Тит Ливий

История Рима от основания города

Книга XXI, гл. 10

<<<
ОГЛАВЛЕНИЕ
>>>
Тит Ливий. История Рима от основания города. Том II. Изд-во «Наука» М., 1991.
Перевод Ф. Ф. Зелинского. Публикуется [в книге] по изд.: Историки Рима / Пер. под ред. С. Маркиша. М., 1970.
Комментарий составлен В. М. Смириным и Г. П. Чистяковым.
Ред. перевода и комментариев В. М. Смирин. Отв. ред. Е. С. Голубцова.
Лат. текст: Loeb Classical Library, B. O. Foster, 1929.
СКРЫТЬ ЛАТИНСКИЙ ТЕКСТ
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13

10. (1) По этой при­чине и вто­рая часть мис­сии рим­ских послов ока­за­лась столь же тщет­ной и без­успеш­ной; вся раз­ни­ца состо­я­ла в том, что их все-таки при­ня­ли и выслу­ша­ли. (2) Один толь­ко Ган­нон высту­пил защит­ни­ком дого­во­ра, имея про­тив себя весь сенат; (3) бла­го­да­ря ува­же­нию, кото­рым он поль­зо­вал­ся, его речь была выслу­ша­на в глу­бо­ком мол­ча­нии. Взы­вая к богам, посред­ни­кам и свиде­те­лям дого­во­ров, он закли­нал сенат не воз­буж­дать вме­сте с сагун­тий­ской вой­ной вой­ны с Римом. (4) «Я зара­нее пре­до­сте­ре­гал вас, — ска­зал он, — не посы­лать к вой­ску отро­дья Гамиль­ка­ра. Дух это­го чело­ве­ка не нахо­дит покоя в моги­ле, и его бес­по­кой­ство сооб­ща­ет­ся сыну; не пре­кра­тят­ся поку­ше­ния про­тив дого­во­ров с рим­ля­на­ми, пока будет в живых хоть один наслед­ник кро­ви и име­ни Бар­ки. Но вы отпра­ви­ли к вой­скам юно­шу, пылаю­ще­го страст­ным жела­ни­ем завла­деть цар­ской вла­стью37 и видя­ще­го толь­ко одно сред­ство к тому — раз­жи­гать одну вой­ну за дру­гой, чтобы посто­ян­но окру­жать себя ору­жи­ем и леги­о­на­ми. Вы дали пищу пла­ме­ни, вы сво­ей рукой запа­ли­ли тот пожар, в кото­ром вам суж­де­но погиб­нуть. (5) Теперь ваши вой­ска вопре­ки дого­во­ру оса­жда­ют Сагунт; вско­ре Кар­фа­ген будет оса­жден рим­ски­ми леги­о­на­ми под пред­во­ди­тель­ст­вом тех самых богов, кото­рые и в про­шлую вой­ну дали им нака­зать нару­ши­те­лей дого­во­ра38. (6) Неуже­ли вы не зна­е­те вра­га, не зна­е­те самих себя, не зна­е­те сча­стья обо­их наро­дов? Ваш бес­по­доб­ный глав­но­ко­ман­дую­щий не пустил в свой лагерь послов, кото­рые от име­ни наших союз­ни­ков при­шли засту­пить­ся за наших же союз­ни­ков; пра­во наро­дов для него, как вид­но, не суще­ст­ву­ет. Они же, будучи изгна­ны из того места, куда при­ня­то допус­кать даже послов вра­га, при­шли к ним; опи­ра­ясь на дого­вор, они тре­бу­ют удо­вле­тво­ре­ния. Они тре­бу­ют выда­чи одно­го толь­ко винов­ни­ка, не воз­ла­гая ответ­ст­вен­но­сти за пре­ступ­ле­ние на все наше государ­ство. (7) Но чем мяг­че и сдер­жан­нее они начи­на­ют, тем настой­чи­вее, боюсь я, и стро­же будут дей­ст­во­вать, начав­ши. Поду­май­те об Эгат­ских ост­ро­вах и об Эри­ке39, поду­май­те о том, что вы пре­тер­пе­ли на суше и на море в про­дол­же­ние два­дца­ти четы­рех лет!40 (8) А вождем ведь был тогда не ваш молод­чик, а его отец, сам Гамиль­кар, вто­рой Марс41, как эти люди его назы­ва­ют. Но мы попла­ти­лись за то, что вопре­ки дого­во­ру поку­си­лись на Тарент42, на ита­лий­ский Тарент, точ­но так же как теперь мы поку­ша­ем­ся на Сагунт. (9) Боги победи­ли людей; вопрос о том, кото­рый народ нару­шил дого­вор, — вопрос, о кото­ром мы мно­го спо­ри­ли, — был решен исхо­дом вой­ны, спра­вед­ли­вым судьею: он дал победу тем, за кем было пра­во. (10) К Кар­фа­ге­ну с.13 при­дви­га­ет Ган­ни­бал теперь свои осад­ные наве­сы и баш­ни, сте­ны Кар­фа­ге­на раз­би­ва­ет тара­на­ми; раз­ва­ли­ны Сагун­та — да будут лжи­вы мои про­ри­ца­ния! — обру­шат­ся на нас. Вой­ну, нача­тую с Сагун­том, при­дет­ся вести с Римом. (11) Итак, спро­сят меня, нам сле­ду­ет выдать Ган­ни­ба­ла? Я знаю, что в отно­ше­нии к нему мои сло­ва не очень вес­ки вслед­ст­вие моей враж­ды с его отцом. Но ведь и смер­ти Гамиль­ка­ра я радо­вал­ся пото­му, что, остань­ся он жив, мы уже теперь вое­ва­ли бы с рим­ля­на­ми; точ­но так же я и это­го юно­шу пото­му нена­ви­жу столь страст­но, что он, подоб­но фурии43, раз­жег эту вой­ну. (12) По мое­му мне­нию, его не толь­ко сле­ду­ет выдать как очи­сти­тель­ную жерт­ву за нару­ше­ние дого­во­ра, но даже если бы никто не тре­бо­вал, и тогда его сле­до­ва­ло бы увез­ти куда-нибудь за край­ние пре­де­лы земель и морей, зато­чить в таком месте, откуда бы ни имя его, ни весть о нем не мог­ли дой­ти до нас, где бы он не имел ника­кой воз­мож­но­сти тре­во­жить наш мир­ный город. (13) Итак, вот мое мне­ние: сле­ду­ет тот­час же отпра­вить посоль­ство в Рим, чтобы выра­зить рим­ско­му сена­ту наши изви­не­ния; дру­гое посоль­ство долж­но при­ка­зать Ган­ни­ба­лу отве­сти вой­ско от Сагун­та и затем, в удо­вле­тво­ре­ние дого­во­ру, выдать его само­го рим­ля­нам; нако­нец, я тре­бую, чтобы третье посоль­ство было отправ­ле­но в Сагунт для воз­ме­ще­ния убыт­ков жите­лям».

10. Ita­que, prae­ter­quam quod ad­mis­si audi­ti­que sunt, ea quo­que va­na at­que ir­ri­ta le­ga­tio fuit. [2] Han­no unus ad­ver­sus se­na­tum cau­sam foe­de­ris mag­no si­len­tio prop­ter auc­to­ri­ta­tem suam, non cum ad­sen­su audien­tium egit, [3] per deos foe­de­rum ar­bit­ros ac tes­tes se­na­tum ob­tes­tans, ne Ro­ma­num cum Sa­gun­ti­no sus­ci­ta­rent bel­lum: mo­nuis­se, prae­di­xis­se se ne Ha­mil­ca­ris pro­ge­niem ad exer­ci­tum mit­te­rent; non ma­nes, non stir­pem eius con­quies­ce­re vi­ri, nec un­quam, do­nec san­gui­nis no­mi­nis­que Bar­ci­ni quis­quam su­per­sit, quie­tu­ra Ro­ma­na foe­de­ra. [4] «Iuve­nem flag­ran­tem cu­pi­di­ne reg­ni viam­que unam ad id cer­nen­tem si ex bel­lis bel­la se­ren­do suc­cinctus ar­mis le­gio­ni­bus­que vi­vat, ve­lut ma­te­riam ig­ni prae­ben­tes ad exer­ci­tus mi­sis­tis. Aluis­tis er­go hoc in­cen­dium quo nunc ar­de­tis. [5] Sa­gun­tum vestri cir­cum­se­dent exer­ci­tus, un­de ar­cen­tur foe­de­re; mox Car­tha­gi­nem cir­cum­se­de­bunt Ro­ma­nae le­gio­nes du­ci­bus is­dem dis per quos prio­re bel­lo rup­ta foe­de­ra sunt ul­ti. [6] Ut­rum hos­tem an vos an for­tu­nam ut­rius­que po­pu­li ig­no­ra­tis? Le­ga­tos ab so­ciis et pro so­ciis ve­nien­tes bo­nus im­pe­ra­tor ves­ter in castra non ad­mi­sit, ius gen­tium sus­tu­lit; hi ta­men, un­de ne hos­tium qui­dem le­ga­ti ar­cen­tur pul­si, ad vos ve­ne­runt; res ex foe­de­re re­pe­tunt; ut pub­li­ca fra­us ab­sit, auc­to­rem cul­pae et reum cri­mi­nis de­pos­cunt. [7] Quo le­nius agunt seg­nius in­ci­piunt, eo, cum coe­pe­rint, ve­reor ne per­se­ve­ran­tius sae­viant. Aega­tes in­su­las Ery­cem­que an­te ocu­los pro­po­ni­te, quae ter­ra ma­ri­que per quat­tuor et vi­gin­ti an­nos pas­si si­tis. [8] Nec puer hic dux erat, sed pa­ter ip­se Ha­mil­car, Mars al­ter, ut is­ti vo­lunt. Sed Ta­ren­to, id est Ita­lia, non absti­nue­ra­mus ex foe­de­re, si­cut nunc Sa­gun­to non absti­ne­mus. [9] Vi­ce­runt er­go di ho­mi­nes, et id de quo ver­bis am­bi­ge­ba­tur, uter po­pu­lus foe­dus ru­pis­set, even­tus bel­li ve­lut aequ­us iudex un­de ius sta­bat ei vic­to­riam de­dit. [10] Car­tha­gi­ni nunc Han­ni­bal vi­neas tur­res­que ad­mo­vet; Car­tha­gi­nis moe­nia qua­tit arie­te; Sa­gun­ti rui­nae — fal­sus uti­nam va­tes sim! — nostris ca­pi­ti­bus in­ci­dent, sus­cep­tum­que cum Sa­gun­ti­nis bel­lum ha­ben­dum cum Ro­ma­nis est. [11] “De­de­mus er­go Han­ni­ba­lem?” di­cet ali­quis. Scio meam le­vem es­se in eo auc­to­ri­ta­tem prop­ter pa­ter­nas ini­mi­ci­tias; sed et Ha­mil­ca­rem eo pe­ris­se lae­ta­tus sum, quod si il­le vi­ve­ret, bel­lum iam ha­be­re­mus cum Ro­ma­nis, et hunc iuve­nem tam­quam fu­riam fa­cem­que hui­us bel­li odi ac de­tes­tor; [12] nec de­den­dum so­lum ar­bit­ror ad pia­cu­lum rup­ti foe­de­ris, sed si ne­mo de­pos­ce­ret, de­ve­hen­dum in ul­ti­mas ma­ris ter­ra­rum­que oras, ab­le­gan­dum eo un­de nec ad nos no­men fa­ma­que eius ac­ci­de­re ne­que il­le sol­li­ci­ta­re quie­tae ci­vi­ta­tis sta­tum pos­set. [13] Ego ita cen­seo, le­ga­tos ex­templo Ro­mam mit­ten­dos qui se­na­tui sa­tis­fa­ciant, alios qui Han­ni­ba­li nun­tient ut exer­ci­tum ab Sa­gun­to ab­du­cat, ip­sum­que Han­ni­ba­lem ex foe­de­re Ro­ma­nis de­dant; ter­tiam le­ga­tio­nem ad res Sa­gun­ti­nis red­den­das de­cer­no».
<<<
ОГЛАВЛЕНИЕ
>>>

ПРИМЕЧАНИЯ


  • 37Эта речь Ган­но­на содер­жит отсыл­ку к его преды­ду­щей речи (гл. 3, 3—6) и про­дол­жа­ет ту же рито­ри­че­скую линию, по суще­ству, отста­и­вая рим­скую точ­ку зре­ния. О стрем­ле­нии к цар­ской вла­сти см.: при­меч. 22.
  • 38О кар­фа­ге­ня­нах, как «нару­ши­те­лях дого­во­ра» перед Пер­вой Пуни­че­ской вой­ной, Ливий гово­рит ниже в § 8 (см. так­же при­меч. 42).
  • 39При Эгат­ских ост­ро­вах (у запад­но­го бере­га Сици­лии) в 241 г. рим­ляне раз­би­ли флот кар­фа­ге­нян, что и реши­ло исход Пер­вой Пуни­че­ской вой­ны. Остав­ляя (соглас­но заклю­чен­но­му после этой бит­вы мир­но­му дого­во­ру) кре­пость Эрик (на одно­имен­ной горе в Сици­лии), Гамиль­кар вынуж­ден был пла­тить рим­ля­нам выкуп за каж­до­го сво­его сол­да­та.
  • 40См. выше при­меч. 3.
  • 41Кар­фа­ге­няне («эти люди» — сто­рон­ни­ки Бар­кидов), конеч­но, не мог­ли поми­нать рим­ско­го бога Мар­са.
  • 42Тарент — круп­ней­ший из гре­че­ских горо­дов Южной Ита­лии. В 280 г. до н. э. при­гла­сил для борь­бы с рим­ля­на­ми эпир­ско­го (Эпир — запад­ная область Север­ной Гре­ции) царя Пир­ра. Воюя с ним, рим­ляне заклю­чи­ли с кар­фа­ге­ня­на­ми дого­вор о вза­и­мо­по­мо­щи (279 г. до н. э.), одна­ко кар­фа­ге­няне ока­за­лись не слиш­ком вер­ны­ми союз­ни­ка­ми, а после отплы­тия Пир­ра из Ита­лии (в 272 г. до н. э.) даже попы­та­лись завла­деть Тарен­том (чтобы полу­чить опор­ный пункт в Ита­лии) и вве­ли флот в его гавань. Но коман­дир эпир­ско­го гар­ни­зо­на, остав­лен­но­го Пирром в Тарен­те, сдал город­скую кре­пость рим­ля­нам, чтобы спо­кой­но уве­сти сво­их сол­дат. Кар­фа­ге­ня­нам оста­лось уве­рять рим­лян, что ради них-то и был при­веден флот. Рим­ляне, усво­ив пре­по­дан­ный им урок, в свою оче­редь захва­ти­ли при сход­ных обсто­я­тель­ствах сици­лий­ский город Мес­са­ну (Мес­си­ну), что и дало повод к про­иг­ран­ной кар­фа­ге­ня­на­ми Пер­вой Пуни­че­ской войне.
  • 43Фурии (отож­дествля­лись с гре­че­ски­ми Эри­ни­я­ми) — боже­ства мести.
    • ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО РИМА
    1327007031 1327008013 1327009001 1364002111 1364002112 1364002113