История Рима от основания города

Книга VIII, гл. 29

29. (1) В тот же год [325 г.], когда сама по себе вой­на с сам­ни­та­ми и неожи­дан­ная изме­на лукан­цев, кото­рых к тому же с.393 под­стре­ка­ли тарк­ви­ний­цы, уже дава­ли отцам доволь­но пово­дов к бес­по­кой­ству, к их заботам при­ба­вил­ся еще и союз вестин­ско­го⁸⁷ пле­ме­ни с сам­ни­та­ми. (2) Если в ту пору об этом боль­ше тол­ко­ва­ли там и сям меж­ду собою, а не выно­си­ли на обсуж­де­ние наро­да, то на дру­гой год кон­су­лам Луцию Фурию Камил­лу, испол­няв­ше­му долж­ность вто­рич­но, и Юнию Бру­ту Сце­ве такое дело пред­ста­ви­лось самым важ­ным и безот­ла­га­тель­ным, и они сде­ла­ли доклад о нем сена­ту. (3) И хотя оно не было ново, отцы ока­за­лись настоль­ко им оза­да­че­ны, что оди­на­ко­во боя­лись как взять­ся за него, так и оста­вить без вни­ма­ния: с одной сто­ро­ны, сосед­ние наро­ды могут увидеть в без­на­ка­зан­но­сти вести­нов попу­сти­тель­ство и повод воз­гор­дить­ся, с дру­гой — отмстить вести­нам огнем и мечом — зна­чит вну­шить этим же наро­дам опа­се­ния за самих себя и озлоб­ле­ние про­тив рим­лян; (4) а меж­ду тем в целом это пле­мя, то есть мар­сы, пелиг­ны и марру­ци­ны⁸⁸, вме­сте взя­тые, по сво­ей воен­ной силе бес­спор­но рав­ня­лось сам­ни­там; и вот всех их при­дет­ся счи­тать вра­га­ми, если задеть вести­нов.

(5) Победи­ло, одна­ко, мне­ние, кото­рое в насто­я­щем поло­же­нии мог­ло пока­зать­ся ско­рее сме­лым, неже­ли обду­ман­ным, но исход дела учит, что судь­ба помо­га­ет храб­ре­цам⁸⁹.

(6) По воле сена­та народ при­ка­зал начать вой­ну про­тив вести­нов. Жре­бий вести ее выпал Бру­ту, а Камил­лу достал­ся Сам­ний. (7) Вой­ска высту­пи­ли в поход в обо­их направ­ле­ни­ях, и необ­хо­ди­мость охра­нять соб­ст­вен­ные вла­де­ния поме­ша­ла вра­гам объ­еди­нить свои силы. (8) Слу­чи­лось, одна­ко, так, что одно­го из кон­су­лов, Луция Фурия, на кото­ро­го было воз­ло­же­но более тяж­кое бре­мя, судь­ба осво­бо­ди­ла от веде­ния вой­ны: он слег от тяж­ко­го неду­га, (9) а когда полу­чил при­каз для управ­ле­ния государ­ст­вом назна­чить дик­та­то­ра, назна­чил Луция Папи­рия Кур­со­ра, кото­рый всех тогда дале­ко пре­вос­хо­дил воен­ною сла­вой, а тот взял началь­ни­ком кон­ни­цы Квин­та Фабия Мак­си­ма Рул­ли­а­на⁹⁰. (10) Эти двое зна­ме­ни­ты сво­и­ми подви­га­ми при испол­не­нии долж­но­сти, но раздо­ры, едва не дошед­шие до смер­тель­ной угро­зы сопер­ни­ку, сде­ла­ли их еще более извест­ны­ми.

(11) В вестин­ских кра­ях вто­рой кон­сул испро­бо­вал раз­ные спо­со­бы веде­ния вой­ны и все с оди­на­ко­вым успе­хом. В самом деле, зем­ли вра­гов он опу­сто­шил, а разо­рив и спа­лив их дома и посе­вы, тем самым заста­вил их волей-нево­лей вый­ти в откры­тый бой (12) и в одном сра­же­нье настоль­ко подо­рвал силы вести­нов (впро­чем, и его бой­цам победа доста­лась отнюдь не бес­кров­но), что вра­ги бежа­ли даже не в лагерь, а, не пола­га­ясь уже ни на вал, ни на ров, рас­се­я­лись по горо­дам в надеж­де на защи­ту стен и кре­по­стей.

(13) Нако­нец кон­сул взял­ся за при­ступ горо­дов, и, посколь­ку вои­ны горе­ли жаж­дой мести за свои раны — ведь из них едва ли хоть один вышел невреди­мым из боя, — он захва­тил с с.394 помо­щью лест­ниц сна­ча­ла Кути­ну, а потом Цин­ги­лию⁹¹. (14) В том и дру­гом горо­де добы­ча была отда­на вои­нам; их ведь не оста­но­ви­ли ни ворота, ни сте­ны вра­же­ско­го горо­да.