История Рима от основания города

Книга VIII, гл. 30

30. (1) Поход на Сам­ний начал­ся при неяс­ных пти­це­га­да­ни­ях, но ошиб­ка в них не ска­за­лась на исхо­де вой­ны — он был бла­го­по­лу­чен, — она про­яви­лась толь­ко в неисто­вой враж­де вое­на­чаль­ни­ков.

(2) Дело в том, что, когда дик­та­тор Папи­рий отправ­лял­ся по сове­ту пул­ла­рия⁹² в Рим для повтор­ных гада­ний, он объ­явил началь­ни­ку кон­ни­цы указ оста­вать­ся на месте и не всту­пать в схват­ку с вра­гом в его отсут­ст­вие. (3) Но после отъ­езда дик­та­то­ра Квинт Фабий узнал через лазут­чи­ков, что у вра­гов царит такая бес­печ­ность, буд­то ни еди­но­го рим­ля­ни­на нет в Сам­нии; (4) и дерз­кий юно­ша, то ли уязв­лен­ный тем, что все ока­за­лось в руках дик­та­то­ра, то ли соблаз­нен­ный воз­мож­но­стью удач­но нане­сти удар, при­гото­вил вой­ско, выстро­ил бое­вые поряд­ки и, дви­нув­шись на Имбри­ний (так зовет­ся это место), завя­зал бой с сам­ни­та­ми⁹³. (5) Сра­же­ние было столь успеш­ным, что сам дик­та­тор, ока­жись он тут, не смог бы дать луч­ше­го: вождь не обма­нул ожи­да­ний воин­ства, а воин­ство — надежд вождя. (6) Хотя после несколь­ких попы­ток всад­ни­ки так и не суме­ли про­рвать вра­же­ский строй, но по сове­ту воен­но­го три­бу­на Луция Коми­ния они отпу­сти­ли пово­дья и, послав коней вскачь, при­шпо­ри­ли их так, что уже ничто не мог­ло оста­но­вить их бега: на широ­ком про­стран­стве за ними полег­ли, как ско­шен­ные, и пики, и вои­ны. (7) Пехота, ринув­ша­я­ся вслед за кон­ни­цей, уда­ри­ла по уже рас­стро­ен­ным рядам вра­гов. Как рас­ска­зы­ва­ют, в этот день было уби­то два­дцать тысяч вра­же­ских вои­нов⁹⁴. Я знаю сочи­ни­те­лей, назы­ваю­щих два сра­же­ния с вра­гом в отсут­ст­вие дик­та­то­ра, оба необык­но­вен­но успеш­ные; у самых древ­них писа­те­лей упо­ми­на­ет­ся одно это сра­же­ние, а в неко­то­рых лето­пи­сях вооб­ще ниче­го не ска­за­но.

(8) Началь­ник кон­ни­цы, как быва­ет обыч­но при таком раз­гро­ме вра­га, завла­дел мно­же­ст­вом доспе­хов; он при­ка­зал сва­лить вра­же­ское ору­жие в огром­ную кучу, под­жег ее и спа­лил, пото­му ли, что дал такой обет како­му-то богу⁹⁵, (9) или же, если верить рас­ска­зу Фабия⁹⁶, сде­лал это, чтобы дик­та­тор не мог насла­дить­ся пло­да­ми его победы, то есть напи­сать на воен­ной добы­че свое имя и вез­ти ее с собой во вре­мя три­ум­фа. (10) Отправ­ка пись­ма об успе­хе сра­же­нья в сенат, а не дик­та­то­ру так­же свиде­тель­ст­во­ва­ла о явном неже­ла­нии делить сла­ву с дик­та­то­ром. Дик­та­тор, во вся­ком слу­чае, так при­нял это изве­стие, что, несмот­ря на общее лико­ва­ние по пово­ду одер­жан­ной победы, явно выка­зы­вал свой гнев и недо­воль­ство. (11) И вот он вдруг рас­пу­стил сенат и бро­сил­ся вон из курии, выкри­ки­вая, что если началь­ни­ку кон­ни­цы сой­дет с рук пре­зре­ние к выс­шей вла­сти, то вме­сте с ратя­ми сам­ни­тов он опро­кинет и рас­топ­чет власть с.395 дик­та­то­ра и воин­ский долг. (12) Гроз­ный и раз­гне­ван­ный, он дви­нул­ся в лагерь и, хотя шел очень быст­ро боль­ши­ми пере­хо­да­ми, не мог опе­ре­дить вести о сво­ем при­бли­же­нии, (13) ибо до него из Горо­да при­мча­лись с изве­сти­ем, что дик­та­тор, горя жаж­дой мести, при­бли­жа­ет­ся и чуть не через сло­во пре­воз­но­сит посту­пок Ман­лия⁹⁷.