Письма Марка Туллия Цицерона

От редакции

с.385 Марк Тул­лий Цице­рон явля­ет­ся одним из важ­ней­ших дея­те­лей антич­ной куль­ту­ры.

Его исто­ри­че­ское зна­че­ние опре­де­ля­ет­ся, с одной сто­ро­ны, его дей­ст­вен­ной ролью в про­цес­се обра­зо­ва­ния рим­ской лите­ра­тур­ной про­зы, а с дру­гой — его обшир­ной и не менее важ­ной лите­ра­тур­но-попу­ля­ри­за­тор­ской работой.

Цице­рон попу­ля­ри­зи­ро­вал в Риме все то, что сде­ла­но было Гре­ци­ей в обла­сти тео­рии и прак­ти­ки гре­че­ской ора­тор­ской речи, и он же пер­вый позна­ко­мил куль­тур­ную вер­хуш­ку рим­ско­го обще­ства с основ­ны­ми тече­ни­я­ми тогдаш­ней фило­соф­ской мыс­ли, кото­рые ясно и общедо­ступ­но изло­же­ны были им на латин­ском, род­ном язы­ке.

Как поли­ти­че­ский дея­тель, Цице­рон не воз­вы­шал­ся над сво­ей эпо­хой.

Типич­ный пред­ста­ви­тель про­ме­жу­точ­но­го сосло­вия всад­ни­ков, в сво­ей поли­ти­че­ской прак­ти­ке Цице­рон отли­чал­ся неустой­чи­во­стью, непо­сле­до­ва­тель­но­стью и нере­ши­тель­но­стью. Его поли­ти­че­ские взгляды не были цель­ны­ми и ори­ги­наль­ны­ми. Исто­ри­ко-позна­ва­тель­ная цен­ность Цице­ро­на лежит не в этих взглядах, а в отме­чен­ных нами куль­тур­ных его начи­на­ни­ях, отра­зив­ших кон­крет­но-исто­ри­че­скую обста­нов­ку его эпо­хи.

Цице­рон жил в дра­ма­ти­че­ский пери­од сме­ны ста­рой систе­мы Рим­ской рес­пуб­ли­ки систе­мой дик­та­ту­ры Цеза­ря, под­готов­ляв­шей новую, гряду­щую государ­ст­вен­ную систе­му Рим­ской импе­рии.

с.386 Цице­рон был непо­сред­ст­вен­ным участ­ни­ком совре­мен­ной ему поли­ти­че­ской борь­бы. Он высту­пал на фору­ме в каче­стве поли­ти­че­ско­го и судеб­но­го ора­то­ра, выпол­нял важ­ные маги­ст­ра­ту­ры и в том чис­ле выс­шую маги­ст­ра­ту­ру рим­ско­го кон­су­ла. Умер он жерт­вой про­скрип­ций Анто­ния.

Яркие поли­ти­че­ские собы­тия и обще­ст­вен­ные настро­е­ния его вре­ме­ни нашли свое отра­же­ние в его «речах», очень дале­ких, конеч­но, от бес­при­стра­стия, но вели­ко­леп­ных по бли­ста­тель­ной мощи горя­ще­го в них антич­но­го ора­тор­ско­го мастер­ства.

Для исто­ри­ка, одна­ко, может быть, еще боль­ший инте­рес пред­став­ля­ет пере­пис­ка Цице­ро­на с близ­ки­ми ему людь­ми, с дру­зья­ми и род­ст­вен­ни­ка­ми, так как в этих част­ных, интим­ных пись­мах лег­че рас­кры­ва­ет­ся перед нами, порой ничем не при­кра­шен­ная, былая исто­ри­че­ская и быто­вая прав­да.

Поэто­му нам кажет­ся, что дать студен­там, аспи­ран­там, уче­ным спе­ци­а­ли­стам и более широ­ко­му кру­гу совет­ской интел­ли­ген­ции рус­ский пере­вод писем Цице­ро­на будет делом без­услов­но полез­ным, а для уни­вер­си­тет­ско­го науч­но­го пре­по­да­ва­ния — делом и прак­ти­че­ски важ­ным.