Илиада.

Песнь двадцать первая.

Приречная битва.

Гомер. Илиада. Л., «Наука», 1990.
Перевод Н. И. Гнедича.
Издание подготовил А. И. Зайцев.
С вариантами правки текста перевода, внесенными Гнедичем в его экземпляр издания 1829 г. (ГПБ, 197, Гнедич, 25, 26), вынесенными нами в данной электронной публикации на правое поле с пометкой Ѣ.
Пометкой Δ на правом поле обозначены варианты текста по изданию: Гомер. «Илиада». М., «Худ. лит-ра», 1978 г.
Греческий текст: Homer. Homeri Opera in five volumes. Oxford, Oxford University Press. 1920.
Сканы тойбнеровского издания 1900 г.
СКРЫТЬ ГРЕЧЕСКИЙ ТЕКСТ

СЛОВАРЬ
УСТ. СЛОВ

Но лишь тро­яне достиг­ли бро­да реки свет­ло­струй­ной,
Ксан­фа среб­ри­сто­пу­чин­но­го, веч­ным рож­ден­но­го Зев­сом,
Там их раз­ре­зал Пелид; и одних он погнал по долине
К гра­ду, и тем же путем, где ахей­цы в рас­строй­стве бежа­ли
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ πόρον ἷξον ἐϋρρεῖος ποταμοῖο
Ξάνθου δινήεντος, ὃν ἀθάνατος τέκετο Ζεύς,
ἔνθα διατμήξας τοὺς μὲν πεδίον δὲ δίωκε
πρὸς πόλιν, ᾗ περ Ἀχαιοὶ ἀτυζόμενοι φοβέοντο
5 Про­шло­го дня, как над ними сви­реп­ст­во­вал Гек­тор могу­чий, —
Там и тро­яне, рас­се­ясь, бежа­ли; но Гера глу­бо­кий
Мрак рас­про­стер­ла, им путь заграж­дая. Дру­гие тол­па­ми,
Бро­сясь к реке сереб­ри­сто­пу­чин­ной, глу­бо­ко­те­ку­щей,
Пада­ли с шумом ужас­ным: высо­ко валы заплес­ка­ли;
Δ
ἤματι τῷ προτέρῳ, ὅτε μαίνετο φαίδιμος Ἕκτωρ:
τῇ ῥ᾽ οἵ γε προχέοντο πεφυζότες, ἠέρα δ᾽ Ἥρη
πίτνα πρόσθε βαθεῖαν ἐρυκέμεν: ἡμίσεες δὲ
ἐς ποταμὸν εἰλεῦντο βαθύρροον ἀργυροδίνην,
ἐν δ᾽ ἔπεσον μεγάλῳ πατάγῳ, βράχε δ᾽ αἰπὰ ῥέεθρα,
10 Страш­но кру­гом бере­га загре­ме­ли; упад­шие с воп­лем
Пла­ва­ли с места на место, кру­тя­ся по бур­ным пучи­нам.
Слов­но как пру­ги, от яро­сти огнен­ной сняв­ши­ся с поля,
Тучей к реке устрем­ля­ют­ся: вдруг заго­рев­ший­ся бур­ный
Пышет огонь, и они устра­шен­ные пада­ют в воду, —
ὄχθαι δ᾽ ἀμφὶ περὶ μεγάλ᾽ ἴαχον: οἳ δ᾽ ἀλαλητῷ
ἔννεον ἔνθα καὶ ἔνθα ἑλισσόμενοι περὶ δίνας.
ὡς δ᾽ ὅθ᾽ ὑπὸ ῥιπῆς πυρὸς ἀκρίδες ἠερέθονται
φευγέμεναι ποταμὸν δέ: τὸ δὲ φλέγει ἀκάματον πῦρ
ὄρμενον ἐξαίφνης, ταὶ δὲ πτώσσουσι καθ᾽ ὕδωρ:
15 Так от Пелида бегу­щие пада­ли кони и вои,
Ток напол­няя гре­му­чий глу­бо­ко­пу­чин­но­го Ксан­фа.
Он же, боже­ст­вен­ный, дрот свой огром­ный оста­вил на бре­ге,
К вет­вям мири­ки скло­нив­ши, и сам устре­мил­ся, как демон,
С страш­ным мечом лишь в руках: замыш­лял он ужас­ное в серд­це;
Ѣ
Ѣ
ὣς ὑπ᾽ Ἀχιλλῆος Ξάνθου βαθυδινήεντος
πλῆτο ῥόος κελάδων ἐπιμὶξ ἵππων τε καὶ ἀνδρῶν.
αὐτὰρ ὃ διογενὴς δόρυ μὲν λίπεν αὐτοῦ ἐπ᾽ ὄχθῃ
κεκλιμένον μυρίκῃσιν, ὃ δ᾽ ἔσθορε δαίμονι ἶσος
φάσγανον οἶον ἔχων, κακὰ δὲ φρεσὶ μήδετο ἔργα,
20 Начал вокруг им рубить: под­ня­ли­ся ужас­ные сто­ны
Вкруг пора­жае­мых; кро­вию их забаг­ро­ве­ли вол­ны.
Слов­но дель­фи­на огром­но­го мел­кие рыбы вспо­ло́шась
И бежа от него в без­опас­ные глу­би зали­ва,
Кро­ют­ся роб­кие: всех он глота­ет, какую ни схва­тит, —
τύπτε δ᾽ ἐπιστροφάδην: τῶν δὲ στόνος ὄρνυτ᾽ ἀεικὴς
ἄορι θεινομένων, ἐρυθαίνετο δ᾽ αἵματι ὕδωρ.
ὡς δ᾽ ὑπὸ δελφῖνος μεγακήτεος ἰχθύες ἄλλοι
φεύγοντες πιμπλᾶσι μυχοὺς λιμένος εὐόρμου
δειδιότες: μάλα γάρ τε κατεσθίει ὅν κε λάβῃσιν:
25 Так от Пелида тро­яне в ужас­ном пото­ке Ска­манд­ра
Кры­лись под кру­чей бре­гов. Но герой, уто­мив­ши убий­ст­вом
Руки, живых средь пото­ка две­на­дцать юно­шей выбрал,
Чтоб за смерть ото­мстить бла­го­род­но­го дру­га Патрок­ла;
Вывел из волн, обезум­лен­ных стра­хом, как юных еле­ней;
ὣς Τρῶες ποταμοῖο κατὰ δεινοῖο ῥέεθρα
πτῶσσον ὑπὸ κρημνούς. ὃ δ᾽ ἐπεὶ κάμε χεῖρας ἐναίρων,
ζωοὺς ἐκ ποταμοῖο δυώδεκα λέξατο κούρους
ποινὴν Πατρόκλοιο Μενοιτιάδαο θανόντος:
τοὺς ἐξῆγε θύραζε τεθηπότας ἠΰτε νεβρούς,
30 Руки им сза­ди свя­зал раз­рез­ны­ми, кру­ты­ми рем­ня­ми,
Кои в сра­же­ни­ях сами носи­ли при бро­нях коль­ча­тых;
Так пове­лел мир­мидон­цам вести их к судам море­ход­ным.
Сам же опять на вра­гов устре­мил­ся, убий­ства алкая.
Там он При­а­мо­ва сына, чудясь, Лика­о­на мла­до­го
δῆσε δ᾽ ὀπίσσω χεῖρας ἐϋτμήτοισιν ἱμᾶσι,
τοὺς αὐτοὶ φορέεσκον ἐπὶ στρεπτοῖσι χιτῶσι,
δῶκε δ᾽ ἑταίροισιν κατάγειν κοίλας ἐπὶ νῆας.
αὐτὰρ ὃ ἂψ ἐπόρουσε δαϊζέμεναι μενεαίνων.
ἔνθ᾽ υἷι Πριάμοιο συνήντετο Δαρδανίδαο
35 Встре­тил, из волн ухо­дя­ще­го, кое­го неко­гда сам он
В плен, невзи­рая на вопль, из отцо­ва увлек вер­то­гра­да,
Ночью напав­ши: царе­вич смо­ков­ни­цы вет­ви мла­дые
Ост­рою медью тесал, чтобы в кру­ги согнуть колес­ни­цы;
Вдруг на него нале­те­ла беда — Ахил­лес быст­ро­но­гий.
ἐκ ποταμοῦ φεύγοντι Λυκάονι, τόν ῥά ποτ᾽ αὐτὸς
ἦγε λαβὼν ἐκ πατρὸς ἀλωῆς οὐκ ἐθέλοντα
ἐννύχιος προμολών: ὃ δ᾽ ἐρινεὸν ὀξέϊ χαλκῷ
τάμνε νέους ὄρπηκας, ἵν᾽ ἅρματος ἄντυγες εἶεν:
τῷ δ᾽ ἄρ᾽ ἀνώϊστον κακὸν ἤλυθε δῖος Ἀχιλλεύς.
40 Он Лика­о­на, в судах сво­их быст­рых услав­ши на Лем­нос,
Про­дал: Эвней Язо­нид пред­ло­жил за царе­ви­ча выкуп;
Друг же его и оттуда, Геэти­он, Имб­ра вла­ды­ка,
Мно­гое дав, иску­пил и в свя­щен­ную выслал Ари­с­бу.
Ско­ро, бежав­ши оттуда, в оте­че­ский дом воз­вра­тил­ся.
καὶ τότε μέν μιν Λῆμνον ἐϋκτιμένην ἐπέρασσε
νηυσὶν ἄγων, ἀτὰρ υἱὸς Ἰήσονος ὦνον ἔδωκε:
κεῖθεν δὲ ξεῖνός μιν ἐλύσατο πολλὰ δ᾽ ἔδωκεν
Ἴμβριος Ἠετίων, πέμψεν δ᾽ ἐς δῖαν Ἀρίσβην:
ἔνθεν ὑπεκπροφυγὼν πατρώϊον ἵκετο δῶμα.
45 Дома один­на­дцать дней весе­лил­ся с дру­зья­ми сво­и­ми,
После воз­вра­та из Лем­на; в две­на­дца­тый бог его паки
В руки при­вел Ахил­ле­са, кото­ро­му суже­но было
В цар­ство Аида низ­ри­нуть — идти не хотя­щую душу.
Быст­рый могу­чий Пелид, лишь узрел При­а­мида наго­го


Ѣ
ἕνδεκα δ᾽ ἤματα θυμὸν ἐτέρπετο οἷσι φίλοισιν
ἐλθὼν ἐκ Λήμνοιο: δυωδεκάτῃ δέ μιν αὖτις
χερσὶν Ἀχιλλῆος θεὸς ἔμβαλεν, ὅς μιν ἔμελλε
πέμψειν εἰς Ἀΐδαο καὶ οὐκ ἐθέλοντα νέεσθαι.
τὸν δ᾽ ὡς οὖν ἐνόησε ποδάρκης δῖος Ἀχιλλεὺς
50 (Он без щита, без шело­ма и даже без дро­ти­ка вышел;
По полю всё раз­бро­сал, из реки убе­гаю­щий; по́том
Он изну­рил­ся, с исто­мы под ним тре­пе­та­ли коле­на),
Гнев­но вздох­нул и вещал со сво­ею душой бла­го­род­ной:
«Боги! вели­кое чудо мои­ми оча­ми я вижу!
γυμνὸν ἄτερ κόρυθός τε καὶ ἀσπίδος, οὐδ᾽ ἔχεν ἔγχος,
ἀλλὰ τὰ μέν ῥ᾽ ἀπὸ πάντα χαμαὶ βάλε: τεῖρε γὰρ ἱδρὼς
φεύγοντ᾽ ἐκ ποταμοῦ, κάματος δ᾽ ὑπὸ γούνατ᾽ ἐδάμνα:
ὀχθήσας δ᾽ ἄρα εἶπε πρὸς ὃν μεγαλήτορα θυμόν:
«ὢ πόποι ἦ μέγα θαῦμα τόδ᾽ ὀφθαλμοῖσιν ὁρῶμαι:
55 Ста­ло быть, Трои сыны, на боях умерщ­влен­ные мною,
Паки вос­крес­нут и паки из мра­ка под­зем­но­го вый­дут,
Еже­ли сей воз­вра­ща­ет­ся; чер­но­го дня избе­жал он,
Про­дан­ный в Лем­нос; его не мог­ла удер­жать и пучи­на
Бур­но­го моря, кото­рое мно­гих насиль­ст­вен­но дер­жит.


Ѣ
ἦ μάλα δὴ Τρῶες μεγαλήτορες οὕς περ ἔπεφνον
αὖτις ἀναστήσονται ὑπὸ ζόφου ἠερόεντος,
οἷον δὴ καὶ ὅδ᾽ ἦλθε φυγὼν ὕπο νηλεὲς ἦμαρ
Λῆμνον ἐς ἠγαθέην πεπερημένος: οὐδέ μιν ἔσχε
πόντος ἁλὸς πολιῆς, ὃ πολέας ἀέκοντας ἐρύκει.
60 Но напа­дем, и пус­кай ост­рия мое­го Пели­а­са
Днесь он отведа­ет: видеть хочу и уве­рить­ся серд­цем,
Так же ли он и оттуда воро­тит­ся, или тро­ян­ца
Матерь удер­жит зем­ля, кото­рая дер­жит и силь­ных».
Так раз­мыш­лял и сто­ял он; а тот под­хо­дил полу­мерт­вый,

Ѣ
ἀλλ᾽ ἄγε δὴ καὶ δουρὸς ἀκωκῆς ἡμετέροιο
γεύσεται, ὄφρα ἴδωμαι ἐνὶ φρεσὶν ἠδὲ δαείω
ἢ ἄρ᾽ ὁμῶς καὶ κεῖθεν ἐλεύσεται, ἦ μιν ἐρύξει
γῆ φυσίζοος, ἥ τε κατὰ κρατερόν περ ἐρύκει.»
ὣς ὅρμαινε μένων: ὃ δέ οἱ σχεδὸν ἦλθε τεθηπὼς
65 Ноги Пелиду гото­вый обнять: неска­зан­но желал он
Смер­ти ужас­ной избег­нуть и близ­ко­го чер­но­го рока.
Дрот меж­ду тем длин­но­тен­ный занес Ахил­лес быст­ро­но­гий,
Гря­нуть гото­вый; а тот под­бе­жал и обнял ему ноги,
К долу при­пав; и копье, у него засви­стев над спи­ною,
γούνων ἅψασθαι μεμαώς, περὶ δ᾽ ἤθελε θυμῷ
ἐκφυγέειν θάνατόν τε κακὸν καὶ κῆρα μέλαιναν.
ἤτοι ὃ μὲν δόρυ μακρὸν ἀνέσχετο δῖος Ἀχιλλεὺς
οὐτάμεναι μεμαώς, ὃ δ᾽ ὑπέδραμε καὶ λάβε γούνων
κύψας: ἐγχείη δ᾽ ἄρ᾽ ὑπὲρ νώτου ἐνὶ γαίῃ
70 В зем­лю воткну­лось дро­жа, чело­ве­че­ской жад­ное кро­ви.
Юно­ша левой рукою обнял, умо­ляя, коле­на,
Пра­вой копье захва­тил и, его из руки не пус­кая,
Так Ахил­ле­са молил, устрем­ляя кры­ла­тые речи:
«Ноги объ­ем­лю тебе, поща­ди, Ахил­лес, и поми­луй!
ἔστη ἱεμένη χροὸς ἄμεναι ἀνδρομέοιο.
αὐτὰρ ὃ τῇ ἑτέρῃ μὲν ἑλὼν ἐλλίσσετο γούνων,
τῇ δ᾽ ἑτέρῃ ἔχεν ἔγχος ἀκαχμένον οὐδὲ μεθίει:
καί μιν φωνήσας ἔπεα πτερόεντα προσηύδα:
«γουνοῦμαι σ᾽ Ἀχιλεῦ: σὺ δέ μ᾽ αἴδεο καί μ᾽ ἐλέησον:
75 Я пред тобою стою как моли­тель, достой­ный поща­ды!
Вспом­ни, я у тебя насла­дил­ся дара­ми Демет­ры,
В день, как меня поло­нил ты в цве­ту­щем отца вер­то­гра­де.
После ты про­дал меня, раз­лу­чив и с отцом и с дру­зья­ми,
В Лем­нос свя­щен­ный: тебе я доста­вил сто­тель­чия цену;
ἀντί τοί εἰμ᾽ ἱκέταο διοτρεφὲς αἰδοίοιο:
πὰρ γὰρ σοὶ πρώτῳ πασάμην Δημήτερος ἀκτὴν
ἤματι τῷ ὅτε μ᾽ εἷλες ἐϋκτιμένῃ ἐν ἀλωῇ,
καί μ᾽ ἐπέρασσας ἄνευθεν ἄγων πατρός τε φίλων τε
Λῆμνον ἐς ἠγαθέην, ἑκατόμβοιον δέ τοι ἦλφον.
80 Ныне ж трой­ной иску­пил­ся б ценою! Две­на­дца­тый день лишь
С оной мне све­тит поры, как при­шел я в свя­щен­ную Трою,
Мно­го стра­дав­ши; и в руки твои опять меня вверг­нул
Пагуб­ный рок! Нена­ви­стен я, вер­но, Кро­ни­о­ну Зев­су,
Если вто­рич­но им пре­дан тебе; крат­ко­веч­ным роди­ла
νῦν δὲ λύμην τρὶς τόσσα πορών: ἠὼς δέ μοί ἐστιν
ἥδε δυωδεκάτη, ὅτ᾽ ἐς Ἴλιον εἰλήλουθα
πολλὰ παθών: νῦν αὖ με τεῇς ἐν χερσὶν ἔθηκε
μοῖρ᾽ ὀλοή: μέλλω που ἀπεχθέσθαι Διὶ πατρί,
ὅς με σοὶ αὖτις δῶκε: μινυνθάδιον δέ με μήτηρ
85 Матерь меня Лао­фоя, дочь пре­ста­ре­ло­го Аль­та, —
Аль­та, кото­рый над пле­ме­нем цар­ст­ву­ет храб­рых леле­гов,
Гра­дом высо­ким, Педа­сом, у вод Сат­ни­о­на вла­дея.
Дочерь его Лао­фоя, одна из супруг Дар­да­нида,
Двух нас При­аму роди­ла, и ты обои́х умерт­вишь нас!
γείνατο Λαοθόη θυγάτηρ Ἄλταο γέροντος
Ἄλτεω, ὃς Λελέγεσσι φιλοπτολέμοισιν ἀνάσσει
Πήδασον αἰπήεσσαν ἔχων ἐπὶ Σατνιόεντι.
τοῦ δ᾽ ἔχε θυγατέρα Πρίαμος, πολλὰς δὲ καὶ ἄλλας:
τῆς δὲ δύω γενόμεσθα, σὺ δ᾽ ἄμφω δειροτομήσεις,
90 Бра­та уже ты сра­зил в опол­че­ни­ях наших пере­д­них;
Ост­рым копьем зако­лол Полидо­ра, подоб­но­го богу.
То ж и со мною несча­стие сбудет­ся! Знаю, могу­чий!
Рук мне тво­их не избег­нуть, когда уже бог к ним при­бли­жил!
Сло­во иное ска­жу я, то сло­во при­ми ты на серд­це:
ἤτοι τὸν πρώτοισι μετὰ πρυλέεσσι δάμασσας
ἀντίθεον Πολύδωρον, ἐπεὶ βάλες ὀξέϊ δουρί:
νῦν δὲ δὴ ἐνθάδ᾽ ἐμοὶ κακὸν ἔσσεται: οὐ γὰρ ὀΐω
σὰς χεῖρας φεύξεσθαι, ἐπεί ῥ᾽ ἐπέλασσέ γε δαίμων.
ἄλλο δέ τοι ἐρέω, σὺ δ᾽ ἐνὶ φρεσὶ βάλλεο σῇσι:
95 Не уби­вай меня; Гек­тор мне брат не еди­но­утроб­ный,
Гек­тор, лишив­ший тебя бла­го­род­но­го, неж­но­го дру­га!»
Так гово­рил убеж­даю­щий сын зна­ме­ни­тый При­а­мов,
Так Ахил­ле­са молил; но услы­шал не жалост­ный голос:
«Что мне веща­ешь о выку­пах, что гово­ришь ты, безум­ный?
μή με κτεῖν᾽, ἐπεὶ οὐχ ὁμογάστριος Ἕκτορός εἰμι,
ὅς τοι ἑταῖρον ἔπεφνεν ἐνηέα τε κρατερόν τε.»
ὣς ἄρα μιν Πριάμοιο προσηύδα φαίδιμος υἱὸς
λισσόμενος ἐπέεσσιν, ἀμείλικτον δ᾽ ὄπ᾽ ἄκουσε:
«νήπιε μή μοι ἄποινα πιφαύσκεο μηδ᾽ ἀγόρευε:
100 Так, доко­ле Патрокл наслаж­дал­ся сия­ни­ем солн­ца,
Мило­вать Трои сынов ино­гда мне быва­ло при­ят­но.
Мно­гих из вас поло­нил, и за мно­гих выкуп я при­нял.
Ныне поща­ды вам нет нико­му, кого толь­ко демон
В руки мои при­ведет под сте­на­ми При­а­мо­вой Трои!
πρὶν μὲν γὰρ Πάτροκλον ἐπισπεῖν αἴσιμον ἦμαρ
τόφρά τί μοι πεφιδέσθαι ἐνὶ φρεσὶ φίλτερον ἦεν
Τρώων, καὶ πολλοὺς ζωοὺς ἕλον ἠδ᾽ ἐπέρασσα:
νῦν δ᾽ οὐκ ἔσθ᾽ ὅς τις θάνατον φύγῃ ὅν κε θεός γε
Ἰλίου προπάροιθεν ἐμῇς ἐν χερσὶ βάλῃσι
105 Всем вам, тро­я­нам, смерть, и осо­бен­но детям При­а­ма!
Так, мой любез­ный, умри! И о чем ты столь­ко рыда­ешь?
Умер Патрокл, несрав­нен­но тебя пре­вос­ход­ней­ший смерт­ный!
Видишь, каков я и сам, и кра­сив, и вели­че­ст­вен видом;
Сын отца зна­ме­ни­то­го, матерь имею боги­ню;
καὶ πάντων Τρώων, περὶ δ᾽ αὖ Πριάμοιό γε παίδων.
ἀλλὰ φίλος θάνε καὶ σύ: τί ἦ ὀλοφύρεαι οὕτως;
κάτθανε καὶ Πάτροκλος, ὅ περ σέο πολλὸν ἀμείνων.
οὐχ ὁράᾳς οἷος καὶ ἐγὼ καλός τε μέγας τε;
πατρὸς δ᾽ εἴμ᾽ ἀγαθοῖο, θεὰ δέ με γείνατο μήτηρ:
110 Но и мне на зем­ле от могу­чей судь­бы не избег­нуть;
Смерть при­дет и ко мне поут­ру, вве­че­ру или в пол­день,
Быст­ро, лишь враг и мою на сра­же­ни­ях душу исторгнет,
Или копьем пора­зив, иль кры­ла­той стре­лою из лука».
Так про­из­нес, — и у юно­ши дрог­ну­ли ноги и серд­це.
ἀλλ᾽ ἔπι τοι καὶ ἐμοὶ θάνατος καὶ μοῖρα κραταιή:
ἔσσεται ἢ ἠὼς ἢ δείλη ἢ μέσον ἦμαρ
ὁππότε τις καὶ ἐμεῖο Ἄρῃ ἐκ θυμὸν ἕληται
ἢ ὅ γε δουρὶ βαλὼν ἢ ἀπὸ νευρῆφιν ὀϊστῷ.»
ὣς φάτο, τοῦ δ᾽ αὐτοῦ λύτο γούνατα καὶ φίλον ἦτορ:
115 Страш­ный он дрот уро­нил и, тре­пе­щу­щий, руки рас­ки­нув,
Сел; Ахил­лес же, стре­ми­тель­но меч обо­юд­ный исторг­ши,
В выю вон­зил у клю­ча, и до самой ему руко­я­ти
Меч погру­зил­ся во внут­рен­ность; ниц он по чер­но­му пра­ху
Лег, рас­про­стер­ши­ся; кровь захле­ста­ла и зали­ла зем­лю.
ἔγχος μέν ῥ᾽ ἀφέηκεν, ὃ δ᾽ ἕζετο χεῖρε πετάσσας
ἀμφοτέρας: Ἀχιλεὺς δὲ ἐρυσσάμενος ξίφος ὀξὺ
τύψε κατὰ κληῗδα παρ᾽ αὐχένα, πᾶν δέ οἱ εἴσω
δῦ ξίφος ἄμφηκες: ὃ δ᾽ ἄρα πρηνὴς ἐπὶ γαίῃ
κεῖτο ταθείς, ἐκ δ᾽ αἷμα μέλαν ῥέε, δεῦε δὲ γαῖαν.
120 Мерт­во­го за ногу взяв­ши, в реку Ахил­лес его бро­сил,
И, над ним изде­ва­ясь, пер­на­тые речи вещал он:
«Там ты лежи, меж­ду рыба­ми! Жад­ные рыбы вкруг язвы
Кровь у тебя нера­ди­во обли­жут! Не матерь на ложе
Тело твое, чтоб опла­кать, поло­жит; но Ксанф быст­ро­теч­ный

Ѣ
τὸν δ᾽ Ἀχιλεὺς ποταμὸν δὲ λαβὼν ποδὸς ἧκε φέρεσθαι,
καί οἱ ἐπευχόμενος ἔπεα πτερόεντ᾽ ἀγόρευεν:
«ἐνταυθοῖ νῦν κεῖσο μετ᾽ ἰχθύσιν, οἵ σ᾽ ὠτειλὴν
αἷμ᾽ ἀπολιχμήσονται ἀκηδέες: οὐδέ σε μήτηρ
ἐνθεμένη λεχέεσσι γοήσεται, ἀλλὰ Σκάμανδρος
125 Бур­ной вол­ной уне­сет в бес­пре­дель­ное лоно мор­ское.
Рыба, играя меж волн, на поверх­ность чер­не­ю­щей зыби
Рыба всплы­вет, чтоб насы­тить­ся белым царе­ви­ча телом.
Так поги­бай­те, тро­яне, пока не раз­ру­шим мы Трои,
Вы — убе­гая из бит­вы, а я — уби­вая бегу­щих!
οἴσει δινήεις εἴσω ἁλὸς εὐρέα κόλπον:
θρῴσκων τις κατὰ κῦμα μέλαιναν φρῖχ᾽ ὑπαΐξει
ἰχθύς, ὅς κε φάγῃσι Λυκάονος ἀργέτα δημόν.
φθείρεσθ᾽ εἰς ὅ κεν ἄστυ κιχείομεν Ἰλίου ἱρῆς
ὑμεῖς μὲν φεύγοντες, ἐγὼ δ᾽ ὄπιθεν κεραΐζων.
130 Вас не спа­сет ни могу­чий поток, сереб­ри­сто­пу­чин­ный
Ксанф. Посвя­щай­те ему, как и преж­де, волов неис­чет­ных;
В вол­ны бро­сай­те живых, как и преж­де, коней зву­ко­но­гих;
Все вы изгиб­не­те смер­тию лютой; запла­ти­те вы мне
Дру­га Патрок­ла за смерть и ахей­ских сынов за убий­ство,
οὐδ᾽ ὑμῖν ποταμός περ ἐΰρροος ἀργυροδίνης
ἀρκέσει, ᾧ δὴ δηθὰ πολέας ἱερεύετε ταύρους,
ζωοὺς δ᾽ ἐν δίνῃσι καθίετε μώνυχας ἵππους.
ἀλλὰ καὶ ὧς ὀλέεσθε κακὸν μόρον, εἰς ὅ κε πάντες
τίσετε Πατρόκλοιο φόνον καὶ λοιγὸν Ἀχαιῶν,
135 Коих у чер­ных судов без меня вы изби­ли на сечах!»
Так гово­рил он, — и Ксанф на него раз­дра­жал­ся жесто­ко;
Стал вол­но­вать­ся он дума­ми, как удер­жать от сви­реп­ства
Бур­но­го сына Пелея, спа­сая тро­ян от убий­ства.
Но Пелей­он меж­ду тем, потря­сая копьем длин­но­тен­ным,
οὓς ἐπὶ νηυσὶ θοῇσιν ἐπέφνετε νόσφιν ἐμεῖο.»
ὣς ἄρ᾽ ἔφη, ποταμὸς δὲ χολώσατο κηρόθι μᾶλλον,
ὅρμηνεν δ᾽ ἀνὰ θυμὸν ὅπως παύσειε πόνοιο
δῖον Ἀχιλλῆα, Τρώεσσι δὲ λοιγὸν ἀλάλκοι.
τόφρα δὲ Πηλέος υἱὸς ἔχων δολιχόσκιον ἔγχος
140 Пря­нул ужас­ный, убить пылаю­щий Асте­ро­пея,
Ветвь Пеле­го­на, кото­ро­го Аксий широ­ко­те­ку­щий
С юной родил Пери­бо­ей, Акес­са­ме­но­вой дще­рью
(Стар­шею: с нею поток соче­тал­ся глу­бо­ко­пу­чин­ный).
Быст­ро Пелид устрем­лял­ся, а тот из реки на Пелида
Ѣ

Δ
Δ
Ἀστεροπαίῳ ἐπᾶλτο κατακτάμεναι μενεαίνων
υἱέϊ Πηλεγόνος: τὸν δ᾽ Ἀξιὸς εὐρυρέεθρος
γείνατο καὶ Περίβοια Ἀκεσσαμενοῖο θυγατρῶν
πρεσβυτάτη: τῇ γάρ ῥα μίγη ποταμὸς βαθυδίνης.
τῷ ῥ᾽ Ἀχιλεὺς ἐπόρουσεν, ὃ δ᾽ ἀντίος ἐκ ποταμοῖο
145 Вышел, дву­мя потря­саю­щий копья­ми: дух пео­ний­цу
Ксанф воз­буж­дал: раз­дра­жал­ся бес­смерт­ный за юно­шей крас­ных,
Коих в пучи­нах его Ахил­лес уби­вал без поща­ды.
Чуть состу­пи­лись они, устрем­ля­я­ся друг про­тив дру­га,
Пер­вый к Асте­ро­пею вскри­чал Ахил­лес быст­ро­но­гий:

Ѣ

Δ
ἔστη ἔχων δύο δοῦρε: μένος δέ οἱ ἐν φρεσὶ θῆκε
Ξάνθος, ἐπεὶ κεχόλωτο δαϊκταμένων αἰζηῶν,
τοὺς Ἀχιλεὺς ἐδάϊζε κατὰ ῥόον οὐδ᾽ ἐλέαιρεν.
οἳ δ᾽ ὅτε δὴ σχεδὸν ἦσαν ἐπ᾽ ἀλλήλοισιν ἰόντες,
τὸν πρότερος προσέειπε ποδάρκης δῖος Ἀχιλλεύς:
150 «Кто ты, откуда ты, смерт­ный, дер­заю­щий встре­чу мне вый­ти?
Дети одних несчаст­ных встре­ча­ют­ся с силой моею!»
И ему отве­чал воин­ст­вен­ный сын Пеле­го­нов:
«Сын зна­ме­ни­тый Пеле­ев, поч­то вопро­ша­ешь о роде?
Я из Пео­нии муж, из стра­ны пло­до­нос­ной, дале­кой;
Δ
«τίς πόθεν εἰς ἀνδρῶν ὅ μευ ἔτλης ἀντίος ἐλθεῖν;
δυστήνων δέ τε παῖδες ἐμῷ μένει ἀντιόωσι.»
τὸν δ᾽ αὖ Πηλεγόνος προσεφώνεε φαίδιμος υἱός:
«Πηλεΐδη μεγάθυμε τί ἦ γενεὴν ἐρεείνεις;
εἴμ᾽ ἐκ Παιονίης ἐριβώλου τηλόθ᾽ ἐούσης
155 Вождь я пео­нян огром­но­ко­пей­ных. Две­на­дца­тый день мне
Све­тит с оной поры, как при­шел я в При­а­мо­ву Трою.
Родо­на­чаль­ник мой слав­ный — Аксий широ­ко­те­ку­щий,
Аксий, водою пре­крас­ней­шей нед­ра зем­ные поя­щий:
Он Пеле­го­на родил; от него, копье­нос­ца, веща­ют,
Παίονας ἄνδρας ἄγων δολιχεγχέας: ἥδε δέ μοι νῦν
ἠὼς ἑνδεκάτη ὅτε Ἴλιον εἰλήλουθα.
αὐτὰρ ἐμοὶ γενεὴ ἐξ Ἀξιοῦ εὐρὺ ῥέοντος
Ἀξιοῦ, ὃς κάλλιστον ὕδωρ ἐπὶ γαῖαν ἵησιν,
ὃς τέκε Πηλεγόνα κλυτὸν ἔγχεϊ: τὸν δ᾽ ἐμέ φασι
160 Я порож­ден. Но сра­зи­ся со мной, Ахил­лес бла­го­род­ный!»
Так он, гро­зя, гово­рил; и занес Ахил­лес быст­ро­но­гий
Креп­кий свой ясень пелий­ский; но дрота­ми вдруг обои́ми
Сын Пеле­го­нов пустил: копье­бо­рец он был обо­руч­ный:
В щит Ахил­ле­сов одним уго­дил, но сквозь щит не про­ник­нул
γείνασθαι: νῦν αὖτε μαχώμεθα φαίδιμ᾽ Ἀχιλλεῦ.»
ὣς φάτ᾽ ἀπειλήσας, ὃ δ᾽ ἀνέσχετο δῖος Ἀχιλλεὺς
Πηλιάδα μελίην: ὃ δ᾽ ἁμαρτῇ δούρασιν ἀμφὶς
ἥρως Ἀστεροπαῖος, ἐπεὶ περιδέξιος ἦεν.
καί ῥ᾽ ἑτέρῳ μὲν δουρὶ σάκος βάλεν, οὐδὲ διὰ πρὸ
165 Дрот мед­но­жаль­ный, удер­жан­ный зла­том, боже­ст­вен­ным даром.
Дротом дру­гим, близ лок­тя про­нес­шим­ся, ссад­нил дес­ную:
Чер­ная кровь застру­и­лась, и дрот поза­ди Ахил­ле­са
В зем­лю вон­зил­ся, горя­щий насы­тить­ся телом героя.
Вслед Пелей­он Ахил­лес, раз­мах­нув пря­мо­лет­ный свой ясень,
ῥῆξε σάκος: χρυσὸς γὰρ ἐρύκακε δῶρα θεοῖο:
τῷ δ᾽ ἑτέρῳ μιν πῆχυν ἐπιγράβδην βάλε χειρὸς
δεξιτερῆς, σύτο δ᾽ αἷμα κελαινεφές: ἣ δ᾽ ὑπὲρ αὐτοῦ
γαίῃ ἐνεστήρικτο λιλαιομένη χροὸς ἆσαι.
δεύτερος αὖτ᾽ Ἀχιλεὺς μελίην ἰθυπτίωνα
170 В Асте­ро­пея пустил, сопо­ста­та низ­верг­нуть пылая;
Но, не попав в Пеле­го­нида, в берег высо­кий уда­рил
И вогнал до сре­ди­ны огром­ное дере­во в берег.
Сам меж­ду тем, исторг­нув­ши меч из вла­га­ли­ща ост­рый,
Яр на про­тив­ни­ка пря­нул, а тот Ахил­ле­сов­ский ясень
Ἀστεροπαίῳ ἐφῆκε κατακτάμεναι μενεαίνων.
καὶ τοῦ μέν ῥ᾽ ἀφάμαρτεν, ὃ δ᾽ ὑψηλὴν βάλεν ὄχθην,
μεσσοπαγὲς δ᾽ ἄρ᾽ ἔθηκε κατ᾽ ὄχθης μείλινον ἔγχος.
Πηλεΐδης δ᾽ ἄορ ὀξὺ ἐρυσσάμενος παρὰ μηροῦ
ἆλτ᾽ ἐπί οἱ μεμαώς: ὃ δ᾽ ἄρα μελίην Ἀχιλῆος
175 Вырвать из бере­га тщет­но рукой напря­гал­ся дебе­лой.
Три­жды его колы­хал, из стрем­ни­ны исторг­нуть пылая,
Три­жды силы терял; но в чет­вер­тый он раз лишь рва­нул­ся,
Чая согнуть и сло­мить Эакидов убий­ст­вен­ный ясень, —
Тот нале­тел и мечом у над­мен­но­го душу исторг­нул:
οὐ δύνατ᾽ ἐκ κρημνοῖο ἐρύσσαι χειρὶ παχείῃ.
τρὶς μέν μιν πελέμιξεν ἐρύσσασθαι μενεαίνων,
τρὶς δὲ μεθῆκε βίης: τὸ δὲ τέτρατον ἤθελε θυμῷ
ἆξαι ἐπιγνάμψας δόρυ μείλινον Αἰακίδαο,
ἀλλὰ πρὶν Ἀχιλεὺς σχεδὸν ἄορι θυμὸν ἀπηύρα.
180 Чре­во близ пупа ему раз­ру­бил, и из чре­ва на зем­лю
Выли­лась внут­рен­ность вся, и ему, захри­пев­ше­му, очи
Смерт­ная тьма осе­ни­ла; Пелид же, на грудь его бро­сясь,
Пыш­ные латы сры­вал и вещал, вели­ча­ясь победой:
«В пра­хе лежи! Тебе тяже­ло все­мо­гу­ще­го Зев­са
γαστέρα γάρ μιν τύψε παρ᾽ ὀμφαλόν, ἐκ δ᾽ ἄρα πᾶσαι
χύντο χαμαὶ χολάδες: τὸν δὲ σκότος ὄσσε κάλυψεν
ἀσθμαίνοντ᾽: Ἀχιλεὺς δ᾽ ἄρ᾽ ἐνὶ στήθεσσιν ὀρούσας
τεύχεά τ᾽ ἐξενάριξε καὶ εὐχόμενος ἔπος ηὔδα:
«κεῖσ᾽ οὕτως: χαλεπόν τοι ἐρισθενέος Κρονίωνος
185 Спо­рить с сына­ми, хотя и рож­ден ты рекою вели­кой!
Ты от реки широ­кой сво­им вели­ча­ешь­ся родом;
Я от вла­ды­ки бес­смерт­ных, от Зев­са, рож­де­ни­ем слав­люсь.
Жизнь даро­вал мне герой, мир­мидо­нян вла­ды­ка дер­жав­ный,
Отрасль Эака, Пелей; Эак же рож­ден от Зеве­са.
παισὶν ἐριζέμεναι ποταμοῖό περ ἐκγεγαῶτι.
φῆσθα σὺ μὲν ποταμοῦ γένος ἔμμεναι εὐρὺ ῥέοντος,
αὐτὰρ ἐγὼ γενεὴν μεγάλου Διὸς εὔχομαι εἶναι.
τίκτέ μ᾽ ἀνὴρ πολλοῖσιν ἀνάσσων Μυρμιδόνεσσι
Πηλεὺς Αἰακίδης: ὃ δ᾽ ἄρ᾽ Αἰακὸς ἐκ Διὸς ἦεν.
190 Сколь­ко Зевес мно­го­мощ­нее рек, убе­гаю­щих в море,
Столь­ко пред чада­ми рек мно­го­мощ­нее чада Зеве­са!
Здесь, пред тобой — и река могу­чая; пусть испы­та­ет
Помощь подать: невоз­мож­но сра­жать­ся с Кро­ни­о­ном Зев­сом.
С ним, гро­мо­верж­цем, ни царь Ахе­лой не дер­за­ет рав­нять­ся,
τὼ κρείσσων μὲν Ζεὺς ποταμῶν ἁλιμυρηέντων,
κρείσσων αὖτε Διὸς γενεὴ ποταμοῖο τέτυκται.
καὶ γὰρ σοὶ ποταμός γε πάρα μέγας, εἰ δύναταί τι
χραισμεῖν: ἀλλ᾽ οὐκ ἔστι Διὶ Κρονίωνι μάχεσθαι,
τῷ οὐδὲ κρείων Ἀχελώϊος ἰσοφαρίζει,
195 Ни, могу­ще­ст­вом страш­ный, седой Оке­ан бес­пре­дель­ный,
Тот, из кото­ро­го вся­кий источ­ник и вся­кое море,
Реки, клю­чи и глу­бо­кие кла­де­зи все исте­ка­ют;
Но тре­пе­щет и он все­мо­гу­ще­го Зев­са перу­нов
И ужас­но­го гро­ма, когда от Олим­па он грянет».
οὐδὲ βαθυρρείταο μέγα σθένος Ὠκεανοῖο,
ἐξ οὗ περ πάντες ποταμοὶ καὶ πᾶσα θάλασσα
καὶ πᾶσαι κρῆναι καὶ φρείατα μακρὰ νάουσιν:
ἀλλὰ καὶ ὃς δείδοικε Διὸς μεγάλοιο κεραυνὸν
δεινήν τε βροντήν, ὅτ᾽ ἀπ᾽ οὐρανόθεν σμαραγήσῃ.»
200 Рек — и из бре­га стрем­ни­сто­го вырвал огром­ную пику.
Бро­сил вра­га, у кото­ро­го гор­дую душу исторг­нул,
В пра­хе про­стер­то­го: там его зали­ли мут­ные вол­ны;
Вкруг его тела и рыбы и у́гри тол­пой заки­пе­ли,
Почеч­ный тук обры­вая и жад­но его пожи­рая.
ἦ ῥα, καὶ ἐκ κρημνοῖο ἐρύσσατο χάλκεον ἔγχος,
τὸν δὲ κατ᾽ αὐτόθι λεῖπεν, ἐπεὶ φίλον ἦτορ ἀπηύρα,
κείμενον ἐν ψαμάθοισι, δίαινε δέ μιν μέλαν ὕδωρ.
τὸν μὲν ἄρ᾽ ἐγχέλυές τε καὶ ἰχθύες ἀμφεπένοντο
δημὸν ἐρεπτόμενοι ἐπινεφρίδιον κείροντες:
205 Сын же Пеле­ев пошел на пео­нян, вои­нов кон­ных,
Кои по бере­гу Ксан­фа пучин­но­го бро­си­лись в бег­ство,
Чуть лишь увиде­ли мужа силь­ней­ше­го, в бит­ве ужас­ной
Мощ­но сра­жен­но­го гроз­ной рукой и мечом Ахил­ле­са.
Там он убил Фер­си­ло­ха, Эния вождя и Мидо­на,
αὐτὰρ ὃ βῆ ῥ᾽ ἰέναι μετὰ Παίονας ἱπποκορυστάς,
οἵ ῥ᾽ ἔτι πὰρ ποταμὸν πεφοβήατο δινήεντα,
ὡς εἶδον τὸν ἄριστον ἐνὶ κρατερῇ ὑσμίνῃ
χέρσ᾽ ὕπο Πηλεΐδαο καὶ ἄορι ἶφι δαμέντα.
ἔνθ᾽ ἕλε Θερσίλοχόν τε Μύδωνά τε Ἀστύπυλόν τε
210 Сверг Асти­пи­ла и Фра­зия, сверг Офе­ле­ста и Мнес­са.
Мно­гих еще бы пео­нян сра­зил Ахил­лес быст­ро­но­гий,
Если бы голо­са в гне­ве Ска­мандр пучин­ный не под­нял.
В обра­зе смерт­но­го бог воз­гла­сил из глу­бо­кой пучи­ны:
«О Ахил­лес! и могу­ще­ст­вом сил; и гро­зою дея­ний
Μνῆσόν τε Θρασίον τε καὶ Αἴνιον ἠδ᾽ Ὀφελέστην:
καί νύ κ᾽ ἔτι πλέονας κτάνε Παίονας ὠκὺς Ἀχιλλεύς,
εἰ μὴ χωσάμενος προσέφη ποταμὸς βαθυδίνης
ἀνέρι εἰσάμενος, βαθέης δ᾽ ἐκ φθέγξατο δίνης:
«ὦ Ἀχιλεῦ, περὶ μὲν κρατέεις, περὶ δ᾽ αἴσυλα ῥέζεις
215 Выше ты смерт­но­го! Боги все­гда по тебе побо­ра­ют.
Если Кро­ни­он тро­ян на поги­бель всех тебе пре­дал,
Выго­ни их из меня и над ними ты в поле сви­реп­ст­вуй.
Тру­па­ми мерт­вых пол­ны у меня свет­ло­струй­ные воды;
Более в море свя­щен­ное волн про­ли­вать не могу я,
ἀνδρῶν: αἰεὶ γάρ τοι ἀμύνουσιν θεοὶ αὐτοί.
εἴ τοι Τρῶας ἔδωκε Κρόνου παῖς πάντας ὀλέσσαι,
ἐξ ἐμέθεν γ᾽ ἐλάσας πεδίον κάτα μέρμερα ῥέζε:
πλήθει γὰρ δή μοι νεκύων ἐρατεινὰ ῥέεθρα,
οὐδέ τί πῃ δύναμαι προχέειν ῥόον εἰς ἅλα δῖαν
220 Тру­па­ми спер­тый тро­ян­ски­ми: ты истреб­ля­ешь, как гибель!
О, воз­дер­жись! и меня изум­ля­ешь ты, пас­тырь наро­да!»
Ксан­фу немед­ля ответ­ст­во­вал царь Ахил­лес быст­ро­но­гий:
«Будет, как ты запо­ве­ду­ешь, Ксанф, гро­мо­верж­цев пито­мец!
Я пере­ста­ну тро­ян истреб­лять, но не преж­де, как гор­дых
στεινόμενος νεκύεσσι, σὺ δὲ κτείνεις ἀϊδήλως.
ἀλλ᾽ ἄγε δὴ καὶ ἔασον: ἄγη μ᾽ ἔχει ὄρχαμε λαῶν.»
τὸν δ᾽ ἀπαμειβόμενος προσέφη πόδας ὠκὺς Ἀχιλλεύς:
«ἔσται ταῦτα Σκάμανδρε διοτρεφές, ὡς σὺ κελεύεις.
Τρῶας δ᾽ οὐ πρὶν λήξω ὑπερφιάλους ἐναρίζων,
225 В сте­ны вобью, и не преж­де, как Гек­то­ра мощь испы­таю,
Он ли меня укро­тит, иль над­мен­но­го сам укро­щу я».
Так гово­ря, на тро­ян устре­мил­ся ужас­ный, как демон.
К Фебу тогда возо­пи­ла река из пучи­ны глу­бо­кой:
«Бог среб­ро­лу­кий, Кро­ни­о­на сын, не блюдешь ты заве­тов
πρὶν ἔλσαι κατὰ ἄστυ καὶ Ἕκτορι πειρηθῆναι
ἀντιβίην, ἤ κέν με δαμάσσεται, ἦ κεν ἐγὼ τόν.»
ὣς εἰπὼν Τρώεσσιν ἐπέσσυτο δαίμονι ἶσος:
καὶ τότ᾽ Ἀπόλλωνα προσέφη ποταμὸς βαθυδίνης:
«ὢ πόποι ἀργυρότοξε Διὸς τέκος οὐ σύ γε βουλὰς
230 Зев­са Кро­нида! Не он ли тебе пове­лел, Олим­пи­ец,
Трои сынов защи­щать неот­ступ­но, пока не про­стрет­ся
Сумрак вечер­ний и тенью хол­ми­стых полей не покро­ет».
Так гово­ри­ла; Пелид же бес­страш­ный в сре­ди­ну пучи­ны
Пря­нул с кру­ти́зны. Река под­ня­ла­ся, вол­на­ми бушуя.
εἰρύσαο Κρονίωνος, ὅ τοι μάλα πόλλ᾽ ἐπέτελλε
Τρωσὶ παρεστάμεναι καὶ ἀμύνειν, εἰς ὅ κεν ἔλθῃ
δείελος ὀψὲ δύων, σκιάσῃ δ᾽ ἐρίβωλον ἄρουραν.»
ἦ, καὶ Ἀχιλλεὺς μὲν δουρικλυτὸς ἔνθορε μέσσῳ
κρημνοῦ ἀπαΐξας: ὃ δ᾽ ἐπέσσυτο οἴδματι θύων,
235 Вся, вскло­котав­ши, до дна взвол­но­ва­лась и мерт­вых погна­ла,
Кои­ми вол­ны ее Ахил­лес истре­би­тель напол­нил;
Мерт­вых, как вол реву­щая, вон изверг­ла на берег;
Но, живых укры­вая в пучин­ных пеще­рах широ­ких,
Их защи­ти­ла сво­и­ми катя­щи­мись пыш­но вода­ми.

Ѣ
πάντα δ᾽ ὄρινε ῥέεθρα κυκώμενος, ὦσε δὲ νεκροὺς
πολλούς, οἵ ῥα κατ᾽ αὐτὸν ἅλις ἔσαν, οὓς κτάν᾽ Ἀχιλλεύς
τοὺς ἔκβαλλε θύραζε μεμυκὼς ἠΰτε ταῦρος
χέρσον δέ: ζωοὺς δὲ σάω κατὰ καλὰ ῥέεθρα,
κρύπτων ἐν δίνῃσι βαθείῃσιν μεγάλῃσι.
240 Страш­ное вкруг Ахил­ле­са вол­не­ние бур­ное вста­ло;
Зыб­лют героя валы, упа­дая на щит; на ногах он
Боле не мог удер­жать­ся; рука­ми за вяз ухва­тил­ся
Тол­стый, рас­киди­сто рос­ший; и вяз, опро­ки­нув­шись с кор­нем,
Берег обру­шил с собой, загра­дил быст­ро­теч­ные воды

Ѣ
δεινὸν δ᾽ ἀμφ᾽ Ἀχιλῆα κυκώμενον ἵστατο κῦμα,
ὤθει δ᾽ ἐν σάκεϊ πίπτων ῥόος: οὐδὲ πόδεσσιν
εἶχε στηρίξασθαι: ὃ δὲ πτελέην ἕλε χερσὶν
εὐφυέα μεγάλην: ἣ δ᾽ ἐκ ῥιζῶν ἐριποῦσα
κρημνὸν ἅπαντα διῶσεν, ἐπέσχε δὲ καλὰ ῥέεθρα
245 Вет­вей сво­их густотой и, как мост, по реке протя­нул­ся,
Весь на нее опро­ки­нясь. Герой, исско­ча из пучи­ны,
Бро­сил­ся в стра­хе доли­ной лететь на ногах сво­их быст­рых.
Ярост­ный бог не отстал; но, под­няв­шись, за ним он уда­рил
Валом чер­но­го­ло­вым, горя обуздать Ахил­ле­са
ὄζοισιν πυκινοῖσι, γεφύρωσεν δέ μιν αὐτὸν
εἴσω πᾶσ᾽ ἐριποῦσ᾽: ὃ δ᾽ ἄρ᾽ ἐκ δίνης ἀνορούσας
ἤϊξεν πεδίοιο ποσὶ κραιπνοῖσι πέτεσθαι
δείσας: οὐδέ τ᾽ ἔληγε θεὸς μέγας, ὦρτο δ᾽ ἐπ᾽ αὐτῷ
ἀκροκελαινιόων, ἵνα μιν παύσειε πόνοιο
250 В подви­гах бран­ных и Трои сынов защи­тить от убий­ства.
Он же, герой, про­ска­кал на про­стран­ство копей­но­го лёта,
Быст­ро, как мощ­ный орел, чер­но­пе­рый ловец под­не­бес­ный,
Самый силь­ней­ший и самый быст­рей­ший из рода пер­на­тых:
Рав­ный орлу он стре­мил­ся; бле­стя­щая медь все­ору­жий
δῖον Ἀχιλλῆα, Τρώεσσι δὲ λοιγὸν ἀλάλκοι.
Πηλεΐδης δ᾽ ἀπόρουσεν ὅσον τ᾽ ἐπὶ δουρὸς ἐρωή,
αἰετοῦ οἴματ᾽ ἔχων μέλανος τοῦ θηρητῆρος,
ὅς θ᾽ ἅμα κάρτιστός τε καὶ ὤκιστος πετεηνῶν:
τῷ ἐϊκὼς ἤϊξεν, ἐπὶ στήθεσσι δὲ χαλκὸς
255 Страш­но вкруг пер­сей зву­ча­ла; бежа от реки, он бро­сал­ся
Вбок, а река по следам его с ревом ужас­ным кру­ти­лась.
Слов­но когда водо­вод от клю­ча, изобиль­но­го вла­гой,
В сад, на кусты и рас­те­ния, ров водо­теч­ный про­во­дит,
Заступ ост­рый дер­жа и копь от пре­пон очи­щая;
σμερδαλέον κονάβιζεν: ὕπαιθα δὲ τοῖο λιασθεὶς
φεῦγ᾽, ὃ δ᾽ ὄπισθε ῥέων ἕπετο μεγάλῳ ὀρυμαγδῷ.
ὡς δ᾽ ὅτ᾽ ἀνὴρ ὀχετηγὸς ἀπὸ κρήνης μελανύδρου
ἂμ φυτὰ καὶ κήπους ὕδατι ῥόον ἡγεμονεύῃ
χερσὶ μάκελλαν ἔχων, ἀμάρης ἐξ ἔχματα βάλλων:
260 Рвом устрем­ля­ет­ся вла­га; под нею все мел­кие кам­ни
С шумом катят­ся; источ­ник бежит и жур­чит, убыст­рен­ный
Местом пока­ти­стым; он и вождя дале­ко упреж­да­ет, —
Так непре­стан­но пре­сле­до­вал вал чер­но­гла­вый Пелида,
Сколь­ко нога­ми ни быст­ро­го: боги могу­чее смерт­ных.
τοῦ μέν τε προρέοντος ὑπὸ ψηφῖδες ἅπασαι
ὀχλεῦνται: τὸ δέ τ᾽ ὦκα κατειβόμενον κελαρύζει
χώρῳ ἔνι προαλεῖ, φθάνει δέ τε καὶ τὸν ἄγοντα:
ὣς αἰεὶ Ἀχιλῆα κιχήσατο κῦμα ῥόοιο
καὶ λαιψηρὸν ἐόντα: θεοὶ δέ τε φέρτεροι ἀνδρῶν.
265 Несколь­ко раз поку­шал­ся герой Ахил­лес быст­ро­но­гий
Про­ти­во­стать и увидеть, не все ли его уже боги
Гонят, не всё ль на него опол­чи­лось вели­кое небо?
Несколь­ко раз его вал изли­ян­но­го Зев­сом Ска­манд­ра,
Свер­ху обру­ша­ся, в пле­чи хле­стал; него­дуя, высо­ко

Ѣ
ὁσσάκι δ᾽ ὁρμήσειε ποδάρκης δῖος Ἀχιλλεὺς
στῆναι ἐναντίβιον καὶ γνώμεναι εἴ μιν ἅπαντες
ἀθάνατοι φοβέουσι, τοὶ οὐρανὸν εὐρὺν ἔχουσι,
τοσσάκι μιν μέγα κῦμα διιπετέος ποταμοῖο
πλάζ᾽ ὤμους καθύπερθεν: ὃ δ᾽ ὑψόσε ποσσὶν ἐπήδα
270 Прядал Пелид, но река удру­ча­ла могу­чие ноги,
Бур­ная под ноги била и прах из-под стоп выры­ва­ла.
Крик­нул Пелид нако­нец, на высо­кое небо взи­рая:
«Зевс! так никто из богов мило­сер­дый меня не пред­станет
Спасть из реки зло­по­луч­но­го? После и всё пре­тер­пел бы…
θυμῷ ἀνιάζων: ποταμὸς δ᾽ ὑπὸ γούνατ᾽ ἐδάμνα
λάβρος ὕπαιθα ῥέων, κονίην δ᾽ ὑπέρεπτε ποδοῖιν.
Πηλεΐδης δ᾽ ᾤμωξεν ἰδὼν εἰς οὐρανὸν εὐρύν:
«Ζεῦ πάτερ ὡς οὔ τίς με θεῶν ἐλεεινὸν ὑπέστη
ἐκ ποταμοῖο σαῶσαι: ἔπειτα δὲ καί τι πάθοιμι.
275 Но кого осуж­даю я, кто из небес­ных вино­вен?
Матерь еди­ная, матерь меня обо­льща­ла меч­та­ми,
Матерь твер­ди­ла, что здесь, под сте­на­ми тро­ян бро­не­нос­ных,
Мне от одних Апол­ло­но­вых стрел быст­ро­лет­ных погиб­нуть;
Что не убит я Гек­то­ром! Сын Или­о­на слав­ней­ший,
ἄλλος δ᾽ οὔ τις μοι τόσον αἴτιος Οὐρανιώνων,
ἀλλὰ φίλη μήτηρ, ἥ με ψεύδεσσιν ἔθελγεν:
ἥ μ᾽ ἔφατο Τρώων ὑπὸ τείχεϊ θωρηκτάων
λαιψηροῖς ὀλέεσθαι Ἀπόλλωνος βελέεσσιν.
ὥς μ᾽ ὄφελ᾽ Ἕκτωρ κτεῖναι ὃς ἐνθάδε γ᾽ ἔτραφ᾽ ἄριστος:
280 Храб­ро­го он бы сра­зил и коры­стью гор­дил­ся бы, храб­рый!
Ныне ж бес­слав­ною смер­тью судь­бой при­нуж­ден я погиб­нуть;
Лечь в пучи­нах реки, как мла­дой сви­но­пас, погло­щен­ный
Бур­ным пото­ком осен­ним, кото­рый хотел пере­бресть он!»
Так гово­рил, — и незап­но ему Посидон и Афи­на




Δ
τώ κ᾽ ἀγαθὸς μὲν ἔπεφν᾽, ἀγαθὸν δέ κεν ἐξενάριξε:
νῦν δέ με λευγαλέῳ θανάτῳ εἵμαρτο ἁλῶναι
ἐρχθέντ᾽ ἐν μεγάλῳ ποταμῷ ὡς παῖδα συφορβόν,
ὅν ῥά τ᾽ ἔναυλος ἀποέρσῃ χειμῶνι περῶντα.»
ὣς φάτο, τῷ δὲ μάλ᾽ ὦκα Ποσειδάων καὶ Ἀθήνη
285 Вме­сте яви­лись, при­бли­жи­лись, образ при­няв чело­ве­ков;
За руку взя­ли рукой и сло­ва­ми его уве­ря­ли.
Пер­вый к нему про­ве­щал Посидон, потря­саю­щий зем­лю:
«Храб­рый Пелид! ниче­го не стра­ши­ся, ничем не сму­щай­ся.
Мы от бес­смерт­ных богов, изво­ля­ю­щу Зев­су Кро­ниду,


Δ
στήτην ἐγγὺς ἰόντε, δέμας δ᾽ ἄνδρεσσιν ἐΐκτην,
χειρὶ δὲ χεῖρα λαβόντες ἐπιστώσαντ᾽ ἐπέεσσι.
τοῖσι δὲ μύθων ἦρχε Ποσειδάων ἐνοσίχθων:
«Πηλεΐδη μήτ᾽ ἄρ τι λίην τρέε μήτέ τι τάρβει:
τοίω γάρ τοι νῶϊ θεῶν ἐπιταρρόθω εἰμὲν
290 Мы твои покро­ви­те­ли, я и Пал­ла­да Афи­на.
Роком тебе не назна­че­но быть побеж­ден­ным рекою;
Ско­ро она успо­ко­ит­ся, бур­ная, сам ты увидишь.
Мы же, когда ты послу­ша­ешь, муд­рый совет пред­ла­га­ем:
Рук не удер­жи­вай ты от убий­ства и обще­го боя
Ζηνὸς ἐπαινήσαντος ἐγὼ καὶ Παλλὰς Ἀθήνη:
ὡς οὔ τοι ποταμῷ γε δαμήμεναι αἴσιμόν ἐστιν,
ἀλλ᾽ ὅδε μὲν τάχα λωφήσει, σὺ δὲ εἴσεαι αὐτός:
αὐτάρ τοι πυκινῶς ὑποθησόμεθ᾽ αἴ κε πίθηαι:
μὴ πρὶν παύειν χεῖρας ὁμοιΐου πολέμοιο
295 Преж­де, доко­ле тро­ян не вобьешь в или­он­ские сте­ны
Всех, кто спа­сет­ся; и после ты, Гек­то­ра душу исторг­нув,
В стан воз­вра­ти­ся; дадим мы тебе вожде­лен­ную сла­ву».
Так воз­гла­сив­ши, бес­смерт­ные вновь уда­ли­лись к бес­смерт­ным.
Он поле­тел, бес­пре­дель­но гла­го­лом богов обод­рен­ный,
πρὶν κατὰ Ἰλιόφι κλυτὰ τείχεα λαὸν ἐέλσαι
Τρωϊκόν, ὅς κε φύγῃσι: σὺ δ᾽ Ἕκτορι θυμὸν ἀπούρας
ἂψ ἐπὶ νῆας ἴμεν: δίδομεν δέ τοι εὖχος ἀρέσθαι.»
τὼ μὲν ἄρ᾽ ὣς εἰπόντε μετ᾽ ἀθανάτους ἀπεβήτην:
αὐτὰρ ὃ βῆ, μέγα γάρ ῥα θεῶν ὄτρυνεν ἐφετμή,
300 В поле; а поле водою раз­лив­ше­юсь всё пони­ма­лось.
Мно­же­ство пыш­ных ору­жий, мно­же­ство юно­шей крас­ных
Пла­ва­ло мерт­вых. Высо­ко ска­кал он, бежа от стрем­ле­нья
Пря­мо гоня­щих­ся волн разъ­ярен­ных; не мог его боль­ше
Бур­ный поток удер­жать, обле­чен­но­го в кре­пость Афи­ной.
ἐς πεδίον: τὸ δὲ πᾶν πλῆθ᾽ ὕδατος ἐκχυμένοιο,
πολλὰ δὲ τεύχεα καλὰ δαὶ κταμένων αἰζηῶν
πλῶον καὶ νέκυες: τοῦ δ᾽ ὑψόσε γούνατ᾽ ἐπήδα
πρὸς ῥόον ἀΐσσοντος ἀν᾽ ἰθύν, οὐδέ μιν ἴσχεν
εὐρὺ ῥέων ποταμός: μέγα γὰρ σθένος ἔμβαλ᾽ Ἀθήνη.
305 Но и Ска­мандр не обузды­вал гне­ва; про­ти́в Ахил­ле­са
Пуще сви­реп­ст­во­вал бог; захол­мив­ши валы на пото­ке,
Он возды­мал­ся высо­ко и с ревом вопил к Симо­ису:
«Брат мой, воз­двиг­ни­ся! Мужа сего сово­куп­но с тобою
Мощь обузда­ем; иль ско­ро оби­тель вла­ды­ки При­а­ма
οὐδὲ Σκάμανδρος ἔληγε τὸ ὃν μένος, ἀλλ᾽ ἔτι μᾶλλον
χώετο Πηλεΐωνι, κόρυσσε δὲ κῦμα ῥόοιο
ὑψόσ᾽ ἀειρόμενος, Σιμόεντι δὲ κέκλετ᾽ ἀΰσας:
«φίλε κασίγνητε σθένος ἀνέρος ἀμφότεροί περ
σχῶμεν, ἐπεὶ τάχα ἄστυ μέγα Πριάμοιο ἄνακτος
310 Он раз­гро­мит; усто­ять перед гроз­ным тро­яне не могут!
Помощь ско­рее подай мне; поток свой напол­ни вода­ми
Быст­рых источ­ни­ков гор­ных, и все ты воз­двиг­ни пото­ки!
Страш­ные вол­ны поставь, закру­ти с тре­вол­не­ни­ем шум­ным
Брев­на и кам­ни, чтобы́ обуздать нам ужас­но­го мужа!
ἐκπέρσει, Τρῶες δὲ κατὰ μόθον οὐ μενέουσιν.
ἀλλ᾽ ἐπάμυνε τάχιστα, καὶ ἐμπίπληθι ῥέεθρα
ὕδατος ἐκ πηγέων, πάντας δ᾽ ὀρόθυνον ἐναύλους,
ἵστη δὲ μέγα κῦμα, πολὺν δ᾽ ὀρυμαγδὸν ὄρινε
φιτρῶν καὶ λάων, ἵνα παύσομεν ἄγριον ἄνδρα
315 Он побеж­да­ет теперь и гос­под­ст­ву­ет в бра­ни, как боги!
Но не помо­гут, наде­юсь, ему ни кра­са, ни могу­честь,
Ни ору­жия пыш­ные, кои в боло­те глу­бо­ком
Лягут и чер­ной покро­ют­ся тиною, ляжет и сам он.
Я и его под пес­ком погре­бу и гро­ма­дою кам­ней
ὃς δὴ νῦν κρατέει, μέμονεν δ᾽ ὅ γε ἶσα θεοῖσι.
φημὶ γὰρ οὔτε βίην χραισμησέμεν οὔτέ τι εἶδος
οὔτε τὰ τεύχεα καλά, τά που μάλα νειόθι λίμνης
κείσεθ᾽ ὑπ᾽ ἰλύος κεκαλυμμένα: κὰδ δέ μιν αὐτὸν
εἰλύσω ψαμάθοισιν ἅλις χέραδος περιχεύας
320 Страш­ной кру­гом заме­чу; не сбе­рут и костей Ахил­ле­са
Чада ахе­ян: такой само­го его тиной покрою!
Там и моги­ла его, и не нуж­но ахе­я­нам будет
Хол­ма над ним насы­пать, возда­вая над­гроб­ную почесть!»
Рек — и напал на него, кло­ко­ча и высо­ко бушуя,
μυρίον, οὐδέ οἱ ὀστέ᾽ ἐπιστήσονται Ἀχαιοὶ
ἀλλέξαι: τόσσην οἱ ἄσιν καθύπερθε καλύψω.
αὐτοῦ οἱ καὶ σῆμα τετεύξεται, οὐδέ τί μιν χρεὼ
ἔσται τυμβοχόης, ὅτε μιν θάπτωσιν Ἀχαιοί.»
ἦ, καὶ ἐπῶρτ᾽ Ἀχιλῆϊ κυκώμενος ὑψόσε θύων
325 С ревом бро­сая и пеной, и кро­вью, и тру­па­ми мерт­вых.
Быст­ро баг­ро­вые вол­ны реки, изли­яв­шей­ся с неба,
Ста­ли сте­ной, обхва­ти­ли кру­гом Пелей­о­на героя.
Крик­ну­ла Гера боги­ня, стра­шась, чтоб Пеле­е­ва сына
В хля­би свои не умча­ла река, изли­ян­ная Зев­сом;
μορμύρων ἀφρῷ τε καὶ αἵματι καὶ νεκύεσσι.
πορφύρεον δ᾽ ἄρα κῦμα διιπετέος ποταμοῖο
ἵστατ᾽ ἀειρόμενον, κατὰ δ᾽ ᾕρεε Πηλεΐωνα:
Ἥρη δὲ μέγ᾽ ἄϋσε περιδείσασ᾽ Ἀχιλῆϊ
μή μιν ἀποέρσειε μέγας ποταμὸς βαθυδίνης,
330 Быст­ро к Гефе­сту, любез­но­му сыну, она воз­гла­си­ла:
«В бой, хро­мо­но­гий! воз­двиг­нись, о сын мой! С тобою сра­зить­ся
Мы почи­та­ем достой­ным глу­бо­ко­пу­чин­но­го Ксан­фа.
Про­ти­во­стань и ско­рее открой пожи­раю­щий пла­мень!
Я же иду, чтобы Зе́фира вет­ра и хлад­но­го Нота
αὐτίκα δ᾽ Ἥφαιστον προσεφώνεεν ὃν φίλον υἱόν:
«ὄρσεο κυλλοπόδιον ἐμὸν τέκος: ἄντα σέθεν γὰρ
Ξάνθον δινήεντα μάχῃ ἠΐσκομεν εἶναι:
ἀλλ᾽ ἐπάμυνε τάχιστα, πιφαύσκεο δὲ φλόγα πολλήν.
αὐτὰρ ἐγὼ Ζεφύροιο καὶ ἀργεστᾶο Νότοιο
335 Быст­ро от бре­га мор­ско­го жесто­кую бурю воз­двиг­нуть;
Буря сожжет и гла­вы и доспе­хи тро­ян нена­вист­ных,
Страш­ный пожар раз­но­ся­щая. Ты по бре­гам у Ска­манд­ра
Жги дере­ва и на воду огонь устре­ми; не смяг­чай­ся
Лас­ко­вой речью его, не сму­щай­ся угро­за­ми бога;
εἴσομαι ἐξ ἁλόθεν χαλεπὴν ὄρσουσα θύελλαν,
ἥ κεν ἀπὸ Τρώων κεφαλὰς καὶ τεύχεα κήαι
φλέγμα κακὸν φορέουσα: σὺ δὲ Ξάνθοιο παρ᾽ ὄχθας
δένδρεα καῖ᾽, ἐν δ᾽ αὐτὸν ἵει πυρί: μὴ δέ σε πάμπαν
μειλιχίοις ἐπέεσσιν ἀποτρεπέτω καὶ ἀρειῇ:
340 И не сми­ряй ты пла­мен­ной силы, пока не подам я
Зна­ме­нья кри­ком; тогда укро­тишь ты огонь неугас­ный».
Так пове­ле­ла, — и сын устре­мил пожи­раю­щий пла­мень.
В поле спер­ва раз­го­рал­ся огонь, и тела пожи­рал он
Мно­гих тол­па­ми лежа­щих тро­ян, Ахил­ле­сом уби­тых.
μὴ δὲ πρὶν ἀπόπαυε τεὸν μένος, ἀλλ᾽ ὁπότ᾽ ἂν δὴ
φθέγξομ᾽ ἐγὼν ἰάχουσα, τότε σχεῖν ἀκάματον πῦρ.»
ὣς ἔφαθ᾽, Ἥφαιστος δὲ τιτύσκετο θεσπιδαὲς πῦρ.
πρῶτα μὲν ἐν πεδίῳ πῦρ δαίετο, καῖε δὲ νεκροὺς
πολλούς, οἵ ῥα κατ᾽ αὐτὸν ἅλις ἔσαν, οὓς κτάν᾽ Ἀχιλλεύς:
345 Поле иссох­ло, и ста­ли в тече­нии свет­лые воды.
Слов­но как в осень Борей вер­то­град, усы­рен­ный дождя­ми,
Ско­ро суши́т и его удоб­ря­те­ля раду­ет серд­це, —
Так иссу­ши­ло­ся целое поле, тела пого­ре­ли.
Бог на реку обра­тил раз­ли­ваю­щий заре­во пла­мень.
πᾶν δ᾽ ἐξηράνθη πεδίον, σχέτο δ᾽ ἀγλαὸν ὕδωρ.
ὡς δ᾽ ὅτ᾽ ὀπωρινὸς Βορέης νεοαρδέ᾽ ἀλωὴν
αἶψ᾽ ἀγξηράνῃ: χαίρει δέ μιν ὅς τις ἐθείρῃ:
ὣς ἐξηράνθη πεδίον πᾶν, κὰδ δ᾽ ἄρα νεκροὺς
κῆεν: ὃ δ᾽ ἐς ποταμὸν τρέψε φλόγα παμφανόωσαν.
350 Вспых­ну­ли окрест зеле­ные ивы, мири­ки и вязы;
Вспых­ну­ли влаж­ные тро­сти, и лотос, и кипер души­стый,
Кои рос­ли изобиль­но у Ксан­фо­вых вод свет­ло­струй­ных;
Рыбы в реке зато­ми­лись, и те по глу­бо­ким пучи­нам
Те по про­зрач­ным стру­ям и сюда и туда заны­ря­ли,
καίοντο πτελέαι τε καὶ ἰτέαι ἠδὲ μυρῖκαι,
καίετο δὲ λωτός τε ἰδὲ θρύον ἠδὲ κύπειρον,
τὰ περὶ καλὰ ῥέεθρα ἅλις ποταμοῖο πεφύκει:
τείροντ᾽ ἐγχέλυές τε καὶ ἰχθύες οἳ κατὰ δίνας,
οἳ κατὰ καλὰ ῥέεθρα κυβίστων ἔνθα καὶ ἔνθα
355 В пла­мен­ном духе томясь мно­го­ум­но­го Амфи­ги­ея.
Вспых­нул и самый поток, и, пылаю­щий, так возо­пил он:
«Нет, о Гефест, ни еди­ный бес­смерт­ный тебя не оси­лит!
Нет, нико­гда не вступ­лю я с тобой, огнеды­ша­щим, в бит­ву!
Кон­чи ты брань! А тро­ян хоть из гра­да Пелид быст­ро­но­гий


Ѣ
πνοιῇ τειρόμενοι πολυμήτιος Ἡφαίστοιο.
καίετο δ᾽ ἲς ποταμοῖο ἔπος τ᾽ ἔφατ᾽ ἔκ τ᾽ ὀνόμαζεν:
«Ἥφαιστ᾽, οὔ τις σοί γε θεῶν δύνατ᾽ ἀντιφερίζειν,
οὐδ᾽ ἂν ἐγὼ σοί γ᾽ ὧδε πυρὶ φλεγέθοντι μαχοίμην.
λῆγ᾽ ἔριδος, Τρῶας δὲ καὶ αὐτίκα δῖος Ἀχιλλεὺς
360 Пусть изженет; отре­ка­юсь их рас­прь, не хочу побо­рать им!»
Так гово­рил, и горел; кло­кота­ли пре­крас­ные воды.
Слов­но кло­ко­чет котел, огнем, под­гне­тен­ный вели­ким,
Если он, веп­ря огром­но­го тук рас­топ­ляя бле­стя­щий,
Пол­ный клю­чом заки­пит, рас­ка­ля­е­мый пыл­кою сушью, —
ἄστεος ἐξελάσειε: τί μοι ἔριδος καὶ ἀρωγῆς;»
φῆ πυρὶ καιόμενος, ἀνὰ δ᾽ ἔφλυε καλὰ ῥέεθρα.
ὡς δὲ λέβης ζεῖ ἔνδον ἐπειγόμενος πυρὶ πολλῷ
κνίσην μελδόμενος ἁπαλοτρεφέος σιάλοιο
πάντοθεν ἀμβολάδην, ὑπὸ δὲ ξύλα κάγκανα κεῖται,
365 Так от огня рас­ка­ля­ли­ся вол­ны, вода кло­кота­ла.
Ста­ла река, про­те­кать не мог­ла, изну­рен­ная зной­ной
Силою бога Гефе­ста. Ска­мандр к тор­же­ст­ву­ю­щей Гере
Голос про­стер умо­ля­ю­щий, быст­рые речи вещая:
«Гера! за что твой сын, на поток мой сви­ре­по обру­шась,
ὣς τοῦ καλὰ ῥέεθρα πυρὶ φλέγετο, ζέε δ᾽ ὕδωρ:
οὐδ᾽ ἔθελε προρέειν, ἀλλ᾽ ἴσχετο: τεῖρε δ᾽ ἀϋτμὴ
Ἡφαίστοιο βίηφι πολύφρονος. αὐτὰρ ὅ γ᾽ Ἥρην
πολλὰ λισσόμενος ἔπεα πτερόεντα προσηύδα:
«Ἥρη τίπτε σὸς υἱὸς ἐμὸν ῥόον ἔχραε κήδειν
370 Мучит меня одно­го? Пред тобою не столь­ко вино­вен
Я, как дру­гие бес­смерт­ные, кои тро­ян защи­ща­ют.
Я укро­щу­ся, о Гера вла­ды­чи­ца, если велишь ты;
Пусть и Гефест укро­тит­ся! Кля­ну­ся я клят­вой бес­смерт­ных:
Трои сынов нико­гда не спа­сать от суро­вой годи­ны,
ἐξ ἄλλων; οὐ μέν τοι ἐγὼ τόσον αἴτιός εἰμι
ὅσσον οἱ ἄλλοι πάντες, ὅσοι Τρώεσσιν ἀρωγοί.
ἀλλ᾽ ἤτοι μὲν ἐγὼν ἀποπαύσομαι εἰ σὺ κελεύεις,
παυέσθω δὲ καὶ οὗτος: ἐγὼ δ᾽ ἐπὶ καὶ τόδ᾽ ὀμοῦμαι,
μή ποτ᾽ ἐπὶ Τρώεσσιν ἀλεξήσειν κακὸν ἦμαρ,
375 Даже когда и Троя губи­тель­ным пла­ме­нем бур­ным
Вся запы­ла­ет, зажжен­ная све­точь­ми храб­рых дана­ев!»
Речи такие услы­шав, лилей­но­ра­мен­ная Гера
Быст­ро, боги­ня, к Гефе­сту, любез­но­му сыну, веща­ла:
«Пол­но, Гефест, укро­ти­ся, мой сын зна­ме­ни­тый! Не долж­но
μὴ δ᾽ ὁπότ᾽ ἂν Τροίη μαλερῷ πυρὶ πᾶσα δάηται
καιομένη, καίωσι δ᾽ ἀρήϊοι υἷες Ἀχαιῶν.»
αὐτὰρ ἐπεὶ τό γ᾽ ἄκουσε θεὰ λευκώλενος Ἥρη,
αὐτίκ᾽ ἄρ᾽ Ἥφαιστον προσεφώνεεν ὃν φίλον υἱόν:
«Ἥφαιστε σχέο τέκνον ἀγακλεές: οὐ γὰρ ἔοικεν
380 Так бес­по­щад­но за смерт­ных карать бес­смерт­но­го бога!»
Так пове­ле­ла, — и бог уга­сил пожи­раю­щий пла­мень.
Вспять пока­ти­лись к пото­ку пре­крас­но стру­я­щи­есь воды.
Так обузда­на Ксан­фо­ва мощь; успо­ко­и­лись оба,
Ксанф и Гефест: укро­ти­ла их Гера, кипя­щая гне­вом.




Ѣ
ἀθάνατον θεὸν ὧδε βροτῶν ἕνεκα στυφελίζειν.»
ὣς ἔφαθ᾽, Ἥφαιστος δὲ κατέσβεσε θεσπιδαὲς πῦρ,
ἄψορρον δ᾽ ἄρα κῦμα κατέσσυτο καλὰ ῥέεθρα.
αὐτὰρ ἐπεὶ Ξάνθοιο δάμη μένος, οἳ μὲν ἔπειτα
παυσάσθην, Ἥρη γὰρ ἐρύκακε χωομένη περ:
385 Но меж дру­ги­ми бес­смерт­ны­ми вспых­ну­ла страш­ная зло­ба,
Бур­ная: чув­ст­вом раздо­ра их души в груди взвол­но­ва­лись.
Бро­си­лись с шум­ной тре­во­гой; глу­бо­ко зем­ля засто­на­ла;
Вкруг, как тру­бой, огла­си­лось вели­кое небо. Услы­шал
Зевс, на Олим­пе сидя­щий; и с радо­сти в нем засме­я­лось
ἐν δ᾽ ἄλλοισι θεοῖσιν ἔρις πέσε βεβριθυῖα
ἀργαλέη, δίχα δέ σφιν ἐνὶ φρεσὶ θυμὸς ἄητο:
σὺν δ᾽ ἔπεσον μεγάλῳ πατάγῳ, βράχε δ᾽ εὐρεῖα χθών,
ἀμφὶ δὲ σάλπιγξεν μέγας οὐρανός. ἄϊε δὲ Ζεὺς
ἥμενος Οὐλύμπῳ: ἐγέλασσε δέ οἱ φίλον ἦτορ
390 Серд­це, когда он увидел богов, устре­мив­ших­ся к бра­ни.
Сшед­ши­ся, боги не дол­го сто­я­ли в без­дей­ст­вии: начал
Щито­ру­ши­тель Арей, нале­тел на Пал­ла­ду Афи­ну,
Мед­ным колеб­ля копьем, изры­гая понос­ные речи:
«Паки ты, наг­лая муха, на брань небо­жи­те­лей сво­дишь?
γηθοσύνῃ, ὅθ᾽ ὁρᾶτο θεοὺς ἔριδι ξυνιόντας.
ἔνθ᾽ οἵ γ᾽ οὐκέτι δηρὸν ἀφέστασαν: ἦρχε γὰρ Ἄρης
ῥινοτόρος, καὶ πρῶτος Ἀθηναίῃ ἐπόρουσε
χάλκεον ἔγχος ἔχων, καὶ ὀνείδειον φάτο μῦθον:
«τίπτ᾽ αὖτ᾽ ὦ κυνάμυια θεοὺς ἔριδι ξυνελαύνεις
395 Дер­зость твоя бес­пре­дель­на! Ты веч­но сви­реп­ст­ву­ешь серд­цем!
Или не пом­нишь, как ты побуди­ла Тиде­е­ва сына
Ранить меня, и сама, перед все­ми копьем ухва­тив­ши,
Пря­мо в меня устре­ми­ла и тело мое рас­тер­за­ла?
Ныне за всё, надо мной совер­шен­ное, мне ты запла­тишь!»
θάρσος ἄητον ἔχουσα, μέγας δέ σε θυμὸς ἀνῆκεν;
ἦ οὐ μέμνῃ ὅτε Τυδεΐδην Διομήδε᾽ ἀνῆκας
οὐτάμεναι, αὐτὴ δὲ πανόψιον ἔγχος ἑλοῦσα
ἰθὺς ἐμεῦ ὦσας, διὰ δὲ χρόα καλὸν ἔδαψας;
τώ σ᾽ αὖ νῦν ὀΐω ἀποτισέμεν ὅσσα ἔοργας.»
400 Рек — и уда­рил копьем в дра­го­цен­ный эгид мно­го­кист­ный,
Страш­ный, пред коим бес­си­лен и пла­мен­ный гром мол­не­верж­ца;
В оный копьем длин­но­тен­ным уда­рил Арей исступ­лен­ный.
Зев­со­ва дочь отсту­пи­ла и мощ­ной рукой под­хва­ти­ла
Камень, в поле лежа­щий, чер­ный, зуб­ри­стый, огром­ный,
ὣς εἰπὼν οὔτησε κατ᾽ αἰγίδα θυσσανόεσσαν
σμερδαλέην, ἣν οὐδὲ Διὸς δάμνησι κεραυνός:
τῇ μιν Ἄρης οὔτησε μιαιφόνος ἔγχεϊ μακρῷ.
ἣ δ᾽ ἀναχασσαμένη λίθον εἵλετο χειρὶ παχείῃ
κείμενον ἐν πεδίῳ μέλανα τρηχύν τε μέγαν τε,
405 В древ­ние годы мужа­ми поло­жен­ный поля межою;
Кам­нем Арея уда­ри­ла в выю и кре­пость сло­ми­ла.
Семь деся­тин он покрыл, рас­про­стер­шись: доспех его мед­ный
Гря­нул, и пра­хом оде­лись вла­сы. Улыб­ну­лась Афи­на
И, вели­ча­ясь над ним, устре­ми­ла кры­ла­тые речи:
τόν ῥ᾽ ἄνδρες πρότεροι θέσαν ἔμμεναι οὖρον ἀρούρης:
τῷ βάλε θοῦρον Ἄρηα κατ᾽ αὐχένα, λῦσε δὲ γυῖα.
ἑπτὰ δ᾽ ἐπέσχε πέλεθρα πεσών, ἐκόνισε δὲ χαίτας,
τεύχεά τ᾽ ἀμφαράβησε: γέλασσε δὲ Παλλὰς Ἀθήνη,
καί οἱ ἐπευχομένη ἔπεα πτερόεντα προσηύδα:
410 «Или досе­ле, безум­ный, не чув­ст­во­вал, сколь пред тобою
Выше могу­ще­ст­вом я, что со мною ты меря­ешь силы?
Так отяг­ча­ют тебя про­кля­тия мате­ри Геры,
В гне­ве тебе гото­вя­щей кару за то, что, измен­ник,
Бро­сил ахей­ских мужей и сто­ишь за тро­ян веро­лом­ных!»
«νηπύτι᾽ οὐδέ νύ πώ περ ἐπεφράσω ὅσσον ἀρείων
εὔχομ᾽ ἐγὼν ἔμεναι, ὅτι μοι μένος ἰσοφαρίζεις.
οὕτω κεν τῆς μητρὸς ἐρινύας ἐξαποτίνοις,
ἥ τοι χωομένη κακὰ μήδεται οὕνεκ᾽ Ἀχαιοὺς
κάλλιπες, αὐτὰρ Τρωσὶν ὑπερφιάλοισιν ἀμύνεις.»
415 Так гово­ря, от него отвра­ти­ла ясные очи.
За руку взяв­ши его, пове­ла Афро­ди­та боги­ня,
Тяж­ко и часто сте­ня­ще­го; в силу он с духом собрал­ся.
Но, Афро­ди­ту увидев, лилей­но­ра­мен­ная Гера
К Зев­со­вой дще­ри Афине кры­ла­тую речь устре­ми­ла:
ὣς ἄρα φωνήσασα πάλιν τρέπεν ὄσσε φαεινώ:
τὸν δ᾽ ἄγε χειρὸς ἑλοῦσα Διὸς θυγάτηρ Ἀφροδίτη
πυκνὰ μάλα στενάχοντα: μόγις δ᾽ ἐσαγείρετο θυμόν.
τὴν δ᾽ ὡς οὖν ἐνόησε θεὰ λευκώλενος Ἥρη,
αὐτίκ᾽ Ἀθηναίην ἔπεα πτερόεντα προσηύδα:
420 «Непо­беди­мая дщерь возды­ма­те­ля обла­ков Зев­са!
Видишь, бес­стыд­ная паки губи­те­ля смерт­ных Арея
С бит­вы пылаю­щей дерз­ко уво­дит! Ско­рее пре­сле­дуй!»
Так изрек­ла, — и Афи­на бро­си­лась с радо­стью в серд­це;
Быст­ро напав на Кипри­ду, могу­чей рукой пора­зи­ла
«ὢ πόποι αἰγιόχοιο Διὸς τέκος Ἀτρυτώνη
καὶ δ᾽ αὖθ᾽ ἡ κυνάμυια ἄγει βροτολοιγὸν Ἄρηα
δηΐου ἐκ πολέμοιο κατὰ κλόνον: ἀλλὰ μέτελθε.»
ὣς φάτ᾽, Ἀθηναίη δὲ μετέσσυτο, χαῖρε δὲ θυμῷ,
καί ῥ᾽ ἐπιεισαμένη πρὸς στήθεα χειρὶ παχείῃ
425 В грудь; и мгно­вен­но у ней обо­мле­ло и серд­це и ноги.
Оба они пред Афи­ною пали на злач­ную зем­лю.
И, тор­же­ст­вуя над пад­ши­ми, вскрик­ну­ла гром­ко Афи­на:
«Если б и все тако­вы защи­ти­те­ли Трои высо­кой
Были, на брань выхо­дя про­тив мед­но­оруж­ных дана­ев,
ἤλασε: τῆς δ᾽ αὐτοῦ λύτο γούνατα καὶ φίλον ἦτορ.
τὼ μὲν ἄρ᾽ ἄμφω κεῖντο ἐπὶ χθονὶ πουλυβοτείρῃ,
ἣ δ᾽ ἄρ᾽ ἐπευχομένη ἔπεα πτερόεντ᾽ ἀγόρευε:
«τοιοῦτοι νῦν πάντες ὅσοι Τρώεσσιν ἀρωγοὶ
εἶεν, ὅτ᾽ Ἀργείοισι μαχοίατο θωρηκτῇσιν,
430 Столь­ко ж отваж­ны и силь­ны душой, како­ва Афро­ди­та
Вышла, Арея союз­ни­ца, в кре­по­сти спо­рить со мною!
О, дав­но бы от гроз­ной вой­ны успо­ко­и­лись все мы,
Град сей раз­ру­ша, высо­котвер­дын­ную Трою При­а­ма!»
Так гово­ри­ла, — и тихо оскла­би­лась Гера боги­ня.
ὧδέ τε θαρσαλέοι καὶ τλήμονες, ὡς Ἀφροδίτη
ἦλθεν Ἄρῃ ἐπίκουρος ἐμῷ μένει ἀντιόωσα:
τώ κεν δὴ πάλαι ἄμμες ἐπαυσάμεθα πτολέμοιο
Ἰλίου ἐκπέρσαντες ἐϋκτίμενον πτολίεθρον.»
ὣς φάτο, μείδησεν δὲ θεὰ λευκώλενος Ἥρη.
435 И Тогда к Апол­ло­ну вещал Посидон Зем­ледер­жец:
«Что, Апол­лон, мы сто­им в отда­ле­нии? Нам непри­лич­но!
Нача­ли боги дру­гие. Постыд­но, когда мы без боя
Оба при­дем на Олимп, в мед­ноздан­ный дом Олим­пий­ца!
Феб, начи­най; ты лета­ми юней­ший, — но мне непри­лич­но:
Δ
αὐτὰρ Ἀπόλλωνα προσέφη κρείων ἐνοσίχθων:
«Φοῖβε τί ἢ δὴ νῶϊ διέσταμεν; οὐδὲ ἔοικεν
ἀρξάντων ἑτέρων: τὸ μὲν αἴσχιον αἴ κ᾽ ἀμαχητὶ
ἴομεν Οὔλυμπον δὲ Διὸς ποτὶ χαλκοβατὲς δῶ.
ἄρχε: σὺ γὰρ γενεῆφι νεώτερος: οὐ γὰρ ἔμοιγε
440 Преж­де тебя я родил­ся, и боле тебя я изведал.
О без­рас­суд­ный, бес­па­мят­но серд­це твое! Поза­был ты,
Сколь­ко трудов мы и бед пре­тер­пе­ли вокруг Или­о­на,
Мы от бес­смерт­ных одни? Пови­ну­я­ся воле Кро­нида,
Здесь Лао­медо­ну гор­до­му мы, за услов­ную пла­ту,
καλόν, ἐπεὶ πρότερος γενόμην καὶ πλείονα οἶδα.
νηπύτι᾽ ὡς ἄνοον κραδίην ἔχες: οὐδέ νυ τῶν περ
μέμνηαι ὅσα δὴ πάθομεν κακὰ Ἴλιον ἀμφὶ
μοῦνοι νῶϊ θεῶν, ὅτ᾽ ἀγήνορι Λαομέδοντι
πὰρ Διὸς ἐλθόντες θητεύσαμεν εἰς ἐνιαυτὸν
445 Целый работа­ли год, и суро­во он власт­во­вал нами.
Я оби­та­те­лям Трои высо­кие сте­ны воз­двиг­нул,
Креп­кую, слав­ную твердь, неру­ши­мую гра­да защи­ту.
Ты, Апол­лон, у него, как наем­ник, волов кру­то­ро­гих
Пас по доли­нам хол­ми­стой, дуб­ра­ва­ми вен­чан­ной Иды.
μισθῷ ἔπι ῥητῷ: ὃ δὲ σημαίνων ἐπέτελλεν.
ἤτοι ἐγὼ Τρώεσσι πόλιν πέρι τεῖχος ἔδειμα
εὐρύ τε καὶ μάλα καλόν, ἵν᾽ ἄρρηκτος πόλις εἴη:
Φοῖβε σὺ δ᾽ εἰλίποδας ἕλικας βοῦς βουκολέεσκες
Ἴδης ἐν κνημοῖσι πολυπτύχου ὑληέσσης.
450 Но, когда нам услов­лен­ной пла­ты желан­ные Горы
Срок при­нес­ли, Лао­медон жесто­кий насиль­но при­сво­ил
Долж­ную пла­ту и нас из пре­де­лов с угро­за­ми выслал.
Лютый, тебе он гро­зил око­вать и руки и ноги
И про­дать, как раба, на ост­ров чужой и дале­кий;
ἀλλ᾽ ὅτε δὴ μισθοῖο τέλος πολυγηθέες ὧραι
ἐξέφερον, τότε νῶϊ βιήσατο μισθὸν ἅπαντα
Λαομέδων ἔκπαγλος, ἀπειλήσας δ᾽ ἀπέπεμπε.
σὺν μὲν ὅ γ᾽ ἠπείλησε πόδας καὶ χεῖρας ὕπερθε
δήσειν, καὶ περάαν νήσων ἔπι τηλεδαπάων:
455 Нам обои́м похва­лял­ся отсечь в пору­га­ние уши.
Так уда­ли­ли­ся мы, на него него­дуя душою.
Царь веро­лом­ный завет сотво­рил и его не испол­нил!
Феб, не за то ль бла­го­де­ешь наро­ду сему и не хочешь
Нам поспе­шать, да погиб­нут навек веро­лом­цы тро­яне,
στεῦτο δ᾽ ὅ γ᾽ ἀμφοτέρων ἀπολεψέμεν οὔατα χαλκῷ.
νῶϊ δὲ ἄψορροι κίομεν κεκοτηότι θυμῷ
μισθοῦ χωόμενοι, τὸν ὑποστὰς οὐκ ἐτέλεσσε.
τοῦ δὴ νῦν λαοῖσι φέρεις χάριν, οὐδὲ μεθ᾽ ἡμέων
πειρᾷ ὥς κε Τρῶες ὑπερφίαλοι ἀπόλωνται
460 Бед­ст­вен­но все да погиб­нут, и роб­кие жены и дети!»
Но ему отве­чал Апол­лон, среб­ро­лу­кий вла­ды­ка:
«Энно­си­гей! не почел бы и сам ты меня здра­во­ум­ным,
Если б про­ти­ву тебя опол­чал­ся я ради сих смерт­ных,
Бед­ных созда­ний, кото­рые, листьям дре­вес­ным подоб­но,
πρόχνυ κακῶς σὺν παισὶ καὶ αἰδοίῃς ἀλόχοισι»
τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπεν ἄναξ ἑκάεργος Ἀπόλλων:
«ἐννοσίγαι᾽ οὐκ ἄν με σαόφρονα μυθήσαιο
ἔμμεναι, εἰ δὴ σοί γε βροτῶν ἕνεκα πτολεμίξω
δειλῶν, οἳ φύλλοισιν ἐοικότες ἄλλοτε μέν τε
465 То появ­ля­ют­ся пыш­ные, пищей зем­ною пита­ясь,
То поги­ба­ют, лиша­ясь дыха­ния. Нет, Посидаон,
Рас­при с тобой не нач­ну я; пус­кай чело­ве­ки раздо­рят!»
Так про­из­нес Апол­лон — и назад обра­тил­ся, стра­ша­ся
Руки под­нять на царя, на могу­че­го бра­та отцо­ва.

Δ
ζαφλεγέες τελέθουσιν ἀρούρης καρπὸν ἔδοντες,
ἄλλοτε δὲ φθινύθουσιν ἀκήριοι. ἀλλὰ τάχιστα
παυώμεσθα μάχης: οἳ δ᾽ αὐτοὶ δηριαάσθων.»
ὣς ἄρα φωνήσας πάλιν ἐτράπετ᾽: αἴδετο γάρ ῥα
πατροκασιγνήτοιο μιγήμεναι ἐν παλάμῃσι.
470 Тут Апол­ло­на сест­ра, Арте­ми­да, зве­рей гос­поды­ня,
Шумом ловитв весе­ля­ща­ясь, гнев­но его уко­ря­ла:
«Ты убе­га­ешь, стре­лец! и царю Посидо­ну победу
Всю остав­ля­ешь, даешь нена­ка­зан­но сла­вой гор­дить­ся?
Что ж, мало­душ­ный, ты носишь сей лук, для тебя бес­по­лез­ный?


Δ
τὸν δὲ κασιγνήτη μάλα νείκεσε πότνια θηρῶν
Ἄρτεμις ἀγροτέρη, καὶ ὀνείδειον φάτο μῦθον:
«φεύγεις δὴ ἑκάεργε, Ποσειδάωνι δὲ νίκην
πᾶσαν ἐπέτρεψας, μέλεον δέ οἱ εὖχος ἔδωκας:
νηπύτιε τί νυ τόξον ἔχεις ἀνεμώλιον αὔτως;
475 С сей я поры чтоб тво­их не слы­ха­ла в чер­то­гах Кро­нида
Гор­дых похвал, как, быва­ло, ты хва­лишь­ся меж­ду бога­ми
С Энно­си­ге­ем, зем­ли коле­ба­те­лем, вый­ти на бит­ву».
Так гово­ри­ла; сест­ре не ответ­ст­во­вал Феб среб­ро­лу­кий.
Но раз­дра­жи­ла­ся Гера, супру­га почтен­ная Зев­са,
μή σευ νῦν ἔτι πατρὸς ἐνὶ μεγάροισιν ἀκούσω
εὐχομένου, ὡς τὸ πρὶν ἐν ἀθανάτοισι θεοῖσιν,
ἄντα Ποσειδάωνος ἐναντίβιον πολεμίζειν.»
ὣς φάτο, τὴν δ᾽ οὔ τι προσέφη ἑκάεργος Ἀπόλλων,
ἀλλὰ χολωσαμένη Διὸς αἰδοίη παράκοιτις
480 И сло­ва­ми жесто­ки­ми так Арте­ми­ду язви­ла:
«Как, бес­стыд­ная пси­ца, и мне уже ныне ты сме­ешь
Про­ти­во­стать? Но тебе я тяже­лой про­тив­ни­цей буду,
Гор­дая луком! Тебя лишь над смерт­ны­ми жена­ми льви­цей
Зевс поста­вил, над ними сви­реп­ст­во­вать дал тебе волю.


Ѣ
νείκεσεν ἰοχέαιραν ὀνειδείοις ἐπέεσσι:
«πῶς δὲ σὺ νῦν μέμονας κύον ἀδεὲς ἀντί᾽ ἐμεῖο
στήσεσθαι; χαλεπή τοι ἐγὼ μένος ἀντιφέρεσθαι
τοξοφόρῳ περ ἐούσῃ, ἐπεὶ σὲ λέοντα γυναιξὶ
Ζεὺς θῆκεν, καὶ ἔδωκε κατακτάμεν ἥν κ᾽ ἐθέλῃσθα.
485 Луч­ше и лег­че тебе пора­жать по горам и доли­нам
Ланей и диких зве­рей, чем с силь­ней­ши­ми в кре­по­сти спо­рить.
Если ж ты хочешь изведать и бра­ни, теперь же узна­ешь,
Сколь­ко тебя я силь­нее, когда на меня ты дер­за­ешь!»
Так лишь ска­за­ла и руки боги­ни сво­ею рукою
ἤτοι βέλτερόν ἐστι κατ᾽ οὔρεα θῆρας ἐναίρειν
ἀγροτέρας τ᾽ ἐλάφους ἢ κρείσσοσιν ἶφι μάχεσθαι.
εἰ δ᾽ ἐθέλεις πολέμοιο δαήμεναι, ὄφρ᾽ ἐῢ εἰδῇς
ὅσσον φερτέρη εἴμ᾽, ὅτι μοι μένος ἀντιφερίζεις.»
ἦ ῥα, καὶ ἀμφοτέρας ἐπὶ καρπῷ χεῖρας ἔμαρπτε
490 Левой хва­та­ет, а пра­вою, лук за пле­ча­ми сорвав­ши,
Луком, с усмеш­кою горь­кою, бьет вкруг ушей Арте­ми­ду:
Быст­ро она отвра­ща­ясь, рас­сы­па­ла звон­кие стре­лы
И, нако­нец, убе­жа­ла в сле­зах. Тако­ва голу­би­ца,
Яст­ре­ба, роб­кая, взвидя, в рас­се­ли­ну кам­ня вле­та­ет,
σκαιῇ, δεξιτερῇ δ᾽ ἄρ᾽ ἀπ᾽ ὤμων αἴνυτο τόξα,
αὐτοῖσιν δ᾽ ἄρ᾽ ἔθεινε παρ᾽ οὔατα μειδιόωσα
ἐντροπαλιζομένην: ταχέες δ᾽ ἔκπιπτον ὀϊστοί.
δακρυόεσσα δ᾽ ὕπαιθα θεὰ φύγεν ὥς τε πέλεια,
ἥ ῥά θ᾽ ὑπ᾽ ἴρηκος κοίλην εἰσέπτατο πέτρην
495 В тем­ную нору, когда ей не суже­но быть улов­лен­ной, —
Так Арте­ми­да в сле­зах убе­жа­ла и лук свой забы­ла.
Лете, богине, тогда воз­гла­сил воз­ве­сти­тель­ный Гер­мес:
«Лета! сра­жать­ся с тобой ни теперь я, ни впредь не наме­рен:
Труд­но сра­жать­ся с супру­га­ми туче­го­ни­те­ля Зев­са.
χηραμόν: οὐδ᾽ ἄρα τῇ γε ἁλώμεναι αἴσιμον ἦεν:
ὣς ἣ δακρυόεσσα φύγεν, λίπε δ᾽ αὐτόθι τόξα.
Λητὼ δὲ προσέειπε διάκτορος ἀργεϊφόντης:
«Λητοῖ ἐγὼ δέ τοι οὔ τι μαχήσομαι: ἀργαλέον δὲ
πληκτίζεσθ᾽ ἀλόχοισι Διὸς νεφεληγερέταο:
500 Можешь, когда ты жела­ешь, тор­же­ст­вен­но меж­ду бес­смерт­ных,
Можешь хва­лить­ся, что силой ты страш­ной меня победи­ла».
Так гово­рил он, а Лета сби­ра­ла и лук, и из тула
Врознь по пес­ча­ным зыбям раз­ле­тев­ши­есь лег­кие стре­лы.
Все их собрав­ши, боги­ня пошла за печаль­ною дще­рью.
ἀλλὰ μάλα πρόφρασσα μετ᾽ ἀθανάτοισι θεοῖσιν
εὔχεσθαι ἐμὲ νικῆσαι κρατερῆφι βίηφιν.»
ὣς ἄρ᾽ ἔφη, Λητὼ δὲ συναίνυτο καμπύλα τόξα
πεπτεῶτ᾽ ἄλλυδις ἄλλα μετὰ στροφάλιγγι κονίης.
ἣ μὲν τόξα λαβοῦσα πάλιν κίε θυγατέρος ἧς:
505 Та же взо­шла на Олимп, в мед­ноздан­ный чер­тог гро­мо­верж­ца;
Села, сле­зы лия, на коле­ни роди­те­ля дева;
Риза на ней бла­го­вон­ная вся тре­пе­та­ла. Кро­ни­он
К серд­цу дочерь при­жал и вещал к ней с при­ят­ной усмеш­кой:
«Дочь моя милая! кто из бес­смерт­ных тебя дерз­но­вен­но
ἣ δ᾽ ἄρ᾽ Ὄλυμπον ἵκανε Διὸς ποτὶ χαλκοβατὲς δῶ,
δακρυόεσσα δὲ πατρὸς ἐφέζετο γούνασι κούρη,
ἀμφὶ δ᾽ ἄρ᾽ ἀμβρόσιος ἑανὸς τρέμε: τὴν δὲ προτὶ οἷ
εἷλε πατὴρ Κρονίδης, καὶ ἀνείρετο ἡδὺ γελάσσας:
«τίς νύ σε τοιάδ᾽ ἔρεξε φίλον τέκος Οὐρανιώνων
510 Так оскор­бил, как бы явное ты сотво­ри­ла зло­дей­ство?»
Зев­су пре­крас­но­вен­чан­ная лов­ли цари­ца веща­ла:
«Гера, твоя супру­га, роди­тель, меня оскор­би­ла,
Гера, от коей и рас­пря и брань меж бога­ми пыла­ет».
Так небо­жи­те­ли боги, сидя́ на Олим­пе, веща­ли.
μαψιδίως, ὡς εἴ τι κακὸν ῥέζουσαν ἐνωπῇ;»
τὸν δ᾽ αὖτε προσέειπεν ἐϋστέφανος κελαδεινή:
«σή μ᾽ ἄλοχος στυφέλιξε πάτερ λευκώλενος Ἥρη,
ἐξ ἧς ἀθανάτοισιν ἔρις καὶ νεῖκος ἐφῆπται.»
ὣς οἳ μὲν τοιαῦτα πρὸς ἀλλήλους ἀγόρευον:
515 Тою порой Апол­лон всту­пил в свя­щен­ную Трою:
Серд­цем забо­тил­ся он, да твер­дынь бла­го­здан­но­го гра­да
Сила дана­ев, судь­бе вопре­ки, не раз­ру­шит в день оный.
Про­чие все на Олимп воз­вра­ти­ли­ся веч­ные боги,
Гне­вом пылая одни, а дру­гие сла­вой сияя.
αὐτὰρ Ἀπόλλων Φοῖβος ἐδύσετο Ἴλιον ἱρήν:
μέμβλετο γάρ οἱ τεῖχος ἐϋδμήτοιο πόληος
μὴ Δαναοὶ πέρσειαν ὑπὲρ μόρον ἤματι κείνῳ.
οἳ δ᾽ ἄλλοι πρὸς Ὄλυμπον ἴσαν θεοὶ αἰὲν ἐόντες,
οἳ μὲν χωόμενοι, οἳ δὲ μέγα κυδιόωντες:
520 Сели они вкруг отца гро­мо­нос­но­го. Сын же Пеле­ев
В гроз­ном бою истреб­лял и мужей, и коней зву­ко­но­гих.
Слов­но как дым от пожа­ра стол­пом до высо­ко­го неба
Всхо­дит над гра­дом пылаю­щим, гне­вом богов воздви­за­ем:
Всем он труды и печа­ли несчет­ные мно­гим нано­сит, —

Ѣ
κὰδ δ᾽ ἷζον παρὰ πατρὶ κελαινεφεῖ: αὐτὰρ Ἀχιλλεὺς
Τρῶας ὁμῶς αὐτούς τ᾽ ὄλεκεν καὶ μώνυχας ἵππους.
ὡς δ᾽ ὅτε καπνὸς ἰὼν εἰς οὐρανὸν εὐρὺν ἵκηται
ἄστεος αἰθομένοιο, θεῶν δέ ἑ μῆνις ἀνῆκε,
πᾶσι δ᾽ ἔθηκε πόνον, πολλοῖσι δὲ κήδε᾽ ἐφῆκεν,
525 Так Ахил­лес нано­сил и труды и печа­ли тро­я­нам.
Царь Или­о­на, При­ам пре­ста­ре­лый, на башне свя­щен­ной
Стоя, узрел Ахил­ле­са ужас­но­го: все пред геро­ем
Трои сыны, убе­гая, тол­пи­ли­ся; про­ти­во­бор­ства
Более не было. Он зары­дал — и, сошед­ши на зем­лю,



Ѣ
ὣς Ἀχιλεὺς Τρώεσσι πόνον καὶ κήδε᾽ ἔθηκεν.
ἑστήκει δ᾽ ὃ γέρων Πρίαμος θείου ἐπὶ πύργου,
ἐς δ᾽ ἐνόησ᾽ Ἀχιλῆα πελώριον: αὐτὰρ ὑπ᾽ αὐτοῦ
Τρῶες ἄφαρ κλονέοντο πεφυζότες, οὐδέ τις ἀλκὴ
γίγνεθ᾽: ὃ δ᾽ οἰμώξας ἀπὸ πύργου βαῖνε χαμᾶζε
530 Гром­ко при­ка­зы­вал ста­рец ворот защи­ти­те­лям слав­ным:
«Настежь ворота в руках вы дер­жи­те, пока опол­че­нья
В город все не укро­ют­ся, с поля бегу­щие: бли­зок
Гроз­ный Пелид, их гоня­щий! При­хо­дит нам тяж­кая гибель!
Но, как ско­ро вбе­гут и в сте­нах успо­ко­ят­ся рати,
ὀτρύνων παρὰ τεῖχος ἀγακλειτοὺς πυλαωρούς:
«πεπταμένας ἐν χερσὶ πύλας ἔχετ᾽ εἰς ὅ κε λαοὶ
ἔλθωσι προτὶ ἄστυ πεφυζότες: ἦ γὰρ Ἀχιλλεὺς
ἐγγὺς ὅδε κλονέων: νῦν οἴω λοίγι᾽ ἔσεσθαι.
αὐτὰρ ἐπεί κ᾽ ἐς τεῖχος ἀναπνεύσωσιν ἀλέντες,
535 Вновь затво­ри­те ворота и плот­ные ство­ры запри­те.
Я тре­пе­щу, чтобы муж сей поги­бель­ный в град не ворвал­ся!»
Рек он, — и стра­жи, отдви­нув запор, рас­пах­ну­ли ворота.
Мно­гим они, рас­т­во­рен­ные, свет даро­ва­ли; навстре­чу
Выле­тел Феб, чтоб от Трои сынов отра­зить истреб­ле­нье.
αὖτις ἐπανθέμεναι σανίδας πυκινῶς ἀραρυίας:
δείδια γὰρ μὴ οὖλος ἀνὴρ ἐς τεῖχος ἅληται.»
ὣς ἔφαθ᾽, οἳ δ᾽ ἄνεσάν τε πύλας καὶ ἀπῶσαν ὀχῆας:
αἳ δὲ πετασθεῖσαι τεῦξαν φάος: αὐτὰρ Ἀπόλλων
ἀντίος ἐξέθορε Τρώων ἵνα λοιγὸν ἀλάλκοι.
540 Рати ж тро­ян­ские к горо­ду пря­мо, к твер­дыне высо­кой,
Жаж­дой пали­мые, пра­хом покры­тые, с бран­но­го поля
Мча­ли­ся; бур­но их гнал он копьем; непре­стан­но в нем серд­це
Страш­ным пыла­ло сви­реп­ст­вом, неисто­во сла­вы алкал он.
Взя­ли б в сей день арги­вяне высо­ко­во­рот­ную Трою,
οἳ δ᾽ ἰθὺς πόλιος καὶ τείχεος ὑψηλοῖο
δίψῃ καρχαλέοι κεκονιμένοι ἐκ πεδίοιο
φεῦγον: ὃ δὲ σφεδανὸν ἔφεπ᾽ ἔγχεϊ, λύσσα δέ οἱ κῆρ
αἰὲν ἔχε κρατερή, μενέαινε δὲ κῦδος ἀρέσθαι.
ἔνθά κεν ὑψίπυλον Τροίην ἕλον υἷες Ἀχαιῶν,
545 Если бы Феб Апол­лон не воз­двиг­нул Аге­но­ра мужа,
Ветвь Анте­но­ра санов­ни­ка, слав­но­го, силь­но­го в бит­вах.
Феб ему серд­це напол­нил отва­гой и сам неда­ле­ко
Стал, чтоб над мужем удер­жи­вать руки тяже­лые Смер­ти,
К дере­ву буку скло­нясь и покрыв­ши­ся обла­ком тем­ным.
εἰ μὴ Ἀπόλλων Φοῖβος Ἀγήνορα δῖον ἀνῆκε
φῶτ᾽ Ἀντήνορος υἱὸν ἀμύμονά τε κρατερόν τε.
ἐν μέν οἱ κραδίῃ θάρσος βάλε, πὰρ δέ οἱ αὐτὸς
ἔστη, ὅπως θανάτοιο βαρείας χεῖρας ἀλάλκοι
φηγῷ κεκλιμένος: κεκάλυπτο δ᾽ ἄρ᾽ ἠέρι πολλῇ.
550 Тот же, как ско­ро увидел руши­те­ля стен Ахил­ле­са,
Стал; но не раз у него коле­ба­лось тре­вож­ное серд­це.
Тяж­ко вздох­нув, гово­рил он с сво­ей бла­го­род­ной душою:
«Горе мне! еже­ли я, оро­бев, пред ужас­ным Пелидом
В бег обра­щусь, как бегут и дру­гие, смя­тен­ные стра­хом, —
αὐτὰρ ὅ γ᾽ ὡς ἐνόησεν Ἀχιλλῆα πτολίπορθον
ἔστη, πολλὰ δέ οἱ κραδίη πόρφυρε μένοντι:
ὀχθήσας δ᾽ ἄρα εἶπε πρὸς ὃν μεγαλήτορα θυμόν:
«ὤ μοι ἐγών: εἰ μέν κεν ὑπὸ κρατεροῦ Ἀχιλῆος
φεύγω, τῇ περ οἱ ἄλλοι ἀτυζόμενοι κλονέονται,
555 Быст­рый дого­нит меня и гла­ву, как у роб­ко­го, сни­мет!
Если же сих, по долине бегу­щих, пре­сле­до­вать дам я
Сыну Пелея, а сам оди­но­кий в сто­ро­ну гра­да
Бро­шусь бежать по Илий­ско­му полю, пока не достиг­ну
Иды леси­стых вер­шин и в кустар­ни­ке частом не скро­юсь?
αἱρήσει με καὶ ὧς, καὶ ἀνάλκιδα δειροτομήσει.
εἰ δ᾽ ἂν ἐγὼ τούτους μὲν ὑποκλονέεσθαι ἐάσω
Πηλεΐδῃ Ἀχιλῆϊ, ποσὶν δ᾽ ἀπὸ τείχεος ἄλλῃ
φεύγω πρὸς πεδίον Ἰλήϊον, ὄφρ᾽ ἂν ἵκωμαι
Ἴδης τε κνημοὺς κατά τε ῥωπήϊα δύω:
560 Там я, как вечер насту­пит, в пото­ке омо­юсь от пота
И, осве­жа­ся, под сумра­ком вновь в Или­он воз­вра­щу­ся.
Но не напрас­но ль ты, серд­це, в подоб­ных вол­ну­ешь­ся думах?
Если меня вда­ле­ке он от горо­да, в поле увидит?
Если, уда­рясь в пого­ню, меня быст­ро­но­гий наго­нит?
ἑσπέριος δ᾽ ἂν ἔπειτα λοεσσάμενος ποταμοῖο
ἱδρῶ ἀποψυχθεὶς προτὶ Ἴλιον ἀπονεοίμην:
ἀλλὰ τί ἤ μοι ταῦτα φίλος διελέξατο θυμός;
μή μ᾽ ἀπαειρόμενον πόλιος πεδίον δὲ νοήσῃ
καί με μεταΐξας μάρψῃ ταχέεσσι πόδεσσιν.
565 О! не избыть мне тогда от суро­во­го рока и смер­ти!
Сей чело­век несрав­нен­но могу­чее всех чело­ве­ков!
Если ж ему само­му перед гра­дом я про­ти­во­ста­ну?..
Тело его, как и всех, про­ни­цае­мо ост­рою медью;
Та ж и одна в нем душа, и от смерт­ных зовет­ся он смерт­ным;


Ѣ
οὐκέτ᾽ ἔπειτ᾽ ἔσται θάνατον καὶ κῆρας ἀλύξαι:
λίην γὰρ κρατερὸς περὶ πάντων ἔστ᾽ ἀνθρώπων.
εἰ δέ κέ οἱ προπάροιθε πόλεος κατεναντίον ἔλθω:
καὶ γάρ θην τούτῳ τρωτὸς χρὼς ὀξέϊ χαλκῷ,
ἐν δὲ ἴα ψυχή, θνητὸν δέ ἕ φασ᾽ ἄνθρωποι
570 Но Кро­нид лишь ему и победу и сла­ву дару­ет!»
Так про­из­нес — и, уста­вясь на бой, нажидал Ахил­ле­са:
Храб­рое серд­це стре­ми­ло его вое­вать и сра­жать­ся.
Слов­но как сме­лый барс из опуш­ки глу­бо­ко­го леса
Пря­мо выхо­дит на мужа лов­ца, и, не веду­щий стра­ха,
ἔμμεναι: αὐτάρ οἱ Κρονίδης Ζεὺς κῦδος ὀπάζει.»
ὣς εἰπὼν Ἀχιλῆα ἀλεὶς μένεν, ἐν δέ οἱ ἦτορ
ἄλκιμον ὁρμᾶτο πτολεμίζειν ἠδὲ μάχεσθαι.
ἠΰτε πάρδαλις εἶσι βαθείης ἐκ ξυλόχοιο
ἀνδρὸς θηρητῆρος ἐναντίον, οὐδέ τι θυμῷ
575 Он не сму­ща­ет­ся, он не бежит при раздав­шем­ся лае;
Даже когда и стре­лой иль копьем его лов­чий уме­тит,
Он, невзи­рая, что сам копьем про­бо­ден, не бро­са­ет
Пла­мен­ной бит­вы, пока не сра­зит или сам не про­стрет­ся, —
Так Анте­но­ров сын, вое­ва­тель бес­страш­ный Аге­нор,
ταρβεῖ οὐδὲ φοβεῖται, ἐπεί κεν ὑλαγμὸν ἀκούσῃ:
εἴ περ γὰρ φθάμενός μιν ἢ οὐτάσῃ ἠὲ βάλῃσιν,
ἀλλά τε καὶ περὶ δουρὶ πεπαρμένη οὐκ ἀπολήγει
ἀλκῆς, πρίν γ᾽ ἠὲ ξυμβλήμεναι ἠὲ δαμῆναι:
ὣς Ἀντήνορος υἱὸς ἀγαυοῦ δῖος Ἀγήνωρ
580 С поля сой­ти не решал­ся, пока не изведал Пелида.
Он, перед гру­дью уста­вив­ши выпук­лый щит кру­го­вид­ный,
Метил копьем на него и гро­зил­ся, кри­ча гро­мо­звуч­но:
«Вер­но, надеж­ду ты в серд­це питал, Ахил­лес зна­ме­ни­тый,
Нынеш­ний день разо­рить оби­тель тро­ян бла­го­род­ных?
οὐκ ἔθελεν φεύγειν, πρὶν πειρήσαιτ᾽ Ἀχιλῆος.
ἀλλ᾽ ὅ γ᾽ ἄρ᾽ ἀσπίδα μὲν πρόσθ᾽ ἔσχετο πάντοσ᾽ ἐΐσην,
ἐγχείῃ δ᾽ αὐτοῖο τιτύσκετο, καὶ μέγ᾽ ἀΰτει:
«ἦ δή που μάλ᾽ ἔολπας ἐνὶ φρεσὶ φαίδιμ᾽ Ἀχιλλεῦ
ἤματι τῷδε πόλιν πέρσειν Τρώων ἀγερώχων
585 Нет, без­рас­суд­ный, бедам еще мно­гим свер­шить­ся за Трою!
Мно­го еще нас во гра­де мужей и бес­страш­ных и силь­ных,
Кои гото­вы для наших отцов, для супруг и мла­ден­цев
Град Или­он защи­щать, пред кото­рым най­дешь ты поги­бель, —
Ты, и страш­ней­ший в мужах, и душою отваж­ней­ший воин!»
νηπύτι᾽: ἦ τ᾽ ἔτι πολλὰ τετεύξεται ἄλγε᾽ ἐπ᾽ αὐτῇ.
ἐν γάρ οἱ πολέες τε καὶ ἄλκιμοι ἀνέρες εἰμέν,
οἳ καὶ πρόσθε φίλων τοκέων ἀλόχων τε καὶ υἱῶν
Ἴλιον εἰρυόμεσθα: σὺ δ᾽ ἐνθάδε πότμον ἐφέψεις
ὧδ᾽ ἔκπαγλος ἐὼν καὶ θαρσαλέος πολεμιστής.»
590 Рек — и сия­ю­щий дрот он рукою могу­чею ринул,
И не про­ки­нул: уме­тил его в под­ко­лен­ное бер­цо;
Окрест ноги оло­вян­ная, новая ковань, поно­жа
Страш­ный звон изда­ла; но суро­вая медь отско­чи­ла
Вспять от ноги; не про­шла, отра­жен­ная боже­ским даром.
ἦ ῥα, καὶ ὀξὺν ἄκοντα βαρείης χειρὸς ἀφῆκε,
καί ῥ᾽ ἔβαλε κνήμην ὑπὸ γούνατος οὐδ᾽ ἀφάμαρτεν.
ἀμφὶ δέ οἱ κνημὶς νεοτεύκτου κασσιτέροιο
σμερδαλέον κονάβησε: πάλιν δ᾽ ἀπὸ χαλκὸς ὄρουσε
βλημένου, οὐδ᾽ ἐπέρησε, θεοῦ δ᾽ ἠρύκακε δῶρα.
595 Тут Ахил­лес на подоб­но­го богу Аге­но­ра пря­нул,
Пла­мен­ный; но Апол­лон ему сла­вой укра­сить­ся не дал:
Быст­ро похи­тил тро­ян­ца и, мра­ком покрыв­ши глу­бо­ким,
Мир­но ему от боя опас­но­го дал уда­лить­ся;
Сам же Пеле­е­ва сына ковар­ст­вом отвлек от наро­да:
Πηλεΐδης δ᾽ ὁρμήσατ᾽ Ἀγήνορος ἀντιθέοιο
δεύτερος: οὐδ᾽ ἔτ᾽ ἔασεν Ἀπόλλων κῦδος ἀρέσθαι,
ἀλλά μιν ἐξήρπαξε, κάλυψε δ᾽ ἄρ᾽ ἠέρι πολλῇ,
ἡσύχιον δ᾽ ἄρα μιν πολέμου ἔκπεμπε νέεσθαι.
αὐτὰρ ὃ Πηλεΐωνα δόλῳ ἀποέργαθε λαοῦ:
600 Образ при­няв­ши Аге­но­ра, бог Апол­лон среб­ро­лу­кий
Стал пред оча­ми его, и за ним он уда­рил­ся гнать­ся. —
Тою порой, как Пелид по рав­нине, покры­той пше­ни­цей,
Феба пре­сле­до­вал, вспять близ глу­бо­ко­пу­чин­но­го Ксан­фа
Чуть ухо­дя­ще­го, — хит­ро­стью бог обо­льщал чело­ве­ка,
αὐτῷ γὰρ ἑκάεργος Ἀγήνορι πάντα ἐοικὼς
ἔστη πρόσθε ποδῶν, ὃ δ᾽ ἐπέσσυτο ποσσὶ διώκειν:
εἷος ὃ τὸν πεδίοιο διώκετο πυροφόροιο
τρέψας πὰρ ποταμὸν βαθυδινήεντα Σκάμανδρον
τυτθὸν ὑπεκπροθέοντα: δόλῳ δ᾽ ἄρ᾽ ἔθελγεν Ἀπόλλων
605 Льстя бес­пре­стан­ной надеж­дой, что он, быст­ро­но­гий, наго­нит, —
Тою порою тро­яне, бегу­щие с поля, тол­па́ми
Радост­но к гра­ду при­мча­лись; бегу­щи­ми град напол­нял­ся.
Все укры­ва­лись, никто не дер­зал за сте­ною, вне гра­да,
Ждать осталь­ных и раз­веды­вать, кто из това­ри­щей спас­ся,
ὡς αἰεὶ ἔλποιτο κιχήσεσθαι ποσὶν οἷσι:
τόφρ᾽ ἄλλοι Τρῶες πεφοβημένοι ἦλθον ὁμίλῳ
ἀσπάσιοι προτὶ ἄστυ, πόλις δ᾽ ἔμπλητο ἀλέντων.
οὐδ᾽ ἄρα τοί γ᾽ ἔτλαν πόλιος καὶ τείχεος ἐκτὸς
μεῖναι ἔτ᾽ ἀλλήλους, καὶ γνώμεναι ὅς τε πεφεύγοι
610 Кто на сра­же­нье погиб; но в радо­сти серд­ца, как вол­ны,
Хлы­ну­ли в город, кото­рых спас­ли толь­ко быст­рые ноги.
ὅς τ᾽ ἔθαν᾽ ἐν πολέμῳ: ἀλλ᾽ ἐσσυμένως ἐσέχυντο
ἐς πόλιν, ὅν τινα τῶν γε πόδες καὶ γοῦνα σαώσαι.

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 1 достиг­ли бро­да — См.: XIV, 433.
  • 3 слл. Гомер игно­ри­ру­ет то обсто­я­тель­ство, что бегу­щие тро­ян­цы, как и пре­сле­дую­щие их ахей­цы, непре­мен­но долж­ны были перей­ти Ксанф (ныне Кюч­юк-Мен­де­рес).
  • 3 раз­ре­зал — рас­сек, разде­лил их вой­ско на две части.
  • 5 про­шло­го дня — вче­ра.
  • 12—14 Схо­лии пояс­ня­ют, что у Гоме­ра речь идет о пожа­ре на поле, спе­ци­аль­но устра­и­вае­мом для уни­что­же­ния саран­чи, что прак­ти­ко­ва­лось, в част­но­сти, на Кип­ре.
  • 21 пора­жае­мых — Грам­ма­ти­че­ски зави­сит от сло­ва «сто­ны».
  • 23 глу­би зали­ва — У Гоме­ра гово­рит­ся о при­бреж­ном мел­ко­во­дье в глу­бине зали­ва.
  • 27—32 Речь идет о пред­сто­я­щем жерт­во­при­но­ше­нии на моги­ле Патрок­ла (XXIII, 175—176, 181—182). Чело­ве­че­ские жерт­во­при­но­ше­ния в общем не были свой­ст­вен­ны гре­че­ской рели­гии, но прак­ти­ко­ва­лись ино­гда и позд­нее в исклю­чи­тель­ных обсто­я­тель­ствах (см.: Плу­тарх. «Пело­пид». 21—22; «Феми­стокл». 13; «Ари­стид». 9).
  • 31 при бро­нях коль­ча­тых — См.: V, 113.
  • 36 невзи­рая на вопль — В гре­че­ском тек­сте ска­за­но толь­ко: «про­тив его воли».
  • 38 тесал — Лика­он, оче­вид­но, сре­зал вет­ви.
  • кру­ги колес­ни­цы — Гнедич назы­ва­ет то ско­бой (V, 262), то пол­кру­гом (XX, 500), то кру­гом колес­ни­цы лег­кие пери­ла, опо­я­сы­вав­шие колес­ни­цу спе­ре­ди и с боков.
  • 41 Эвней Язо­нид — См.: VII, 468—471.
  • пред­ло­жил за царе­ви­ча выкуп — В гре­че­ском тек­сте ска­за­но про­сто: «дал пла­ту» — боль­шую сереб­ря­ную чашу, как будет ска­за­но в XXIII, 741—746.
  • 42 друг ~ Геэти­он — Гомер, оче­вид­но, хочет ска­зать, что Ээти­он (Геэти­он) был свя­зан уза­ми госте­при­им­ства с При­а­мом.
  • Имб­ра — См.: XIII, 33.
  • 43 Ари­с­бу — Ари­сба нахо­ди­лась неда­ле­ко от Трои на южном бере­гу Гел­лес­пон­та.
  • 44 бежав­ши оттуда — Оче­вид­но, его не хоте­ли отпус­кать в Трою, желая спа­сти от гибе­ли на войне.
  • 49 наго­го — без­оруж­но­го.
  • 53 со сво­ею душой бла­го­род­ной — Обра­ща­ясь сам к себе.
  • 60 Пели­а­са — См.: XX, 90, с при­меч.
  • 75—77 Лика­он ел пищу вме­сте с Ахил­ле­сом, что по древним пред­став­ле­ни­ям гаран­ти­ро­ва­ло ему сохра­не­ние жиз­ни. В гре­че­ском тек­сте гово­рит­ся еще, что Лика­он ел пищу у Ахил­ла рань­ше, чем у кого-либо дру­го­го из гре­ков, что дела­ло их отно­ше­ния осо­бен­но тес­ны­ми.
  • 76 дара­ми Демет­ры — т. е. хле­бом.
  • 79 сто­тель­чия цену — Чаша, кото­рую полу­чил Ахилл за Лика­о­на, была рав­на по сто­и­мо­сти ста быкам или коро­вам.
  • 86 леле­гов — См.: X, 429.
  • 87 Педа­сом — См.: VI, 34—35 и XX, 92.
  • 88 одна из супруг Дар­да­нида — Автор «Или­а­ды», по-види­мо­му, созна­тель­но отме­ча­ет мно­го­жен­ство При­а­ма как одну из немно­гих черт, отли­чаю­щих в его изо­бра­же­нии быт и нра­вы тро­ян от ахей­цев.
  • 97 убеж­даю­щий — убеж­дая, пыта­ясь убедить.
  • 102 выкуп я при­нял — У Гоме­ра ска­за­но: «про­дал (в раб­ство)».
  • 106—107 Эти сло­ва гоме­ров­ско­го Ахил­ла были очень попу­ляр­ны уже в древ­но­сти (ср.: Плу­тарх. «Алек­сандр». 54; Лукре­ций. «О при­ро­де вещей». III, 1042—1045).
  • 121 пер­на­тые речи — Гнедич бук­валь­но пере­да­ет гоме­ров­ский эпи­тет, под­лин­ный смысл кото­ро­го, по-види­мо­му, таков: «быст­ро и точ­но дости­гаю­щий цели, как пти­ца или стре­ла».
  • 123 нера­ди­во — рав­но­душ­но; соот­вет­ст­ву­ю­щее гре­че­ское при­ла­га­тель­ное име­ет и спе­ци­аль­ный смысл: «не соблюдаю­щий похо­рон­но­го обряда».
  • 131 посвя­щай­те ~ волов — Гомер гово­рит о закла­нии в жерт­ву.
  • 132 в вол­ны бро­сай­те живых ~ коней — Такое жерт­во­при­но­ше­ние Посей­до­ну прак­ти­ко­ва­лось в позд­ней­шую эпо­ху в Арго­се (Пав­са­ний. «Опи­са­ние Элла­ды». VIII, 7).
  • 141 Аксий широ­ко­те­ку­щий — См.: II, 849.
  • 144 тот — Асте­ро­пей.
  • 145 пео­ний­цу — См.: II, 848.
  • 151 дети одних несчаст­ных — толь­ко обре­чен­ные на гибель.
  • с силой моею — со мной.
  • 155 две­на­дца­тый — У Гоме­ра: «один­на­дца­тый». Ошиб­ка Гнеди­ча, оче­вид­но, воз­ник­ла под вли­я­ни­ем сти­хов 46 и 80.
  • 158 нед­ра зем­ные — У Гоме­ра речь идет про­сто о зем­ле (ср. II, 850).
  • 162 ясень пелий­ский — копье из ясе­ня.
  • 179 над­мен­но­го — Это­го эпи­те­та в гре­че­ском тек­сте нет.
  • 186 вели­ча­ешь­ся — У Гоме­ра гла­гол в про­шед­шем вре­ме­ни.
  • 192—193 Гомер гово­рит здесь, по-види­мо­му, уже не об Аксии, а о Ксан­фе.
  • 194 царь Ахе­лой — У Гоме­ра ска­за­но толь­ко: «мощ­ный Ахе­лой». Ахе­лой — река в запад­ной части Сред­ней Гре­ции, одна из самых боль­ших рек Элла­ды.
  • 195 страш­ный — У Гоме­ра: «вели­кий».
  • 196—197 Ср. XIV, 201, где Гомер воз­во­дит к Оке­а­ну про­ис­хож­де­ние всех богов.
  • 201 гор­дую душу — У Гоме­ра дру­гой ней­траль­ный посто­ян­ный эпи­тет.
  • 203 заки­пе­ли — У Гоме­ра сар­ка­сти­че­ское выра­же­ние: «обха­жи­ва­ли, забо­ти­лись».
  • 204 почеч­ный тук — Око­ло­по­чеч­ный жир живот­ных счи­тал­ся осо­бен­но лако­мой частью туши, и это пред­став­ле­ние пере­но­сит­ся на рыб и чело­ве­че­ское тело.
  • 205 пео­нян — Речь идет о спо­движ­ни­ках уби­то­го Асте­ро­пея.
  • 213 в обра­зе смерт­но­го — при­няв облик чело­ве­ка.
  • 214—271 Эпи­зод столк­но­ве­ния Ксан­фа (Ска­манд­ра) с Ахил­лом вызы­ва­ет ряд недо­уме­ний. Ксанф в сти­хах 214—221, види­мо, зама­ни­ва­ет Ахил­ла, заду­мав погу­бить его, и Ахилл под­да­ет­ся на обман, но ответ Ахил­ла Ксан­фу (стт. 223—226) пло­хо сооб­ра­зу­ет­ся и со сло­ва­ми Ксан­фа, и с после­дую­щи­ми дей­ст­ви­я­ми Ахил­ла. Перед нами, судя по все­му, следы непо­сле­до­ва­тель­ной пере­ра­бот­ки како­го-то более древ­не­го вари­ан­та.
  • 215 по тебе побо­ра­ют — опре­де­ля­ют исход еди­но­бор­ства в твою поль­зу.
  • 223 гро­мо­верж­цев — При­тя­жа­тель­ное при­ла­га­тель­ное, согла­со­ван­ное со сло­вом «пито­мец»: «Зев­сов».
  • 225 в сте­ны вобью — У Гоме­ра ска­за­но про­сто: «заго­ню в город».
  • 229—232 Здесь, оче­вид­но, име­ют­ся в виду сло­ва Зев­са (стт. 23—30), обра­щен­ные ко всем богам. Уди­ви­тель­но и не согла­су­ет­ся с эпи­че­ским сти­лем то, что Апол­лон никак не реа­ги­ру­ет на обра­щен­ные к нему сло­ва.
  • 230 Олим­пи­ец — Обра­ще­ние к Апол­ло­ну, кото­ро­го нет в гре­че­ском тек­сте.
  • 238—239 в пеще­рах — Это­го сло­ва, кото­рое может вызвать недо­умен­ный вопрос: каким обра­зом тро­ян­цы не захле­бы­ва­лись в воде? — нет в гре­че­ском тек­сте. Гомер, оче­вид­но, пред­став­лял себе дело так, что они пря­та­лись в реке по шею в воде.
  • 251 про­ска­кал — У Гоме­ра ска­за­но: «отско­чил».
  • 262 вождя — оро­си­те­ля, под­во­дя­ще­го воду.
  • 268 изли­ян­но­го Зев­сом — Гнедич пере­да­ет один из укра­шаю­щих эпи­те­тов рек у Гоме­ра.
  • 276—278 Ср.: I, 416—418; XVIII, 95—96.
  • 287 к нему — У Гоме­ра: «сре­ди них».
  • 289 изво­ля­ю­щу Зев­су — «с соиз­во­ле­ния Зев­са» (датель­ный само­сто­я­тель­ный).
  • 295 вобьешь в ~ сте­ны — У Гоме­ра: «заго­нишь в сте­ны (Или­о­на)» (ср.: XXI, 225).
  • 299 он — Ахилл.
  • 307—323 Обра­ще­ние Ска­манд­ра к Симо­ису оста­ет­ся в даль­ней­шем без вся­ких послед­ст­вий.
  • 326 изли­яв­шей­ся с неба — Гнедич пере­да­ет так один из укра­шаю­щих эпи­те­тов рек у Гоме­ра (ср.: XXI, 268).
  • 329 изли­ян­ная Зев­сом — См.: XXI, 268.
  • 334 хлад­но­го Нота — См.: XI, 306.
  • 335—338 Сло­ва Геры оста­ют­ся в даль­ней­шем без послед­ст­вий.
  • 347 удоб­ря­те­ля — Зна­че­ние соот­вет­ст­ву­ю­ще­го гре­че­ско­го сло­ва неиз­вест­но, так что его при­хо­дит­ся пере­во­дить по обще­му смыс­лу кон­тек­ста.
  • 364 [пыл­кою сушью — лег­ко вос­пла­ме­ня­ю­щим­ся сухи­ми дере­вом, хво­ро­стом. (Или­а­да. М., 1978).]
  • 384 кипя­щая гне­вом — Точ­нее: «хотя она и кипе­ла гне­вом (про­тив тро­ян)».
  • 388—390 См.: XX, 22—25.
  • 396—399 См.: V, 825 слл.
  • 400 эгид мно­го­кист­ный — См.: II, 447 и V, 738—742.
  • 401 мол­не­верж­ца — Зев­са, мечу­ще­го мол­нии.
  • 417 [в силу — с трудом, едва-едва. (Или­а­да. М., 1978).]
  • 419—420 Повто­ре­ние сти­хов V, 713—714.
  • 421—422 паки — Отно­сит­ся к ска­зу­е­мо­му: «опять уво­дит»; име­ет­ся в виду, что Арес уже одна­жды бежал с поля сра­же­ния, ранен­ный Дио­медом (V, 859 слл.).
  • 434 Повто­ре­ние сти­ха I, 595.
  • 441—457 О служ­бе Посей­до­на и Апол­ло­на у царя Лао­медон­та см. еще VII, 452—453 и при­меч. к VI, 438—439.
  • 443 пови­ну­я­ся воле Кро­нида — Оче­вид­но, поэт име­ет в виду нака­за­ние Посей­до­на и Апол­ло­на за какой-то неиз­вест­ный нам, но извест­ный слу­ша­те­лям про­сту­пок.
  • 450 Горы — См.: V, 749.
  • 453 тебе — Гнедич при­нял оши­боч­ное чте­ние неко­то­рых руко­пи­сей; под­лин­ный гоме­ров­ский текст мож­но пере­дать, заме­нив «тебе» на «нам» и «раба» в сле­дую­щем сти­хе на «рабов».
  • 465 пыш­ные — Эпи­тет отно­сит­ся к листьям, с кото­ры­ми срав­ни­ва­ют­ся люди.
  • 470 зве­рей гос­поды­ня — Арте­ми­да, сама боги­ня-охот­ни­ца, счи­та­лась в то же вре­мя вла­ды­чи­цей зве­рей, посы­лаю­щей их, когда она мило­сти­ва, в руки охот­ни­ка.
  • 483 над смерт­ны­ми жена­ми льви­цей — См.: VI, 205.

    [над смерт­ны­ми жена­ми — Ско­ро­по­стиж­ную смерть жен­щи­ны гре­ки при­пи­сы­ва­ли стре­лам Арте­ми­ды. (Или­а­да. М., 1978).]

  • 490 лук за пле­ча­ми — за пле­ча­ми Арте­ми­ды.
  • 492 рас­сы­па­ла звон­кие стре­лы — Гомер, ско­рее все­го, хотел ска­зать, что Гера била Арте­ми­ду луком и кол­ча­ном, так что из кол­ча­на посы­па­лись стре­лы.
  • 493 тако­ва — При­бли­жа­ет­ся здесь у Гнеди­ча к зна­че­нию «так».
  • 509—510 Повто­ре­ние сти­хов 509—510.
  • 517 судь­бе вопре­ки не раз­ру­шат в день оный — рань­ше поло­жен­но­го вре­ме­ни; автор «Или­а­ды», оче­вид­но, уже при­сту­пая к созда­нию поэ­мы, имел в виду не дово­дить рас­сказ до гибе­ли Трои.
  • 546 Анте­но­ра-санов­ни­ка — Хотя Анте­нор зани­мал вид­ное поло­же­ние в Трое (ср.: III, 148; VII, 347—364), в гре­че­ском тек­сте нет сло­ва, соот­вет­ст­ву­ю­ще­го добав­лен­но­му Гнеди­чем «санов­ни­ка».
  • 552 Этот стих повто­ря­ет стих XI, 403.
  • 555 быст­рый — Ахилл.
  • 557 в сто­ро­ну гра­да — в сто­ро­ну от горо­да.
  • 558 по илий­ско­му полю — Илий­ское (точ­нее, илей­ское) поле нигде боль­ше в «Илиа­де» не упо­ми­на­ет­ся.
  • 568 Гомер, сле­дуя древним эпи­че­ским тра­ди­ци­ям, избе­гав­шим при­пи­сы­вать геро­ям сверхъ­есте­ствен­ные свой­ства, види­мо, отме­же­вы­ва­ет­ся от уже воз­ник­ше­го в его вре­мя рас­ска­за о неуяз­ви­мо­сти Ахил­ла, кото­ро­го Фети­да буд­то бы погру­зи­ла для это­го в воды Стикса или зака­ли­ва­ла в огне.
  • 569 та ж и одна в нем душа — У Гоме­ра ска­за­но: «все­го одна».
  • 570 лишь — Отно­сит­ся к «Кро­нид».
  • 580 с поля — с поля бра­ни.
  • 594 боже­ским даром — доспе­ха­ми, выко­ван­ны­ми Гефе­стом.
  • 599 от наро­да — от сра­жаю­щих­ся войск.
  • 603 вспять — Отно­сит­ся к сло­ву «ухо­дя­ще­го».
  • 611 кото­рых спас­ли толь­ко — все, кого толь­ко спас­ли.
  • ВАРИАНТЫ ПРАВКИ ТЕКСТА ПЕРЕВОДА, ВНЕСЕННЫЕ ГНЕДИЧЕМ В ЕГО ЭКЗЕМПЛЯР ИЗДАНИЯ 1829 г.
    (ГПБ, 197, Гнедич, 25, 26)

    После номе­ра сти­ха кур­си­вом дает­ся лем­ма-цита­та из при­жиз­нен­но­го изда­ния «Или­а­ды» Гнеди­ча, к кото­рой в рабо­чем экзем­пля­ре Гнеди­ча име­ют­ся руко­пис­ные вари­ан­ты. Эти вари­ан­ты отде­ле­ны от лем­мы, а так­же друг от дру­га, если их несколь­ко, косой чер­той. Если цита­та и прав­ка захва­ты­ва­ют сло­ва из двух сти­хов, сти­хи разде­ля­ют­ся дву­мя косы­ми чер­та­ми. Сло­ва, зачерк­ну­тые Гнеди­чем, заклю­че­ны в угло­вые скоб­ки, окон­ча­ния слов, не допи­сан­ных Гнеди­чем, — в квад­рат­ные.

  • 15 , вме­сте и / пада­ли
  • 16 напол­ня­ли / напол­няя
  • 47 пре­дал / пре­вел
  • 57 Если и сей при­хо­дит; / Еже­ли сей воз­вра­ща­ет­ся;
  • 60—61 и теперь ост­рия мое­го Пели­а­са // пусть он / и пус­кай ост­рия мое­го Пели­а­са // днесь он
  • 121 речн /речи
  • 140 Асто­ро­пе́я / Асте­ро­пе́я
  • 145—146 храб­рость Пеон­цу // Ксанф нис­по­слал: / дух Пео­ний­цу // Ксанф воз­буж­дал:
  • 236 уби­вая / истре­би­тель
  • 241 Зыб­лет его, упа­дая вала­ми на щит; / Зыб­лют героя валы, упа­дая на щит; / Зыб­лют сто­я­ще­го вол­ны обру­шась на щит; / Вол­ны колеб­лют его упа­дая на щит, / Вол­ны его потря­са­ют обру­шась на щит;
  • 266 Про­ти­ву­стать / про­ти­во­стать
  • 357 оспо­рит / оси­лит
  • 384 сама него­дуя / кипя­щая гне­вом
  • 482 про­ти­ву­стать / про­ти­во­стать
  • 521 Тро­ян / мужей
  • 528 про­ти­ву­бор­ства / про­ти­во­бор­ства
  • 567 про­ти­ву­ста­ну / про­ти­во­ста­ну
  • Вари­ан­ты пере­во­да по изда­нию: Или­а­да. М., «Худо­же­ст­вен­ная лите­ра­ту­ра», 1978 г.

  • 5 све­реп­ст­во­вал / сви­реп­ст­во­вал — ИСПРАВЛЕНО (Прим. ред. сай­та)
  • 142 Пери­бо­ей / Пери­бо­ею
  • 143 (Стар­шею: с нею поток соче­тал­ся глу­бо­ко­пу­чин­ный). / Стар­шею: с нею поток соче­тал­ся глу­бо­ко­пу­чин­ный.
  • 148 устрем­ля­я­ся / устрем­ля­ясь
  • 150 встре­чу / в встре­чу
  • 284 Посидон / Посей­дон
  • 287 Посидон / Посей­дон
  • 435 Посидон / Посей­дон
  • 466 Посидаон / Посей­даон
  • 472 Посидо­ну / Посей­до­ну
  • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327009001 1327009044 1327009046 1344000022 1344000023 1344000024