст нет необ­хо­ди­мо­сти, так как чте­ние очень древ­нее. Луч­ше при­знать при­чи­ной затруд­не­ния пере­ме­ну име­ни наро­да (ведь такая пере­ме­на часто встре­ча­ет­ся у всех наро­дов), чем изме­нять чте­ние (как дей­ст­ви­тель­но и посту­па­ют неко­то­рые, исправ­ляя стих за счет d изме­не­ния несколь­ких букв). Но самым луч­шим нам пред­став­ля­ет­ся взгляд Посидо­ния61, так как он выво­дит и здесь эти­мо­ло­гию слов из род­ства наро­дов и общих черт их харак­те­ра. Ведь армяне, сирий­цы и ара­бы обна­ру­жи­ва­ют тес­ное род­ство не толь­ко в отно­ше­нии язы­ка, но и в обра­зе жиз­ни, сход­ства тело­сло­же­ния осо­бен­но пото­му, что они живут в бли­жай­шем сосед­стве. Месо­пота­мия, насе­лен­ная эти­ми тре­мя наро­да­ми, под­твер­жда­ет это; так как у этих наро­дов сход­ство осо­бен­но замет­но. И если в зави­си­мо­сти от дол­гот здесь суще­ст­ву­ет несколь­ко боль­шее раз­ли­чие меж­ду север­ным и южным наро­да­ми, чем меж­ду эти­ми дву­мя наро­да­ми и сирий­ца­ми, зани­маю­щи­ми цен­траль­ное поло­же­ние, тем не менее у них пре­об­ла­да­ют общие чер­ты. 42 Асси­рий­цы, ари­ане и арам­меи обна­ру­жи­ва­ют неко­то­рое сход­ство как с упо­мя­ну­ты­ми наро­да­ми, так и меж­ду собой. Дей­ст­ви­тель­но, Посидо­ний пред­по­ла­га­ет, что име­на этих наро­дов род­ст­вен­ны; ведь те наро­ды, гово­рит он, кото­рых мы назы­ваем сирий­ца­ми, сами по-сирий­ски назы­ва­ют­ся ари­ме­я­ми и арам­ме­я­ми; и суще­ст­ву­ет сход­ство в име­ни послед­не­го наро­да с име­нем армян, ара­бов и эрем­бов, так как этим име­нем древ­ние гре­ки, воз­мож­но, назы­ва­ли ара­бов, тем более что эти­мо­ло­гия сло­ва под­твер­жда­ет это. Боль­шин­ство уче­ных дей­ст­ви­тель­но про­из­во­дит имя эрем­бов от éran em­bai­nein62; это имя впо­след­ст­вии люди изме­ни­ли для боль­шей ясно­сти в «тро­гло­ди­тов»63. Это — араб­ское пле­мя, живу­щее b на дру­гой сто­роне Ара­вий­ско­го зали­ва, что воз­ле Егип­та и Эфи­о­пии. Есте­ствен­но было, про­дол­жа­ет Посидо­ний, чтобы поэт упо­мя­нул этих эрем­бов, ска­зав, что Мене­лай «при­был» к ним с.50 в том же смыс­ле, как он гово­рит, что Мене­лай «при­был» к эфи­о­пам (ведь они живут вбли­зи Фиван­ской обла­сти). Впро­чем, они были упо­мя­ну­ты не за их род заня­тий или выго­ду, кото­рую Мене­лай полу­чил от них (ведь выго­да не мог­ла быть вели­ка), но из-за про­дол­жи­тель­но­сти пре­бы­ва­ния [у них] и свя­зан­ной с этим сла­вы. Ведь столь дале­кое путе­ше­ст­вие при­но­си­ло сла­ву. Об этом гово­рит сле­дую­щий стих:


Мно­гих людей горо­да посе­тил и обы­чаи видел;
(Од. I, 3)

и


c …пре­тер­пев­ши нема­ло, нема­ло ски­тав­шись, добра я
Мно­го при­вез…
(Од. IV, 81)

А Геси­од в сво­ем «Ката­ло­ге»64 гово­рит:


И дщерь Ара­ба, сына крот­ко­го Гер­ма­о­на и Фро­нии,
Дще­ри вла­ды­ки Бела.
[Фрг. 23 (45)]

И Сте­си­хор гово­рит то же самое. Поэто­му мож­но пред­по­ло­жить, что во вре­ме­на Геси­о­да и Сте­си­хо­ра стра­на уже назы­ва­лась Ара­ви­ей от это­го Ара­ба, хотя в геро­и­че­скую эпо­ху она, может быть, еще не носи­ла это­го име­ни.

35. Писа­те­ли, кото­рые выду­мы­ва­ют какой-то осо­бый эфи­оп­ский народ эрем­бов, или кефе­нов, состав­ля­ю­щих дру­гой народ, или пиг­ме­ев — тре­тий и мно­же­ство дру­гих, не заслу­жи­ва­ют боль­шо­го дове­рия, так как, поми­мо неправ­до­по­до­бия тако­го объ­яс­не­ния, у них еще про­яв­ля­ет­ся склон­ность сме­ши­вать мифи­че­ский и исто­ри­че­ский d жан­ры. Близ­ки к этим и писа­те­ли, рас­ска­зы­ваю­щие о сидон­цах в Пер­сид­ском зали­ве или где-то еще в Оке­ане или пере­но­ся­щие стран­ст­во­ва­ние Мене­лая в откры­тый Оке­ан, рав­ным обра­зом и фини­кий­цев они поме­ща­ют дале­ко в Оке­ане. Нема­ло­важ­ным осно­ва­ни­ем для недо­ве­рия слу­жат их вза­им­ные про­ти­во­ре­чия. Одни из них утвер­жда­ют даже, что наши сидон­цы явля­ют­ся коло­ни­ста­ми фини­кий­цев на Оке­ане, добав­ляя, что при­чи­на, поче­му их зовут фини­кий­ца­ми65, — это крас­ный цвет Пер­сид­ско­го зали­ва; дру­гие же счи­та­ют сидон­цев на Оке­ане коло­ни­ста­ми из нашей Фини­кии. Неко­то­рые писа­те­ли пере­но­сят даже Эфи­о­пию в нашу Фини­кию, 43 утвер­ждая, что мифи­че­ские при­клю­че­ния Анд­ро­меды про­ис­хо­ди­ли в Иоп­пе, хотя они это рас­ска­зы­ва­ют не в силу незна­ком­ства с мест­но­стью66 (где про­ис­хо­ди­ли эти при­клю­че­ния), а ско­рее пото­му, что рас­сказ ведет­ся в мифи­че­ской фор­ме. То же самое пра­виль­но и отно­си­тель­но рас­ска­зов из Геси­о­да и дру­гих поэтов, при­во­ди­мых Апол­ло­до­ром, кото­рый даже не пред­став­ля­ет себе, как их согла­со­вать с сооб­ще­ни­я­ми Гоме­ра. Ведь Апол­ло­дор срав­ни­ва­ет с эти­ми рас­ска­за­ми гоме­ров­ские изве­стия о Пон­те и Егип­те, обви­няя поэта в неведе­нии на том осно­ва­нии, буд­то он, желая ска­зать прав­ду, не гово­рил ее, но по с.51 неведе­нию счи­тал прав­дой неправ­ду. Геси­о­да, одна­ко, никто не может упрек­нуть в незна­нии, когда он гово­рит о «полу­со­ба­ках-полу­людях», «длин­но­го­ло­вых людях» и о «пиг­ме­ях»; не сле­ду­ет упре­кать и само­го b Гоме­ра в незна­нии за эти мифи­че­ские рас­ска­зы (к чис­лу их отно­сят­ся и его рас­ска­зы о пиг­ме­ях); и Алк­ма­на — за рас­ска­зы о «людях с пере­пон­ка­ми на ногах»; или Эсхи­ла — о «псо­глав­цах», о «людях с гла­за­ми на груди» и «одно­гла­зых»67. Пото­му что мы не обра­ща­ем мно­го вни­ма­ния на про­за­и­че­ских писа­те­лей, пишу­щих о мно­гих пред­ме­тах в исто­ри­че­ской фор­ме, даже если они не при­зна­ют­ся, что име­ют дело с мифа­ми. Ведь сра­зу вид­но, когда они созна­тель­но впле­та­ют (в свое изло­же­ние) мифы не по незна­нию фак­тов, а при­ду­мы­ва­ют неве­ро­ят­ное, чтобы удо­вле­тво­рить склон­ность к чудес­но­му и доста­вить удо­воль­ст­вие слу­ша­те­лям. Меж­ду тем созда­ет­ся впе­чат­ле­ние, что это про­ис­хо­дит по незна­нию, пото­му что они пре­иму­ще­ст­вен­но выду­мы­ва­ют с неко­то­рым прав­до­по­до­би­ем такие фан­та­сти­че­ские рас­ска­зы о пред­ме­тах. Фео­помп откры­то при­зна­ет­ся, что будет рас­ска­зы­вать c мифы в сво­ей исто­рии — луч­шая мане­ра исто­ри­че­ско­го изло­же­ния, чем у Геро­до­та, Кте­сия, Гел­ла­ни­ка и авто­ров опи­са­ния Индии68.

36. О явле­ни­ях в Оке­ане у Гоме­ра гово­рит­ся в фор­ме мифа, так как эта фор­ма изло­же­ния долж­на быть целью поэта. Ведь от при­ли­вов и отли­вов в Оке­ане Гомер взял миф о Харибде, хотя даже сама Харибда не явля­ет­ся все­це­ло измыш­ле­ни­ем поэта, но образ ее дан в соот­вет­ст­вии с рас­ска­за­ми о Сици­лий­ском про­ли­ве. Если же Гомер утвер­жда­ет, что при­лив и отлив про­ис­хо­дит три раза в тече­ние суток (хотя это быва­ет толь­ко два­жды) в таких сло­вах:


…Харибда,
Три раза в день погло­щая и три раза в день извер­гая
d Чер­ную воду,
(Од. XII, 105)

то он все же мог бы выра­зить­ся и так; ведь мы не долж­ны думать, что он ска­зал так по незна­нию фак­та, но для того чтобы создать впе­чат­ле­ние тра­ги­че­ско­го и вызвать страх: Кир­ка в сво­их речах вызы­ва­ет силь­ный страх у Одис­сея, чтобы заста­вить его отка­зать­ся от сво­его наме­ре­ния, поэто­му она сме­ши­ва­ет прав­ду с ложью. Во вся­ком слу­чае Кир­ка ска­за­ла теми же самы­ми сти­ха­ми так:


…Харибда,
Три раза в день погло­щая и три раза в день извер­гая
Чер­ную воду. Не смей при­бли­жать­ся, когда погло­ща­ет.
Сам Посей­дон от поги­бе­ли вер­ной тогда не изба­вит.
(Од. XII, 105)

Одна­ко Одис­сей попал туда в момент погло­ще­ния и, как сам он гово­рит, не погиб.


44 В это мгно­ве­ние вла­гу соле­ную хлябь похи­ща­ла;
Я, ухва­тясь за смо­ков­ни­цу, рос­шую там, при­це­пил­ся
К вет­вям ее, как лету­чая мышь, и повис…
(Од. XII, 431)

с.52 Затем, дождав­шись кора­бель­ных облом­ков и сно­ва ухва­тив­шись за них, он спас­ся. Таким обра­зом, Кир­ка ска­за­ла неправ­ду. И как она ска­за­ла неправ­ду в одном слу­чае, так она солга­ла и в дру­гом: «три раза в день погло­щая» вме­сто «два раза». При­том тако­го рода гипер­бо­ла обще­употре­би­тель­на, напри­мер, когда мы гово­рим «три­жды бла­жен­ные» и «три­жды несчаст­ные». Так­же и поэт гово­рит:


Трое­крат­но счаст­ли­вы Данаи
(Од. V, 306*)

и


b Слад­кая, три­жды желан­ная

или


В три и четы­ре кус­ка.

Мож­но, пожа­луй, выве­сти заклю­че­ние так­же на осно­ва­нии истек­ше­го вре­ме­ни, что Гомер неко­то­рым обра­зом наме­ка­ет на исти­ну; ведь тот факт, что облом­ки кораб­лей так дол­го оста­ва­лись под водой и толь­ко позд­но были выбро­ше­ны Одис­сею, кото­рый с нетер­пе­ни­ем их ожи­дал, все вре­мя цеп­ля­ясь за вет­ви дере­ва, луч­ше под­хо­дит к пред­по­ло­же­нию, что при­лив и отлив про­ис­хо­дит два­жды, чем три­жды за оба пери­о­да вре­ме­ни (т. е. дня и ночи):


Так там, вися без дви­же­ния, ждал я, чтоб вынес­ли вол­ны
Мач­ту и киль из жер­ла, и в тос­ке неска­зан­ной я дол­го
Ждал — и уж око­ло часа, в кото­рый судья, раз­ре­шив­ши
c Юно­шей тяж­бу, домой вече­рять утом­лен­ный ухо­дит
С пло­ща­ди, — выплы­ли вдруг из Харибды желан­ные брев­на.
(Од. XII, 437)

Все это про­из­во­дит впе­чат­ле­ние, что истек зна­чи­тель­ный про­ме­жу­ток вре­ме­ни и что поэт ста­ра­ет­ся про­длить вре­мя вече­ра, так он гово­рит не вооб­ще «в час, когда судья вста­ет после заседа­ния», но при­бав­ля­ет «в час, когда, раз­ре­шив­ши мно­гие тяж­бы», сле­до­ва­тель­но, судья несколь­ко задер­жал­ся. И дру­гое сооб­ра­же­ние: сред­ство спа­се­ния, кото­рое поэт пред­ла­га­ет потер­пев­ше­му кораб­ле­кру­ше­ние Одис­сею, было бы неправ­до­по­доб­ным, если бы при­лив не отбра­сы­вал героя вся­кий раз назад, преж­де чем отлив успе­вал отне­сти его на дале­кое рас­сто­я­ние.

37. В согла­сии с Эра­то­сфе­ном и его шко­лой Апол­ло­дор кри­ти­ку­ет d Кал­ли­ма­ха за то, что тот — уче­ный фило­лог — счи­та­ет Гавд69 и Кор­ки­ру мест­но­стя­ми, по кото­рым стран­ст­во­вал Одис­сей. Этот взгляд Кал­ли­ма­ха про­ти­во­ре­чит основ­но­му замыс­лу Гоме­ра — пере­не­сти в Оке­ан упо­ми­нае­мые им места стран­ст­во­ва­ний Одис­сея. Но если стран­ст­во­ва­ний не было вооб­ще и все это — толь­ко выдум­ка Гоме­ра, тогда кри­ти­ка Апол­ло­до­ра с.53 спра­вед­ли­ва; если стран­ст­во­ва­ния и про­ис­хо­ди­ли, но в дру­гих местах, тогда Апол­ло­до­ру сле­до­ва­ло бы ска­зать сра­зу, в каких местах они были, и таким обра­зом испра­вить неосве­дом­лен­ность Кал­ли­ма­ха. Цели­ком весь рас­сказ, по всей веро­ят­но­сти, нель­зя при­знать выдум­кой (как я ука­зал выше)70, но так как нель­зя ука­зать ника­ких дру­гих мест­но­стей, заслу­жи­ваю­щих боль­ше­го дове­рия, то Кал­ли­ма­ха сле­ду­ет изба­вить от это­го упре­ка.

38. И Демет­рий 45 из Скеп­си­са в этом вопро­се не толь­ко не прав, но его мне­ние яви­лось даже при­чи­ной неко­то­рых оши­бок Апол­ло­до­ра, пото­му что Демет­рий, с жаром отвер­гая мне­ние Неан­та из Кизи­ка о том, что арго­нав­ты по пути в Фасис (пла­ва­ние, допус­кае­мое Гоме­ром и дру­ги­ми писа­те­ля­ми) воз­двиг­ли по сосед­ству с Кизи­ком свя­ти­ли­ще Идей­ской Мате­ри71, гово­рит, что Гомер вовсе не знал о путе­ше­ст­вии Иасо­на в Фасис. Это утвер­жде­ние про­ти­во­ре­чит не толь­ко сло­вам Гоме­ра, но и его соб­ст­вен­ным выска­зы­ва­ни­ям. Ведь Демет­рий гово­рит, что Ахил­лес разо­рил Лес­бос и дру­гие места, но поща­дил Лем­нос и сосед­ние ост­ро­ва по род­ству с Иасо­ном и b его сыном Евне­ем, кото­рый вла­дел тогда ост­ро­вом Лем­нос. Как же воз­мож­но, что поэт, зная, что Ахил­лес и Иасон были род­ст­вен­ни­ка­ми, зем­ля­ка­ми или соседя­ми, или каки­ми ни на есть дру­зья­ми (это род­ство объ­яс­ня­лось не чем иным, как тем, что оба они были фес­са­лий­ца­ми — один из Иол­ка, а дру­гой из ахей­ской Фтио­ти­ды), все же не знал, как это взду­ма­лось Иасо­ну, фес­са­лий­цу и жите­лю Иол­ка, не оста­вить на родине наслед­ни­ка, но сде­лать сво­его сына вла­ды­кой Лем­но­са. Ведь Гомер знал Пелия и доче­рей Пелия и самую бла­го­род­ную из них — Алке­сту и ее сына:


c …пред­во­дил же Эвмей их
Сын Адме­та люби­мый, кото­рый рож­ден им с Алкестой,
Див­ной женою, пре­крас­ней­шей всех из Пеле­е­вых дще­рей.

И неуже­ли он не слы­шал о при­клю­че­ни­ях Иасо­на, об Арго и арго­нав­тах (эти фак­ты при­зна­ют­ся все­ми), а выду­мал пла­ва­ние в Оке­ане из стра­ны Эета без вся­ко­го исто­ри­че­ско­го осно­ва­ния для сво­его рас­ска­за?

39. Ведь, как все соглас­ны, пер­во­на­чаль­ное пла­ва­ние в Фасис по при­ка­за­нию Пелия, воз­вра­ще­ние и заня­тие ост­ро­вов (как бы про­дол­жи­тель­но оно ни было) во вре­мя пла­ва­ния вдоль бере­гов содер­жат какой-то эле­мент прав­до­по­до­бия. Я утвер­ждаю, что и еще более дале­кое стран­ст­во­ва­ние Иасо­на (как и стран­ст­во­ва­ние Одис­сея и Мене­лая) так­же в какой-то сте­пе­ни прав­до­по­доб­но, как это дока­зы­ва­ет­ся суще­ст­ву­ю­щи­ми до сих пор и заслу­жи­ваю­щи­ми дове­рия памят­ни­ка­ми, а d к тому же и сло­ва­ми Гоме­ра. Так, напри­мер, око­ло Фаси­са пока­зы­ва­ют город Эю и при­зна­ет­ся досто­вер­ным, что Эет цар­ст­во­вал в Кол­хиде, а имя Эета72 часто встре­ча­ет­ся сре­ди мест­ных жите­лей той стра­ны. Далее, вол­шеб­ни­ца Медея явля­ет­ся исто­ри­че­ской лич­но­стью, и богат­ства тамош­ней стра­ны, состо­я­щие из золотых, сереб­ря­ных, желез­ных и мед­ных руд­ни­ков вну­ша­ют мысль об истин­ном моти­ве похо­да, что заста­ви­ло и Фрик­са еще рань­ше с.54 пред­при­нять такое путе­ше­ст­вие. Кро­ме того, суще­ст­ву­ют памят­ни­ки обо­их похо­дов: свя­ти­ли­ще Фрик­са73, рас­по­ло­жен­ное на гра­ни­цах Кол­хиды и Ибе­рии, и свя­ти­ли­ща Иасо­на, кото­рые пока­зы­ва­ют во мно­гих местах в Арме­нии и Мидии и в сосед­них с ними стра­нах. 46 И, кро­ме того, как гово­рят, есть мно­го дока­за­тельств похо­да Иасо­на и Фрик­са в обла­сти Сино­пы и при­мы­каю­ще­го к ней побе­ре­жья, а так­же в рай­оне Про­пон­ти­ды и Гел­лес­пон­та, вплоть до Лем­нос­ской обла­сти. Суще­ст­ву­ют следы похо­да Иасо­на и пре­сле­до­вав­ших его кол­хов в обшир­ной обла­сти вплоть до Кри­та, Ита­лии и Адри­а­ти­че­ско­го моря; на неко­то­рые из них ука­зы­ва­ет Кал­ли­мах:


Видел Эгле­та74, Ана­фу, сосед­нюю с Ферой Лакон­ской,

в эле­гии, кото­рая начи­на­ет­ся сло­ва­ми:


Я вос­пою, как герои из цар­ства Китей­ца Эета
Плы­ли, назад воз­вра­ща­ясь в древ­нюю Гемо­нию.

b В дру­гом месте Кал­ли­мах гово­рит о кол­хах:


Вес­ла они опу­сти­ли у Илли­рий­ско­го моря,
Где зла­то­куд­рой Гар­мо­нии камень могиль­ный лежит.
Там горо­док осно­ва­ли, что назвал бы «изгнан­ни­ков гра­дом»
Грек, а на их язы­ке Полы ведь имя ему.

Неко­то­рые утвер­жда­ют, что Иасон и его спут­ни­ки даже под­ня­лись вверх по Ист­ру на зна­чи­тель­ное рас­сто­я­ние; дру­гие же гово­рят, что они достиг­ли Адри­а­ти­че­ско­го моря. Пер­вые выска­зы­ва­ют такое мне­ние по незна­нию этих мест­но­стей, а по утвер­жде­нию послед­них, река Истр берет нача­ло из боль­шо­го Ист­ра и впа­да­ет в Адри­а­ти­че­ское море, впро­чем, в их выска­зы­ва­ни­ях нет c ниче­го неве­ро­ят­но­го и невоз­мож­но­го.

40. Таким обра­зом, Гомер, исполь­зуя подоб­но­го рода сведе­ния, ведет свой рас­сказ в согла­сии с исто­ри­че­ски­ми дан­ны­ми, но при­со­еди­ня­ет к это­му эле­мент ска­зоч­но­го, при­чем он при­дер­жи­ва­ет­ся обы­чая, обще­го для всех поэтов и сво­его соб­ст­вен­но­го. Его изло­же­ние соот­вет­ст­ву­ет исто­ри­че­ским изве­сти­ям, когда он назы­ва­ет Эета, гово­рит об Иасоне и об Арго, когда наряду с Эей при­ду­мы­ва­ет Эею и поме­ща­ет Евнея на Лем­но­се, изо­бра­жая этот ост­ров любез­ным Ахил­ле­су, когда напо­до­бие Медеи созда­ет вол­шеб­ни­цу Кир­ку


…боги­ню, сест­ру коз­но­дея Эета.
(Од. X, 137)

Он встав­ля­ет в рас­сказ эле­мент мифи­че­ско­го, пере­но­ся дале­ко в Оке­ан стран­ст­во­ва­ния, после­до­вав­шие за путе­ше­ст­ви­ем в стра­ну Эета. Ведь d если при­нять упо­мя­ну­тые выше фак­ты, тогда и сло­ва


…все­ми про­слав­лен­ный Арго
(Од. XII, 70)

с.55 так­же вер­ны, посколь­ку пред­по­ла­га­ет­ся, что поход про­ис­хо­дил в хоро­шо извест­ных и густо­на­се­лен­ных стра­нах. Если же дело обсто­ит так, как утвер­жда­ет Демет­рий из Скеп­си­са, ссы­ла­ясь на авто­ри­тет Мим­нер­ма (Мим­нерм поме­ща­ет жили­ще Эета в Оке­ане на восто­ке, за пре­де­ла­ми оби­тае­мо­го мира, утвер­ждая, что Иасон был послан туда Пели­ем и при­вез оттуда руно), то, во-пер­вых, поход за руном ста­но­вит­ся неве­ро­ят­ным (так как он был совер­шен в неве­до­мые и таин­ст­вен­ные стра­ны), во-вто­рых, поход через пустын­ные и необи­тае­мые обла­сти и столь уда­лен­ные от нашей части све­та не мог быть ни зна­ме­ни­тым, ни «все­ми про­слав­лен­ным». Мим­нерм гово­рит:


47 И сам Иасон нико­гда бы с руном из Эи
Не воз­вра­тил­ся, свер­шив пол­ный стра­да­ния путь.
Дерз­ко­му Пелию труд­ный урок выпол­няя, не смог ведь
Вод Оке­а­на пре­крас­ных он нико­гда бы достичь.

И далее:


В город Эета, туда, где лучи быст­рые Солн­ца
В терем его золо­той на ночь при­шли отдох­нуть,
У Оке­а­на бре­гов, куда при­был боже­ст­вен­ный Ясон.
(Фрг. 10. Бергк)

III

1. Эра­то­сфен не прав и в том, что он весь­ма подроб­но упо­ми­на­ет людей, не заслу­жи­ваю­щих упо­ми­на­ния, кри­ти­куя их в одном смыс­ле, в дру­гом же дове­ря­ет им, ссы­ла­ясь даже на их авто­ри­тет, напри­мер на Дама­ста и подоб­ных. Ведь если b у них и есть зер­но исти­ны, то все же не сле­ду­ет ссы­лать­ся на них в таком слу­чае или из-за это­го им дове­рять. Напро­тив, такой спо­соб нуж­но при­ме­нять толь­ко в отно­ше­нии людей достой­ных, кото­рые сооб­щи­ли мно­го вер­но­го, хотя мно­го фак­тов про­пу­сти­ли или изло­жи­ли неосно­ва­тель­но, но ниче­го не выска­за­ли заве­до­мо лож­но­го. Ссы­лать­ся же на авто­ри­тет Дама­ста ничуть не луч­ше, чем поль­зо­вать­ся свиде­тель­ст­вом Анти­фа­на из Бер­ги или мес­сен­ца Евге­ме­ра и про­чих писа­те­лей, кото­рых сам Эра­то­сфен цити­ру­ет, чтобы высме­ять их неле­пую бол­тов­ню. Сам Эра­то­сфен пере­да­ет один из таких неле­пых рас­ска­зов Дама­ста, кото­рый пола­га­ет, буд­то Ара­вий­ский залив c явля­ет­ся озе­ром и что Дио­тим, сын Стром­би­ха, будучи во гла­ве афин­ско­го посоль­ства, под­нял­ся вверх по реке Кид­ну из Кили­кии до реки Хоас­па, кото­рая про­те­ка­ет око­ло Суз, и через 40 дней при­был в Сузы; и Эра­то­сфен гово­рит, что Дама­сту все это рас­ска­зал сам Дио­тим. Затем Эра­то­сфен при­бав­ля­ет, что Дамаст выра­жа­ет удив­ле­ние, как это воз­мож­но, чтобы река Кидн, пере­се­кая Евфрат и Тигр, впа­да­ла в Хоасп.

2. Эра­то­сфе­на мож­но упрек­нуть не толь­ко за подоб­ные рас­ска­зы; он утвер­жда­ет, что в его вре­мя точ­ных и подроб­ных сведе­ний о морях еще не было, и в то же вре­мя при­зы­ва­ет нас не при­ни­мать d необ­ду­ман­но на веру с.56 сооб­ще­ния из слу­чай­ных источ­ни­ков и про­стран­но изла­га­ет при­чи­ны, поче­му мы не долж­ны верить нико­му из тех, кто пишет мифи­че­ские рас­ска­зы о стра­нах, рас­по­ло­жен­ных вдоль Евк­син­ско­го Пон­та и Адри­а­ти­че­ско­го моря; сам он, одна­ко, верит рас­ска­зам пер­во­го встреч­но­го. Так, напри­мер, он при­нял на веру сооб­ще­ние, что Исский залив явля­ет­ся самым восточ­ным пунк­том Сре­ди­зем­но­го моря, меж­ду тем как залив у Дио­с­ку­ри­а­ды в самом отда­лен­ном углу Евскин­ско­го Пон­та нахо­дит­ся почти на 3000 ста­дий восточ­нее, даже если сле­до­вать исчис­ле­нию ста­дий само­го Эра­то­сфе­на, о кото­ром он гово­рит. При опи­са­нии север­ной и самой отда­лен­ной частей Адри­а­ти­че­ско­го моря он не остав­ля­ет в сто­роне ни одной бас­ни. Он верит мно­же­ству фан­та­сти­че­ских рас­ска­зов о стра­нах за Герак­ло­вы­ми Стол­па­ми, упо­ми­ная ост­ров по име­ни Кер­ну и дру­гие стра­ны, 48 кото­рые теперь нигде нель­зя обна­ру­жить; об этом я упо­мя­ну далее. И хотя Эра­то­сфен ска­зал, что древ­ней­шие гре­ки совер­ша­ли пла­ва­ния ради гра­бе­жа и тор­гов­ли, прав­да не в откры­том море, а вдоль бере­гов, как напри­мер Иасон, кото­рый даже оста­вил кораб­ли и из стра­ны кол­хов пред­при­нял поход вплоть до Арме­нии и Мидии, но позд­нее он гово­рит, что в древ­нее вре­мя никто не решал­ся пла­вать ни по Евк­син­ско­му Пон­ту, ни вдоль бере­гов Ливии, Сирии и Кили­кии. Если под сло­вом «древ­ние» он пони­ма­ет тех людей, кото­рые жили в неза­па­мят­ные вре­ме­на, то нам вовсе не нуж­но гово­рить о них, совер­ша­ли ли они пла­ва­ния или нет. Если же Эра­то­сфен гово­рит о людях, упо­ми­нае­мых в пре­да­нии, то мож­но ска­зать не b заду­мы­ва­ясь, что древ­ние, по-види­мо­му, совер­ша­ли более дале­кие путе­ше­ст­вия по суше и по морю, чем люди позд­ней­ше­го вре­ме­ни, если толь­ко сле­ду­ет при­ни­мать во вни­ма­ние такое пре­да­ние. Напри­мер, Дио­нис, Геракл и сам Иасон, кро­ме того, Одис­сей и Мене­лай, о кото­рых рас­ска­зы­ва­ет Гомер. Веро­ят­но, что Фесей и Пири­фой тоже реши­лись на дол­гие путе­ше­ст­вия и оста­ви­ли о себе сла­ву, буд­то совер­ши­ли нис­хож­де­ние в Аид, а Дио­с­ку­ры пото­му же полу­чи­ли имя «хра­ни­те­лей на море» и «спа­си­те­лей моря­ков». Кро­ме того, ска­за­ние о гос­под­стве Мино­са на море1 и слу­хи о путе­ше­ст­ви­ях фини­кий­цев2 (кото­рые немно­го спу­стя после Тро­ян­ской вой­ны объ­е­ха­ли стра­ны за c Герак­ло­вы­ми Стол­па­ми и осно­ва­ли там горо­да, так же как и в середине Ливий­ско­го побе­ре­жья) полу­чи­ли широ­кую извест­ность. А Энея, Анте­но­ра, эне­тов и вооб­ще всех обре­чен­ных на ски­та­ние из-за Тро­ян­ской вой­ны по все­му оби­тае­мо­му миру раз­ве не сле­ду­ет счи­тать людь­ми древ­не­го вре­ме­ни? Ведь тогдаш­ним гре­кам, как и вар­ва­рам, из-за дол­гой вой­ны при­хо­ди­лось терять и свое домаш­нее иму­ще­ство, и при­об­ре­тен­ное вой­ной. Поэто­му после гибе­ли Трои не толь­ко победи­те­ли ста­ли зани­мать­ся мор­ским раз­бо­ем из-за бед­но­сти, но еще боль­ше того d побеж­ден­ные, уцелев­шие после вой­ны. Послед­ние, по пре­да­нию, осно­ва­ли мно­же­ство горо­дов по все­му побе­ре­жью за пре­де­ла­ми Элла­ды и в неко­то­рых местах внут­ри стра­ны.

3. Рас­ска­зав о том, насколь­ко про­дви­ну­лись впе­ред в позна­нии оби­тае­мо­го мира не толь­ко поко­ле­ние после Алек­сандра, но и люди его вре­ме­ни, Эра­то­сфен пере­хо­дит к вопро­су о фор­ме зем­ли, одна­ко не зем­ли с.57 в смыс­ле оби­тае­мо­го мира (что более бы под­хо­ди­ло в его спе­ци­аль­ном сочи­не­нии об этом пред­ме­те), а зем­ли в целом. И этот вопрос, конеч­но, так­же под­ле­жит обсуж­де­нию, но в сво­ем месте. Итак, уста­но­вив, что зем­ля как целое шаро­вид­на (прав­да, не так шаро­вид­на, как если бы была выто­че­на на токар­ном стан­ке, 49 а име­ет неко­то­рые неров­но­сти на шаро­вой поверх­но­сти), он при­пи­сы­ва­ет ей мно­го после­до­ва­тель­ных отступ­ле­ний от пра­виль­ной фор­мы в резуль­та­те воздей­ст­вия воды, огня, зем­ле­тря­се­ний, вул­ка­ни­че­ских извер­же­ний и дру­гих при­чин подоб­но­го рода; и здесь так­же он не соблюда­ет долж­но­го поряд­ка. Ведь шаро­вид­ная фор­ма, свой­ст­вен­ная зем­ле в целом, про­ис­те­ка­ет из стро­е­ния все­лен­ной, а такие изме­не­ния, как ука­зы­ва­ет Эра­то­сфен, вовсе не при­во­дят к изме­не­нию зем­ли в целом (ведь в боль­ших телах такие незна­чи­тель­ные изме­не­ния неза­мет­ны), хотя и вле­кут за собой все новые и новые состо­я­ния толь­ко для оби­тае­мо­го мира, и непо­сред­ст­вен­ные при­чи­ны, вызы­ваю­щие их, раз­лич­ны.

4. Далее, по b сло­вам Эра­то­сфе­на, осо­бен­но тре­бу­ет изу­че­ния вопрос, отче­го во мно­гих местах внут­ри мате­ри­ка на рас­сто­я­нии 2 или 3 тысяч ста­дий от моря нахо­дят боль­шое коли­че­ство дву­ст­вор­ча­тых рако­вин, рако­вин уст­риц, гре­бен­ча­тых рако­вин, а так­же встре­ча­ют­ся лима­ны, напри­мер, гово­рит он, в окрест­но­стях хра­ма Аммо­на и вдоль доро­ги, веду­щей к нему на про­тя­же­нии 3000 ста­дий3. В этой мест­но­сти суще­ст­ву­ют, по его сло­вам, боль­шие отло­же­ния уст­рич­ных рако­вин; и теперь еще мож­но обна­ру­жить там пла­сты соли и струи мор­ской воды, под­ни­маю­щи­е­ся на извест­ную высоту; кро­ме того, там пока­зы­ва­ют облом­ки мор­ских кораб­лей, кото­рые выбро­ше­ны, по сло­вам тузем­цев, через какую-то рас­се­ли­ну, и дель­фи­нов, изо­бра­жен­ных на малень­ких стол­би­ках с посвя­ти­тель­ной над­пи­сью: c свя­щен­ных послов Кире­ны. Рас­ска­зав об этом, Эра­то­сфен с одоб­ре­ни­ем цити­ру­ет мне­ние физи­ка Стра­то­на4 и Ксан­фа из Лидии. По сло­вам Ксан­фа, в цар­ст­во­ва­ние Арта­к­серк­са была столь силь­ная засу­ха, что высох­ли реки, озе­ра и колод­цы, а само­му ему при­хо­ди­лось во мно­гих местах вда­ли от моря — в Арме­нии, в Мати­ене и в Ниж­ней Фри­гии — видеть кам­ни в фор­ме дву­ст­вор­ча­той рако­ви­ны, рако­ви­ны гре­бен­ча­то­го типа, отпе­чат­ки гре­бен­ча­тых рако­вин и лиман, поэто­му он выска­зал убеж­де­ние, что эти рав­ни­ны когда-то были морем. Далее, Эра­то­сфен одоб­ря­ет мне­ние Стра­то­на, кото­рый еще бли­же под­хо­дит к иссле­до­ва­нию при­чин. Стра­тон выска­зы­ва­ет мне­ние, что Евк­син­ский Понт преж­де не имел выхо­да у Визан­тия, но реки, впа­даю­щие в Понт, про­рва­ли и откры­ли d про­ход и вода устре­ми­лась в Про­пон­ти­ду и Гел­лес­понт. То же самое явле­ние, по Стра­то­ну, про­изо­шло и в Сре­ди­зем­ном море. Ведь в этом слу­чае про­лив у Стол­пов был раз­мыт после того, как море напол­ни­лось водой рек, и во вре­мя отли­ва воды обна­ру­жи­лись мели. По мне­нию Стра­то­на, при­чи­на это­го, во-пер­вых, в том, что уро­вень дна Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на и Сре­ди­зем­но­го моря раз­ли­чен, во-вто­рых, что у Стол­пов еще и теперь тянет­ся попе­рек под­вод­ная гряда от Евро­пы к Ливии, 50 ука­зы­ваю­щая на то, что Сре­ди­зем­ное море и Атлан­ти­че­ский оке­ан преж­де не мог­ли быть одним морем. Моря бас­сей­на Пон­та, про­дол­жа­ет Стра­тон, очень мел­ки, тогда как с.58 Крит­ское, Сици­лий­ское и Сар­дин­ское моря весь­ма глу­бо­ки, но так как рек, теку­щих с севе­ра и с восто­ка, очень мно­го и они весь­ма боль­шие, то моря бас­сей­на Пон­та напол­ня­ют­ся илом, дру­гие оста­ют­ся глу­бо­ки­ми. В этом при­чи­на того явле­ния, поче­му Пон­тий­ское море самое прес­но­вод­ное и его тече­ние направ­ле­но в сто­ро­ну накло­на дна5. Далее, по мне­нию Стра­то­на, весь Понт цели­ком впо­след­ст­вии будет зане­сен илом, если такие нано­сы будут про­дол­жать­ся. Ведь даже теперь уже обме­ле­ли обла­сти на левой сто­роне b Пон­та, напри­мер Саль­ми­десс и область в устье Ист­ра, назы­вае­мая моря­ка­ми «Груди» и Скиф­ская пусты­ня. Может быть, и храм Аммо­на, преж­де нахо­див­ший­ся на бере­гу моря, теперь лежит в цен­тре стра­ны вслед­ст­вие того, что про­изо­шел отлив мор­ских вод. Стра­тон пред­по­ла­га­ет, что ора­кул Аммо­на, по всей веро­ят­но­сти, полу­чил такую широ­кую извест­ность и сла­ву отто­го, что был рас­по­ло­жен на море; тепе­ре­ш­нее место­по­ло­же­ние ора­ку­ла, столь уда­лен­ное от моря, не дает разум­но­го объ­яс­не­ния его извест­но­сти и сла­вы; и Еги­пет в древ­но­сти был покрыт морем вплоть до болот в Пелу­сий­ской обла­сти, горы Касия и c Сир­бо­ний­ско­го озе­ра. Дей­ст­ви­тель­но, даже еще теперь в Егип­те при добы­че соли нахо­дят углуб­ле­ния, напол­нен­ные пес­ком и иско­пае­мы­ми рако­ви­на­ми, как если бы стра­на преж­де была затоп­ле­на морем и вся область око­ло горы Касия и так назы­вае­мая Гер­ра пред­став­ля­ли собой боло­то, соеди­няв­ше­е­ся с зали­вом Крас­но­го моря; после того как море отсту­пи­ло, в этих мест­но­стях обна­жи­лась суша, но Сир­бо­ний­ское озе­ро оста­лось; затем и оно про­рва­лось к морю и пре­вра­ти­лось в боло­то. Таким обра­зом, бере­га так назы­вае­мо­го озе­ра Мериды име­ют боль­ше сход­ства с мор­ски­ми бере­га­ми, d чем с бере­га­ми реки. Мож­но допу­стить поэто­му, что зна­чи­тель­ная часть мате­ри­ка неко­гда была покры­та водой в тече­ние опре­де­лен­но­го пери­о­да, а затем сно­ва обна­жи­лась; рав­ным обра­зом мож­но допу­стить, что вся поверх­ность зем­ли, нахо­дя­ща­я­ся теперь под водой, пред­став­ля­ет неров­но­сти на дне моря, подоб­но тому, разу­ме­ет­ся, как часть зем­ли над поверх­но­стью моря, на кото­рой мы живем, под­вер­же­на мно­го­чис­лен­ным изме­не­ни­ям, как утвер­жда­ет сам Эра­то­сфен. Таким обра­зом, что каса­ет­ся аргу­мен­та­ции Ксан­фа, то в ней нель­зя обна­ру­жить ниче­го неле­по­го.

5. Стра­то­на, одна­ко, мож­но упрек­нуть за то, что он при нали­чии мно­гих истин­ных при­чин иска­же­ний не заме­ча­ет их и выстав­ля­ет при­чи­ны несу­ще­ст­ву­ю­щие. Ведь пер­вая при­чи­на, по его сло­вам, — это раз­ни­ца уров­ней и глу­би­ны Сре­ди­зем­но­го моря и Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на. 51 Но что каса­ет­ся под­ня­тия и опус­ка­ния моря, затоп­ле­ния им неко­то­рых обла­стей и после­дую­ще­го отступ­ле­ния от них моря, то при­чи­ну этих явле­ний сле­ду­ет искать не в раз­ли­чии уров­ней дна — в одном слу­чае более низ­ко­го, в дру­гом — более высо­ко­го, — но в том фак­те, что само мор­ское дно то под­ни­ма­ет­ся, то опус­ка­ет­ся, а вме­сте с ним про­ис­хо­дят под­ня­тие и опус­ка­ние моря; ведь при под­ня­тии уров­ня моря вода будет затоп­лять бере­га, а при пони­же­нии его вода опу­стит­ся до преж­не­го уров­ня. Если этот взгляд Стра­то­на пра­ви­лен, то вся­кое вне­зап­ное уве­ли­че­ние мас­сы воды в море долж­но сопро­вож­дать­ся навод­не­ни­ем, напри­мер во вре­мя высо­ких с.59 при­ли­вов на море или раз­ли­тия рек, при­чем в одном слу­чае вода пере­ме­ща­ет­ся из дру­гой части моря, b а в дру­гом — мас­са воды [про­сто] уве­ли­чи­ва­ет­ся. Но уве­ли­че­ние мас­сы воды из рек не насту­па­ет вне­зап­но и неожи­дан­но (что и вызы­ва­ет взду­тие моря), при­ли­вы не про­дол­жа­ют­ся доста­точ­но дол­го, чтобы вызвать это (они про­ис­хо­дят регу­ляр­но), и не про­из­во­дят навод­не­ний ни в Сре­ди­зем­ном море, ни где-либо в дру­гом месте. Поэто­му нам оста­ет­ся при­знать при­чи­ной изме­не­ний6 твер­дое осно­ва­ние моря, или нахо­дя­ще­е­ся под морем, или вре­мен­но намы­вае­мое водой, ско­рее все­го под­вод­ное дно. Ведь зем­ля, про­пи­тан­ная водой, лег­че, подвиж­нее и ско­рее под­вер­же­на изме­не­ни­ям, пото­му что пнев­ма­ти­че­ский эле­мент7 — основ­ная при­чи­на подоб­ных явле­ний — здесь более зна­чи­те­лен. Но, как я ска­зал, непо­сред­ст­вен­ная при­чи­на таких явле­ний в том, что само мор­ское дно то под­ни­ма­ет­ся, то c оседа­ет, а не в том, что одни части дна высо­кие, а дру­гие менее высо­кие. Тем не менее Стра­тон выстав­ля­ет при­чи­ной послед­нее, пола­гая, что явле­ния, про­ис­хо­дя­щие в реках, име­ют место и на море; он дума­ет, что мор­ское тече­ние берет свое нача­ло с высо­ких мест, в про­тив­ном слу­чае он не счи­тал бы дно моря при­чи­ной тече­ния у Визан­тия; он утвер­жда­ет, что дно Евк­син­ско­го Пон­та выше дна Про­пон­ти­ды и моря, сле­дую­ще­го за Про­пон­ти­дой, при­бав­ляя в то же вре­мя при­чи­ну это­го; глу­бо­кие места Евк­син­ско­го Пон­та, напол­ня­ясь илом — реч­ны­ми нано­са­ми, меле­ют, поэто­му и вода выте­ка­ет за его пре­де­лы. Этот взгляд он цели­ком пере­но­сит и на Сре­ди­зем­ное море, срав­нив его d с Атлан­ти­че­ским оке­а­ном, так как, по его мне­нию, дно Сре­ди­зем­но­го моря ста­но­вит­ся выше дна, лежа­ще­го под Атлан­ти­че­ским оке­а­ном; ведь он счи­та­ет, что Сре­ди­зем­ное море так­же напол­ня­ет­ся нано­са­ми мно­гих рек и насла­и­ва­ет на дно мас­су ила как и Евк­син­ский Понт. Но тогда долж­но быть вер­но и то, что мор­ское тече­ние у Стол­пов и Каль­пы, веду­щее [в Оке­ан], похо­же на тече­ние у Визан­тия, теку­щее [в Эгей­ское море]8. Одна­ко я опус­каю это обсто­я­тель­ство; ведь ска­жут, что то же самое явле­ние про­ис­хо­дит и здесь [у Герак­ло­вых Стол­пов], но тече­ние теря­ет­ся в отли­вах и при­ли­вах, ста­но­вясь неза­мет­ным.

6. Вот что инте­рес­но узнать: если пред­по­ло­жить, что дно Евк­син­ско­го Пон­та было ниже дна Про­пон­ти­ды9 и моря, сле­дую­ще­го за Про­пон­ти­дой, до того как открыл­ся про­ход у Визан­тия, то что же пре­пят­ст­во­ва­ло напол­не­нию Евк­син­ско­го Пон­та 52 вода­ми рек, все рав­но было ли оно преж­де морем или про­сто озе­ром боль­ше Мео­ти­ды? Если это так, то я спра­ши­ваю даль­ше: раз­ве не вер­но, что уров­ни воды Евк­син­ско­го Пон­та и Про­пон­ти­ды были таки­ми, что (пока они оста­ва­лись оди­на­ко­вы­ми) эти моря нель­зя было заста­вить про­рвать­ся и выте­кать в силу рав­но­го сопро­тив­ле­ния и дав­ле­ния; но когда уро­вень внут­рен­не­го моря стал более высо­ким, тогда изли­шек воды про­рвал­ся и вытек из него. И раз­ве не в этом при­чи­на сли­я­ния внеш­не­го моря с внут­рен­ним и обра­зо­ва­ния оди­на­ко­во­го уров­ня (все рав­но было ли послед­нее пер­во­на­чаль­но морем или когда-нибудь озе­ром и позд­нее морем) b в силу сме­ше­ния с внут­рен­ним морем и его пре­об­ла­да­ния? Ведь если и в этом со мной согла­сят­ся, то тепе­ре­ш­нее с.60 тече­ние будет таким же, но при­чи­ной его не будет являть­ся более высо­кое или наклон­ное дно моря, как это утвер­жда­ет Стра­тон.

7. Эти основ­ные поло­же­ния мы долж­ны рас­про­стра­нить на Сре­ди­зем­ное море и Атлан­ти­че­ский оке­ан, счи­тая при­чи­ной тече­ния не мор­ское дно и его наклон, а реки. Ведь дей­ст­ви­тель­но, соглас­но назван­ным выше писа­те­лям10, пред­став­ля­ет­ся весь­ма веро­ят­ным, что даже если все наше Сре­ди­зем­ное море преж­де было озе­ром, то, напол­нив­шись водой рек, оно вышло из бере­гов и изли­ло свои воды через узкий про­лив у Стол­пов, обра­зо­вав как бы c водо­пад; Атлан­ти­че­ский же оке­ан, все более и более напол­ня­ясь водой, с тече­ни­ем вре­ме­ни слил­ся со Сре­ди­зем­ным морем, объ­еди­нив­шись на одном уровне; таким обра­зом, Сре­ди­зем­но­мор­ский водо­ем пре­вра­тил­ся в море в силу пре­об­ла­даю­ще­го вли­я­ния Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на. Вооб­ще срав­не­ние моря с река­ми совер­шен­но про­ти­во­ре­чит физи­че­ской нау­ке: ведь реки текут вниз по наклон­но­му рус­лу, тогда как море не име­ет накло­на. Тече­ние в про­ли­вах объ­яс­ня­ет­ся дру­гой при­чи­ной, а не тем, что нано­сы реч­но­го ила запол­ни­ли глу­бо­кие места в море. Ведь нано­сы обра­зу­ют­ся у самых устьев рек, напри­мер так назы­вае­мые «Груди»11 в устье Ист­ра, Скиф­ская пусты­ня и Саль­ми­десс (где и дру­гие бур­ные пото­ки содей­ст­ву­ют обра­зо­ва­нию нано­сов); пес­ча­ное низ­кое устье Фаси­са и топ­кое побе­ре­жье Кол­хиды; устье d Фер­мо­дон­та и Ири­са, вся Фемис­ки­ра, рав­ни­на Ама­зо­нок и бо́льшая часть Сиде­ны. Так же обсто­ит дело и с дру­ги­ми река­ми; ведь все они под­ра­жа­ют Нилу, пре­вра­щая в сушу нахо­дя­ще­е­ся перед ними рус­ло, одни в боль­шем, дру­гие в мень­шем раз­ме­ре. В мень­шей сте­пе­ни те, кото­рые не при­но­сят мно­го ила, в боль­шей же те, кото­рые текут на боль­шом про­стран­стве по стране с мяг­кой поч­вой, при­ни­мая при­то­ка­ми мно­го бур­ных ручьев. К чис­лу послед­них при­над­ле­жит Пирам, кото­рый мно­го зем­ли нанес в Кили­кии; к нему отно­сит­ся сле­дую­щий ора­кул:


53 Будет сие средь потом­ков, когда Пира­мос среб­ро­вод­ный
Берег мор­ской нане­сет, достиг­нув свя­щен­но­го Кип­ра.

Ведь Пирам, выте­кая судо­ход­ной рекой из сред­ней части Ката­он­ской рав­ни­ны и про­би­вая себе про­ход в Кили­кию через уще­лье Тав­ра, впа­да­ет в про­лив, лежа­щий меж­ду Кили­ки­ей и Кипром.

8. При­чи­на же, поче­му нано­сы рек, дви­га­ясь впе­ред, не дости­га­ют откры­то­го моря, в том, что море по свой­ст­вен­но­му ему от при­ро­ды при­лив­но-отлив­но­му тече­нию отбра­сы­ва­ет их вспять. Ведь море похо­же на живые суще­ства и подоб­но им вды­ха­ет и выды­ха­ет; таким же обра­зом и море нахо­дит­ся в «посто­ян­ном обрат­ном дви­же­нии, воз­ни­каю­щем из него само­го b и непре­рыв­но воз­вра­щаю­щем­ся назад»12. Для наблюда­те­ля, сто­я­ще­го на бере­гу во вре­мя вол­не­ния на море, это ясно, пото­му что вол­на то зали­ва­ет его ноги, то обна­жа­ет, то сно­ва зали­ва­ет, и это про­ис­хо­дит непре­рыв­но. Вме­сте с при­бо­ем набе­га­ет и вол­на, кото­рая (будь она даже самой лег­кой) все же, устрем­ля­ясь впе­ред, обла­да­ет боль­шей силой и выбра­сы­ва­ет вся­кий посто­рон­ний пред­мет на сушу:


с.61 …вдруг почер­нев­шие зыби
Гроз­но хол­мят­ся и мно­же­ство по́роста хле­щут из моря.
(Ил. IX, 7)

Это про­ис­хо­дит чаще при вет­ре, но и во вре­мя зати­шья, когда ветер дует с суши. Тем не менее вол­на несет­ся к бере­гу c про­тив вет­ра, как буд­то, дви­га­ясь вме­сте с морем, она участ­ву­ет в соб­ст­вен­ном дви­же­нии моря. Это име­ет в виду Гомер, гово­ря:


…нахлы­нув
С гро­мом об берег дро­бят­ся ужас­ным, и выше уте­сов
Вол­ны пону­рые ска­чут, брыз­жут соле­ную пену;

и


и высо­кие окрест
Воют бре­га от валов, изры­гае­мых морем на сушу.

9. Поэто­му натиск вол­ны име­ет доста­точ­ную силу, чтобы выбро­сить посто­рон­ний пред­мет. Это явле­ние назы­ва­ют «очи­ще­ни­ем»13 моря, в силу чего вол­ны выбра­сы­ва­ют на сушу тру­пы и облом­ки кораб­ле­кру­ше­ния. Но отлив не обла­да­ет такой силой, чтобы увле­кать назад в море выбро­шен­ные вол­ной на берег мерт­вое тело или кусок дере­ва, или самый лег­кий пред­мет — d проб­ку — даже из бли­жай­ших к морю мест, где эти пред­ме­ты были остав­ле­ны вол­на­ми. Таким же обра­зом ил и насы­щен­ная илом вода выбра­сы­ва­ют­ся вол­на­ми (при­чем это­му содей­ст­ву­ет тяжесть ила), так что ил оседа­ет на зем­лю, преж­де чем его успе­ет уне­сти в откры­тое море. Дей­ст­ви­тель­но, сила реч­но­го тече­ния пре­кра­ща­ет свое дей­ст­вие на корот­ком рас­сто­я­нии от устья реки. Воз­мож­но, что море, начи­ная с бере­гов, совер­шен­но зане­сет илом, если в него непре­рыв­но будут посту­пать реч­ные нано­сы. И это может про­изой­ти, если допу­стить, что Евк­син­ский Понт глуб­же Сар­дин­ско­го моря, 54 кото­рое, по сло­вам Посидо­ния, явля­ет­ся самым глу­бо­ким из всех изме­рен­ных морей — око­ло 1000 оргий.

10. Одна­ко такое объ­яс­не­ние, пожа­луй, менее при­ем­ле­мо; поэто­му я счи­таю необ­хо­ди­мым наше истол­ко­ва­ние вопро­са поста­вить в тес­ную связь с более оче­вид­ны­ми явле­ни­я­ми, так ска­зать, наблюдае­мы­ми еже­днев­но. Ведь навод­не­ния [как мы видим, воз­ни­ка­ют вслед­ст­вие под­ня­тия мор­ско­го дна] и зем­ле­тря­се­ния, вул­ка­ни­че­ские извер­же­ния и подъ­ем мор­ско­го дна вызы­ва­ют и под­ня­тие моря, тогда как опус­ка­ние дна моря спо­соб­ст­ву­ет его пони­же­нию. Ибо невоз­мож­но, чтобы рас­ка­лен­ные мас­сы изнут­ри зем­ли и малень­кие ост­ров­ки мог­ли быть под­ня­ты на поверх­ность, а боль­шие ост­ро­ва — нет, чтобы таким обра­зом обра­зо­ва­лись ост­ро­ва, а мате­ри­ки — нет. Рав­ным обра­зом могут про­ис­хо­дить малые и зна­чи­тель­ные оседа­ния дна моря, если толь­ко b вер­но гово­рят, что в силу зем­ле­тря­се­ний появ­ля­ют­ся зия­ю­щие рас­се­ли­ны и зем­ля погло­ща­ет целые мест­но­сти и селе­ния, как это про­изо­шло в Буре и Бизоне и во мно­гих дру­гих местах. Отно­си­тель­но Сици­лии мож­но в рав­ной сте­пе­ни пред­по­ло­жить, с.62 что она явля­ет­ся облом­ком Ита­лии или что она была выбро­ше­на силой огня из глу­би­ны Этны и [в таком поло­же­нии] оста­лась; то же самое мож­но ска­зать о Липар­ских и Пифе­кус­ских ост­ро­вах14.

11. Эра­то­сфен отли­ча­ет­ся такой наив­но­стью, что, будучи мате­ма­ти­ком, не хочет даже под­твер­дить науч­ные поло­же­ния Архи­меда, кото­рый в сво­ем трак­та­те «О пла­ваю­щих телах»15 гово­рит, что поверх­ность вся­ко­го жид­ко­го тела в состо­я­нии покоя и рав­но­ве­сия шаро­вид­на и этот шар име­ет оди­на­ко­вый центр c с зем­лей. Ведь это поло­же­ние при­ни­ма­ют все, кто вооб­ще зани­ма­ет­ся мате­ма­ти­кой. Хотя сам Эра­то­сфен и при­зна­ет, что Сре­ди­зем­ное море явля­ет­ся одним сплош­ным морем, одна­ко он счи­та­ет, что оно име­ет одну общую непре­рыв­ную поверх­ность, даже в местах, лежа­щих в непо­сред­ст­вен­ной бли­зо­сти. В дока­за­тель­ство тако­го нера­зум­но­го мне­ния он ссы­ла­ет­ся на авто­ри­тет стро­и­те­лей, хотя сами мате­ма­ти­ки объ­яви­ли стро­и­тель­ное искус­ство частью мате­ма­ти­ки. Ведь, по его сло­вам, Демет­рий [Поли­ор­кет] сде­лал попыт­ку про­рыть Пело­пон­нес­ский пере­ше­ек16, чтобы устро­ить про­ход сво­е­му флоту, но выпол­нить это наме­ре­ние Демет­рию поме­ша­ли стро­и­те­ли-инже­не­ры: они сде­ла­ли изме­ре­ния d и доло­жи­ли, что море в Коринф­ском зали­ве выше, чем у Кен­хре­ев, так что если про­рыть разде­ля­ю­щую два моря поло­су зем­ли, то весь Эгин­ский про­лив и сама Эги­на с сосед­ни­ми ост­ро­ва­ми будет затоп­ле­на и канал будет бес­по­ле­зен. Эра­то­сфен гово­рит, что по этой при­чине узкие про­ли­вы име­ют силь­ные тече­ния, осо­бен­но Сици­лий­ский про­лив, в кото­ром про­ис­хо­дят явле­ния, схо­жие с при­ли­ва­ми и отли­ва­ми в Оке­ане; ведь тече­ние в нем изме­ня­ет направ­ле­ние два­жды каж­дый день и ночь, подоб­но тому как в Оке­ане два­жды быва­ют при­лив и отлив. 55 В самом деле, про­дол­жа­ет Эра­то­сфен, при­ли­ву соот­вет­ст­ву­ет тече­ние, кото­рое стре­ми­тель­но несет­ся из Тиррен­ско­го моря в Сици­лий­ское, как буд­то бы с более высо­ко­го уров­ня, и дей­ст­ви­тель­но назы­ва­ет­ся «нис­хо­дя­щим»; это тече­ние соот­вет­ст­ву­ет при­ли­ву и пото­му, что начи­на­ет­ся и окан­чи­ва­ет­ся одно­вре­мен­но с при­ли­ва­ми; ведь начи­на­ет­ся оно во вре­мя вос­хо­да и захо­да луны и пре­кра­ща­ет­ся, когда луна достигнет обо­их мериди­а­нов, имен­но мериди­а­на — над зем­лей или под зем­лей. Отли­ву соот­вет­ст­ву­ет обрат­ное тече­ние (оно назы­ва­ет­ся «вос­хо­дя­щим»), кото­рое подоб­но отли­вам начи­на­ет­ся, когда луна дохо­дит до обо­их мериди­а­нов, и пре­кра­ща­ет­ся при дости­же­нии b луной пунк­тов вос­хо­да и захо­да.

12. Вопро­сом о при­ли­вах и отли­вах доста­точ­но зани­ма­лись Посидо­ний17 и Афи­но­дор. Что же каса­ет­ся обрат­но­го тече­ния в про­ли­вах (кото­рое под­ле­жит более глу­бо­ко­му есте­ствен­но­на­уч­но­му иссле­до­ва­нию, чем это нуж­но для насто­я­ще­го труда), то доста­точ­но толь­ко ска­зать для объ­яс­не­ния [тече­ния в про­ли­вах], что харак­тер тече­ния, соот­вет­ст­вен­но каж­до­му роду [про­ли­вов] не один и тот же; ведь в таком слу­чае Сици­лий­ский про­лив не менял бы сво­его тече­ния два­жды в день (как гово­рит Эра­то­сфен), а Хал­кид­ский — 7 раз в день, тогда как про­лив у Визан­тия вовсе не меня­ет сво­его тече­ния, а посто­ян­но име­ет толь­ко одно, иду­щее из Пон­та в Про­пон­ти­ду и, по сооб­ще­нию Гип­пар­ха, даже ино­гда с.63 оста­нав­ли­ваю­ще­е­ся; если бы харак­тер тече­ний был дей­ст­ви­тель­но одним и тем же, c то это была бы не та при­чи­на, кото­рую выстав­ля­ет Эра­то­сфен: море по обе­им сто­ро­нам про­ли­ва име­ет раз­ный уро­вень. Ведь это не име­ло бы места и в отно­ше­нии рек, раз­ве толь­ко когда они име­ют ката­рак­ты; и при нали­чии ката­рак­тов они не текут вспять, но все­гда текут по направ­ле­нию более низ­ко­го рус­ла. И это про­ис­хо­дит отто­го, что тече­ние d и его поверх­ность наклон­ны. Но кто же ска­жет, что поверх­ность моря наклон­на, осо­бен­но имея в виду гипо­те­зы, по кото­рым 4 тела (кото­рые мы так­же назы­ваем «сти­хи­я­ми») име­ют шаро­вую фор­му?18 И поэто­му про­лив не толь­ко не течет вспять, но и не сто­ит на месте вооб­ще без тече­ния, хотя в нем про­ис­хо­дит сли­я­ние двух морей; но уро­вень не один [а два]: один — выше, дру­гой — ниже. Ведь вода — не то, что зем­ля, кото­рая, отли­ча­ясь твер­до­стью, при­ня­ла соот­вет­ст­ву­ю­щую фор­му и поэто­му име­ет посто­ян­ные углуб­ле­ния и воз­вы­шен­но­сти, — в силу про­сто­го вли­я­ния тяже­сти дви­жет­ся по зем­ле, при­ни­мая тако­го рода поверх­ность, какую ей при­пи­сы­ва­ет Архи­мед.

13. К заме­ча­ни­ям об Аммоне и Егип­те Эра­то­сфен добав­ля­ет пред­по­ло­же­ние о том, что гора Касий неко­гда омы­ва­лась морем и вся область, где ныне лежат так назы­вае­мые Гер­ры, пред­став­ля­ла собой боло­то (так что соеди­ня­лась 56 с зали­вом Крас­но­го моря), но при сли­я­нии морей19 она обна­ру­жи­лась. Утвер­жде­ние, что упо­мя­ну­тая область была забо­ло­че­на, пред­став­ля­ет­ся сомни­тель­ным, так как она соеди­ня­лась с зали­вом Крас­но­го моря, пото­му что «быть соеди­нен­ным с чем-либо» озна­ча­ет или «под­хо­дить близ­ко», или «касать­ся», так что если это выра­же­ние отне­сти к мас­се воды, то оно озна­ча­ло бы, что одна мас­са воды сли­ва­ет­ся с дру­гой. Мое объ­яс­не­ние сво­дит­ся к тому, что мел­ко­во­дье «подо­шло» к Крас­но­му морю, когда еще узкий пере­ше­ек у Герак­ло­вых Стол­пов был закрыт; и толь­ко после раз­ры­ва это­го пере­шей­ка мел­ко­во­дье ото­шло вслед­ст­вие пони­же­ния уров­ня Сре­ди­зем­но­го моря из-за отли­ва воды через про­лив у Герак­ло­вых Стол­пов. Но Гип­парх, истол­ко­вав b выра­же­ние «быть соеди­нен­ным» рав­но­знач­ным выра­же­нию «сли­вать­ся» (т. е. пола­гая, что наше Сре­ди­зем­ное море «сли­лось» с Крас­ным морем вслед­ст­вие напол­не­ния водой), кри­ти­ку­ет Эра­то­сфе­на и спра­ши­ва­ет: поче­му, когда наше Сре­ди­зем­ное море из-за отли­ва вод у Герак­ло­вых Стол­пов изме­ни­ло свой уро­вень в том направ­ле­нии, это не заста­ви­ло Крас­ное море (кото­рое сли­лось с ним) так­же изме­нить уро­вень; поче­му, нако­нец, Крас­ное море сохра­ни­ло [преж­ний] уро­вень, а не пони­зи­лось как Сре­ди­зем­ное? Ведь, про­дол­жа­ет он, даже если согла­сить­ся с самим Эра­то­сфе­ном, все внеш­нее море сли­лось воеди­но, сле­до­ва­тель­но, запад­ное и Крас­ное море обра­зу­ют еди­ное море. Затем Гип­парх добав­ля­ет вывод, что море за Герак­ло­вы­ми Стол­па­ми, Крас­ное море и даже Сре­ди­зем­ное (слив­ше­е­ся с Крас­ным) име­ют c оди­на­ко­вый уро­вень.

14. Эра­то­сфен воз­ра­жа­ет на это, что не гово­рил о сли­я­нии Сре­ди­зем­но­го моря с Крас­ным в то вре­мя, как Сре­ди­зем­ное море пере­пол­ни­лось, но утвер­ждал толь­ко, что Сре­ди­зем­ное при­бли­зи­лось к Крас­но­му; кро­ме с.64 того, из его поло­же­ния не сле­ду­ет, что одно сплош­ное море всюду име­ет оди­на­ко­вую высоту и оди­на­ко­вый уро­вень (как, напри­мер, не име­ет наше Сре­ди­зем­ное море и совер­шен­но несо­мнен­но — его часть у Лехея и око­ло Кен­хре­ев)20. Это обсто­я­тель­ство отме­ча­ет и сам Гип­парх в сочи­не­нии про­тив Эра­то­сфе­на. Так как Гип­пар­ху извест­на эта точ­ка зре­ния Эра­то­сфе­на, то пусть он луч­ше выдвинет про­тив какие-нибудь соб­ст­вен­ные дово­ды и не при­ни­ма­ет сра­зу на веру, буд­то тот, кто гово­рит о еди­ном внеш­нем море, утвер­жда­ет, что и уро­вень d повсюду оди­на­ков.

15. Счи­тая над­пись кирен­ских свя­щен­ных послов на дель­фи­нах21 под­лож­ной, Гип­парх при­во­дит неубеди­тель­ный довод в поль­зу сво­его взгляда: хотя осно­ва­ние Кире­ны и отно­сит­ся к вре­ме­нам, о кото­рых пом­нит чело­ве­че­ство, одна­ко ни у кого из исто­ри­ков не встре­ча­ет­ся упо­ми­на­ния о том, что ора­кул когда-либо нахо­дил­ся у моря. Поче­му же, несмот­ря на отсут­ст­вие у исто­ри­ков сооб­ще­ния об этом фак­те, по при­зна­кам, на кото­рых мы осно­вы­ва­ем свою догад­ку, что эта мест­ность была неко­гда при­мор­ской, нель­зя заклю­чить, что дель­фи­ны были дей­ст­ви­тель­но посвя­ще­ны и над­пись была состав­ле­на кирен­ски­ми свя­щен­ны­ми посла­ми? Далее, хотя Гип­парх при­нял, что вме­сте с под­ня­ти­ем мор­ско­го дна под­ня­лось и само море и навод­ни­ло всю мест­ность вплоть до ора­ку­ла22 57 (нахо­дя­ще­го­ся на рас­сто­я­нии, несколь­ко боль­шем 3 тысяч ста­дий от моря), поче­му он не допус­ка­ет под­ня­тия моря до такой высоты, чтобы были покры­ты весь ост­ров Фарос и бо́льшая часть Егип­та, как буд­то такой высоты подъ­ема моря было бы недо­ста­точ­но, чтобы навод­нить так­же и эти обла­сти. И затем, ска­зав, что если бы Сре­ди­зем­ное море дей­ст­ви­тель­но напол­ни­лось до обра­зо­ва­ния про­ры­ва у Стол­пов, до уров­ня, ука­зан­но­го Эра­то­сфе­ном, то преж­де вся Ливия и бо́льшая часть Евро­пы и Азия долж­ны были быть покры­ты водой, он при­бав­ля­ет, что Понт, веро­ят­но, в неко­то­рых местах сли­ва­ет­ся с Адри­а­ти­кой. Меж­ду тем Истр (по его пред­по­ло­же­нию), раз­ветв­ля­ясь на рука­ва из обла­сти Пон­та, b впа­да­ет в оба моря в силу осо­бо­го рас­по­ло­же­ния мест­но­сти. Но Истр не берет нача­ла в Пон­тий­ских обла­стях, напро­тив, его исто­ки нахо­дят­ся в горах над Адри­а­ти­кой; он не впа­да­ет в оба моря, а толь­ко в Понт, разде­ля­ясь на рука­ва лишь у само­го устья. Эту неосве­дом­лен­ность Гип­пар­ха разде­ля­ют и неко­то­рые его пред­ше­ст­вен­ни­ки, кото­рые при­зна­ют суще­ст­во­ва­ние какой-то дру­гой, одно­имен­ной с Истром реки; послед­няя, по их пред­став­ле­ни­ям, ответв­ля­ет­ся от Ист­ра и впа­да­ет в Адри­а­ти­ку; от этой реки, как они пола­га­ют, полу­чи­ло свое имя пле­мя ист­ров (так как этот Истр про­те­ка­ет через их область), и Иасон этим путем воз­вра­щал­ся из c стра­ны кол­хов.

16. Для того чтобы раз­вить у лиц, зани­маю­щих­ся гео­гра­фи­ей, спо­соб­ность «не изум­лять­ся»23 изме­не­ни­ям (вызы­ваю­щим, как ска­за­но, навод­не­ния и подоб­ные явле­ния при­ро­ды), о кото­рых я гово­рил по пово­ду Сици­лии24, ост­ро­вов Эоло­вых и Пифе­кус­ских, сто­ит при­ве­сти еще и дру­гие при­ме­ры сход­ных с эти­ми явле­ний, суще­ст­ву­ю­щих теперь или имев­ших место в дру­гих обла­стях, ибо пред­став­ле­ние о боль­шом чис­ле таких при­ме­ров устра­ня­ет «изум­ле­ние». Так, непри­выч­ный факт сму­ща­ет, с.65 запу­ты­ва­ет вос­при­я­тие и обна­ру­жи­ва­ет нашу неосве­дом­лен­ность в явле­ни­ях при­ро­ды и жиз­ни вооб­ще; напри­мер, если кто-нибудь рас­ска­зы­вал бы о про­ис­ше­ст­ви­ях у ост­ро­вов Ферм и Фера­сия, рас­по­ло­жен­ных в про­ли­ве меж­ду Кри­том d и Кире­не­ей (из них Фера — мет­ро­по­лия Кире­ны), в Егип­те и во мно­гих сход­ных мест­но­стях Гре­ции. На пол­пу­ти меж­ду Ферой и Фера­си­ей из моря вне­зап­но вырва­лось пла­мя и дер­жа­лось в тече­ние четы­рех дней, так что все море вокруг кипе­ло и пыла­ло; пла­мя изверг­ло ост­ров (посте­пен­но, слов­но рыча­га­ми под­ни­мае­мый из воды и состо­я­щий из рас­ка­лен­ной мас­сы) про­тя­же­ни­ем 12 ста­дий в окруж­но­сти. После извер­же­ния пер­вы­ми осме­ли­лись под­плыть к это­му месту родо­с­цы (во вре­мя их гос­под­ства на море), кото­рые и воз­двиг­ли на ост­ро­ве свя­ти­ли­ще Посидо­ну Асфа­лию25. 58 А в Фини­кии, по сло­вам Посидо­ния, в резуль­та­те зем­ле­тря­се­ния зем­лей был погло­щен город, рас­по­ло­жен­ный выше Сидо­на, и раз­ру­ше­но око­ло 23 само­го Сидо­на; но не весь город погиб сра­зу, так что поте­ри людей были не осо­бен­но зна­чи­тель­ны. Такая же беда раз­ра­зи­лась над всей Сири­ей, но с несколь­ко мень­шей силой; зем­ле­тря­се­ние пере­ки­ну­лось на неко­то­рые ост­ро­ва, рас­про­стра­нив­шись по Кикла­дам и Евбее, так что клю­чи Аре­фу­сы (есть такой источ­ник в Хал­киде) иссяк­ли, но спу­стя мно­го дней заби­ли сно­ва через дру­гое отвер­стие; зем­ле­тря­се­ние на ост­ро­ве в неко­то­рых частях про­дол­жа­лось до тех пор, пока на Лелант­ской рав­нине не раз­верз­лась про­пасть в зем­ле, b извер­гав­шая поток огнен­ной лавы.

17. Несмот­ря на то что уже мно­го писа­те­лей подо­бра­ло при­ме­ры подоб­но­го рода, для нас будет доста­точ­но сбор­ни­ка при­ме­ров, соот­вет­ст­вен­но при­веден­ных Демет­ри­ем из Скеп­си­са. Напри­мер, он упо­ми­на­ет сле­дую­щие сти­хи Гоме­ра:


Оба к клю­чам свет­ло­струй­ным при­мча­ли­ся, где с быст­ро­тою
Два выте­ка­ют источ­ни­ка быст­ро­пу­чин­но­го Ксан­фа;
Теп­лой водою стру­ит­ся один…
Но источ­ник дру­гой и средь лета студе­ный катит­ся.

Он сове­ту­ет «не удив­лять­ся», если теперь еще остал­ся источ­ник холод­ной воды, а горя­че­го уже не вид­но; при­чи­ной сле­ду­ет счи­тать, по его сло­вам, испа­ре­ние горя­чей воды. По это­му пово­ду он упо­ми­на­ет сооб­ще­ние Демок­ла, кото­рый рас­ска­зы­ва­ет c о несколь­ких боль­ших зем­ле­тря­се­ни­ях; одни из них про­ис­хо­ди­ли в древ­но­сти в Лидии и Ионии в цар­ст­во­ва­ние Тан­та­ла и погло­ти­ли не толь­ко селе­ния, но и раз­ру­ши­ли гору Сипил; из болот там воз­ник­ли озе­ра, а Трою зато­пи­ло вол­на­ми. Фарос в Егип­те неко­гда был мор­ским ост­ро­вом, теперь же он каким-то обра­зом пре­вра­тил­ся в полу­ост­ров, как Тир и Кла­зо­ме­ны. Во вре­мя мое­го пре­бы­ва­ния в Алек­сан­дрии еги­пет­ской море око­ло Пелу­сия и горы Касия под­ня­лось и зато­пи­ло стра­ну, пре­вра­тив эту гору в ост­ров, так что доро­га, иду­щая мимо d Касия в Фини­кию, ста­ла про­хо­ди­мой для судов. Не уди­ви­тель­но поэто­му, если даже когда-нибудь пере­ше­ек, отде­ля­ю­щий Еги­пет­ское море от Крас­но­го, разо­рвав­шись или опу­стив­шись, откро­ет про­лив и вызо­вет с.66 сли­я­ние внеш­не­го моря с внут­рен­ним, как это про­изо­шло с про­ли­вом у Герак­ло­вых Стол­пов. О подоб­ных явле­ни­ях я уже гово­рил в нача­ле это­го сочи­не­ния; все эти при­ме­ры нуж­но све­сти воеди­но, чтобы обос­но­вать нашу твер­дую веру в твор­че­скую дея­тель­ность при­ро­ды, а так­же в изме­не­ния, совер­шае­мые под воздей­ст­ви­ем дру­гих сил.

18. Что каса­ет­ся Пирея, то он преж­де был ост­ро­вом, лежал «по ту сто­ро­ну»26 59 мате­ри­ка и, как гово­рят, от это­го полу­чил свое назва­ние. Наобо­рот, Лев­ка­да после про­ры­тия корин­фя­на­ми кана­ла через пере­ше­ек пре­вра­ти­лась в ост­ров, хотя преж­де была мысом. Ведь к Лев­ка­де, гово­рят, отно­сят­ся сло­ва Лаер­та:


…Нери­кон град на уте­се зем­ли мате­рой нис­про­верг­нул.
(Од. XXIV, 377)

Здесь, зна­чит, был сде­лан про­коп чело­ве­че­ски­ми рука­ми, а в дру­гих местах соору­же­ны дам­бы или мосты; так, теперь на ост­ро­ве у Сира­куз постро­ен мост, соеди­ня­ю­щий город с мате­ри­ком, тогда как рань­ше, по b сло­вам Иви­ка, была дам­ба из булыж­ни­ка, кото­рый он назы­ва­ет «ото­бран­ным». Бура же и Гели­ка погиб­ли: одна погло­ще­на рас­се­ли­ной, обра­зо­вав­шей­ся в зем­ле, дру­гая смы­та вол­ной. И у Мефо­ны в Гер­ми­он­ском зали­ве вслед­ст­вие вул­ка­ни­че­ско­го извер­же­ния под­ня­лась гора 7 ста­дий высоты; гора эта днем из-за силь­но­го жара и запа­ха серы была недо­ступ­на, ночью же она на дале­ком рас­сто­я­нии све­ти­лась, будучи настоль­ко рас­ка­лен­ной, что море на 5 ста­дий вокруг кипе­ло (вол­не­ние на море рас­про­стра­ни­лось даже на 20 ста­дий) и было засы­па­но огром­ны­ми облом­ка­ми скал, вели­чи­ной не мень­ше башен. Далее, Арна и Мидея были погло­ще­ны c Копа­ид­ским озе­ром; эти мест­но­сти упо­ми­нал Гомер в «Спис­ке кораб­лей»:


Арн, вино­гра­дом обиль­ный, Мидею, кра­си­вую Нис­су.

И несколь­ко фра­кий­ских горо­дов, види­мо, затоп­ле­ны озе­ром Бисто­нидой и дру­гим озе­ром, назы­вае­мым теперь Афни­ти­дой; неко­то­рые гово­рят, что затоп­ле­ны и горо­да тре­рцев, соседей фра­кий­цев. И один из Эхи­над­ских ост­ро­вов, преж­де назы­вае­мый Арте­ми­та, стал мате­ри­ком. Гово­рят еще, что то же самое про­изо­шло и с дру­ги­ми ост­ров­ка­ми в устье Ахе­лоя как послед­ст­вие нано­сов реки в море; по сло­вам Геро­до­та27, остат­ки их посте­пен­но сли­ва­ют­ся с мате­ри­ком. Затем d есть несколь­ко мысов в Это­лии, кото­рые преж­де были ост­ро­ва­ми; изме­ни­лась и Асте­рия, кото­рую Гомер назы­ва­ет Асте­ридой:


Есть на рав­нине соле­но­го моря уте­си­стый ост­ров
…его име­ну­ют
Асте­ром, он неве­лик; кораб­ли там при­ют­ная при­стань
С двух бере­гов при­ни­ма­ет.
(Од. IV, 844)

с.67 Но в насто­я­щее вре­мя она не име­ет даже удоб­ной якор­ной сто­ян­ки. Далее, на Ита­ке нет пеще­ры или грота Нимф, как опи­сы­ва­ет Гомер, но луч­ше при­чи­ну это­го при­пи­сать гео­гра­фи­че­ско­му изме­не­нию, чем неосве­дом­лен­но­сти Гоме­ра или мифо­ло­ги­че­ской выдум­ке. Так как этот вопрос неясен, то я пред­став­ляю 60 его даль­ней­ше­му изу­че­нию.

19. Антис­са была преж­де ост­ро­вом, как гово­рит Мир­сил, а так как Лес­бос преж­де назы­вал­ся Иссой, то этот ост­ров полу­чил имя Антис­сы; теперь же это — город на Лес­бо­се. Неко­то­рые счи­та­ют, что сам Лес­бос пред­став­ля­ет собой обло­мок, ото­рван­ный от горы Иды, подоб­но тому как Про­хи­та и Пифе­кус­са ото­рва­лись от Мисе­на, Капреи — от мыса Афи­ны, Сици­лия — от обла­сти Регия и Осса — от Олим­па28. И дей­ст­ви­тель­но, вбли­зи этих мест про­изо­шли такие изме­не­ния. И далее, река Ладон в Арка­дии одна­жды оста­но­ви­лась в сво­ем тече­нии. По сло­вам Дури­са, Раги в Мидии полу­чи­ли свое имя пото­му, что зем­ля око­ло Кас­пий­ских b Ворот «была разо­рва­на»29 вслед­ст­вие зем­ле­тря­се­ния на таком рас­сто­я­нии, что мно­го горо­дов и селе­ний было раз­ру­ше­но и реки под­верг­лись раз­но­об­раз­ным изме­не­ни­ям. Ион гово­рит о Евбее в сво­ей сати­ро­вой дра­ме «Омфа­ла»30:


Лег­кая вол­на Еври­па отде­ли­ла Евбей­скую зем­лю
От Бео­тии, про­ли­вом отре­зав
Выступ бре­га мор­ско­го.
(Фрг. 18. Наук)

20. Демет­рий из Кал­ла­ти­са в рас­ска­зе о зем­ле­тря­се­ни­ях, неко­гда про­ис­хо­див­ших повсюду в Гре­ции, гово­рит, что бо́льшая часть Лиха­д­ских ост­ро­вов и Кенея были затоп­ле­ны морем; горя­чие источ­ни­ки в Эдеп­се и Фер­мо­пи­лах, иссяк­нув на 3 дня, затем сно­ва c потек­ли; источ­ни­ки же в Эдеп­се вырва­лись на поверх­ность и в дру­гих местах. В Орее обру­ши­лись сте­на, обра­щен­ная к морю, и око­ло 700 домов; бо́льшая часть Эхи­на, Фалар и Герак­леи, что в Тра­хине, были раз­ру­ше­ны, а стро­е­ния в Фала­рах уни­что­же­ны до осно­ва­ния. Подоб­ная же участь постиг­ла жите­лей Ламии и Лариссы: Скар­фея была сбро­ше­на вол­ной с осно­ва­ния; при этом уто­ну­ло не менее 1700 душ (из них боль­ше поло­ви­ны фро­ний­цев); затем под­ня­лась трой­ная вол­на, одна часть кото­рой понес­лась по направ­ле­нию к Тар­фе и Фро­нию, дру­гая часть — к Фер­мо­пи­лам, третья — по рав­нине до d Даф­нун­та в Фокиде; источ­ни­ки рек на несколь­ко дней иссяк­ли; Спер­хей изме­нил свое рус­ло, так что про­ез­жие доро­ги ста­ли год­ны­ми для пла­ва­ния; Боагрий устре­мил­ся по дру­го­му уще­лью; мно­гие части Ало­пы, Кино­са и Опун­та были повреж­де­ны; Эон — кре­пость над Опун­том — была совер­шен­но раз­ру­ше­на; часть сте­ны Эла­теи была сло­ма­на; в Аль­поне во вре­мя празд­но­ва­ния Фесмофо­рий 25 деву­шек под­ня­лись в одну из башен в гава­ни, чтобы полю­бо­вать­ся видом; баш­ня упа­ла, а вме­сте с ней и девуш­ки упа­ли в море. Гово­рят, что на ост­ро­ве Ата­лан­та31 (что око­ло Евбеи) 61 после обра­зо­ва­ния в сред­ней его части рас­се­ли­ны в цен­тре воз­ник судо­ход­ный канал и неко­то­рые рав­ни­ны ост­ро­ва были затоп­ле­ны на с.68 рас­сто­я­нии 20 ста­дий; три­е­ра, сто­яв­шая на вер­фи, была под­ня­та вол­ной и пере­бро­ше­на через сте­ну.

21. Исто­ри­ки при­со­еди­ня­ют к этим рас­ска­зам об изме­не­ни­ях сооб­ще­ния о пере­ме­нах, про­ис­шед­ших в резуль­та­те пере­се­ле­ний, чтобы отучить нас излишне «изум­лять­ся». Это свой­ство [не изум­лять­ся] вос­хва­ля­ют Демо­крит32 и все дру­гие фило­со­фы; он ста­вит эту доб­лесть наряду с неустра­ши­мо­стью, невоз­му­ти­мо­стью и душев­ной твер­до­стью. Так, напри­мер, пере­се­ле­ние запад­ных ибе­рий­цев в обла­сти за Пон­том и Кол­хидой (обла­сти, кото­рые, по Апол­ло­до­ру, b отде­ле­ны от Арме­нии Ара­к­сом, но ско­рее рекой Киром и Мос­хий­ски­ми гора­ми), пере­се­ле­ние егип­тян в Эфи­о­пию и Кол­хиду и эне­тов из Пафла­го­нии в Адри­а­ти­ку. То же самое про­изо­шло и с гре­че­ски­ми пле­ме­на­ми — ионий­ца­ми, дорий­ца­ми, ахей­ца­ми и эолий­ца­ми; и эни­ан­цы, тепе­реш­ние соседи это­лий­цев, неко­гда жили око­ло Дотия и горы Оссы, сре­ди перре­бов; но и сами перре­бы так­же явля­ют­ся при­шель­ца­ми откуда-то. Насто­я­щий труд полон при­ме­ра­ми подоб­но­го рода, неко­то­рые из них обще­из­вест­ны. Одна­ко пере­се­ле­ния карий­цев, тре­ров, c тев­кров и гала­тов, точ­но так же как бо́льшая часть похо­дов вождей в отда­лен­ные стра­ны (напри­мер, Мадия Скиф­ско­го, Теар­ко­на Эфи­оп­ско­го, Коба Трер­ско­го, Сесо­ст­ри­са и Псам­ми­ти­ха еги­пет­ских, а так­же пер­сов от Кира до Ксерк­са), не всем оди­на­ко­во извест­ны. И ким­ме­рий­цы, кото­рых назы­ва­ют тре­ра­ми (или какое-то пле­мя ким­ме­рий­цев), часто втор­га­лись в стра­ны, рас­по­ло­жен­ные на пра­вой сто­роне Пон­та, и в при­ле­гаю­щие к ним обла­сти, напа­дая ино­гда на Пафла­го­нию, ино­гда даже на Фри­гию, d когда Мидас, по рас­ска­зам, напив­шись бычьей кро­ви33, пошел навстре­чу сво­е­му року. Лигда­мид тем не менее дошел во гла­ве сво­их вои­нов до Лидии и Ионии и взял Сар­ды, но погиб в Кили­кии. Такие втор­же­ния часто совер­ша­ли ким­ме­рий­цы и тре­ры. Как гово­рят, тре­ры и Коб были в кон­це кон­цов изгна­ны Мади­ем, царем ски­фов. Пусть эти при­ме­ры будут даны здесь, так как они содер­жат под­хо­дя­щие фак­ты для вся­кой нау­ки, опи­сы­ваю­щей мир в целом.

22. Воз­вра­ща­юсь теперь к про­дол­же­нию того, от чего я ранее откло­нил­ся34. Геро­дот35 утвер­жда­ет, что не суще­ст­ву­ет ника­ких гипер­бо­ре­ев, пото­му что нет так­же и гипер­нотов. 62 Эра­то­сфен гово­рит, что этот неле­пый довод похож на сле­дую­щий софизм: если ска­зать, что «Не суще­ст­ву­ет радую­щих­ся чужо­му несча­стью, пото­му что нет и радую­щих­ся чужо­му бла­гу». И, может быть, при­бав­ля­ет Эра­то­сфен, суще­ст­ву­ют и гипер­ноты, во вся­ком слу­чае Нот не дует по Эфи­о­пии, а даль­ше к севе­ру. Так как вет­ры дуют на каж­дой широ­те и ветер, дую­щий с юга, всюду назы­ва­ет­ся Нотом, то было бы уди­ви­тель­но, если бы суще­ст­во­ва­ло какое-нибудь оби­тае­мое место, где это было бы не так. Наобо­рот, не толь­ко Эфи­о­пия может иметь тот же Нот, что и мы, но вся область выше вплоть до эква­то­ра. Как бы то ни было, Геро­до­та сле­до­ва­ло бы обви­нить в том, что он пола­гал, буд­то b гипер­бо­ре­я­ми назы­ва­лись те наро­ды, в обла­стях кото­рых Борей не дует. Ведь если поэты употреб­ля­ют это выра­же­ние ско­рее в мифи­че­ском смыс­ле, то их тол­ко­ва­те­ли по край­ней мере долж­ны были бы с.69 при­слу­шать­ся к голо­су здра­во­го смыс­ла; при­знать, что под «гипер­бо­ре­я­ми» име­ют­ся в виду толь­ко наро­ды край­не­го севе­ра. Гра­ни­ца север­ных наро­дов — север­ный полюс, а южных — эква­тор; гра­ни­ца же вет­ров — та же самая.

23. Вслед за этим Эра­то­сфен пере­хо­дит к воз­ра­же­ни­ям тем писа­те­лям, кото­рые рас­ска­зы­ва­ют явно вымыш­лен­ные и невоз­мож­ные вещи: одни в виде ска­за­ний, дру­гие — в науч­ной фор­ме; о них не сто­и­ло бы упо­ми­нать. И Эра­то­сфе­ну не сле­до­ва­ло бы в таком вопро­се обра­щать вни­ма­ние на подоб­ных c бол­ту­нов. Таков ход дока­за­тельств Эра­то­сфе­на в I кни­ге его «Запи­сок»36.


IV

1. Во II кни­ге Эра­то­сфен пред­при­ни­ма­ет неко­то­рый пере­смотр всей гео­гра­фии и выдви­га­ет соб­ст­вен­ные поло­же­ния, кото­рые, быть может, нуж­да­ют­ся в даль­ней­ших исправ­ле­ни­ях, и я дол­жен попы­тать­ся их при­ве­сти. Итак, введе­ние им в гео­гра­фию основ мате­ма­ти­ки и физи­ки — вещь похваль­ная; сле­ду­ет одоб­рить и его поло­же­ние о том, что если зем­ля шаро­вид­на, подоб­но все­лен­ной, то она оби­тае­ма всюду вокруг, и дру­гие его поло­же­ния подоб­но­го рода. Одна­ко позд­ней­шие писа­те­ли не соглас­ны с ним по вопро­су о вели­чине зем­ли: так ли она вели­ка, как он утвер­жда­ет, и не одоб­ря­ют его изме­ре­ния зем­ли1. Тем не менее, d когда Гип­парх состав­ля­ет кар­ту небес­ных явле­ний для отдель­ных насе­лен­ных пунк­тов, то он поль­зу­ет­ся теми рас­сто­я­ни­я­ми, кото­рые полу­чил Эра­то­сфен в резуль­та­те изме­ре­ния на мериди­ане меж­ду Мерое, Алек­сан­дри­ей и Бори­сфе­ном; эти рас­сто­я­ния, по сло­вам Гип­пар­ха, толь­ко слег­ка укло­ня­ют­ся от исти­ны. В даль­ней­шем изло­же­нии Эра­то­сфен, каса­ясь вопро­са о фор­ме зем­ли, пока­зы­ва­ет, что не толь­ко зем­ля вме­сте с жид­кой частью, но и небо шаро­вид­но, и, по-види­мо­му, гово­рит о пред­ме­тах, не отно­ся­щих­ся к его теме; ибо [как он пола­га­ет] крат­ко­го ука­за­ния доста­точ­но2.

2. Далее Эра­то­сфен, опре­де­ляя широту оби­тае­мо­го мира, утвер­жда­ет, что от Мерое, на мериди­ане, про­хо­дя­щем через Мерое, до Алек­сан­дрии 63 10000 ста­дий, оттуда до Гел­лес­пон­та — око­ло 8100, потом до Бори­сфе­на — 5000; далее, до парал­лель­но­го кру­га, про­хо­дя­ще­го через Фулу3 (кото­рая, по сло­вам Пифея, отсто­ит от Брет­та­нии к севе­ру на 6 дней мор­ско­го пути и нахо­дит­ся вбли­зи замерз­ше­го моря), око­ло 11500 ста­дий. Таким обра­зом, если мы еще доба­вим 3400 для стран к югу от Мерое, чтобы охва­тить ост­ров егип­тян4, Стра­ну, про­из­во­дя­щую кори­цу, и Тапро­ба­ну, то полу­чим 38000 ста­дий.

3. Сле­ду­ет, одна­ко, допу­стить пра­виль­ность вычис­ле­ния Эра­то­сфе­ном всех дру­гих рас­сто­я­ний (с одним толь­ко исклю­че­ни­ем): b по это­му пунк­ту иссле­до­ва­те­ли доста­точ­но соглас­ны. Но какой же разум­ный чело­век может при­нять за истин­ное его рас­сто­я­ние от Бори­сфе­на до парал­ле­ли Фулы? Ведь Пифей5, рас­ска­зы­ваю­щий о Фуле, счи­та­ет­ся отъ­яв­лен­ным лгу­ном, и люди, видав­шие Брет­та­нию и Иер­ну, не упо­ми­на­ют о Фуле, но с.70 зато гово­рят о дру­гих малень­ких ост­ров­ках око­ло Брет­та­нии. И сама Брет­та­ния про­сти­ра­ет­ся вдоль Кель­ти­ки, по длине при­бли­зи­тель­но оди­на­ко­ва с ней — не более 5000 ста­дий — и огра­ни­че­на про­ти­во­по­лож­ны­ми око­неч­но­стя­ми Кель­ти­ки. Восточ­ные око­неч­но­сти обе­их стран лежат про­тив восточ­ных, а запад­ные — про­тив запад­ных; и восточ­ные око­неч­но­сти их рас­по­ло­же­ны доста­точ­но близ­ко друг от дру­га, так что оба бере­га нахо­дят­ся в поле зре­ния, c т. е. Кан­тий и устья Рена. Пифей же заяв­ля­ет, что дли­на Брет­та­нии боль­ше 20000 ста­дий и что Кан­тий отсто­ит в несколь­ких днях мор­ско­го пути от Кель­ти­ки6. В его сооб­ще­ни­ях об ости­ми­ях и о стра­нах на дру­гом бере­гу Рена вплоть до Ски­фии содер­жат­ся сплош­ные выдум­ки. Но тот, кто наго­во­рил столь­ко лжи об извест­ных стра­нах, едва ли в состо­я­нии сооб­щить прав­ду о мест­но­стях нико­му не зна­ко­мых.

4. Гип­парх и дру­гие пред­по­ла­га­ют, что парал­лель через устье Бори­сфе­на та же, что через Брет­та­нию, на том осно­ва­нии, что парал­лель через Визан­тий оди­на­ко­ва с парал­ле­лью через Мас­са­лию. d Что каса­ет­ся отно­ше­ния сол­неч­ных часов к тени, кото­рое Пифей ука­зы­ва­ет для Мас­са­лии7, то Гип­парх заяв­ля­ет, что в Визан­тии он нашел то же самое отно­ше­ние в то же вре­мя года. Но от Мас­са­лии до цен­тра Брет­та­нии не боль­ше 5000 ста­дий. Одна­ко если прой­ти на север от цен­тра Брет­та­нии не боль­ше 4000 ста­дий, то едва ли еще мож­но встре­тить оби­тае­мую область (эта область нахо­ди­лась бы побли­зо­сти от Иер­ны); поэто­му обла­сти, нахо­дя­щи­е­ся за эти­ми пре­де­ла­ми, куда Эра­то­сфен поме­ща­ет Фулу, уже необи­тае­мы. Но на осно­ва­нии чего Эра­то­сфен выво­дит, что рас­сто­я­ние от парал­ле­ли, про­хо­дя­щей через Фулу, до парал­ле­ли через Бори­сфен рав­но 11500 ста­дий, я не вижу.

5. 64 Допу­стив погреш­ность при исчис­ле­нии шири­ны оби­тае­мо­го мира, Эра­то­сфен неиз­беж­но впал в ошиб­ку, опре­де­ляя его дли­ну. Ведь и позд­ней­шие писа­те­ли, как и наи­бо­лее ком­пе­тент­ные из древ­них, при­зна­ют, что извест­ная нам часть зем­ли более чем в два раза пре­вы­ша­ет по длине свою шири­ну. Я счи­таю, что рас­сто­я­ние от око­неч­но­сти Индии до око­неч­но­сти Ибе­рии в два раза боль­ше рас­сто­я­ния от Эфи­о­пии до парал­ле­ли, про­хо­дя­щей через Иер­ну. Далее, Эра­то­сфен, опре­де­лив упо­мя­ну­тую шири­ну — от край­них пре­де­лов Эфи­о­пии до парал­ле­ли Фулы, — уве­ли­чи­ва­ет дли­ну [ойку­ме­ны] боль­ше чем сле­ду­ет, чтобы сде­лать ее в два раза боль­ше упо­мя­ну­той шири­ны. Во вся­ком слу­чае он гово­рит, что самая узкая часть Индии вплоть до реки Инда состав­ля­ет 16000 ста­дий: b ведь та часть Индии, что про­сти­ра­ет­ся до мысов, еще на 3000 ста­дий длин­нее; рас­сто­я­ние же оттуда до Кас­пий­ских Ворот рав­но 14000; далее, до Евфра­та — 10000; от Евфра­та до Нила — 5000; до устьев Нила у Каноба — еще 1300; затем до Кар­фа­ге­на — 13500; до Герак­ло­вых Стол­пов — не менее 8000; это пре­вы­ша­ет 70000 ста­дий на 800. К это­му сле­ду­ет при­со­еди­нить, гово­рит Эра­то­сфен, рас­по­ло­жен­ный про­тив Ибе­рии с накло­ном к запа­ду изгиб Евро­пы за Герак­ло­вы­ми Стол­па­ми и про­сти­раю­щий­ся c не менее чем на 3000 ста­дий; необ­хо­ди­мо доба­вить еще все мысы, осо­бен­но же мыс ости­ми­ев, назы­вае­мый Кабе­ем, и ост­ро­ва око­ло него; по сло­вам с.71 Пифея, самый край­ний из этих ост­ро­вов — Укси­са­ма — отсто­ит на 3 дня мор­ско­го пути. Упо­мя­нув эти послед­ние места (хотя они все ниче­го не при­бав­ля­ют к длине оби­тае­мо­го мира), Эра­то­сфен при­со­еди­ня­ет обла­сти побли­зо­сти от мысов, обла­сти ости­ми­ев, Укси­са­мы и всех ост­ро­вов, о кото­рых он гово­рит. (Все эти мест­но­сти лежат к севе­ру, они кельт­ские, а не ибе­рий­ские или же ско­рее — это фан­та­зия Пифея). К упо­мя­ну­тым выше рас­сто­я­ни­ям Эра­то­сфен добав­ля­ет еще дру­гие: 2000 ста­дий на запа­де, 2000 на восто­ке, чтобы шири­на [ойку­ме­ны] не ока­за­лась боль­ше поло­ви­ны дли­ны.

6. d Меж­ду тем, ста­ра­ясь подроб­нее дока­зать свое поло­же­ние о том, что счи­тать рас­сто­я­ние с восто­ка на запад бо́льшим «соот­вет­ст­ву­ет при­ро­де», Эра­то­сфен утвер­жда­ет, что «оби­тае­мый мир соот­вет­ст­вен­но при­ро­де с восто­ка на запад длин­нее»; «и как я уже уста­но­вил, — гово­рит он, — поль­зу­ясь выра­же­ни­ем мате­ма­ти­ков, оби­тае­мый мир обра­зу­ет пол­ный круг8, соеди­ня­ясь сам с собой; так что если бы не суще­ст­во­ва­ло пре­пят­ст­вия в виде огром­но­го про­стран­ства Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на, то мож­но было бы про­плыть из Ибе­рии в Индию по одной и той же парал­ле­ли осталь­ную часть кру­га, кро­ме упо­мя­ну­то­го выше рас­сто­я­ния9, состав­ля­ю­ще­го 65 боль­ше тре­ти цело­го кру­га, если круг, про­хо­дя­щий через Афи­ны, по кото­ро­му я про­из­во­дил упо­мя­ну­тое изме­ре­ние ста­дий от Индии до Ибе­рии, дей­ст­ви­тель­но мень­ше 200000 ста­дий в окруж­но­сти»10. Тем не менее и это утвер­жде­ние Эра­то­сфе­на непра­виль­но: хотя эти дово­ды Эра­то­сфе­на мож­но отне­сти и к уме­рен­но­му, т. е. к наше­му, поя­су, с точ­ки зре­ния мате­ма­ти­ков (так как оби­тае­мый мир явля­ет­ся частью уме­рен­но­го поя­са), отно­си­тель­но оби­тае­мо­го мира дело обсто­ит не так — ведь «оби­тае­мым» миром мы назы­ваем тот, в кото­ром живем и кото­рый зна­ем; воз­мож­но, что в одном и том же уме­рен­ном поя­се два оби­тае­мых мира и даже боль­ше11, осо­бен­но побли­зо­сти от парал­ле­ли, про­хо­дя­щей через Афи­ны, кото­рая про­веде­на через Атлан­ти­че­ский b оке­ан. Затем, сно­ва под­чер­ки­вая свое дока­за­тель­ство шаро­вид­ной фор­мы зем­ли, Эра­то­сфен может, как и рань­ше, встре­тить те же воз­ра­же­ния. Совер­шен­но так же он не пере­ста­ет спо­рить с Гоме­ром о тех же пред­ме­тах.

7. Ука­зав далее, что было мно­го спо­ров о мате­ри­ках и что одни уче­ные отде­ля­ют их река­ми — Нилом и Танаи­сом, счи­тая мате­ри­ки ост­ро­ва­ми, дру­гие же раз­гра­ни­чи­ва­ют их пере­шей­ка­ми — пере­ше­ек меж­ду Кас­пий­ским и Пон­тий­ским моря­ми и пере­ше­ек меж­ду Крас­ным морем и Экрег­мой12 — и при­зна­ют их полу­ост­ро­ва­ми, Эра­то­сфен гово­рит, c что не видит прак­ти­че­ской поль­зы от тако­го иссле­до­ва­ния; это, по его мне­нию, толь­ко заня­тие людей, пред­по­чи­таю­щих дис­кус­сии, как это при­ня­то в шко­ле Демо­кри­та; ведь если нет точ­ных гра­ниц, меж­ду Колит­том и Мели­той (напри­мер, камен­ных стол­бов или оград), то мы толь­ко можем ска­зать: «Это Колитт», а «то Мели­та», гра­ниц же не можем ука­зать. По этой при­чине часто воз­ни­ка­ли спо­ры о неко­то­рых мест­но­стях, напри­мер спор аргос­цев с лакеде­мо­ня­на­ми о Фире­ях и меж­ду афи­ня­на­ми и бео­тий­ца­ми об Оро­пе. Кро­ме того, гово­рит он, гре­ки насчи­ты­ва­ли 3 мате­ри­ка, имея в виду не весь с.72 оби­тае­мый мир, d а толь­ко свою соб­ст­вен­ную стра­ну и зем­лю, лежа­щую пря­мо напро­тив них, т. е. Карию, где теперь живут ионий­цы и их соседи. С тече­ни­ем вре­ме­ни, дви­га­ясь все даль­ше и зна­ко­мясь все с боль­шим чис­лом стран, гре­ки в кон­це кон­цов при­шли к нынеш­не­му деле­нию мате­ри­ков. Воз­ни­ка­ет вопрос, неуже­ли «пер­вые люди», разде­лив­шие 3 мате­ри­ка (чтобы начать с послед­них поло­же­ний Эра­то­сфе­на, давая пищу спо­рам не так, как Демо­крит, но в мане­ре само­го Эра­то­сфе­на), были теми, кто ста­рал­ся отде­лить свою соб­ст­вен­ную стра­ну от Карии, лежа­щей напро­тив; или же послед­ние име­ли пред­став­ле­ние толь­ко о Гре­ции, о Карии и о неболь­шой части при­ле­гаю­щей к ней обла­сти, не будучи зна­ко­мы ни с Евро­пой, ни с Ази­ей, ни с Ливи­ей, 66 тогда как в после­дую­щее вре­мя люди мог­ли обой­ти доста­точ­но стран, чтобы полу­чить пред­став­ле­ние об оби­тае­мом мире; спра­ши­ва­ет­ся, были ли это те, кто разде­лил зем­лю на 3 части. Как же они не смог­ли раз­гра­ни­чить оби­тае­мый мир? И кто же, гово­ря о 3 частях и назы­вая каж­дую из них мате­ри­ком, не име­ет в виду целое, кото­рое он делит на части? Если он, рас­чле­няя толь­ко какую-то часть оби­тае­мо­го мира, не при­ни­ма­ет во вни­ма­ние весь оби­тае­мый мир, тогда могут спро­сить, какой части оби­тае­мо­го мира Азия или Евро­па или мате­рик вооб­ще состав­ля­ли часть. Дей­ст­ви­тель­но, эти поло­же­ния Эра­то­сфе­на сфор­му­ли­ро­ва­ны несклад­но.

8. Еще более несклад­но объ­явить, что он не видит, какую b прак­ти­че­скую поль­зу может при­не­сти уста­нов­ле­ние гра­ни­цы, и при­во­дить в при­мер Колитт и Мели­ту, а затем сво­ра­чи­вать на про­ти­во­по­лож­ное. Ведь если вой­ны за Фиреи и Ороп воз­ник­ли из-за незна­ния гра­ниц, то раз­гра­ни­че­ние земель при­но­сит все же какую-то прак­ти­че­скую поль­зу. Или, может быть, Эра­то­сфен пола­га­ет, что точ­ное уста­нов­ле­ние гра­ниц меж­ду стра­на­ми и, кля­нусь Зев­сом, каж­дым наро­дом в отдель­но­сти прак­ти­че­ски полез­но, тогда как раз­гра­ни­че­ние мате­ри­ков излишне? И даже в этом слу­чае оно не менее важ­но; ведь может воз­ник­нуть спор и о гра­ни­цах мате­ри­ков у могу­ще­ст­вен­ных пра­ви­те­лей; напри­мер, один вла­де­ет Ази­ей, дру­гой — Ливи­ей, кому же из них при­над­ле­жит Еги­пет c (так назы­вае­мый Ниж­ний Еги­пет). Если пре­не­бречь этим при­ме­ром (так как он ред­ко встре­ча­ет­ся в дей­ст­ви­тель­но­сти), то сле­ду­ет ска­зать, что мате­ри­ки делят соот­вет­ст­вен­но глав­но­му прин­ци­пу деле­ния, отно­ся­ще­му­ся так­же ко все­му оби­тае­мо­му миру. На этом осно­ва­нии нам не надо думать о том поло­же­нии, что поль­зу­ю­щи­е­ся река­ми в каче­стве гра­ниц остав­ля­ют неко­то­рые обла­сти без раз­гра­ни­че­ний, пото­му что реки не дости­га­ют оке­а­на и не пре­вра­ща­ют мате­ри­ки в насто­я­щие ост­ро­ва.

9. В кон­це сво­ей кни­ги Эра­то­сфен кри­ти­ку­ет тех, кто делит все чело­ве­че­ство на две груп­пы — на d гре­ков и вар­ва­ров, а так­же и тех, кто сове­то­вал Алек­сан­дру счи­тать гре­ков дру­зья­ми, вар­ва­ров — вра­га­ми; было бы луч­ше, про­дол­жа­ет он, делить людей по хоро­шим и дур­ным каче­ствам, ибо есть не толь­ко мно­го дур­ных гре­ков, но и мно­го обра­зо­ван­ных вар­ва­ров (напри­мер, инду­сы и ари­а­ны), кро­ме того, суще­ст­ву­ют рим­ляне и кар­фа­ге­няне с таким уди­ви­тель­ным государ­ст­вен­ным устрой­ст­вом. По этой с.73 при­чине, гово­рит он, Алек­сандр, не обра­щая вни­ма­ния на сво­их совет­ни­ков, при­ни­мал к себе как мож­но боль­ше зна­ме­ни­тых людей, осы­пая их мило­стя­ми, 67 как буд­то бы те, кто так делил людей, одних пори­цая, а дру­гих хва­ля, дела­ли это по какой-то иной при­чине, а не в силу того, что у одних наро­дов пре­об­ла­да­ют закон­ность, государ­ст­вен­ное нача­ло и досто­ин­ства, свя­зан­ные с вос­пи­та­ни­ем и нау­ка­ми, у дру­гих же — про­ти­во­по­лож­ные; Алек­сандр не пре­не­бре­гал совет­ни­ка­ми и, при­ни­мая их мне­ние, посту­пал соот­вет­ст­вен­но это­му, а не наобо­рот, ибо он умел ценить дей­ст­ви­тель­ные наме­ре­ния совет­ни­ков.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • с.793
  • К гла­ве I (стр. 7—20)
  • 1Тер­мин «гео­гра­фия», введен­ный алек­сан­дрий­ски­ми уче­ны­ми, сме­нил более ран­ний тер­мин «gēs pe­rio­dos» (букв. «объ­езд зем­ли») Ана­к­си­манд­ра и Гека­тея. Впер­вые у Евдок­са из Книда gēs pe­rio­dos (кар­та Зем­ли и при­ло­жен­ное к ней опи­са­ние) была осно­ва­на на пред­став­ле­нии о шаро­об­раз­но­сти Зем­ли, с при­ме­не­ни­ем аст­ро­но­мии и мате­ма­ти­ки. Со вре­ме­ни Эра­то­сфе­на (сочи­не­ние кото­ро­го носи­ло назва­ние Geo­gra­phiká) под тер­ми­ном «гео­гра­фия» ста­ли пони­мать осно­ван­ное на мате­ма­ти­ке и аст­ро­но­мии науч­ное опи­са­ние Зем­ли, вклю­чая и уче­ние о ее физи­че­ском стро­е­нии (кото­рое отно­си­лось к обла­сти «хоро­гра­фии» — опи­са­ния отдель­ных стран). Поли­бий и Посидо­ний свя­за­ли гео­гра­фию с исто­ри­ей и этно­гра­фи­ей.
  • 2Сход­ный ряд мыс­лей выска­зал Посидо­ний в нача­ле сво­его сочи­не­ния «Об оке­ане». Поло­же­ние о един­стве явле­ний, про­стран­ст­вен­но бес­ко­неч­но отда­лен­ных (epígeia — «зем­ных» и ura­nia — «небес­ных»), — оправ­да­ние для заня­тий фило­со­фа-гео­гра­фа физи­кой, аст­ро­но­ми­ей, гео­мет­ри­ей — осно­ва­но на уче­нии Посидо­ния о «сим­па­тии» (ср. RE, Stra­bon, стлб. 113).
  • 3Древ­ние гре­ки (по тра­ди­ции еще Пифа­гор и Пар­ме­нид) дели­ли небес­ную сфе­ру (и по ана­ло­гии зем­ной шар) на 5 кру­гов, или поя­сов: арк­ти­че­ский круг, два тро­пи­ка (север­ный — лет­ний и южный — зим­ний, ина­че тро­пи­ки Рака и Козе­ро­га), эква­тор (isēme­ri­nos kyk­los) и антарк­ти­че­ский круг. В обла­сти меж­ду тро­пи­ка­ми солн­це по край­ней мере одна­жды сто­ит в зени­те, так что гно­мон (сол­неч­ные часы) не отбра­сы­ва­ет тени. В обла­стях, где про­хо­дят арк­ти­че­ский и антарк­ти­че­ский кру­ги, солн­це по край­ней мере один раз в году не воз­вы­ша­ет­ся над гори­зон­том. Меж­ду тро­пи­ком и поляр­ным кру­гом нахо­дит­ся оби­тае­мая зона, где солн­це нико­гда не сто­ит в зени­те и не оста­ет­ся над гори­зон­том (см.: S. Gün­ther. Handbuch der ma­the­ma­ti­schen Geo­gra­phie. Ber­lin, 1890, стр. 244 сл.). Подроб­нее о зем­ных кру­гах-поя­сах см. I, II, 2 (* кур­сив­ные и пря­мые рим­ские и араб­ские циф­ры здесь и в даль­ней­шем озна­ча­ют соот­вет­ст­вен­но кни­гу, гла­ву и пара­граф наше­го пере­во­да).
  • 4Мед­веди­ца у Герак­ли­та озна­ча­ет север, утро — восток, вечер — запад, область про­тив Мед­веди­цы — юг.
  • 5Мед­веди­ца все­гда вид­на и не захо­дит (Ил. XVIII, 489). α Мед­веди­цы — Поляр­ная звезда в антич­ные вре­ме­на была уда­ле­на от полю­са на 1212°, а теперь на 114°.
  • 6Гомер зна­ет арк­ти­че­ский круг и скло­не­ние всех звезд­ных путей к гори­зон­ту (Ил. XVIII, 489).
  • 7Ил. XVIII, 607.
  • 8Стра­бон здесь оши­ба­ет­ся: текст Гоме­ра отно­сит­ся к Харибде, а не к оке­а­ну.
  • 9Как и все кос­мо­ло­ги­че­ские и метео­ро­ло­ги­че­ские воз­зре­ния Стра­бо­на, пред­став­ле­ние об испа­ре­ни­ях, кото­рые «сдер­жи­ва­ют» небес­ные тела, вос­хо­дит к сто­и­кам и Посидо­нию (RE, Stra­bon, с.794 стлб. 113).
  • 10См. III, V, 5.
  • 11Гомер дает еще мифи­че­скую кар­ти­ну мира. Зем­ля, по его пред­став­ле­нию, ост­ров на реке Оке­ане. Атлант под­дер­жи­ва­ет на пле­чах небес­ный свод — желез­ную или мед­ную чашу. Звезды появ­ля­ют­ся на восто­ке и погру­жа­ют­ся в Оке­ан на запа­де. Гори­зонт — неиз­ме­ри­мый «круг, пре­ры­вае­мый гора­ми и морем». Небес­ные направ­ле­ния (сто­ро­ны гори­зон­та) — север и юг — Гомер обо­зна­ча­ет вет­ра­ми. Гоме­ру уже извест­ны корот­кие лет­ние ночи и длин­ные зимой в север­ных обла­стях.
  • 12Ана­к­си­мандр и Гека­тей в VI в. пыта­лись дать кар­ту Сре­ди­зем­но­мор­ско­го бас­сей­на. Геро­дот (Исто­рия IV, 36—40) осме­и­ва­ет их попыт­ку. Мест­ные кар­ты, напри­мер кар­та Атти­ки, были в ходу в V в. (Ари­сто­фан. Обла­ка 200 и сл.)
  • 13Это сочи­не­ние вели­чай­ше­го аст­ро­но­ма Гре­ции до нас не дошло. Цита­та взя­та у Посидо­ния (RE, Stra­bon, стлб. 130).
  • 14Гип­парх при­нял за осно­ву исчис­ле­ния дол­гот и широт парал­лель широты через Герак­ло­вы Стол­пы и Исский залив, а основ­ным мериди­а­ном взял мериди­ан через Алек­сан­дрию. Затем он про­вел парал­ле­ли широты через раз­лич­ные извест­ные места. Эти парал­ле­ли (широт­ные поя­са) он назвал «кли­ма­та­ми» (букв. «наклон»). Он опре­де­лил широту каж­до­го «кли­ма­та», раз­ность широты и т. д.
  • 15Т. е. путем срав­не­ния наблюде­ний одно­го и того же затме­ния, про­веден­ных в раз­ных пунк­тах.
  • 16Гре­ки счи­та­ли, что кли­мат дан­ной мест­но­сти зави­сит от гео­гра­фи­че­ской широты, т. е. от высоты солн­ца, ина­че гово­ря, от угла «накло­на» сол­неч­ных лучей (Дж. О. Том­сон. Исто­рия древ­ней гео­гра­фии. М., 1953, стр. 176, прим. 1).
  • 17См. § 20 и при­ме­ча­ние.
  • 18Метео­ро­ло­гия — уче­ние о небес­ных явле­ни­ях, вклю­чаю­щее наши нау­ки аст­ро­но­мию и метео­ро­ло­гию (со вре­ме­ни Ари­сто­те­ля, у кото­ро­го есть сочи­не­ние под таким назва­ни­ем).
  • 19Т. е. кар­фа­ге­няне.
  • 20Стра­бон, по-види­мо­му, име­ет в виду похо­ды Мар­ка Крас­са (53 г. до н. э.) и Мар­ка Анто­ния (38 г. до н. э.).
  • 21Похо­ды Дру­за (12—9 гг. до н. э.) и пора­же­ние Квин­ти­лия Вара в Тев­то­бург­ском лесу (9 г. н. э.).
  • 22Опре­де­ле­ние, при­пи­сы­вае­мое софи­сту Фра­си­ма­ху (Пла­тон. Государ­ство I, 12, 338 C).
  • 23Уче­ние о шаро­об­раз­но­сти мира при­над­ле­жит сто­и­кам (Хри­сип­пу; см.: Фраг­мен­ты древ­них сто­и­ков. Арним II, фрг. 547).
  • 24По уче­нию сто­и­ков, Зем­ля непо­движ­на; все небес­ные тела дви­жут­ся вокруг Зем­ли с восто­ка на запад, при­чем небо име­ет один и тот же центр с Зем­лей. Еще Ана­к­са­гор объ­яс­нял про­ис­хож­де­ние небес­ных тел цен­тро­стре­ми­тель­ной силой (Плу­тарх. Лисандр 12).
  • 25Сол­неч­ные часы, или гно­мон, — вер­ти­каль­ный штифт, отбра­сы­ваю­щий тень на вогну­тую поверх­ность (pólos), модель небес­но­го сво­да. Кри­вая, опи­сы­вае­мая тенью штиф­та гно­мо­на, соот­вет­ст­во­ва­ла парал­лель­но­му кру­гу, отра­жая днев­ной путь солн­ца. С помо­щью гно­мо­на опре­де­ля­ли момент солн­це­во­рота и рав­но­ден­ст­вия, а так­же гео­гра­фи­че­ские широты.
  • 26См. стр. 12.
  • 27Тер­мин «полюс» (pólos) пер­во­на­чаль­но озна­чал толь­ко вра­ще­ние все­го неба, а потом был пере­не­сен на кон­цы оси вра­ще­ния — небес­ные (и зем­ные) полю­сы.
  • 28«Гава­ни» [li­mé­nes — руко­вод­ства для море­хо­дов (нечто вро­де совре­мен­ных лоций)]; «пери­п­лы» (объ­езды) — прак­ти­че­ские руко­вод­ства, содер­жав­шие опи­са­ния отдель­ных или всех объ­ез­жен­ных бере­гов Внут­рен­не­го или Внеш­не­го моря. Суще­ст­во­ва­ли, напри­мер, пери­п­лы Евк­син­ско­го Пон­та и Крас­но­го моря.
  • 29Этот цикл наук состо­ял из грам­ма­ти­ки, рито­ри­ки, диа­лек­ти­ки, ариф­ме­ти­ки, гео­мет­рии, аст­ро­но­мии и музы­ки.
  • К гла­ве II (стр. 20—55)
  • 1Во II гла­ве Стра­бон, осно­вы­ва­ясь на Посидо­нии, раз­би­ра­ет вопро­сы тол­ко­ва­ния Гоме­ра, кото­рые дис­ку­ти­ро­ва­лись алек­сан­дрий­ски­ми и пер­гам­ски­ми фило­ло­га­ми: напри­мер, пере­не­се­ние стран­ст­во­ва­ний Одис­сея и Мене­лая в оке­ан, направ­ле­ние и про­дол­жи­тель­ность этих стран­ст­во­ва­ний, лока­ли­за­ция эфи­о­пов и дру­гих мифи­че­ских наро­дов и т. д. Стра­бон воз­ра­жа­ет Эра­то­сфе­ну и поле­ми­зи­ру­ет с Ари­стар­хом и Кра­те­том — све­ти­лами гоме­ров­ской кри­ти­ки (I, II, 24). Эра­то­сфен писал под све­жим впе­чат­ле­ни­ем вели­ких дости­же­ний Алек­сан­дро­ва похо­да и мас­сы достав­лен­но­го им ново­го мате­ри­а­ла и отка­зы­вал­ся зани­мать­ся таки­ми «бол­ту­на­ми», как Гомер и его тол­ко­ва­те­ли (RE, Stra­bon, стлб. 93). Боль­шин­ство гоме­ров­ских цитат у Стра­бо­на вос­хо­дит к Посидо­нию (ср. RE, Stra­bon, стлб. 145).
  • 2Поле­мон напи­сал спе­ци­аль­ное сочи­не­ние «О пре­бы­ва­нии Эра­то­сфе­на в Афи­нах» (см.: Christ-Schmid. Ge­schich­te с.795 der grie­chi­schen Li­te­ra­tur5, II. Mün­chen, 1909, стр. 190, прим. 5).
  • 3Имен­но Посидо­ний (ср. RE, Stra­bon, стлб. 133).
  • 4Гоме­ров­ский стих зву­чит так: «Какие креп­кие мыш­цы под руби­щем это­го нище­го скры­ты» (име­ет­ся в виду Одис­сей).
  • 5Эти сочи­не­ния Эра­то­сфе­на не сохра­ни­лись.
  • 6Т. е. стои­че­ская шко­ла.
  • 7Сло­ва сто­и­ка Дио­ге­на Вави­лон­ско­го (см.: Фраг­мен­ты древ­них сто­и­ков. Арним III, 241, 32).
  • 8Ср.: Гора­ций. Искус­ство поэ­зии 333: «Или полез­ным быть, иль хотят нас заба­вить поэты». По В. Али (W. Aly. Stra­bon, von Ama­seia. Mün­chen, 1960, стр. 381), Стра­бон пря­мо заим­ст­во­вал этот взгляд у Гора­ция, с кото­рым он мог встре­чать­ся в Риме в доме Пизо­на.
  • 9Ире­си­о­на — лав­ро­вая или мас­лич­ная ветвь, обви­тая шер­стью и окра­шен­ная пло­да­ми и малень­ки­ми сосуда­ми с мас­лом и вином. В Атти­ке суще­ст­во­вал обы­чай носить ире­си­о­ну с пени­ем по дерев­ням.
  • 10Пер­вая часть сти­ха (Ил. IV, 323), вто­рой части у Гоме­ра нет.
  • 11Т. е. во II, III и IX пес­нях «Или­а­ды».
  • 12По-гре­че­ски aei­dein вме­сто phra­zein.
  • 13Со сло­вом ōidē — «пес­ня» обра­зо­ва­ны сло­ва rapsōidia, tragōidia, kōmōidia.
  • 14phra­zein.
  • 15phra­sis.
  • 16По-гре­че­ски pezós — «пеший», потом — «обыч­ный», «обык­но­вен­ный».
  • 17Ср.: Пла­тон. Зако­ны II, 663 E.
  • 18Име­ют­ся в виду, быть может, авто­ры «хро­ник» ионий­ских и эолий­ских горо­дов, «кото­рые осно­вы­ва­лись на ста­рин­ных запи­сях и позд­но при­об­ре­ли лите­ра­тур­ный харак­тер» (ср.: U. v. Wila­mowitz. Die grie­chi­sche Li­te­ra­tur des Al­ter­tums. Ber­lin-Leip­zig, 1907, стр 35).
  • 19Т. е. мыс Минер­вы (Афи­ны).
  • 20Типич­ная для сто­и­ков рацио­на­ли­за­ция мифов.
  • 21Галеот, или меч-рыба (Xi­phias gla­dius L.), из семей­ства Xi­phi­dae отряда колю­че­кры­лых (Acan­thop­te­ri).
  • 22Тунец (Thyn­nus thyn­nus L. s. Or­ci­nius thyn­nus) — рыба из семей­ства мак­реле­вых (Scombri­dae).
  • 23Эта тео­рия вос­хо­дит к Ари­сток­се­ну (см.: W. Aly. Stra­bon von Ama­seia. Mün­chen, 1960, стр. 378.).
  • 24Во II песне «Или­а­ды».
  • 25Стра­бон цити­ру­ет Гип­пар­ха по Посидо­нию (RE, Stra­bon, стлб. 130).
  • 26Т. е. с севе­ро-восто­ка.
  • 27Т. е. с юго-восто­ка.
  • 28Т. е. с севе­ро-запа­да.
  • 29Т. е. с юго-запа­да.
  • 30Гомер назы­ва­ет Нил по име­ни стра­ны Егип­том (напри­мер, Од. IV, 483).
  • 31Атлан­ти­че­ский оке­ан.
  • 32Геро­дот II, 5.
  • 33Кра­тет отож­дествля­ет гра­ни­цы Оке­а­на с гра­ни­ца­ми жар­ко­го поя­са.
  • 34Зоди­ак, или эклип­ти­ка, — путь солн­ца по небес­ной сфе­ре. Накло­не­ние эклип­ти­ки теперь рав­но 2312°.
  • 35Т. е. о гоме­ров­ском ката­ло­ге кораб­лей ахей­цев по II песне «Или­а­ды».
  • 36Пье­са не сохра­ни­лась.
  • 37Пье­са не сохра­ни­лась.
  • 38Сочи­не­ние Эфо­ра «Евро­па» состав­ля­ло IV кни­гу его «Все­об­щей исто­рии Гре­ции» в 30 кни­гах (дошли толь­ко незна­чи­тель­ные отрыв­ки).
  • 39Т. е. от юго-восточ­ной точ­ки неба до юго-запад­ной.
  • 40См. X, II, 11 сл.
  • 41Южный зем­ной пояс — тро­пик Козе­ро­га.
  • 42См. I, II, 10.
  • 43Т. е. со Сре­ди­зем­ным морем.
  • 44Геро­дот II, 5.
  • 45См. XV, I, 16.
  • 46Ср. I, II, 3.
  • 47Т. е. Ари­стар­ху и Кра­те­ту.
  • 48Фри­гий­ский раб вошел в посло­ви­цу за тру­сость.
  • 49Име­ет­ся в виду став­шая про­вер­би­аль­ной крат­кость речи и пись­ма спар­тан­цев («лако­низм»).
  • 50О пре­бы­ва­нии поэта Алкея в Егип­те мы зна­ем толь­ко из это­го места Стра­бо­на и сохра­нив­ше­го­ся отрыв­ка его сти­хотво­ре­ния (фрг. 109).
  • 51Этот мифи­че­ский народ совре­мен­ные уче­ные сбли­жа­ют с библ. aram, вавил. ara­mu, т. е. с ара­ме­я­ми; по дру­гим — это ара­бы (или с ere­bos «мрак») (ср. RE, 1909, 6 Bd., стлб. 416).
  • 52Сочи­не­ние не сохра­ни­лось.
  • 53Геро­дот II, 158; IV, 39.
  • 54В кон­це лед­ни­ко­во­го пери­о­да Сре­ди­зем­ное море было еще сушей (с дву­мя озе­ра­ми и пере­мыч­ка­ми у Сици­лии и Гибрал­та­ра). Вслед­ст­вие тая­ния льдов под­няв­ший­ся Атлан­ти­че­ский оке­ан про­рвал­ся через извест­ко­вую пере­мыч­ку в том месте, где сей­час нахо­дит­ся Гибрал­тар­ский про­лив (Герак­ло­вы Стол­пы). Опус­ка­ние суши (вслед­ст­вие чего оке­ан про­ник вглубь) про­изо­шло после под­ня­тия гор, окру­жив­ших почти сплош­ным коль­цом Сре­ди­зем­но­мор­ский бас­сейн (Дж. Том­сон. Исто­рия древ­ней гео­гра­фии. М., 1953, стр. 227 и прим. 2).
  • 55О «счаст­ли­вой» Ара­вии см. XVI, III, 1.
  • 56Тро­гло­ди­ты на запад­ной сто­роне Ара­вий­ско­го зали­ва (I, I, 3).
  • 57Од. XV, 126.
  • 58Од. IX, 182.
  • 59Од. IV, 84.
  • 60Т. е. пред­ста­ви­тель «нашей» стои­че­ской шко­лы.
  • 61Выска­зы­ва­ние Посидо­ния взя­то из его сочи­не­ния «Об Оке­ане и о род­ст­вен­ном ком­плек­се про­блем». Посидо­ний под­чер­ки­вал здесь недо­ста­точ­ность для целей этно­гра­фии раз­гра­ни­че­ния ойку­ме­ны по «кли­ма­там» (в зави­си­мо­сти от гео­гра­фи­че­ских дол­гот): «кли­ма­ты» более интен­сив­но вли­я­ют на фло­ру, фау­ну и кли­мат (в нашем смыс­ле сло­ва) и менее интен­сив­но на язы­ко­вые и с.796 этни­че­ские отно­ше­ния. Послед­ние опре­де­ля­ют­ся глав­ным обра­зом сосед­ст­вом и сход­ством этно­гра­фи­че­ских при­зна­ков (ср. RE, Stra­bon, стлб. 122).
  • 62Т. е. «идти в зем­лю».
  • 63Т. е. «пещер­ных жите­лей».
  • 64Име­ет­ся в виду про­из­веде­ние Геси­о­да «Ката­лог жен­щин», быв­ших в свя­зи с бога­ми (сохра­ни­лись толь­ко фраг­мен­ты).
  • 65phoi­nix — «пур­пур­ный», «ярко-крас­ный» и «фини­ки­ец».
  • 66Напри­мер, Софокл и Еври­пид.
  • 67Эсхил упо­ми­на­ет о каком-то одно­гла­зом в «Про­ме­тее» (стих 804).
  • 68Авто­ры опи­са­ния Индии — Деимах, Мега­сфен, Оне­си­крит, Неарх и др.
  • 69Ост­ров к югу от Сици­лии (Гозо); Кал­ли­мах счи­тал его ост­ро­вом ним­фы Калип­со.
  • 70См. I, II, 9.
  • 71Т. е. Кибе­ле.
  • 72Имя Эета было родо­вым име­нем кол­хид­ских царей (ср.: Ксе­но­фонт. Ана­ба­сис V, 6, 37).
  • 73См. об этом XI, II, 18.
  • 74Эглет — «луче­зар­ный», эпи­тет Апол­ло­на.
  • К гла­ве III (стр. 55—69)
  • 1Пре­да­ние о гос­под­стве на море мифи­че­ско­го царя кри­тян Мино­са сооб­ща­ет уже Фукидид (I, 4).
  • 2Когда фини­кий­цы появи­лись в запад­ных водах, неиз­вест­но. Гадес и афри­кан­ские коло­нии осно­ва­ны око­ло 1100 г. до н. э., Кар­фа­ген — око­ло 813 г. до н. э. (Дж. О. Том­сон. Исто­рия древ­ней гео­гра­фии. М., 1953, стр. 59).
  • 3По Ари­сто­те­лю (Метео­ро­ло­гия I, 14, 352b), Ливий­ская впа­ди­на с оази­сом Аммо­на была заня­та огром­ны­ми озе­ра­ми в виде морей, кото­рые пере­сох­ли, отре­зан­ные от оке­а­на барье­ром отло­же­ний (недав­но было выска­за­но пред­по­ло­же­ние, что этот барьер был про­рван и моря вытек­ли в оке­ан) (ср.: Дж. О. Том­сон. Исто­рия древ­ней гео­гра­фии. М., 1953, стр. 137).
  • 4Тео­рия Стра­то­на носит неп­ту­ни­че­ский харак­тер. Кри­ти­куя ее, Стра­бон ста­вит вопрос так, как буд­то при объ­яс­не­нии дан­ных явле­ний сле­ду­ет выби­рать меж­ду дву­мя воз­мож­но­стя­ми — неп­ту­ни­че­ской тео­ри­ей Стра­то­на и вул­ка­ни­че­ской — Посидо­ния (см: K. Rein­hardt. Po­sei­do­nios. Mün­chen, 1921, стр. 100).
  • 5По совре­мен­ным дан­ным, Гибрал­тар (Герак­ло­вы Стол­пы) был пере­шей­ком и море когда-то покры­ва­ло рай­о­ны тепе­ре­ш­ней суши. Испа­ре­ния уно­си­ли боль­ше воды, чем ее при­но­си­ли дожди и реки (теперь уро­вень Сре­ди­зем­но­го моря под­дер­жи­ва­ет­ся менее соле­ным верх­ним тече­ни­ем из Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на). Что каса­ет­ся Чер­но­го моря (Пон­тий­ско­го), то Стра­тон бли­же к истине: коли­че­ство посту­паю­щей в Чер­ное море прес­ной воды пре­вы­ша­ет коли­че­ство испа­ря­ю­щей­ся; в Бос­по­ре есть верх­нее, менее соле­ное, и ниж­нее, более соле­ное, тече­ния (ср.: Дж. О. Том­сон. Исто­рия древ­ней гео­гра­фии. М., 1953, стр. 227).
  • 6Т. е. при­ли­вов и отли­вов.
  • 7«Пнев­ма­ти­че­ский» эле­мент, или сти­хия, по уче­нию сто­и­ков, состо­ит из «пнев­мы» — сме­си возду­ха и огня. Эта тео­рия при­ли­вов и отли­вов, по-види­мо­му, при­над­ле­жит Афи­но­до­ру из Кана­ны (см.: K. Rein­hardt. Po­sei­do­nios. Mün­chen, 1921, стр. 124).
  • 8Т. е. от этих тече­ний зави­сит баланс реч­ных нано­сов в Сре­ди­зем­ном море.
  • 9Рань­ше (§ 4) Стра­бон при­нял, что оно было выше.
  • 10Т. е. Стра­то­ну и Эра­то­сфе­ну.
  • 11Быть может, пес­ча­ные бан­ки в устье Ист­ра (Дуная), име­ю­щие фор­му жен­ской груди (ср.: A. For­bi­ger. Stra­bo’s Erdbe­schrei­bung, Bd. 1. Stuttgart, 1856, стр. 79).
  • 12Здесь Стра­бон сле­ду­ет Посидо­нию. Соглас­но вита­ли­сти­че­ской кон­цеп­ции послед­не­го, не толь­ко мир как целое явля­ет­ся живым орга­низ­мом, но и каж­дой из четы­рех сти­хий при­су­ща жиз­нен­ная сила (zōtikē dy­na­mis, vis vi­ta­lis); с помо­щью этой силы, пуль­си­ру­ю­щей во все­лен­ной, небо воздей­ст­ву­ет на зем­лю. Так, море подоб­но живо­му орга­низ­му обла­да­ет сила­ми при­вле­че­ния, удер­жи­ва­ния, изме­не­ния и оттал­ки­ва­ния. К этим четы­рем силам сво­дят­ся про­цес­сы обра­зо­ва­ния орга­низ­ма, пита­ния, рож­де­ния и т. д. Силы при­вле­че­ния и удер­жи­ва­ния направ­ле­ны на «род­ст­вен­ное» орга­низ­му (oikeia), а сила оттал­ки­ва­ния на посто­рон­нее ему. Отсюда и «очи­ще­ние» (ka­thar­sis) моря, «вды­ха­ние» и «выды­ха­ние» (при­ли­вы и отли­вы), обрат­ное дви­же­ние и пр. (см.: K. Rein­hardt. Po­sei­do­nios. Mün­chen, 1921, стр. 103—105, 108).
  • 13Тер­мин «очи­ще­ние» (ka­thar­sis) употреб­лял­ся в зна­че­нии: 1) «очи­ще­ния» души жерт­во­при­но­ше­ни­ем, 2) очи­щаю­ще­го воздей­ст­вия тра­гедии на душев­ные пере­жи­ва­ния, 3) как меди­цин­ский тер­мин — «очи­ще­ние» от раз­лич­ных телес­ных неду­гов.
  • 14Стра­бон опять пред­ла­га­ет как рав­но воз­мож­ные неп­ту­ни­че­скую и вул­ка­ни­че­скую гипо­те­зы.
  • 15Трак­тат сохра­нил­ся.
  • 16Т. е. Коринф­ский пере­ше­ек.
  • 17Посидо­ний из с.797 наблюде­ний при­ли­вов и отли­вов на бере­гу Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на уста­но­вил зави­си­мость это­го явле­ния от лун­ных фаз. Соглас­но его тео­рии, Оке­ан нахо­дит­ся с луной («пнев­ма­ти­че­ской» звездой) в неко­то­ром вза­и­мо­дей­ст­вии («кос­ми­че­ская сим­па­тия»). Этой «сим­па­ти­ей» луны объ­яс­ня­ет­ся днев­ная, месяч­ная и годич­ная пери­о­дич­но­сти при­ли­вов и отли­вов. Самый высо­кий при­лив все­гда сов­па­да­ет с пол­но­лу­ни­ем. При годич­ном пери­о­де при­ли­вы и отли­вы дости­га­ют наи­боль­шей силы во вре­мя солн­це­сто­я­ния, а вре­мя наи­боль­ше­го спа­да при­хо­дит­ся на весен­нее и осен­нее рав­но­ден­ст­вие (см.: K. Rein­hardt. Po­sei­do­nios, Mün­chen, 1921, стр. 122—123; ср. III, V, 8).
  • 18По уче­нию пифа­го­рей­цев, «тела эле­мен­тов (или сти­хий, т. е. воды, зем­ли, возду­ха и огня) шаро­вид­ны, за исклю­че­ни­ем огня, тело кото­ро­го име­ет кони­че­скую фор­му» (Плу­тарх. О мне­ни­ях фило­со­фов I, 14; ср. H. L. Jones. The geo­gra­phy of Stra­bo, I. Lon­don, 1917, стр. 205, прим. 1).
  • 19Т. е. Атлан­ти­че­ско­го оке­а­на и Сре­ди­зем­но­го моря.
  • 20Т. е. зали­вы Коринф­ский и Эгин­ский; запад и восток — отно­си­тель­но Коринф­ско­го пере­шей­ка.
  • 21См. I, III, 4.
  • 22Т. е. ора­ку­ла Аммо­на (см. I, III, 4).
  • 23По уче­нию сто­и­ков и Посидо­ния, «изум­лять­ся свой­ст­вен­но людям нера­зум­ным, когда они име­ют дело с веща­ми выше их пони­ма­ния». Отсут­ст­вие «изум­ле­ния» (at­hau­mas­tia), соглас­но Посидо­нию, — конеч­ная цель есте­ствен­но­на­уч­ных изыс­ка­ний (ср.: A. Kies­ling. Ho­ra­tius Flac­cus. Brie­fe. Ber­lin, 1908, стр. 57).
  • 24См. I, III, 10.
  • 25Эпи­тет озна­ча­ет «хра­ни­тель в опас­но­стях», глав­ным обра­зом при мор­ских путе­ше­ст­ви­ях.
  • 26По-гре­че­ски — pe­ran.
  • 27Геро­дот II, 10.
  • 28О Регии см. VI, I, 6. Об отры­ве Оссы от Олим­па и об обра­зо­ва­нии Тем­пей­ской доли­ны гово­рил уже Геро­дот (VII, 129).
  • 29Корень гре­че­ско­го сло­ва rhag.
  • 30Не сохра­ни­лась.
  • 31По Дио­до­ру (XII, 59), Ата­лан­та ото­рва­лась от мате­ри­ка в резуль­та­те зем­ле­тря­се­ния 426 г. до н. э. (ср.: H. L. Jones. The Geo­gra­phy of Stra­bo, I. Lon­don, 1917, стр. 226).
  • 32Ср.: H. Diels. Die Frag­men­te der Vor­sok­ra­ti­ker.3 Ber­lin, 1912, стр. 58.
  • 33Бычья кровь у гре­ков счи­та­лась силь­но­дей­ст­ву­ю­щим ядом. По рас­про­стра­нен­но­му пре­да­нию, ею отра­вил­ся зна­ме­ни­тый афин­ский государ­ст­вен­ный дея­тель Феми­стокл (ср.: Ари­сто­фан. Всад­ни­ки 84).
  • 34См. § 16.
  • 35Геро­дот IV, 36.
  • 36Т. е. «Гео­гра­фии». Сочи­не­ние Эра­то­сфе­на назы­ва­лось «Гео­гра­фи­че­ские запис­ки» (Geo­gra­phi­kà hy­pomnēma­ta).
  • К гла­ве IV (стр. 69—73)
  • 1Окруж­ность зем­ли по эква­то­ру 252000 ста­дий (II, V, 7).
  • 2Стра­бон счи­та­ет, что гео­гра­фы долж­ны при­нять эти гипо­те­зы зара­нее.
  • 3Новей­шие уче­ные отож­дествля­ют Фулу с ост­ро­вом Мен­ланд в груп­пе Шет­ланд­ских ост­ро­вов (To­zer. A his­to­ry of An­cient geo­gra­phy. Cambrid­ge, 1897, стр. 159). Парал­лель Фулы 60° с. ш.
  • 4Ост­ров на Ниле к севе­ру от Мерое, кото­рый Стра­бон назы­ва­ет в дру­гом месте «ост­ро­вом еги­пет­ских изгнан­ни­ков» (см. II, V, 14).
  • 5Сле­дуя авто­ри­те­ту Поли­бия, Стра­бон отвер­га­ет изве­стия Пифея о Фуле и под­вер­га­ет сомне­нию самый факт его путе­ше­ст­вий в север­ные обла­сти. Эра­то­сфен, Гип­парх и Посидо­ний при­зна­ва­ли досто­вер­ность изве­стий Пифея и поль­зо­ва­лись его изме­ре­ни­я­ми широт, про­из­веден­ны­ми с помо­щью гно­мо­на (ср. RE, Stra­bon, стлб. 134). Пифей сде­лал пора­зи­тель­ные откры­тия, но рас­ска­зы­вал о них небы­валь­щи­ны.
  • 6Дан­ные о вели­чине Брет­та­нии вос­хо­дят к Пифею (см. W. Aly, Stra­bon von Ama­seia. Mün­chen, 1960, стр. 387).
  • 7Отно­ше­ние высоты гно­мо­на к длине его тени в Мас­са­лии: 120 : 4145 = ∠ 19°12′ + ∠ накло­не­ния эклип­ти­ки (24°) = 43°12′ (Дж. О. Том­сон. Исто­рия древ­ней гео­гра­фии. М., 1953, стр. 223).
  • 8По пред­став­ле­ни­ям древ­них гре­ков, оби­тае­мый мир (ойку­ме­на) в восточ­ном полу­ша­рии про­сти­рал­ся по широт­ной дуге; если про­дол­жить эту дугу (в запад­ном полу­ша­рии) на запад от Ибе­рии до Индии, то полу­чал­ся пол­ный круг. Уже Ари­сто­тель раз­би­рал вопрос о воз­мож­но­сти соеди­нить широт­ной дугой ойку­ме­ны про­стран­ство от Герак­ло­вых Стол­пов до Индии (Ари­сто­тель. Метео­ро­ло­гия II, 5, 362b).
  • 9Т. е. дли­ны ойку­ме­ны — 77800 ста­дий. Таким обра­зом, дли­на зем­ной окруж­но­сти по Родос­ской парал­ле­ли рав­ня­лась 200000 ста­дий.
  • 10Счи­та­ют, что Эра­то­сфе­но­ва парал­лель широты к севе­ру от эква­то­ра (36°21′2512″) состав­ля­ет 25450 ста­дий, пола­гая 700 ста­дий на гра­дус. В таком слу­чае окруж­ность этой парал­ле­ли состав­ля­ет 202945 ста­дий (ср.: H. L. Jones. The geo­gra­phy of Stra­bo, I. Lon­don, 1917, стр. 241, прим. 3).
  • 11с.798 По-види­мо­му, этот взгляд Стра­бон выска­зы­ва­ет под вли­я­ни­ем Посидо­ния, хотя сам Посидо­ний счи­тал­ся толь­ко с одной ойку­ме­ной в север­ном уме­рен­ном поя­се. Дру­гие ойку­ме­ны насе­ля­ют народ­но­сти дру­гих рас; с ними гео­граф не име­ет дела (ср. II, V, 13). Ср.: RE, Geo­gra­phie, Supplbd. IV, 1924, стлб. 639—640. Эти­ми спе­ку­ля­ци­я­ми наве­я­но зна­ме­ни­тое место из «Медеи» Сене­ки (стих 375 слл.*), в кото­ром содер­жа­лось «про­ро­че­ство» об откры­тии Аме­ри­ки: «Про­мчат­ся года, и чрез мно­го веков оке­ан раз­ре­шит око­вы вещей и огром­ная явит­ся взо­рам зем­ля».
  • 12Букв. «про­лом», «рас­се­ли­на», «овраг»; проток озе­ра Сир­бо­нида в Сре­ди­зем­ное море.
  • ПРИМЕЧАНИЯ РЕДАКЦИИ САЙТА

  • [1]Здесь и далее звездоч­ка­ми отме­че­ны исправ­лен­ные нами оши­боч­ные ссыл­ки.
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1260010101 1260010102 1260010103