Естественная история

Кн. VIII, гл. 22

22. (34) 80 Впро­чем, точ­но так же в Ита­лии счи­та­ют, что взгляд вол­ков смер­те­лен и что чело­век вре­мен­но теря­ет голос, если они взгля­нут на него преж­де, чем он их заме­тит. Вол­ки¹²⁷, рож­ден­ные в Афри­ке и в Егип­те, мало­по­движ­ны и неве­ли­ки по раз­ме­ру; те же, кото­рые рож­де­ны в более холод­ных стра­нах, злоб­ны и жесто­ки. Мы долж­ны уве­рен­но счи­тать, что рас­ска­зы о людях, пре­вра­щен­ных в вол­ков и затем сно­ва при­няв­ших чело­ве­че­ский облик, лжи­вы; в про­тив­ном слу­чае нам при­дет­ся верить всем рос­сказ­ням, кото­рые, как пока­зал опыт про­шед­ших веков, явля­ют­ся выдум­ка­ми. Тем не менее, мы ука­жем на про­ис­хож­де­ние это­го широ­ко рас­про­стра­нен­но­го суе­ве­рия, из-за кото­ро­го обо­рот­ней осы­па­ют про­кля­ти­я­ми.

81 Эвант, не самый послед­ний из авто­ров Гре­ции¹²⁸, пишет, что жите­ли Арка­дии¹²⁹ име­ют обык­но­ве­ние отво­дить выбран­но­го по жре­бию чело­ве­ка из рода неко­е­го Анта на какое-то боло­то в ука­зан­ной <выше> мест­но­сти; там, пове­сив свою одеж­ду на дуб, он пере­би­ра­ет­ся через топь, ухо­дит в пустын­ное место и пре­вра­ща­ет­ся в вол­ка. В стае с дру­ги­ми пред­ста­ви­те­ля­ми это­го вида он нахо­дит­ся в тече­ние девя­ти лет, при­чем, если в этот отре­зок вре­ме­ни не при­ка­са­ет­ся к чело­ве­ку, то воз­вра­ща­ет­ся к тому же само­му болоту и, пере­плыв его, обре­та­ет свой преж­ний облик, но на девять лет стар­ше. Эвант добав­ля­ет и еще более неве­ро­ят­ную деталь: буд­то бы он обла­ча­ет­ся в ту же самую одеж­ду!

82 Уди­ви­тель­но, до чего дохо­дит лег­ко­ве­рие гре­ков, посколь­ку нет лжи более постыд­ной, неже­ли та, кото­рую невоз­мож­но опро­верг­нуть. Рав­ным обра­зом Апол­лас, напи­сав­ший кни­гу о победи­те­лях на Олим­пий­ских играх¹³⁰, рас­ска­зы­ва­ет, что Деменет из Парра­сии¹³¹ во вре­мя празд­не­ства в честь Юпи­те­ра Ликей­ско­го¹³², во вре­мя кото­ро­го жите­ли Арка­дии тогда при­но­си­ли чело­ве­че­ские жерт­вы, отведав внут­рен­но­сти при­не­сен­но­го в жерт­ву маль­чи­ка, пре­вра­тил­ся в вол­ка, и что он же, обре­тя через десять лет свой преж­ний облик, тре­ни­ро­вал­ся как атлет в кулач­ном бою и воз­вра­тил­ся из Олим­пии победи­те­лем.

83 Точ­но так же широ­ко рас­про­стра­не­но пове­рие, буд­то на самом кон­чи­ке вол­чье­го хво­ста есть несколь­ко волос­ков, содер­жа­щих любов­ный яд; что пой­ман­ный волк сбра­сы­ва­ет кон­чик хво­ста, и сохра­нить силу яда мож­но лишь в том слу­чае, если вырвать волос­ки у живо­го вол­ка; что волк буд­то бы сово­куп­ля­ет­ся не более две­на­дца­ти дней в году; что <доб­рым> пред­зна­ме­но­ва­ни­ем явля­ет­ся то, что голод­ный волк ест зем­лю, а наи­луч­шее из всех пред­зна­ме­но­ва­ний — если он набе­рет пол­ный рот зем­ли и пре­гра­дит про­хо­жим путь спра­ва от них.

84 К это­му роду отно­сят­ся и живот­ные, кото­рых назы­ва­ют «рысь»¹³³; одно из них, родом из Гал­лии, было пока­за­но в теат­ре Пом­пея Вели­ко­го, о чем мы ска­за­ли ранее¹³⁴. Гово­рят, что если рысь посмот­рит назад, то забы­ва­ет о пище даже в том слу­чае, если очень голод­на и жад­но ее погло­ща­ла, и что она остав­ля­ет добы­чу и отправ­ля­ет­ся на поис­ки новой.