История Рима от основания города

Книга III, гл. 26

26. (1) Огром­ное вой­ско саби­нян, опу­сто­шая все вокруг, подо­шло чуть ли не к сте­нам Рима: разо­ре­ны были окрест­но­сти, и страх охва­тил Город. Тогда пле­беи согла­си­лись взять­ся за ору­жие и, несмот­ря на тщет­ные воз­ра­же­ния три­бу­нов, набра­но было два боль­ших вой­ска. (2) Одно повел на саби­нян Нав­тий, кото­рый раз­ме­стил лагерь у Эре­та⁵³ и неболь­ши­ми набе­га­ми, чаще ноч­ны­ми вылаз­ка­ми, так разо­рил зем­ли саби­нян, что по срав­не­нию с ними рим­ские вла­де­ния каза­лись почти не тро­ну­ты­ми вой­ной. (3) А Мину­цию в таком же деле не хва­ти­ло ни уда­чи, ни силы духа: став лаге­рем неда­ле­ко от про­тив­ни­ка и не про­иг­рав с.139 сколь­ко-нибудь зна­чи­тель­но­го боя, он стру­сил и не остав­лял лаге­ря. (4) Заме­тив это, непри­я­тель, чью сме­лость питал, как водит­ся, чужой страх, ночью подо­шел к лаге­рю, но в откры­том бою успе­ха не добил­ся и на сле­дую­щий день воз­двиг вокруг лаге­ря укреп­ле­ния. Прав­да, преж­де чем саби­няне, окру­жив вал, пере­кры­ли выхо­ды, пять всад­ни­ков про­ско­чи­ли мимо вра­же­ских засад и сооб­щи­ли в Рим, что кон­сул и вой­ско оса­жде­ны. (5) Ниче­го более неожи­дан­но­го и непред­виден­но­го слу­чить­ся не мог­ло. Ужас и страх был такой, точ­но непри­я­тель оса­ждал не лагерь, но самый Город. (6) Посла­ли за кон­су­лом Нав­ти­ем. Его помощь, одна­ко, пока­за­лась недо­ста­точ­ной, и, чтобы спа­стись, реше­но было назна­чить дик­та­то­ра, кото­рым с обще­го согла­сия стал Луций Квинк­ций Цин­цин­нат⁵⁴.

(7) Об этом полез­но послу­шать тем, кто ува­жа­ет в чело­ве­ке толь­ко богат­ство и пола­га­ет, что честь и доб­лесть ниче­го не сто­ят, если они не при­не­сут ему несмет­ных сокро­вищ. (8) Послед­няя надеж­да рим­ско­го государ­ства, Луций Квинк­ций вла­дел за Тиб­ром, про­тив того само­го места, где теперь нахо­дит­ся верфь, четырь­мя юге­ра­ми зем­ли, назы­вае­мой с тех пор Квинк­ци­е­вым лугом⁵⁵. (9) Копал ли он кана­ву или пахал — мы не зна­ем. Точ­но извест­но толь­ко, что послы заста­ли его за обра­бот­кой зем­ли и после обме­на при­вет­ст­ви­я­ми в ответ на их прось­бу нарядить­ся в тогу⁵⁶ для того, чтоб выслу­шать посла­ние сена­та, если он доро­жит бла­го­по­лу­чи­ем Рима и сво­им соб­ст­вен­ным, Квинк­ций удив­лен­но спро­сил, что стряс­лось, и велел жене Раци­лии ско­рей при­не­сти ему тогу из их лачу­ги. (10) Когда он, отер­ши пыль и пот, одел­ся и вышел к послам, те радост­но при­вет­ст­во­ва­ли его как дик­та­то­ра и, опи­сав, в каком стра­хе пре­бы­ва­ют вои­ны, при­зва­ли в Рим. (11) Для Квинк­ция был на счет государ­ства сна­ря­жен корабль, у пере­пра­вы его встре­ти­ли вышед­шие навстре­чу три его сына, затем осталь­ные род­ст­вен­ни­ки и дру­зья и, нако­нец, почти все сена­то­ры. В окру­же­нии этой сви­ты и шест­во­вав­ших впе­ре­ди лик­то­ров он был пре­про­вож­ден домой. (12) Сбе­жа­лась так­же боль­шая тол­па пле­бе­ев, глядев­ших на Квинк­ция без вся­кой радо­сти и пола­гав­ших, что власть его чрез­мер­на, а сам он будет постраш­нее этой вла­сти. В ту ночь в Горо­де огра­ни­чи­лись тем, что выста­ви­ли кара­у­лы.