Письма Марка Туллия Цицерона

173. Гаю Скри­бо­нию Кури­о­ну (сыну), в про­вин­цию Азию

Рим, середи­на 53 г.

Цице­рон шлет при­вет Гаю Кури­о­ну.

1. Как ты хоро­шо зна­ешь, пись­ма быва­ют раз­ных родов; но пря­мое назна­че­ние пись­ма, ради чего оно было изо­бре­те­но, — это в слу­чае надоб­но­сти сооб­щать отсут­ст­ву­ю­щим о чем-нибудь, что важ­но дове­сти до их сведе­ния — с нашей или их точ­ки зре­ния. Писем это­го рода ты, конеч­но, не ждешь от меня: ведь о сво­их домаш­них делах ты полу­ча­ешь пись­ма и изве­стия из дому, а в моих делах совсем нет ниче­го ново­го. Суще­ст­ву­ет два дру­гих рода писем, достав­ля­ю­щие мне очень боль­шое удо­воль­ст­вие: один — дру­же­ские и шут­ли­вые, дру­гой — стро­гие и важ­ные. Кото­рым из них мне менее при­ста­ло поль­зо­вать­ся, не пой­му. Шутить с тобой в пись­ме? Кля­нусь, я не счи­таю граж­да­ни­ном того, кто может в наше вре­мя сме­ять­ся. Напи­сать что-либо более важ­ное? О чем важ­ном Цице­рон может писать Кури­о­ну, если не о государ­ст­вен­ных делах? А по отно­ше­нию к это­му роду мое поло­же­ние сле­дую­щее: того, что думаю, писать не реша­юсь, а того, чего не думаю, писать не хочу.

2. Итак, раз у меня не оста­лось ника­ко­го содер­жа­ния для пись­ма, вос­поль­зу­юсь сво­им обыч­ным заклю­че­ни­ем и посо­ве­тую тебе стре­мить­ся к выс­шей сла­ве. У тебя есть гроз­ный про­тив­ник, реши­тель­ный и гото­вый к борь­бе: это — неве­ро­ят­ные надеж­ды на тебя; его ты с вели­чай­шей лег­ко­стью победишь одним: если решишь, что надо дей­ст­во­вать по тем пра­ви­лам, кото­ры­ми дости­га­ют­ся похва­лы и сла­ва, кото­рые ты полю­бил. Я напи­сал бы по это­му пово­ду боль­ше, не будь я уве­рен, что ты и сам доста­точ­но вооду­шев­лен этим стрем­ле­ни­ем; и если я кос­нул­ся это­го, то сде­лал это не для того, чтобы вос­пла­ме­нить тебя, а чтобы дока­зать свою друж­бу.