Письма Марка Туллия Цицерона

400. Титу Пом­по­нию Атти­ку, в Рим

Кум­ская усадь­ба, 19 или 20 мая 49 г.

1. За три­на­дцать дней до июнь­ских календ моя Тул­лия роди­ла семи­ме­сяч­но­го маль­чи­ка. Что она раз­ре­ши­лась бла­го­по­луч­но, я рад; но то, что роди­лось, очень сла­бо. До сего вре­ме­ни меня удер­жи­ва­ло необы­чай­ное зати­шье и оно было бо́льшим пре­пят­ст­ви­ем, неже­ли охра­на, кото­рой я окру­жен. Ведь те пред­ло­же­ния Гор­тен­сия все были дет­ски­ми. Так и будет. Негод­ней­ший чело­век был соблаз­нен воль­ноот­пу­щен­ни­ком Саль­ви­ем. Поэто­му впредь я буду писать тебе не о том, что я наме­рен сде­лать, но что я сде­лал. Ведь все кори­кий­цы, види­мо, под­слу­ши­ва­ют, что я гово­рю¹.

2. Все-таки, если будет что-нибудь насчет Испа­ний или что-нибудь дру­гое, пожа­луй­ста, про­дол­жай писать и не жди мое­го пись­ма; раз­ве толь­ко — когда я доеду, куда хочу, или напи­шу с доро­ги. Но даже это я пишу с опа­се­ни­ем. Так все до сего вре­ме­ни мед­лен­но и тягу­че. Как пло­хо мы зало­жи­ли нача­ло, так сле­ду­ет и осталь­ное. Теперь направ­ля­юсь в Фор­мии; быть может, и туда же за мной после­ду­ют фурии². Но из беседы, кото­рую вел с тобой Бальб, я не одоб­ряю насчет Мели­ты. Итак, ты сомне­ва­ешь­ся, что он³ отно­сит меня к чис­лу вра­гов? Ведь я напи­сал Баль­бу, что ты писал мне и о бла­го­во­ле­нии и о подо­зре­нии. Я побла­го­да­рил; насчет вто­ро­го я обе­лил себя перед ним.

3. Видел ты более несчаст­но­го чело­ве­ка? Не гово­рю боль­ше­го, чтобы не тер­зать и тебя. Сам мучусь от того, что при­шло вре­мя, когда я уже ниче­го не могу сде­лать ни храб­ро, ни бла­го­ра­зум­но.