Естественная история

Кн. VII, гл. 40

40. (41) 130 Самым доб­лест­ным из всех наро­дов на всей зем­ле явля­ет­ся, без сомне­ния, рим­ский. У како­го чело­ве­ка было исклю­чи­тель­ное сча­стье, не явля­ет­ся чело­ве­че­ским реше­ни­ем, так как каж­дый огра­ни­чи­ва­ет свое бла­го­по­лу­чие тем или иным спо­со­бом и по сво­е­му усмот­ре­нию. Если же мы хотим выне­сти реше­ние, отверг­нув вся­кое обхож­де­ние судь­бы, то мы долж­ны ска­зать: никто из смерт­ных не явля­ет­ся счаст­ли­вым. Кто пре­бы­ва­ет в пол­ном достат­ке и к кому судь­ба бла­го­склон­на, того по пра­ву мож­но назвать не несчаст­ли­вым. Ведь даже если ничто иное не меша­ет, все-таки име­ет­ся страх, что судь­ба пере­ме­нит­ся, а то, что одна­жды было взя­то назад, не явля­ет­ся проч­ным сча­стьем.

131 Раз­ве посло­ви­ца не гла­сит, что никто из смерт­ных не быва­ет все­гда муд­рым? О если бы это было ложью и мно­гие не пове­ри­ли бы, что это ска­за­но поэтом! Тще­слав­ный и столь изо­бре­та­тель­ный в само­об­мане чело­век, по обы­чаю фра­кий­цев, счи­та­ет, какие камеш­ки раз­но­го цве­та он бро­сит в урну в зави­си­мо­сти от опы­та каж­до­го дня и в послед­ний день жиз­ни, отде­лив, сосчи­та­ет их и после это­го выне­сет реше­ние.

132 Но сколь­ко раз день, отме­чен­ный белым камеш­ком как хоро­ший, являл­ся нача­лом несча­стья? Сколь мно­гих погу­би­ла полу­чен­ная власть! Сколь мно­гих сгу­би­ло и вверг­ло в край­нюю нище­ту богат­ство, разу­ме­ет­ся, то богат­ство, когда раду­ют­ся толь­ко час! И дей­ст­ви­тель­но, один день судит о дру­гом, и толь­ко послед­ний обо всех, и поэто­му нель­зя верить ни одно­му из них. Раз­ве не рав­но­силь­но хоро­шее пло­хо­му, даже в оди­на­ко­вом коли­че­стве, и раз­ве нель­зя срав­нить какую-нибудь радость с малень­кой печа­лью? О, пустое и нера­зум­ное ста­ра­ние — срав­ни­вать дни по коли­че­ству, тогда как сле­ду­ет уста­нав­ли­вать их важ­ность!