Письма Марка Туллия Цицерона

345. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Фор­мий­ская усадь­ба, 1 мар­та 49 г.

1. Пусть при­зна­ком гное­те­че­ния из моих глаз будет для тебя рука мое­го пис­ца; оно же — и при­чи­ной крат­ко­сти; впро­чем как раз теперь мне не о чем было писать. Все мои ожи­да­ния свя­за­ны с изве­сти­я­ми из Брун­ди­сия. Если бы он нагнал наше­го Гнея, была бы сомни­тель­ная надеж­да на мир; если тот уже пере­пра­вил­ся, — угро­за поги­бель­ной вой­ны. Но ты видишь, что за чело­век появил­ся в государ­стве, сколь дея­тель­ный, сколь бди­тель­ный, сколь под­готов­лен­ный?¹ Кля­нусь, если он нико­го не каз­нит и ни у кого ниче­го не отни­мет, то те, кто его чрез­вы­чай­но боял­ся, будут чрез­вы­чай­но любить его.

2. Со мной мно­го гово­рят люди из муни­ци­пий, мно­го гово­рят сель­ские жите­ли; они совер­шен­но ни о чем не заботят­ся, кро­ме полей, кро­ме уса­де­бок, кро­ме сво­их дене­жек. И посмот­ри, каков обо­рот дела: того, в ком они рань­ше были уве­ре­ны², они опа­са­ют­ся; любят это­го, кото­ро­го боя­лись¹. Сколь вели­ки­ми наши­ми оплош­но­стя­ми и ошиб­ка­ми это вызва­но, я не в состо­я­нии поду­мать без огор­че­ния. Но о том, что, по-мое­му, надви­га­ет­ся, я тебе напи­сал и теперь жду тво­е­го пись­ма.