История Рима от основания города

Книга IV, гл. 30

30. (1) В Горо­де народ­ные три­бу­ны побуж­да­ли избрать воен­ных три­бу­нов с кон­суль­ской вла­стью, но не име­ли успе­ха. Кон­су­ла­ми ста­ли Луций Папи­рий Красс и Луций Юлий [430 г.]. Послы эквов, обра­тив­ши­е­ся к сена­ту с прось­бой о дого­во­ре, в ответ услы­ша­ли тре­бо­ва­ние сдать­ся, но доби­лись пере­ми­рия на восемь лет; (2) а у воль­сков, потер­пев­ших пора­же­ние на Аль­гиде, дело дошло до заго­во­ров и оже­сто­чен­ной борь­бы меж­ду теми, кто сто­ял за вой­ну, и теми, кто за мир, так что рим­лян все оста­ви­ли в покое. (3) Бла­го­да­ря пре­да­тель­ству одно­го из народ­ных три­бу­нов кон­су­лам ста­ло извест­но, что те гото­вят любез­ный наро­ду закон о пре­дель­ном раз­ме­ре пени; кон­су­лы успе­ли пред­ло­жить такой закон рань­ше от сво­его име­ни⁷⁶.

(4) Кон­су­ла­ми сле­дую­ще­го года ста­ли Луций Сер­гий Фиде­нат во вто­рой раз и Гости­лий^[1] Лукре­ций Три­ци­пи­тин [429 г.]. В их кон­суль­ство не слу­чи­лось ниче­го достой­но­го упо­ми­на­ния. Вслед за ними кон­су­ла­ми были Авл Кор­не­лий Косс и Тит Квинк­ций Пуни­ец во вто­рой раз [428 г.]. На вла­де­ния рим­лян совер­ша­ли набе­ги вей­яне. (5) Про­шел слух, что в этих гра­бе­жах при­нял уча­стие и кое-кто из фиде­нян, и Луцию Сер­гию, Квин­ту с.203 Сер­ви­лию, а так­же Мамер­ку Эми­лию было пору­че­но рас­сле­до­ва­ние дела. (6) Тех, о ком не было точ­но извест­но, поче­му в ука­зан­ные дни они отсут­ст­во­ва­ли в Фиде­нах, высла­ли в Остию. Было уве­ли­че­но чис­ло посе­лен­цев, и им была пере­да­на зем­ля погиб­ших на войне⁷⁷. (7) В тот год слу­чи­лась силь­ная засу­ха, воды недо­ста­ло не толь­ко с неба, но и зем­ля, оскудев­шая при­род­ною вла­гой, едва пита­ла боль­шие реки. (8) Отсут­ст­вие воды в дру­гих местах при­ве­ло к паде­жу домаш­них живот­ных, поды­хав­ших от жаж­ды воз­ле пере­сох­ших род­ни­ков и ручьев; часть скота пала от чесот­ки, и зара­за рас­про­стра­ни­лась на людей. Пона­ча­лу она буше­ва­ла в селах и сре­ди рабов, а затем пере­ки­ну­лась в город. (9) Не толь­ко тела под­вер­же­ны были зара­зе, но и души были охва­че­ны раз­но­об­раз­ны­ми и по боль­шей части чуже­зем­ны­ми суе­ве­ри­я­ми. Ста­ра­нья­ми тех, кто нажи­вал­ся на люд­ском лег­ко­ве­рии, в домах уста­нав­ли­вал­ся новый порядок жерт­во­при­но­ше­ний, (10) до тех пор пока знат­ней­шие граж­дане не осо­зна­ли, сколь позор­но для все­го обще­ства, что на каж­дом углу и в каж­дом свя­ти­ли­ще милость богов выма­ли­ва­ют при­не­се­ни­ем жертв по непри­выч­но­му и чуж­до­му обы­чаю: (11) эди­лам было пору­че­но про­следить за тем, чтоб ника­ки­ми ины­ми спо­со­ба­ми, кро­ме при­ня­тых в оте­че­стве, и ника­ким иным богам, кро­ме рим­ских, не покло­ня­лись.

(12) Месть вей­я­нам была отло­же­на до сле­дую­ще­го года [427 г.], когда кон­су­ла­ми ста­ли Гай Сер­ви­лий Ага­ла и Луций Папи­рий Муги­лан. (13) Но и тогда страх богов еще не поз­во­лил тот­час объ­явить вой­ну и выслать вой­ско и было реше­но преж­де послать феци­а­лов для предъ­яв­ле­ния тре­бо­ва­ний⁷⁸. (14) Хотя неза­дол­го перед тем вей­яне раз­гром­ле­ны были в сра­же­нии меж­ду Номен­том и Фиде­на­ми и мир заклю­чен не был, а толь­ко объ­яв­ле­но пере­ми­рие, срок кото­ро­го истек и кото­рое еще рань­ше было нару­ше­но новым вос­ста­ни­ем, мяте­жом, феци­а­лы все-таки были посла­ны. Но и их речи, хоть тре­бо­ва­ния они выдви­га­ли, при­но­ся при­ся­гу по обы­чаю пред­ков, услы­ша­ны не были. (15) Поэто­му воз­ник спор, объ­яв­лять ли вой­ну от име­ни наро­да, или доста­точ­но будет сенат­ско­го поста­нов­ле­ния. Верх взя­ли три­бу­ны, угро­жав­шие вос­про­ти­вить­ся набо­ру, и кон­сул внес пред­ло­же­ние о войне в народ­ное собра­ние. Все цен­ту­рии выска­за­лись за вой­ну. (16) И тут пле­беи вновь доби­лись успе­ха, насто­яв на том, чтоб на бли­жай­ший год не выби­ра­ли кон­су­лов.