Естественная история

Кн. II, гл. 7

Текст по изданию: Архив истории науки и техники. Вып. 3. Сборник статей. Наука, Москва, 2007. С. 287—366.
Перевод с лат. и комментарии Б. А. Старостина.
Лат. текст: C. Plini Secundi Naturalis Historiae Libri XXXVII. Vol. 1, ed. C. Mayhoff. Lipsiae, Teubner, 1906.
Скан тойбнеровского изд. 1906.
СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
  • 7. (5) 14Пола­гаю, что отыс­ки­вать, како­вы облик и фор­ма Бога, это про­сто про­яв­ле­ние при­су­щей чело­ве­ку сла­бо­сти. Если Бог есть8, то где бы он ни оби­тал, он весь пред­став­ля­ет собой ум, весь — зре­ние, весь — душу, весь — дух, весь — то, что он есть. Еще менее разум­ны, по-види­мо­му, те, кто верят в бес­чис­лен­ное мно­же­ство божеств, в том чис­ле даже оли­це­тво­ря­ю­щих чело­ве­че­ские свой­ства, хоро­шо бы еще лишь доб­ро­де­те­ли, Цело­муд­рие, Согла­сие, Разум, Надеж­ду, Честь, Уме­рен­ность, Веру, а то и поро­ки. Демо­кри­ту забла­го­рас­суди­лось при­знать толь­ко два боже­ства, Кару и Милость9.
  • 15Смерт­ная при­ро­да людей, хруп­кая, но и неуго­мон­ная, созна­вая свою немощь, раз­би­ла тол­пу божеств на груп­пы, чтобы каж­дый мог почи­тать имен­но те боже­ства, в покро­ви­тель­стве кото­рых он наи­бо­лее нуж­да­ет­ся. Вот и ока­за­лось, что раз­ные наро­ды покло­ня­ют­ся раз­ным боже­ствам, при­чем у одно­го и того же наро­да быва­ет их мно­гое мно­же­ство. Так­же и духов под­зем­но­го мира под­разде­ли­ли на роды; да и мы при­зна­ем боже­ства болез­ней и мно­гих моро­вых повет­рий, будучи при этом объ­яты стра­хом, как бы их уми­ло­сти­вить.
  • 16Пото­му-то рим­ский народ посвя­тил Лихо­рад­ке храм на Пала­тине, Орбоне10 — воз­ле свя­ти­ли­ща Лар, а Несча­стью — жерт­вен­ник на Эскви­лине. И таким обра­зом мож­но поду­мать, что пле­мя божеств даже мно­го­чис­лен­нее, чем род чело­ве­че­ский: ведь и отдель­ные люди сами уста­нав­ли­ва­ют себе каж­дый по сво­е­му усмот­ре­нию Юнон и духов-хра­ни­те­лей, столь­ких, сколь­ко есть людей. Сверх того неко­то­рые наро­ды обо­жествля­ют зве­рей, под­час отвра­ти­тель­ных, и мно­гое такое, что еще менее подо­ба­ет упо­ми­нать; суще­ст­ву­ют у них клят­вы протух­шей пищей и тому подоб­ны­ми пред­ме­та­ми.
  • 17На дет­ские бес­смыс­лен­ные рос­сказ­ни похо­жи веро­ва­ния, буд­то боги даже всту­па­ют друг с дру­гом в брак, хотя за столь­кие века никто от этих бра­ков не родил­ся; и буд­то одни боги ста­рые и седые, дру­гие — юно­ши или маль­чи­ки; или что [неко­то­рые боги] чер­но­го цве­та, дру­гие кры­ла­ты или хро­мы, или вылу­пи­лись из яиц; или через день то живут, то уми­ра­ют. А при­пи­сы­вать богу супру­же­ские изме­ны и затем ссо­ры и враж­ду, или верить в боже­ства обма­на и пре­ступ­ле­ний, это вооб­ще верх бес­стыд­ства.
  • 18Бог [в том, чтобы] смерт­ный помо­гал смерт­но­му. Это путь к веч­ной сла­ве. По это­му пути шест­во­ва­ли слав­ней­шие из рим­лян, по нему же ныне сво­ей боже­ст­вен­ной посту­пью идет со сво­и­ми детьми вели­чай­ший пра­ви­тель всех вре­мен Вес­па­си­ан Август, спе­ша помочь нашим тяготам.
  • 19Обы­чай при­чис­лять таких людей к богам — самый древ­ний спо­соб возда­вать им долж­ное за их бла­го­де­я­ния. Име­на же небес­ных богов, рав­но как и звезд, в част­но­сти тех, о кото­рых я уже упо­ми­нал, это дело и заслу­га чело­ве­че­ские. Как не заме­тить неко­е­го истол­ко­ва­ния при­ро­ды уже в том, что мы в раз­го­во­рах меж­ду собой име­ну­ем Юпи­те­ра, Мер­ку­рия и дру­гих и тем созда­ем номен­кла­ту­ру небес­ных тел?
  • 20Отно­си­тель­но же выс­ше­го суще­ства смеш­но думать, что оно име­ет хоть какое-нибудь отно­ше­ние к чело­ве­че­ским делам. Неуже­ли мы пове­рим, что столь же уны­лая, сколь и мно­го­об­раз­ная оза­бо­чен­ность [эти­ми дела­ми] не загряз­ни­ла бы [боже­ст­вен­ную чистоту]? есть ли тут место для сомне­ния? Едва ли сто­ит умст­во­вать на тему, что полез­нее для чело­ве­че­ско­го рода: вовсе не почи­тать богов, как и посту­па­ют неко­то­рые, или почи­тать их непри­стой­ным обра­зом, рабо­леп­ст­вуя перед ино­зем­ны­ми свя­ты­ня­ми и нося сво­их богов [в виде рез­ных изо­бра­же­ний] на паль­цах?
  • 21Покло­ня­ясь чудо­ви­щам, их же кля­нут, но и лома­ют себе голо­ву, чем бы их накор­мить; под­чи­ня­ют­ся жесто­кой тира­нии, так что и во сне не могут успо­ко­ить­ся; не реша­ют­ся ни на брак, ни на обза­веде­ние детьми, ни вооб­ще ни на что бы то ни было без при­ка­за из свя­ти­ли­ща; есть и такие люди, кото­рые хит­рят [перед бога­ми] на самом Капи­то­лии и лож­но кля­нут­ся Юпи­те­ром-гро­мо­верж­цем. Эти хотя бы извле­ка­ют выго­ду из сво­ей гнус­но­сти, а те про­сто пре­вра­ща­ют свои свя­ты­ни в нака­за­ние для себя самих.
  • 22Одна­ко изо­брел род чело­ве­че­ский еще и третье [поми­мо неве­рия и суе­ве­рия] мне­ние о боже­ст­вен­ном, про­ме­жу­точ­ную меж­ду эти­ми дву­мя, но еще менее внят­ную догад­ку: а имен­но во всем мире, повсе­мест­но, во вся­кий час и на всех язы­ках при­зы­ва­ют и име­ну­ют еди­ную Судь­бу. Ее одну обви­ня­ют, ей одной вме­ня­ют [все что про­ис­хо­дит], о ней одной толь­ко и дума­ют, ее же одну вос­хва­ля­ют и осы­па­ют упре­ка­ми11. Упре­ка­ют ее за неустой­чи­вость, мно­гие даже за сле­поту и изме­ны, за непо­сто­ян­ство, за бла­го­склон­ность к злым. Она одна запол­ня­ет оба столб­ца — рас­хо­дов и дохо­дов — во всей ведо­мо­сти чело­ве­че­ской жиз­ни. До такой сте­пе­ни мы под­чи­ня­ем­ся року, что и Бог по срав­не­нию с ним не столь уж важен. Рок [у нас] на Божьем месте.
  • 23Есть и такие, кто отстра­ня­ет судь­бу и объ­яс­ня­ет ход чело­ве­че­ской жиз­ни соот­вет­ст­вен­но момен­ту рож­де­ния, с помо­щью зна­ме­ний и звезд. Бог, одна­жды рас­по­рядив­шись о буду­щем всех, в осталь­ном более ни во что не вме­ши­ва­ет­ся. Это мне­ние начи­на­ет уко­ре­нять­ся, захва­ты­вая оди­на­ко­во как обра­зо­ван­ных, так и необ­ра­зо­ван­ную мас­су.
  • 24[Исполь­зу­ют] такие зна­ме­ния, как уда­ры мол­нии, пред­ска­за­ния ора­ку­лов и гаруспи­ков, слу­чай­ные рече­ния авгу­ров; [даже если] кто-нибудь чихнет или спо­ткнет­ся. Боже­ст­вен­ный Август рас­ска­зы­вал, как одна­жды ошиб­кой надел левый баш­мак на пра­вую ногу — и вот его в тот же день воен­ный мятеж чуть не сверг.
  • 25К это­му же ряду слу­ча­ев отно­сят­ся вне­зап­ные смер­ти, одна­ко в таких делах ничто не ясно, кро­ме раз­ве одно­го: из всех живых существ нет нико­го несчаст­нее чело­ве­ка — и нико­го более гор­до­го. Ведь про­чие живот­ные заботят­ся лишь о про­пи­та­нии, а для это­го им доста­точ­но посы­лае­мо­го бла­гой при­ро­дой. Эту [обес­пе­чен­ность при­ро­дой] одну сто­ит пред­по­честь всем осталь­ным бла­гам, ибо живот­ные вовсе не дума­ют о [том, о чем бес­по­ко­ит­ся чело­век]: о сла­ве, день­гах, често­лю­бии и, самое глав­ное, о смер­ти.
  • 26Поис­ти­не полез­но для нашей жиз­ни верить, что в тако­го рода дела вме­ши­ва­ют­ся боги и что они нака­зы­ва­ют зло­де­ев, хотя иной раз и с опозда­ни­ем, и что вооб­ще боже­ство зани­ма­ет­ся мно­же­ст­вом дел, при­том нико­гда не попу­сту; и еще что чело­век — суще­ство самое близ­кое к боже­ству — не рож­ден дегра­ди­ро­вать до зве­ря.
  • 27Что же до несо­вер­шенств чело­ве­че­ской при­ро­ды, в них есть чем уте­шить­ся и даже очень. Ибо и Бог ведь не все может: не может, напри­мер, совер­шить само­убий­ство, если бы и захо­тел — а чело­ве­ку он даро­вал этот луч­ший дар сре­ди столь­ких жиз­нен­ных бед. Не может Бог ни наде­лить смерт­ных бес­смер­ти­ем, ни воз­звать к жиз­ни усоп­ших, ни сде­лать так, чтобы про­жив­ший свою жизнь ока­зал­ся нико­гда не жив­шим или тот, кого когда-то почи­та­ли, ока­зал­ся нико­гда не почи­тав­шим­ся. Нет у Бога ника­кой вла­сти над про­шед­шим, раз­ве что пове­леть его забыть. Вот еще хотя и забав­ный довод в поль­зу нашей общ­но­сти с Богом: [ни для него, ни для нас] невоз­мож­но сде­лать два­жды десять нерав­ным два­дца­ти или мно­гое это­му подоб­ное. Во всем этом, конеч­но, про­яв­ля­ют­ся свой­ства при­ро­ды: ее-то, таким обра­зом, мы и назы­ваем сло­вом Бог. Мы не напрас­но отвлек­лись к этим вопро­сам, пото­му что они сей­час зву­чат повсе­мест­но (vol­ga­ta): [вни­ма­ние всех] при­сталь­но обра­ще­но на вопрос о Боге.
  • 7. (5) [14] Quap­rop­ter ef­fi­giem dei for­mam­que quae­re­re in­be­cil­li­ta­tis hu­ma­nae reor. quis­quis est deus, si mo­do est ali­us, et qua­cum­que in par­te, to­tus est sen­sus, to­tus vi­sus, to­tus audi­tus, to­tus ani­mae, to­tus ani­mi, to­tus sui. in­nu­me­ros qui­dem cre­de­re at­que etiam ex vi­tiis ho­mi­num, ut Pu­di­ci­tiam, Con­cor­diam, Men­tem, Spem, Ho­no­rem, Cle­men­tiam, Fi­dem, aut, ut De­moc­ri­to pla­cuit, duos om­ni­no, Poe­nam et Be­ne­fi­cium, maio­rem ad so­cor­diam ac­ce­dit.
  • [15] fra­gi­lis et la­bo­rio­sa mor­ta­li­tas in par­tes ita di­ges­sit in­fir­mi­ta­tis suae me­mor, ut por­tio­ni­bus co­le­ret quis­que quo ma­xi­me in­di­ge­ret. ita­que no­mi­na alia aliis gen­ti­bus et nu­mi­na in iis­dem in­nu­me­ra­bi­lia in­ve­ni­mus, in­fe­ris quo­que in ge­ne­ra discrip­tis mor­bis­que et mul­tis etiam pes­ti­bus, dum es­se pla­ca­tas tre­pi­do me­tu cu­pi­mus.
  • [16] ideo­que etiam pub­li­ce Feb­ris fa­num in Pa­la­tio di­ca­tum est, Or­bo­nae ad aedem La­rum, ara et Ma­lae For­tu­nae Es­qui­liis. quam ob rem maior cae­li­tum po­pu­lus etiam quam ho­mi­num in­tel­le­gi po­test, cum sin­gu­li quo­que ex se­met ip­sis to­ti­dem deos fa­ciant Iuno­nes Ge­nios­que adop­tan­do si­bi, gen­tes ve­ro quae­dam ani­ma­lia et ali­qua etiam obsce­na pro dis ha­beant ac mul­ta dic­tu ma­gis pu­den­da, per fe­ti­dos ci­bos, alia et si­mi­lia, iuran­tes.
  • [17] mat­ri­mo­nia qui­dem in­ter deos cre­di tan­to­que aevo ex iis ne­mi­nem nas­ci et alios es­se gran­dae­vos sem­per ca­nos­que, alios iuve­nes at­que pue­ros, at­ri co­lo­ris, ali­ge­ros, clau­dos, ovo edi­tos et al­ter­nis die­bus vi­ven­tes mo­rien­tes­que, pue­ri­lium pro­pe de­li­ra­men­to­rum est, sed su­per om­nem in­pu­den­tiam, adul­te­ria in­ter ip­sos fin­gi, mox iur­gia et odia, at­que etiam fur­to­rum es­se et sce­le­rum nu­mi­na.
  • [18] deus est mor­ta­li iuva­re mor­ta­lem, et haec ad aeter­nam glo­riam via. hac pro­ce­res iere Ro­ma­ni, hac nunc cae­les­ti pas­su cum li­be­ris suis va­dit ma­xi­mus om­nis aevi rec­tor Ves­pa­sia­nus Augus­tus fes­sis re­bus sub­ve­niens.
  • [19] hic est ve­tus­tis­si­mus re­fe­ren­di be­ne me­ren­ti­bus gra­tiam mos, ut ta­les nu­mi­ni­bus adscri­bant. quip­pe et alio­rum no­mi­na deo­rum et quae sup­ra re­tu­li si­de­rum ex ho­mi­num na­ta sunt me­ri­tis. Iovem qui­dem aut Mer­cu­rium ali­ter­ve alios in­ter se vo­ca­ri et es­se cae­les­tem no­mencla­tu­ram,
  • [20] quis non in­terpre­ta­tio­ne na­tu­rae fa­tea­tur in­ri­den­dum? age­re cu­ram re­rum hu­ma­na­rum il­lud, quic­quid est, sum­mum ac vel tam tris­ti at­que mul­tip­li­ci mi­nis­te­rio non pol­lui cre­da­mus du­bi­te­mus­ne? vix prodest iudi­ca­re, ut­rum ma­gis con­du­cat ge­ne­ri hu­ma­no, quan­do aliis nul­lus est deo­rum res­pec­tus, aliis pu­den­dus.
  • [21] ex­ter­nis fa­mu­lan­tur sac­ris ac di­gi­tis deos ges­tant, monstra quo­que co­lunt, dam­nant et ex­co­gi­tant ci­bos, im­pe­ria di­ra in ip­sos, ne som­no qui­dem quie­to, in­ro­gant. non mat­ri­mo­nia, non li­be­ros, non de­ni­que quic­quam aliud ni­si iuvan­ti­bus sac­ris de­li­gunt. alii in Ca­pi­to­lio fal­lunt ac ful­mi­nan­tem pe­riu­rant Iovem. et hos iuvant sce­le­ra, il­los sac­ra sua poe­nis agunt.
  • [22] In­ve­nit ta­men in­ter has ut­ras­que sen­ten­tias me­dium si­bi ip­sa mor­ta­li­tas nu­men, quo mi­nus etiam pla­na de deo co­niec­ta­tio es­set. to­to quip­pe mun­do et om­ni­bus lo­cis om­ni­bus­que ho­ris om­nium vo­ci­bus For­tu­na so­la in­vo­ca­tur ac no­mi­na­tur, una ac­cu­sa­tur, rea una agi­tur, una co­gi­ta­tur, so­la lau­da­tur, so­la ar­gui­tur et cum con­vi­ciis co­li­tur, vo­lu­bi­lis . . . .que, a ple­ris­que ve­ro et cae­ca exis­ti­ma­ta, va­ga, in­constans, in­cer­ta, va­ria in­dig­no­rum­que faut­rix. huic om­nia ex­pen­sa, huic fe­run­tur ac­cep­ta, et in to­ta ra­tio­ne mor­ta­lium so­la ut­ram­que pa­gi­nam fa­cit, adeo­que ob­no­xiae su­mus sor­tis, ut prorsus ip­sa pro deo sit qua deus pro­ba­tur in­cer­tus.
  • [23] pars alia et hanc pel­lit astro­que suo even­tus ad­sig­nat et nas­cen­di le­gi­bus, se­mel­que in om­nes fu­tu­ros um­quam deo dec­re­tum, in re­li­quum ve­ro oti­um da­tum. se­de­re coe­pit sen­ten­tia haec, pa­ri­ter­que et eru­di­tum vul­gus et ru­de in eam cur­su va­dit.
  • [24] ec­ce ful­gu­rum mo­ni­tus, ora­cu­lo­rum praes­ci­ta, ha­rus­pi­cum prae­dic­ta at­que etiam par­va dic­tu in augu­riis ster­nu­men­ta et of­fen­sio­nes pe­dum. Di­vus Augus­tus pro­di­dit lae­vum si­bi cal­ceum prae­pos­te­re in­duc­tum quo die se­di­tio­ne mi­li­ta­ri pro­pe adflic­tus est.
  • [25] quae sin­gu­la inpro­vi­dam mor­ta­li­ta­tem in­vol­vunt, so­lum ut in­ter is­ta vel cer­tum sit ni­hil es­se cer­ti nec quic­quam mi­se­rius ho­mi­ne aut su­per­bius. ce­te­ris quip­pe ani­man­tium so­la vic­tus cu­ra est, in quo spon­te na­tu­rae be­nig­ni­tas suf­fi­cit, uno qui­dem vel prae­fe­ren­do cunctis bo­nis, quod de glo­ria, de pe­cu­nia, am­bi­tio­ne su­per­que de mor­te non co­gi­tant.
  • [26] Ve­rum in his deos age­re cu­ram re­rum hu­ma­na­rum cre­di ex usu vi­tae est poe­nas­que ma­le­fi­ciis ali­quan­do se­ras, oc­cu­pa­to deo in tan­ta mo­le, num­quam autem in­ri­tas es­se nec ideo pro­xi­mum il­li ge­ni­tum ho­mi­nem, ut vi­li­ta­te iux­ta be­luas es­set.
  • [27] in­per­fec­tae ve­ro in ho­mi­ne na­tu­rae prae­ci­pua so­la­tia, ne deum qui­dem pos­se om­nia — nam­que nec si­bi po­test mor­tem conscis­ce­re, si ve­lit, quod ho­mi­ni de­dit op­ti­mum in tan­tis vi­tae poe­nis, nec mor­ta­les aeter­ni­ta­te do­na­re aut re­vo­ca­re de­functos nec fa­ce­re ut qui vi­xit non vi­xe­rit, qui ho­no­res ges­sit non ges­se­rit — nul­lum­que ha­be­re in prae­te­ri­ta ius prae­ter­quam ob­li­vio­nis at­que (ut fa­ce­tis quo­que ar­gu­men­tis so­cie­tas haec cum deo co­pu­le­tur) ut bis de­na vi­gin­ti non sint aut mul­ta si­mi­li­ter ef­fi­ce­re non pos­se. per quae dec­la­ra­tur haut du­bie na­tu­rae po­ten­tia id­que es­se quod deum vo­ce­mus. in haec di­ver­tis­se non fue­rit alie­num, vul­ga­ta iam prop­ter ad­si­duam quaes­tio­nem de deo.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 8Если Бог есть… — о боже­ст­вен­ном нача­ле у Пли­ния см. преды­ду­щее при­меч.
  • 9Демо­кри­тудва боже­ства, Кару и Милость — трак­тов­ка уче­ния Демо­кри­та у Пли­ния совер­шен­но неправ­до­по­доб­на. По дошед­шим до нас фраг­мен­там, эти «боже­ства» фигу­ри­ру­ют у Демо­кри­та как мораль­ные фак­то­ры, а Пли­ний или источ­ник, кото­рым он поль­зо­вал­ся («демо­кри­тов­ский дай­джест»), их пер­со­ни­фи­ци­ро­вал.
  • 10посвя­тил храмОрбоне… — Орбо­на, древ­не­рим­ское боже­ство, покро­ви­тель­ни­ца сирот и роди­те­лей, поте­ряв­ших детей.
  • 11При­зы­ва­ютеди­ную Судь­буо ней одной толь­ко и дума­ют… — соглас­но мно­гим свиде­тель­ствам, Зенон, осно­ва­тель сто­и­циз­ма, верил, что «…в некое назна­чен­ное судь­бой вре­мя весь мир вос­пла­ме­ня­ет­ся, а затем вновь упо­рядо­чи­ва­ет­ся… Имен­но бла­го­да­ря судь­бе все в мире управ­ля­ет­ся наи­луч­шим обра­зом, как в самом бла­го­устро­ен­ном государ­стве» (Фраг­мен­ты ран­них гре­че­ских фило­со­фов. М.: Нау­ка, 1989, № 98). В отно­ше­нии это­го фата­лиз­ма Пли­ний фак­ти­че­ски отме­же­вы­ва­ет­ся от Стои (см. сопро­во­дит. очерк).
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1260010306 1260010305 1260010308 1327002008 1327002009 1327002010