Письма Марка Туллия Цицерона

792. Гаю Кас­сию Лон­ги­ну, в южную Ита­лию

Рим, нача­ло октяб­ря 44 г.

Марк Тул­лий Цице­рон шлет боль­шой при­вет Гаю Кас­сию.

1. Твой друг¹ с каж­дым днем уси­ли­ва­ет свое неистов­ство. Преж­де все­го, на ста­туе², кото­рую он воз­двиг на рострах, он сде­лал над­пись: «Отцу за вели­чай­шие заслу­ги», так что вас при­зна­ют не толь­ко убий­ца­ми, но уже отце­убий­ца­ми. Поче­му я гово­рю «вас при­зна­ют»? Ско­рее — нас при­зна­ют. Ведь тот неисто­вый¹ гово­рит, что я был гла­ва­рем в вашем пре­крас­ней­шем дея­нии. О, если бы я дей­ст­ви­тель­но был им! Он не при­чи­нял бы нам непри­ят­но­стей³. Но это ваше дело; так как оно поза­ди, я хотел бы быть в состо­я­нии дать вам какой-нибудь совет. Но я не нахо­жу, что́ сле­ду­ет делать даже мне само­му. В самом деле, что может быть сде­ла­но про­тив наси­лия без при­ме­не­ния наси­лия?

2. Но весь их замы­сел состо­ит в том, чтобы пре­сле­до­вать за смерть Цеза­ря. Поэто­му за пять дней до октябрь­ских нон, будучи выведен Кан­ну­ци­ем⁴ для про­из­не­се­ния речи на сход­ке, он⁵, прав­да, ушел с вели­чай­шим позо­ром, одна­ко ска­зал о спа­си­те­лях оте­че­ства то, что сле­до­ва­ло бы ска­зать о пре­да­те­лях. А обо мне — без коле­ба­ния, что и вы сде­ла­ли всё по мое­му сове­ту, и Кан­ну­ций дела­ет. Како­во про­чее, суди на осно­ва­нии того, что у тво­е­го лега­та⁶ они отня­ли день­ги на доро­гу. Какие, по тво­е­му мне­нию, они дают объ­яс­не­ния, посту­пая таким обра­зом? — Что они⁷, несо­мнен­но, достав­ля­ют­ся вра­гу. О несча­стье! Гос­по­ди­на мы не мог­ли пере­но­сить; у това­ри­ща-раба⁸ мы в раб­стве. И все-таки — прав­да, я более желаю, неже­ли наде­юсь — даже теперь вся надеж­да на твою доб­лесть. Но где силы? Что каса­ет­ся осталь­но­го, пред­по­чи­таю, чтобы ты гово­рил сам с собой, а не выслу­ши­вал мои сло­ва. Будь здо­ров.